Текст книги "Борьба за крепости и складывание системы обороны на Северо-Западе России в царствование Петра I"

Часть 2
Боевые действия на Северо-Западе России в 1704–1708 гг

Глава 1
Взятие Нарвы и Дерпта и включение их в систему обороны Северо-Запада

Летом 1704 г. российская армия, уже приобретя опыт в борьбе с сильным противником, осаждала одновременно две крепости, причем обе успешно. Кроме того, тем же летом шведы предприняли попытку диверсии к Санкт-Петербургу, которая, как мы увидим ниже, была отражена без отвлечения сил из осадных корпусов.

Опорным пунктом для осадных операций в этом году стал Псков, и К.А. Нарышкин отправлял к осадным корпусам как провиант, так и артиллерию из Пскова[359]359
  Архив СПб ИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. Д. 308. Л. 1.


[Закрыть].

28 июля он писал губернатору: «Изволил ваша милость писать от 20 июля что в посылке моей псковского хлеба 680 четвертей муки ржаной у Степана Шулешникова у Нарвы принято и чтоб и впредь как возможно собрав такова ж хлеба к вашей милости в полки отпускать в судах немедленно и которые суды во Псков возвратились и те велел я в тотчас хлеб нагружать с поспешением и нагрузя отпущу тот хлеб вскоре к вашей милости в обоз.

Да в 23 числе июля послал я к вашей милости со псковским подъячим работных людей 1222 человек а ныне к тому числу из доимки собрано 401 человек и тех послал я сего числа с приставом а достальных сбирают а умедление в сборе работных людей за дальним расстоянием»[360]360
  Там же. Д. 353. Л. 1.


[Закрыть].

В следующем донесении два дня спустя он же отмечал: «С приезду моего во Псков велено отдать половину судов к Дерпту на чем бы можно было управить правиант в те полки, и в то время отдано 22 ладьи больших, в которые нагружаетца четвертей по 300 и по 400 и по 500, кроме шкут а что за тем осталось смудов и в тех отпускал я правиант же к Нарве о чем и к вашей милости писал а что ис того отпуску сыскано и починено и вновь сделано было судов к отпуску провианта к Нарве ж, июля во 12 числе в письме государевой руки от Дерпта во Псков ко мне писано велено собрать суды от больших до лодок и выслать к Дерпту, и по тому государеву письму те суды сколько в то число во Пскове было большие и малые отпущены к Дерпту, а сколько числом те суды и кто имяны офицеры в приеме расписались. И по се число тех судов ни одного ко мне не возвращено, а которые суды возвратились во Псков от Нарвы и я в то же число велел правиант нагружать, и нагружено в 39 судах 5754 четверти муки и отпущены к Нарве сего числа»[361]361
  Там же. Д. 358. Л. 1.


[Закрыть].

И в тот же день дополнил: «Сего июля в 30 день отпущено изо Пскова к вашей милости во обоз правианту в 39 судах 5748 четвертей муки ржаной а проводить послан Иван Степанов сын Ушаков, а с ним пригороцких стрельцов 218 человек»[362]362
  Там же. Д. 359. Л. 1.


[Закрыть].

То есть в его задачу входили сбор и отправка провианта на судах как к Дерпту, так и к Нарве, после чего суда возвращались обратно, а Кирилл Алексеевич тем временем готовил новую «партию». Забегая вперед, отметим, что после взятия этих городов ему было поручено командование над их гарнизонами[363]363
  ПБИПВ. Т. VII. Вып. II. М., Л., 1946. Примечание к № 2363. С. 670.


[Закрыть].

Первоначальный план Петра I, по-видимому, сводился к наступлению на двух направлениях: финляндском (на Кексгольм), которое он собирался возглавить сам, и лифляндском (на Дерпт), куда был направлен фельдмаршал Б. П. Шереметев. Но в мае этот план претерпел изменения: царь оставил намерение идти к Кексгольму и решил осадить Нарву[364]364
  ПИБПВ. Т. III. СПб., 1893. С. 71.


[Закрыть].

