Текст книги "Игра на выбывание"

Ким промолчала.

– А следы крови? – продолжил судья. – Вы можете доказать, что они достаточно свежие?

– Мне сказали, что установить давность следов крови возможно. Именно это мы и попытаемся сделать, но пока предъявить такого рода доказательства не представляется возможным.

– Значит, на данный момент оценка давности следов отсутствует?

Ким кивнула:

– Да, милорд.

Ее щеки залил румянец.

– Выходит, мы точно не знаем, когда именно и при каких обстоятельствах были оставлены следы крови?

– Нет, милорд, – ответила Ким. Ее голос звучал все тише.

– Значит, единственное, что вы можете предъявить, – показания о ссоре и двое пропавших.

Джо ощутил приятное предвкушение. Кажется, сегодня удача улыбнулась ему. Судья помолчал и взглянул на экран, где, подавшись вперед, сидел не находивший себе места от волнения Ронни. Джо написал на обрывке бумаги записку и пододвинул по столешнице в сторону Ким. Та опустила глаза и прочла: «Соглашайся на залог, и я больше ни слова про доказательства не скажу. Дальше будем разбираться в суде». Ким глубоко вздохнула и повернулась туда, где сидели полицейские. Теперь и они напряглись, наклонившись вперед и опершись локтями на латунную ограду галереи для посетителей. Затем Ким взглянула на Джо. Он подмигнул ей. Джо знал, что сейчас Ким вспоминает его недавние слова – он может с самого начала настроить судью против дела.

– Милорд, сторона обвинения не требует, чтобы подсудимый оставался под стражей, – наконец произнесла она.

Голос Ким прозвучал чуть слышно, и она прикрыла глаза, когда полицейские быстрыми шагами покинули зал суда. По тому, с каким шумом захлопнулась дверь, без труда можно было определить их настроение.

– При соблюдении соответствующих условий освобождение под залог возможно, – продолжила Ким. – Если милорд не имеет возражений.

– Ранее подсудимый привлекался к ответственности?

– Несколько лет назад, статья – нанесение легких телесных повреждений.

– Ему есть где жить?

Джо встал.

– Моего подзащитного готова принять в свой дом мать, проживающая в Мартоне. Она находится в зале суда, на галерее.

Судья задумчиво кивнул.

– Что ж, в таком случае возражений с моей стороны не будет, – наконец произнес он.

Когда Джо отвесил благодарный поклон, судья прибавил:

– Надеюсь, в ближайшее время сожительница подсудимого даст о себе знать, однако, если полиция обнаружит тела, одно или оба, решение об освобождении под залог будет отменено.

Джо еще раз поклонился:

– Разумеется, милорд.

Он повернулся к сияющей от восхищения Монике, а потом взглянул на Ронни. Тот сидел с открытым ртом, потрясенный до глубины души. Ронни выходил на свободу. Обводя взглядом зал, Джо посмотрел в дальний угол галереи. Кем бы ни был неизвестный мужчина, зал суда он уже успел покинуть.

Глава 19

Сэм совершенно растерялся.

– Бен Грант хочет говорить только со мной? – переспросил он. – Почему?

– Полагаю, причина в том, что именно вы его поймали, – ответила Эванс. – Он знает вас, знает, какую важную роль вы сыграли в его деле. Возможно, для него вы до сих пор неопытный констебль, и Гранту кажется, что вы легко попадете под его влияние. Бен Грант – чрезвычайно самовлюбленный тип.

– Не волнуйтесь, не попаду, – ответил Сэм.

– Вот и хорошо. Приятно слышать. Но торопиться не будем. Грант не выносит, когда его игнорируют. Если как следует помариновать его, может выложить больше, чем планировал. А пока изучите информацию о четырех пропавших девочках. Ознакомьтесь с фактами, прочтите все от корки до корки и заучите наизусть – Эванс похлопала себя по голове. – Места, даты… Поймаете Гранта на вранье – значит, можно не придавать его словам значения. Мы, откровенно говоря, предполагаем, что он просто напускает на себя важность. Но если Грант сообщит вам что-то новое, будут основания отнестись к делу серьезно. Возможно, вам удастся добыть у Гранта информацию, о которой нам неизвестно.

– Сделаю все, что могу, – ответил Сэм.

