Текст книги "Крылья фиронга. Итония. Книга первая"

Глава 6. Хравуны

Дорога была мне знакома – несколько дней назад я прибыл по ней в столицу. По высушенным солнцем холмам мы держали путь к вымирающему лесу. Я решил пока придерживаться рассказанной дяде Кироту версии о своём спасении и не посвящать Шевила в настоящие подробности появления в Итонии. Хоть я и восхищался его мужеством, но не знал настолько, чтобы полностью доверять. К счастью, Шевил оказался не слишком разговорчивым. Он молча шёл рядом со мной, держась на полшага за спиной, и лишь коротко отвечал на реплики. Вероятно, соблюдал положенную субординацию. Но думаю, что он так же присматривался ко мне, как и я к нему. Оказалось, что я старше его чуть больше, чем на полгода. Шевилу должно было исполниться шестнадцать через несколько дней после нашего возвращения. Если, конечно, оно произойдёт в срок.

К вымирающему лесу мы подошли, когда сгустились ночные тени, и на небе появилось маленькое Светило. Шевил тронул меня за плечо:

– Принц Даронт, позвольте дать совет.

Я невольно поморщился:

– Шевил, давай договоримся. На время нашего странствия нет принца. Есть два путешественника – Даронт и Шевил. Мы делим на двоих ночлег, еду, питьё и опасности. И обращаемся друг к другу на «ты». Хорошо?

– Но знатное происхождение…

– Забудь о нём. Так что за совет?

– Предлагаю заночевать здесь.

– Боишься хравунов? – спросил я, вспомнив слова Готара.

– А кто их не боится? Эти твари беспощадны ко всем, – пожал плечами Шевил. – Но сюда они не заходят. Разве что зурки могут…

– А ещё есть и зурки? – Я почувствовал лёгкий холодок страха. – И кто из них опаснее?

Шевил непонимающе уставился на меня.

– Принц… то есть, Даронт, ты не знаешь кто такие зурки?

Я покачал головой:

– Хочу, чтобы ты понимал, Шевил. Все эти годы я рос очень-очень далеко от Итонии, поэтому не знаю ничего ни о зурках, ни о хравунах, ни о ком-либо ещё. Я даже о фиронгах, символе своего рода, узнал вчера от бабушки.

– Правда? – удивился Шевил.

– Правда, – кивнул я и тяжело вздохнул. – Более того, я не умею писать и читать, вернее умею, но на языке вырастивших меня людей. А он не имеет ничего общего с итонским. Я не знаю о стране, в которой родился, о её окрестностях, истории и традициях. Вот так-то! А ты говоришь – знатное происхождение. Поэтому если считаешь, что ночевать лучше здесь – мы так и сделаем.

Я уселся на землю и вытянул ноги.

– Похоже, путешествие будет намного интереснее, чем я предполагал, – глубокомысленно изрёк Шевил и расположился рядом. – Прости, Даронт, я не знал. Зурки не любят высохшую часть леса, здесь всё мертво, и нет добычи. Они охотятся небольшими стаями и опасны только одиноким путникам, потому что атакуют сразу с нескольких сторон.

– А у них случайно не красные глазки, острые когти и бурая пятнистая шерсть?

– Точно!

– Тогда я уже знаю, кто такие зурки. Мне довелось встретиться с ними на пути в Тиаранту.

– И как?

– Как видишь, – хмыкнул я. – Получил пару царапин, но от зурков отбился.

– Ого, – в голосе Шевила послышалось неподдельное уважение.

– Ну что? Разведём костёр, поужинаем и будем спать?

– Насчёт еды мысль хорошая, – кивнул Шевил. – Но огонь лучше не разводить.

– Чтобы не привлечь зурков?

– Чтобы не спалить тут всё дотла! – воскликнул Шевил, сжимая в кулаке высохшую траву и выпуская её в виде струйки пыли. – Не хотелось бы поджариться в самом начале пути.

Мы переглянулись и рассмеялись. Затем скромно поужинали хлебом и вяленым мясом и договорились спать по очереди. Я бодрствовал первым. Шевил, как более привыкший к ранним подъёмам, должен был дежурить перед рассветом, чтобы разбудить меня.

– Добрых Светил, Даронт, – прошептал парнишка, укутался с головой в плащ и вскоре затих.

А я разлёгся, закинув руки за голову, и уставился в звёздное небо. Шла первая ночь нашего путешествия.

