Текст книги "Мой новый твой мир"

Глава 20

– Кира Марс, – кивок мне и взгляд на мою подругу, – Иннель Брад.

– Господин Броуди?! – Нель выпучила на меня глаза, демонстрируя степень собственного шока, затем обернулась и кивнула мужчине, выражая уважение. – А вы?..

– Я к Кире, госпожа Брад. – И Рик обратился ко мне: – Могу я занять пару минут вашего времени?

– Да, конечно! – Я торопливо поднялась со своего места.

Броуди кивнул Нель, развернулся и направился к выходу из кафетерия. Я последовала за преподавателем. Вышла в темный коридор, где, к моему удивлению, никого не было, кроме стоящего у стены Рика. Приблизилась.

– Господин Броуди? – обратилась к мужчине. – Что-то случилось?

– Да. – Он задумчиво кивнул, а затем поспешно замотал головой. – Нет, Кира, просто я хотел сказать, что буду свободен сегодня после семи.

– Э-э-э… – протянула я озадаченно. – Э-э-э?

– Ужин, Кира! – И хотя было достаточно темно, я заметила, как удивленно взлетели его брови. – Мы вроде договорились, что, как только я смогу выделить время, мы поужинаем? Кира, компенсация за кар!

– А! – Я, кажется, покраснела, все же не один день прошел с того момента. – Ужин… Я просто… ну…

– Ты передумала? – Он улыбнулся чуть плутовато. – Только не говори, что хочешь оставить меня мучиться угрызениями совести и дальше!

– Что? Нет, конечно, просто сегодня…

– Я знаю, что сейчас у тебя часы практики, но после нее я буду ждать у главного выхода, – он заговорил тише, так как в дальнем конце коридора появилась стайка учениц первого года обучения. – Согласна?

– Да. – Я поджала губы, молча следя за тем, как девушки, стреляя глазами в сторону Броуди, торопливо скрылись за дверями кафетерия. – Но я закончу позже. Еще не знаю во сколько… Просто…

– Ксан в своем репертуаре… – недовольно буркнул он. – Не важно, это единственный у меня свободный вечер, а когда я смогу в следующий раз, даже не представляю… Можно и попозже… Или ты против? Другие планы?

– Что? – Кажется, я превратилась в какую-то кукольную дурочку. – Нет! Я согласна!

– Отлично! – прошептал он, так как двери кафетерия снова распахнулись, выпуская учеников, закончивших обед. – В девять. Я буду ждать тебя у Героев… И, Кира, прошу не рассказывать об этом Ксандру, вообще никому. Хорошо?

Дождавшись моего кивка и, кажется, даже не обратив внимания на выражение глубокого удивления на моем лице, Рик развернулся и скрылся в конце коридора. Дверь скрипнула и снова приоткрылась, из-за нее показалась Нель.

– Что это было? – спросила она шепотом.

– Кажется, меня пригласили на свидание, – ответила, пребывая в легком шоке.

– О-бал-деть! – снова прошептала Нель.

– Да.

Говорить о том, что из моей головы тут же вынесло все лишние думы, кроме тех, что так или иначе касались самого Броуди, не стоило. Роутек, лекции, материи, запланированная поездка к родителям, что каждый раз отменялась из-за очередного невероятно сложного домашнего задания, – все это просто стерлось. Остались только хаотично скачущие мысли о преподавателе, о самой себе и предстоящем свидании.

Когда я спустя час постучала в дверь коттеджа на краю преподавательского городка, мое лицо должно было уже выражать что-то умное или хотя бы осознанное. Роутек открыл дверь через секунду после моего стука, словно стоял там и ожидал моего прихода. Эта мысль вызвала у меня непрошеный смешок.

– Все в порядке, госпожа Марс? – Роутек был явно озадачен, а моя блаженная улыбка, расползающаяся на губах, удивила его еще больше.

– Все просто отлично! – Я кивнула мужчине и шагнула вперед, чуть двинув плечом, намекая, что мне нужно пройти. Затем таки протиснулась мимо него и протопала по совершенно пустому коридору до дальнего его конца. Распахнула дверь и замерла.

