Текст книги "Имитация"

6

Сняв с дверей печать, Ева шагнула в квартиру Зиглера.

Та пахла чистильщиками и смертью.

– Чай логичнее всего хранить на кухне. А где обычно держат ароматические палочки и благовония?

– В спальне я ничего такого не видела, – начала Пибоди. – Если он использовал их при домашних массажах, то имеет смысл поискать там, где хранится спортивное оборудование.

– Вот и поищи. А я пока проверю кухню.

Пройдя в крохотную кухню, Ева окинула ее быстрым взглядом. Стандартный «Авто-Шеф», холодильник, плита на три горелки, маленькая посудомоечная машина.

Но Зиглеру она, похоже, была без надобности. В раковине громоздились грязные тарелки и стаканы, на столе валялись пустые коробки из-под пиццы. Чистильщики забрали коробку с оторванной крышкой, хотя Ева и не представляет, зачем она могла им понадобиться.

А Зиглер, судя по всему, был слишком ленив, чтобы отправить все в мусорную корзину.

Из чистого любопытства она распахнула холодильник. Энергетические напитки, светлое пиво, коробка с вином, маленький контейнер с соевым молоком.

Ева быстро проверила меню в «Авто-Шефе». Парочка хлебцев из цельного зерна, вегетарианская пицца, кофе, вегетарианский хаш и индейка из тофу.

Никакого чая, отметила она и повернулась к кухонным шкафчикам.

Соевые чипсы, каша быстрого приготовления, какие-то сушеные ягоды, несколько бутылочек с добавками и витаминами. И три коробочки с травяной смесью. Чаи. Расслабляющий, для пищеварения, энергетический.

Она тут же убрала их к себе в сумку.

– Благовония в виде конусов – целая упаковка. – Пибоди внесла в кухню прозрачную коробку, в которой красовались разноцветные ароматические палочки. – Нашла в его сумке с массажными принадлежностями. Все штучки поименованы по запахам. Нигде не сказано, что они подразумевают секс. Просто пачули, ваниль, лаванда и так далее.

– А я обнаружила три чая – сушеные листья вроде тех, что мы нашли у него в сумочке. – Ева вышла в коридор. – Нужно еще раз осмотреть квартиру. Потом отнесем все на анализы в лабораторию, но до этого поговорим с Симой.

– Если Зиглер действительно пользовался секс-наркотиками, то, скорее всего, опробовал их и на ней. А почему бы нет?

– Думаю, ты права.

* * *

В салоне Трины тоже играла музыка, но куда тише, чем в фитнес-центре. Здесь она звучала фоном, не вызывая раздражения или отторжения. По залу плыли сладковатые запахи.

Посетители сидели на пестрых стульях, попивая шипучие напитки, болтая с соседями или изучая модные журналы, в то время как работники салона щелкали ножницами, красили и накладывали маски. Шкафы вдоль стен ломились от косметики.

Чуть дальше тянулись кабинки, отгороженные тонкими ширмами. В помещении стоял неумолчный гул: звучали голоса, позвякивали и постукивали рабочие инструменты, народ двигал стульями.

Женщина с копной бело-красных волос оживленно переговаривалась с кем-то по линку, постукивая татуированным пальчиком по календарю на экране.

«Мне удалось втиснуть тебя, Лоринда. Маркус примет тебя в два пятнадцать, в канун Нового года. Что? Да разве я не знаю! Ладно, еще увидимся. Счастливого тебе Рождества!»

Закончив разговор, она сверкнула улыбкой в сторону Евы и Пибоди.

– Доброе утро! Чем я могу вам помочь?

– Мы ищем Симу Мертах.

– Сима сейчас с клиенткой, но у нее будет свободное окошко в… – стук, стук пальчиком с прорисованной на нем бабочкой, – в половине второго.

– Мы здесь с другой целью, – Ева вытащила свое служебное удостоверение.

Женщина глянула на них округлившимися глазами.

– Так вы здесь по поводу, – голос ее упал до шепота, – по поводу Трея. Это просто ужасно, – продолжила она тем же свистящим шепотом. – Настоящая трагедия. Сейчас я сбегаю и посмотрю, когда она сможет сделать перерыв.

Соскочив со стула, она резво застучала каблучками своих высоких красных сапожек и в считаные секунды скрылась за дверью.

Ева начала было говорить, но тут же обнаружила, что Пибоди рядом нет. Ее помощница вдохновенно разглядывала что-то на стойке с образцами.

– Немедленно прекрати, – приказала Ева.

– Посмотри, какая прелесть, – Пибоди торопливо втирала в руки образчик крема. – И пахнет просто потрясающе.