– Но сами ничем с ним не делитесь. Вы встречаетесь с Грантом вовсе не для того, чтобы будоражить некоторые его нездоровые фантазии, пусть предается им, когда останется в камере один. Поняли? Обмен фактами будет только в одну сторону.

– Само собой, но кое-чего я все-таки не понимаю.

– Спрашивайте, не стесняйтесь.

– Подозрительное совпадение. Сначала меня вызывают сюда по поводу моего брата и его клиента Ронни Бэгли, а теперь я неожиданно понадобился Бену Гранту. Не понимаю, откуда такой интерес к моей скромной персоне.

Несколько секунд Эванс барабанила пальцами по столу, потом вздохнула.

– Вы правы, это не совпадение.

– Будьте добры, объясните.

– Мы обнаружили связь с делом Ронни Бэгли. Не слишком очевидную, однако факт остается фактом, – ответила Эванс. – Бэгли убил свою сожительницу Кэрри Смит и их общего ребенка. Но выяснилось, что Бен Грант хорошо знаком с Кэрри – даже более того… Может, вы уже слышали ее имя?

Сэм задумчиво поджал губы, припоминая, и наконец ответил:

– Нет, не слышал.

– Кэрри работала с Беном Грантом, – продолжила Эванс. – Эта женщина несколько раз упоминается в деле Гранта. Ходили слухи, что у Гранта есть девушка, однако сам он этого не подтверждал.

– Значит, этой девушкой была Кэрри?

– Да. А вот вам и еще одно интересное обстоятельство – в последние пять лет Кэрри регулярно навещала Гранта в тюрьме. Она была единственной, кого он соглашался принять.

Сэм был удивлен.

– Кем надо быть, чтобы навещать Бена Гранта? Отношения отношениями, но этот подонок насиловал и убивал детей!

– Не знаю, почему она его навещала. Вряд ли мы когда-нибудь получим ответ на этот вопрос. Есть веские основания предполагать, что Ронни убил Кэрри, однако эта женщина – еще одно связующее звено с Беном Грантом. И тело до сих пор не нашли.

– А что, если она следующая жертва в череде исчезновений? Или сама является преступницей?

– Вряд ли. Во-первых, Кэрри сильно отличается от четырех известных жертв. Взять хоть бы тот факт, что она намного старше. Во-вторых, есть много доказательств, указывающих на то, что Ронни расправился с Кэрри. Кровь. Его собственное признание. Угрозы. И не забывайте про то обстоятельство, что, в отличие от других пропавших, Кэрри была лично знакома с Грантом. Девочки же были связаны с теми, кто упрятал Гранта за решетку. Барристер. Следователь. Криминалист. Присяжный. Такое чувство, будто все это – месть за Бена Гранта. А если рассмотреть убийство Кэрри, картина складывается совершенно другая.

– И что же, по-вашему, может знать Грант? А главное, кто за него мстит?

– Сэм, вспомните, как вы заметили Гранта в кустах. С вами тогда никого больше не было.

– Да.

– Вы говорили, что не сводили глаз с Гранта.

– Верно. Сразу понял, что дело нечисто, и следил за каждым его движением. Откровенно говоря, я тогда здорово перепугался.

Эванс посмотрела Сэму в глаза:

– Вспоминайте хорошенько, Сэм. Не было ли в кустах кого-то еще?

Сэм удивился, но именно так и обстояло дело. В кустах было темно, единственным источником света являлся фонарь, который Сэм нацелил на Гранта. Однако он слышал какие-то звуки, тихий шорох…

– Помню, в кустах что-то шуршало, но ни голосов, ни шагов не услышал. Думаете, у Гранта был сообщник?

– Возможно. Эти четыре преступления не похожи на предыдущие, и тел обнаружить не удалось, однако связь с делом Бена Гранта присутствует. А теперь женщина, которая его навещала, тоже пропала и, скорее всего, убита.

– Почти наверняка, – произнес Сэм. – И убийце предъявлено обвинение. – В ответ Эванс промолчала, и Сэм спросил: – Значит, сообщником был Ронни Бэгли?

– Вполне вероятно.

Сэм задумался. Он следил за делом Бена Гранта, поскольку оно имело к нему отношение, однако имя Ронни Бэгли не упоминалось ни разу.