Сегодня кабинет выглядел уже не столь ужасно, как в первый день. Нет, он все еще был завален коробками и стопками бумаг, но в его центре появились кресло и маленький столик. Я снова улыбнулась и прошла к ним, повесила на спинку кресла свою сумку и оглянулась, желая уточнить, каков план действий на сегодня. Только никого не увидела, так как преподаватель, похоже, снова скрылся в доме, оставив меня одну. Присела на край кресла и уставилась на столик, где на чистой белой тарелке лежала пара засохших бутербродов и стояла чашка холодного чая, уже покрывшегося тонкой белесой пленкой.

Какая-то мысль проскользнула глубоко внутри, но я не сумела ее поймать, а потому лишь пожала плечами и приступила к делу. Сегодня я поступила гораздо умнее, и в половине девятого мой комм яростно просигналил, сообщая о предстоящей встрече. Я захлопнула папку, которую в данный момент изучала, и пристроила ее на верхнюю полку стеллажа, выбранную мной для работ по теме пространственных омутов.

Торопливо спустилась с металлической стремянки, обнаружившейся сегодня тут же, и, отряхивая руки от пыли и грязи, что так или иначе цеплялась ко мне, подошла к креслу, чтобы забрать свою сумку. А еще предстояло посетить дамскую комнату в главном здании и привести себя хоть немного в порядок.

Я схватила вещи и, плюнув на все, рванула прочь из кабинета, тем более впереди меня ждал ужин с мужчиной моей мечты.

– Господин Роутек! – позвала, торопливо приблизившись к двери, ведущей в жилую часть дома. – Я ухожу!

В ответ раздался только приглушенный шум. Пожав плечами, я выскочила на улицу и, хлопнув дверью, побежала по темнеющей аллее в сторону главного здания. Когда в девять часов я подошла к монументу Героям, Рик Броуди уже был там, нетерпеливо оглядываясь.

– Кира! – Он подался вперед, словно желая приобнять меня, но тут же остановился. – Ты вовремя! Прекрасно выглядишь!

Я, кажется, покраснела до кончиков ушей и что-то смущенно промямлила. А еще я ужасно волновалась и не понимала, как именно мне теперь стоит себя вести. То, что произошло ранее, как и само приглашение Броуди на «свидание» еще совершенно не значило, что это будет именно Свиданием. С большой и жирной буквы «с». Это Броуди мог сделать, испытывая самую что ни на есть обычную вину за разбитый кар, за то, что безропотно отдал меня другому преподавателю на практику и позволил перевести на другой поток, хотя знал, я уверена на все сто процентов, он знал о моих чувствах и планах! А то, что произошло в тот вечер, это была просто… просто…

Броуди качнул головой, приглашая меня следовать за ним, и тогда я совершенно точно поняла, что успела придумать себе лишнего. Он не предложил мне локоть и не схватил за руку, как делал недавно. Вообще старался не приближаться ко мне, идя чуть впереди, то и дело приветственно кивая встречающимся на пути припозднившимся студентам и преподавателям, что лишь сильнее убеждало меня – это просто ошибка.

Когда мы подошли к его Хамелеону, он распахнул передо мной пассажирскую дверь и просто обогнул автомобиль, устраиваясь на своем месте. Обычная вежливость, ничего лишнего.

– Есть какие-то предпочтения? – неожиданно обратился он ко мне и подался вперед, кажется, снова желая застегнуть на мне ремень безопасности.

Но я, то ли обиженная, то ли разочарованная его поведением, отшатнулась и торопливо схватилась за край жесткой ленты. Вытянула ее и закрепила в пазу. Броуди нахмурился, а затем чуть улыбнулся, заставляя мое сердце ёкнуть, и прикрыл глаза.

– Кира, – произнес он тихо, – я никак не могу сейчас вести себя иначе. Мы в Академии, а ты моя ученица, хоть и бывшая. Тут полно людей, преподавателей и твоих сокурсников, мне бы не хотелось никаких лишних слухов…

– Значит, – тихо спросила я, – то, что мы вообще куда-то едем вдвоем – не важно? Не породит лишних слухов?

– Кира… – Он посмотрел своими темными глазами прямо в мои. Внутри все сжалось на секунду, и тут же сердце, что натянутой струной дребезжало из-за его отстраненного поведения, пустилось вскачь. Струна, громко «бзынькнув», разорвалась. Броуди, кажется, это заметил и не смог сдержать довольную улыбку.

