Текст книги "Как украсть квартиру в Москве. Пособие для начинающего мошенника"

Третье февраля

Если к другому уходит невеста, Еще неизвестно, кому повезло.

Из старой советской песни

Нам бы с Тепловым надобно было вместе посетить нотариуса, чтобы хотя бы попытаться получить тот самый документ о смерти отца и отвезти его (не отца, а свидетельство) в многофункциональный центр, но его телефон (да нет же, не центра, а Евгения) наглухо выключен. Ничего не поделаешь – приходится просто ждать. Позже, ближе к вечеру, наш потеряшка наконец проявляется на связи и заверяет нас, что все, что нужно, он сделает сам – всюду заедет и все возьмет.

– Не волнуйтесь, пожалуйста! Я заинтересован в сделке, я все устрою.

– Снова зубы заговаривает, шельмец! Опять что-то задумал! – волнуется Пакистани.

И поводы для волнения действительно быстро обнаружились. К вечеру, попозже, нас ждет крайне неприятное открытие: квартира Евгения появляется в рекламе у других агентств. Причем, что характерно, как в продаже, так и в аренде.

Это было как внезапный гром посреди ясного зимнего неба.

Хаким, этот чертов жадина, все-таки пережал в торге, и Теплов теперь наверняка оставил его на самый крайний случай, а сам тем временем ищет возможности продать свою квартиру подороже. Ну что же нам делать? Как остановить собственника? А как ты его остановишь…

Можно было бы, конечно, устроить хозяину квартиры скандал и даже потребовать от Теплова объяснений, а только какой в этом смысл? Без договора это все будет напоминать пошлый сериал для домохозяек: претензии обманутой любовницы к совершенно постороннему для нее мужику. Мы же не риэлторские дуры, что сначала свято верят в силу устного договора, а потом воют на весь интернет, что их обошли при продаже!

Телефоны в этих новых объявлениях даны агентов, а не нашего собственника, – человек, который ведет такую двойную игру, в любом случае нам правды не скажет. Заявит, что знать ничего не знает и это злые агенты сами объявлений понавыставляли, как в случае с «Квадратным киломэтром», а он лично такой команды не давал и ничего подобного ни слухом, ни духом, ни ухом, ни рылом ничего не слышал, не обещал и не знает, что происходит. И вообще, вы ап чом, собственно, дорогие товарищи? Твоя моя не понимай!

Четвертое февраля

Она вернется, она вернется!

Тоже из песни

На следующий день у нас по плану встреча в полдень у нотариуса Вениамина Макарова на Кузнецком мосту.

Телефон Евгения привычно выключен, сам он у нотариуса, разумеется, в оговоренное время не появляется. Мы с Пакистани зря просидели в очереди два часа, играя в «тупые шары», совершенно ничего не понимая и не имея возможности от кого-нибудь получить объяснения.

Хм-м-м? Так это все же «индийский» след? Неужели эти беспокойные внебрачные дети Митхуна Чакраборти все-таки каким-то образом вычислили Евгения и вышли на него с предложениями?! Да вроде не похоже. На самом деле эти индийские бизнесмены больше всего мне напоминали трех друганов из сериала «Нереальные пацаны». Чтобы они – и настоящее, денежное дело сделали? Эти бомбейские гопники? Да ну нет, не может быть!

Юлия поручает мне обзвонить конкурентов, прикинувшись интересантом. В агентствах, нагло отбивающих хлеб у «Золотого бега», отвечают сквозь зубы: за квартиру принят аванс.

Ой-ой-ой… «Это фиаско, братан!» ©

Подавленные напрасно проделанной работой, под грузом несбывшихся надежд на хорошую, если не сказать отличную комиссию, мы несолоно хлебавши уезжаем в офис.