– Но если Ронни и в самом деле мстил за Бена Гранта, зачем ему убивать Кэрри? Они жили вместе, она была матерью его ребенка.

– Нас эти вопросы тоже интересуют. Возможно, это простое совпадение. На первый взгляд создается впечатление, что мы имеем дело с преступлением на бытовой почве, и убийство было совершено в результате семейной ссоры. Может быть, тот факт, что женщина, постоянно навещавшая Гранта, была убита в то время, когда начали пропадать девочки, ничего не значит.

– А сами вы в это верите? – спросил Сэм.

Эванс покачала головой:

– Как и все хорошие полицейские, терпеть не могу совпадения. Но сказать, какой вариант вероятнее, затрудняюсь. Кэрри хорошо знала Гранта. Была его доверенным лицом. Что, если именно Грант свел ее с Ронни? Бэгли выступал сообщником Гранта, и Кэрри вполне могла пригрозить ему разоблачением. А вдруг Грант рассказал этой женщине что-то такое, о чем больше никому не было известно? Или Ронни нарочно завел отношения с Кэрри, чтобы через нее поддерживать связь с Грантом? В общем, сценариев великое множество, с какого начинать – непонятно. Так что отправляйтесь на встречу с Грантом. Ваша задача – сделать так, чтобы он выложил как можно больше.

– Буду стараться, – ответил Сэм.

Эванс одобрительно кивнула, однако его терзали сомнения – в состоянии ли он общаться с преступником, подобным тому, от рук которого пятнадцать лет назад погибла Элли? Подобная перспектива ему отнюдь не улыбалась.

– Рада, что вы готовы к сотрудничеству.

Сэм поблагодарил Эванс. В конце концов, это его шанс.

Глава 20

Джо ждал Ронни Бэгли возле машины, припаркованной перед зданием Стрэнджуэйс. Рядом стояла Моника, а мать Ронни с сумкой на коленях сидела в автомобиле, на заднем сиденье. Вид у нее был растерянный, совсем как в зале суда. Припарковались в неположенном месте, поэтому одним глазом Джо следил за тюремными воротами, а другим поглядывал на дорогу – не видно ли дорожных патрулей? Очень не хотелось заработать штраф. Вообще-то, в обязанности Джо не входило развозить клиентов по домам, однако Ронни подозревается не в чем-то, а в убийстве, и значит, подход к нему должен быть особый.

– Можно задать вопрос? – произнесла Моника. Голос звучал нерешительно.

– Конечно, сколько угодно, – откликнулся Джо.

– Вам, наверное, покажется, что я слишком настырная… Простите заранее, но… – Моника смущенно улыбнулась. – Я очень хорошо к вам отношусь, и, по-моему, на вас можно положиться.

Джо улыбнулся в ответ:

– Говори, не стесняйся. Обещаю не обижаться.

– С тех пор как мы вышли из зала суда, вы какой-то молчаливый. Думала, обрадуетесь, что хорошо справились с работой. Кто бы еще смог так ловко вытащить Ронни из-за решетки? Но его обвиняют в убийстве. Вы, наверное, переживаете, правильно ли поступили? Я потому интересуюсь, что хочу научиться, как справляться с собой. Ведь придется помогать преступ никам.

Джо был удивлен. Он и не думал, что его задумчивое настроение так бросается в глаза. Появление в зале суда незнакомца вывело Джо из равновесия. Этого же человека он вчера заметил в парке рядом с офисом. Происходило нечто подозрительное и непонятное. Джо это не нравилось. Однако он не хотел делиться тревогами с Моникой.

– Это серьезная ответственность, – проговорил Джо. – Нет гарантий, что, выйдя на свободу, Ронни оправдает оказанное доверие. Он, конечно, обещал явиться на заседание суда и не ввязываться в истории, но легче всего обещания раздают те, кто не собирается их выполнять.

От необходимости продолжать разговор Джо избавил скрип петель. Открылась маленькая серая дверь, находившаяся рядом с огромной стальной – через нее въезжали белые тюремные кареты. Сначала выглянул бритоголовый охранник в белоснежной рубашке, а потом на свободу шагнул Ронни. Тот сразу заморгал и прикрыл глаза ладонью. С ошеломленным видом огляделся, будто не ожидал, что все так обернется. Заметив Джо, нерешительно помахал рукой. Подойдя ближе, Джо спросил:

– Как себя чувствуете?

