Текст книги "Измена маршалов"

С чего начинает Блюхер? С формирования организационного ядра. Он вернулся в Вятку и там стал отбирать сотрудников для штаба создаваемой 51-й дивизии. Много ездил по частям гарнизона, по районам губернии в поисках необходимых специалистов. Тщательно подбирать и проверять нужных людей, заботиться об их материальном обеспечении и бытовом устройстве – работа оказалась непростая; требовались кропотливость и энергия, «дипломатия» и напористость.

Основу 51-й составили части Особой бригады, Северного экспедиционного отряда и Крепостной бригады Вятско-Слободского укрепленного района. Для полной комплектации личным составом дивизии началась мобилизация мужчин молодых возрастов в освобожденных от колчаковцев районах Урала и Сибири.

Тобольская операция

С началом августа Блюхер, завершив формирование 51-й дивизии, стал ее начальником и комиссаром. Дивизия сразу же включилась в боевые действия.

В летнюю кампанию девятнадцатого года войска 3-й и 5-й армий Восточного фронта провели широкое наступление на многих ключевых участках, перевалили Уральский хребет и овладели важными пунктами Урала, такими как Ирбит, Екатеринбург, Златоуст, Челябинск. Дальше открывалась Сибирь.

Молодая 51-я стрелковая дивизия Блюхера, освободив 6 августа Тюмень, рвалась вперед – за реку Тобол, к городам Тобольску и Ишиму. 151-я ее бригада, в частях которой находился начдив, форсировала Тобол. Двигаясь по нелегким лесным дорогам и таежным топям, она день ото дня настойчиво оттесняла колчаковцев к линии тракта Ишим – Тобольск. 152-я бригада, круто повернув от Тюмени на северо-восток, вела ожесточенные бои с белогвардейцами и к началу сентября овладела Тобольском. 153-я находилась в резерве. Она осталась в Тюмени в распоряжении штаба дивизии.

Адмирал Колчак понимал, что он не только утрачивает инициативу, терпя поражение за поражением, но стоит на грани катастрофы и может потерять все, что имел до этого. Им принимаются энергичные меры для восстановления положения. Собрав воедино все людские и технические ресурсы, имевшиеся восточнее Петропавловска и Ишима, он делает попытку взять реванш за недавние неудачи. Сначала наносит мощный концентрированный удар по 5-й армии. В междуречье Тобола и Ишима завязываются кровопролитные бои. Части Красной Армии не выдерживают натиска белогвардейцев и отступают за реку Тобол.

В середине сентября колчаковцы начали массированное контрнаступление против 3-и армии. В результате прорыва фронта в трудную ситуацию попадает 29-я стрелковая дивизия. Одна из ее бригад была полностью разбита, в результате чего создалась угроза захвата белыми города Ялуторовска. Командарм 3-й армии приказывает Блюхеру срочно перебросить в этот район из Тюмени 153-ю бригаду, передав ее в оперативное подчинение начдива-29.

29-я дивизия все дальше и дальше откатывалась на запад, оставляя своего левого соседа, 51-ю дивизию Блюхера, один на один с отборными, хорошо укомплектованными колчаковскими 7-й и 15-й пехотными дивизиями. Кроме того, против двух измотанных красных бригад были брошены отдельные специальные части, поддерживаемые военной флотилией и авиацией. Колчаковский генерал Франк, погрузив в Томске на пароходы свои ударные батальоны – морскую пехоту, отправил их вверх по реке с тем, чтобы отсечь от основных сил Красной Армии оказавшиеся впереди бригады 51-й дивизии.

К этому времени 151-я бригада подошла к городу Ишиму и сосредоточивала силы к его охвату. И тут Блюхер узнает, что вместе с бригадой он оказался отрезанным от своего штаба. Пришлось отказаться от захвата Ишима и отойти с тракта в леса.

Одновременно белые отсекли от остальных сил 3-й армии 152-ю бригаду. Созданная Колчаком мобильная ударная группа сбила с занятых позиций 454-й и 455-й полки 152-й бригады и 27 сентября захватила Тобольск. Противник рассчитывал вклиниться в глубокий тыл 3-й армии. Вот почему группа Франка, не задерживаясь, стремительно двинулась дальше вверх по реке Тобол. Колчаковское командование ставило перед собой две цели; одну далеко идущую – взять Тюмень и далее нанести серию рассекающих ударов в направлении Екатеринбурга, другую, ближайшую – как можно быстрее соединиться в районе Ялуторовска со своими войсками, рассеявшими 29-ю дивизию, плотно сомкнуть кольцо вокруг попавших в него двух бригад 51-й дивизии и уничтожить их…

Командующим Восточным фронтом в это время был В.А. Ольдерогге, членом реввоенсовета – Б.П. Позерн. И Ольдерогге, и Позерн и, в целом, все руководство фронта прилагали немалые усилия, чтобы изменить ситуацию в лучшую сторону, но переломить неблагоприятный ход событий не удавалось.

