Текст книги "Выжить вопреки всему"

Глава четвертая

– Грав, ты слышал, что парень, который твоего чуть покойником не сделал, говорят, бежал с этапа? Убил нескольких конвойных дружинников и бежал. Да вроде бы сюда направился, говорят, он на суде всем обещал отомстить за несправедливость. Ты бы своих-то попрятал. Тибол-то отошел после удара? Смотри, конечно, сам, но будь осторожен, а то мало ли что, – участливо говорил отец Майлы, тоже член совета провинции.

Хотя в душе он готов был хохотать. Ни для кого не было секретом, как проходил суд и сколько это стоило Граву, отцу Крава и Тибола. А еще недоросль Грава пытается ухаживать за Майлой, а зачем, спрашивается, ему нужен зять-идиот? Когда он это узнал, тут же решил поговорить с дочерью откровенно. Та, почему-то решив, что отец пытается ее сватать за Крава, вдруг расплакалась и в сердцах сказала, что лучше она умрет, но за это ничтожество никогда не пойдет.

– Успокойся, родная, я совсем не хочу, чтобы ты за него выходила. А то будто я не знаю их семейку, не плачь, моя хорошая, – гладил он дочь по голове.

– Ты правда не хочешь, чтобы я за него шла? – сквозь слезы спросила дочь.

– Клянусь тебе памятью матери, – серьезно проговорил он.

– Ты у меня самый лучший, – бросилась ему на шею дочь.

Грав в это время ворвался в кабинет префекта.

– Говорят, что парень, который напал на моего младшего, бежал.

– Да, я знаю, я уже выставил посты на подступах к городу и во все портовые города направил его описание. Не переживай, скоро поймаем. Тебе-то что, тут судейским беспокоиться надо, – хохотнул префект. – Ладно, Грав, иди, дел у меня невпроворот, – и когда тот вышел, префект еще раз усмехнулся.

«Забегали… Интересно, а нельзя ли как-то с этого дела что-то поиметь», – подумал он и стал строить планы.

* * *

Умывшись в тазу с водой и надев пусть и старенькую, но чистую и пахнущую травами одежду, Дарк спустился в зал. За стойкой стояла Марта, в зале никого не было, и Дарк, немного робея, спросил, может ли он позавтракать.

– Да, конечно, присаживайтесь, сейчас подам вам. Вы желаете сытный завтрак, или так… легкий?

– Давайте сытный, – покраснел отчего-то Дарк.

Марта принесла ему кашу с мясом, вчерашний пирог с печенью да горячий шавер – местный бодрящий напиток. Поев, Дарк уже и расхотел куда-нибудь идти, на него навалилась сонливость, и он подумывал, не отправиться ли ему обратно в комнату и там поспать. Но пересилил себя и побрел на рынок: надо было приодеться, ведь впереди зима. Да и о какой-нибудь работе надо подумать и по возможности ее поискать.

Рынок шумел и поражал своим разнообразием. Здесь продавали и поздние фрукты, и хлеб, и его производные – булочки, пирожки всех видов и с разной начинкой, живность – коней, овец, коз, коров, много всякой птицы – и живой, и убоины. Найдя лавку с одеждой, он стал интересоваться ценами и качеством. Одежда тут была и новая, и подержанная – выбирай на любой кошелек.

Дарк взял себе новые холщовые штаны черного цвета, новые серую и синюю рубашки, подержанную, но почти новую куртку на меху и войлочную шляпу с большими полями. Зашел в сапожную мастерскую, там ему заменили один каблук и поставили новые набойки, а так сапоги еще походят. Бывший владелец, видно, их совсем недавно приобрел. После всех покупок у него осталось еще целых шесть серебряных монет, а все покупки обошлись в пять серебрушек.