Ронни глубоко вздохнул.

– Не знаю. Рад, конечно, что вышел, но меня же не насовсем освободили.

– Вот именно, и потому вы должны делать, что говорю, – ответил Джо. – Если ситуация будет складываться не в вашу пользу, снова окажетесь в тюрьме, но на этот раз на привилегии не рассчитывайте.

– Мне бы выпить.

– Это всегда успеется.

– Нет, мне сейчас надо, хоть самую чуточку, – попросил Ронни. – Всю ночь глаз не сомкнул. Уж мне ли не положено?

Джо вздохнул. В любом случае он должен серьезно поговорить с Ронни. Добиться от клиентов, чтобы не пропускали назначенные встречи, было одной из самых сложных его обязанностей. Большинство людей, с которыми приходилось иметь дело, не привыкли жить по расписанию. Впрочем, жизнь у них была тяжелая, и такие мелочи, как назначенная на следующую неделю встреча, быстро вылетали из головы. Джо надеялся, что с Ронни будет по-другому, но лучше поднять эту тему заранее.

– Хорошо, – согласился Джо. – Но потом – сразу к вашей матери.

– Она там? – спросил Ронни, кивнув в сторону машины.

– Благодаря ей вы получили свободу, – заметил Джо. – Не приди ваша мать на суд, сидеть бы вам и дальше за решеткой.

Винни прижалась лицом к окну машины. Ронни продолжал стоять столбом – не помахал рукой, не улыбнулся. Потом обошел машину с другой стороны и влез на заднее сиденье. Мать повернулась к нему и заговорила, но Ронни лишь неразборчиво пробормотал ответ себе под нос. Сев за руль, Джо взглянул в зеркало и спросил:

– Куда едем, Ронни? Решать вам.

– В Мартон отвезете? – Когда Джо ответил утвердительно, Ронни кивнул. – Отлично. Доедем – покажу дорогу.

Джо и Моника обменялись любопытными взглядами. Но в конце концов, Ронни только что выпустили из тюрьмы. Джо не хотелось лишать его права выбирать, где выпить первую пинту на свободе.

Мартон был маленьким городком неподалеку от Манчестера. Сразу за ним тянулись обширные болота Пеннин. Сначала машина прокладывала путь через городские пробки. То тут, то там попадались магазины, торгующие товарами для взрослых и алкоголем. Потом замелькали пригородные коттеджи, и наконец впереди показались городки, располагавшиеся сразу за пределами шоссе, опоясывающего Манчестер. Путешествие проходило почти в полном молчании. Мать Ронни за всю дорогу не произнесла ни слова – то смотрела в окно, то бросала взгляды на его телефон. Ронни не выпускал его из рук с тех пор, как вышел за тюремные ворота.

Чем ближе они подъезжали к Мартону, тем зеленее становилось вокруг. Последнюю часть пути пришлось долго взбираться вверх. Вдоль дороги тянулись низкие каменные ограды, сверху нависали кроны деревьев. Ветки задевали автобусы и отбрасывали тени на дорогу. Между деревьями виднелись голые верхушки холмов.

Однако настроение изменилось, стоило им въехать в город. Вместо красного кирпича, из которого было построено большинство зданий в Манчестере, здесь повсюду виднелся серый камень. Здесь, в Пеннинах, многое было по-другому – двери уже, улицы круче. Даже ясный день не мог придать этому местечку провинциальное очарование. С одной стороны, ступеньки выстроившихся вдоль дороги коттеджей так и сверкали на солнце, но с другой, местность здесь была ветреная, и даже в самые теплые дни неподалеку виднелись серые облака, готовые в любой момент закрыть солнце. Джо снова воспользовался зеркалом, чтобы посмотреть, как дела на заднем сиденье. Ронни глядел прямо перед собой, на Монику, как-то сразу потеряв интерес к цели путешествия.

– Так где вы хотите выпить, Ронни? – спросил Джо, когда дома сменились магазинами.

Ронни поглядел вперед через лобовое стекло и указал пальцем:

– Вон там, в «Британии». Рядом со станцией.