Ленин по этому поводу написал негодующее письмо С.И. Гусеву: «Т. Гусев! Вникая в письмо Склянского (!) (о положении дел 15/IХ) и в итоги по сводкам, я убеждаюсь, что наш РВСР работает плохо.

Успокаивать и успокаивать, это – плохая тактика. Выходит «игра в спокойствие». А на деле у нас застой – почти развал. На сибирском фронте поставили какую-то сволочь Ольдерогге и бабу Позерна и «успокоились». Прямо позор! А нас начали бить! Мы сделаем за это ответственным РВСР (Революционный военный совет Республики. – Н.В.), если не будут приняты энергичные (выделено курсивом в письме. – Н.В.) меры. Выпускать из рук победу – позор.

Видимо, наш РВСР «командует», не интересуясь или не умея следить за исполнением. Если это общий наш грех, то в военном деле это прямо гибель».

Вести о взятии Тобольска и окружении блюхеровских частей вызвали у Колчака прилив оптимизма и укрепили веру в приближающуюся победу. В связи с этим он изъявил желание лично ознакомиться с делами во фронтовой полосе низовья Иртыша, для чего отправился из Омска в Тобольск на пароходе «Товарпор». Штабисты уверяли: успех обеспечен, Блюхер и остатки его бригад либо сдадутся, либо будут разгромлены. Адмирал предвкушал удовольствие от предстоящей блестящей операции…

Зажатые в районе села Ашлык со всех сторон клещами белых части Блюхера (1827 человек и 12 орудий) находились почти в безвыходном положении. Боеприпасы на исходе. Кончилось продовольствие. И, самое главное, – никакой связи ни со штабом армии, ни со штабом своей дивизии.

И вдруг в стане окруженных появляются связные красноармейцы Маландин и Вылегжанин. Каким образом? Что за люди?..

Ответы на эти вопросы мы получили спустя шестьдесят с лишним лет, благодаря историческим расследованиям работников музея «Штаб-квартира В.К. Блюхера» в Тюмени.

…С фотографий смотрят на нас два молодых человека с гладко зачесанными волосами. Строгие, даже суровые лица. На груди у каждого – боевой орден Красного Знамени. Читаем приказ Реввоенсовета Республики от 26 марта 1924 года под № 74 с подписью М. Фрунзе о награждении красноармейцев А. Вылегжанина и Г. Маландина орденами Красного Знамени…

И скупое описание подвига краеведами-исследователями.

Колчак наседал, Красная Армия отчаянно сопротивлялась. Целый месяц шли кровопролитные бои на рубеже реки Тобол. Тяжелее всех приходится 51-й стрелковой дивизии.

Связи с начдивом Блюхером нет. Необходимо передать ему секретное донесение из штаба. Кто это сделает? Вызвались бойцы роты связи второй бригады Александр Вылегжанин и Геннадий Маландин. Откуда эти парни? Родом с Северного Урала. Обоим по семнадцать лет. Добровольцы Красной Армии.

Смельчаки шли от Тобольска в сторону Ашлыка, что в Вагайском районе. Была середина сентября 1919-го. Первые три дня питались сухарями. Затем двое суток – без крошки во рту. Решились заглянуть в одну деревню (знать бы, какую!), занятую белыми. Рисковали, конечно. А что делать: еда кончилась, силы на исходе, но путь еще долгий – через непроходимые леса и болота. Нужно подкрепиться у добрых людей, чтобы идти дальше…

Одетые в крестьянскую одежду, связисты назвались подводчиками, насильно мобилизованными в Красную Армию. Колчаковцы поверили…

29 сентября пакет в целости и сохранности был доставлен Блюхеру. И сразу же Вылегжанин и Маландин двинулись в обратный путь с ответным донесением начдива. Возвращение оказалось не легче – сто с лишним километров по топям, так как кругом белые. 17 суток блуждали красноармейцы без проводника по урману. Мучили холод и голод. Наконец, набрели на деревню, где располагался дивизионный лазарет…

Из секретного донесения штаба, доставленного связистами, Блюхер теперь знал сложившуюся на фронте ситуацию. В донесении предлагались выходы из создавшегося положения осажденных частей.