Все это было напрасно. Напрасные слова, напрасные действия. Юлия бы должна, по моему разумению, сейчас утешать меня, молодого стажера:

– Не переживай, Алинушка! Так не часто, но бывает, не каждой квартире суждено продаться. Что? Ты рассчитывала на деньги от этой сделки? Ну ничего, это же риэлторская нерегулярная занятость, все как обычно! Мы не оставим тебя без помощи – дадим аванс до первых денег.

И я бы растроганно уткнулась ей в макушку сопливым носом.

На деле реальность оказалась куда суровей. Пакистани быстренько приложила меня тем же носом о суровую действительность:

– Ой, да заткнись ты, пожалуйста! Не до тебя мне сейчас совсем.

По моей руководительнице видно, как остро, всем сердцем она сейчас переживает потерю будущей солидной комиссии.

В компании наступает траур. Карловна сидит повесив голову – чем оплачивать долги? Чем больше агентское вознаграждение, тем сильнее агентский облом и агентская же депрессия.

Я бы на месте правительства таких безобразиев не дозволяла. Сказано заплатить агенту – значит, надо заплатить. Нечего тут тараканьи бега между риэлторами устраивать.

Внезапно посреди этих поминок будущей арендной платы за офис, за наши квартиры, бензин и все такое телефон Пакистани оживает – это звонит… Евгений, как ни в чем не бывало. Будто не он там, на стороне, изменщик коварный, принимает направо и налево без нас авансы. Теплов очень извиняется за задержку. Что-то плетет такое вполне удобоваримое, во что нам приходится поверить.

Юлия мгновенно оживает и почти начинает кружиться по комнате, вальсируя.

Со стороны это, конечно, больше похоже на надутый воздухом шарик, который наглый кот стукает когтистой лапой, рискуя получить по морде хлопок от лопнувшей резинки.

Пакистани хватает с вешалки куртку, сумку и Алину – это именно так выглядело – и выносится из офиса как ураган. Я даже не успеваю понять, что же произошло, а просто увлекаюсь за нею вслед.

Мы бегом (ну, насколько можно бежать на четырех колесах) возвращаемся обратно к нотариусу. По пути, я уже и не упомню где, мы еще подхватили Евгения. Но теперь уже разгар дня, и на Кузнецком мосту абсолютно бесполезно и мечтать припарковаться. Мне даже кажется, что ради парковки здесь днем водители записываются в очередь еще с вечера.

Я с упорством, достойным лучшего применения, битый час катаюсь на машине по району в надежде отыскать свободное местечко (стоящий на перекрестке гибэдэдэшник уже нехорошо косится на меня, когда я сотый раз проезжаю мимо), а Юлия с Тепловым дружно идут к нотариусу.

Да! Я же забыла рассказать дорогому читателю предысторию этого похода. А это важно!

Надо отметить, фамилия нотариуса Макарова нас очень вдохновила. Даже не совсем нас. Такая вот странная вышла история…

В тот день, когда мы вернулись из МФЦ расстроенные, получив дополнительный препон в виде свидетельства о смерти папаши, наш директор Марина Карловна, услышав о проблеме, в прямом смысле слова захлопала в ладоши:

– Вы это сейчас серьезно? Нотариус Макаров? Вениамин Аркадьевич? Ну надо же! Бывают же такие счастливые совпадения! Ведь у него в помощниках ходит Кристина – моя хорошая многолетняя знакомица.

Эксцентричная Марина Карловна, не привыкшая откладывать дела в долгий ящик, в ажитации набирает хорошо известный ей номер:

– Кристиночка? Здравствуй-здравствуй, дорогой! Как делишки? Как детишки? Ну ты же моя умница! Тут вот какое дело: надо помочь хорошему человечку.

– А что нужно сделать-то?

– Есть такое наследственное дело Алексея Теплова. Не знаешь случайно?

