Электронная библиотека » Николай Успенский » » онлайн чтение - страница 21

Текст книги "Повести и рассказы"


  • Текст добавлен: 7 июня 2017, 18:39


Автор книги: Николай Успенский


Жанр: Литература 19 века, Классика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Ты забыла, – подхватила мать, – что у отца с матерью на гумне-то?.. кладушка одна…

Параша ушла за перегородку и села на кровать. Между тем Ефим, сидя у печки, рассуждал сам с собою:

«Вот оно, значит, молодо-зелено… Послухал Егорку – и наткнулся… Ну, да что ж?.. я ни в чем не повинен… плохого ничего не сделал…»

IV
СВАТЫ

Толпа мужиков и несколько баб, держа в руках жбаны с вином, ковриги хлеба, пироги, завернутую в скатерть баранину, стояли на крыльце. Хозяин без шапки встретил гостей, умильно говоря:

– Добро пожаловать, добро пожаловать…

– Мы маленько припоздали, сват, – заговорил сам Краюхин, одетый в дубленый полушубок, – за вином долго проездили: в город посылали… я хотел тебе удружить.

– Ну, благодарим на этом, – сказал хозяин.

Мужики вошли в избу, помолившись богу, снова поздоровались и начали раскладывать свои припасы на столе.

– Это чей же у вас такой? – спросил Краюхин, кивая на Ефима.

– Да чернолесский… пришел было передки поторговать… Человек тоже бедный…

– Что ж? – заметил Краюхин, – не замай… Ну что ж, сватики, – обратился Краюхин к хозяевам, – стало быть, с богом! пора помолиться в последний раз…

– Что ж? – плаксиво сказал хозяин, – давай бог час! Аксинья! вздуй огоньку, зажги свечку…

– Слава богу! – продолжал Краюхин, – попили винца вдоволь… дело сладили…

Хозяйка приставила к образу свечку, и все начали молиться в землю, приговаривая: «Христос господь, божия матушка!.. Сам Миколай-угодник и все родители…»

– Просим покорно! сват! что ж не садишься? мы пришли тебя угощать… И ты, сватьюшка… двигайся, двигайся дальше…

– Мне было некогда, – проговорила хозяйка, – ну, я сяду поближе: придется подать…

– Чего тут подать? у нас все тут есть. Дядя Евлам-пий! развязывай! Крой пироги-то…

Краюхин, стоя перед столом, расчистил свои усы, потер пальцами по животу, встряхнул волосами и взял в руки штоф.

– Просим покорно!..

– Пей, сват, сам, – сказал хозяин, – что в руках, то в устах…

– Ну, стало быть, будьте здоровы…

Остаток капель Краюхин брызнул в потолок, постучал опрокинутым стаканом себе по голове и объявил: «Вот так, чтобы наши молодые попрыгивали…»

– Пошли господи!

– Его святая воля!

– Помоги бог, что задумали, загадали…

– Авось невеста идет не куда-нибудь, а в богатый дом…

– Мы ее не обидим! – сказал Краюхин, – у нас и так баб мало… работой неволить не будем… была б только почетница…

– Своим добром хвалиться грех, – заметил хозяин, доставая кусок баранины, – а мы за ней плохого не замечали…

– Даст бог, заживем знатно…

– И жених – малый смирный…

– Я тебе, сват, по истинной правде скажу, – объявил Краюхин, – вот ему восемнадцать лет, и от него вот чего не видал… просто красная девка…

– Маленько лицом не вышел, – заметила хозяйка, – ну да стерпится – слюбится… Народ болтает, что он какой-то блажной…

– Это, я тебе скажу, природа такая! – воскликнула мать жениха, – на ем, должно, была младенческая…

– Да и насчет работы ничего… – подхватил Краю хин, – вот за водой все он ездит… это уж работа за ним… Ну, маленько недосмыслит чего, знамо, парень молодой… мы сами молоды были… Вон нонче умные-то понадели красные рубахи, пояса с махрами, лосные картузы – словно господа. А нашему брату за господами не угоняться…

– Да что говорить! – возразил один старик, – эти умные избаловались на отделку: пустились в воровство да в пьянство… Иной сошник али курицу стащит с перемета – все в кабак… Прежде их секли в конторе, а теперь сечь-то некому… Надысь мне кум Игнат рассказывал: чей-то лебедкинский малый пропил в кабаке кошку – заместо петуха…

– Что ты врешь? – раздались голоса.