Шевил разбудил меня перед рассветом:

– Вставай, Даронт, нужно идти. Мы должны добраться к владениям хравунов задолго до заката.

Во время быстрого завтрака я поинтересовался:

– Слушай, а нам обязательно идти через лес напрямую? Может, мы могли бы обойти его с севера или юга, минуя хравунов.

– Не получится, – покачал головой Шевил. – На севере лес простирается до границы Итонии и обрывается у подножья Серых скал. Их не преодолеть. А на юг он тянется слишком далеко, и мы потеряем много времени.

– Сколько?

– Точно не знаю, но думаю дней десять.

– Учитывая, что всего их двадцать девять – это непозволительная роскошь. Ладно, – я закинул мешок на плечо, – идём к хравунам.

И мы вошли в лес. Знакомая тропинка сужалась, петляя между сухих деревьев, пока не исчезла вовсе. Я остановился и огляделся – где-то здесь должен быть куст с обломанными мной ветками. А вот и он. Я направился к кусту и пошёл по отмеченному пути в сторону пещеры. Мне хотелось увериться, что я смогу найти к ней дорогу. Благо, пещера находилась на западе, и Шевил спокойно следовал за мной, не задавая вопросов. Вскоре начали попадаться деревья, высохшие лишь наполовину, из листвы вспархивали испуганные нами птицы. Среди бурой листвы и травы, покрывающей землю, виднелись персиковые островки молодой поросли.

– Почему там, на окраине, лес полностью высох, а здесь нет? – спросил я Шевила. – Получается, тут есть вода?

– Есть, только глубоко под землёй, – вздохнул парнишка. – Деревья корнями тянут воду к поверхности. Но с каждым годом засухи и её становится меньше. Деревьям на окраине уже не хватает сил и корней, чтобы добраться до источника. Вот они и умирают.

Через некоторое время мы вышли к знакомому дереву с плодами. В этот раз тут было тихо, лишь несколько ярких птиц лениво дремали на ветках, да мелькнуло рыжее гибкое тело животного, похожего на белку.

– Какая удача! – воскликнул Шевил, увидев плоды. – Это же дикие мильчи! Еда и вода одновременно. Давай сделаем короткую остановку.

Я с радостью согласился, только огляделся, вспомнив о прошлом нападении зурков. Мы быстро разделались с плодами, положили несколько штук в дорожные мешки и отправились дальше. Солнце уже стояло высоко, и Шевил с тревогой поглядывал в небо, а я отмечал про себя, что мы приближаемся к пещере. Так и было. Вскоре мы вышли к пригорку, и я увидел густой кустарник с поломанными ветками, за которым скрывался вход. Лес в этой части был густым и живым. Сухие деревья встречались редко, да и высохли они, скорее всего от старости, а не из-за отсутствия воды.

– Хорошо, что хравуны сюда не заходят, – пробормотал Шевил, – иначе нам бы несдобровать.

– А ты уверен, что их тут нет? – с опаской озираясь, спросил я.

– Если бы они тут были – нас бы уже не было, – пояснил Шевил. – Когда-то фиронги поделили территорию леса…

– Фиронги?

– Да, некоторые из них жили в здешних местах, в пещерах. А хравуны их жутко боялись. Твой отец… Да не только он. Все короли рода Орвел отлично ладили с дикими фиронгами. Те помогли отделить территорию хравунов и всегда сопровождали путников или купцов, идущих через лес. За плату, конечно. Обычно достаточно было половины туши мунта.

– Но если хравуны так опасны, почему их не уничтожили?

– Что ты, Даронт! Хравуны охраняют сердце леса. Они жестоки к чужакам, но там, где хравуны – деревьям не страшны вредители, засухи и пожары. Без этих тварей лес может исчезнуть.

– Тогда жаль, что поблизости нет ни одного фиронга, – вздохнул я. – Но ещё больше жаль, что мой отец погиб. Сейчас бы тебе не пришлось…

– Тсс, – вдруг прижал палец к губам Шевил и остановился. – Ты слышал?

Я замер и прислушался. Вокруг было тихо, лишь ветер шелестел в кронах листвой, да издалека доносилось птичье щебетание.

– Вроде ничего, – начал я, но тут неподалёку хрустнула ветка.

Я заметил, что Шевил медленно вытаскивает из ножен на поясе длинный кинжал, и последовал его примеру. Снова хрустнула ветка, теперь с другой стороны, а сбоку донеслось глухое ворчание.