– Да, конечно, знаю. Это я как раз и занимаюсь делами этой семьи уж много лет. Я и дома у них была – ох и шикарная квартира, напротив Кремля! Да и не одна она у них…

– Ой, дорогая, как же нам с тобой повезло! Сделай нам, пожалуйста, копию свидетельства о смерти Алексея из наследственного дела! Только тихонечко.

– А что это еще за тайны? Тут часом нет криминала? Это какой из Тепловых к тебе за помощью обратился?

– Да ну что ты! Какой еще криминал? Что глупости спрашиваешь? Ты же со мной сто лет знакома! Когда это я во что-то незаконное вписывалась? Ты же Лидию Сергеевну Теплову, выходит, знаешь лично? Ну, к нам сын ее обратился младший, Евгений который. Тут все дело как раз в родительнице. Он говорит: мамаша порвет его, чтобы лапы к семейному имуществу не протягивал. А он решил одну из квартир, что на него записана, продать – ему деньги понадобились.

– А, это, конечно, да. Теплова именно такая, как ты и описываешь. Эскадрон гусар летучих, а не женщина!

– Ну и вот, сделай нам тогда копию свидетельства о смерти ее бывшего мужа. Тихонечко, чтобы нотариус Макаров своей подруженции в Швейцарию об этом названивать не начал. А то непременно «аллес капут» случится, а оно нам надо? Сама подумай! И вообще, по закону сынулька ведь имеет полное право этот документ получить. Ты только шума не поднимай, очень тебя прошу. Сможешь? Сделаешь? Точно-точно? Да ты ж моя лапа! Спасибо, с меня шикарный обед в ресторане! Чмоки-чмоки!

У нотариуса Макарова дорогих гостей встречает помощник Кристина. Она оставляет Юлию в общем коридоре и заводит Теплова в кабинет. Пятнадцати минут не проходит, как тот выходит с копией свидетельства о смерти отца.

Получив нужный документ, они прыгают ко мне в машину, и мы радостно мчимся наконец в МФЦ.

Я, как всегда, остаюсь стеречь свой драгоценный автомобиль на бульваре. Больше всего на свете я жалею, что меня не было вот там. Я важного не увидела. Через некоторое время одна Юлия, чертыхаясь, тяжело падает в машину, а вот Теплова я почему-то вижу выходящим из подъезда с бумажным платком, прижатым не то ко рту, не то к носу…

В качестве объяснения Юлия поведала следующее:

– Мы, значит, вошли, только взяли талончик, вместе поднялись на второй этаж, все было совершенно спокойно…

Вдруг ни с того ни с сего Теплов, ничего не говоря, резко срывается с места и бежит вниз по лестнице, будто спасаясь от невидимой опасности. Ничего не понимающая Юлия спускается за ним и видит его уже в куртке, со следами водяных брызг, и с платком, прижатым к лицу.

– Евгений, а что происходит? Что это с вами? Что случилось?!

– Мне неожиданно стало очень плохо. Меня даже вырвало (я еле-еле успел добежать до туалета). Мне сейчас жизненно необходимо выйти на воздух. Я немного погуляю по морозу и приду в норму.

На улице Теплов заходит через арку во двор. Я, оставляя Пакистани в машине, бегу к нему:

– Евгений, вы как, в норме?

– Да, мне уже лучше. На Смоленском бульваре, как и везде в центре, совершенно ужасная экология. Мне сейчас невыносимо дышать выхлопными газами. Я тут похожу немного внутри. Тут воздух вроде бы почище. Уж очень я чувствителен к запахам.

Я возвращаюсь к машине, и мы некоторое время ждем, пока наш прихворнувший Евгений уже нагуляется. Вернувшись наконец к автомобилю, Теплов подробно повторяет мне рассказ о своем недомогании:

– Да. Что-то я явно не то съел вчера за ужином. Рыба, может, была не очень свежая… Вы вот что: сейчас спокойно езжайте по своим делам, а я тут пройдусь немного по бульвару и минут через тридцать-сорок эту справку сам возьму.