Изменение плана, скорее всего, было связано с тем, что шведское командование попыталось оказать помощь гарнизону Нарвы. П. М. Апраксин, находившийся с марта в Ямбурге, получил указание наблюдать за обстановкой в Нарве и вокруг нее. 25 марта он доложил А. Д. Меншикову, что «новых ведомостей от Ругодива и ниоткуды о неприятельских войсках и в Нарве все прежнее живут во многом страхе…»[365]365
  Архив СПб ИИ РАН. Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 8–9; Оп. 1. Д. 150. Л. 1.


[Закрыть]. Царю он сообщил 29 марта, что «по показанию пленных шведов (9 человек рейтар и солдат) в Нарве было 4 полка “и в тех померло более половины”, так что оставшихся в живых было менее 2000, считая и конницу; смертность в городе велика (“ежедневно мрут по 6 человек и более”); припасов мало»[366]366
  Петров А. В. Город Нарва. Его прошлое и достопримечательности в связи с историей упрочения русского господства на балтийском побережье. С. 278–279.


[Закрыть]. Видимо, после получения этого письма Петр I и принял решение взять сначала Кексгольм, а Нарвой заняться после этого.

В апреле П.М. Апраксин посылал на территорию Лифляндии несколько партий, и в 20-х числах месяца получил сведения о том, что шведы отправляют подкрепления к Нарве из Ревеля. Поэтому он решил преградить им путь с теми силами, что у него имелись – три пехотных полка, однако укомплектованы они были не полностью (в одном насчитывалось всего 380 человек, в другом – 496 и лишь в третьем – 780), а также драгунские части (всего 2456 человек)[367]367
  Архив СПб ИИ РАН. Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 13–14.


[Закрыть].

27 апреля он с этими силами пришел к устью реки Наровы и обнаружил там 9 кораблей и 4 шкуты. Два 18-пушечных судна попытались пройти к крепости, «и те корабли з божьей помощью и его государевым счастием из Наровы реки и из наровского и от росонского устья отбили и один корабль во многих местах из пушек разбили и отошли в море со многим страхом»[368]368
  Там же. Л. 15–16.


[Закрыть], т. е. П. М. Апраксин смог не допустить их к укреплениям, правда, при этом российские войска потеряли одну пушку, которую разорвало во время боя (всего у Петра Матвеевича имелось три 6-фунтовых и шесть 3-фунтовых орудий)[369]369
  Там же. Л. 17.


[Закрыть].

4 мая он сообщил А. Д. Меншикову о приходе к устью Наровы подкреплений[370]370
  Там же. Л. 53 об.


[Закрыть], 9 числа – о том, что шведы не предпринимают никаких действий, ограничившись выставлением караулов, то же самое происходило, по его словам, и в Нарве[371]371
  Там же. Л. 56–57.


[Закрыть].

Пользуясь пассивностью шведов, Петр Матвеевич все это время беспрепятственно посылал разъезды по всем направлениям, и от захваченных «языков» вскоре получил сведения, что шведы ждут прихода корпуса под командованием В. А. Шлиппенбаха из Ревеля с 7-тысячным войском, которое должно было подойти к Нарве в 20-х числах мая[372]372
  Там же. Л. 46–47.


[Закрыть].

Эти известия, по всей видимости, и вынудили Петра I отказаться от осады Кексгольма и двинуться к Нарве, о чем он сообщил Б. П. Шереметеву 20 мая[373]373
  ПБИПВ. № 655. Т. III. СПб., 1893. С. 71.


[Закрыть], причем войска, судя по письму Ф. А. Головина Г. Ф. Долгорукову[374]374
  Там же. С. 628–629.


[Закрыть], к моменту получения сведений уже выступили в поход, а сам царь отъехал на две версты от Санкт-Петербурга. Фельдмаршалу в то же время было приказано поспешить с осадой Дерпта.