– И почему только я должна краснеть за тебя? – прошипела Ева, заметив приближающуюся Трину.

Та, в отличие от девушки на ресепшене, в сапожках на плоской подошве, но назвать их практичными у Евы не повернулся бы язык – настолько экзотично смотрелся на них узор из северных оленей.

– Сима освободится через пару минут. Она не может уйти, пока полностью не нанесет маску. Потом у нее будет минуток пять свободного времени. Давайте я провожу вас в одну из кабинок. Перед праздниками у нас наплыв клиентов, но это место пока не занято.

– Прекрасно. – Ева направилась за Триной, ухватив за руку Пибоди – на случай, если та забудется и снова вернется к стойке с образцами. – Ты не упомянула, что у Зиглера были свои методы убеждения женщин.

– О чем ты?

– Так, маленькие добавочки к чаю. Чтобы сделать женщин более сговорчивыми.

Трина застыла на месте как вкопанная.

– Я так и знала! Вот мерзавец!

– Знала и ничего не сказала?

– Я не знала наверняка. Мерзавец, – повторила она.

Они вошли в небольшую комнатку, где по стойкам были разложены серебряные инструменты, напомнившие Еве орудия пыток.

– Никто не будет болтать о таком, если не знает наверняка. Но в глубине души я всегда это подозревала.

Трина стала рассерженно расхаживать взад-вперед, отчего полы ее рабочего халата захлопали, как крылья бабочки.

– Я же говорила – кое-кто из моих клиенток признался, что переспал с Зиглером. Причем у некоторых даже в мыслях этого не было. Внезапное желание они почувствовали уже во время сеанса – домашнего, заметь, сеанса. Массаж или личная тренировка.

– Имена.

Трина резко замерла на месте.

– Брось, Даллас, я не могу подвести своих клиентов. Они должны понимать, что я не стану трепаться об их личной жизни. Они же мне доверяют.

– Трина, речь идет об убийстве. И секс-наркотик – весомый мотив для преступления.

– Ради бога! Никто из моих клиентов не убивал этого ублюдка! – Она в ярости пнула ногой шкафчик. – Ладно, ладно, я назову тебе имена. Но сначала мне надо будет позвонить им и объяснить ситуацию. Надо же хоть как-то их подготовить.

– Никаких деталей. Скажешь, что копы вынудили тебя дать эту информацию в ходе расследования.

– Черт возьми. Жаль, что он уже умер, а то бы я с радостью ободрала ему яйца. Сукин сын! Наверняка он и с Симой проделывал подобные фокусы.

В этот самый момент на пороге показалась Сима.

– Прошу прощения, но мне не удалось уйти пораньше. – Она осторожно проскользнула в дверь. – Вы уже знаете, кто убил Трея?

– Мы продолжаем расследование. Сима, где Трей доставал свой чай?

– Чай? А-а, эти травяные смеси. По правде говоря, понятия не имею. Он покупал их на вес и получал в маленьких пакетах. Когда я увидела их впервые, то решила, что это из разряда нелегального. Признаться, меня это здорово удивило, ведь Трей с таким трепетом относился к своему телу. Но оказалось, что он покупает специальные чаи – так, небольшой бонус для клиентов после тренировки или перед массажем. Он даже не брал за них дополнительную плату.

– А благовония?

– Тоже не знаю. Он практически не зажигал их дома. Использовал для клиентов – ароматерапия, так это называется.

– И все же бывало так, что он зажигал их для тебя?

– Несколько раз.

– А чай он тебе заваривал?

– Иногда. Чтобы помочь мне расслабиться после рабочего дня. Чай, благовония, массаж плеч, – слезы заблестели у нее на глазах. – Трей мог быть таким милым.

Боковым зрением Ева заметила, как напряглась Трина – и как Пибоди успокаивающе погладила ее по руке.

– Сима, постарайся отвечать мне максимально честно. Чай и благовония неизменно сопровождались сексом, не так ли?

– Ну, мне кажется, – она слегка нахмурилась, после чего слегка покраснела. – Да, верно. Знаете, это так расслабляло.

– После трудного дня, – продолжила за нее Ева. – И тебе, скорее всего, поначалу совсем не хотелось заниматься сексом?

– Бывает так, что проводишь на ногах по восемь часов за смену. Я не жалуюсь, поскольку такая загруженность означает, что клиенты тебя любят. Но когда ты приходишь домой, единственное, чего тебе хочется – устроиться перед телевизором и ни о чем не думать. И пораньше лечь спать.

– Тут я тебя прекрасно понимаю.