Джо поехал в указанном направлении и увидел на главной улице паб. Перед входом висел флаг святого Георгия. Снаружи стояли несколько столов со скамьями. Паб находился в непосредственной близости к дороге. Оставалось надеяться, что свежий прохладный воздух с болот отобьет запах выхлопов. Но ничего не поделаешь, выбор за Ронни. Джо нашел, где припарковаться.

– У вас права есть? – спросил он у Моники.

– Да, – чуть удивленно ответила она.

– Вот и хорошо, – проговорил Джо. – Тогда отвезите миссис Бэгли домой и возвращайтесь сюда.

Джо вышел из машины. Вслед за ним вылез Ронни. Когда Моника уехала, Джо повернулся к Ронни и предупредил:

– Учтите – я не собираюсь мчаться к вам по первому требованию.

– Вы же занимаетесь моим делом.

– Вот именно. Я ваш адвокат, а не нянька. Не забывайте, кто из нас двоих юрист. Будете исполнять, что велю. Если мне понадобится какая-то информация, вы ее сообщите. Вызову к себе, помчитесь как на крыльях. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Ронни с кислым видом пожал плечами.

– Будет что-то срочное, а меня на месте не окажется, звоните Монике Тейлор.

– Это которая с вами ходит?

– Она стажер. Моника все мне передаст. Не беспокойтесь, решения в любом случае буду принимать я. Просто так всем будет удобнее.

Когда они вошли в паб, вид у Ронни стал еще более беспокойный, чем до этого. Нервно сглатывая, он принялся оглядываться по сторонам.

– А вам, похоже, и впрямь очень надо выпить, – прокомментировал Джо.

– Еще как. И вот что – давайте сразу о деле поговорим.

– Почему бы и нет? – согласился Джо, но, окинув взглядом паб, шепотом прибавил: – Только сначала на улицу выйдем.

В пабе было темно. Кругом бордовые ковры и картины. Судя по запахам, блюда здесь предлагали самые традиционные. Время было обеденное, поэтому для такого маленького городка народу собралось прилично. Старичок с газетой. Рабочие в формах со светоотражающими полосами за обе щеки наворачивали жареную картошку. Темноволосая женщина сидела уставившись в собственный стакан.

Джо заказал напитки и вместе с Ронни вышел на улицу. Они сели на деревянные скамьи. Джо поставил перед собой апельсиновый сок, а Ронни медленно отпил глоток горького пива.

– Так что вы говорили про бессонную ночь, Ронни?

Тот несколько секунд глядел на кружку и наконец ответил:

– Думал, что справлюсь, но… – Ронни запнулся и покачал головой. – Вы хоть расстраиваетесь, когда ваших клиентов в тюрьму отправляют, или вам плевать?

Джо задумался над ответом. Конечно же, он расстраивался, ведь это значило проигрыш, неудачу. Джо знал, что существующие порядки далеко не совершенны, даже наоборот, однако тут уж ничего не поделаешь. И вообще, тюрьма – вещь неизбежная и необходимая. Когда осужденных забирали и увозили, Джо утешался мыслями, что таким образом свершается правосудие.

– Разумеется, расстраиваюсь, а как же иначе? – наконец ответил он.

– Пока сам не посидишь, и представить не можешь, что это такое, – опустив глаза, произнес Ронни. – Там от каждого звука эхо разносится. И полы очень твердые, и стены. Видно, оттого звуки и отскакивают. А главное, никуда не денешься, это эхо тебя прямо преследует. – Ронни покачал головой. – Думал, выдержу…

– Вот поэтому вы и должны постоянно поддерживать со мной связь, – подхватил Джо. – Не хотите возвращаться в тюрьму – нужно как следует подготовиться к суду. Ваша матушка очень обрадовалась, что вы будете жить с ней.

– Сами знаете, что врете. Она и согласилась-то только потому, что вы попросили. – Ронни отпил еще глоток. – Ну и что теперь?

– Сегодня оставайтесь в доме матери. Пока трудно сказать, когда вы мне понадобитесь. Если что, сразу позвоню. Следите за телефоном, чтобы не разряжался.

– Что вы собираетесь делать?

– Соберу команду, и вместе составим план.

– Можно задать вопрос? – спросил Ронни, глядя Джо прямо в глаза. Джо не стал отводить взгляд. Он уже догадался, что за этим последует.

