Текст книги "Собиратель теней. Буйный сезон"

Глава 10
Неожиданная встреча

Интерлюдия

Этман с первого взгляда узнал своего бывшего ученика, которого уже пять лет считали погибшим: тогда объявили, что парень не вернулся из рейда в степь. Вторым, судя по фигуре, был сегодняшний колдун, сумевший сбежать через портал.

– Чего тебе нужно, Саржин? – спросил профессор, внутренне готовясь к бою.

– Мой новый учитель желает с тобой поговорить.

Раньше студент уважительно обращался к мастеру на «вы», теперь «покойник» разговаривал демонстративно нагло. Ступив на путь запрещенной волшбы, он явно почувствовал себя могучим магом, способным противостоять даже декану.

– Поговорить? – усмехнулся волшебник.

– Пока, да. Но учти: если ты вздумаешь напасть – пощады не жди.

– Я готов выслушать этого человека, но не обещаю гарантировать его безопасность, – с плохо скрываемой неприязнью в голосе ответил Этман. Декан водного факультета интенсивно прокручивал в голове варианты атаки, о которых бывший ученик не мог знать. В свое время тот показал себя подающим надежды одаренным и легко впитывал науку создания заклятий. Сейчас требовалось нечто, способное удивить обоих, особенно – колдуна.

– Лучше о себе думай, профессор! Твоя жизнь в данную минуту гроша ломаного не стоит, – с вызовом заявил тот.

Профессор не знал всех возможностей этой парочки, но надеялся справиться с ними быстро, хотя чутье подсказывало – незнакомец может создать серьезные проблемы. Запретная магия была ими богата, как никакая другая.

– Предлагаю от угроз перейти к делу. В отличие от вас, лишнего времени у меня нет.

– К делу? – колдун пренебрежительно хмыкнул. – Как скажешь, поглоти тебя пустота. Ты поломал мои планы, значит обязан заплатить. Трех одаренных, думаю, пока будет достаточно.

– А если откажусь?

– Тогда сдохнешь вместе со своими студентами. Кстати, девчонку, которая схватила бокал с моего подноса, приведешь первой. Саржин укажет, куда.

– И это все? – Волшебник уже с трудом сдерживался.

– Сегодня я на редкость миролюбив, но завтра условия могут измениться, Этман.

– Они уже изменились…

Декан создал вокруг колдуна заклятие ледяной клетки и мгновенно выморозил воздух внутри, стремясь превратить кровь в красный лед. Водный маг рассчитывал лишить противника его главного оружия – умирающей крови в капсулах. Однако колдун, предвидевший такой поворот, специально держал одну в сжатом кулаке, и теперь пустил ее в ход. Огненная сфера, возникшая вокруг парочки, быстро растопила лед, подняв клубы пара. Этман отправил туда острые сосульки, но и кровавый маг действовал стремительно. Он, не раздумывая, прикрылся учеником, и ледяные копья пронзили Саржина, выпустив тому кровь, а колдун сразу сотворил на ней несколько мощных заклятий.

Теперь защищаться пришлось Этману. Он создал из воздуха ледяные глыбы, перекрывшие путь огненным шарам, молниям и сгусткам мрака. Глыбы не только стали крупной преградой, они притягивали любые проявления чужой магии. Чары впитывались в замороженную воду, образуя на поверхностях льдин темные пятна. Сам волшебник, памятуя о порталах противника, сместился на несколько шагов, а вместо себя оставил торчащие из земли острые ледяные клинья.

Профессор оказался прав – колдун возник прямо среди ледяных сталагмитов. Пока он выбирался, декан шарахнул по злодею мерзлыми лезвиями.

Этман являлся магом восьмого ранга и виртуозно владел множеством сложных заклинаний. Пока он старался использовать чары попроще, как самые быстрые в создании, но довольно мощные в атаке. Увы, с ними враг довольно успешно справлялся – не было заметно, чтобы все усилия профессора нанесли хоть какой-то урон колдуну. А тот в обороне на затраты энергии не скупился: его двухслойные и трехслойные щиты легко выдерживали все атаки противника.