– Нас окружают зурки, – прошептал Шевил.

Не сговариваясь, мы встали спина к спине и приготовились к обороне. Вскоре из-за деревьев показались зурки. Их было пятеро, они скалили жёлтые клыки и медленно двигались на полусогнутых лапах, беря нас в кольцо.

– Ты, кажется, говорил, что они нападают только на одиноких путников, – прошептал я, наблюдая за приближающимися тварями.

– Видать, сильно проголодались.

Неожиданно один из зурков остановился, навострил короткие уши и принюхался. Потом вперил в меня красные глазки, коротко рыкнул и пошёл по кругу, уводя за собой двух собратьев. Не прошло и минуты, как все пять зурков взяли Шевила в полукруг, не обращая на меня внимания.

– Что это значит? – пробормотал он.

– Кажется, они выбрали добычей тебя.

Я развернулся и резко встал перед Шевилом, загородив его собой. Зурки угрожающе зарычали и медленно попятились.

– Ну! – крикнул я, выставив кинжал перед собой. – Кто смелый?

– Даронт, что ты делаешь?

Один из зурков, тот что был покрупнее, начал заходить сбоку, взрыхляя когтями землю. С его оскаленной пасти капала слюна, глаза злобно горели, но он старался держаться от меня подальше. Я решил атаковать первым, шагнул вперёд и взмахнул кинжалом возле хищной морды. Острое лезвие слегка чиркнуло по грязной шкуре. Зурк подпрыгнул на месте, завизжал, как поросёнок, и кинулся в чащу. За ним последовали остальные.

– Смотри, они уходят! – воскликнул Шевил.

– Вижу, – заметил я и покрутил шеей, горящей огнём. Затекла, наверное, от напряжения.

– Ничего не понимаю, – продолжал приятель. – Почему они тебя испугались?

– Не знаю, – пожал я плечами, – в прошлый раз напали, чуть шею не перекусили, а потом дружно сбежали.

И я рассказал Шевилу подробности первой встречи с зурками.

– Прыгнул на шею и с визгом отскочил? – задумчиво проговорил парнишка. – Даронт, ты позволишь?

Он оттянул ворот моего плаща, потянул горловину туники и воскликнул:

– Ого!

– Что там?

Но вместо ответа Шевил дотронулся рукой до моей шеи, а в следующий миг лежал на спине и смешно дрыгал ногами, отброшенный неведомой силой.

– Что случилось? – Я бросился к парнишке.

– Это фиронг, – проговорил он, усаживаясь и потирая ушибленную спину. – Твой символ рода. Он словно ожил на мгновение и оттолкнул меня. Думаю, он защищает тебя в моменты опасности.

Я задумался над словами Шевила. А ведь он прав. Действительно, стоило Бродяге схватить меня за шею, как его тут же выбросило из кабинки лифта. И прыгнувший на шею зурк испугался и сбежал, уводя за собой товарищей. И каждый раз шею жгло огнём. Похоже, моя татуировка имеет какую-то силу, которая проявляется лишь при контакте с ней. И эти зурки… Они вели себя странно, выбрав для нападения Шевила. Вероятно, вожак вспомнил по запаху, что я тот тип, с которым лучше не связываться. Потому и сбежали, увидев, что Шевил под моим покровительством. Во всяком случае хотелось бы в это верить.

– Надеюсь, зурки нас больше не потревожат.

Я помог Шевилу подняться, и мы отправились дальше. Солнце стояло в зените, когда мы вышли к широкому, но неглубокому оврагу, пересекающему лес, и остановились.

– На той стороне начинаются владения хравунов, – махнул рукой Шевил, и я невольно поёжился, подумав о подстерегающей нас опасности.

На дне оврага росли редкие чахлые деревца и кустики, он был залит солнечным светом и представлял разительный контраст по сравнению с начинающимся за ним лесом. Из земли, покрытой яркой травой, к небу тянулись исполинские деревья с могучими стволами. Они росли на большом расстоянии друг от друга, словно не терпя конкуренции. Их кроны не соприкасались, но создавали густую тень, щедро разбавленную крупными солнечными пятнами. Не было слышно ни единого птичьего голоса, и ни один листик не шевелился в замершем воздухе. Зловещая тишина, от которой хотелось сбежать и спрятаться.

– Самое время попытаться пройти хравунов, – сказал Шевил, глядя в небо. – Солнце высоко и тени короткие.