– Истинная правда: к примеру, посадил ее в мешок и пустил под печку – к цаловальнику. Вот они умные-то!..

– Ах, домовой те расшиби! – удивлялись мужики, покатываясь со смеху…

– Сват! пора по другой! – сказал Краюхин, – видно, не затем принесена, чтобы ей стоять…

– С чего ж? давай…

Между тем хозяйка достала из-за пазухи красный платок и, подавая его Краюхину, сказала: «Вот, сваток, женишку…»

– Благодарим покорно! – сказал Краюхин и спрятал подарок в карман.

– А что, дядя Иван, – беседовали мужики, – извоз маленько поедался…

– Знамо дело, народ теперь отработался, ездока стало много. Я вот другой год смотрю и колес не стал шиновать. У господ земли много, намесь мы вдвоем у снарала цалковых двадцать сгладили у три дни… А то поедешь в извоз, где колесо, где лошадь оставишь, с одним кнутиком и придешь…

– Ноне, что говорить! народ поправится… господь хлебушка зародил…

– Эхма! – сказал хозяин, – у людей вон – скирды, у меня одна кладушка в семь копен… вот и живи целый год… у свата две четверти занял, а чем отдать?

– Слухай, сват! – заговорил Краюхин, – когда такое дело, вот тебе при свидетелях говорю: рожь твоя! я не гонюсь! у нас покелева слава богу! молодка заработает…

– Ну, благодарим…

– Мы друг об друге, а бог обо всех!.. да что ж мы пируем? – воскликнул Краюхин, – а где ж девка-то?

Все примолкли, ожидая появления невесты.

– Ну, что, сват! – проговорил хозяин, – не трогай!.. не ее дело…

Из-за перегородки вышла Параша.

– Как же не мое дело? – заговорила она, став среди избы и сдвинув брови на отца, – с Ванькой-то мне жить, – а не вам… он распустил губы-то, вы, что ль, их будете цаловать?..

– Стой, что ты, что ты!.. – вставая из-за стола, заговорила мать.

– Паранька! – закричал отец, – с чего это ты вздумала? в кои века… ах, господи Христос…

– Как вы хотите, – продолжала девушка, – а я не пойду… Хоть опейтесь до смерти! а мне не быть за Ванькой…

– Вот таэ и раз! – возопила хозяйка, – какой же родимец те научил?..

– Супротив родителев итить, – подхватил хозяин, – мы пили, пили… стало быть, года два харчились… а ты все дело хочешь попортить…

– Вы пили, меня не спрашивались!.. – решительно сказала девушка, – жить-то мне… Я сказала, за Ваньку не пойду – так не пойду…

– Да что ж это такое? – воскликнула мать, – лихоманка тебя убей…

– Слушай, красавица! – обратился к девушке Краюхин, – теперь, к примеру, это дело мне стоит двадцать пять цалковых… да две четверти ржи, ты слышала? это я должен выворотить все! так вот что: у твоего отца всего имения не хватит – и с тобой со всем…

– Мне имения не надо! – объявила Параша, – с голоду не помру!.. Я вам сказываю: не быть этому делу!.. Я готова душеньку отдать за того, кто мне люб-то… пускай я с голоду помру, буду таскаться по чужим углам… а то вы что же делаете? только опиваете? а мне невесть за кого идти…

– Постой! Кого же тебе надо? – спросил отец.

– Вон, – указывая на Ефима, сказала девушка, – запивали за Егора, за него иду!.. а то силком хочут отдать…

– Дура несуразная! там нет ни кола, ни двора, куда ты пойдешь-то?

– Это не ваше дело!

– Как? – воскликнул Краюхин, глядя на хозяина, – ты, сватенек, что же? за другого запивал? Ты что, почтенный, – обратился Краюхин к Ефиму, – с запоем пришел сюда?

– С запоем, – отвечал Ефим, – моих два цалковых тут запито…

– Что ты, что ты, милый человек, – сказала Ефиму хозяйка, – у нас больше году длится дело… к чему ж тебе? Грех тебе, право слово…

– Вот тебе два цалковых, – доставая деньги, закричал Краюхин, – девка моя! – ан не твоя! – перебила Параша.

– Погоди, красавица! у тебя отец, мать есть. – Отец с матерью в этом деле мне не указ…

– Угодники святые! Что ж это такое делается?

– Оказия, малый! – говорил народ.

– Что ж? наше дело сторона…

– Иди, Паранька! я тебе сказываю, иди! – кричал хозяин.