На первый взгляд действия Петра I летом 1704 г. были хаотичными. Однако тут необходимо учитывать, что шведы не сидели сложа руки и в то время предприняли первую попытку атаковать укрепления Санкт-Петербурга со стороны Финляндии, используя в качестве опорного пункта Выборг. Российское командование знало об этих планах, и стремление захватить Кексгольм в тот момент обусловливалось именно этим – в случае успеха можно было если не сорвать нападение шведов, то по крайней мере сильно осложнить им жизнь. В таком случае неприятельский корпус оказывался при наступлении на Санкт-Петербург под угрозой нападения с фланга, и его командование было бы вынуждено часть сил выделять на то, чтобы обезопасить фланг. Следовательно, план Петра I был очень даже логичным, однако реализовать его не удалось, т. к. сведения о возможном прибытии подкреплений к Нарве требовали сосредоточения основных сил под стенами данной крепости. Отметим также, что Петр I и его соратники при разработке планов на военных советах всегда рассматривали и продумывали несколько вариантов, в зависимости от того, что будет делать неприятель.

Надо сказать, что и план похода к Дерпту весной 1704 г. оказался под угрозой срыва: 23 марта Петр I писал Б. П. Шереметеву, что, может быть, ему нужно будет двигаться в Польшу. Это пока было приказано держать в тайне, но готовиться[375]375
  Там же. С. 41.


[Закрыть]. Спустя месяц, 30 апреля, он все-таки приказал фельдмаршалу с пехотой выступать к Дерпту, а к литовской границе отправить один драгунский полк «во обнадеживание Литвы» (этот полк должен был выступать в качестве авангарда основных сил фельдмаршала, чтобы создать видимость подготовки похода в Польшу)[376]376
  Там же. С. 53.


[Закрыть]. Видимо, Петр весной думал об оказании помощи союзникам, но не исключено, что это была просто демонстрация главного удара. 20 и 25 мая царь подтвердил приказание двигаться к Дерпту, недоумевая, почему Шереметев мешкает (о походе в Польшу речи уже не шло)[377]377
  Там же. С. 71–73.


[Закрыть].

Борис Петрович, к слову, весьма скептически относился к вероятности похода В. А. Шлиппебаха и опирался при этом на свои «источники» – донесения Р. Х. Боура, который тоже (как и П. М. Апраксин) посылал разведывательные партии в Лифляндию. На основании допросов «языков», захваченных ближе к Ревелю, он пришел к выводу, что «никакова сикурсу ни откудова нет и сам Боур и полковники сказывали мне о том имянно, что сикурсу ниоткудова нечего чаять.», о чем сообщил 18 мая А. Д. Меншикову[378]378
  Архив СПб ИИ РАН. Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 85.


[Закрыть].

Петр I тем не менее серьезно относился к возможной помощи шведов и 25 мая писал Б. П. Шереметеву о том, что он оставил поход под Корелу, повернул к Нарве, прибыл в Ямбург. «Шлипенбах», по его словам, «не бывал, и теперь, слава Богу, опасаться нечего» (это было связано с тем, что под Нарвой уже было собрано значительное количество войск). Борису Петровичу он указал держать сведения о прибытии царя под Нарву в тайне, а «когда Шлипенбах пойдет к Ругодеву, не пресекай ему пути, но когда к нам приблизится, а вас минует, изволь захватить его сзади, и так над ним с помощью божиею искать промыслу.»[379]379
  ПБИПВ. № 657. Т. III. СПб., 1893. С. 73.


[Закрыть]. Из этого документа видно, что Петр I ждал прихода В. А. Шлиппенбаха и готовил ему ловушку.

Основным источником по осаде Дерпта являются «Юрнал осады Юрьева», опубликованный в третьем томе «Писем и бумаг Петра Великого»[380]380
  Там же. С. 165–171.


[Закрыть]. Именно на основании этого «юрнала» было составлено описание осады в «Журнале Петра Великого». Кроме того, среди материалов Отдела рукописей РНБ хранятся еще два интересных «журнала»: «Журнал Походов Петра I»[381]381
  Журнал походов Петра I // ОР РНБ. Ф. 359. Колобов Н. Я. № 362. Л.109–116.