– Едем! – И Хамелеон рванул с места, унося нас прочь от Академии.

Глава 21

Выбранный Броуди ресторан оказался расположен довольно далеко от привычного мне центра города, где была сосредоточена моя жизнь. Тихий, наполненный приглушенной музыкой и пряными ароматами зал был идеален для тихих романтических встреч.

Столики стояли так, что создавалось ощущение, будто мы тут одни. Люди, находящиеся в зале, не видели никого и не мешали своим «соседям», официантов видно не было, но как только они оказывались нужны, то появлялись словно ниоткуда и также незаметно растворялись в пространстве.

Первое время я совершенно не знала, куда себя деть, и вела себя более чем скованно. Все больше молчала, а движения мои были рваными и нервными. Я пропускала мимо ушей его вопросы или отвечала совершенно невпопад, вызывая у мужчины легкую улыбку, словно выражающую досаду. Никак не могла разобраться в столовых приборах, не зная, какой вилкой и что нужно есть, и вообще можно ли есть то, что он выбрал для меня, или это просто украшение тарелки. В общем, первые минут сорок были просто ужасными, а потом нам подали вино. Броуди что-то рассказывал, вызывая у меня легкий смех и открытую улыбку, или все-таки так подействовало вино?

Спустя какое-то время я начала зависать, то и дело проваливаясь в блеск его темных глаз, переставая слушать и понимать, что происходит вокруг. Рик это заметил и, кстати, с первой минуты, как только мы устроились за столом, словно весь расслабился и попросил называть его по имени. А теперь, кажется, я уже сама не могла звать его по-другому.

– Ты устала? – Неожиданно он подался вперед и ухватил мои пальцы своими, осторожно их переплетая.

Его рука оказалась теплой, кожа – чуть шершавой, но само прикосновение было ужасно приятным. Я даже, кажется, мурлыкнула от удовольствия, когда тепло, вызванное осторожными поглаживаниями, разбежалось от моей кисти по всему телу.

– А?.. – растерянно ответила ему, пытаясь сообразить, о чем он говорит.

– Устала, говоришь? – Рик улыбнулся, его пальцы переместились на мое запястье, осторожно поглаживая бьющуюся на нем жилку.

– Немного… – прошептала в ответ, не в силах отвести взгляд от его лица.

В сумраке глаза Рика сияли словно два агата в свете свечи, и это было невероятно красиво.

– Пожалуй, уже поздно, давай-ка я вызову кар с водителем и отвезу тебя домой.

Он склонил голову к плечу, не останавливая движения своих пальцев. Облизал губы, я тут же отзеркалила его жест, вмиг ощутив, как вновь пересохла тонкая кожа. Броуди будто нехотя повернул голову в сторону, рядом с ним моментально материализовался официант, склонился к нему, выслушал, кивнул и тут же исчез. Рик потянул мою руку на себя, поднимаясь с места, принуждая подняться и меня.

Я только успела подхватить свою сумку и накинуть ее на плечо свободной рукой, а меня уже тянули в сторону выхода. Я словно послушная овечка на привязи следовала за Броуди, успев лишь кивнуть услужливому парню в черном фартуке и белой рубашке, и выскользнула вслед за Риком на улицу.

Меня тут же начало потряхивать то ли от ночного свежего воздуха, то ли от долгого нервного напряжения, что не особо ощущалось, пока я сидела в темном зале. А тут, на улице, все было ярче, чище, откровеннее: и мои мысли, и его взгляд.

– Тебе холодно? – Рик притянул меня ближе и приобнял, прижимая к собственному теплому боку. – Сейчас…

Он чуть отстранился, вырвав из моего горла недовольный стон, сопроводив его тихим смехом. Затем выпустил мою руку, торопливо скинул собственный пиджак и завернул меня в него, на этот раз обняв со спины. Горячее дыхание обожгло чувствительное ухо, а его слова заставили что-то оборваться внутри.