– Так ведь с каждым бывает. Ну почти с каждым. Трей, тот мог заниматься сексом по два раза на день.

– Получается, тебе иногда хотелось отдохнуть, посмотреть телевизор, а он был настроен на секс.

– Он никогда не давил на меня. Если я говорила, что устала и все такое, он принимал это как должное.

– И заваривал тебе чай, чтобы ты могла расслабиться.

– Верно. Это и правда помогало. В итоге я тоже начинала думать об удовольствиях.

– Сима, одна из клиенток Трея рассказала о похожем случае. У нее тоже не было желания – до тех пор, пока Трей не приготовил ей чай. – Ева немного подождала, но Сима так и не уловила намека. – Очевидно, что она не одна такая.

– Я вас не понимаю.

– Мы отправили чай на анализ в лабораторию. Не сомневаюсь, что там выявят вещество, по действию похожее на секс-наркотик.

– Нет, нет, вы ошибаетесь! Трей бы ни за что так не поступил. Трина!

– Подумай об этом, Сим. Как следует подумай, – сказала та. – Предлагал он тебе когда-нибудь чай, если ты и так хотела заниматься сексом? Или после постели? Или утром, когда вы собирались на работу? Или бывало так, что вы не занимались сексом после этого чертова чая?

– Я… он… – глаза ее наполнились слезами. – Нет. Но зачем? С какой стати ему поступать так со мной? Это же неправильно. Бывает так, что тебе просто хочется расслабиться и вздремнуть. Разве нет?

– Разумеется, детка, разумеется. – Трина прижала к себе подругу. – Дело вовсе не в тебе, так что не переживай. Дело не в тебе и даже не в сексе.

– Тогда…

– Просто он вынуждал тебя делать то, чего тебе совсем не хотелось, и это позволяло ему ощутить свою значимость. Всякий, кто так поступает, – настоящее ничтожество.

– Я заботилась о нем. Мне казалось, и я для него что-то значу.

– Он никогда не заботился ни о ком, кроме самого себя, – нахмурилась Трина. – И в этом тоже нет твоей вины.

* * *

– Проверь имена, которые дала Трина, – распорядилась Ева по пути к машине.

– Уже приступила. Сима была просто раздавлена новостями, – продолжила Пибоди, вытаскивая из кармана планшет. – Еще бы! Узнать, что парень, с которым ты жила, который был тебе явно небезразличен, подсыпал в твой чай секс-наркотик. Если, конечно, он это делал. Нельзя быть уверенным на сто процентов.

– А я в этом даже не сомневаюсь. Сама подумай. По тому, что мы о нем знаем, похож Зиглер на человека, который будет заваривать подружке чай, когда она слишком устала для секса?

– Вряд ли.

– А потом – ну надо же! – она вдруг приходит в нужное настроение. Если в наших сумках просто чай, я съем его сухим.

– Но это же насилие, – нахмурилась Пибоди, не отрываясь от работы. – Если мы правы – а я думаю, так оно и есть, – это чистой воды насилие. Он лишал их права выбора. Это все равно что приставить нож к горлу жертвы.

– Именно.

– Он и раньше мне не нравился, когда был просто свиньей, а теперь…

– Кем бы ни был этот парень, сейчас он мертв. Мы просто делаем свою работу. Жаль, конечно, что Трина не может ободрать ему яйца, но работа есть работа.

Услышав сигнал, Ева потянулась за линком. На экране возникло лицо Миры.

Бог ты мой, она постриглась, подумала Ева. Как же называется эта прическа? Кажется, боб. Почему боб? Откуда это нелепое название?

– Ева. Я прочитала твое сообщение. Утро у меня не очень загружено, так что я смогу встретиться с тобой.

– Чудесно. Сейчас мне нужно заехать еще в одно место. Не знаю только, как долго я там пробуду.

– Смотри сама. Через час я буду свободна. Если не успеешь к этому времени, встретимся после обеда.

– Я приеду через час, спасибо.

– Привет, доктор Мира, – склонилась к экрану Пибоди. – Мне нравится твоя прическа.

– Спасибо, – лицо у Миры осветилось довольной улыбкой. – Не слишком коротко?

– Ничуть.

– Мне хотелось немножко поменять внешность, так что я поживу с этим парочку деньков. Ева, увидимся через час. Сейчас у меня прием.

– Давай, до встречи.

Отключив линк, Ева стала высматривать место для парковки.

– С какой стати женщины постоянно меняют прически? Если их устраивает какая-то одна, зачем перекраивать ее на другую?

– Ради забавы. Или ради разнообразия. Ты сама постоянно меняешь брюки и куртки.

– Они же не являются частью меня.

