Электронная библиотека » Нора Робертс » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Мои дорогие мужчины"


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 00:43


Автор книги: Нора Робертс


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Против Филипа он тоже ничего не имеет. Этот обычно вычищен и наглажен. У парня не меньше шести миллионов галстуков, хотя лично он, Сет, понятия не имеет, зачем нужен даже один. Но у Филипа в Балтиморе какая-то шикарная работа в шикарном офисе. Реклама. Он придумывает разные хитрые фокусы, чтобы продавать людям вещи, которые, вполне возможно, им вовсе не нужны.

Отличный способ выманивать у людей деньги!

А теперь вот явился этот Кэмерон. Говорили, что он отправился за славой и шикарной жизнью. Любит опасность и риск. Странно, он совсем не кажется крутым и даже не похож на собственные фотографии в журналах.

Тут Кэм повернул голову, и его глаза встретились с глазами Сета, который совсем забыл, что он «спит». Кэм смотрел не мигая, в упор, пока у Сета поджилки не затряслись. Чтобы отделаться от этого пронзительного взгляда, Сет просто закрыл глаза и представил, что он снова в доме у залива, бросает палки Глупышу, неуклюжему щенку Рэя.

Понимая, что мальчик не спит, Кэм все равно продолжал изучать его. Красивый мальчишка. Светлые рыжеватые волосы, и обещает быть высоким. Подбородок упрямый, а рот довольно угрюмый. Сейчас, притворяясь спящим, парень умудряется выглядеть безобидным, как щенок, и почти таким же очаровательным.

Но глаза… Кэм успел заметить в них напряжение, осторожность дикого зверька. Это выражение было ему хорошо знакомо: в детстве он часто видел его, когда смотрелся в зеркало. Цвет глаз он не разобрал, но точно – темные. Синие или карие.

– Может, следует убрать парня отсюда?

Этан оглянулся.

– Пусть сидит. Все равно не с кем его оставить, а без присмотра он натворит дел.

Кэм пожал плечами, отвернулся и забыл о мальчишке.

– Я хочу поговорить с Гарсией. Уже должны быть готовы результаты анализов и всяких там исследований. Отец водит машину, как профи, так что, если у него был сердечный приступ или… – Кэм умолк: слишком тяжело было обо всем этом думать. – Мы должны знать! Бесполезно просто стоять здесь.

– Если тебе необходимо что-то делать, иди и делай, – сказал Этан, и в его тихом голосе послышался едва сдерживаемый гнев. – А по-моему, важно быть рядом с ним. – Он уставился на брата: – Именно это всегда было важно!

– Не всем нравится всю жизнь ловить устриц или проверять крабовые ловушки, – огрызнулся Кэм. – Они дали нам жизнь и считали, что мы должны воспользоваться ею, как захотим.

– Ну ты-то, положим, всегда делал, что хотел.

– Мы все это делали, – вмешался Филип. – Но если в последние месяцы с отцом что-то происходило, ты, Этан, должен был сказать нам.

– Откуда я мог знать, черт побери?!

На самом деле он подозревал что-то неладное, просто не смог разобраться в этом и решил не обращать внимания. Теперь, слушая пыхтение аппарата, поддерживающего дыхание отца, Этан мучился угрызениями совести.

– Ты же был рядом, – заметил Кэм.

– Да, я был. А ты не был… много лет.

– Хочешь сказать, что, если бы я остался в Сент-Крисе, он не врезался бы в тот чертов столб? Господи! – Кэм устало пригладил волосы. – Очень умно.

– Если бы ты или вы оба были рядом, он просто не взваливал бы на себя так много! Каждый раз, когда я заходил к нему, он или торчал на этой проклятой лестнице, или катил тележку, или красил свою лодку. А ведь он все еще работал три дня в неделю в колледже, читал лекции, вел семинары, проверял экзаменационные работы. Ему было почти семьдесят!

– Только шестьдесят семь. – Филипу показалось, что его сердце ледяная клешня обхватила. – И он всегда был здоров как бык.

– Нет, в последнее время нет. Он худел и выглядел очень усталым, изможденным. Ты не мог это не видеть.

– Ладно, ладно. – Филип поскреб небритое лицо. – Я давно предлагал ему сбавить темп. Очевидно, ему было слишком тяжело управляться с ребенком, но отговорить его было невозможно.

– Всегда вы ссоритесь… – раздался вдруг негромкий голос, и все трое резко обернулись.

– Папа! – Этан вздрогнул и наклонился первым.

– Я позову врача.

– Нет. Останься, – пробормотал Рэй, прежде чем Филип успел выбежать из палаты.

Это возвращение – даже на минуту – стоило ему невероятных усилий. И он понимал, что времени у него очень мало. Душа и тело уже казались отделенными друг от друга, хотя он чувствовал теплые руки на своих руках, слышал голоса сыновей, различал в них страх и гнев.