Как действует и что предпринимает в этих условиях Блюхер? Он ищет нужное, единственно верное решение. Перебирает множество вариантов и останавливается на одном – весьма неожиданном. Начдив предлагает спутать противнику карты. Он не пойдет на запад, назад к Тюмени, как того рекомендовало командование 3-й армии (это содержалось в донесения штаба); не двинется и на юг, куда откатилась 29-я дивизия. Он избирает путь на север к Тобольску и с тыла нападет на ударную белогвардейскую группу.

Обратимся к истории 51-й дивизии, написанной по горячим следам, всего лишь шесть лет спустя после тех незабываемых драматических событий.

«Общее руководство было утеряно. Обстановка к тому времени (к концу сентября 1919 г. – Н.В.) сложилась для частей 151-й бригады, очутившихся в кольце вместе с 456-м полком, 1-м батальоном 454-го полка и 2-м дивизионом легартдива, довольно скверная, – делятся на страницах истории 51-й дивизии участники Тобольской операции. – Хотя 151-я бригада и находилась в тылу и не имела связи с дивизией, но ситуация все-таки была ясна, и тов. Блюхер принял решение – пожертвовать оставшимися в тылу частями, но задержать противника и выиграть время. Это геройское решение (вряд ли это решение можно назвать геройским; скорее безвыходным. – Н.В.) проводится в жизнь. Составляется группа из 453-го полка и остатков 456-го и 454-го полков с легким дивизионом артиллерии. Двум другим полкам 151-й бригады дается задача выйти к Богалину по Ашлыкским болотам на поддержку своим частям. 30 сентября план боевых действий начинает приводиться в исполнение. Командование группой берет на себя тов. Блюхер».

В архиве имеется листок, на котором Блюхером от руки написан приказ: «Командование группой, состоящей из 453-го полка, батальонов 454-го, 456-го полков и 2-го артдивизиона беру на себя с задачей к исходу суток 9 октября выйти в район г. Тобольска и занять последний, чтобы положить конец наступлению противника вдоль по течению р. Тобола. Требую от лиц командного состава… напряжения всех сил и энергии и выполнить поставленную задачу, твердо помня, что только быстрое и энергичное выполнение операции обеспечивает успех. Обращаю внимание командного состава на бережливое расходование патронов, так как при полной изолированности группы на пополнение ими рассчитывать не приходится. Начдив-51 Блюхер». (Слова выделены Блюхером. – Н.В.).

Обстановка действительно была чрезвычайной. Блюхер знал: его небольшой группе, менее двух тысяч человек, противостояли лучшие дивизии белых – Ижевская, Воткинская и Тобольская. В тот период об этих дивизиях распространялись всякие страшилки. Например, что они сформированы из сыновей уральских фабрикантов и кулаков, что в Ижевской и Воткинской имеются фанатично преданные адмиралу Колчаку особые офицерские полки, жестоко уничтожающие простой народ…

Об Ижевской и Воткинской дивизиях мы имеем сегодня возможность рассказать правду. Они не были сформированы из сыновей богачей – фабрикантов и кулаков, и в них не было фанатично преданных Колчаку офицерских полков. Ижевская и Воткинская «выросли» из восставших в 1918 году уральцев. Поначалу это были боевые ополчения для защиты от Красной Армии, затем ополчения постепенно преобразовывались в настоящие воинские части, оформившиеся позже в Ижевскую и Воткинскую дивизии. Их возглавляли не генералы и офицеры дворянской крови, а свои, рабочие и крестьяне, которые в большинстве были солдатами, отличившимися на германской войне, награжденные Георгиевскими крестами, заслужившие офицерские чины.

Патронов у первых бойцов созданных дивизий было очень мало. Боеприпасы они добывали в боях. Нередко бойцы Красной Армии с удивлением и ужасом сталкивались со странными белогвардейцами, идущими на них в штыковую атаку почти без выстрелов с пением «Марсельезы». Это поражало красноармейцев. Многие бросали оружие и обращались в бегство. Было немало и таких, кто принимал сторону «странных белогвардейцев». Некоторые красные отряды и даже целые полки, в их числе 1-й Петроградский социалистический полк, присоединялись к ижевцам и воткинцам.