– Вы верите, что я убил Кэрри и Грейс?

Джо оказался прав. Ронни хочет услышать ободряющие слова и узнать, что за него борются совершенно искренне.

– Мое мнение не имеет значения, – повторил Джо. – Главное – доказательства, на их основе и будут выносить приговор.

– Ну должно же у вас быть мнение! А раз так, то я имею право знать, это ведь и меня касается.

Джо задумался, как лучше ответить, и наконец покачал головой:

– Думаю, вы невиновны.

И тут Джо отвел глаза. На самом деле он не знал ответа на этот вопрос. А больше всего пугало то, что, если Ронни и впрямь убил собственного ребенка, чтобы представить дело так, будто сожительница просто сбежала, если он и впрямь настолько безжалостен, значит, это очень опасный человек. Ведь в его глазах Джо не заметил ни тени раскаяния.

Глава 21

Сэм сел за единственный свободный стол у окна. Ничего удивительного, что желающих занять это место не нашлось – ни штор, ни жалюзи не было, солнечный свет отражался от экрана компьютера, да и жара в этом углу царила невыносимая. Рубашка сразу прилипла к спине. Сэм окинул взглядом оперативный штаб. Главное – разобраться, от кого можно ждать помощи, а кто, наоборот, с радостью подставит подножку. В отделах, подобных этому, работают три типа сотрудников – опытные старожилы, любители повыпендриваться и юные таланты. Вторых лучше избегать – облачившись в обтягивающие рубашки пастельных тонов, они считают, что ключ к успеху – фальшивое дружелюбие и умение изображать бурную деятельность.

Сэм несколько минут понаблюдал за обстановкой в коллективе. Кто с кем дружит, кто кого недолюбливает? Атмосфера здесь царила строгая – если кто-то пошутит, сотрудники улыбались, однако эти улыбки исчезали так же быстро, как появлялись. Затем Сэм повернулся к компьютеру, ввел логин и пароль. Нашел информацию по всем четырем делам.

Ни в самих делах, ни в жертвах ничего примечательного не было. Все примерно одного возраста – от пятнадцати до семнадцати. Уже не дети, но и взрослыми девушками еще не назовешь. Все исчезли внезапно, никаких следов обнаружить не удалось. Если девочек похитили, не обошлось без оружия – скажем, ножа. Должно быть, им угрожали. Никто не слышал ни звуков борьбы, ни криков. Эти дела явно имели отношение к тем, восьмилетней давности. Дело не только в Бене Гранте. Главное, что почерк тот же.

Конечно, если человек пропадает, это не всегда означает, что произошло преступление. Но Сэм видел, что здесь ситуация совсем другая. Обычно в таких случаях можно найти причину побега. Например, подросток уходил из дома не в первый раз или уже был на примете у полиции. Иногда виноваты наркотики, плохая компания или, в случае с девочками, плохой мальчик. Если не было ни криков, ни борьбы, остается два варианта – или жертвы сбежали, или последовали за преступником добровольно. Скорее всего, версию с побегом можно исключить. Во всяком случае, на нее ничто не указывало. Все девочки из благополучных семей, наркотики не употребляют, да и с мальчиками, которые бы настораживали родителей, ни одна не встречалась. Все жертвы однажды вечером ушли из дома и не вернулись. Несколько дней повсюду были напечатаны кричащие заголовки, журналисты и родственники призывали всех, кому что-то известно, сообщить информацию, но со временем количество публикаций иссякло – новость устаревала. Снова об исчезновении вспоминали, только когда появлялась следующая жертва.

Сэм вспомнил, как после убийства Элли их осаждали репортеры, а ведь тогда новости еще не выкладывали в Интернет в первые же пять минут. Камеры возле калитки, летящие вслед вопросы. Этим людям хотелось добыть сенсацию к выходу следующего номера, и до горя семьи им не было дела. Но разве они могли в нескольких словах ответить, что чувствуют? Конечно, трагическим случаям, когда жертвами становятся маленькие дети, репортеры уделяют больше внимания, но первые две девочки были хорошенькими, а главное, белыми. Это сразу пробудило интерес.

