Текст книги "Наумовна. Начало"

Глава 5. Первое «дело»

Мишка пил уже почти неделю. Работы уволился, к родителям ехать ни в какую не хотел. Просто приходил поздно вечером домой едва живой. Два раза его буквально приносил Филька, живущий сейчас в старенькой прадедовской сталинке. Мишка тоже там часто останавливался, но брат ему тоже пить не давал, что еще больше осложняло ситуацию, потому что Михаил пил в каких-то барах, откуда его приходилось забирать.

Наумовна махнула на это рукой, мысленно пообещав себе, что позвонит сыну буквально через пять дней, если Мишка не прекратит себя жалеть и заливать свое придуманное горе. Но этот незапланированный запой внука сильно отвлёк её и Макаровну от их главного дела, завещанного самим Филиппом Шмелёвым. Агриппина была недовольна таким положением дел, а потому к концу недели решила, что лучше она займется уборкой квартиры, чем будет нервно ждать внука с его очередного загула.

Она посмотрела на время, когда поясница совсем уж разболелась. Да, хлама накопилось в кухонных ящиках прилично. Да и часы показывали почти десять вечера. Она с тоской посмотрела на мусорные пакеты, в которые перекочевали сомнительные продукты. Даже морозилке сегодня досталось, а потому из одного из пакетов торчал хвост рыбы, на которую у Наумовны была аллергия. Это означало лишь то, что пакеты на мусорку предстояло выносить немедленно, иначе к утру в квартире будет стоять невообразимое амбре.

Кое-как поднявшись с колен и закрыв последний ящик, пенсионерка выглянула в окно и поморщилась. Дождь там лил, как из ведра. Наверняка холодный. Зима скоро. Эх, не зря у нее вчера суставы ломило весь день.

Собрав всю свою силу воли в кулак, она отправилась одеваться. Помимо пальто пришлось надеть и дождевик, потому что пакета было два и с зонтом ей пришлось бы идти два раза, а не один.

Подхватив пакеты, она бочком вышла из квартиры и неспеша спустилась вниз. Толкнула дверь подъезда и вздрогнула, увидев на своей любимой скамейке сгорбленную фигуру. Причем, при свете от подъезда человек выглядел очень уж жутко.

Решив, что это не её дело, Наумовна прошла мимо странного мужчины, склонившего голову, и направилась к мусорке. Сгрузила пакеты, стараясь не подставляться под капли дождя лишний раз, и поспешила домой.

Вот только до подъезда она не дошла. Ее взгляд снова зацепился за фигуру и… она вдруг вспомнила, как с точно таким же видом несколько дней назад на её кухне сидел Михаил. Значит и у этого парня какая-то беда.

Она остановилась и пригляделась, пытаясь узнать этого мужчину. Напрягла память и поняла, что перед ней Даниил. Тот самый, которого по рассказам Ильиничны Анька Жилина выгнала из дома пару месяцев назад.

– Добрый вечер, – подала голос Наумовна. Мужчина медленно поднял своё лицо и нахмурился при виде пожилой женщины в желтом дождевике. Она смотрела на него с искренним интересом. – Не мокро тут сидеть? – Агриппина вдруг поняла, что куртка на мужчине расстегнута, а значит, он вымок до костей.

– Нет, – едва слышно ответил Даниил.

– Ага. И, наверное, тепло и уютно. И уютнее этой лавочки места нет в округе, – покачала она головой. Парень только скривился. – Ты чего домой не идёшь, Даниил?

Он нахмурился еще сильнее.

– Вы меня знаете? – Удивился он отчего-то.

– Да как не знать-то? Почитай, три года в одном подъезде почти соседями прожили. Наумовна я. Забыл что ли? – Вопросила она.

– Я и не знал, – сиплым голосом ответил он. – Простите.

– Так ты чего к Аньке-то не идёшь? – Наумовна решила не отступать. Ну а чего? Если ест проблема, то ее надо решать, а не сидеть на лавочке под дождём, как плюшевый заяц.

Глаза Даниила странно заблестели, и он опустил голову.