Белые сначала с подозрением относились к ижевцам и воткинцам. У них, например, боевыми знаменами были красные флаги, командиров они выбирали из своей среды и называли их «товарищами». Адмирал Колчак послал к ним с инспекцией генерала Тихмеева, который донес, что части рабочих представляют собой великолепные боевые единицы, высоко организованы и горят желанием драться с красными.

Колчак по отношению к этим частям проводил умную, особую политику, так как они играли важную роль в обработке трудящихся. Ижевцы говорили, что они сражаются за свой завод, после освобождения которого все, кто хочет, смогут вернуться домой и только желающие останутся в рядах дивизии. Также и воткинцы; они дрались с особым упорством, чтобы потом с чистой совестью вернуться к родным очагам. Форма военной одежды и ижевцев, и воткинцев была одинаковой, погоны и петлицы синего цвета. Отличались лишь буквы на погонах: у ижевцев «И», у воткинцев «В».

Высоким авторитетом пользовались в этих дивизиях командиры всех степеней. Особенно в Ижевской. К комдиву генерал-майору Викторину Михайловичу Молчанову ижевцы относились с особым уважением. Он мало отличался от своих подчиненных. Высокий, худой человек с большими усами и горящими глазами, генерал носил серую солдатскую шинель и дешевую гимнастерку с синими погонами с буквой «И» на них и белыми (матерчатыми, а не серебряными) генеральскими зигзагами…

Цитируем далее «Историю 51-й дивизии»: «Первого октября группа, имея во главе 453-й полк (исполняющий обязанности комполка Ольшевский Ф.И.), двинулась от дер. Багай в северном направлении по левому берегу Иртыша на деревни Лепехино и Старый Погост. Впереди находились конные и пешие разведчики. Расположенные на господствующих высотах, за протекающей по болотистой равнине рекой, деревни представляли прекрасные позиции для обороны.

Эскадрон казачьего полка не ожидал нашего наступления… Заняв деревни, 453-й полк преследовал противника и на плечах его ворвался в с. Кугалевское, где остановился на ночлег. Отсюда предстояло свернуть к проселку, ведущему на тракт Тобольск – Тюмень, пройти по самому берегу Иртыша под угрозой обстрела сторожевым охранением противника.

Узкая дорога под обстрелом в 250–300 шагов, болота, не дающие никакой возможности обойти опасный участок, желание скрыть направление и силы отряда вынудили группу принять все меры предосторожности».

Что это за меры? Первое – двинуться из села Кугалевского глубокой ночью. Второе – исключить при движении любой шум: хорошо смазать дегтем колеса телег и орудий, не разговаривать. Третье – ни одной вспышки огня, никакого курения…

Части с обозами и артиллерией прошли под самым носом белых в абсолютно полной тишине. К рассвету они незаметно сосредоточились в 8 верстах от Иртыша. Когда противник опомнился, было уже поздно. Высадившаяся с пароходов колчаковская морская пехота наткнулась на батальон 454-го полка Ивана Боряева и тут же рассеялась под губительным огнем. Морпехи бежали кто куда. Пулеметная команда попала в плен со всеми своими пулеметами.

2 октября группа Блюхера неожиданно атаковала белых у деревень Бакшеево и Каудабаево. Противник отступил в панике, бросая оружие. Части группы безостановочно пробивались вперед.

В ночь на 4 октября 453-й полк и батальон 456-го полка, возглавляемый Иваном Богдановым, незаметно подошли к деревне Бакетово и окружили ее. Как и в Бакшеево и Каудабаево, противник был застигнут врасплох. В этом бою блюхеровцы захватили 40 пленных, 60 лошадей, несколько пулеметов и много патронов.

Пользуясь темнотой, белые скрылись в окрестных лесах. Из расспросов пленных выяснилось, что деревню занимал дивизион Петропавловского уланского полка, высланный для преследования красных, оставивших Тобольск. Об отряде Блюхера они имели весьма туманные сведения, как об оставшемся в тылу батальоне, чуть более 200 человек, без оружия и патронов.

В 3 часа ночи группа двинулась дальше и к утру подошла к деревне Найденная. Противник, не знал, что за части атакуют деревню; он никак не предполагал, что это блюхеровцы. Пытаясь задержать наступавших, колчаковцы открыли ураганный огонь, однако уже через час они были выбиты из окопов.