– На мой взгляд, смена прически делает тебя еще более неповторимой. – Пибоди задумчиво покрутила завиток волос. – Пожалуй, мне стоит придумать что-нибудь новенькое на праздники. Нужно поговорить с Триной.

– Не стоило мне заводить об этом разговор, – вздохнула Ева, загоняя машину на крохотный пятачок. – Кстати, надо отнести Харво волосы Шуберт.

– Королеве Волос и Тканей.

– Именно. Отдай ей эту прядь и попроси как можно скорее провести анализы. А мы пока потолкуем с Беренски насчет чая.

* * *

Праздничная лихорадка не обошла стороной и лабораторию. Здесь тоже красовались разноцветные гирлянды, а в углу стояла елка, раза в два превосходящая размерами крохотный огрызок из отдела убийств. Украшали ее пакеты из-под улик, щеточки, пинцеты и прочие инструменты чистильщиков.

Но внимание Евы привлек Санта, одетый в костюм чистильщика. В руках он держал огромный плакат:

САНТА ЗНАЕТ, КОГДА ТЫ ВЕЛ СЕБЯ ПЛОХО!

Она невольно поежилась.

Впрочем, схожие эмоции вызывал у нее и сам Беренски.

Тем не менее, прихватив подарок, она направилась к длинной стойке, за которой сидел начальник лаборатории. Его паучьи пальцы проворно сновали между двумя компьютерами. При взгляде на остроконечный треугольник его подбородка и жалкое подобие усиков над верхней губой Ева невольно подумала о граффити, неумело нарисованном на гладком яйце.

– Счастливого Рождества, – опустила она сумку на прилавок.

Тот с опаской взглянул сначала на нее, затем на Пибоди и только после этого заглянул в пакет.

На лице его проступило сначала удивление, затем удовольствие, отразившееся в том, что уголки тонких губ слегка поползли вверх.

Быстро глянув по сторонам, Беренски сунул бутылку обратно в пакет, а пакет запихнул в один из ящиков стола.

– Спасибо.

Ева кивнула Пибоди, и та выставила на стойку сумочки с чаем и благовониями.

– Что это? – недовольно поинтересовался Беренски.

– Вот это ты мне и скажешь. Прямо сейчас.

– Ты хочешь, чтобы я проанализировал это сию же минуту? Разве не видишь, сколько у меня работы?

– Это тоже работа. Мы еще вчера присылали образцы.

– Низкий приоритет.

– Теперь уже высокий. Начни вот с этого, – она пихнула к нему чай, на котором было написано «расслабляющий». – Если не можешь сам, делегируй. Сколько времени займет у тебя анализ листьев?

– Не дави на меня. Мы займемся этим, когда подойдет твоя очередь.

Ева многозначительно постучала пальцем по ящику, в котором он спрятал скотч.

Беренски в ответ изобразил оскорбление.

– Это был подарок.

– Именно. И если ты хочешь еще когда-нибудь получить от меня подарок, то проанализируешь сейчас мои улики.

Саммерсета, может, и нельзя подкупить, а вот Беренски оказался куда податливей.

– Помни, я оказываю тебе любезность, – многозначительно махнул он своим костлявым пальцем.

– Договорились.

Схватив пакетик с чаем, он быстро откатился к противоположному концу стойки. Ева молча наблюдала, как Беренски натягивает тонкие перчатки и открывает пакет.

Понюхав его содержимое, он слегка нахмурился.

– Похоже на смесь ромашки и лаванды.

Взяв с подноса пинцет, он подхватил несколько листиков и уложил их в специальный контейнер. В свою очередь, контейнер отправился в прорезь маленькой машинки, стоящей тут же, возле компьютера. Затем весь процесс повторился, только на этот раз Беренски накапал на чай немного жидкости.

– Зачем ты это делаешь?

– Я когда-нибудь лез в твои расследования?

В ответ на его злобный взгляд Ева лишь пожала плечами.

Прикрыв контейнеры прозрачной крышкой, Беренски быстро застучал пальцами по панели. Машина негромко загудела. Легкая вибрация ощущалась даже на другом конце стойки.

Ева шагнула поближе, не в силах преодолеть любопытство.

– Лейтенант Даллас. Детектив Пибоди.

В лабораторию вошла доктор Гарнет Де-Винтер, новый судебный антрополог. Рабочий халат ее был накинут поверх изящного платья в розово-зеленую полоску, которое выгодно облегало высокую изящную фигуру. Зачесанные назад волосы открывали слегка заостренное личико, на котором доминировали экзотические глаза.

Зеленые туфли на шпильке под стать платью.