– Не любит она меня, – медленно покачал он головой.

– Это она сама сказала? – Усомнилась Агриппина.

– Нет. Но… Понимаете, – парень отчего-то решил разговориться. – Я ведь неблагополучный. Она меня чуть ли не с улицы подобрала, на мне условка висела, я пил… А она, она меня еще в школе заметила и запомнила. И вот помогла. Я же столько лет ни капли… Да и вообще. Люблю её больше жизни. Бизнес вот открыл, начал работать. У меня своя компания по разработке софта, – эти слова Наумовне ни о чём не сказали, но слушала она внимательно. – И я же для неё это сделал. Вот только, работа пошла, контракты, договоры, сделки. И время. Работа стала отнимать у меня всё больше времени, и для Ани почти ничего не осталось. А она пыталась со мной разговаривать, пыталась объяснить, что не жизнь это. А я думал, что еще немного, вот эту сделку закрою, вот тут доразработаем…

– Этак можно и до бесконечности откладывать, – отозвалась Наумовна, поддерживая разговор, когда он замолчал, чтобы прокашляться.

– Да, именно так и произошло. В один прекрасный день она просто выставила мои вещи и закрыла перед носом дверь, предварительно поменяв замки. А ведь без неё у меня бы ничего не было. Меня бы не было уже. Я это знаю. Я снял квартиру, думал купить дом… Вот только без нее мне это всё оказалось не надо. Ничего без неё нет у меня. И даже жить не хочется. А я… я ведь даже за три года ни разу замуж её не позвал. Да что там, она пару раз начинала говорить о ребёнке, так я специально тему в сторону уводил. Нет, ребенка я от неё хочу, вот только… Генетика-то у меня не ахти…, – он снова закашлялся.

– Это ты зря, – покачала головой Наумовна. – А чего ты ей все это сейчас не объяснил? Почему не рассказал?

– Дверь она мне не открывает, на звонки не отвечает. Вот жду здесь, вдруг выйдет из дома… Может быть, удастся поговорить, – он захлебнулся словами и снова покашлял. Нехорошо так. Как Филька, когда пневмонией болел однажды.

– Так, а давно ли ты здесь сидишь? – Прищурилась Наумовна.

– Не знаю…, – он с удивлением посмотрел на старушку. Потом неуклюже отогнул манжет куртки и глянул на часы. – Часа четыре, наверное.

У Агриппины чуть шевелюра не поседела полностью, хотя до этого вечера ее прическа еще отличалась излишней пестротою.

– Ты…, ты же заболеть можешь, – она шагнула к парню и положила ему на лоб сухую ладонь. Лоб был неестественно горячим, не смотря на холодные капли дождя, капающие с его волос. – Так, а ну вставай. Пойдем скорее.

Даниил нахмурился, но со скамейки встал. Его тут же повело в сторону и если бы не удержавшая его на месте Наумовна, то он точно бы свалился на асфальт.

– Вот ведь, незадача, – Шмелёва усадила его обратно, понимая, что этого здорового бугая она просто на себе никуда не утащит. Нужна помощь, желательно скорая. А телефон у неё только дома. Ой-ёй. Что же делать-то?

– Ба, ты чего тут делаешь? – Она совершенно искренне обрадовалась вырулившему из-за лысого куста сирени Мишке, что даже ругать его не стала за излишние излияния. Тем более, что внук в этот раз твердо стоял на своих двоих и выглядел куда лучше, нежели во все дни до этого. – Дождь же идёт…

– Ты-то мне и нужен, – Наумовна улыбнулась. – Так, хватай этого больного и помоги дотащить до квартиры.

– До какой квартиры? – Прищурился Михаил, глядя, как его бабуля пытается уговорить сидящего на скамейке мужика попытаться встать на ноги.

– До его квартиры. Жена у него там. А ну, подымай! – Скомандовала она грозным голосом.

Мишка пожал плечами и, присев, взвалил неизвестного ему мужика на плечо. Тот не сопротивлялся, а потому занести его в подъезд не составило никакого труда.