– Не пойду! что хотите со мной делайте… сказала – не пойду!

– Что ж это, православные, будет? – кричал Краюхин, – будьте свидетели: я завтра в суд…

– За что ж в суд? Сам видишь, мы уговариваем ее…

– Угомонитесь, братцы! мало что девка сказала…

– Завтра же еду в суд! Ноне расчет с вами короток…

– Ну, в суд так в суд! ты проси на девку, а не на меня! Что ты с девкой сотворишь?

– Пойдем, малый, тут, я вижу, дело не приходится… Вдруг отворилась дверь, и в избу вошел пастух.

– Здравствуйте, добрые люди, – сказал он, – что это у вас такое производится? Батя! – обратился он к отцу, – ты что ж? дело делать, так делал бы… а не делать, так и ходить незачем сюда…

– Ты чей такой – в чужое дело встрявать? – возразил Краюхин.

– Нет, не в чужое! – объявил парень, – а в свое собственное! ты девку-то запил, может, год назад; а мне она раньше твоего запою по сердцу пришла… Стало быть, и оставайся с своим вином… Вот бы ты как действовал! – обратился парень к отцу, – а ты забился в угол…

– Послухай, брат! – сказал Краюхин, – какую ты имеешь праву встрявать? ведь я тебя притяну в суд…

– А ты какую праву имеешь насильно девку брать?

– Послухай, молодец; насчет запою девки в законе писано… испокон веку деды-прадеды наши делали так…

– Вот что, православные! – объявил парень, – шумите, не шумите, весь навек заложусь, а девки не дам! вот она… спросите ее!..

– Я переж тебя говорила им, – утирая слезы, сказала девушка.

– Да что с ним толковать? Гоните его! – крикнул один.

– Слышите, ребята, – сказал парень, – лучше добром сойдемся… А то берегитеся: я не пожалею красного петуха…

– Послухайте, добрые люди, что он говорит… видь это значит разбой!

– А это не разбой, – кричал парень, – девку навек погубить? За кого это вы вздумали ее отдавать, за шалая? Ему не жениться, ему только фуры подмазывать…

– А ты знаешь, за эти слова вашего брата в острог сажают? – объявил Краюхин.

– Сажай! За правду и в острог сяду!

– Вижу, братцы, толку никакого не будет… А надо его вязать!

– Ну-ко, парень, иди подобру-поздорову, – сказал хозяин, – откелева пришел…

– Вяжите его! он не может такие слова говорить…

– Ну-ко попробуй! Эко испугался! Сами собрались хуже разбойников, а меня вязать? Ишь пьяные рожи! Пойдем, батя! ты, я вижу, пить вино только любишь…

– Ребята! надо за старостой сходить!

– Я до царя дойду! – кричал парень, – он, батюшка, всех ослобонил… Это в старину господа девок отдавали за кого хотели…

– Да ты кто такой? – подступая к парню, вопил Краюхин, – один кнут на плече!

– Сказано слово – не уступлю девку! Как вы ни гоните!

Пастух с отцом вышли из избы.

– Что ж ефто такое? – говорили мужики, – авось у нас хрященая вера: когда девка супротив родителев шла?!.

– Это все ты! – кричал хозяин на жену, – это твоя дель… избаловала девку…

– Нет, ты! – подхватила хозяйка, – говорила, погоди пропивать девку; полштоф да калач принесут, а ты и рад.

– Ну, сват, помни! – грозил Краюхин, – срамоту завел, как бы самому не расхлебать… Я те навек в работники запру… православные! будьте свидетели: я сейчас еду в суд… меня же опили, меня же хотят и поджечь…

– Постой, сват! Надо говорить по-божьи: разве я тебя хотел поджечь?

– Вот грехи-то, – говорил народ, выходя из избы.

V
СБОРЫ К МИРОВОМУ

Кирпичная изба Краюхина, покрытая вприческу, стояла среди деревни, дворов через пять от дома невесты: раскрашенные ставни, узорчатое крыльцо с скворечницей, пустые ульи на завалинках, несколько тележных станков – все говорило о зажиточности хозяина. В сенях стояло исполинское корыто для свиней, выдолбленное из столетнего дуба; на стропилах и переметах висели мешки с салом, окорока ветчины, дубленые овчины и пр.

Пришедши в избу с женой, Краюхин бросил шапку на нары и сел подле стола. Жених спал на полатях.