– Доктор Де-Винтер.

– Должно быть, кто-то умер.

– Кто-нибудь всегда мертв.

– Верно. И это не дает нам с вами расслабиться. Ричард, я зашла, чтобы поблагодарить тебя за оперативность. Твой отчет оказался как нельзя кстати.

Ричард? От Евы не ускользнуло, как воспрянул при этих словах Беренски.

– Да не за что, док. Мы же одна команда.

– Ты прав, – опустив руку ему на плечо, Де-Винтер принялась изучать надписи на экране. – Ромашка, лаванда, валерьяна. Чай? Успокоительное?

– Похоже на то.

Сунув руки в карманы, чтобы, не дай бог, не дотронуться до Беренски, Ева тоже всмотрелась в экран.

– Что это? – кивнула она длинную, неудобочитаемую надпись.

– Подожди-ка, – пробормотал Беренски и удовлетворенно кивнул, когда вслед за первой надписью выскочила вторая, а затем и третья.

– Вот это точно не травки. Смесь рогипнола с бремеланотидом. Эротика в ее извращенном виде. Секс-наркотик.

Де-Винтер бросила взгляд на Еву.

– Подобная смесь стимулирует сексуальное влечение, снижая попутно порог осмотрительности. Чай – смесь успокоительных трав, которые маскируют химические компоненты и способствуют дальнейшему расслаблению.

– Ваша жертва это не принимала, – заметил Беренски. – Я видел токсикологический анализ его крови. Там нет ничего подобного.

– Сам он это не пил. Использовал на женщинах.

– Я бы назвал подобную смесь сильным успокоительным, в которое добавлен наркотик. Препарат для ненавязчивого изнасилования.

Ева едва не испепелила его взглядом.

– Изнасилование не бывает ненавязчивым.

– Не извращай мои слова. Я имел в виду совсем не то. Я лишь говорю, что препарат не относится к числу сильнодействующих. Ни тебе агрессии, ни перепадов настроения. Просто глубокое расслабление. Но это не делает его применение законным или правомерным. Надо быть законченным мерзавцем, чтобы использовать это на женщинах без их разрешения.

– Никаких провалов в памяти, – добавила Де-Винтер. – Ни перевозбуждения, ни последующего отчаяния. Просто умиротворение и нарастающее сексуальное желание. Его жертвы – а это именно жертвы – должны были ощутить что-то вроде расположения и даже удовольствия. Впоследствии, в зависимости от обстоятельств, могли проявиться сожаление или стыд.

– Еще он пользовался вот этим, – Ева махнула рукой, и Пибоди выложила на стойку благовония.

– Я проверю. Проанализировать оставшиеся чаи?

– Да. Все, что мы принесли. Главное, впрочем, мы уже узнали. Спасибо за оперативную работу, – добавила Ева, направляясь к двери.

Заметив, что Де-Винтер идет следом, она бросила на ту быстрый взгляд.

– Ричард?

– Это позволяет ему ощутить свою значимость, в результате чего мои образцы проходят частенько вне очереди. Приятным парнем его не назовешь, – добавила она с откровенной улыбкой, – но специалист он превосходный.

– Я предпочитаю взятки.

– Тоже метод. Я хотела сказать, что с нетерпением жду вашей вечеринки. Ли предложил мне пойти с ним.

– Моррис? Ты и Моррис?

– Да – и нет. Так что не нужно смотреть с таким ужасом. У нас общий труп, схожие вкусы в музыке и ни малейшего желания налаживать романтические отношения. Мы надеемся просто от души повеселиться. Что ж, до встречи!

– Вот и прекрасно, – сказала Пибоди, когда они вышли на улицу. – Прекрасно, что Моррису есть с кем пообщаться. Он не из тех, кто любит одиночество.

– Пожалуй, – обронила Ева, не успевшая еще составить представление о Де-Винтер. – Начни с женщин, чьи имена дала нам Трина. В случае, если они упомянут про чай, введи их в курс дела и подробно запиши все показания. Не забудь про деньги, которые они платили Зиглеру. Выясни, какие суммы он от них получал. Постарайся составить о них ясное представление.

– Поскольку каждая из них может оказаться убийцей.

– Приступай. Я пока съезжу в управление, пообщаюсь с Мирой. Как только освобожусь, дам тебе знать.

– Ладно, я все поняла. Буду играть роль сочувствующего копа – поскольку мне и правда их жаль. Так я смогу выжать из них больше, чем с помощью давления.

– Пресловутый принцип мухи, уксуса и сахара?

– Похоже на то.

– Явно не мой подход, – сказав это, Ева решительно зашагала к машине.