– Ты очень красивая, Кира… – Теплые губы коснулись кожи за ухом, отчего звук стал глуше, но я все равно слышала его слова. Чувствовала их на своей коже: – Красивая… нежная… умная… Ки-и-ира…

Рик замолчал, когда из-за поворота появился яркий, подсвеченный желтыми огнями кар. Остановился прямо перед нами, дверь автоматически распахнулась, приглашая нас внутрь. Броуди словно нехотя выпустил меня из своих объятий и, взяв за руку, помог устроиться на заднем сиденье. Затем хлопнул дверью и в мгновение ока оказался с другой стороны. Залез сам, дал водителю адрес моего общежития, а затем захлопнул перегородку между первым и вторым рядом сидений.

В одну секунду мы оказались снова вдвоем, а я неожиданно ярко ощутила, насколько близко мы сейчас сидим, хотя еще секунды назад мне казалось, что Рик от меня на расстоянии в несколько километров.

– Кира, – прошептал он, а я неожиданно вздрогнула и повернулась к нему, чтобы моментально оказаться в плену темных глаз, сильных и горячих рук, хлещущих через край ощущений.

Это не был мой первый поцелуй, мы уже целовались с ним раньше, но то, что происходило сейчас на заднем сиденье кара, нельзя было сравнить ни с чем из моего прошлого. Горячие, сухие ладони, что уже забрались под пиджак, ласкали нежную кожу живота, груди, шеи. Губы, что путешествовали по моему лицу, щекам и глазам, изучали, запоминали. Зубы, что оставляли отметины на тонкой коже ключиц, на мочках ушей, на груди, словно норовя ранить и в то же время не причиняя вреда. Язык, что сплетался с моим, сильный, своенравный, горячий.

Я провалилась в свои ощущения, совершенно потеряв почву под ногами и забыв о стыде, времени, мире вокруг, лишь слушая свой внутренний голос и чувствуя жар его ладоней. Кажется, руки Рика были везде: гладили, сминали, потом снова гладили.

Иногда сквозь шум крови в ушах я слышала его то ли стон, то ли дыхание с тихим «Ки-и-ира», а потом все снова стихало.

В какой-то момент его ласки стали более смелыми и резкими, а движения – несдержанными, и это напугало меня. Не знаю почему и отчего, но я задергалась в его руках словно рыба в сетях.

– Нет, нет, нет! Пожалуйста!.. – прошептала, стараясь вывернуться. Уперлась ладонями в его грудь и попробовала оттолкнуть. – Нет, пожалуйста, стой…те! Нет же! Хватит!..

– Тише, тише… прекрати сопротивляться, девочка моя, ты сама этого хочешь… – Он вновь и вновь преодолевал сопротивление, притягивая меня к себе, уже не позволяя увернуться от своих жадных губ.

На секунду показалось, что он совершенно обезумел, потерял остатки разума и самоконтроля, когда я в очередной раз попыталась отпихнуть ненасытного кавалера, но ничего не вышло. Тогда задрожала в его объятиях от накатившего страха и отчаяния.

Словно услышав или ощутив, как я вздрагиваю от каждого прикосновения, он выпустил меня из своих объятий и откинулся назад, прижимаясь головой к перекладине над пассажирской дверью со своей стороны. Ударился пару раз об нее затылком и тихо, практически отчаянно застонал.

– Мы на месте, – наконец выдохнул он, прикрыв глаза, – тебе… тебе пора…

– А-а-а… – растерянно прошептала я, запахивая на себе блузку, но то ли руки отказывались меня слушаться, то ли еще что-то, только ничего не выходило. – Я…

– Бегом, Кира… – Дверь за моей спиной резко распахнулась, а воздух обжег уличной прохладой. – Ну же! Иди, пока…

Я рвано задергалась, поправляя на себе одежду, кусая от досады и стыда губы, желая умереть прямо тут, на месте. Мне стало ужасно стыдно за себя, за свое поведение, за стоны и всхлипы, коими я оглашала салон кара. Стыдно за то, как напугалась, как оттолкнула его в конце…

Будто ощутив мои страх, разочарование, тоску и боль, Рик снова подался ко мне, ухватил за ладонь, что я попыталась отдернуть, и резко потянул на себя. Впился в мои губы своими, на этот раз его поцелуй не был ни нежным, ни осторожным. Яростный, сминающий и подчиняющий, глубокий и такой же пылающий, как я.