Далее декан разнес на куски им же самим созданные глыбы льда, предварительно спрятавшись за подвернувшееся дерево. Но даже взрыв не зацепил колдуна, и тот просто обновил свой щит.

«Да что б тебя сожрали исчадья проклятых теней!» – мысленно чертыхался профессор, приступая к многоуровневой атаке. Он запустил каскад заклинаний третьего и четвертого уровней, подкрепил парочкой шестиуровневых и в финале атаки задействовал магию восьмого. Лишь она, наконец, проломила защиту кровавого колдуна, опрокинув того на землю и протащив вперед на несколько метров.

– Ну, все, профессор! Поиграли – и хватит. Хана тебе! – прорычал поднявшийся.

– Вард всемогущий! – воскликнул Этман, увидев рядом с врагом раскручивающуюся черную спираль.

Декан начал спешно выпускать десятки мгновенных заклятий, лишь бы остановить развитие убийственных чар, противопоставить которым сейчас он не мог ничего – все его атаки разбивались о мощную стену щита, загодя выставленную колдуном.

Пришлось задействовать единственное средство, которое было способно хотя бы частично ослабить спираль смерти: волшебник обратился к жизненным чарам. Правда, ими Этман владел хуже, чем водными.

«Кровопийцу нужно уничтожить как можно скорее. Если этот гад обзавелся учениками, дело – дрянь: его гаденыши расползутся по стране и станут постоянно убивать одаренных, чтобы укрепить свое могущество. Но сначала самому бы пережить новую атаку. Шансов у меня немного…»

И вдруг подоспела помощь, которой Этман никак не ждал: его врагу в спину ударила ветвистая молния. Кровавый колдун не успел довести до конца страшное заклятие, и черная воронка схлопнулась, мощно приложив своего создателя к осколкам льда и камней. Злодей заорал от боли. Почти сразу пораженного молнией накрыл красный туман, который продолжали расстреливать разряды подоспевшего помощника. Через минуту красное облако изнутри осветилось ослепительно яркой вспышкой.

– Исчадье проклятых теней! – выругался граф, подбегая к Этману. – Ушел, сволочь!

– Ваше сиятельство? Вы, как никогда, кстати, – уставшим голосом произнес декан.

– Опоздал, – с досадой ответил спаситель.

– Все равно вы его неплохо поджарили, граф.

– А должен был испепелить, – мрачно уточнил Нимский. – Вы-то как, профессор?

– Могло быть и хуже. Спасибо, ваше сиятельство! Сегодня вы спасли мне жизнь. Одного не пойму – как вы догадались…

– К сожалению, – перебил Нимский, – догадался слишком поздно.

Отвечая на невысказанный вопрос, он продолжил:

– Обратили внимание, насколько яркой сейчас была вспышка?

– Еще бы! – кивнул профессор. – Ослепляла даже сквозь туман.

– То-то и оно! А в парке – совсем слабая, характерная для переноса на небольшие расстояния, что могло означать: преступник собирался проследить, куда вы поедете. К сожалению, до меня все это дошло лишь через четверть часа после вашего отъезда.

– А почему вы были уверены, что найдете меня здесь?

– Я ведь тоже закончил академию, причем довольно давно, но и тогда все знали: для декана водного факультета его кабинет – дом родной. После нашего сегодняшнего разговора можно было не сомневаться, куда вы отправитесь.

– Так вот почему эти двое поджидали меня тут! – воскликнул Этман. – Вместе с колдуном возле служебного входа я с удивлением увидел своего бывшего ученика, считавшегося давно погибшим в степи. Похоже, это он подсказал, где меня искать.

Внутренне профессор облегченно вздохнул – значит, за каретой они не следили, и вряд ли успели узнать, где живет Борина. В противном случае убийцы могли начать с нее.

– Там это его труп валяется? – граф кивнул в сторону бездыханного тела.

– Да. Учитель «благородно» использовал своего ученика вместо живого щита.

– Колдун сказал что-нибудь, заслуживающее серьезного внимания?