– Сюда давай, – командовала Наумовна, пристально следя за тем, чтобы внук не приложил больного головой о стену.

На нужном этаже она принялась звонить в звонок, мысленно желая, чтобы Анька оказалась дома. Вскоре послышался звук отпираемой двери и в дверном проёме возникла худая и длинная фигура Жилиной. Та была в халате и с пучком влажных волос на голове.

– Здравствуйте, – нахмурилась она при виде Наумовны.

– И тебе недоброй ночи, – проворчала старушка. – Ты чего это мужиками разбрасываешься?

– Какими мужиками? – Опешила хозяйка квартиры.

– Вот этими, – она шагнула в сторону. – Мишка, заноси.

Внук Наумовны молча протиснулся в квартиру и растерянно замер посреди прихожей, не зная, что делать дальше. За эту минуту с Даниила успела натечь целая лужа.

– Это… Это… Вы зачем мне его принесли? – Возмутилась-таки Анна, отойдя от первого шока.

– Что значит зачем? Мужик твой? Твой! По что он у тебя в таком виде? Весь мокрый, больной…, – пенсионерка тоже отважно вошла в квартиру и кивнула Мише, указывая, куда надо нести больного.

– Да он пьяный, наверное, – неуверенно ответила Аня.

– Он-то? Алкоголем от него не пахнет. Голова горячая, как самовар, кашляет…, – к этим словам Миша сложил на диван закашлявшегося Даниила. – Почто он у тебя под дождем столько часов просидел? Заболел вот. Ух, страшная ты женщина. Вызывай скорее скорую, да раздевать его надо. Сырой он весь.

Михаил тут же сдернул с болезного куртку и принялся снимать полные воды ботинки. Кажется, до Анны только сейчас дошло, что же произошло на самом деле. Это не розыгрыш. Даня действительно довел себя до такого состояния, что и руки поднять не может. А, судя по его кашлю, он на самом деле сильно заболел.

Она быстро сбегала за телефоном и набрала нужный номер. Потом долго и путано объясняла диспетчеру, что случилось и зачем вообще ей понадобились врачи.

– Муж у меня дома умер почти, – разозлившись, рыкнула она в трубку. Заявку тут же приняли.

К этому времени Наумовна с Михаилом полностью раздели парня, уложили его на диван по-хорошему и накрыли пледом.

– Так, Мишка, иди домой. Там еда в холодильнике. А дальше мы и сами управимся, – распорядилась Наумовна, пристально глядя на нервничающую Анну.

Михаил пожал плечами и ретировался, оставив бабулю решать возникшие по её же вине проблемы. Агриппина же посмотрела на отключившегося Даниила и потянула Анну за рукав на кухню.

– Ставь чайник, – велела. – И аптечку достань. Градусник-то хоть есть?

– Есть, – Анна уже гремела чайником. Поставив тот на плиту, вытащила из верхнего ящика потрепанную коробку с лекарствами. Тех там было не густо. – Даня ничем раньше не болел, даже насморка никогда не было, – смущенно сказала она на причитания соседки.

– Ладно, врачей тряхнём. А завтра утром в аптеку сбегаешь. Поняла? – Наумовна взяла обычный ртутный градусник и вернулась в комнату.

– Я сама поставлю, – Анна поспешила следом.

Они честно подождали десять минут, придерживая руку больного мужчины в нужном положении.

– И сколько там? – Наумовна была без очков, а потому не видела едва заметную шкалу.

– Сорок и три, – Ане стало совсем страшно. Хорошо, что Агриппина Наумовна с ней осталась.

– Так, иди чайник выключи, а я пока подумаю, – велела старушка. Девушка тут же убежала на кухню. – Водка у тебя есть? – Придумала она через минуту.

– Нет. У меня только парацетамол в сумочке. На всякий случай, – ответила она.

– Что ж ты молчала-то? Давай скорее. Ох, уж эта молодёжь! – Проворчала Шмелёва. – А дети появятся, как их лечить будешь? Нет, аптечка всегда должна быть собрана.