Он устал. О господи, как же он устал! И как же ему необходима Стелла. Но он не мог уйти, не исполнив последний долг.

– Послушайте меня.

Каждое веко, казалось, весило несколько фунтов, но Рэй заставил себя открыть глаза, постарался сфокусировать зрение. Его сыновья, три чудесных дара судьбы… Он сделал для них все, что было в его силах, постарался воспитать их настоящими мужчинами. Теперь они нужны ему, чтобы помочь еще одному ребенку. Необходимо, чтобы они и без него остались командой.

– Мальчик… – Даже слова казались тяжелыми, Рэй с трудом выталкивал их из себя. – Этот мальчик – мой. Теперь ваш. Сохраните его, чего бы это ни стоило. Позаботьтесь о нем. – Большие ладони, когда-то такие сильные, отчаянно пытались сжать руки сыновей. – Дайте слово!

– Мы позаботимся о нем. – В этот момент Кэм пообещал бы достать с неба луну и звезды. – Мы будем заботиться о нем, пока ты снова не встанешь на ноги.

– Этан, – Рэй судорожно вдохнул воздух через респиратор. – Ему понадобится твое терпение, твое сердце. Я знаю, что они у тебя есть, именно поэтому ты такой хороший моряк.

– Не волнуйся о Сете. Мы присмотрим за ним.

– Филип…

– Я здесь, – Филип подошел ближе, низко наклонился к отцу. – Мы все здесь.

– А у тебя очень хорошие мозги. Я уверен: ты придумаешь, как все устроить. Не отдавайте мальчика. Вы – братья. Помните, что вы – братья. Я так горжусь вами! Всеми вами. Вы – Куины. – Рэй с трудом улыбнулся. – А теперь вы должны дать мне уйти.

– Я приведу врача!

Пока Кэм и Этан пытались привести отца в сознание, Филип выбежал из палаты.

Никто из них не заметил, как замерший в кресле мальчик крепко сжал веки, сдерживая жгучие слезы.

Глава 2

Люди шли поодиночке и группами, чтобы похоронить и помянуть Рэя Куина. Он был не просто одним из жителей Сент-Кристофера, крохотной точки на географической карте. Он был для многих учителем и другом, человеком, которому можно было довериться. В неудачные для рыбаков годы он помогал организовывать сбор средств для их семей или вдруг находил десятки временных работ, без которых люди не протянули бы суровую зиму.

Если у студента возникали трудности, Рэй умудрялся выкроить лишний час для индивидуальных занятий. Он преподавал в университете литературу, на его лекциях аудитории всегда были заполнены до предела, и редко кто из учеников забывал профессора Куина.

Он упорно верил во взаимопомощь, считал ее самым главным в жизни и на практике убеждался в ее плодотворности.

Но, может быть, главной его заслугой было то, что из троих никому не нужных мальчишек он вырастил мужчин.

Когда все ушли с кладбища, могила Рэя Куина была засыпана цветами, над ней было пролито много искренних слез. Поэтому, когда в расходящейся толпе поползли сплетни, их быстро заглушали, но некоторые непроизвольно вслушивались в перешептывания.

Сексуальный скандал, супружеская измена, внебрачный ребенок, самоубийство…

Смехотворно! Невероятно! Большинство так и говорили и искренне верили в свои слова, тем не менее сплетня, словно сама собой, передавалась дальше.

Кэм не слышал это шушуканье. Его горе было таким огромным, таким невыносимым, что он целиком погрузился в собственные мрачные мысли. Когда умерла мать, он справился. Он был готов к ее смерти, поскольку видел, как она страдает, и даже молился о том, чтобы ее страдания скорее закончились. Но эта потеря была слишком неожиданной, слишком резкой, и ей не предшествовала смертельная болезнь, которую можно было бы винить.

В доме толпилось слишком много народу: людей, желавших выразить сочувствие или поделиться воспоминаниями. Кэму не нужны были их воспоминания, он не мог справиться с собственными.

Он сидел один на причале, который десятки раз помогал чинить Рэю. Рядом с ним покачивался двадцатичетырехфутовый шлюп, на котором все они плавали много раз. Кэм вспомнил лодку, которая была у Рэя в то первое лето, – крохотная алюминиевая парусная яхта, которая все равно казалась Кэму роскошной.

Он помнил, как Рэй учил его ходить под парусом, управляться с такелажем, менять курс. Он отчетливо помнил охватившее его волнение, когда в первый раз Рэй позволил ему встать за штурвал. «Смотри, как она тебя слушается», – сказал тогда Рэй. Соленый ветер в лицо, развернувший белый парус, скорость и свобода, но самое главное – доверие! Именно оно в одно мгновение перевернуло жизнь мальчишки, выросшего на жестоких улицах.