По донесениям разведчиков, у деревни Русаново, лежащей на пути движения группы, среди широкой равнины сосредоточилось до двух полков белогвардейской пехоты, занявших удобные для обороны позиции.

Блюхер, развернув группу в боевую линию и при поддержке артиллеристов 2-го артдивизиона, которым командовал Архангельский, перешел в фронтальное наступление. Бой был напряженным. Две первые атаки красных частей белые отбили…

После небольшой передышки Блюхер выбрасывает в тыл противника резервный батальон 453-го полка под командованием Степана Горшкова, который вынудил белых оставить позиции. Упорный бой продолжался свыше четырех часов. Потери как с одной, так и с другой стороны очень большие. Блюхеровцы захватили много пленных, оружия и патронов. Взяв Русаново, группа Блюхера продвинулась до Юрт-Иртышатских высот и закрепилась вблизи деревни Мамаево…

С Юрт-Иртышатских высот в ясное осеннее утро был хорошо виден расположенный за Иртышом в 11 верстах город Тобольск, блестевший своими белыми зданиями и золочеными куполами церквей.

Окружавшие Мамаево леса дали возможность подойти вплотную к деревне и завязать бой. Артиллерия, ввиду мертвых пространств, была бессильна оказать поддержку частям Блюхера. Противник своими контратаками заставил их немного отойти, но лишь для того, чтобы с новой силой двинуться вперед. Колчаковцы, как ни сопротивлялись, вынуждены были оставить Мамаево. Блюхер занял тракт и этим отрезал части противника от Тобольска. Но в руках противника оставалась река Тобол с бронепароходами. Легкая артиллерия блюхеровцев не могла соперничать с пароходными тяжелыми орудиями. К тому же, борта судов имели мощную защиту (канонерка «Мария» была, например, покрыта броней в 6 дюймов). Поэтому бронепароходы представляли серьезную угрозу.

Заняв Мамаево, и.о. командира 453-го полка Федор Ольшевский включился в оставленную целой проводную линию связи противника. Из телефонного разговора командира 27-го колчаковского полка, занимавшего Щукино, с командующим тобольской группой генералом Франком он выяснил: части белых спешно оттягиваются от Богалино и не позже 8 октября будут у деревни Щукино… Тобольск спешно укрепляется, переправа охраняется бронепароходами. Тракт, в направлении Бачалино, занят белогвардейским отрядом Колесникова и 27-м полком. Им ставилась задача задержать группу Блюхера до подхода Воткинской давизии.

Воспользовавшись перехваченными сведениями, Блюхер наносит белым упреждающий удар. Его группа неожиданно нападает в ночь на 6 октября на Щукино, выбивает оттуда 27-й полк. 7 октября части группы занимают деревню Куримово.

Однако все части с обозами, артиллерией и ранеными, число которых к тому времени дошло до 400 человек, оказываются на трехверстном пространстве, окруженном со всех сторон белыми. Противник пускает в дело два гидроплана. Но разбомбить блюхеровцев им не удается. Огонь артиллерии и пехотинцев заставляет гидропланы держаться на большой высоте. Вместо бомбардировки они разбрасывают листовки с призывом к красноармейцам убить командиров и комиссаров, выдать начдива Блюхера и сдаться.

Несмотря на тяжесть положения, скудный рацион (все время питались одной картошкой), листовки белых на красноармейцев никакого морального воздействия не оказали.

В ночь на 8 октября был собран совет, на котором присутствовали Блюхер, Ольшевский, Боряев, Богданов, Архангельский и комбаты. Было решено утром ударить по противнику, и попытаться выйти из кольца. В ту же ночь в 5 часов утра был слышен шум на реке Иртыш. Как потом оказалось, это высаживались белые части.

Атака на рассвете не получилась. Противник (усиленный выгрузившейся ночью с пароходов Воткинской дивизией), превосходивший в 10 раз численностью и вооружением, сам атаковал группу Блюхера, заставил оставить Мамаево и сосредоточиться на двухверстном расстоянии. Тыл был прикрыт непроходимыми болотами.

В 9 часов утра белые продолжили наступление, обрушив на блюхеровцев лавину свинца и снарядов. К 12 часам бой достиг необычайного напряжения. Все резервы, исключая две роты 453-го полка, были исчерпаны. Изнемогающие части едва сдерживали натиск колчаковцев. Белые вливали в свои ряды все новые и новые силы. Было отбито шесть атак, когда, не выдержав адского огня и превосходящих сил неприятеля, Блюхер решает использовать две резервные роты…

С наступлением сумерек комбат Горшков получает приказ начдива любой ценой пройти со своими людьми болотами в тыл противника и застать врасплох его резервные части. Это было отчаянным решением Блюхера. Он понимал, что следующий день может стать для группы последним.

