Текст книги "Теория ритма"

Наши коллеги исследовали музыку и живопись, архитектуру, словом, другие проявления человеческой деятельности, мы часто обменивались результатами работ на конференциях и, знаете, взаимно обогащались идеями!

Одно время моим приоритетным направлениям был сбор образцов речи людей с психическими расстройствами, или так называемых нормотипичных людей в моменты душевного срыва: истерики, агрессии, волнения, страха и прочих. Не удивляйтесь. Куда только не занесёт исследователя научная мысль! Мои сотрудники перелопатили горы литературы по психиатрии на всех языках, которые смогли найти, пошли работать в психоневрологические стационары, профессиональные психиатры привлекались к работе.

Благодаря моему мужу, (он был высокий профессионал, энтузиаст, великолепный организатор), у нас всегда была самая передовая аппаратура, самые лучшие программисты, с нами сотрудничали эксперты из всевозможных областей знаний.

Простите мне моё многословие, я опять же увлекаюсь, готова бесконечно петь дифирамбы своей лаборатории, нашему с мужем любимому детищу. И прежде, чем анализировать те записи, которые вы принесли, я должна вам объяснить глубину проработки темы, показать, что наш анализ не скороспелая эксцентричная фикция, а плод почти полувековой работы, имеющий, кстати, вполне продуктивный практический выход. Я должна вам обрисовать научный подход, чтобы вы ещё раз подумали, стоит ли вам подвергать анализу слова близкого вам, (пусть близкого в прошлом), человека.

Позволю себе ещё несколько деталей. Очень кратко.

Любопытная вырисовывается корреляция.

Продукт современной массовой литературы имеет от 20 до 85 процентов совпадений в ритмической организации с речевыми произведениями людей с умственной отсталостью лёгкой или средней степени тяжести, параноидального или шизофренического бреда пациентов в стадии возбуждения и в подавленном препаратами состоянии, а так же условно нормотипичного человека в состоянии нервного возбуждения. Если мы возьмём литературу конца девятнадцатого века, литературу реалистической направленности двадцатого века условно до восьмидесятых годов, то такая корреляция составляет от 2 до 30 процентов. Я опять же привожу крайние значения, не вдаваясь в уточнения. Проанализированы миллионы источников, благо лаборатория блестяще оснащена. Так что, согласно закону больших статистических данных, это не может быть случайным совпадением.

Сложнее с модернизмом и постмодернизмом. Новое сознание, новый век, новые ритмы. Если подходить к ним с нашей традиционной шкалой, получается следующая картина: классические модернисты начала двадцатого века очень разнообразны, отдельные произведения Джойса и даже части его главного романа имеют совершенно разные корреляции. Одна глава «Уллиса», например, абсолютно нормотипична и имеет практически те же характеристики, как скажем проза Диккенса или Гёте, а другая почти 70 процентов совпадений с ритмическими паттернами бреда параноика в стадии возбуждения. Джойс – гений, он выбивается из рамок. Вирджиния Вульф почти во всех своих романах даёт где-то 10—40 процентов совпадений с шизофреническим бредом интеллектуально развитого пациента. Но в том-то и дело, что подобные корреляции поверхностны, слишком велика погрешность, не вырисовывается коэффициент соотношения лексики и фразовых единств, и в то же время макротекст демонстрирует некоторое ритмическое единство, и так далее. Не пугайтесь, Машенька, у вас глазки затуманились, не буду вас мучить подробностями; для человека, который слышит об этом в первый раз, это чистая абракадабра. Я только хочу сказать, что тексты, помимо внешнего, легко-улавливаемого ритма, который так просто, казалось бы, классифицировать, обладают ещё и внутренним ритмом, и надо не обмануться, не купиться на быструю возможность разложить все по полочкам. В русской литературе есть предтеча смены ритмических парадигм веков, есть один писатель, который превосходит Джойса по разнообразию ритмических паттернов, догадываетесь, какой?

Какой? Кто бы мог превзойти Джойса? А ведь я его знаю, кто-то из первой кагорты, кто-то…

– … Достоевский?

– Достоевский. Какие противоречия, какие переходы! Неуловимые. Вот где место нескончаемому поиску и нескончаемым научным дискуссиям. В русской прозе Пушкин, Державин, Лермонтов, Гоголь, Толстой – образцы гармонии, «здравости», если хотите. Чем дальше вглубь веков, тем стабильнее ритмические паттерны, при учёте, конечно допушкинской лекскико-синтаксической эры. Исключения есть, но я говорю о превалирующей тенденции.

Ритм! Сколько внимания уделяется ему последние лет сорок! Мне иногда кажется, что это средоточие всех научных изысканий во всех областях. Параллельно с нами больших успехов в исследовании художественной прозы достигла школа Ивановой-Лукьяновой. У них отличный от нашего подход, свои математические модели, несколько иные результаты, и мне, конечно же, кажется, что мы ближе к истине: у нас лучше оборудование и более профессиональные программисты, но, тем не менее, мы льём воду на одну мельницу.

А вот совсем свежие данные из области психологии подростков: по показателям за последние десять лет ответ среднестатистического школьника простой средней школы (не гимназии, не лицея) с шестого по десятый класс уверенно коррелирует с речью ребёнка аналогичного возраста с дебильностью или лёгкой степенью имбецильности.

Я вам предлагаю, Маша, проанализировать речь вашего мужа с помощью специальной программы на моём компьютере. Имея на руках характеристику, вы можете лучше судить о человеке, находящемся рядом с вами, и лучше рассчитывать свои действия по отношению к нему.

Вот оно что. Как ни странно, я почти не удивлена, я интуитивно ожидала чего-то в таком роде. Это очень интересно – узнать, насколько мой муж нормальный или ненормальный, и вообще, все мы сегодня подсели на всякие новомодные тестирования, помню, даже у нас в офисе прямо поветрие было: тест Люшера, тест Кеттела, тест Айзенка, ещё какие-то; а да – «Склонны ли вы к шизофрении?». Развлекались все, ржали, никто, помнится, на шизофреника не потянул, а так рассчитывали! Удивлялись, что в таком дурдоме работаем, а всё никак не свихнёмся по-настоящему. А здесь что-то новенькое, не растасканное ещё по интернету.

Чашки, действительно, уникальные: такие тонюсенькие, кажется, что ручка не выдержит веса чая и отломится. Ан нет – держу за причудливо изогнутую загогулину, (как ни странно, удобную), и чувствую, что она уверенно сливается с чашей, и ей не тяжело.

Сегодня очень светлое небо. Евдокия Ивановна застыла с чашкой в руке, тоже смотрит на небо, её очки лежат на столе, рядом с розеткой с остатками варенья. Конечно, я хочу проанализировать речь моего мужа с помощью этой компьютерной программы, я заснула вчера с этой мыслью и проснулась сегодня.

– Сейчас, Машенька, я перелезу в свой «лимузин», и мы отправимся в другую комнату, у меня там компьютер.

Медленно, очень медленно и трудно она приподнимается со стула, не с первой попытки решается перехватиться рукой за поручень каталки и, как улитка, переползает телом с одного сидения на другое. Едва жужжа, медленно едет каталка, за ней следую я.

Вот и спальня. С трёх сторон старинные узкие, почерневшие стеллажи с книгами, окно плотно занавешено; огромный экран, ну да, она ведь плохо видит. Ого, я такого компа никогда не видела. Она подъезжает на кресле прямо к компьютерному столику, стульев нет, мне указано на кровать.

– Я вам уже говорила, Машенька, что я до сих пор консультирую специалистов нашей лаборатории. Ездить мне не под силу, поэтому мне пошли навстречу и оборудовали рабочее место дома.

Что-то сегодня она плоха. Неважно себя чувствует?

– Евдокия Ивановна, вы как себя чувствуете? Может быть, отложим? Может быть, вам сегодня вообще отдохнуть? Я могу приготовить что-нибудь, или в аптеку сбегать?

– Ну что вы, Машенька! Какая вы чуткая, спасибо вам! В моём возрасте такие дни не редкость, я просто принимаю меры и продолжаю жить. Если обращать внимание на недомогания, можно вообще не вставать с постели. Так что, продолжаем работать.

Как же мне её жалко. Столько в ней воли, желаний, интереса, но возраст, возраст, старость… Чуть дрогнули руки, но тем не менее, уверенно щёлкает мышкой. Вот мои записи уже у неё в компьютере. Боюсь ли я, что они там останутся? Не боюсь, но нужно будет попросить, чтобы стёрла после эксперимента. Так быстро!

– Так быстро!

– База данных огромна, компьютер мощный, ваши отрывки коротки. Мы делаем стандартную процедуру. К тому же информация не полна. Сейчас посмотрим. Ага, так я и предполагала.

«Сэмпл №1.

Ритм нормотипичный для мужчины развитого цивилизованного общества в состоянии фрустрации, компенсированной симуляцией гнева и печали, с полным интеллектуально-волевым контролем.

21 век – 93%

Высшее образование – 88%; высшее техническое – 69%

Возраст: от 33 до 49 лет —94%; от 40 до 46 – 60%

Контроль лексики – 92%

Контроль интонации – 95%

Контроль тона – 94%

Контроль паузировки – 86%

Истероидность 4% (норма погрешности)

Маниакальность – 0%

Параноидальность – 11%

Нейротизм – 4% (норма погрешности)

Сэмпл №2.

Ритм нормотипичный для мужчины развитого цивилизованного общества в состоянии фрустрации и гнева, компенсированном агрессией с частичным интеллектуально-волевым контролем.

21 век – 93%

Высшее образование – 88%; высшее техническое – 63%

Возраст: от 38 до 48 лет – 94%

Контроль лексики – 61%

Контроль интонации – 54%

Контроль тона – 28%

Контроль паузировки – 19%

Истероидность —5% (норма погрешности);

Маниакальность – 4% (норма погрешности);

Параноидальность – 15%

Нейротизм – 6% (норма погрешности)

Сэмпл №3.

Ритм человека в состоянии возбуждения с частичным интеллектуально-волевым контролем.

мужчина – 60%

80-е годы 20 – 21 век – 91%

Образование высшее – 54%

Образование средне-специальное – 43%

Возраст: от 31 до 52 лет – 90%; от 39 до 47 – 60%

Контроль лексики – 56%

Контроль интонации – 28%

Контроль тона – 12%

Контроль паузировки – 13%

Истероидность – 10% (норма погрешности)

Маниакальность – 28%

Параноидальность – 71%

Нейротизм – 11%

Сэмпл №4. Ритм нормотипичный для мужчины развитого цивилизованного общества в состоянии фрустрации и пост-стресса с частичным интеллектуально-волевым контролем.

21 век – 93% корреляции

Высшее образование – 88% корреляции; высшее техническое – 67%

Возраст: от 38 до 49 лет – 95% корреляции

Контроль лексики – 71% корреляции

Контроль интонации – 59% корреляции

Контроль тона – 25% корреляции

Контроль паузировки – 32%

Истероидность – 7% (норма погрешности)

Маниакальность – 9% (норма погрешности)

Параноидальность – 23%.

Нейротизм – 7% (норма погрешности)

Заключение.

Представленные сэмплы в совокупности характеризуют источник речи как:

– мужчину 21 века, горожанин, в возрасте от 36 до 49 лет, с высшим, с высокой вероятностью техническим образованием;

– в состоянии стресса, фрустрации, тревожности, гнева, угрозы, что компенсируется речевым актом агрессии, переносом ответственности, вины на другое лицо, обесцениванием другого лица, проецированием переживаемых эмоций на другое лицо.

– В сэмплах №№1,2,4 Источник логичен, осознан, хорошо контролирует своё речевое поведение, высказывания имеют чёткую структурно-ритмическую организацию; цель высказывания – подменить точку зрения собеседника своей с помощью манипуляции и прямого давления.