Оторвавшись от меня, он откинулся на спинку сиденья и, тяжело дыша, словно только что пытался убежать от тени иного, прошептал:

– Чтобы ты не сомневалась, Ки-ира… Но сейчас тебе нужно идти… – Он распахнул глаза, на этот раз обжигая не дыханием, а собственным абсолютно черным взглядом. – Ки-ира… прошу тебя…

И так в этот момент мне стало страшно от его тона, от этого «Ки-ира», от обещания во взгляде, что я, тихо пискнув невнятное, практически вывалилась из кара и, не оглядываясь, поспешила к крыльцу. Когда же всё-таки обернулась, кар уже скрылся за поворотом парковки, на прощанье мигнув габаритными огнями.

На негнущихся, дрожащих ногах я добралась до нашей двери и ввалилась в комнату. Нель сидела за своим столом и корпела над очередным домашним заданием. Посмотрев на меня нечитаемым взглядом, девушка совершенно серьезно выдала:

– Пожалей мужика, скоро ты его совсем без одежды оставишь…

– Что? – удивлённо и растерянно произнесла я.

– То! – Иннель поднялась со своего стула, подошла ко мне, демонстративно поправила лацкан чужого пиджака на моей груди и добавила: – Скоро ему на занятия будет не в чем ходить.

Затем ее лицо вмиг изменилось, глаза блеснули любопытством и азартом, губы вытянулись в одну линию, обозначив ямочки на щеках, она сжала кулачки и, не выдержав, закричала:

– Ну что ты молчишь?! Рассказывай же скорее! Хотя я и так все вижу: глаза блестят, волосы растрепанные, губы краснющие, а щеки как два светофора!

– Вот… – попыталась я отмахнуться, но Нель бы ни за что мне этого не позволила.

– Какое ещё «вот»! Подробности! Ну же!

Конечно, я просто не смогла промолчать и уже через десять минут, наскоро приняв душ, устроившись на краю своей кровати, правда, без излишних подробностей, начала рассказывать подруге все, что успело произойти со мной с момента нашего расставания. А потом мы завалились спать, но я ещё долго таращилась в звездную темноту за окном и вспоминала его руки и губы, тот напор, что так напугал меня.

Я не могла понять, отчего испытала тот приступ паники и настоящего страха, ведь так давно мечтала об этом и так сильно хотела!

Глава 22

На следующий день, примчавшись в Академию, я первым делом понеслась на лекцию по материальным источникам. Как я уже говорила, хоть мы и сменили поток, но некоторые темы были оставлены. Заняв свое любимое место, стала терпеливо ждать. Мое тело казалось словно накачанным газировкой, дыхание перехватывало, сердце ухало куда-то в пятки всякий раз, как дверь распахивалась. Но время шло, а Рик так и не появлялся. Когда уже все места были заняты и прозвенел последний звонок, дверь распахнулась в последний раз и в аудиторию вошла девушка. Точнее, молодая и очень красивая женщина. Элегантное приталенное платье явно не преподавательского формата, аккуратный пучок каштановых волос: волосок к волоску, неброский, но подчеркивающий красоту и молодость макияж. По залу прокатился одобрительный гул мужских голосов с последних рядов, а парочка особо смелых ребят даже позволила себе присвистнуть. Пришедшая же, не удостоив никого из них вниманием, проследовала к преподавательскому столу, сложила на нем свои вещи и развернулась к ученикам.

– Приветствую вас, ученики. Мое имя – Лидия Грон, сегодня я замещаю господина Броуди. На чем вы остановились в прошлый раз? – Голос у нее оказался мелодичный, чуть низковатый, но, тем не менее, неприязни не вызывал. Наоборот, весь ее облик манил, приковывал к ней взгляд и не отпускал.

В ответ на вопрос преподавателя повисла тишина. Девушки растерянно зашептались, а парни продолжали ошарашенно молчать. А вот я отчего-то испугалась, что-то было неправильное в ее появлении.

– Ну, хорошо. – Госпожа Грон совершенно невозмутимо открыла журнал, в котором Броуди отмечал пройденный материал, и продолжила с того места, где он закончил в прошлый раз.

И если в первые десять минут аудитория хранила все такое же удивленное молчание, то к концу лекции Лидия уже смеялась, вступая в диалоги с учениками, отвечала на вопросы по теме и задавала свои. Но самыми удивительными были глаза Лидии Грон. Несмотря на достаточно живую мимику, ее взгляд оставался таким же серьезным, и порой, когда он скользил по первым рядам, мне казалось, что в нем таятся холод и опасность.

Перед самым звонком, возвестившим об окончании занятия, она со всеми попрощалась и первой покинула аудиторию. Кто и что это было, а также почему отсутствовал сам Рик, узнать так и не удалось, а посетить кафедру источников тоже не представлялось возможным до самого обеда, так как следом шли лекции Роутека, не менее интересные и захватывающие.

Вместо обеда я поспешила в сторону преподавательских кабинетов и замерла перед дверью с золотой табличкой «Общий поток». Внутри все разрывалось от волнения и страха. Я не могла толком сказать, чего именно так боялась, почему внутри образовались болезненная пустота и странный, иррациональный страх.

Наконец собравшись с силами, громко выдохнула, подбадривая сама себя, и постучала, сообщая о своем приходе. Коснулась пальцами ручки двери, нажала до характерного щелчка и… ничего. Не веря в происходящее, дернула ручку еще несколько раз, навалилась на дверное полотно с тем же результатом – кабинет оказался заперт. Приложила к двери ухо и прислушалась – ничего, абсолютная тишина. Развернулась и прижалась спиной к двери.

– Что бы это значило? – спросила вслух.

Рик исчез, а после произошедшего вчера его просто ужасно хотелось увидеть. Но, пожалуй, самой удивительной для меня вещью сейчас было то, что на месте не оказалось и Марии, секретаря Броуди. Я иногда вообще думала, что девушка живет в этом кабинете, а все разговоры и рассказы о ее муже – не более чем вымысел.

Подождала ещё немного в надежде, что Мари просто отошла и скоро вернётся. Это самое «немного», однако, растянулось на целый час, и когда по коридорам разнесся звонок, я нехотя поднялась на ноги и направилась в главный корпус.

До практики оставалось еще примерно полтора часа, которые были заняты очередными межпоточными занятиями. На этот раз – «Культурой тела». Но тут я хотя бы немного порадовалась, так как большой стадион, расположенный за главным зданием, мог вместить в себя несколько потоков студентов, а значит, я скорее всего пересекусь с Нель.

Так и получилось, спустя пять минут, надев стандартные школьные шорты и футболку, вышла на поле и заметила подругу. Она уже была тут и о чем-то болтала с Мареком. Увидев меня, Нель махнула парню и поспешила навстречу.

– Ну что? – Она легонько ткнула меня в бок. – Где ты была на обеде? Я как дура охраняла твою порцию, которую в итоге пришлось скормить… страждущим…

– Догадываюсь, кем были эти самые страждущие… – Я улыбнулась, покосившись на парня. – Слушай, я…

– Ну! – Она придвинулась ближе, практически прижимаясь ко мне. – Ты видела Рика?

– Нет, – тихо ответила, лихорадочно оглядываясь и проверяя, что рядом никого нет, – тише ты! Его нет… И Мари нет… Кафедра закрыта!

– Серьезно? Но… – Она не успела договорить, так как над стадионом прозвучал громкий свист, и мы все как по команде выстроились в три шеренги в соответствии с потоками, на которых учились. Правда, в самом начале немного запутались, когда ребята с темной материи попытались встать в одну колонну со своими бывшими сокурсниками.

Когда же все наконец заняли свои места, мы приступили к занятиям. Вначале была довольно долгая разминка, а потом нас обрадовали общим кроссом. Выстроившись по парам, мы начали забег, стартуя с места под сигнал преподавателя. Конечно, спустя пять минут после старта потоки перемешались, а ученики разбились на пары по – своему и продолжили движение уже в удобном для них ритме и в интересующей их компании.

– Ты… – Нель приблизилась ко мне, догоняя. – Что… хочешь сказать?

– Что?.. – выдохнула я, так как говорить было сложно.

– Пропал… сбежал… – Она тряхнула головой на здание перед нами, словно намекая на кафедру Броуди.