– Он требовал троих одаренных на заклание, а в случае отказа намеревался уничтожить и всех остальных, – тяжело вздохнул декан.

– Полагаю, это не пустая угроза?

– К сожалению, нет. А на подготовку ответного удара у нас ровно столько времени, сколько потребуется кровопийце на лечение после нашей встречи, причем довольно серьезное лечение. Насколько успел заметить, угодившая в него молния содержала неприятный и опасный сюрприз.

Разряд малинового цвета, помимо мощной урона здоровью, обладал блокирующими способности свойствами. При этом на каждого мага необычная молния воздействовала по-разному: чем выше ранг имел волшебник, тем слабее оказывалось воздействие. Однако максимальный урон заклинание наносило тем, кто использовал чары крови, причем вне зависимости от их ранга.

– Я ведь знал, с кем имею дело, – подтвердил догадку профессора Нимский, – и все равно не сумел его схватить.

– Уверен, колдуну сильно досталось – на нем схлопнулось еще и собственное заклятие. Думаю, здоровье он еще не скоро поправит.

– Надеюсь, хотя бы месяц у нас имеется, – произнес граф. – А за это время во что бы то ни стало надо успеть отыскать его логово.

* * *

Неизбежность похода в гиблое место, куда мне предстояло отправиться во время буйного сезона, всерьез напрягала – еще свежи были в памяти наши недавние похождения в период его пробуждения. А ведь тогда мы преодолевали степь вчетвером, причем одним из нас был целитель, но даже вместе с трудом пережили выпавшие на наши души невзгоды. А теперь вот мне предстояло отправляться туда одному….

«Интересно, если степь действительно выделяет меня среди других, если даже единороги мне чего-то там подарили, – вдруг вспомнил о браслете, который уже слился с кожей и был незаметен даже при тщательном рассмотрении, – поможет «особое отношение» в буйный сезон или нет? Я, конечно, за полгода неслабо поднялся магически и физически, но вряд ли этого достаточно для столь опасной вылазки. За оставшиеся до конца грозового сезона дни придется выложиться по максимуму».

Предстоящие испытания заставили меня возобновить преобразование непонятного клубка в своем сознании, даже несмотря на то, что последний месяц старательно отгонял мысли о болезненной операции.

«Видимо придется использовать все, что поможет повысить шансы создания теневого образа. Тогда уже никто не заподозрит во мне пустотника и не объявит вне закона».

Ургас говорил, что большинство магов, не имевших собственного дара, умирали еще в детстве. Меня, скорее всего, от подобной участи спас мой не магический мир, всего лишь регулярно насылая неприятности. Теперь, в сравнении с нынешними опасностями, я понимал, насколько незначительными они были, хотя дома я так не думал. Учитель был уверен, что с обретением теневого образа, прежние проблемы должны уйти.

Вместо того, чтобы лечь спать, я решил ночью провести медитацию. Разделся до трусов, постелил коврик возле кровати…

«Ежики эбонитовые! Кто бы мог подумать, что мои недолгие занятия йогой на Земле пригодятся тут, – размышлял, усаживаясь в позу «лотоса». – Ну, что, поехали помаленьку! Да поможет мне здешний Вард!»

Разноцветный комок из «шлангов» привычно обнаружился в центре знакомой сферы, никуда не делись и блестящие снежинки вокруг. Голубой и сиреневый обручи овальной формы ласкали взгляд напоминанием о двух удачных сеансах взаимодействия, а свисавший из скомканного нагромождения самый длинный шлаг – о нескольких провалах и сопровождавших их резкой боли.

«Планета и две орбиты спутников… Только вращения не хватает. Опять же, состояние центрального тела явно оставляет желать лучшего. И как добиться улучшения? Почему само оно сопротивляется?»

Сконцентрировался на голубом обруче. Он послушно вспыхнул и засиял ярче, зазвучав на одной чистой ноте… Переключил внимание на сиреневый, и он тоже загорелся, издавая другой звук. Когда попробовал сконцентрироваться на растрёпанном клубке, какофония звуков, вкупе с нарастающей болью, едва не выбросили из медитации. Удержаться помогло переключение на «орбиты», причем сразу на обе. Сумел заставить их сиять и «запеть» простенькую мелодию из двух нот. Что удивительно – боль сразу исчезла.