– Нет, я этого дела не оставлю! – говорил хозяин, стуча кулаком по столу, – все имение просужу, а не поддамся… Ноне же поеду к мировому…

– Посудись, попытай, – возражала хозяйка, – благо у тебя скирдов много… Гляди, как бы чего хуже не было… вон пастух-то грозит красного петуха подпустить: ты думаешь, он своей головой подорожит! Беды – горе! У него всего имения – кнут, а у тебя, может, тысячи… Что ему острог? Он просидел свое время, и опять вот он! Ох! – заключила хозяйка, сложив руки на груди, – избави, царица небесная…

– По-твоему, стало быть, все дело бросить? – говорил Краюхин, – цалковых на двадцать огрели да срамоты наделали – тебе этого мало?

– Не проводи с этими судами поболе… – отыскивая кудельку, заметила хозяйка, – бывает, истратишься, а по-твоему ничего не сделается… В суд тоже – завяжи в узел, да и ступай туда…

– Стало быть, и Ваньку не надо женить. Кто ж будет работать-то? Баб вовсе нет!..

– Женить-то женить, – отвечала жена, – как бы греха не было: ты вишь, господь свое строит: никак третью невесту запиваем, а все нет толку: малый сам того не стоит, что пропили… Кто пойдет за него? Ты вишь, совсем дурак… какая на него польстится?

В ответ на все это с полатей раздавалось громкое, беззаботное храпенье хозяйского сына.

В задумчивости, побарабанив пальцами по столу, Краюхин подошел к полатям, дернул сына за волосы и сказал:

– Эй! тебе только спать?

– Чаво? – протирая глаза, буркнул парень.

– Слезай оттуда! – крикнул отец, – небойсь лошадям пора давать корму…

Иван с красным длинным лицом, светло-русыми волосами, высунутым языком и белыми едва пробивающимися усами неторопливо подошел к столу; глядя на отца мутными, серыми глазами, он проговорил:

– Я давал…

– На вот платок от невесты, – сказал Краюхин.

– А! малый… Это я у кабаке на шасту видел… – с усмешкой разглядывая платок, сказал Иван. Затем он высморкался и сел на лавку.

– И господь таэ на нас навязал! – проговорила мать, качая головой, – покуля мы с тобой будем маяться?

– Бать! а что ж, колоду-то надо вытащить… – сказал Иван.

– Ах ты, господи! – говорила хозяйка, глядя на сына, – и родимец его расшиби – еще спит!.. кабыдто не до него дело…

– Будет тебе ругаться-то, – возразил Краюхин жене, – сама небойсь родила его… Что ты чешешься, дурила! – обратился он к сыну, – утри слюни-то… На вас на обоих-то дрова возить. Слышь, Ванька! Ступай запрягай бурого… Тут сколько ни сиди, ничего не будет…

– Куда это ты? – спросила хозяйка.

– Знамо куда! к мировому! – поднимаясь и отыскивая шапку, сказал Краюхин, – сбирайся скорей! Навялился малый… одних колес что истреплешь…

Между тем на крыльце у Краюхина собралась толпа мужиков, бывших на запое. Тут был и невестин отец, которого сваты уговаривали помириться с Краюхиным и «не заводить лишнего».

– Петруха! ты куда ж? – толковали мужики…

– Что, малый! хочу домой пойти… Ты вишь, дела-то! весь хмель вышибя вон!..

– Экой ты чудной! пойдем! Что ж, пили, пили, так и бросить?

– Да что? У него небойсь вино-то из глаз льется? Шутка ли дело, колько исхарчил… Ну, кабы не Егорка, дело пошло бы как следует…

– А ты слухай, Кузьма! – обратился один к отцу невесты, – мы твоей хлебом-солью довольны… только это дело, я тебе сказываю, не приходится: девке волю давать нельзя!.. тогда и на свете не жить…

– Я уж ее оттаскал на задворке! – объявил невестин отец, – уж и каляная, пропади она! Кричит: руки наложу!

– Слухай-ко, – это дело ничего… А вот Краюхин как бы не поехал к мировому! приедет становой… туды сюды… замотают на отделку!.. Пойдем, – авось поуладим… Что ж хорошего? Сам знаешь! ведь Егорка пастух-без-домовник, а тут чего изволишь… всего слава богу! может, птичьего молока нет…

Невестин отец бросил шапку оземь и объявил:

– Эх, братцы! и не знаю, куда прикинуться! сокрушила меня эта девка!

Мужики, пораженные родительским отчаянием, заговорили:

– Вот она что значит, дитё-то!

– Эко, братец! ведь одна утроба-то!