Может быть, тогда, в тот подернутый знойной дымкой день, под раскаленным добела солнечным шаром мальчишка превратился в мужчину? Так или иначе, это сделал Рэй – сделал легко, с улыбкой.

Кэм услышал шаги за спиной, но не обернулся, продолжая смотреть на воду. Филип остановился рядом с ним.

– Почти все ушли.

– Это хорошо.

Филип сунул руки в карманы.

– Они приходили ради папы. Он был бы им благодарен.

– Да, наверное… – Кэм устало закрыл глаза и надавил пальцами на веки. – Но я исчерпал слова, не знаю, что говорить и как.

– Я понимаю… – Филип действительно понимал брата, хотя красивые слова были его профессией. Он помолчал, наслаждаясь тишиной и морской прохладой после духоты переполненного людьми дома. – Грейс убирается в кухне. Сет ей помогает. Похоже, Грейс ему нравится.

– Она хорошо выглядит. – Кэм с трудом отвлекся от мыслей об отце: невозможно было думать о ком-то другом. – Трудно поверить, что у нее есть ребенок. Кажется, она развелась с мужем?

– Год или два назад. Он смылся перед самым рождением малышки Обри, – Филип со свистом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. – Кэм, нам надо многое обсудить.

Кэм узнал этот тон, означавший, что пора заняться делом, и мгновенно ощетинился.

– Я хотел пройтись под парусом. Сегодня хороший ветер.

– Проветришься позже.

Кэм повернул голову и вежливо возразил:

– Я предпочел бы сделать это сейчас.

– Поговаривают, что отец совершил самоубийство.

Кэм несколько секунд озадаченно смотрел на брата, затем вскочил.

– Что за чушь, черт побери?!

Филип с мрачным удовлетворением подумал, что ему все-таки удалось привлечь внимание Кэма.

– Говорят, что он нарочно нацелился на тот столб.

– Бред собачий! Кто это говорит, будь он проклят?

– Некоторые… и у них есть кое-какие причины. Это касается Сета.

– При чем тут Сет? – Кэм в ярости зашагал по узкому причалу. – Его считают сумасшедшим, потому что он взял мальчишку? Разумеется, безумием было брать любого из нас, но при чем тут несчастный случай?

– Я слышал, что Сет – его сын. Родной сын. Ведь мама не могла иметь детей…

Кэм остановился как вкопанный.

– Господи, Фил, ты хочешь сказать, что он изменял ей? Что он спал с другой женщиной и она родила ему ребенка?

– Я этого не говорю.

Кэм подошел так близко, что чуть не уперся лицом в лицо брата.

– Так что же ты говоришь, черт побери?

– Я передаю тебе то, что слышал, – спокойно сказал Филип. – Мы не должны отмахиваться от этого. Нужно во всем разобраться.

– Разобраться?! Ты должен был разбить в кровь тот лживый рот, что посмел сказать это! Но у тебя кишка тонка.

– Думаешь, я не способен на то, что ты собираешься сделать сейчас со мной? Ты ведь именно так расправляешься с неприятностями? Просто колотишь, пока человек не заткнется? – Рассвирепев, Филип оттолкнул Кэма. – Рэй был и моим отцом, черт побери! Ты был у него первым, но не единственным.

– Тогда почему ты слушал эти враки и не заступился за него? Побоялся запачкать руки? Повредить маникюр? Если бы ты не был таким проклятым чистюлей…

Взметнувшийся кулак Филипа попал Кэму точно в челюсть. Удар был нанесен с такой силой, что голова Кэма резко откинулась назад. Он зашатался, однако сумел быстро восстановить равновесие и одобрительно кивнул:

– Ну что же, давай.

Филип в бешенстве стал стаскивать пиджак, но нападения с тыла не ожидал и, едва успев выругаться, свалился с причала в воду.

Отфыркиваясь, он вынырнул и смахнул мокрые волосы с глаз.

– Сукин сын! Ты сукин сын!

Этан, сунув большие пальцы в передние карманы джинсов, спокойно смотрел, как Филип встает и бредет к причалу.

– Охлади свой пыл, – кротко предложил он.

– Этот костюм – от «Хуго Босса», – пробормотал Филип.

– Для меня это пустой звук. – Этан оглянулся на Кэма. – А для тебя?

– Он хочет сказать, что потратит целое состояние на химчистку.

– Ты тоже, – сказал Этан и неожиданным резким движением столкнул Кэма в воду. – Нашли время и место для драки! Когда вы оба вытащите из воды свои задницы и высушитесь, приходите поговорить. Я на время отослал Сета к Грейс.

Выплюнув воду, Кэм прищурился:

– И с чего это вдруг ты стал главным?

– Мне кажется, я здесь единственный, кто сохранил здравый смысл.