«А вот это уже интересно!»

В прошлый раз боль постоянно усиливалась, пока меня не выталкивало из медитации, да и потом еще терзала почти час. Неужели из-за сразу двух «включенных» орбит боль про меня забыла?!

Постарался удерживать их яркими, не выпуская из внимания, часть которого сконцентрировал на свисавшем «шланге», заставив засветиться еще и его. Как результат – нахлынула волна пока еще терпимой боли и возникли «настроечные инструменты», которые тоже требовали внимания к себе.

Пришло осознание, что на этот раз я сумел сконцентрироваться сразу на четырех элементах и взаимодействовать с каждым из них по-отдельности. В сознании четко разделялись цвета готовых орбит, мелодия из двух нот, какофония звуков, повороты настроечного колока и изменение цвета еще одного «шланга». И все это – в состоянии медитации и неминуемо нарастающей боли.

Мысленно взмок от напряжения и ощутил дурноту, которая в любой момент могла выкинуть из транса, но тут возникла третья орбита, и зазвучала мелодия из трех нот, моментально отогнав боль.

«Ура!!!» – беззвучно заорал я, буквально вывалившись из медитации.

Взмок я, как выяснилось, вполне реально. А еще явственно ощутил запах гари. Создав небольшого светляка, подошел к зеркалу.

– Крутым баном по сусалам! – воскликнул, увидев черные разводы по всему телу. – Откуда на мне столько грязи? Каким это образом и где я умудрился её собрать?

Чутье подсказывало, что чернота вышла изнутри вместе с потом.

«Это мой организм так освобождается от шлаков? И что это дает?»

Судя по медленно светлевшему за окном небу, приближался рассвет. Еще немного – и будет пора вставать, а я еще даже не ложился. Кроме страшной усталости, не ощущал ничего. Воспользовавшись приготовленной с вечера водой, умылся и рухнул в кровать.

Казалось, в таком состоянии ни одно сновидение не рискнет потревожить сознание, но не тут-то было. Опять возникла знакомая решетка, из-за которой раздались голоса.

– Светлый, слышал новость – тебя собираются переселять, – первой заговорила женщина.

– Скорее бы! Рожи ваши видеть уже не могу, – грубо ответил мужской голос.

– Думаешь, хоть кому-то нравится твоя? – к разговору присоединился бас. – Учти: ежели переезд не удастся, я лично тебя на блики порву.

– А сумеешь?

– Когда попробую, тогда и узнаю, – усмехнулся бас.

– Лучше не рисковать, земеля, – снова зазвучал женский голос. – А возникнут проблемы с отселением – поможем.

– Хороший пинок под зад решает большинство проблем, светлячок, – разъяснил способ своей помощи тот, кого назвали земелей.

– Или создает новые, – не смог смолчать светлый.

– Давайте не будем ссориться…

До меня доносились всего три голоса, словно за решеткой больше никого не было. Напряжение в разговоре стремительно нарастало, дело явно двигалось к драке, но услышать о дальнейшем развитии событий не позволила ослепившая вспышка, заставившая проснуться.

«Пожалуй, надо побыстрее провести передачу тени, – возникла первая мысль после пробуждения. – Не хватало еще внутренних потасовок в собственном магическом источнике».

С этим намерением я и направился к Ургасу, закончив с утренними процедурами.

– Я готов передать тень, учитель, – сообщил сразу после приветствия.

– Завтракал? – спросил наставник, сидевший в кресле с чашкой чая.

– Не успел.

– Это хорошо, Алтон. Я, словно предчувствовал, вчера вечером попросил Алгая не принимать пищу, пока не разрешу. А ты, смотрю, уже успел побывать на полигоне?

«Почему он спросил – я что, выгляжу слишком усталым? Вроде нет, хотя вчерашний вечерок и был нелегким…»

– Нет, – ответил я. – Как проснулся – сразу к вам.