– Не появятся дети, – покачала головой Аня, вернувшаяся с сумочкой из прихожей. – Даниил не хочет, а от нелюбимого я сама рожать не буду.

Наумовна поджала губы.

– И с чего ты взяла, что не хочет? Может быть, он о детях мечтает, – не сдалась старушка.

– Он ни разу об этом не говорил, – Аня покачала головой, налила воды в стакан и понесла в комнату, чтобы напоить мужчину лекарством.

– Много ты знаешь о мужиках…, – проворчала Наумовна ей в след. – Они вообще разговаривать не приучены.

Скорая приехала через двадцать минут. Взъерошенные недовольные врачи вошли в квартиру и сразу же поинтересовались, где труп.

– Какой труп? – Удивилась встречавшая их Агриппина.

– Диспетчер сказала, что тут кто-то умер, так что показывайте, – строго сказал врач в синем костюме.

Пожав плечами, Наумовна проводила их в комнату и указала на лежащего под пледом Даниила.

– Вот ваш труп, – провозгласила она, немало удивив этим стоящую у окна Аню.

Доктор не разделил энтузиазма пенсионерки, шагнул к больному, положил холодные пальцы на шею, потом на лоб…

– Живой. Температура повышенная, в сознание не приходит, – быстро проговорил он и кивнул девушке фельдшеру, которая уже принялась распаковывать оранжевый чемодан с лекарствами.

Весь следующий час заболевшего мужчину кололи уколами, измеряли параметры организма и даже поставили капельницу пришедшему в себя Даниилу. Он как-то странно смотрел на людей, возящихся рядом с ним. Лишь заметив Анну, он успокоился, но едва она оказывалась за спинами других, его взгляд начинал метаться.

– Обычное ОРЗ на фоне переохлаждения, – вынес доктор итоговый диагноз. – Если хотите, то можем забрать его в больницу. Но если честно, никаких предпосылок я для этого не вижу. Давайте я напишу вам список лекарств, завтра купите. А до утра вот вам, – он положил два блистера на комод, стоящий рядом с диваном.

Когда работники скорой помощи вышли за дверь, то Наумовна с облегчением выдохнула и на всякий случай глянула в сторону потолка. Все пока идёт по плану, а это значит, что скоро её выход.

Глава 6. Второй шанс

Аня сидела на табурете рядом с диваном и смотрела на заснувшего после лекарств Даниила. Он долго боролся со сном и боялся выпустить её из поля своего зрения. Кажется, он до конца и не был уверен, что видит её на самом деле. Просто жадно смотрел, впитывая её образ. Но всё же в какой-то момент он не смог больше бороться со сном.

– Уснул? – В комнату заглянула Наумовна. – Идем, хоть чаю попьёшь. Охолонешь немного.

Аня задержалась на несколько секунд, чтобы поправить одеяло на уснувшем мужчине, и все же направилась на кухню. В голове её был полнейший сумбур. Она же давно всё решила… Или не всё?

Наумовна к её приходу уже разлила чай по чашкам и настрогала бутерброды, потому что сладостей дома просто не нашла. Да и правильнее всё же на ночь сладкое не есть.

– Исхудала совсем, – проворчала Агриппина, глядя на усаживающуюся девушку. – Давно у родителей-то не была?

– Полгода почти, – Аня вздохнула, вперив взгляд в стол.

– Значит, не знают они, что ты мужика выгнала, – поцокала языком Наумовна.

– Ой, они бы только обрадовались. Они же с самого начала были против того, чтобы я с Даней… сожительствовала, – скривилась девушка. – Ну, ничего. Завтра он в себя придёт, домой к себе уедет и…

– И можно будет обрадовать родителей? – Поинтересовалась пенсионерка.

– Нет! То есть, да, но…, – Анна вздохнула. – Ничего не буду им говорить. Какая им вообще разница, живу я с кем-то или нет?