Дарк зашел в таверну, расположенную на рынке, съел два пирожка паршивого качества и вкуса с яйцом и луком, запив это сладким медовым напитком. Поспрашивал местных о найме на работу, но узнал, что есть места только в рыночной страже, у которой постоянная убыль состава, и решил все хорошо выяснить, что это за стража и стоит ли туда идти, если там постоянный дефицит кадров. Купив пару листов писчей бумаги и немного чернил, Дарк решил, наконец, написать письмо отцу и матери, чтобы они не волновались, что он жив, здоров и скоро приедет, когда, правда, точно не знает.

На постоялом дворе хозяйка встретила его приветливо и с одобрением посмотрела на куль с вещами, который он тащил. Сегодня он провел остаток дня, наслаждаясь бездельем. За ужином расспросил Лирону, так звали хозяйку заведения, о рыночной страже. Та махнула рукой:

– Если тебе предложили поступить в нее, то отбрось эту мысль. Конечно, решать тебе, но… Дело в том, что на рынке верховодит ночная гильдия, и все, кто ей не подчиняются, рано или поздно уходят из стражи.

– И что, никто не может этим занятся? Куда смотрит бургомистр?

– Да никому это не надо. У нас раньше хороший бургомистр была, да повысили ее, назначили в управление провинции, а нам оставили ее заместителя. Вот уже год такое вот безобразие творится.

Когда он попросил у Лироны гусиных перьев, та начала выяснять, зачем они ему нужны, подозрительно посматривая на него.

– Да я просто хотел письмо родителям написать, чтобы не переживали, что жив-здоров, давно не писал.

– Ой, а ты грамоту разумеешь?

– Да, знаю.

– Перьев я тебе дам, а не хочешь подработать? – заинтересованно спросила Лирона.

– Хочу, а как?

– А вот выделю я тебе стол, и будешь ты за небольшую плату писать людям письма, жалобы и прошения. На рынке есть такая лавка, так там всегда толпа стоит. Клиентов я тебе спроворю.

– Ну, попробовать можно, а какие цены?

– А вот представь себе десять медных монет. Лист полмедяшки да чернила – вот и все затраты, а скинешь цену, и у тебя от желающих отбоя не будет.

– Так почему вы до сих пор это не организовали?

Лирона вдруг замялась и покраснела, как девчонка.

– Да я сама в ней не очень, прочитать-то еще смогу, а вот писать… А Марта так вообще не ученая, считает, правда, хорошо. Вот думала нанять ей монашка, чтобы научил грамоте, да смеяться стали надо мной. На том и остановились.

Так что через день Дарк сидел за выделенным столом и ждал клиентов, которые себя ждать не заставили – в первый день он написал три письма и одно прошение. С того дня так и пошло: писал в среднем шесть-семь писем в день, иногда до десяти. Кроме того, его часто просили прочесть письма и ответы на прошения, переспрашивали, уточняли. Почти все, кто пришел писать письмо, ожидая своей очереди, что-то заказывали, и, соответственно, у Лироны увеличилась выручка, а с этого и прибыль. А после того, как он взялся учить Марту грамоте, ему выделили бесплатно комнату на чердаке с небольшим окошком. В комнате проходила печная труба, и Дарк, придвинув к ней кровать, спал в тепле, так как печь тушили поздно, а затапливали рано.

Зима пришла неожиданно. Однажды утром, выглянув в окно, Дарк увидел, что на земле лежит снег.

«Вот и зима, – подумал он. – Когда она пройдет, надо ехать домой и там предпринимать поход к острову за сокровищами. Там и отец поможет это организовать, и дружинники замка – люди проверенные. Или самому что-то тут предпринимать», – а как и что, пока было неясно и ему самому.

Письмо родителям он написал и отправил его через гильдию купцов, заплатив серебряную монету. В это время так и ходили письма: купец по дороге доставлял его в город, там письмо снова переправлялось другим купцом в нужную сторону и так до самого адресата. Сколько оно будет идти, никто не знает: ни тот, кто отправлял, ни тот, кто брался за доставку.