– Что говорить! вспоил, вскормил; а она вон что!.. – Ну, ребята, пойдем! Евлан, иди!..

Мужики вошли в избу.

– Еще здравствуйте…

– Здравствуйте…

– Слухай, Петрей! – обратился к Краюхину один из сватов, – что ж это будя? пили, стало быть, пили, а толку все нет? Мы погуторить к тебе пришли… Захватили с собой свата Кузьму! Надо чем-нибудь порешить… а то ведь уся деревня сбежалась на срамоту…

– Я сказал слово! – объявил Краюхин, севши опять за стол, – мое слово верное! мы ему покажем петуха!..

– Ну, вот что: поедешь ты в суд… протори да убытки… и больше того пройдет! а лучше как-нибудь промеж себя поладим, мало что говорится… на брань слово не купится…

– Нет, я докажу! – воскликнул Краюхин, – хаить малого?.. Ваньку?.. да он мало того… он всему миру известен!.. Кто кося? кто паша? кто навоз возя? Ведь он вот – он! И, стало быть, девка не стоит? Ишь какая хрелина!.. право!..

– Сват! – сказал отец невесты умоляющим голосом, – ведь это дело девичье… как ты рассуждаешь! Знамо дело, народ молодой, неуч! Я вот сейчас лудил ее на задворке… ты ушел, небойсь ничего не знаешь… Стало быть, ты не судись, хоша она тебе нагрубила сколько-нибудь, уж это дело я покрою… А то нам обоим будет нехорошо!.. Когда я согласился с тобой, дал правую руку, я своему слову не изменю!

– Когда ты дал слово, – подхватил Краюхин, – я всю свою родню созвал к законному делу… честь честью… и никого я не огорчил!.. А наконец, главное дело, невеста выходит и говорит, что то, что не хочу идти!.. и я тепереча остаюсь ни при чем!.. где ж ты был прежде?..

– Экой ты! я со всем усердием отдаваю тебе, – сказал Кузьма, – а ведь это она своей головой выдумала, – что не отец во власти, а дочь во власти стала… По-моему, отец с матерью чем благословит, нужно жить! И господь так велит… а ежели она нашла себе особенного, так я не знал об этой части…

– Слухайте, ребята, – возразил высокого роста мужик с седой бородой, – одно слово, вышла у всех горячка – к примеру, чего спокон веку не бывало… Ты, Петрей, охлынь!.. а ты, Кузьма, не дюже думай об своей девке… вот какая вещия – обойдется!.. Я десятую на варке купил кобылу, помнишь?.. Насилу поймали. Заарканили, я тебе скажу, – того и гляди душенька вон из ней!.. А деньги все отдал! Вот таэ перед богом! (Мужик перекрестился.) Что ж ты думаешь? Кобыла-то какая вышла!.. Сам знаешь, что ж тебе толковать? Колько разов в Москву ездила… А ты об девке толкуешь!.. смотри – обомнется, – какая баба-то будет!..

– Это что говорить! – подхватил один из родственников Краюхина, – ты знай завсягды: коли девка супротивная – значит, будет добро!.. А то что ступу-то возьмешь? Она ни в куль ни в воду!.. у ней ступень по рублю…

– Это уж так! – заметил отец невесты, – насчет девки не сумлявайся! Ухожу!.. А уж насчет пастуха – дело не мое! Я его и знать не знаю…

– Ведь вот ты какой алырник, – сказал Краюхин, – теперь пьешь, стало быть, и с меня и с Пастухова отца…

– Послухай, Петрей Анисимыч; мы с тобой спознались еще с энтой десятой, ужли ж я тебя променяю на какого-нибудь межедворника? ты сам знаешь, ведь я его не звал к сабе в дом… Неужели ж я какой? Был я на задворке да потом в избу, гляжу, он тут и есть с кошелкой… со всеми припасами… Ну, знамо дело, от двора отгонять не приходится… Завели мы с ним балы… а тут и вы пришли.

Хозяйка подошла к мужу:

– Петрей! – начала она, – будет тебе каляниться! вишь, сваты пришли… подобру-поздорову… к какому-то там мировому! Ведь все тут в собрании: пореши дело, и с богом! как с сватом вы перва запили, так и нужно сходиться… Ты знаешь пословицу: кто первый брак разлучает, тот царствия небесного не получает!..