Наставник еще внимательнее присмотрелся ко мне, словно просканировал взглядом.

– Как себя чувствуешь, ученик?

– На удивление неплохо, хотя ночью почти не спал.

В общей сложности я провел в постели чуть больше часа, да и видения напрягали, поэтому ожидал, что с утра буду сонным и вялым. А учитывая, что настройка разноцветного клубка измотала чуть не до потери сознания – вообще должен был с ног валиться.

– В тебе ощущается переизбыток жизненной энергии, Алтон.

Я ожидал чего угодно, но не такого «диагноза».

– Это плохо?

– Зависит от того, чем он вызван, ученик. В магии бывают отравления смертью и отравления жизнью. Твой случай вроде бы не похож ни на один из них, но понаблюдать стоит.

Пришлось подробно описать и свои упражнения, и последовавшие за ними видения. Рассказ о ночных мучениях заставил наставника задуматься. Через минуту он принялся рассуждать вслух:

– Вполне возможно, ты работал с жизненным источником. Я уже говорил, что у волшебников, в магическом источнике которых отсутствует дар, серьезные проблемы с выживанием.

– Помню, учитель.

– Вероятно из-за этого твой источник жизни, если это действительно он, и имеет столь плачевный вид. Хотя я не помню ни одного упоминания о магах, которые могли видеть средоточие собственных жизненных сил, не говоря уже о том, чтобы как-то на него воздействовать.

Ургас выглядел слегка озадаченным. Получалось, что каждый раз я ставил перед ним массу трудных задачек.

– Вы считаете, мне не стоит продолжать изменения?

– Никогда не даю советов о том, чего не знаю. Я высказал лишь предположения, а все может оказаться совершенно иначе. В общем, принимать решение ты должен сам.

– Спасибо, учитель. Так и сделаю.

По правде говоря, отказываться от совершенствования я в любом случае не собирался, но опасался услышать запрет наставника. Его не последовало – значит, можно уверенно идти дальше.

– Когда приступим к передаче тени?

– Зови Алгая, начнем прямо сейчас.

Глава 11
Старые незнакомые

Неожиданный удар молнии не только подчистую спалил все защитные амулеты Пардуха, но и серьезно ранил самого колдуна, вынудив мгновенно активировать кровавый туман, который один лишь смог уберечь мага от гибели. Это мощное заклинание, запакованное в особо стойкий амулет, сразу после активации гасило энергию большинства чар. Беда в том, что для создания спасительного облака требовалось использовать собственную кровь и массу жизненных сил. В итоге Пардуху пришлось спешно открывать портал домой, чтобы безотлагательно начать лечение.

Оказавшись в своей башне, колдун первым делом принял необходимые эликсиры, весьма и весьма дорогостоящие, и буквально рухнул на кровать – лишние движения сейчас были противопоказаны. Он проспал всю ночь и утро, и лишь днем заставил себя подняться, чтобы выпить очередные укрепляющие настойки.

«Идея отомстить профессору оказалась провальной, не стоило сходу пороть горячку. Не зря говорят: месть – это блюдо, которое подают холодным. И что в итоге? Ученика потерял, здоровье подорвал. А такой недуг быстро не вылечишь. Вылазка в столицу как-то с самого начала не задалась. Успел только собрать немного материала из той девчонки, а потом…»

О потере Саржина колдун особо не переживал, рассудив, что тот сам виноват, коли не недооценил противника, которого давно знал.

«Парень был уверен, что профессор – слабак и нам не ровня. Ерунда! Слабак в схватке не смог бы продержаться и пяти минут. Вот и верь после этого молодежи…»

Пардух медленно поднялся с кровати, дохромал до печки, поставил чайник и легким заклинанием зажег огонь. На эти простые действия у него ушло так много сил, что вернуться к постели колдун уже не смог и опустился в кресло-качалку, стоявшую между печью и окном.