Все вроде бы было нормально, только отношения с Мартой доставляли некоторые проблемы. Та изо всех сил пыталась влиять на него: или пыталась затащить в постель, или даже сама не знала, чего ей надо. Часто принимала такие рискованные позы или, расстегнув несколько лишних пуговиц на лифе платья или кофты, совала его чуть ли не под нос Дарку. Парень, конечно, реагировал на это соответственно, и это выбивало его из колеи. Законы в королевстве были своеобразные: стоило девице заявить, что ты с ней переспал, да еще с непорочной на момент соития, и тебе волей-неволей приходилось жениться на ней, а за обман хоть с той, хоть с другой стороны или отказ жениться – каторга. Большой популярностью у молодых дворян пользовались увеселительные заведения, правда, и цены на услуги там были бешеные. Вот Марта и пыталась его соблазнить всеми силами. Однажды он все-таки не удержался и потрогал ее грудь.

– Ну как, понравилось? – спросила его Марта. – А ведь мог бы давно получить еще больше, может, даже все.

«Ну уж нет, – думал Дарк, покраснев, – только не это. Жениться мне рано, да я и не хочу, у меня немного другие планы, а на каторгу тем более не хочу».

После этого случая Дарк старался не оставаться с ней наедине, чтобы не попасть впросак. Марта постепенно усваивала грамоту, уже читала по слогам и даже писала. Лирона была очень этому рада и старалась угостить Дарка чем-то вкусным. Иногда Дарк помогал Лироне сводить баланс расход-приход. Считал он довольно быстро, и на все это у него уходило полдня, а Лирона иногда это же считала неделями. Так он и жил, ожидая весны, спокойно и размерено, даже тренировался потихоньку на заднем дворе. За время, проведенное на постоялом дворе у Лироны, Дарк еще больше подрос, раздался в плечах и заметно возмужал, спокойная и сытная жизнь дала себя знать, да ведь и рос он еще. Как-то у пьяного отставного солдата он почти за даром приобрел шлем и хорошую кольчугу, на ней дополнительно были прикованы стальные пластины на груди, животе и плечах. В жизни пригодится, решил Дарк. Его тяготили его обязанности, и он уже думал пойти в базарную стражу или как-нибудь прибиться к городской страже. Но все это пока было только мечтами.

* * *

– Нет, мама, я не хочу даже думать сейчас об этом, мне от одного взгляда на всех этих кавалеров становится дурно. И на женщин меня тоже не тянет, так что успокойся. Мне только недавно исполнилось шестнадцать, а ты уже советуешь «присмотреться к юношам, меня окружающим», – передразнила ехидным голосом Франческа Ланская, принцесса королевства Кармина, младшая дочь королевы государства Кармина, Сальвы Мистель Ланской. – Кроме того, у тебя есть наследница, вот и требуй от нее внуков, а от меня отстань.

– Вот был бы жив твой отец, он бы тебя застав… – договорить королеве не дали, руки дочери обняли ее, Франческа прижалась к матери.

– Мам, ну что ты говоришь, ты же знаешь, как папа любил меня и никогда бы он не заставил сделать что-то, чего я не хотела.

– Вот ты и пользуешься этим и из меня веревки вьешь. Эх, Эрик, Эрик, как же тебя сейчас мне не хватает, – с болью в голосе проговорила королева.

– Мам, ну успокойся, придет время, и я приведу к тебе своего будущего мужа, устрою вам обоим смотрины. А сейчас я не готова это даже обсуждать, – принцесса чмокнула королеву в щеку и побежала к двери кабинета.

Уже в дверях кабинета она обернулась.

– А ты правильно поступила, что начала проверки провинций и городов. Надо их тряхнуть, может, меньше воровать будут. Как хочешь, а я завтра также уезжаю с проверяющими, очень хочется вникнуть во все самой, – и пока королева думала, что ей ответить, принцесса послала ей воздушный поцелуй. – Я очень люблю тебя, мамочка, – проговорила она и скрылась за дверью.

– Иди уж, подлиза, – засмеялась королева.