– Вот что дело, так дело! – заговорили мужики, – а то ноне тоже и в суде за рубль отдашь пять… Да небойсь не прикажут девку срамить сколько-нибудь… А вот что: ты, Кузьма, ступай зови свою хозяйку и девку захвати, да тут сообча при всем честном народе и порешим дело…

– Ты ее постегал, она небось опамятовалась… поумнела… Говорит пословица: не бить, добра не видать!..

– Что вы! – закричала хозяйка, – разве девку к жениху в дом водят?.. это отродясь не бывало…

– Ничего, Сергевна! толковать еще! Уж коли на срамоту пошли – так и быть!

– Я ее сюда не поведу, – сказал Кузьма, – а отпытаю от ней речи… что она скажет?..

Кузьма вышел.

– Ничего! обойдется, – успокаивали мужики Краюхина, – следовательно, чем она требует? идет в богатый дом!.. об чем ей горевать? А ты, сватенек, покель станови на стол штох! мы засядем… погуторим…

– Погуторим-то погуторим, – в раздумье проговорил Краюхин, – оно, к примеру, хоть и повенчаешь… дальше-то что будет? как бы опосля чего не было?..

– Да что ж опосля? жить будет у твоем доме, работать будет… Неужли ж ты пастуха к себе на двор пустишь! А коли такое дело: взял да в суд его!.. волков бояться, в лес не ходить! что такое пастух? что такая за птица? что он, на колесницах, что ль, ездит? Важное дело! Разве он смеет такие слова говорить? ведь это уголовщина?.. всем нам будет беда, не одному тебе, как он подпустит кочета-то!..

Вошел отец невесты и объявил:

– Что, братцы, дело плохо!

– Как так?

– Запировала, бяда! говорит: хоть осел цепляйте на шею, не пойду!..

– Ты бы ее съукротил…

– Куда тебе! Завертелась в поле, из виду вон!

– Куда ж это она?

– Вихор ее знает! ребята сказывали, побежала по гуменникам прямо к лесу…

– Мотри, малый, это она к Егорке…

– Знамо дело… к кому ж больше?

– Нет, уж их, видно, братец ты мой, не развядешь!

Краюхин выпрямился во весь рост и закричал:

– Это что ж такое будет? что я вам, на посмеховство, что ль, достался? Ванька! Запрягай лошадь! кажись, мой дом не из последних в деревне!

– Слухай, сват… чаго там?.. авось не важная штука…

– Нет! я вижу, вам только горло заливать? А вы готовьтесь-ка в суд… Ванька! подмазывай телегу…

Мужики стали выходить из избы. Краюхин кричал им вслед:

– Я докажу! у меня вся деревня узнает, что значит Краюхин… живой в руки не дамся!.. Я пять мировых куплю!..

Вышедши на улицу, мужики толковали:

– Ну, малый! пойдет теперь судьбище! и нас всех потянут… Пропали мы с этой девкой…

– Что ж? мы так и покажем! пришли, попили… а насчет девки дело не наше… Кто их знает, как они там сходились?..

Краюхин надел армяк, велел жене поймать курицу – «подарить писаря мирового», и отправился с сыном на задворок. Приготовив пехтерь с сеном и подмазав телегу, он велел сыну искать вожжи, а сам начал заводить в оглобли лошадь. В это время мимо задворка проехал верхом лебедкинский староста в дубленом полушубке. Увидав Краюхина, он повернул назад и остановился напротив ворот.

– Далеко, Петр Анмсимыч, отправляешься? – спросил староста, сняв шапку.

– Да хотел было к мировому…

– Какая тебе неволя пришла?..

– Да тут занялся я с человеком!.. сосватал невесту!.. Я так полагал, дескать человек бедный, я ему могу пособить во всяком деле, а он наделал кляузы… Давай, говорят, вожжи-то! – обратился Краюхин к сыну. Иван вместо вожжей вынес тяжи. Краюхин сурово посмотрел на сына и проговорил: «Ах, дурак те скудахтал…»

– Какие ж кляузы? – спросил староста.

– Да вот какие кляузы: прежде говорил, что девку отдаю, что оченно любопытно, а посля того девка запировала, – да откуда ни возьмись наскочил пастух… На запое такие грозы наделал!.. как есть всех повязал!.. Кричит, всех сожгу… Он ваш, лебедкинский…

– Что ты врешь? это Егорка, должно быть?

– Он самый!.. кабы я знал-ведал – блаже бы я не связывался с таким человеком…

– Погоди ж, – сказал староста, – я управителю скажу. Экой! ты плох!