«Да, обращаться к магии мне сейчас противопоказано, – тяжело вздохнул больной. – Самое малейшее заклинание отдает болью в голове. Видать, граф зарядил молнию чарами не ниже девятого ранга. Лечением теперь предстоит серьезное, а ресурсов у меня уже почти не осталось.

У Пардуха остался только неприкосновенный запас – две дюжины капсул, и впервые возникла крайняя необходимость его использования.

«Пустота их всех побери! – мысленно выругался колдун. – И слишком умного профессора, и не вовремя появившегося графа, и девку, схватившую не тот бокал. Чтоб их сожрали исчадья проклятых теней!»

Пардух за полгода после гибели мага-ритуалиста, исправно поставлявшего кровь одаренных, исчерпал все имевшиеся запасы. Он и в столицу-то отправился исключительно для их восполнения. В большом городе проще и самих одаренных найти, и укромное место, в котором из жертв можно выкачать «топливо» для заклинаний. Побродив по паркам и скверам, Пардух выбрал наиболее удобные точки для засады и открыл охоту.

Чтобы кровь не потеряла свои ценные свойства, забирать ее требовалось у еще живого одаренного, пока тот медленно умирал. При этом существовало несколько ограничений: например, против донора нельзя было использовать магию, иначе ценность «сырья» падала в разы.

Казалось бы, чего проще: пристукнул оказавшуюся возле засады жертву, дотащил ее до укромного места, влил в глотку парализующую отраву, а дальше спокойно заполняй капсулы. Однако Пардух и тут оплошал. Обитая длительное время в стороне от больших городов, он попросту отстал от жизни, прошляпив появление новых амулетов, которые четко реагировали на угрозу жизни их обладателей.

«Разумнее было взять паузу и заняться девчонкой Платона, которую отыскал Саржин, а не пылать жаждой мщения. Теперь ни Саржина, ни той девки, что могла вывести на Платона. Осталось надеяться только на Родкина. Вот же послал Вард ученичков – за полгода не нашли никого!»

Когда чайник закипел, колдун поднялся с кресла, достал из шкафчика глиняный кувшин с лечебным сбором трав и залил его кипятком.

Пострадавшему пришлось воздержаться от любых магических воздействий, даже целебных. Похоже, не успевшая окончательно оформиться спираль мрака, которой он пытался прибить профессора, ударила разлетевшимися отголосками по своему создателю.

«Пока придется лечиться как обычному обывателю – травами. И чего Саржину приспичило появиться в столице одновременно со мной? Если бы дней на десять припозднился, глядишь – ничего не случилось бы ни с ним, ни со мной».

Во время пребывания в столице Пардух получил магический сигнал. Один из учеников настоятельно просил с ним связаться. Воспользовавшись заклинанием, колдун узнал, что неподалеку находился Саржин. После их встречи кровавый волшебник решил привлечь подопечного к операции. И вот результат!

Про одаренного, который убил мага-ритуалиста и ворону-разведчика, Пардух уже начал забывать, решив, что тот сгинул, раз уж его так долго не могли найти. Саржин напомнил об обидчике, и колдун добавил к списку прегрешений личного врага и свое нынешнее тяжелое ранение, ведь главной причиной его визита в столицу стало прекращение поставок крови одаренных.

«Очень надеюсь, что Платон еще жив – он мне слишком много задолжал, так что просто обязан заплатить за свои злодеяния. Надеюсь, Родкин вскоре отыщет этого паршивца, и тогда состоится очень серьезный разговор!» – Пардух представил подвешенным на крючьях парня, умолявшего о пощаде.

Перелив содержимое кувшина в кружку, колдун, прихватив напиток, все-таки вернулся на кровать.

«Когда малость оклемаюсь, надо будет собрать всех учеников и поставить им основную задачу. Сколько человек там осталось – шестеро? Ладно, вызову пятерых, а Родкин пусть продолжает поиски. Вот теперь уже спешить не буду. Мне все равно потребуется не меньше тридцати дней на выздоровление».

Ученики Пардуха специализировались на магии воды или ее более узкой специализации – крови. На первых порах одаренные работали со своей кровью или с теми капсулами, которые выдавал учитель. Сами они пока не владели техникой отбора «топлива» для могучих заклинаний.

«Придется все-таки выбрать из них парочку более достойных», – усмехнулся Пардух.

Когда колдун посвящал кого-то в свои самые важные тайны, сначала он проводил обязательный ритуал преданности, после которого при первой же (и последней) попытке предательства избранный забывал, как дышать.

Разрабатывая в голове планы на ближайшее будущее, Пардух выпил настойку и снова лег в кровать. Чувствуя накатившую слабость, он собирался поспать пару часиков, но стоило задремать, как поступил магический сигнал.

«Забери тебя пустота, Родкин! Что там еще стряслось?»

Ученик сообщал о Платоне – наглец все-таки был найден.

«Как же это сейчас не вовремя!» – мысленно простонал Пардух.

Сам он временно выйти на охоту не мог, и приказал пока просто не выпускать добычу из виду.

* * *

До буйного сезона оставалось еще пять-шесть дней, если только он не начнётся чуть раньше или, наоборот, припозднится. Учитель советовал попасть на просторы степи в первые часы буйства, чтобы хоть частично снизить риск. Поскольку до перевала нужно было добираться не менее суток, мне следовало поторопиться.

В этом году, например, степь пробудилась раньше обычного календарного срока, однако грозовой сезон вступил в свои права вовремя. Учитывая это, я начал собираться в дорогу, наметив отъезд из деревни на завтрашнее утро.

«Совершенно не хочется уезжать. Здесь я, даже несмотря на изнуряющие тренировки, впервые ощутил некую защищенность, что ли. Думаю, учитель абсолютно прав – для дальнейшего развития мне требуется максимальный уровень опасности. Опять же, теневой образ сам не создастся, а без него говорить о любом развитии не имеет смысла. В общем, куда ни плюнь, везде поджидает песец, забаненный наглухо. И, пока я его не одолею, хорошего ждать не приходится».

Насколько я понял учителя, без теневого образа мне для повышения магического мастерства требуется постоянно увеличивать нагрузки на организм. Сейчас Ургас довел их практически до предела физических возможностей, за которым уже начинается вред здоровью. А главное – сформировать слияние теней его «издевательства» не могли, поэтому меня и ждало опаснейшее путешествие. Живая степь в буйный сезон являлась самым убийственным местом. Для того, чтобы там не умереть, у меня, по словам наставника, при определенной толике везения, все было. Оставалась сущая малость: дойти до перевала, пробраться в степь и пережить там две ночи и один день. Получится – молодец Платон Громов. Нет –…

Выходя из комнаты, столкнулся с Кортисом.

– Готов к походу? – спросил он.

– Очень на это надеюсь, – не слишком бодро отозвался я.

– Что-то мне твой настрой не нравится, – покачал он головой. – Боевого духа не ощущаю.

– Вот и я думаю – куда он делся? – и попытался изобразить улыбку. – Точно знаю, что был в хозяйстве, но так замаскировался, гад – фиг откопаешь.

– Ладно, сейчас отыщем, – уверенно произнес он. – Там к тебе гости пожаловали «поговорить». Сразу пятеро. Сказывают, что это в твоих интересах.

– Что за люди?

– Два волшебника и три воина. Прибыли вчера из Туреина. Скорее всего, работают на графа Рунского.

Как раз от подручных графа нам пришлось убегать сразу после злосчастного приема, на котором меня сначала наградили орденом защитника первой степени, затем – ментальным ударом по мозгам, а потом утащили в магическую лабораторию. Хорошо, что вовремя очнулся, а то бы пустили на запчасти для волшебников. Я и тогда представлял для них очень большой интерес, а уж сечас…

– Учитель говорил мне о них, – кивнул я. – Предлагаешь пойти поздороваться?

– Заодно проверить боеготовность духа, – усмехнулся он.

– Маги сильные?

– В деле я их не видел, пока ничего сказать не могу.

– Хорошо, идем посмотрим. Надо с ними побыстрее закончить, не хочется на обед опаздывать.

– Все от тебя зависит, Алтон. Сумеешь быстро спровадить – успеем покушать. Да, надень на шею вот эту вещицу и спрячь под рубаху – Кортис протянул восьмиугольный амулет на нитке. – Цацка дорогая, не ровен час – украсть попытаются.

Меня слегка удивил спокойный тон Кортиса, словно к порогу дома подошли колядовщики, которым надо быстро отсыпать пряников в мешок и отправить подальше восвояси.

«Стоило менять имя, если меня все равно разыскали? – досадовал я, направляясь к «гостям». – Впрочем, какая теперь разница? Сначала узнаю, что им надо. Понимаю, что ничего хорошего ждать не стоит, но надо знать наверняка».

Ходоки по мою душу расположились неподалеку от калитки. Стоило нам с Кортисом выйти за ограду, как навстречу выдвинулись двое.

– Значит, теперь тебя зовут Алтон? – насмешливо спросил мужчина крепкого телосложения, в котором угадывались черты аристократа, сила бойца и дар волшебника. – Заставил же ты за собой побегать.

– Что я, девка, чтобы за мной бегать?

– Бегать за девками – удел простолюдинов, а нам стоит лишь пальцем поманить, и любая прибежит сама. Или её приволокут, ежели упертая попадется, – насмешливо произнес он.

Холеное лицо, тонкая полоска усов, соединенная с аккуратной бородкой на испанский манер, надменный взгляд… Второй волшебник стоял чуть позади и, несмотря на высокий рост, явно уступал первому. Одет он был проще, сутулился, и вдобавок у него бегали глаза. Точно – не воин, да и дворянское происхождение – явно не про него.

– Нам – это кому? – решил уточнить, все еще надеясь, что меня принимают за другого.

– Тем, кто по праву крови обязан повелевать другими, – «пояснил» так и не представившийся незнакомец.

«Надеюсь, он сейчас имеет в виду только себя», – проскочила мысль.

– Хвала Варду, сия чаша меня миновала, – сразу решил откреститься от принадлежности к компании повелителей. – Я – человек обычный, и к власти не стремлюсь.

– Так тебе это и не нужно – она сама к тебе стремится. Помнишь, как в Ибериуме один маг оглушил тебя заклятием?

«Что он несет? Какая власть!?»

– Не помню. С кем-то меня спутали, уважаемый.

– Одох, подтверди, – не оборачиваясь, бросил через плечо незнакомец, и высокий сделал пару шагов.

– Никаких сомнений, это Платон. В Ибериуме он представлялся горцем.

Имя главного волшебника Ибериума я запомнил отлично. Выходит, он притащил сюда мага, чтобы меня опознать. Сразу захотелось оглушить обоих чем-нибудь увесистым, чтобы оставить о себе долгую память.

– Я никогда и не скрывал, что вырос в Огурах. Однако с местными меня ничего не связывало, поэтому и покинул селение сразу, как появилась такая возможность. Что касается имени, то и здесь все просто – мне предложили его сменить на более привычное для Миригии.

– Говоришь, ничего не связывало? А почему? – задавая вопрос, Одох буквально буравил меня своими бегающими глазками.

– Рос сиротой, родителей не знал. Да и вообще, горы – это не мое, – сразу решил отсечь возможные вопросы про отца и мать.

– А почему ушел со службы у пограничников? – тут же задал вопрос аристократ.

– Учиться поехал.

– Через живую степь в период пробуждения? – ухмыльнулся «обязанный повелевать другими».

– Так ведь степью – самый короткий путь, – я пожал плечами. Честно говоря, разговор начинал напрягать – словно на допросе.

– А еще и самый опасный, – добавил незнакомец.

– Возможно. У вас ко мне все?

– Не смей мне дерзить, молодой человек! – угрожающе произнес незнакомец.

– Мне – это кому? Свое имя вы так и не назвали.

– Ты стоишь перед виконтом Иргумом Рунским, молодой человек, – с негодованием в голосе ответил Одох. Ой, ну прямо как в старом советском фильме – «начальство надо знать в лицо!». А я, болван такой, не знаю.