– Как-то тихо там, – заметил я. – Может, хравуны ушли или вымерли.

– Это вряд ли, – усмехнулся Шевил. – Они живут в стволах деревьев. Как только мы ступим на их территорию – сразу появятся. Слушай и запоминай, Даронт. Хравуны движутся только по тени. Солнечного света они жуть как боятся и никогда на него не вылезут. Перемещаются они быстро от дерева к дереву, обязательно цепляясь когтями за ствол. Без энергии дерева они становятся беспомощны, как младенцы.

– Значит, надо держаться подальше от деревьев!

– Сильно не обольщайся. Лапы у хравунов длинные. Сейчас наше спасение только в солнечном свете. Бежим по солнечным пятнам. Запомнил? Главное – не останавливайся в тени!

Мы спустились в овраг, сняли плащи, скрутили их и засунули в дорожные мешки, чтобы они нам не мешали. Мешки перекинули на спины и крепко примотали их поясами. Взяли кинжалы в руки и выбрались на другую сторону оврага.

– Я прокладываю дорогу, ты – за мной. Не отставай, – сказал Шевил. – Бежим!

И мы побежали. Шевил мчался, выбирая солнечные пятна. Я не спускал глаз с его спины, но заметил, как метнулись к нам тёмные силуэты. Совсем рядом раздался душераздирающий вой, я обернулся на него и заорал от страха, увидев хравуна. У него было гибкое коричневое тело, поросшее коростой, вытянутые закрученными жгутами задние и передние лапы, украшенные длинными острыми крючьями. Задней лапой хравун держался за дерево и тянулся лапами к следующему, и он бы достал его, если бы не солнечный свет, разделивший тени от двух крон. От ярости тварь выла, раскрыв мерзкую склизкую пасть с рядами длинных острых резцов. На продолговатой голове кроме пасти больше ничего не было – ни глаз, ни носа, ни ушей. Покрывали её наросты, сочащиеся зелёным, и выглядело это всё жутким порождением ночного кошмара.

– Не смотри на них! – крикнул Шевил, оборачиваясь ко мне. Его спина попала в тень, и крючья ближайшего хравуна вонзились в мешок. Шевил дёрнулся, вырываясь из тени, хравун взвыл и выпустил добычу. – Помни про солнце и тень!

И мы продолжили бег. Шевил быстро ориентировался, прокладывая маршрут. Он делал зигзаги, петлял, перескакивал с одного пятна да другое. Я старался не смотреть на хравунов, но у меня это плохо получалось. Да и как можно не замечать воющих тварей, щёлкающих зубами почти у тебя над ухом и с резким свистом рассекающих воздух когтями-крючьями совсем рядом. Хравуны появлялись прямо из деревьев. Они выступали из стволов и бросались к нам, неизменно держась одной лапой за дерево. Иногда им удавалось мчаться параллельно с нами, хватаясь за ближайшие деревья и держась в тени. Спустя некоторое время гонки, мы с Шевилом ужасно устали, и он остановился на небольшой прогалине, освещённой солнцем.

– Надо отдохнуть, – проговорил приятель и, тяжело дыша, повалился на землю. Я уселся рядом и огляделся.

Вокруг прогалины бесновались хравуны. Он выли, разевая мерзкие пасти, вытягивались, скребли землю когтями, но оставались в тени.

– Мы не успеем пройти лес сегодня, – вдруг сказал Шевил. – Нам придётся в нём заночевать.

– Что? – от ужаса у меня перехватило дыхание. – Это же верная смерть!

– Надо найти поляну без деревьев и оставаться на ней, пока солнце снова не станет высоким.

– Давай останемся на этой.

– Слишком мала, – покачал головой Шевил. – Как только солнце начнёт садиться, сюда лягут тени, и хравуны дотянутся от тех деревьев. Ты же видел, как они умеют вытягиваться. Нужна поляна гораздо больше этой. И найти её надо как можно скорей, пока тени не стали длинными.

Мы отдышались и снова помчались вперёд. Солнце перевалило высшую точку и медленно двигалось к закату. Я не отставал от Шевила, но теперь ещё и крутил головой по сторонам, высматривая поляну. Хравуны не отставали от нас. Дважды их крючья полоснули меня по ноге, и тонкие струйки крови застыли на неприкрытой коже. Шевилу тоже досталось – туника на плече алела расплывающимся пятном. Наконец я заметил большой просвет среди деревьев и крикнул:

– Справа поляна!