На том мы и порешили. Задача вроде бы несложная, Евгений мальчик большой, должен с этим квестом и сам справиться.

А вот это была большая ошибка: неизвестный клиент или контрагент не должен самостоятельно бродить, собирая документы. Очень уж это может быть чревато.

Пятое февраля

Если дать мужчине стиральную машинку, зачем ему может понадобиться жена?

Поздно вечером Евгений присылает мне на почту правильно оформленную выписку из домовой книги, которую вчера он все-таки, вернувшись, получил в МФЦ, где собственником числится уже не Теплов-старший, а он сам.

Вот и ладушки. Все документы готовы – можно приступать к сделке.

Седьмое февраля

Не сыпь шутками по триста и не зови на сделку юриста.

Народная мудрость

Неожиданно, как с неба свалившись, в деле появляется юрист Евгения. Некто Елена из «Брбрбр-групп». Как это часто бывает, юрист, нанятый для скорейшего проведения сделки, больше всего ее и тормозит.

Имейте в виду, мой дорогой читатель: нет страшнее зверя в сделке, чем невесть зачем нанятый юрист железнодорожного техникума. В недвижимости он разбирается примерно так же, как символ две тысячи девятнадцатого года (согласно китайской астрологической мифологии) в сортах цитрусовых.

Меня всегда удивляло желание наших граждан привести юриста со своей работы. Недвижимость – узкая специализация. Вы же не ходите, например, лечить глазик к проктологу? А почему? Нет, посмотреть он, конечно, может, но этим все и ограничится – лечение назначено не будет. А что тогда делают на ваших сделках с недвижимостью юристы шоколадных фабрик?

Не одна сделка на моей памяти разрушена юристами только потому, что в их странной системе координат полагалось левой ногой чесать за правым ухом. И все иное, совершенно им непонятное, выдавалось клиенту как жуткая опасность. Хотя никакие риски там и рядом не ночевали.

Я вижу это так:

– Вася, а ты мне сделку можешь сопроводить?

– Отчего ж не мочь? – соглашается Василий и лезет в интернет с запросом: «А как делаются сделки с недвижимостью?»

Начитается таких же Вась и бьется в истерике за каждую букву «ё». Еще бы! Ни зачем нужен тот или иной документ, ни обходных путей он не знает.

При покупке долевой собственности супругами одним договором такой грамотей держал нас в МФЦ, пока все дольщики не получат свои документы: а вдруг у этого право зарегистрировано, а у его жены – нет!

Да я таких анекдотов могу целую книгу насобирать, но мы сейчас не об этом – это просто крик души был, не обращайте внимания.

Восьмое февраля

На заре ты его не бери.

Опять про юриста

Произошло то, чего мы так боялись: назначенная, со всеми согласованная сделка не состоялась – не смог на нее выйти этот самый юрист. А уже в процессе ругани на эту тему с директором «Брбрбр-групп» вот что выяснилось:

– Вы какого это хрена подготовленной уже сделкой, причем не вами подготовленной, командуете и пытаетесь ее развалить?!

– Нет, а что вы от меня хотите? Нас клиент только вчера вечером нанял. Я должен как-то в документах разобраться или нет? Как вы считаете?

Так мы узнаем от начальника этой конторы, что юрист Елена – это не постоянный сотрудник Теплова, а внезапно нанятый Евгением человек по рекламе в интернете прямо перед сделкой. Эта новость, разумеется, злит нас еще больше. Но поделать мы с этим тоже ничего не можем – приходится проглотить. Успокаиваем себя тем, что наш клиент страшно нервничает и решил дополнительно подстраховаться. Да, глупо, но что уж тут…

Одиннадцатое февраля

Пути обратно больше нет.

И вот наконец наступил тот самый день. День, когда сделка по продаже квартиры напротив Кремля состоялась!