И когда за юной принцессой закрылась дверь, она оперлась головой на руки, приподнятые на локти, и задумалась.

«Как все же быстро растут дети! Вот эта кроха уже совершеннолетняя, очень красивая девчонка. Ну, характерной и настырной она была всегда и всегда умела настоять на своем. Эрик ее очень любил, да он вообще любил дочерей, но младшую выделял… Эх, Эрик, Эрик, – снова тяжело вздохнула она, – ну зачем ты полез в атаку на пиратов, ведь видел, что у них три корабля против твоего одного. Боялся, что в трусости обвинят – жена, мол, королева, зачем ему геройствовать и погибать. И что ты кому доказал? Ну победил ты, утопил два корабля, а один взял в плен, а сам погиб, ты герой, а обо мне ты подумал? Как мне жить, как ложиться в холодную постель и просыпаться на мокрой от слез подушке?»

Постучавшись в дверь, в кабинет вошел секретарь.

– Ваше величество, к вам старшая дочь.

– Пусть войдет, – нагнувшись и перекладывая на столе какие-то документы, чтобы секретарь не видел слез, проговорила она.

Дочь, Лиона, неспеша вошла в кабинет. Она была на три года старше Франчески.

– Здравствуй, мама! – проговорила она и, увидев слезы на глазах матери, спросила: – Ты снова вспоминала папу? Но так же нельзя, прошло уже шесть лет, а ты все плачешь.

– А как можно? Вот если бы твой Матео так вот… – королева не стала произносить слово «погиб», но это и так было ясно, – как бы ты себя вела?

– Не знаю, – пожала плечами Лиона, – но, по крайней мере, не убивалась так, как ты. Мам, ты не могла бы увеличить денежное содержание, пока мы живем во дворце и наш дом в столице ремонтируют? Матео расстроен, что нам вечно не хватает денег.

– Твой Матео вместо того, чтобы заниматься делом, проигрывает деньги, что я тебе даю, в заведении мадам Альфины. Ты знаешь, что это за заведение?

– Нет, – удивленно проговорила Лиона.

– Так вот, это заведение, где играют в карты и в другие игры на деньги, а также проводят время с распутными девками и другими прелестями великосветской жизни, такими как пыльца лотоса и симарские травы. Да, он не интересуется пока, еще раз повторю – ПОКА, девицами, видно, ему хватает и тебя. Но надолго ли это? Благодаря тебе его и его родителей я вытянула из нищеты, куда их загнал такой же игрок, как и он, – его отец. Оооо, Спаситель, ну где была твоя голова? Как же я не хотела этого союза! Тоже мне, князья эну Вальдо, – королева скривилась, как от лимона.

– Мама, но я правда не знала этого! Он говорит, что постоянно покупает то снаряжение, то еще что-нибудь, я ничего не понимаю в этих воинских штуках. Я с ним сегодня же поговорю.

– На те деньги, что он проигрывает, уже можно было снарядить его полк королевских кирасиров. Не надо ничего говорить, завтра им огласят приказ, и его полк отправится на границу с республикой, вот пусть проветрится в горах немного. Командир полка уже получил лично от меня указание, чтобы капитана Матео эну Вальдо отправили на самый трудный участок и никаких поблажек. А ты немного отдохнешь, развеешься, – затем голос королевы стал колючим и холодным, – и запомни: королева такой, как ты сейчас, не бывает! Ты должна контролировать все, а ты собственного мужа проконтролировать не можешь. Все, иди, отправишь служить суженого, приходи. Денег, конечно, дам.

«Вот ты посмотри, сестры из одного чрева вышли, но если бы я их сама не рожала, то сказала бы, что они от разных мужчин или матерей, так нет же, а какие разные», – думала королева, глядя вслед ушедшей дочери.

Додумать ей не дали. В кабинет без стука вбежал канцлер, старика трясло, и он был ужасно бледен.

– Ваше величество, убит посол Польма, Тудор гардар Лаша. Что произошло, пока не ясно, но у посла в кулаке был зажат оторванный жетон нашей тайной службы. Посольство уже отправило голубя в свое королевство, – канцлер замолчал, тяжело переводя дух.