Но Шевил уже увидел её и свернул с маршрута. Мы почти достигли поляны, когда приятель воскликнул:

– О нет!

Я взглянул туда и похолодел от ужаса – деревья вокруг поляны росли близко друг к другу, образуя участок сплошной тени. Туда спешили обгоняющие нас хравуны. Но останавливаться и раздумывать не было времени.

– Прорвёмся! – закричал я. – Прыгай!

Словно в замедленном кино я увидел, как Шевил с разгона прыгнул, взмахнул рукой с кинжалом, ударив лапу ближайшего хравуна, приземлился на подломившиеся ноги, кувыркнулся несколько раз и замер на освещённом солнцем участке. Не сбавляя скорость, я прыгнул следом. Прямо перед лицом возникла когтистая лапа, я инстинктивно отклонил голову, а рука с кинжалом сама ударила в мерзкие жгуты конечности хравуна. Тварь взвыла, и в этот миг какая-то сила дёрнула меня назад, и я рухнул на спину. «Вот и конец принцу Даронту», – мелькнуло в голове. Над собой я увидел раззявленную пасть, заорал и вонзил в голову, покрытую наростами, клинок. На лицо брызнула липкая жидкость, меня что-то схватило за ноги, рывком протащило по земле, и я зажмурился от яркого солнца.

– Ты цел? – прохрипел Шевил.

Он оттащил меня подальше от тени и в изнеможении рухнул рядом на землю.

– Кажется, да, – прошептал я и приподнялся на локте. – Спасибо, Шевил. Ты спас меня.

– Ты сделал бы то же самое, – парнишка махнул рукой.

Я встал и стащил со спины дорожный мешок, вернее то, что от него осталось. Теперь это была бесполезная, разорванная в клочья вещь. Чудом уцелел плащ, мешочек с огневиком и серебристая уздечка – они выпали на поляне. В тени деревьев, под лапами хравунов валялись вывалившиеся куски вяленого мяса и хлеба, раздавленные плоды и мех с водой. Твари топтались по ним, не замечая, и угрожающе потрясали в нашу сторону крючьями.

– Даронт, у нас проблема, – проговорил за спиной Шевил.

Я обернулся, застонав от предчувствия:

– Что на этот раз?

– Дерево, – кивнул он.

Действительно, на поляне росло молодое дерево. Не по центру, а ближе к её восточному краю. Его ствол, видимо, ещё не достиг того размера, когда в нём может поселиться хравун, но дерево представляло для нас серьёзную опасность. К нему легко могли дотянуться хравуны от ближайших деревьев. Пока их сдерживало только солнце. Но стоит ему зайти, как к дереву переметнётся хравун, и на поляне не останется безопасного места.

– Мы должны срубить дерево, пока светит солнце, – сказал я, взял кинжал поудобнее и первым ударил в основание ствола.

Это действие привело в лютое бесчинство хравунов вокруг поляны. Тот, что был ближе всех, вцепился в дерево передней лапой и рванулся ко мне. Я едва успел отскочить в сторону, как тварь дико взвыла и рухнула у моих ног на землю в страшных конвульсиях. Тонкая тень от ствола не спасала хравуна от солнечных лучей. Сначала он корчился и покрывался зелёными, лопающимися пузырями, а потом растёкся кашицей, быстро впитавшейся в землю.

– Ну что? Съели? – злорадно крикнул я, пнул место, на котором совсем недавно был хравун и принялся рубить ствол клинком.

Шевил присоединился ко мне, и щепки полетели во все стороны. Вы когда-нибудь пробовали срубить дерево ножом? Вот и не пробуйте! Долгое, утомительное занятие, приводящее в отчаяние. Через полчаса работы мы едва держали кинжалы в израненных, кровоточащих руках, а лопнувшие мозоли горели огнём. Мы старались не обращать внимания на боль и на хравунов, понимая, что они пока нам не страшны. А те не оставляли попыток добраться до нас, ведь происходило самое страшное для них – уничтожение живого дерева. Вскоре ещё один хравун пал жертвой солнечных лучей, а когда мы сделали маленькую передышку, к дереву бросился хравун с западной стороны поляны. Солнце садилось, и тени значительно удлинились, позволив твари сильно вытянуться. Но хравун не рассчитал расстояние. Мечтая добраться до нас, он отцепился от своего дерева, беспомощно взмахнул лапами и опустился на четвереньки, мотая головой. Пасть закрылась, когти втянулись, и хравун застыл. Потом он медленно двинулся назад на дрожащих лапах, спотыкаясь и падая, поскуливая, как слепой потерявшийся щенок, пока не добрался к ближайшему дереву. Он обхватил его, практически слившись со стволом, и оставался какое-то время неподвижным, видимо, восстанавливая потерянные силы.