Закладка денег в банке в целом прошла в дружелюбной, я бы даже сказала, жизнерадостной атмосфере. За исключением некоторых адреналинообразующих моментов. Ну, давайте я вам расскажу здесь о них подробнее.

Дело в том, что совершенно нелогичный наш Евгений, невзирая на свой вроде как отъезд делать бизнес за границу, почему-то выразил твердое пожелание получить всю сумму строго в российских рублях. И никакой валюты ему не надо.

Я, кстати, пыталась переспрашивать, почему так, но обычно вежливый Теплов сухо отрезал:

– Потому что я так хочу.

Ну, хозяин – барин. Не мне им командовать. На том и договорились, и Хаким, конечно же, был поставлен в известность об этом условии продажи.

Теплов мог сколько угодно хотеть рубли, но наш хитрый восточный покупатель не пожелал себя затруднять обменом валюты.

Иранец неоднократно настойчиво предлагал Теплову доллары, даже не собираясь тратить на обмен кругленькую сумму. Продавец отказался от валюты наотрез, но покупатель все-таки все сделал по-своему. Так, как ему было удобно. Еще, небось, и ржал про себя, словно лошадь, как ловко он этого продавца сумел прогнуть. И по цене прогнул, и по условиям сделки.

А чего церемониться, когда подавец ничего в этой жизни не понимает – перезревший инфант, держащийся за мамкину юбку.

Сумма все же получилась огромная, и для того, чтобы не влипнуть в приключения (ну кто же знал, что мы в них уже по пояс утонули), для безопасности сделки и ее участников была заказана инкассаторская машина.

Вооруженная до зубов охрана должна была встретить Хакима с черного входа в Гырбанк, посадить вместе с деньгами в свою бронированную машину, довезти до того банка, где проходит наша сделка, и со служебного же входа, под конвоем завести в переговорную. А мы в это время уже ожидали покупателя за накрытым (зачеркнуто) столом.

Вдруг мне звонит инкассатор:

– Вы знаете, а тут что-то нет никого, и телефон Ники (а Ника – это юрист, сопровождавший Хакима в сделке) выключен.

– Хаким, а вы где? Номер Ники недоступен.

– Ну как где? Стоим посреди операционного зала в Гырбанке, возле колонны.

– Что-то инкассатор вас не может найти. Ну ладно, я его сейчас сориентирую… Послушайте! Клиент ждет вас около колонны.

– Где? У какой еще колонны? Здесь нет ничего подобного – здание современное.

– Вы по такому-то адресу?

– Ну конечно!

Путем долгих переговоров и перезвонов туда-сюда я наконец выясняю, что эта безголовая Ника перепутала адрес Гырбанка и теперь они с инкассаторами находятся в разных отделениях, на совершенно разных улицах.

Инкассатор, повидавший в жизни многое, мгновенно напрягся:

– Это что за фокусы еще?!

Наверняка в его анамнезе есть истории, когда такая якобы путаница была на самом деле срежиссированным спектаклем и потом очень плохо заканчивалась. Инкассатор все же очень опасная профессия.

Даже получив разъяснения и извинения, он, разумеется, не испытывает никакой радости от необходимости незапланированного перемещения и пытается отказаться от заказа наотрез:

– Я не знаю, что вы там задумали, ребята, но лучше вам прекратить прямо немедленно! Вы не знаете, во что вы играете! Я никуда не поеду!

Холодею всем телом от возможного срыва сделки по такой идиотской причине и из последних сил убеждаю мужика, что это никакой не преступный замысел, а глупое стечение обстоятельств.

Кое-как инкассатор смягчается и за отдельную доплату соглашается ехать на другой адрес.

Наконец нам привозят покупателя под охраной, и мы относительно удобно рассаживаемся в переговорной. Первый квест пройден!

Я обессиленным мешком повисла в углу на стуле. Как вагон с углем разгрузила – нервное напряжение жутчайшее.