– Как плох? Я тут же заявил миру…

– Ты должен старшину просить…

– Нет, я хочу прямо к мировому! Что старшина? такой же плут… он судить не судит, а рюмки собирает… Там просудишь жеребца, а делов никаких не будет…

– Что ж на ночь глядя едете?

– Придется, в дороге ночуем… это такое дело, что делать с разбойником… – Краюхин сел в телегу, перекрестился и сказал: – Ну, прощай! – Счастливо! дай бог тебе…

VI
У МИРОВОГО

На другой день утром Краюхин сидел в передней мирового судьи, где было человек до десяти просителей. В ожидании разбирательства вполголоса шел разговор.

– Ты насчет чего? – спрашивал один кучер другого.

– Да оно дело-то пустяковое, а все в нонешнее время не приходится… Ехали мы с управителем из города, поздно вечером; подъезжаем к имению-то, а тут пни… Вихор ее знает, пристяжная начала беситься… Не успел я образумиться, вся тройка понесла… Мы и пошли прыгать по пням-то… А управитель у нас балухманный: давай меня оплеухами кормить… А ноне за оплеуху-то двадцать пять цалковых!

– Стало быть, тебе придется денег вволю…

– А вот увидим…

– А со мной какая оказия, – говорил мещанин огороднику, – заехал я к одной барыне, старинного завета, насчет птицы. А у барыни есть дочка. Я спрашиваю барыню: отчего вы в доме не заведете мужчину?.. дочка ваша, например, на возрасте, следовательно сейчас и надоть их пристроить за человека хозяйственного, благочестивого, – а не токмо что за вертопраха… Дворяне ноне не женятся, потому жалуются на недостатки… Так вам на что лучше в соблюдении расчета пристроить дочку за человека из нашего брата, примерно хоть по куриной части… А за дочкой-то десятин полтораста приданого. Приехал я домой, думаю, дай письмо напишу этой самой барыне, и, нимало не медля, что в положении долженствовать нужно, пишу, стало быть: «Милостивая государыня! Наипаче обаполо благородства обращаюсь к вам на слабоде касательно своей участи… и таперь, стало быть, в расчете на вас курятник… какова ни мера прикажите заехать сделать предложение, – и мы заедем к вам будто бы насчет птицы…» Она возьми это письмо да к мировому!.. Я ей по душе говорил… потому дом у ней почесть развалился, прислуга вся сбежала, я рассчитываю себе: тогды можно все перестроить…

– Я отродясь, милый человек, не бывал у мировых, – обратился Краюхин к одному кучеру, – как это тут делается?

– А вот выйдет мировой, увидишь…

– Так-то так, да с чего начать-то?

– Известно, подай жалобу. Ее запишут в книгу и будут разбирать…

– У меня дело насчет свадьбы… тут это вышла у нас дрязга с сватами…

– А у меня вот жена забаловала, – говорил один лакей управляющему, – женился я недавно… девчонка попала смазливая… барин, значит, и облюбовал ее… Думаю себе, уйтить?.. жалованье хорошее, а местов мало… Взялся ее бить!.. Она кричит – повешусь!.. хочу просить развода…

– Мы, кажется, с вами по одному делу? – беседуют управляющие, – насчет работников…

– И не говорите: как пашня, как рабочая пора – либо прикинется болен, велит приехать за собой из дому, и глядишь – там работает, либо просто уйдет и был таков.

– Да-с! вот извольте тут вести хозяйство… И заметьте, кто нанимается в работники!.. их у меня до тридцати человек – все бездомовники! Разумеется, пойдет ли хороший в работники?..

– Послушай! – спрашивает проходящего лакея один проситель, – скоро выйдет мировой?

– Не знаю! в кабинете занимаются… Не шли бы судиться! мирились бы дома…

Наконец, распахнулись двери и явился мировой судья с цепью на груди, за ним письмоводитель.

– Вам что угодно? – спросил судья управляющего.

– Я вам заявил, в ночь под восьмое октября крестьянин деревни Бондуровки, Епифан Игнатов, воровски забрался в господский лес графа Чеботаева и спилил корень четырех с половиною четвертей. Корень этот мною найден совокупно с сельским старостой и при посторонних понятых людях.

– Знаю! преступник здесь?

– Точно так-с…

– А сельский староста?

– Все здесь, кого изволили требовать… Судья обратился к старосте и понятым:

– Признаете ли вы действительность факта преступления?

– Точно так, ваше высокоблагородие: мужичонка он бедный, на ось понадобилась дубинка!..