– Они – родители. Им всегда будет какая-нибудь разница до тебя, – покачала головой Наумовна. – Работа у них такая. Я вон не то, что за сына, за внуков переживаю изо всех сил. Все-таки выгонять мужика решила? – Склонила она голову набок.

Аня кивнула.

– Не могу я жить с ним, как раньше. Я пыталась. У меня не получилось. Всё на этом…, – она едва сдержала тихий всхлип.

– А ребеночка ты от него разве не хочешь? – Проказливо спросила старушка.

Аня резко подняла голову.

– Ребеночка? – Переспросила.

– Да. Такого, чтобы ножками по полу топал. Чтобы слюни на слюнявчик пускал, да на этого твоего Даниила был похож. Неплохой вроде генофонд-то? – Как бы невзначай обронила она.

– И куда я потом одна с ребёнком-то? – Нахмурилась Анна.

– Почему одна? – Начала было Наумовна, но быстро прикусила язык, поняв, что лучше всей правды не раскрывать. – Ты же бухгалтер. На дому работать сможешь. Да и должность у тебя сейчас хорошая. Справишься. Зато ребенок будет.

– И замуж я не выйду никогда в жизни, – по Аниному виду было заметно, что это её почему-то не особо расстраивает.

– Жизнь она всяко поворачивается. Я вот, например, в своё время и подумать не могла, что замуж когда-нибудь выйду. А ты посмотри сколько лет душа в душу прожили, – подошла пенсионерка с другого краю.

– Я тоже думала, что с Даней у нас навсегда, – Аня помрачнела.

– Что? Так крепко обидел? – Наумовна чуть подалась вперёд. – Изменил?

– Нет, что вы! – Аня выставила ладони вперёд. – Он за три года ни разу ни на кого кроме меня даже с интересом не посмотрел, – выпалила она.

– Бил что ли? – Прищурилась старушка.

– Вот ещё, – фыркнула девушка. – Я бы никогда не позволила себя и пальцем тронуть. И не пьёт он, – добавила она, увидев, что Наумовна открыла рот.

– А чего ж ты его тогда выгнала? Разлюбила?

Анна покусала нижнюю губу и опустила взгляд.

– Не разлюбила. Просто… Отпустила просто. Раз ему работа настолько важнее меня, то я мешать не стану, – она покрутила в руках почти пустую чашку.

– Вот оно что, – Агриппина подвинула девушке тарелку с бутербродами, надеясь, что та все же поест. – А второго шанса ты ему давать не намерена…

Аня покачала головой.

– Не выйдет у нас уже ничего, – ответила она печально.

– Ну, не выйдет, так не выйдет, – Наумовна поднялась из-за стола. – Только ты его придержи на пару дней. Дождь ещё два дня обещают. А ты если его больного выгонишь, он же на той скамейке и сдохнет.

Аня промолчала, глядя, как старушка идёт в коридор. Даже провожать её не вышла, думая о чем-то своём. Наумовна же вышла из квартиры, предварительно оставив в ней дождевик. А что? Надо же будет их завтра проверить. Ох, уж эта молодежь. Не понимает же ничего в жизни. Эх!

К удивлению Агриппины, Мишка еще не спал. Он сидел на кухне, пил ягодный морс и читал томик Блока, одолженный из личной бабушкиной коллекции.

– Ты чего это? – Удивилась Наумовна, узрев такую картину. – Пить что ли бросил?

– Завязал, – кивнул Миша, не отвлекаясь.

Шмелёва глянула на часы и поняла, что тихая и спокойная ночь ей не грозит.

– И что дальше будешь делать? – Она села за стол и принялась рассматривать внука.

– В Москву поеду. Приятель зовет, там какое-то предприятие поднимать надо, – пожал он плечами.

– В Москву? – Протянула она и задумалась. – А отцу ты об этом сказал?

Михаил поджал губы.

– Нет. Мама же сразу меня отчитывать начнёт. Я думал, что ты им об этом скажешь, – бросил он быстрый взгляд на бабушку.

– Я? Я-то тут причём? – Возмутилась Наумовна. – Это твои родители, ты с ними и разговаривай.