Королева замерла, погрузившись в свои мысли. Как же все не вовремя, теперь это уж точно война. Королевство Польма бедное, но до умопомрачения воинственное, последнее время еле удавалось сдерживать их агрессию. Нет, королева не боялась войны, она ее не любила, да что там говорить, просто ненавидела. Как любая женщина и мать, она понимала, что это сотни убитых и покалеченных молодых мужчин, что это обнищание простых сервов, увеличение числа сирот, а также разбойников на дорогах.

– Вызови ко мне начальника тайной службы, коннетабля, казначея и начальника стражи столицы, – приказала она своему секретарю. – Присаживайтесь, князь, – любезно предложила она канцлеру, – нам сейчас надо многое с вами обговорить и решить. Даже если это война, мы должны встретить ее во всеоружии. Я хотела завтра отправить полк синих драгун на границу с Республикой, но теперь думаю отправить его к границе с Польма.

* * *

Дарку уже давно надоело сидеть и писать письма, все-таки его молодая деятельная натура требовала чего-то другого, и он все-таки решил пойти в базарную стражу.

«Будет невмоготу – уйду!» – думал парень, направляясь в мэрию. Там его немного опросили, долго допытывались, почему он решил быть стражником на рынке. Дарк вежливо отвечал на вопросы и делал вид, что абсолютно несведущ в том, что творится с этой стражей, упирая на то, что решил подзаработать. Опросив, его представили начальнику стражи, жирному, с заплывшими глазами и сломанным носом. Тот посмотрел на своего нового стражника и, черкнув несколько строк на листке бумаги, направил его к каптенармусу экипироваться. Заведующий хозяйством базарной стражи был, в отличие от начальника, человеком худым, каким-то дерганым, с бегающими глазами. Он выдал Дарку слежавшуюся кожаную бронь с трещинами на боках.

– Ты ее маслом смажь, пусть пару дней полежит и будет как новая, – говорил он, нисколько не смущаясь.

Затем Дарк получил меч, тронутый ржавчиной, из отвратительного железа и сожаление каптерщика по поводу отсутствия шлема.

– Нет, даже не знаю, что делать, – сокрушался он. – Правда, там есть один, но это шлем самого начальника. Как быть, не знаю, – но его продувная морда, говорила, что за мзду он найдет, что хочешь.

Покрутив экипировку в руках, Дарк поинтересовался, а может ли он служить в своей.

– Ну, тут сказать ничего не могу, как такового запрета нет, хотя многие что-то докупают или улучшают, смотри сам, – скривился каптерщик, поняв, что ему ничего не обломится.

Дарк подумал и взял все, что ему выдали. Правда, на службу он надел свою кольчугу и шлем, взял меч охранника каторжников – тот был лучше сбалансирован и качественней сделан. Первую седмицу он и десяток таких же, как он, дежурили днем, следили, чтобы не было драк, гоняли нищих, чтобы не мешали торговле, в общем, следили за порядком.

Неприятности начались, когда их десяток перевели нести службу ночью, охраняя лавки торговцев от грабежей, поджогов и других безобразий. Дарку объяснили, что почти все торговцы платят дань ночной гильдии, а тем, кто не платит, лавки периодически грабят, самым непонятливым – жгут. Но таких почти нет.

В первую ночь при обходе он заметил темные тени возле одной из лавок. Тихо подойдя, он увидел, что несколько человек пытаются выломать дверь, чтобы проникнуть внутрь. Дарк поинтересовался, что происходит, и получил очень грубый ответ убираться. На что он вынул меч и плашмя огрел говорившего по голове так, что тот потерял сознание. Остальные грабители оторопели и, прекратив ломать двери, уставились на Дарка.

– Ты знаешь, кого ударил? – спросил один из них Дарка.

– Вора и грабителя. Я и поставлен тут на охрану, чтобы не давать таким волю. Предлагаю забрать подельника и убираться от сюда.