Сэм снова подумал об Элли. Гибель сестры определила всю его взрослую жизнь. Когда Элли убили, Сэм был в университете, изучал английский, но ее смерть изменила все. Из университета Сэм ушел и вернулся домой, чтобы позаботиться о родителях, – разве не в этом обязанность старшего сына? В тот год его планы изменились. Он увидел работу полиции в действии, и не прошло двенадцати месяцев, как вступил в их ряды. Как бы там ни было, Сэм до сих пор считал, что поступил правильно.

С Джо было по-другому. Казалось, он пытался убежать от прошлого, забыть про Элли. Родителей всегда поддерживал только Сэм, это он был рядом в самые тяжелые времена, помогал папе и маме постепенно оправиться. Джо же уехал учиться в университет и начал новую жизнь. Сначала Сэм не мог сдержать обиды, но, повзрослев, понял, что каждый справляется с горем по-своему. Убийца Элли делал с ней ужасные вещи, и Сэм решил, что Джо легче, когда он старается не думать об этом.

Однако отвлекаться на воспоминания не следовало, нужно было сосредоточиться на деле. Четыре хорошенькие девочки-подростка с длинными волосами и широкими улыбками, но единственное, что их объединяло, – дело Бена Гранта. Девочки жили в разных районах Манчестера, не имели общих знакомых и не общались между собой. Если бы не Бен Грант, оставалось бы только предположить, что они стали жертвами по трагической случайности. Куда именно направились девочки – неизвестно. Две просто ушли, никому ничего не сказав, и не вернулись. Одну отправили в магазин. Четвертая сказала, куда идет, но потом оказалось, что девочка соврала.

Вдруг рядом послышались какие-то звуки. Сэм поднял голову и увидел одного из детективов, на которых обратил внимание вчера. Пиджак наброшен на спинку стула, ткань рубашки, казалось, вот-вот треснет на крепких бицепсах. В руках он держал поднос, уставленный чашками.

– Ну привет, новенький, – произнес он. При этих словах детектив оглянулся на остальных, из чего Сэм заключил, что готовится какая-то шутка.

– У меня, вообще-то, имя есть, – парировал он, сдвинув очки на переносицу. – Сэм Паркер. А к тебе как обращаться?

– Джед, просто Джед, – ответил тот, опуская поднос на стол Сэма. Чашки жалобно зазвенели. – Привилегия новичка. Сходишь за кофе. На всех.

Сэм оглянулся. Некоторые мужчины слушали разговор, следя за его реакцией. Сэм понял, что ему устроили проверку. Хотят узнать, впишется в коллектив или нет. Но Сэм сюда пришел не приятелей заводить. Главное – годится он для этой работы или нет.

– Вот что я тебе скажу, старик, – произнес Сэм. – Раз я тут гость, значит, ты – хозяин. Вот и прими меня как полагается, угости кофе. У меня, правда, своей чашки пока нет, ну да ничего, найди какую-нибудь, я не привередливый.

Сначала повисла напряженная пауза, потом кто-то неуверенно хихикнул. Улыбаясь, Сэм снова повернулся к экрану компьютера. Ну, хоть кого-то повеселил. И тут кто-то резко швырнул трубку на рычаг. Все обернулись. Оказалось, это сделала инспектор Эванс. Челюсти ее были крепко сжаты. Она молча смотрела на Сэма. Тот уже принялся гадать, чем не угодил начальству.

– Выпустили! – рявкнула Эванс.

– Кого, Бэгли? – уточнил кто-то.

– Да, сегодня утром. Судья нажал на прокурора, она пошла на попятную и согласилась!

Эванс пнула ножку стола. Молчание нарушить никто не решался, однако все не сводили глаз с Сэма. Он уже хотел что-нибудь сказать, но Эванс покачала головой:

– Не надо. Вы ни в чем не виноваты.

Она глубоко и тяжело дышала, пытаясь сдержать ярость. Потом закрыла глаза и непристойно выругалась. Сэм опять уставился на экран – скорее из-за желания спрятаться, чем из-за усиленного рвения. Детектив по имени Джед продолжал стоять около стола с подносом в руках и сверлил Сэма взглядом.

Первоначальный адреналин сменился горьким послевкусием. Сэм заерзал на стуле и покраснел, но не от стыда, а от бессильной досады. Как всегда, в центре всеобщего внимания оказался Джо, а не он.