– Это твой сын…

– Он уже не в том возрасте, чтобы я могла ему указывать, как воспитывать его детей, – Агриппина нахмурилась. – И вообще, тебе сколько лет? С чего ты взял, что можешь решать какие-то важные вопросы с помощью больной немощной старухи?

– Это ты-то больная и немощная? – Удивился Миша и неожиданно для бабушки захохотал. – Ба, ты себя в зеркало давно видела? Вы с Макаровной, конечно, тряпья на себя нацепили, но осанка вас прекрасно выдаёт. Выглядите, как нищенствующие преподавательницы балета.

– Ничего себе. Про осанку я как-то не подумала, – пробормотала Наумовна. – Надо будет исправить. Ты от темы-то не уходи, – повернулась она к внуку. – С отцом поговори, а потом езжай на все четыре стороны.

– И поговорю. И вообще, это ты от темы не уходи. Чего это вы с Макаровной задумали? Петька говорит, бабка у него сама не своя в последнее время. Даже побоялся ее оставлять одну перед отъездом, – Миша прищурился.

– Ничего мы не задумали, – обиделась пенсионерка. – Это всё дед твой. Завещал мне людей друг с другом сводить, чтобы все жили в счастье и радости.

– Чего? Вы совсем крышей поехали? – Возмутился парень. – Пожалуй, я задержусь здесь на пару недель. Вдруг натворите что-то непотребное.

– Мишка, ты в себе ли? Чего это мы крышей поехали? – Нет, Агриппина сама понимала, как это со стороны выглядит. Нелепость же. Ей и самой пока было неуютно. Но вот сегодня же сработало хоть немного. Даже если Анька хоть на секунду о ребенке от Даниила задумается, разве счастья меньше станет? – Мы же не абы кого, а тех, кто подходит и сам не против.

Михаил скептически приподнял бровь.

– Бабуль, напомни-ка мне, есть ли у нас уголовная статья за сводничество? – Задумался он.

– Неа, – обрадовалась Наумовна. – За проституцию есть, а ежели люди после этого женятся, то нет.

– Плохо, что нет, – покачал он головой. – Была бы, ты бы так рьяно над людьми не издевалась. Страна у нас свободная и люди должны жить с теми, кто им нравится, а не с теми, кого им ты подсунула.

– Если страна свободная, то почему люди должны? – Пробормотала она, хмыкнув. – Люди для начала должны найтись друг с другом. Иначе бывают, что живут в соседних квартирах, а друг друга не видят.

– И ты решила открыть им глаза, – фыркнул Миша.

– Именно, – обрадовалась она, что её понимают.

– Дурная затея. Если люди не видят друг друга, значит им и не надо видеть. Значит, они и так прекрасно живут, – принялся отчитывать он её.

Наумовне это совсем не понравилось. Время ночь, а они на кухне спорят о вещах, которые Михаил еще совершенно не осознавал.

– Так я счастливых трогать и не буду, – старушка поднялась из-за стола. – Будет время, и тебе нормальную подберу. Не-то навыбираешь себе таких же крысок, а с ними же жить невозможно.

– Бабуля! – Нахмурился Миша.

– Да ну тебя, спять я пошла. Уберешь тут всё, – махнула она рукой и скрылась в недрах квартиры.

Михаил поджал губы и, достав телефон, принялся строчить длинное сообщение другу Петьке, где указал, что их престарелые родственницы сошли с ума.

* * *

После ухода Наумовны, Аня прибралась на кухне и отправилась в гостиную. Даня крепко спал. Температура пока не поднималась, но дышал он слегка рвано. Иногда покашливал. Она ласково потрогала его лоб и подтянула одеяло, сползающее на пол. Мокрая одежда мужчины так и лежала около дивана, а потому она отнесла ее в машинку, чтобы выстирать. Лежавший в кармане куртки телефон безбожно вымок и отказывался включаться.