– Хорошо, мы уйдем, но тебе это просто так не пройдет, так что ты сделал большую ошибку, – ответили ему и, подхватив так и не пришедшего в себя подельника, постарались быстро удалиться.

Рассказав о происшествии десятнику, Дарк заметил, как тот нахмурился и даже немного побледнел.

– Да… Надо было мне сообщить что ли, прежде чем что-то предпринимать, – пробурчал тот.

– А чего тут такого? Вы думаете, воры выстоят против вооруженной мечами стражи? Да тут можно давно навести порядок, почему все боятся?

– Ты молодой и ничего не понимаешь, – ответил ему десятник, – тем более приезжий, а у нас тут семьи, дети, родители. А это отребье ни перед чем не остановится, могут и дом поджечь, и ребенка убить или похитить, да что угодно сделать могут.

– Ну, а если обратиться к власти?

– К власти, говоришь, – подняв на него глаза, проговорил десятник и, понизив голос почти до шепота, продолжил: – Да они это все и покрывают, или ты не знал?

Дарк был ошарашен открывшейся правдой и уже пожалел, что, не посоветовавшись, влез в это дело. А с другой стороны, его просто корежило от того, что надо идти на сделку со своей совестью и бандитами.

«Ну уж нет, я не поддамся», – думал он, а вслух сказал:

– Тогда скажешь, что ни ты, ни другие ничего не знали, а все я совершил по собственной инициативе.

Поняв, что в покое его не оставят теперь, Дарк стал готовиться. Поэтому он вынес и припрятал недалеко от постоялого двора кое-какую одежду, арбалет и немного припасов.

Два дня, вернее, ночи ничего не происходило, на третью десятник, придержав Дарка перед выходом на обход, предупредил:

– Смотри, со мной вчера говорили, что тебя попытаются наказать, будь осторожен: могут просто избить, а могут и убить в назидание другим. Я ничего не могу сделать, – не поднимая глаз на Дарка, проговорил десятник, – даже предупреждать не должен. А теперь иди и смотри в оба.

После этих слов Дарка вначале бросило в жар, а потом пришло какое-то успокоение и трезвая, холодная оценка ситуации. Он вытащил кинжал и, зажав его обратным хватом левой рукой, спрятал лезвие в рукаве кольчуги. Он шел вдоль лавок, стараясь не выдать настороженность, но ловя каждый шорох, поэтому и услышал воров раньше, чем они стали действовать. Те притаились на крыше одной из лавок и, наверное, хотели прыгнуть на стражника сверху и, пока тот будет приходить в себя, убить его ударом кинжала в шею. Это Дарк узнал уже после, а сейчас он, услышав сверху шорох, отпрыгнул назад, выхватил меч правой рукой и увидел, как с крыши лавки спрыгивают несколько человек.

Раздумывать было некогда, и Дарк ударил сверху вниз, разрубая первого противника. Те не ожидали такого и на несколько мгновений просто растерялись, что дало возможность нанести еще удар и обратным движением снизу вверх поразить третьего вора. Двое оставшихся попытались удрать, но Дарк не дал им этого сделать: метнув кинжал, он убил еще одного, а догнав последнего, оглушил его ударом плоскостью меча по голове. Осмотревшись вокруг, он понял, что никто не обратил внимания на шум, пусть и небольшой, или сделали вид, что не обратили. На обход выходило трое стражников, у каждого был свой участок, потом их меняли, и так до самого утра. Утром заступала дневная смена.

Дарк связал, а потом взвалил нападавшего на плечо и вынес его за территорию рынка. Он прекрасно понимал, что теперь ему надо уходить из города, но он хотел еще выполнить намеченный им план и громко хлопнуть дверью напоследок. Утащив тело вора на пустырь в какой-то полуразвалившийся сарай, он потер его лицо снегом и, видя, что тот приходит в себя, зажал ему нос пальцами. Когда тот отрыл рот, он всунул туда кляп, изготовленный из полы его же одежды. Дарку надо было кое-что выяснить, прежде чем покинуть городок.