Горшков – таежный охотник, привыкший с детства к выслеживанию зверей на родном Урале, благополучно провел по болоту своих бойцов, которые утопали в трясине почти по горло. Выйдя в тыл резервного полка противника, мокрые, замерзшие бойцы Горшкова с дикими криками «ура!» неожиданно ударили в штыки. Это ошеломило противника. Блюхеровцы, услышав крики в тылу врага, поняли: атака Горшкова удалась. Воодушевленные этим, красные части с неведомой доселе яростью атаковали колчаковцев с фронта, заставив их бежать с занятых позиций…

Прорвав кольцо западни «Щукино – Куримово – Мамаево», обессиленная группа Блюхера вышла на село Богоярское. Еще в течение трех дней до соединения с основными силами дивизии группе пришлось отбиваться от нападений противника. Колчаковцы не раз пытались высадить десант в тыл Блюхеру, пользуясь бронепароходами, но все попытки успеха не имели. Красная артиллерия удачно преграждала проход бронепароходов, один из которых был даже подбит.

В белых изданиях «Телеграммо-газета» и «Ижевский защитник», наряду с публикациями о борьбе с торговлей спиртными напитками, о произволе большевистских продотрядов, о смертных казнях в Красной Армии, замелькали сообщения об успехах ижевцев и воткинцев на фронте против войск большевиков. Писалось и о крупном поражении красных полков Блюхера в районе населенных пунктов Щукино и Мамаево, о том, что сам большевистский начдив едва не попал в плен, чудом избежал смерти, спрятавшись с небольшой кучкой красноармейцев в лесу среди болот…

Части, вышедшие из колчаковской западни, залечивали раны, приводили себя в порядок. Вот только октябрьский период года для этого был весьма неподходящим. Октябрь в Сибири – время резкого ухудшения погоды. Ежедневно шел дождь или падал мокрый снег, дули пронизывающие холодные ветры. Главная коммуникационная линия – тракт Тюмень – Тобольск, – по которой производился подвоз продовольствия, обмундирования и боеприпасов, превратилась в сплошное болото. По этой дороге с трудом приходилось перемещаться даже пешком.

И в это трудное время дивизия Блюхера, не успев по-настоящему оправиться от западни «Щукино – Куримово – Мамаево», получает приказ о переходе в наступление. Для дивизии это был убийственный приказ. Начались массовые потери личного состава. Бойцы гибли не только в жестоких боевых схватках, но и от болезней. Особенно выбивал из строя красноармейцев прогрессировавший тиф. И все-таки дивизия теснила врага. После продолжительных тяжелых боев в районе Куймово удается заставить колчаковцев отступить за реку Тобол. В ночь на 22 октября части 153-й бригады – 457-й и 458-й полки, переправившись под покровом темноты на левый берег Тобола, заняли Тобольск…

Дивизия Блюхера участвовала почти во всех завершающих операциях по освобождению Сибири от колчаковцев.

14 ноября ее части одновременно с 5-й армией вышли в район Омска. В конце ноября в связи с реорганизацией Восточного фронта 51-я была передана в состав 5-й армии, а после окончательного поражения колчаковских войск в Сибири ее вывели в резерв главного командования Красной Армии.

В декабре 19-го года она располагалась в районе Ново-Николаевска. В городе и в окружавших его поселках и деревнях буйствовал тиф. Не работали предприятия, не было топлива, продовольствия. Блюхер, будучи начальником гарнизона, прилагал немалые усилия по восстановлению нормальной жизни в губернском центре. Особая забота – борьба с тифозной эпидемией. Но бороться с ней было трудно: не хватало врачей, медикаментов. Тиф буквально косил людей. И все-таки к весне страшная эпидемия была побеждена.

В резерве 51-я дивизия находилась до июля 1920 года. Ее бойцы занимались хозяйственными работами: восстанавливали разрушенную войной Сибирскую железную дорогу, Черемховские каменноугольные копи и т. д.

В мае 1920 года Блюхер был освобожден от командования дивизией и назначен начальником Западно-Сибирского сектора войск внутренней охраны. Но на этой должности он пробыл всего месяц.