– А вы, Епифан Игнатов, сознаетесь в преступлении?

– Виноват, ваше благородие…

– И у вас своего лесу нету?

– Ни одной хворостинки.

– Значит, вы целой деревней можете воровать подобные оси?..

– Помилуй бог, ваше благородие…

– Мое внутреннее убеждение говорит, что вы поголовно со двора на двор можете повторять подобные преступления; а потому, в видах пресечения зла, возлагаю штраф на означенную деревню по три рубля с души, а на преступника десять рублей…

– Ваше благородие! чем же мы виноваты? – возразил староста, – мы в лес не ездили!

– Вы не ездили, но можете ездить… Я вас очень хорошо знаю, любезные…

– Коли попадемся, тогда штрахуй! за что ж невинно-напрасно подати платить?

– Это не подати, а единовременный штраф… Так как у вас во всем круговая порука, то вы должны отвечать за каждого негодяя в своей деревне!.. Я знаю, как в настоящее время помещику трудно охранять свою собственность… Можете идти… Вам что угодно? – обратился судья к лакею.

– Я вам докладывал, недавно я женился… и супругу мою нашел в незаконном виде… Вы нам приказали явиться…

– А жена ваша здесь?

– Здесь! вот она!

– Вы почему не хотите жить с мужем?

– Помилуйте, ваше высокоблагородие… что ни ночь – бьет меня чем ни попадя! Я уж сплю с сенными девушками…

– Правда это? – спросил судья лакея.

– Точно так-с! Невозможно, господин мировой судья… Иной раз такие оказии делает… уму непостижимо!

– Словом, вы друг друга ненавидите?

– Точно так-с…

– И желали бы жить врозь?

– Эвдакого азиата на белом свету нету, – сказала горничная, – сохрани господи, с ним вместе жить…

– Так вы можете разойтись…

– Ваше благородие! а как же мое приданое-то, – спросила горничная…

– Приданое вы можете взять назад… Вы, конечно, отдадите? – обратился судья к мужу.

– Черт с ней-с! ни покуда маяться!

– Так вот слушайте решение: с завтрашнего дня вы расходитесь врозь… Довольны вы решением?

– Покорно вас благодарим…

– Ваше благородие! – объявил Краюхин, – я это запил девку… Пили… пили!..

– Ты кто такой?

– Пили мы десятую… пили два Микития…

– Я спрашиваю, ты чей, откуда?

В это время у подъезда загремела карета и в камеру вошла небольшого роста, худощавая барыня с черным вуалем, в бархатном бурнусе. Не поднимая вуаля, она обратилась к судье:

– Я к вам, Федор Иваныч, насчет оскорбления моей Мими…

– Позвольте узнать, кто это Мими?

– Моя собака…

– Извините, сударыня, закон обязывает меня объяснить вам, что в нашем судебном уставе не упоминается об оскорблении животных… Я думал, что Мими ваша служанка. Впрочем, не угодно ли вам рассказать, как было дело?

– Вообразите: я Дуняшке приказала для Мими готовить бульон, а она с лакеем Алешкой изволит кушать его… Я замечаю день, другой: Мими худеет!.. Вы не можете представить, что стало с несчастной собакой… Смотрю однажды в окно: Мими выскочила к воротам, а там сидели лакей с горничной. Они схватили собаку и начали ее бить по щекам… да приговаривают: «Из-за тебя нам от барыни достается!..» Это я слышала собственными моими ушами…

– За последнее время жалобы на прислугу до того увеличились, – сказал судья, – что я не предвижу, чем все это кончится… Мне сдается, что ваша прислуга имеет настойчивое стремление оскорблять именно вас… Позвольте узнать, когда вы свободны?

– Я постоянно свободна…

– Не угодно ли вам пожаловать в понедельник… тринадцатого числа… Как звать вашу прислугу? – спросил судья.

– Дуняшка и Алешка.

– Я их вызову…

Барыня раскланялась и уехала. Краюхин снова начал:

– Я, ваше благородие, из Воробьевки… насчет запою…

– Ты кого запил?

– Девку!..

– Какую девку?

– У соседа дворов через пять…

– Тоже у крестьянина?

– У крестьянина.

– Дела между крестьянами разбираются волостным сходом…

– Ведь я, ваше благородие, насчет пастуха… он не нашей барщины…

– Это все равно… пастух – крестьянин…

– Вестимо, крестьянин… Хорошо! только эта мы гуляли… больше году!.. девка со всем согласьем…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации