Текст книги "Говори красиво, выступай легко. Простые правила публичных выступлений"

Как истории могут разрушить жизнь?

Очень обидно услышать из уст друга: «Ты меня подставил!» Еще обиднее – понимать, что друг, кажется, стал бывшим: он не сможет вас простить. Втройне обиднее – сознавать, что вы вовсе не хотели его подставить. Вы просто рассказали про него историю, а он обиделся.

Так бывает: всего лишь из-за одной истории можно потерять уважение друга. Или испытать сильнейший стыд. Или даже получить уведомление об увольнении.

«…»

Однажды вечером Антонина, сотрудница небольшой газетной редакции, шла мимо своего офиса. И вдруг заметила: в кабинете литредактора горит свет. Более того, из открытой форточки явно раздавалась рок-музыка.

«Оргии! – решила Антонина. – Литредактор по вечерам устраивает в редакции оргии со своими рокерами!»

Литредактора Эллу не любили. Она была молода (основной костяк газеты составляли журналисты старой закалки), и у нее были татуировки. Она курила, говорила резко, смотрела куда-то вдаль. Но тексты журналистов старой закалки после ее правки становились настолько сочными и интересными, что подписка на газету росла уже второе полугодие. И вот за это Эллу очень ценил главный редактор.

Но подписка подпиской, а оргии недопустимы! И Антонина не выдержала. Наутро она рассказала всем, что по ночам Элла устраивает в офисе рокерский шабаш.

Кажется, она специально стремилась, чтобы слух дошел и до главного редактора. И он дошел. Главред вызвал Эллу на ковер и потребовал объяснений.

– Шабаш?! – переспросила Элла. – Я сидела и переписывала тексты в следующий номер. Там что ни текст, то слезы. А музыка? Ну да, музыка. Я люблю работать под громкую музыку. Времени было 9 вечера, кому я могла помешать в пустом здании? Да вы проверьте сами, у нас же пропускная система. Никто ко мне ночью не приходил.

Главред даже не стал проверять. Он понял, что Элла во всем права. А Антонина… ее уволили. Казалось бы, разве можно уволить за сплетню? Но главред понял: человек, склонный оговаривать тех, кто ему не нравится, запросто может оговорить и самого главреда. И лучше от такого человека избавиться – тем более что и журналистом Антонина была так себе. Не выдающимся.

Почему так важно спрашивать разрешения перед тем, как рассказать чужую историю?

Потому что это показывает: вы уважаете право человека на его собственную историю. Но, даже получив согласие, старайтесь, чтобы ваш рассказ был максимально близок к оригиналу.

Помните, как в детстве вам не нравилось, когда родители прилюдно рассказывали истории о вас? Родители врали? Нет, они говорили правду. Но они так расставляли акценты, что вам хотелось закричать: «Пожалуйста, не надо! Все было совсем не так! Не так!»

Родители видят подростков не так, как подростки видят сами себя (кстати, правило работает и в обратном направлении: подростки тоже видят родителей не так, как родители видят сами себя), поэтому, когда подростки слышат от родителей истории о себе, им становится неловко.

С друзьями происходит та же история: вы рассказываете историю своего приятеля, слегка переставляя акценты, потом кто-то, кто слышал историю из ваших уст, пересказывает ее вашему приятелю («А ты слышал, чего Сашка про тебя рассказывал?») – и все. Приятель с вами не разговаривает год – это в лучшем случае. А можно и вовсе потерять друга навсегда.

«…»

Однажды в компании Ната рассказала историю про свою подружку Асю. Точнее, пересказала историю, которую подружка сама рассказала ей о себе. Ася очень хотела научиться танцевать, ее поставили в пару к прекрасному парню, девушка изо всех сил старалась, но только отдавила ему ноги и убежала с занятий. Рассказывая об этом, Ася изображала историю в лицах, – это было так забавно, что обе подружки хохотали до слез.

Потом в компании уже своих друзей Ната пересказала Асину историю – просто к слову пришлось. И тоже все хохотали (Ната была отличной рассказчицей!). А через день к Нате подошла Ася. И сказала, что больше никогда в жизни не расскажет ей ничего о себе. Ната так и не вернула доверие подруги, как ни пыталась.

Ошибки из серии «сказал, не подумав» случаются не только когда вы в лицах описываете танцевальные мучения подруги.

Это важно

Есть такой термин – политкорректность. Сейчас он стал очень популярным и подразумевает, что все люди равны. Никто не может оскорблять людей ни по национальным, ни по расовым, ни по гендерным – ни по каким признакам.

Вряд ли вы собираетесь специально кого-то оскорбить. Но порой слова сами срываются с языка, и вы не успеваете их вовремя поймать. Наверняка вы вспомните массу примеров того, как чиновники, блогеры, селебрити произносили корявую фразу, не подумав над формулировкой, – и получали лавины хейта.

Однажды в большой компании Дима, рассказывая про своего знакомого, бросил: «Да он жадный, как еврей! За копейку удавится». Сказал – и увидел глаза своего лучшего друга Миши. Тот смотрел на него, как смотрел бы, наверное, человек на свой сгоревший дом. Потом Миша подошел к Диме, сказал тихо: «Я еврей», – и отвернулся. И Дима понял, что нанес другу страшную обиду. Он ведь даже не думал о национальности Миши. И фразу эту про еврея Дима сказал «на автомате».

Обращать внимание на национальность человека можно, только если вы хотите похвалить представителей этой нации. Но даже и в этом случае лучше не обобщать: тема для многих очень болезненная, и говорить о ней нужно бережно.

Обидеть человека можно, если смеяться над его весом или физическими особенностями. Об этом, наверное, нет смысла и напоминать: тело человека – его личное дело.

Это важно

Насмешки над ростом, весом, цветом кожи, волос, одеждой, физическими особенностями недопустимы. Но можно попасть впросак буквально на ровном месте.

Например, вы говорите: «Слушайте, какой есть город – Сызрань! Что это за название такое? Я б за грузовик денег не согласился жить в Сызрани». А на вас смотрит лучший друг и говорит: «Вообще-то я родился в Сызрани, у меня там бабушка с дедушкой живут. Очень красивый город на Волге, люблю туда приезжать». Да, вам придется извиниться. И все равно эту неловкость запомните вы оба – и вы, и друг.

Или, например, вы смеетесь: «Представляете, я ездил в Иваново, там так смешно разговаривают! Прямо как бабушки в деревне: “кОрова”, “мОлОко”. Я так ржал!» И вдруг вы понимаете, что рассказываете об этом, сидя в кругу новых знакомых со всей России, и наверняка кто-то из них может быть из Иванова.

Хотите посмеяться над акцентом или говором – посмейтесь лучше над собой, расскажите, как вдруг обнаружили, что не понимаете обычные вроде бы русские слова.

Очень осторожным надо быть в теме, связанной с религией: далеко не все люди громко декларируют, какую веру они исповедуют (и исповедуют ли вообще), но каждому верующему больно слышать, когда над его религией смеются или относятся к ней пренебрежительно.

Если уж пришлось говорить о религии, делайте это нейтрально: «Катя – православная, поэтому в среду она не ела мясо и не пила молоко, у нее был пост. И вот сидим мы в кафе и думаем, чего бы заказать…» – такая фраза никого не обидит. Это просто констатация факта, не более.

Деньги, доходы, уровень притязаний – тоже весьма непростая тема. У кого-то их больше, у кого-то меньше. Кто-то легко зарабатывает деньги и так же легко расстается с ними, кто-то копит годами на мечту, не в силах позволить себе лишний стаканчик мороженого.

Вспомним чиновников.

• Тем, кто рожает после 30 лет, деньги государства не нужны.

• Большинство пенсионеров – дармоеды.

• Очереди в детских садах – это ваша проблема.

• Желание молодых учителей получать больше 9 тысяч рублей – завышенное требование.

• Жители хрущевок орут и колются по ночам.

Каждую из этих фраз произнес тот или иной чиновник. Каждую – в публичном поле. Наверняка в каждом случае чиновники вовсе не планировали «словить хайп». Но они его получили по полной программе – всего лишь потому, что не подумали, как их слова могут воспринять сами жители хрущевок, пенсионеры, молодые учителя, родители…

Умение «почувствовать» свой спич так, как его чувствует аудитория, – это практически заявка на статус талантливого оратора.

Деньги – один из самых мощных источников человеческих эмоций. Постарайтесь рассказывать о них так, чтобы эмоции эти не хлынули через край.

Хочется прибежать утром в офис и рассказать что-то очень личное, невероятно трогательное, безумно важное. Ваш ребенок сделал первый шаг. Ваша собака научилась приносить тапочки. Ваш подросток нагрубил, хлопнул дверью, не читает и не отвечает на ваши сообщения, не берет трубку (хотя вы уже выяснили у учительницы: он в школе, с ним все в порядке, просто обиделся – и молчит).

Очень хочется рассказать об этом. Даже не столько рассказать коллегам, сколько просто – рассказать. Вы думать ни о чем не можете, кроме этого.

Рассказывать ли о личной жизни в офисе?

«…»

Однажды, во времена, когда home offce был абсолютной экзотикой, молодой сисадмин Евгений подошел к своему начальнику.

– Можно я буду работать из дома? – спросил. – Я все наладил, мое присутствие в офисе нужно раз в неделю, все остальное время я могу работать на удаленке.

Начальник был умен и уточнил, почему вдруг у Евгения возникла аллергия на офис.

– Я так больше не могу, – честно признался Евгений. – Они бесконечно обсуждают мужей, детей, депиляции свои… Я не могу в таком шуме. Ну, точнее, я не могу в таких разговорах.

Начальник действительно был умен: он выделил Евгению отдельный кабинет. И озадачил эйчара вопросом, что делать, чтобы сотрудники в офисе преимущественно работали, а не делали с детьми уроки в прямом эфире.

Но есть и противоположная история: в небольшой компании на 150 сотрудников все друг друга знали. Причем знали не только друг друга, но и жен, мужей, детей, кошек, собак… Периодически крутили друг с другом романы, иногда ссорились, всегда мирились. В какой-то момент в компании наступили сложные времена, пришлось сократить десятерых сотрудников.

Кто пошел под сокращение? В первую очередь – те, кто приходил на работу «застегнутым на все пуговицы», не поддерживал разговоры «о семейном» и вообще не стремился каким-то образом подружиться с сотрудниками.

Как же быть? Рассказывать о себе или нет?

Поддерживать чужие разговоры «не о работе» или не поддерживать?

Это важно

Главное правило – и ваш разговор, и ваше молчание должны быть уместными. Наверняка вы чувствуете, какова атмосфера в вашем офисе. Насколько свободны (или, наоборот, строги) нравы в отношении личного. Постарайтесь придерживаться общей линии. Но лишь до тех пор, пока вы ее не изучите досконально.

После этого вы можете делать второй шаг: менять свое поведение. Например, вы хотите создать вокруг себя атмосферу большего тепла и комфорта, чем «в среднем по офису». В таком случае вы можете более сочувственно выслушивать рассказы ваших сослуживцев о детях и супругах, задавать вопросы, поддерживать.

Либо, наоборот, вам нужно реноме холодного профессионала: и тогда вы, напротив, будете останавливать чужие эмоции и не делиться своими.

Впрочем, полностью закрывать личную жизнь не стоит.

«…»

Однажды руководитель крупной российской компании выступал с итоговым докладом перед сотрудниками. Сотрудники были россиянами, руководитель – иностранцем.

Он привел все цифры, указал на все сильные и слабые стороны в работе, замотивировал коллег на дальнейшую работу, а в конце выступления сказал:

– Думаю, я должен рассказать и о том, как прошла моя жизнь за пределами офиса. У меня умерла собака. Мой верный пес прожил с нами 15 лет. Мне было больно сознавать, что я не увидел его перед смертью: я в России, он в США. Но я был счастлив, что в каникулы мои дети прилетели в Россию и я смог показать им некоторые из наших заводов. Я видел, их глаза светились восторгом: они не ожидали увидеть настолько высокий уровень производства. Сейчас они уже вернулись в США. Я вновь по ним очень скучаю. Но точно знаю, что в их следующий приезд снова покажу им наши заводы и они увидят новые изменения к лучшему.

Хотел ли топ-менеджер рассказывать своим сотрудникам об умершей собаке и о детях? Для него вопрос так не стоял. Он точно знал, что должен это сделать. Он должен иногда говорить о личном – иначе грош цена ему как руководителю. И он говорил.

Все, что вы рассказываете о себе в офисе, перестает быть секретом. Даже если вы говорите что-то один на один – это узнает кто-то еще. Поэтому крайне не советуем вам делиться сплетнями: скорее всего, они больно ударят по вам же.

И будьте особенно осторожны, если рассказываете кому-то о своей любви (или о любви другого человека к вам).

Любовь – самое острое чувство, какое может быть у человека. Рассказ о чужой любви может очень больно ранить.

Даже если вам совсем не нравится человек, который сказал: «Люблю!» – не рассказывайте об этом вслух. Сдержаться очень сложно, это верно. Если уж совсем невмоготу, выберите двух хорошо знакомых между собой друзей и расскажите им, объяснив, что больше об этом никому рассказывать нельзя. Скажите: «Я специально рассказал(а) об этом вам двоим, а не кому-то одному, чтобы у каждого из вас был человек, с которым вы можете обсудить и меня, и того, кто меня любит. Пожалуйста, говорите об этом только друг с другом. Больше ни с кем. Иначе я никогда ничего вам не расскажу».

Нельзя высмеивать других людей. Но всегда можно смеяться над собой!

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ

Вспомните случай, когда вы неловким словом задели кого-то из друзей или знакомых. Подумайте, почему так получилось? Если с тех пор ваши отношения стали хуже, сделайте следующий шаг. Придумайте, как вы могли бы помириться.

«…»

На Юлию очень обиделась ее подруга Вика. Юлия догадывалась, что сама виновата: на офисной кухне в компании девушек из соседнего отдела зачем-то стала шутить над Викиной немодельной фигурой. Она не понимала, зачем это делает, но слова сами срывались с языка. А Вика как раз зашла налить чай. Да, она все услышала. Да, перестала разговаривать с Юлей.

Юля очень переживала: без лучшей подруги все дни казались серыми. И ей действительно было стыдно. Однажды она не выдержала и написала Вике сообщение: «Прости меня, пожалуйста. Мне очень тебя не хватает, и я понимаю, что во всем виновата сама. Я не знаю, согласишься ли ты со мной общаться после того, что я сделала, но очень хочу, чтобы мы снова стали подругами», – закончила письмо Юля.

Вика ответила почти сразу. Она написала, что ей и правда было больно – и от предательства Юли (она действительно восприняла это как предательство), и оттого, что понимала: Юля права, Вика не стройняшка. «Но я тоже скучаю по нашей дружбе», – закончила она письмо.

Девушки смогли помириться. Не сразу, с опаской, но начали разговаривать друг с другом. А Вика неожиданно для себя еще и занялась спортом и похудела до того размера, о котором мечтала. Так что Юля теперь рассказывает о ней лишь истории, полные восхищения.

Я стесняюсь. Что делать?

Многие люди – отличные рассказчики. Они сочиняют захватывающие истории, они придумывают невероятные финалы и головокружительные повороты сюжета. Только они никогда эти истории не рассказывают. Стесняются.

Знаете, сколько людей в мире страдают от застенчивости? Две трети. Если в трамвае едет 50 человек, только 16 из них не переживают из-за стеснительности.

Вы боитесь, что вас не будут слушать. Совершенно логичный страх. Каждый из нас хотя бы один раз оказывался в такой ситуации: начинаешь историю, весь такой окрыленный, смотришь, а люди отвернулись, разошлись, говорят о своем… И стоишь как оплеванный. После такого не то что истории рассказывать – вообще говорить не хочется.

Но мы все равно говорим. И рассказываем истории. Потому что не было еще человека, которого бы слушали всегда.

А поскольку каждый хоть раз, да оказывается в такой «луже», значит, в этой «луже» не слишком и обидно себя обнаружить. Тем более что из «лужи» есть вполне комфортный выход.

Если чувствуете, что вас перестали слушать, сверните историю: доскажите ее очень коротко и быстро. И добавьте: «Ладно, все. Подробнее не имею права рассказывать», как будто вы сами так и задумывали.

Но выводы все-таки нужно сделать.

Подумайте, может, еще нужно попрактиковаться в сторителлинге? Может, у вас слишком затянутые истории, или слишком непонятные, или в них слишком предсказуемый сюжет?

Проведите эксперимент: подойдите к близкому человеку, когда она или он, например, будет готовить ужин, и скажите: «Я такое кино классное видел. Хочешь, расскажу?» – и перескажите начало фильма. А потом сделайте вид, что забыли в своей комнате что-то, уйдите, но через пять минут вернитесь. Спросили ли вас: «А что там дальше было?» Ура! Значит, вы можете зацепить внимание слушателя. Не спросили? Спросите сами: «Я хочу научиться интересно рассказывать истории. Скажи, что у меня не так? Почему мой пересказ фильма тебя не увлек?»

Это важно

Это очень важно – спрашивать мнение тех, кто вас любит. Близкие люди мягко и необидно скажут, что нужно поправить или изменить.

Тоже очень логичное опасение. Каждого перебивали, с каждым спорили, и каждый знает таких слушателей, каких врагу не пожелаешь. В любую историю они стремятся вставить свои пять копеек, то и дело что-то переспрашивают, уточняют, кричат: «Нет, там по-другому было!»

Часто рассказчики говорят таким людям: «Женя, я тебя слушал, теперь ты меня послушай. Помолчи, пожалуйста!» Вроде бы вежливо и по делу, но тактика совершенно проигрышная. Ни один Женя от такой просьбы не замолчит. А другие слушатели мгновенно переключат свое внимание с той истории, что вы рассказываете, на ту, что разворачивается у них перед глазами. На историю вашего противостояния с Женей. Что делать?

Сделайте слушателей своими союзниками. Скажите им: «В принципе, я могу не досказывать – Женялучше меня справится. Пусть он говорит?»

В таком случае уже сами слушатели решат: нет, им вас хочется дослушать. Зачем им Женя? И сами будут шикать на него: «Тихо ты! Не мешай!»

Да, и так бывает. Особенно когда в числе слушателей – признанный мастер историй и вы совершенно точно понимаете: так, как он, не расскажете ни за что.

Ну, во-первых, расскажете.

Сторителлинг – это навык, а любой навык вырабатывается тренировкой.

Поэтому, даже если сейчас вам трудно говорить, через пару месяцев практики станет намного легче и приятнее.

А во-вторых, чужие насмешки как грипп: лучше предотвратить, чем бороться с последствиями. Поэтому, еще не начав историю, сделайте так, чтобы у мастера не возникло желания подсмеиваться над вами. Возьмите его в союзники.

Скажите мастеру историй: «Маша, у меня, конечно, не получится так круто рассказать, как это ты умеешь. Помоги мне, если я вдруг потеряю нить, хорошо?»

Ну как Маша будет смеяться над человеком, который только что ее похвалил? И которому она сейчас оказывает шефскую помощь? Своей просьбой вы подарили Маше то, о чем мечтает каждый, – ощущение собственной значимости. Такими подарками не разбрасываются.

Опять же, ситуация совершенно не редкая. Более того, признанные спикеры, как правило, специально рассказывают только первую часть своей истории, а потом говорят: «А чем все закончилось, я расскажу в конце семинара». И на протяжении всего занятия слушатели сидят в напряжении: что же там было? Какой оказалась развязка?

Не пытайтесь досказать историю как можно скорее. Наоборот, остановитесь на самом интригующем месте и скажите: «Ну а конец – на следующей лекции».

Будьте уверены – вашего следующего выступления будут ждать.

Кто-то, стоит ему только подумать о том, чтобы произнести пару слов вслух, чувствует, как во рту все пересыхает, язык прилипает к нёбу, а кончики пальцев начинают дрожать.

Светлана Иконникова, один из авторов этой книги, например, все детство мечтала о собаке. Эрдельтерьера Рику ей купили, когда Светлане исполнилось 15 лет. И ей очень хотелось поделиться с одноклассниками вселенской радостью. Она прибежала в школу вся в лучах восторга… и не сказала о собаке никому. Постеснялась. Ей было страшно, что одноклассники решат: «Хвастается!» На следующий день произошло то же самое. И на последующий. Словом, про собаку она рассказала только спустя пару месяцев, шепотом. Никто ее слов, кажется, даже не расслышал.

Сейчас Светлана Иконникова ведет тренинги, читает лекции в вузах, выступает со своими рассказами на сцене. И не находит в себе ни малейших признаков застенчивости.