– В сэмпле №4 Источник в значительной мере теряет контроль над процессом возбужденя; высказывание носит чётко выраженный параноидальный ритм; выявлена симптоматическая мания величия и мания преследования.

– Проценты, которые вы видите, показывают корреляцию со средним значением данного показателя у пациентов, которым был поставлен соответствующий диагноз, либо со средним значением показателя какой-либо социальной группы.

– Так мой муж всё-таки нормальный? Или? Параноик?

– В бытовом смысле, конечно, нормальный. Но что такое норма? Нам всем в минуту опасности, отчаяния или пароксизма каких-либо других эмоций свойственны отклонения, нарушения ритма мозговой деятельности, что находит отражение в поведении, в частности, речевом. Но ваш муж не истерик, как вам угодно было его называть. Нет. «Его вопли» – воспользуюсь вашей характеристикой – как и тонально и интонационно более ровные речевые отрезки не имеют истероидного ритма. В моменты возбуждения и потери контроля над собой ваш муж показывает параноидальный ритм.

– Это плохо?

– Как вам сказать… Сильная нервная система, настроенность на борьбу и требование полного подчинения. Вам будет трудно. Истероид быстро бы выдохся. Показатели нейротизма тоже в пределах погрешности. Даже в момент нервного возбуждения. Хотя мы и считаем погрешностью показатель до 10%, но на самом деле 11 – 12% тоже могут быть погрешностью. Он хорошо владеет собой.

– Он манипулирует мной?

– Он пытается. Но, судя по вам, я не могу сказать, что он преуспел.

Но, как я уже и сказала, этот анализ не полон. Вводные не полны. Вот если бы в момент речи мы могли снять вашему мужу энцефалограмму мозга и записать ритм движения глаз, анализ был бы гораздо полнее. Ведь обычно в нашей лаборатории мы учитываем не только ритм речи, но и ритм мозга. Не только у психически больных пациентов. Экспериментальные данные были получены на статистически значимом количестве добровольцев. Все сотрудники нашей лаборатории участвовали в этом эксперименте. Мы снимали энцефалограмму у певцов, поющих классические арии и романсы, у реперов, у поющих джаз, рок, тяжёлый металл, у актёров, читающих стихи и прозу, классическую и современную; у дикторов, читающих новости; у простого обывателя во время чтения литературы разных стилей и жанров, прослушивания новостей и аудиокниг, просмотра телепередач, можете продолжить сами, я удивлюсь, если названного вами не окажется в наших базах.

Позвольте, Машенька ещё одно замечание. Только, ради бога, не обижайтесь на меня, старуху. Я ведь по-родственному, как бабушка. Пусть терминология вас не отталкивает, чувства мои обыкновенные, человеческие, и я искренне помочь вам хочу. А помощь, она иногда болезненная бывает. У вас, Машенька, высокий уровень нейротизма. Вы в первый раз только заговорили, только первые фразы произнесли, я уже это поняла. Извините, автоматически прикинула уровень – 80 – 90%. Ухо у меня уже натренированное, ничего не поделаешь, само работает. Конечно, такая домашняя ситуация многое объясняет. Ещё бы вы оставались спокойной! Я бы вообще не знаю, как пережила такую, с позволения сказать, травлю. Но ваш нейротизм имеет хроническую природу. Такой не возникает от спонтанного стресса, такой формируется годами. Но есть и хорошая новость: несмотря на тяжёлую разводную кампанию, уровень вашего нейротизма падает. Это я вам говорю как эксперт. Нам с вами удалось вывести ритмы вашего мозга на более нормотипичный уровень. Сейчас, когда вы приходите ко мне, я ясно улавливаю невротичные тоны, паузировки и интонацию, а когда вы уходите вечером, вы – нормальный человек. Теперь ваша задача – научиться беречь и сохранять в себе ритм нормы: ритм художественной прозы 19 века, ритм природы. Вы читаете классику, как я вам советовала? Слушаете аудиокниги? Каковы ваши успехи?

– Да, запоем. Я так давно не читала, я имею в виду, хорошую литературу, что как будто открываю новое. Или возвращаюсь в забытое старое, как в детство, в юность. Да, вы знаете, я перечитываю и слушаю эти романы, и у меня повышается настроение! Они меня возвращают в ощущения детства и юности. Я же весёлая была очень, такая хохотушка, у меня лёгкий характер был. Папа меня даже ругал за легкомысленность. Это я потом такая напряжённая, такая нервная стала.

– Я думаю, ваш характер вас спасает до сих пор. То, что заложено в детстве, в генах. Задел легкомысленности и веселья держит вас на плаву, как спасательный круг.

– Он не любит меня? Совсем?

– В том смысле, который вы вкладываете в это слово – нет. Ему это не свойственно. Боюсь вас огорчить, но в этом смысле он не любил вас и раньше. Предполагаю, что раньше его сексуальное притяжение к вам было сильнее, а это может восприниматься как любовь. Для людей параноидального типа любовь, дружба – это только ощущение тотального контроля, обладания, полного подчинения объекта. Это им доставляет радость, эмоциональный подъём. Это вызывает зависимость. Что ж, это можно назвать одним из видов любви.

Меня никогда не любили. А я идеальный объект. Я действительно абсолютно подчинялась, везла, как лошадь, старалась угодить, и меня просто использовали для удобства проживания. А я и так, без этого теста, об этом догадалась. Когда догадалась? Когда двадцать лет прислугой отработала? Не поздно ли? Зачем я так себя вымотала, выжала как лимон, ведь я сама, сама в эту петлю влезла и везла, везла… Интересно, а если у меня снять энцефалограмму и мои слова проанализировать, что выйдет? Я – истерик? Нет, я не истерик, я не сломаюсь. Не дам себе сломаться, отступить. Невротик, точно. Больной, загнанный в угол невротик. Ну, ничего. Евдокия Ивановна вытащит меня из этого. Вовремя я её встретила. Как же я устала, как же я кошмарно устала. А ведь Настя ещё маленькая, её ещё тянуть и тянуть. И она у меня такая хрупкая, такая беззащитная, главное – выдержать этот развод, разъехаться, купить свою квартиру, ремонт в ней сделать, так, как мне надо, уют… Опять этот уют. Опять я в него утыкаюсь. Может, и не надо уже этих битв за уют, вон они к чему приводят. Но там буду я одна, я и Настя, никто ничего не разрушит, не опоганит. Уют ведь это не евроремонт и не мебель крутая, это покой, спокойствие. Придёшь домой, а бояться ничего не надо. Отдохнуть можно. А Илюша? Боже, что это я… Я и Илюши уже боюсь? Боюсь, что он вместо отца мне мозг выносить начнёт? Неужели опять борьба бесконечная? Или чтобы он с нами не жил. Пусть с отцом живут, два мужика. Не маленький уже. Как я устала. И этот вечером ведь не даст спокойно существовать. Садист. Сделать ничего не может, так хотя бы раздавить. Параноик. Надо взять Настю и погулять пойти. Да, точно. Воздухом подышим, до парка можно дойти, на главной аллее фонари, туда-сюда пройдёмся и домой.

– Машенька, наряду с чтением наших замечательных классиков, которые, я уверена, вытянут вас из вашей ментальной трясины, вам ещё надо обязательно гулять где-нибудь в парке, в лесу, выезжать на природу. Самые гармонизирующие ритмы, самые аутентичные человеческому организму – ритмы природные. Сделайте паузу хотя бы на год в своих путешествиях на зарубежные курорты, так и хочется сказать: «Поезжайте к бабушке в деревню!» Это я смеюсь, у большинства городских людей в наше время бабушки в деревне не живут. Но отдыхать вам надо в самом глухом, затерявшимся в российской глубинке доме отдыха, где минимум людей, а есть река, шум деревьев, лесные тропы. Вы грибы любите собирать?

– Грибы? Я даже не знаю. Я с детства их не собирала.

Вы извините меня, Евдокия Ивановна, но у меня в голове не укладывается. Если у него такой показатель параноидальности, вот здесь в №3 – 71%! Как он может быть нормальным? И если даже не брать этот компьютерный тест, у него же вообще нет логики! Разве это не показатель? Он говорит, что хочет жить со мной, что я должна жить с ним, и в то же время ненавидит меня, оскорбляет! Зачем тогда жить вместе?

– Машенька, в человеческом мозгу а, соответственно, и в поведении не всё так линейно. И вы должны это знать. Я чувствую, вы основательно подзабыли курс психологии: психотип, акцентуации и прочее. Да, 71% высокий показатель, но выборка слишком мала – всего четыре сэмпла. И только в одном из них этот показатель высок, причём, в момент нервного возбуждения. Условно нормальный человек в крайних состояниях, когда он себя не контролирует, (например, на вас нападает маньяк), может произвести весь ритмический спектр умственных расстройств. Я утрирую, конечно. В нашем эксперименте параноидальсность – это не показатель диагноза, а показатель типа личности. А что касается логики, в том-то и дело, что у различных психотипов она различная. И очень полезно знать, с кем вы имеете дело, чтобы выстраивать правильную линию поведения. Для параноида это типично. Он хочет восстановить статус-кво. Вернуть контроль над ситуацией, контроль над вами. Вы его устраивали много лет, сохраняли равновесие: властелин – исполнитель, что для вашего мужа является идеальным построением, и вдруг, равновесие нарушилось. Не забывайте, что идеальная конструкция вошла ещё и в привычку. А привычку повелевать не искоренить. Привычка – это вариант зависимости; прочно закреплённая рефлекс. И его методы соответствуют его микросоциальной роли властелина: щёлкать бичом, попирать сапогом. Он по-другому просто не умеет, ему в голову не придёт. Согласитесь, если всю жизнь это действовало, человек ждёт, что это подействует и дальше, в этом есть определённая логика. Для него вся эта ситуация – восстание раба, которого надо быстренько усмирить и вернуть в кандалы.

Если вы пожелаете, я могу произвести качественный анализ текста, но опять же подчёркиваю, я не навязываю вам свои услуги, я понимаю, как болезненно вы воспринимаете эти высказывания, которые для меня лишь препараты для изучения под микроскопом, а для вас глубоко личные и ранящие вещи.

– Да, Евдокия Ивановна, пожалуйста, сделайте это, уж давайте дойдём до конца, раз уж начали. Я хочу знать всё.

Как же я устала. Я устала.

– Хорошо.

Мы молчим. Она даёт мне время собраться, встряхнуться, настроиться на понимание того, что она скажет. А меня так выбило из колеи то, что я и так знала; но произнесённое другим человеком, обоснованное, оно меня раздавило почти так же, как тогда, когда я увидела Никиту и эту его бабу, что он творил, что они творили… Не зря говорят, словом можно убить. Я не люблю Никиту, я его презираю, но проклятая привычка-зависимость, выкручивает мне мозг. Привычка к чему? К тому, чтобы мной постоянно был кто-то недоволен? Как она могла закрепиться, ведь для закрепления нужен положительный стимул? А от него я видела только отрицательный. Только занудство, недовольство, замечания, ворчание. Он всегда находил что-нибудь, что было плохо. Я мазохистка? Идеальная картина семьи, полученная в детстве: чисто, вкусно, уютно, улыбающаяся мама. Папа тоже обожал мамину стряпню, шутливо ругался, что надо запретить матери готовить, а то мы все растолстеем. А мы с Ольгой обе какие-то несчастные вышли. Она ещё хуже меня, хотя, хуже ли? Она уже восемь лет назад развелась, тоже работает, как вол, а зарабатывает меньше меня. Зарабатывала. Серёжка вырос уже, работает. Полегче им стало. Владика осталось поднять. Надо летом к ней съездить, давно не виделись. Я хотя бы получала прилично, поездили, подушку накопила, да ерунда это всё. Вот я свинья эгоистическая! Надо было больше ей помогать, ведь были возможности! Деньги были условием рождения Насти. А потом тоже в привычку вошло. Тоже зависимость. Ещё какая! Ну, что ж, сейчас преодолею обе зависимости. Уже почти преодолела. Интересно, что ещё можно из этих записей вытянуть?

Переглядываемся с Евдокией Ивановной. Она понимает, что можно начать.

– Маша, самые острые слова, которые вас ранят и лишают равновесия, – это эпитеты и мат. Начнём с эпитетов. Пожалуйста, попытайтесь отнестись к этим словам как филолог или лингвист, максимально отключите эмоции, отключите личное восприятие. Сейчас мы с вами исследователи. Итак: «Сука, скотина, гадина, тварь, тварина, дура, идиотка, свинья, предательница, неблагодарная, тупая, дебильная», – набор достаточно скуден, банален, общеупотребим, имеют место повторения. На основании того, что выдала нам программа, можем резюмировать, что словарный запас вашего мужа не богат и начисто отсутствует воображение. Отметим, что большинство эпитетов – зоонимы, к ним же можно отнести слово «тварь», так как в первоначальном своём значении, оно обозначает любое живое существо, включая человека, а человек у нас тоже животное, иногда разумное. Помните, «каждой твори по паре»? Сюда же я бы отнесла и слово «гадина», поскольку исходная форма его «гад», а гады – это название класса животных, на сегодняшний день устаревшее. У древних славян гадами называли вообще неприятных и опасных животных, например, гадиной называли ящерицу или змею. У тех же древних славян не было принято произносить вслух название животного, которое мы называем медведем. Там, где они проживали, этот зверь был самым опасным и самым крупным. Считалось, что произнесение его имени навлечёт зверя на их след, на их селение, это грозило смертью и разрушением. Но как-то же его называть было надо? Вот и придумывались различные замещения, эвфемизмы, роль которых была запутать зверя, сбить с толку, чтобы он не понял, что говорят про него. «Медведь» – это всего лишь «едящий мёд», то есть, тоже уничижительный эпитет. Разве могучий, ужасный, громадный зверь мог догадаться, что какое-то ничтожество «едящий мёд» относится к нему? Вместе с тем, этот зверь составлял непреложную основу их экосистемы, представлений о мире и жизни. Для многих племён и отдельных личностей он был тотемом. Заклинание тотемного животного, уважение и страх перед его настоящим именем – залог выживания. Употребление зоонимов по отношению к человеку – это первобытный страх назвать того, к кому обращаются, по имени. Это подсознательное желание избежать угрозы жизни, так как, унижая, ты как бы делаешься крупнее сам, а твой противник как бы физически уменьшается, не представляя больше опасности. Он ни разу не назвал вас по имени, значит, в вашем имени заключено для него нечто обессиливающее, разрушительное. У вашего мужа есть неосознанный страх вызвать стихию, с которой он не сможет справиться. Я приведу аналогию: помните, как в кино «Властелин колец», стоит надеть кольцо на палец и страшное око Саурона видит тебя и направляет всадников смерти? Так же и для вашего мужа произнесение имени равно навлечению на себя силы, которая раздавит.

Следующая группа: «дура, идиотка, тупая, дебильная», – слова, обозначающие низкий, по сравнению с произносящим, интеллектуальный уровень. Это следующая ступень эволюции. Так как интеллект стал цениться намного позже физических габаритов и силы. Употребление данной семантической группы показывает, что произносящий боится людей с равным ему уровнем интеллекта, подспудно понимает, что с равными и превосходящими его оппонентами ему не справиться, поэтому ему легче представить своего адресата глупым, это форма защиты, аналогичная умалению размеров противника.

Отдельную группу составляют эпитеты «предательница и неблагодарная» плюс глаголы, образованные от матерных корней, я их не буду цитировать вслух, вы их видите на экране; функционально они примыкают к следующим фразам: «не ценишь семью», «разрушаешь семью», «всё было нормально» «не думаешь о детях», «плюёшь в колодец». Повторы, повторы. Однажды найденная формула его устроила, и он будет её зацикленно повторять. Она приобретает функцию заклинания – иррационального воздействия, защиты от источника угрозы. Он её считает оптимальной и варианты искать не будет. Здесь мы видим то, о чём я уже говорила: желание восстановить баланс, снова взять ситуацию под контроль, как это было годами. Всё, что меняет соотношение ролей, всё, что разрушает установившийся порядок, воспринимается как угроза существованию. «Предательница» значит отступница. Вы отступили от того миропорядка, который устраивал вашего мужа. «Неблагодарная» значит не оценившая идеальную, с точки зрения вашего мужа, модель. Плюс попытка заставить почувствовать вину за содеянное, ибо в сознании культурного человека неблагодарность – порок, сама семантика слова как бы подразумевает, что вы отплатили злом на добро. Ваш муж совершенно не склонен к эмпатии, он никогда не поймёт, что его удовольствие может быть для вас болью. Он маниакально прав. Вы никогда ему ничего не объясните и не докажете. Можно попытаться нейтрализовать, но об этом позже.

Идём дальше. Фразы «сдохнешь», «пожалеешь», «на брюхе приползёшь» мы называем «программирующим пророчеством», у них две функции: запугивание, подавление воли и вложение программы действий в подсознание объекта. «Подумай о детях» – манипуляция чувством долга, любви к детям и страху за них.

Теперь перейдём к мату. Помимо функции бича – ведь ваш муж знает, что мат для вас оскорбителен сам по себе, и пытается причинить как можно больше боли, запороть до полусмерти, деморализовать: забитый до полусмерти человек не может сопротивляться, – мат создаёт определённую ритмическую схему. Смотрите, что будет, если мы уберём мат из фразы. Чувствуете? Ритм стал неравномерным, пропало ощущение барабанного боя. Сейчас компьютер нам заменит мат, скажем на «та-та-та», чтобы не шокировать нас, мы хотя и исследователи, но всё-таки дамы. А теперь сравните. Слышите! Вам не хочется сплясать танец дикаря под первый ритм, танец перед охотой на страшное чудовище – льва; согласитесь, так и хочется бить ступнёй о землю, потрясать копьём (а ведь у вас нет ничего, кроме этого жалкого копья!), и раскачиваться, и самой себе придавать храбрости, выкрикивая это «та! Та-та-та-та!» И вот мы убрали мат, наше волшебное «та-та-та», и что получаем? Фраза стала вялой. Ритм, который как бы всё время спотыкается. Его не выкрикнуть гладко. Под такой не накачаешь себя храбростью. Вот вам функция мата – ритмическая организация речи, нацеленная на приведение в возбуждение породителя речи и на предполагаемое устрашение врага. К следующей нашей встрече я найду у себя в архиве паттерны боевого танца африканского племени, вы поразитесь сходству его ритма с ритмом ругани вашего мужа.

– Евдокия Ивановна, а если бы мой муж был истероидного типа, он бы любил меня? Мне было бы с ним легче?

– Вам, Машенька, было бы легче. Истерики более управляемые, мне кажется, вы бы интуитивно выбрали правильный подход. Любовь истерика – это зависимость от признания. Он бы привязался к вам, если бы вы постоянно пели ему дифирамбы: «Ах, какой ты исключительный, талантливый, умный», в зависимости от профессии, конечно. Если бы он был музыкант, вы бы восхищались звуком его инструмента, великолепным пиано или уникальной исполнительской трактовкой. Если бы он был боксёр, пришлось бы хвалить удар левой и способность уклоняться. А между льстивыми речами удачно вставлять просьбы и давать поручения. Но внимания, хотя и эгоистичного, с целью получить подкрепление, поддержку, было бы с лихвой, возможно, вы от него устали бы, тут всё зависит от степени эгоцентризма. Истерики чаще бывают ласковы, чем параноиды. Но что говорить о том, что могло бы быть? У вас есть только та реальность, которая вам выпала. Не будем забывать, что есть смешанные психотипы, в одном индивидууме могут совмещаться и истероидные и параноидальные черты.