[Закрыть] и «Журнал боевых российских войск, главным образом флота, в царствование Петра Великого»[382]382
  Журнал боевых действий российских войск, главным образом флота, в царствование Петра Великого (Житие и дела великого государя Петра Великого) // ОР рНб. Ф. 359. Колобов Н. Я. № 655.


[Закрыть], причем описание последнего совпадает с описанием в «Журнале Петра Великого». Другим видом источников является переписка Б.П. Шереметева с Петром I, опубликованная в третьем томе «Писем и бумаг Петра Великого», и с А. Д. Меншиковым, хранящаяся среди материалов Архива Санкт-Петербургского института истории РАН[383]383
  Архив СПб ИИ РАН. Ф. 83. Походная канцелярия А.Д. Меншикова.


[Закрыть]. Не менее интересным источником является журнал обороны Дерпта, составленный шведским комендантом крепости полковником Скитте и опубликованный Ф. Ф. Ласковским[384]384
  Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. II. Опыт исследования инженерного искусства в царствование Петра Великого. СПб., 1861. Дополнение № 4. С. 409–412.


[Закрыть].

Ограда Дерпта в тот период была двойной. Внутренняя часть ограды состояла из старинной каменной стены с башнями. Наружная стена состояла из бастионных фронтов с двойными фланками и с прикрытым путем, обращенным к местности, удобной для ведения атаки, из реданных фронтов со рвом, но без прикрытого пути, обращенных к болотистой местности, и из реданных фронтов без рва, обращенных к реке[385]385
  Кюи Ц. Краткий исторический очерк долговременной фортификации. СПб., 1897. Ч. II. С. 17.


[Закрыть]. Гарнизон крепости состоял из 5000 человек, на вооружении которых находилось 84 пушки, 18 мортир, 6 гаубиц и 16 дробовиков[386]386
  Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. II. С. 157–158.


[Закрыть].

Корпус Б. П. Шереметева насчитывал 22 000 человек. Его главные силы расположились на правом берегу реки Эмбах, ниже крепости, около дороги на Псков. Остальные войска заняли левый берег реки, где проходила дорога из Нарвы. Несколько позже отсюда был послан отряд на правый берег, который занял позицию выше крепости[387]387
  Там же. С. 155.


[Закрыть].

Сам Б. П. Шереметев прибыл к крепости 9 июня[388]388
  Юрнал осады Юрьева // ПИБПВ. Т. III. С. 166.


[Закрыть]. Артиллерия осадного корпуса насчитывала 46 орудий: 24 пушки (в том числе 10 18-фунтовых, 12 12-фунтовых и 2 6-фунтовых), 15 мортир (10 3-пудовых и 5 1-пудовых) и 7 гаубиц (3 пудовых и 4 полпудовых)[389]389
  Там же. С. 169; Журнал Петра Великого. Ч. I. С. 93; Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. II. С. 155156. Тарле Е. В. Северная война и шведское нашествие на Россию // Избранные сочинения. М., 1994. Т. III. С. 105.


[Закрыть]. Х. Э. Палли считал, что было сосредоточено около 50 орудий[390]390
  Палли Х. Э. Между двумя боями за Нарву. Эстония в первые годы Северной войны. 1701–1704. Таллин, 1966. С. 227.


[Закрыть], но, по-видимому, он просто «округлил» цифры. Запасы снарядов состояли из:

– бомб: 3-пудовых – 5200, пудовых – 837, полпудовых – 500;

– ядер: 18-фунтовых – 1250, 12-фунтовых – 880, 5-фунтовых – 500, 3-фунтовых – 200[391]391
  Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. II. С. 156–157.


[Закрыть].

До нас дошли очень скупые сведения русских источников относительно первого этапа осады (в июне 1704 г., до прибытия царя). В «Юрнале…» отмечаются лишь работы по ведению апрошей и вылазка осажденного гарнизона 27 июня[392]392
  Юрнал осады Юрьева. С. 166–167.


[Закрыть]. Однако именно этот этап осады наиболее полно отражен в журнале полковника Скитте. В частности, он отмечал, что русские 18 июня открыли огонь из 8 мортир и в этот день выпустили 34 бомбы[393]393
  Журнал обороны Дерпта. С. 409.


[Закрыть]. На следующий день осаждающие выпустили 27 бомб и начали делать апроши перед Немецкими и Русскими воротами крепости[394]394
  Там же.


[Закрыть].

Российские войска первоначально вели траншейные работы в трех направлениях: 1) от лагеря близ Ратегофа, на нарвской дороге, с восточной стороны города, направляя апроши против куртины, соединяющей бастион Пинторн и Немецкие ворота; 2) на рижской дороге, к югу от города, направляя апроши к месту, называемому полковником Мистберг, действуя против 2, 3 и 4-го бастионов и стараясь приблизиться к новому контрэскарпу; 3) с северной части города, близ деревни Текелфер, направляя апроши к 5-му бастиону[395]395
  Там же.


[Закрыть]. В дальнейшем интенсивность бомбардировок возросла, и до приезда Петра I, по подсчетам Скитте, с русской стороны по Дерпту было выпущено 1652 бомбы[396]396
  Там же. С. 409–410.


[Закрыть]. Х. Э.Палли, опираясь на шведские источники, утверждает, что с 12 по 23 июня в Дерпт попала 981 бомба, от которых пострадало 28 домов[397]397
  Палли Х. Э. Между двумя боями за Нарву. С. 232–233.


[Закрыть].

Пушки на данном этапе осады были, по-видимому, задействованы очень слабо, если вообще использовались. В частности, 21 июня Б. П. Шереметев, сообщая А.Д. Меншикову о начале работ над шанцами по рижской дороге (шанцы Н. Балка), писал: «…будем тут делать батарею на пушки, которые привезены будут…»[398]398
  Архив СПБ ИИ РАН. Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 124.


[Закрыть], т. е. пушки к тому времени еще не прибыли.

Здесь же фельдмаршал отмечал, что шведы довольно интенсивно отвечают на бомбардирование стрельбой из пушек и мортир и испортили две русских пушки, одна из которых оказалась после этого непригодной к стрельбе[399]399
  Там же. Л. 124–125.


[Закрыть].

27 июня шведы решили совершить вылазку под начальством подполковника Бранта. Однако эта вылазка не имела успеха, причем Скитте считал, что причиной этого стало то, что его приказания не были надлежащим образом выполнены[400]400
  Журнал обороны Дерпта. С. 410.


[Закрыть]. Он же сообщал, что осаждавшие потеряли убитыми 400 человек[401]401
  Там же.


[Закрыть]. Однако эта цифра явно завышена. По русским источникам, было убито 2 офицера и 4 солдата и ранено 44 человека, в том числе 4 офицера[402]402
  Архив СПБ ИИ РАН. Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 129–130.


[Закрыть]. Шведы, по мнению Б. П. Шереметева, потеряли 50 человек убитыми и 7 человек пленными (в том числе два капитана)[403]403
  Там же. Л. 129.


[Закрыть]. Скитте же считал, что было убито 7 офицеров и 30 солдат[404]404
  Журнал обороны Дерпта. С. 410.


[Закрыть].

Итог деятельности Б. П. Шереметева подвел Петр I, прибывший к осадному корпусу 30 июня, в письме к А.Д. Меншикову: «…здесь обрели людей мы в добром порядке, но кроме дела: ибо двои апроши с батареями принуждены бросить за их неудобством, третью переделать и просто сказать: кроме заречной батареи и балковых шанец (которые недавно пред приездом нашим зачаты), все негодно. Зело жаль, что уже 2000 бомб выметаны беспутно…»[405]405
  Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Т. IV. Ч. II. СПб., 1863. С. 67; ПИБПВ. Т. III. С. 94.


[Закрыть]. В целом действия артиллерии следует признать неудовлетворительными, т. к. из 2000 бомб в город попало лишь около половины.

Главным виновником Петр I считал Б. П. Шереметева. Но, по мнению Х. Э. Палли, фельдмаршал не был повинен в этой неудаче: со стороны реки Эмайги до городских стен тянулась болотистая местность, чрезвычайно затруднявшая осадные работы. Примерно за месяц до приезда царя дела обстояли еще хуже: последствия весеннего половодья давали знать о себе больше, и поэтому приступить к осаде с этого направления было труднее, чем месяц спустя. Надо принять во внимание и то, что еще до приезда царя осадные работы были начаты и в этом направлении (подразумеваются работы против Русских ворот, о которых упоминал Петр I. – Н. С.). Наконец, когда Б. П. Шереметев приступил к осаде, он не имел точных сведений о системе обороны города и был вынужден начинать осаду как бы вслепую. В связи с тем, что проведение работ со стороны реки Эмайги было из-за плохих природных условий сопряжено с большим риском, осторожный Б. П. Шереметев боялся брать на себя такую ответственность. Кроме того, Петр I больше опасался шведского «сикурса», чем генерал-фельдмаршал, который на своем опыте знал, что местные шведские власти преднамеренно распускают слухи, и не верил им[406]406
  Палли Х. Э. Между двумя боями за Нарву. С. 237.


[Закрыть]. В целом доводы Х. Э. Палли выглядят убедительными; следует лишь заметить, что тот факт, что Шереметев не имел точных сведений о системе обороны Дерпта, говорит о плохо поставленной разведке, что можно поставить в вину фельдмаршалу. Кроме того, Петр I вряд ли опасался Шлиппенбаха (по крайней мере, он так писал Б. П. Шереметеву[407]407
  ПИБПВ. Т. III. С. 73.


[Закрыть]); скорее всего, царь просто хотел поторопить осаду Дерпта, чтобы потом повернуть все силы против Нарвы.

Также следует иметь в виду, что, по-видимому, не вся артиллерия была сразу привезена под Дерпт: 14 июня Б.П. Шереметев писал А. Д. Меншикову, что он взял из Пскова 20 пушек, а мортиры все (Псков, видимо, служил базой для похода; а в самом корпусе Б. П. Шереметева осадных орудий, скорее всего, не было, если он действительно собирался в Польшу). Здесь же фельдмаршал отмечал, что бомб и ядер у него немного, т. к. больше не смог взять из-за нехватки судов[408]408
  Там же. С. 634.


[Закрыть]. Правда, в марте 1706 г. К. А. Нарышкин писал царю, что под Юрьев из Пскова было взято 15 пушек и 2 мортиры[409]409
  Архив ВИМАИВИВС. Ф. 2. Оп. 1. Д. 10. Л. 250.


[Закрыть]. Но псковский комендант писал Петру I почти два года спустя и вполне мог ошибиться (или иметь неверную информацию), поэтому данные, приводимые Б.П. Шереметевым, следует признать более вероятными. Исходя из этого, можно считать, что первоначально у него было от 22 до 35 орудий.

Скорее всего, остальные орудия были доставлены до приезда Петра, но следует признать, что с его прибытием осадные работы пошли гораздо быстрее: уже 30 июня он распорядился сделать батареи и кетели против Русских ворот (наиболее слабый участок обороны города), также на другой стороне к башне Пейсторн, расположенной близ Русских ворот (уже упоминавшийся «Балковый шанец» – здесь работами руководил полковник Н. Балк. – Н. С.); «а старые апроши только для виду содержать, понеже оные не в удобном месте, а именно не в том месте, где фортеция слабже, но где все место крепчее ведены были только для того, что сухо место»[410]410
  Житие и дела великого государя. Л. 41; Журнал Петра Великого. Ч. I. С. 82.


[Закрыть].

Затем 4 и 5 июля пушки были поставлены на новые позиции, а 6 июля из них был открыт огонь по Русским воротам. Обстрел продолжался до 12 числа. Кроме того, 11 июля началась стрельба по башне Пейсторн[411]411
  Юрнал осады Юрьева. С. 167.


[Закрыть].

За это время по стенам было выпущено 9540 ядер, а в город выпущено 2310 бомб[412]412
  Палли Х. Э. Между двумя боями за Нарву. С. 238.


[Закрыть] (мортиры, видимо, остались на старых местах: в «Юрнале осады Юрьева» их деятельность в эти дни не отмечается[413]413
  Юрнал осады Юрьева. С. 167.


[Закрыть]). Правда, возникла проблема с пушкарями: 7 июля Петр I приказал А. Д. Меншикову прислать под Дерпт 15–20 пушкарей[414]414
  ПИБПВ. Т. III. С. 98.


[Закрыть], что было исполнено на следующий день[415]415
  Там же. С. 642.


[Закрыть], но когда они прибыли, неизвестно. В результате этого интенсивного обстрела в стенах крепости были сделаны три пролома (бреши): один в Русских воротах, другой в башне Пейсторн, третий между ними в куртине. А вечером 12 июля небольшой отряд был послан занять палисады перед Русскими воротами, шведы попытались вытеснить его оттуда. Разгорелась стычка, в ходе которой с обеих сторон несколько раз посылались подкрепления, в результате чего она переросла в крупное столкновение. После упорного боя русские одержали верх и ворвались в крепость, после чего неприятель стал бить «шамад»[416]416
  Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. С. 68–69; ПИБПВ. Т. III. С. 105–106.


[Закрыть]. Причем Скитте отмечал, что первоначально он собрался дать сигнал через барабанщика, но тот был убит, та же участь постигла и второго; и только после этого сигнал удалось дать с помощью трубача[417]417
  Журнал обороны Дерпта. С. 411.


[Закрыть]. По русским источникам (со ссылкой на слова шведского коменданта), было убито 4 барабанщика[418]418
  Житие и дела великого государя. Л. 42; Журнал Петра Великого. Ч. I. С. 84.


[Закрыть].

По договору о капитуляции, заключенному 13 июля 1704 г., гарнизону позволялось отправиться в Ревель, но с оружием разрешили выйти только трем ротам, хотя офицерам было дозволено «удержать» свои шпаги (надо сказать, что шведы хотели выступить с 6 пушками, взяв на каждую по 24 заряда, со всем оружием и обозом). Всем подданным шведского короля разрешалось покинуть крепость, а пасторы и «мещане», оставшиеся в городе, сохраняли свои права и вольности[419]419
  Бутурлин Д.П. Военная история походов россиян в XVIII столетии. Т. III. Ч. I. СПб., 1821. С. 28–31.


[Закрыть].

Таким образом, Дерпт был получен «нечаемым случаем», что, кстати говоря, признавал и сам Петр I[420]420
  Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. С. 68–69; ПИБПВ. Т. III. С. 106.


[Закрыть]. Но следует отметить, что этому случаю предшествовала плодотворная работа нашей артиллерии, в результате которой в крепостных стенах образовались три пролома, да и бомбы, видимо, нанесли ущерб городу.

Кроме того, в этой осаде, как и во всей кампании 1704 г., обращает на себя внимание энергичная и продуктивная деятельность Петра I, с приездом которого под стены крепости осада пошла намного быстрее. По-видимому, именно это обстоятельство хотел подчеркнуть Ц. Кюи, называя осаду Дерпта «образцом наших осад того времени»[421]421
  Кюи Ц. Краткий исторический очерк долговременной фортификации. Ч. II. СПб., 1897. С. 18.


[Закрыть]. И хотя здесь он, на наш взгляд, явно погорячился, тем не менее роль Петра I в успехе данной операции действительно следует признать весьма значительной.

Укрепления Дерпта практически сразу стали приводить в порядок. 14 сентября К. А. Нарышкин сообщил А. Д. Меншикову, что «болворок начали с наполной стороны окладывать дерном, а от реки на прибавочном месте подрубают»[422]422
  Архив СПб ИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. Д. 146. Л. 1 об.


[Закрыть]. Однако время уже было позднее, да и работники разбегались, поэтому многого сделать не успели[423]423
  Там же.


[Закрыть].