– Слушай меня внимательно, – проговорил Дарк – мне надо знать, где живет глава ночной гильдии. Я сейчас выну кляп, и ты мне ответишь.

Дарк выдернул кляп, но в тот же миг вор заорал, вернее, попытался это сделать. Так как парень был на чеку, он резко ударил того в живот, выбив из него дыхание, и, когда тот открыл рот, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха, снова воткнул ему кляп. Не останавливаясь на этом, Дарк достал кинжал и просто отсек вору ухо. Даже ночью было видно, как расширились у него глаза от боли и как он задергался.

– Повторяю, ты мне все равно расскажешь все, что мне нужно: где находится ваш главарь и как туда пробраться? Чем дольше я буду спрашивать, тем меньше частей тела у тебя будут целыми, ты меня понял? – спросил он вора.

Тот активно закивал головой, и Дарк в очередной раз выдернул кляп. В этот раз диалог наладился, Дарк задавал вопросы, а тот отвечал подробно и многословно. Узнав все, что ему надо было, Дарк ударил кинжалом бандита под нижнюю челюсть и оттолкнул его, стараясь не вымазаться кровью. Он хорошо помнил наставление учителя о том, что никогда нельзя оставлять за спиной врага – ни живого, ни раненого.

После чего он прокрался к своей схованке и, прихватив мешок и зарядив арбалет, отправился по адресу, который дал ему убитый вор. Хоть ночь и была безлунной, но снег давал достаточно света, поэтому приходилось красться в тени деревьев и домов. Вот вроде бы и дом, описание которого дал Дарку вор. Дарк еще раз проверил, но приметы все совпадали, и он осторожно и ловко перемахнул через забор. Осторожно постучал условным стуком в дверь небольшого, но опрятного домика и, когда дверь, негромко скрипнув, отворилась, просто ударил кинжалом в тень, стоящую в проеме. Резко шагнув вперед и прикрыв рот жертве, осторожно опустил ее на пол, спокойно прошел через труп дальше. Уже не церемонясь, принялся спокойно перемещаться по дому, ища спальню главаря ночной гильдии. У того не было ни жены, ни детей, и последнее время его охранял всего один охранник, которого Дарк уже убил, – настолько он уверился в своей неприкосновенности. Спальня нашлась быстро, и, войдя в нее, Дарк выстрелил из арбалета в человека, поднявшегося с кровати. После чего он, найдя фонарь, зажег его и немного порылся в шкафах, нашел мешочек с деньгами, который бросил в свой мешок, и принялся переодеваться. Снял кольчугу, поддоспешник и шлем, упрятав их в мешок, сам же надел, достав из мешка, то, в чем ходил всегда. Еще раз проверил, все ли нормально, осторожно вышел из дома и направился к воротам из города. Уже начинало сереть, и скоро ворота откроют, надо было успеть, пока никто еще не кинулся его искать.

В ворота он вышел одним из первых. На него даже никто не обратил внимания: стража проверяла и трусила селян, приехавших на рынок города, и ей было не до него. Выйдя из ворот, Дарк вздохнул полной грудью и скорым шагом направился на юг. Конечно, он понимал, что все, что он делал последнее время, попахивало сплошной авантюрой, но что оставалось ему делать? Можно было просто уехать в другой город, но что он там заработал переписыванием писем и прошений, копейки. В страже, конечно, он получил бы больше, но если бы не тот случай… а впрочем, чего жалеть, он и себя проверил, и дал укорот бандитам и ворам, и при этом неплохо поживился. Он сразу задумал эту авантюру, и она удалась. Ненавязчивые вопросы, задаваемые клиентам во время написания писем и прошений, постепенно сложились в довольно четкую картину. Правда, его до сих пор мутит от всех этих убийств и запаха крови. Дарк усмехнулся и, поправив за плечами мешок, прибавил шаг.