Еще немного побродив по квартире, Анна отправилась в спальню, которую три года назад так любовно обустраивала для жизни с любимым человеком. Хорошо ещё, что по поводу отношений с Даниилом она испытывала здоровый скептицизм. Она прекрасно понимала, что когда-то их сказка закончится, а потому и к его постоянному авралу на работе оказалась готова. И к их разрыву тоже. Просто когда-то ей посчастливилось урвать свой личный кусочек счастья и любви. И этот кусочек всегда будет с ней. А завтра она снова укажет Даниилу на дверь и забудет всё это…

Аня уже легла спать, как в её голове стали крутиться слова Наумовны о ребенке. И о том, что Даня ещё слишком сильно болеет, чтобы выставлять его на улицу.

Покрутившись в кровати минут десять, она все же пообещала себе, что вот через три дня точно попросит его уехать. И… Может быть, всё же получится заберемен…?

– Черт! – Она стукнула ладонью по подушке и выругалась. У нее всего два дня после цикла прошло, так что шанс велик. Но почему она вообще об этом думает? Она же всё уже решила! – Всё, спать! – Сказала она себе и покосилась на часы. Ночь на дворе, а она глупости думает.

Проснулась она внезапно. Подскочила на кровати, прислушиваясь к чему-то непонятному. Только потом осознала, что в квартире что-то упало. Или кто-то…

Пулей слетела с кровати и побежала в сторону гостиной. И едва не запнулась в коридоре о лежащего на полу Даниила. И как он тут только оказался?

– Ты чего здесь бродишь? – Она включила свет и, прищурившись, посмотрела на мужчину, пытавшегося подняться.

– Тебя… потерял…, – выдавил он из себя и закашлялся.

Аня поднырнула ему под руку и помогла подняться. Даню шатало. И так как он был совершенно голый, то она кожей ощутила, какой он горячий. Температура поднялась.

– Идём на диван, – она попыталась направить его в нужную сторону, но он неожиданно упёрся.

– С тобой хочу, – прохрипел он.

Аня тихо чертыхнулась. Спальня, действительно была ближе.

– Ладно, идём в кровать. Но ты будешь меня слушаться и лечиться, – поставила она условие.

Даниил промычал что-то согласное и позволил отвести себя в спальню. Девушка устроила его на подушке, накрыла одеялом и быстро сбегала в гостиную за градусником и лекарствами.

Через пять минут градусник показывал температуру тридцать девять и пять. Это было совершенно не нормально, но ртутная полоска, блестящая в свете бра, упорно настаивала на своём. Аня покосилась на часы. Шесть утра. Никуда она его сегодня утром не выгонит. Не сможет просто. Он же на ногах не стоит.

– Так, а теперь таблетки выпей, – велела она, убедившись, что он не симулирует и вполне реально болеет на всю катушку. – Это надо было себя так довести…

– Без тебя совсем плохо, – голос его был совсем сиплым.

Анна поджала губы. Какой же он… Это он специально говорит так сейчас, а потом всё будет так же, как и раньше. Надо просто не поддаваться на его слова. Он свою работу любит, а не её. И, когда она заболела полгода назад, он этого, кажется, даже не заметил.

Даниил больше не пытался что-то говорить. Спокойно выпил лекарства, следил за каждым Аниным движением. Лишь, когда она чуть замешкалась, не решаясь лечь на свою сторону кровати, он приглашающе похлопал по одеялу. Аня почему-то подчинилась и легла рядом с ним. Даня тут же сполз вниз по подушке, повернул голову и потерся щекой о её плечо.

– Как я соскучился, – пробормотал едва слышно и закрыл глаза.

Аня еще долго не могла уснуть, просто поражаясь тому, как рядом с ним ей вдруг стало спокойно. Она только сейчас поняла, что все эти два месяца жила в диком внутреннем напряжении. Без него. Без ощущения, что он рядом. Оказывается, она всё это время сильно переживала за него. И за себя тоже. Боялась, что никогда не сможет отпустить и в какой-то момент сорвётся к нему сама.

– Это ничего не значит, – прошептала она, глядя на то, как Даниил сладко спит рядом.

Если бы она сама в это верила, то ей было бы намного легче.