– Нет… но… – заканчивать свою мысль не стала, хотя и рвалось изнутри что-то мерзкое…

Что это было? Почему он так странно исчез после того, что произошло? Хотя ничего такого и не было, я же не… Тряхнула головой, стараясь прогнать мысли, что крутились в голове и не давали сосредоточиться. Я не буду переживать на пустом месте, не буду думать об этом, как о чем-то неправильном или…

– Ого! – выдохнула резко Иннель и пихнула меня в бок. – Смотри! Кто это?

Я обернулась, проследив за ее взглядом, и заметила стройную фигурку Лидии Грон. Молодая женщина замерла на верхнем ярусе трибуны и рассматривала учеников, размеренно двигающихся по полю. Неожиданно она дернулась и отвела взгляд в сторону, словно услышав, как ее окликнули. Отсюда не было слышно, что происходит на трибуне, но я хмыкнула, получив подтверждение своим мыслям: к ней торопливо приблизился преподаватель по культуре тела.

– Лидия… Грон… – Я вздохнула. – Замещала Броуди…

Преподаватели о чем-то заговорили. Послушав Лидию несколько секунд, господин Турчин закивал и махнул рукой в сторону стадиона. Я заметила, как он замер, будто пытался разглядеть кого-то из учеников, и поднял руку. Что было дальше, не видела, так как в этот момент пробегала под табло, отсчитывающим круги каждого ученика, и оно загудело, привлекая мое внимание.

– «Кира Марс. Восьмой круг, – прозвучал надо мной механический голос. – Иннель Брад. Вось…»

Конец фразы я уже не услышала и снова посмотрела на трибуну, отчего-то стало ужасно интересно, что делает тут эта женщина. Но никого рядом с Турчиным уже не было, а сам преподаватель продолжал следить за ходом бега, сложив руки на груди и зажав в зубах свисток.

После забега мы, еле переставляя ноги, вползли в раздевалку и упали на скамью. Народу было не так уж много, так как те, кто успел закончить двадцать кругов раньше, уже переоделись и отправились по своим делам.

Нель привалилась к моему плечу и застонала:

– Это ужасно, я умираю!

– Не ври, – я пихнула ее, – ты законница, а вы ребята крепкие.

– Зануда, – выдала девушка и начала неторопливо снимать обувь, – я все равно устала. Кстати, ты сейчас домой?

– Да какое, – протянула, делая то же самое и зашвыривая надоевшие кроссовки в дальний угол раздевалки. – Практика…

– О! – она моментально оживилась. – Ты не представляешь!..

– Нет! – Я рассмеялась, заметив, как изменилось ее лицо. – Что?

– Черт, Кира! – Нель, кажется, готова была завизжать. – Я так ждала тебя в обед! Практика у Лиорени! Это! Это…

– Да ты что! – Я снова улыбнулась, заражаясь ее энтузиазмом. – Ну давай рассказывай!

– Кира! – Нель присела рядом. – Я думала, буду в бумажках копаться до самого конца, но представляешь… – Она снова замолчала, восторженно глядя прямо мне в глаза. – Сегодня меня нашла секретарь с защиты, оказывается, меня берут в суд! Я буду присутствовать на настоящем разбирательстве! Сегодня!

– Не может быть… – ответила ей кисло, представив, как это будет здорово, и тут же сопоставив с моим невероятно интересным копанием в пыльных бумагах, вещах и еще не пойми в чем…

– Да! – Она подскочила, торопливо стягивая через голову мокрую от пота футболку. – Я хотела тебе еще во время обеда рассказать, но ты…

– А тебя пустят? Ты уверена?.. – перебила ее, тоже берясь за края своей формы и еле сдерживая досадливый стон.

– Ну конечно! – Она бросила грязную одежду на скамейку и выдохнула, посмотрев на меня щенячьим взором. – Кира… прости… Я знаю, что это из-за того… ну…

– С ума сошла! – возмутилась. – Я тебе по гроб жизни благодарна! Ты единственная, кто встал на мою защиту, и согласись, несмотря ни на что, твоя награда соответствует заслугам!

– Ой, все! – Нель скорчила смешную рожицу. – Скажешь тоже! – А затем резко качнулась и, обняв меня, прошептала: – Все равно спасибо.

После этого мы быстро оделись и разошлись в разные стороны: я – в преподавательский городок, а Нель – в суд.