Но нам было не до хравуна. С удвоенной энергией мы принялись за работу и вскоре прорубили ствол почти до середины. Тогда мы отложили кинжалы, навалились на него, и к нашей огромной радости дерево рухнуло. Для верности мы оттолкнули его подальше от пенька и выбрались в центр поляны. Теперь нам не страшен был заход солнца. Хравуны не смогут дотянуться к нам от деревьев, и мы переждём ночь.

Должен вам признаться, что это была самая страшная ночь в моей жизни. Мы с Шевилом просидели её, закутавшись в плащи и прижавшись друг к другу спинами. Перед тем, как наступила полная темнота, мы скромно поужинали примятыми плодами из его дорожного мешка, оставив хлеб, мясо и воду на потом. Ужасно хотелось спать, но заснуть не удавалось, ведь всего в нескольких метрах от нашего пристанища бесновались хравуны. Как только солнце село, они взяли нас в кольцо. Держась задними лапами за деревья, они тянулись к нам передними, выпустив когти на полную длину. От ярости они скребли ими землю, и совсем скоро мы оказались внутри очерченного вырванной травой круга. Невольно вспомнился один рассказ, который нам в школе задавали на внеклассное чтение. Там мужик нечаянно убил ведьму, и ему пришлось три ночи подряд читать рядом с ней молитвы. Так вот тот дядька очерчивал мелом вокруг себя круг, и всю ночь возле него бесновалась разная нечисть, не смея перейти линию. Я ещё удивлялся, чего он за ночь поседел, подумаешь, черти какие-то вокруг носились. Вот теперь-то я точно знал, как страшно ему было. Только у мужика всё заканчивалось с петушиными криками, а нам пришлось торчать на поляне, пока солнце не поднялось высоко.

Не отдохнувшее тело болело и казалось деревянным после вчерашней пробежки. Ныли мышцы, горели ссадины и порезы. Ужасно хотелось спать, ещё больше хотелось пить и есть. Мы позволили себе лишь по два глотка воды и по кусочку хлеба и мяса из запасов Шевила. Наконец солнце залило поляну, и хравуны отступили под тень деревьев.

– Может, вздремнём немного? – предложил я, с наслаждением вытягиваясь на траве. – Совсем чуть-чуть.

– Нет, – покачал головой Шевил. – От краткого сна будет только хуже. А если заснём надолго – придётся торчать на этой поляне до завтрашнего дня. Соберись, Даронт. Владения хравунов скоро закончатся.

И я собрался. Но не сразу. Сначала размял руки и ноги, поприседал и побил себя по щекам. Потом отломал у срубленного дерева длинную ветку и пошёл к месту, где вчера вывалились продукты из разорванного мешка. Мерзкие хравуны почти всё затоптали в землю, но мне удалось палкой подвинуть к себе кусок засохшего хлеба и подцепить мех с водой. Несмотря на дыру, в нём оставалось несколько глотков воды. Мы аккуратно слили их в мех Шевила и приготовились бежать дальше. Небольшой просвет между тенями с западной стороны поляны словно указывал нам путь. Шевил встал впереди, а я за ним.

– Готов? – спросил приятель.

– Да.

И снова началась гонка на выживание. Я перестал чувствовать себя человеком и действовал, как автомат. Перед глазами мелькали пятна света и тени, пятна жизни и смерти. Рядом выли и клацали зубами хравуны, но я уже не оглядывался. Просто бежал, не чувствуя ног. Кто-то чужой переставлял их быстро-быстро.

А потом вдруг клацанье разом прекратилось, и вой остался позади. Мы выскочили к жёлтому глинистому оврагу и едва успели затормозить на его краю. Хравуны больше не преследовали нас. Мы обернулись и увидели, как их коричневые тела один за другим исчезают, сливаясь с деревьями.

– Мы прошли, Даронт! – закричал Шевил, оборачиваясь ко мне.

От радости мы орали, прыгали и обнимались, как маленькие дети. Потом прошли через овраг, поднялись на его противоположный склон и рухнули спать под первым попавшимся кустарником.