Хаким же, эта собака страшная, ласково улыбаясь в усы, достает обычный продуктовый пакет из супермаркета и вытряхивает на стол огромную гору денег. Я мгновенно проснулась. Такие деньги я живьем увидела впервые.

Но что это?! Глазам своим не верю! А как же наши договоренности? Часть пачек на столе, солидная такая часть – примерно треть, в долларах!

Бли-и-и-ин! Все пропало (меня так и тянет поставить грустные скобочки)! Сейчас продавец психанет и попрощается!

«Ах ты ж конь пернатый! – неистово мысленно матерю я Хакима. – Тебе же было русским языком сказано: рубли, рубли и только рубли! А ты что приволок, паразит?!»

Тогда еще, плохо зная психологию продавцов квартир, в ужасе поднимаю глаза на обманутого (пишу эти строки и хохочу во весь голос) Теплова, ожидая увидеть как тот, не прощаясь, с каменным лицом гордо выходит из переговорной банка. Мы что-то жалкое бормочем вслед, пытаясь его остановить, но он поворачивается лишь на пороге:

– Ну вы, горе-риэлторы! Я в ваших услугах более не нуждаюсь!..

Я умоляюще посылаю Пакистани с Карловной сигналы SOS одними глазами: «Ну сделайте же что-нибудь, вы же опытные специалисты, у вас же, наверное, раз сто такое было!»

Но умолять бесполезно. Мое руководство молчит и только сопит носами, как два больших сенбернара. Тишина в переговорной звенящая – дыхание присутствующих действительно слышно.

Повисает мхатовская пауза. Перевожу взгляд на продавца.

Евгений неподвижен. Он изучающе смотрит на Хакима, смотрит на деньги и молчит.

Обладатель денежной горы решается исправить положение и неуклюже хохмит:

– Нет, ну если нашему уважаемому покупателю что-то не нравится, если ему в долларах совсем-совсем брать деньги неудобно, то мы можем разойтись по домам и подождать несколько дней, пока я обменяю остальную валюту.

«Ой, ну что ты несешь, а? Иногда лучше жевать, чем говорить! Ты и так все испортил, и сейчас еще лепишь эту бредятину! Заткнись, пожалуйста!» – так же мысленно проклинаю я Хакима.

Но почему-то никто и никуда не уходит.

Неожиданно Евгений умильно, совершенно по-детски грозит Хакиму пальцем и открывает рот, будто бы собираясь что-то сказать, но потом усмехается, машет в сторону покупателя рукой: мол, а пошло оно все!

– Мы не будем расходиться. Я возьму валюту. Хотя мне это и неудобно. Исключительно из уважения к участникам сделки – все к ней готовились. – И сделка, наконец начинается.

Я в своем углу изо всех сил пучу глаза, силясь понять хоть что-нибудь в происходящем. Скажу вам по большому секрету, как риэлтор риэлтору, соображать, что тут происходит и зачем вот это вот все, я начала ровно на десятой сделке. А до этого все эти ячейки, ключи, расписки, гарантийные письма и кто тут кому и кем приходится, были для меня темным и дремучим лесом. А пользы от меня было не больше, чем от пластикового стаканчика. Благо Пакистани за мной присматривала, вытирала носик, меняла подгузники и не давала совать пальцы в розетку. Это она потом сошла с ума и стала тащить у всех деньги, а тогда была очень хорошим наставником.

Нет-нет, вы не должны пугаться – та девочка, которой на сделке вытирали носик, давно профессионально подросла, и число проведенных ею сделок уже не первый год измеряется трехзначными числами.

Так вот, Теплов, его юрист Елена, Пакистани, наш директор, Хаким и его юрист Ника долго-долго вручную пересчитывают деньги. От проверки через кассу наш продавец отказался – какие-то жалкие сорок пять тысяч рублей за пересчет пожалел. Попробуй пересчитай быстро сорок пять миллионов, ага. Из меня счетовод такой: я количество пальцев на двух руках с первого раза правильно не определяю, поэтому даже не силюсь свою помощь предлагать – нехай сами мучаются.

Еще же часть денег в валюте, и все бесконечно путаются, конвертируя доллары туда-сюда. То недосчитаются, а то, наоборот, в ячейку больше положат.

Вот хоть убейте меня, я не могу сейчас сказать, сколько это заняло у нас времени. Напоминаю: это была моя третья в жизни сделка, до того я продавала квартиры стоимостью в шесть и четыре миллиона рублей, а тут такое! Наконец деньги пересчитали, заложили в несколько ячеек – такая сумма в одну не влезла, и в первой из них при вычислениях все-таки что-то перепутали, поэтому ячейку вскрывали, заново считали и заново подписывали банковские договоры.

И вот наконец этот ад закончился, мы покинули банк, я прыгнула за руль и завела машину.

Теперь я должна была отвезти свое руководство к нотариусу Хамидуллиной. Сейчас я и не вспомню, а ехал ли с нами Евгений или он добирался до места подписания сам, но вроде бы да. А, точно, ехал! Но это, собственно, не так и важно.

Строго говоря, по закону сделка не подлежала обязательному нотариальному удостоверению (такой закон вышел позже). Но сумма огромная, а у обывателей считается, что с нотариусом оно как-то надежнее.

На том и порешили.

Читатель непременно спросит меня:

– А где вы взяли нотариуса? Откуда? Почему именно этого? Он так неудобно относительно вашей локации расположен…

А нотариус был выбран нашим юристом Печановской:

– Это моя подруга – она отличный специалист и прекрасно проведет нам сделку. Все сделает в лучшем виде, как для самых дорогих клиентов.

И правда, дорогая подруга не подвела. (Тут опять писательская муза двинула автора по уху копытом в припадке истерического хохота.)

Участников сделки и им сочувствующих с комфортом расположили вокруг большого стола, и опять в воздухе царила атмосфера какого-то праздника и веселья.

Запись видео по настоятельному требованию юриста Теплова не велась. А ведь мы выдвигали такое требование и только в кабинете нотариуса узнали об отказе Евгения от съемки. Что самое странное, отказывался не столько сам продавец, сколько его юридический консультант.

Юрист что-то долго и бурно обсуждала на эту тему с Пакистани в коридоре, но потом уже Юлия сдалась и махнула рукой:

– Да не снимайте, черт с вами. Деньги уже заложены, покупатель хочет покупать. Не снимайте. Как вам будет угодно.

Нотариус примерно зачитывала права и обязанности договаривающихся. В этот момент она ужасно напоминала Михаила Пуговкина в роли прораба, объясняющего дебоширу Феде, как космические корабли бороздят просторы Большого театра.

Стороны процесса внимательно слушали и отвечали на вопросы:

– Понимаю! Осознаю! Согласен.

– Ну надо же, прямо как в школе! – после подписания договора умилился Теплов.

– Скорее, как в ЗАГСе, – поправила его Пакистани.

– А не знаю. В ЗАГСе я ведь никогда не был, даже свидетелем не довелось, и сравнение со школой мне куда ближе.

Присутствующие дружелюбно прощаются. Я сейчас не могу вспомнить, каким образом документы подавались на регистрацию (тогда для меня это опять же были пустые слова в воздух). Раз мне не припоминаются никакие дополнительные действия, может, это была регистрация нотариуса? Или к нам приезжал регистратор?

Но расписка из Росреестра совершенно точно приходит мне на почту. И это именно мне мои руководители поставили в обязанность следить – прошла ли государственная регистрация.

– Евгений, дорогой вы мой, танцуйте! – Да, иногда я бываю слегка экзальтирована. – Поздравляю вас с продажей! Переход права произошел!

– Какие хорошие новости! Я очень рад, спасибо вам, Алина!

Я же довольно выдохнула.