Этан отвернулся и неторопливо зашагал прочь.

Кэм и Филип ухватились за край причала и обменялись долгими сердитыми взглядами. Наконец Кэм вздохнул.

– Мы сбросим его позже, – сказал он.

Восприняв эти слова как шаг к примирению, Филип кивнул. Подтянувшись, он сел на причал и развязал погибший шелковый галстук.

– Я тоже любил его. Как и ты. Как вы оба.

– Я знаю. – Кэм сдернул туфли и вылил из них воду. – Что-то я совсем расклеился. Ненавижу все это! Я не хотел смотреть, как его зарывают в землю!

– И все-таки ты был там. А это главное. Для него.

Кэм стянул носки, галстук, пиджак.

– Кто сказал тебе о… кто сказал все это об отце?

– Грейс. Услышала разговоры и подумала, что мы должны знать. Она рассказала мне и Этану утром. И она плакала. – Филип приподнял брови. – Все еще считаешь, что я должен был отколотить ее?

Кэм швырнул погубленные туфли в воду.

– Я хочу знать, кто все это начал и почему.

– Кэм, ты видел Сета?

Очевидно, ветер добрался до самых костей – иначе откуда эта неуместная дрожь?

– Конечно, видел. – Кэм нахмурился и двинулся к дому.

– Посмотри повнимательнее, – пробормотал Филип.


Когда двадцать минут спустя Кэм, обсохший и согревшийся, в свитере и джинсах вошел в кухню, Этан уже сварил кофе и достал виски.

Кухня была большой, уютной, с длинным деревянным столом в центре. Старая плита, потемневшие изрезанные поверхности рабочих столов. Несколько лет назад подумывали поменять плиту, но потом заболела Стелла, и о ремонте забыли.

На столе стояла большая плоская деревянная ваза, вырезанная Этаном в школьной мастерской. Она стояла на этом самом месте с того дня, как Этан принес ее домой, и чаще была заполнена письмами, записками и прочими домашними мелочами, чем фруктами, для которых была предназначена. Из трех широких окон без штор открывался вид на двор и залив за ним.

За стеклянными дверцами шкафчиков виднелась простая белая керамическая посуда, аккуратно расставленная. В таком же порядке содержались и все ящички. На этом настаивала Стелла. Она всегда говорила: «Если мне нужна ложка, я не собираюсь искать ее целый час».

Все было как прежде, только дверцу холодильника теперь не покрывали фотографии, газетные вырезки, записки, почтовые открытки и детские рисунки, прикрепленные разноцветными магнитами.

Кэм с болью в сердце подумал, что родители никогда больше не войдут сюда.

– Кофе крепкий, – заметил Этан. – Как и виски. Выбирай.

– Я выпью и то и другое. – Кэм налил кофе в кружку, плеснул туда же «Джонни Уокера» и сел к столу. – Ну что? Больше не будешь меня бить?

– Я тебя не бил, просто немного привел в чувство. – Этан отошел к окну с нетронутым виски в руке. – Но я все еще думаю, что ты мог бы почаще бывать здесь в последние годы. Впрочем, если и не мог, теперь это уже не имеет значения.

– Этан, я не рыбак. Я делаю то, что умею. Они ждали от нас именно этого.

– Наверное, ты прав. – Этан никогда не мог понять желания сбежать из дома, из убежища. От любви. Но какой теперь смысл обсуждать это или продолжать возмущаться? Или обвинять. – Просто в доме много работы.

– Я заметил.

– Я, конечно, должен был заходить почаще и помогать отцу. Всегда кажется, что времени полно, а потом вдруг обнаруживаешь, что уже поздно. Задние ступеньки прогнили, надо их заменить. Я все собирался сделать это. – Этан повернулся к вошедшему в кухню Филипу: – Рассказывай ты, Фил. У тебя получится лучше и быстрее. Грейс вечером работает, поэтому может занять Сета только на пару часов.

– Хорошо. – Филип налил себе кофе и не стал садиться, просто оперся спиной о рабочий стол. – Говорят, что несколько месяцев тому назад к отцу приезжала какая-то женщина. Она явилась в колледж, устроила небольшой скандал, но в тот раз никто не обратил на нее особого внимания.

– Что за скандал?

– Ворвалась в его кабинет, кричала, плакала. Затем отправилась к декану и попыталась обвинить отца в сексуальных домогательствах.

– Чушь собачья.

– Похоже, декан подумал точно так же. – Филип налил себе вторую чашку кофе и сел за стол. – Женщина заявила, что отец преследовал ее, когда она была студенткой. Но в архивах не нашли никаких сведений о том, что она училась в колледже. Тогда она сказала, что посещала только отцовский курс, поскольку не могла себе позволить полное обучение. Однако и это никто не смог подтвердить. Так что отцовская репутация выстояла, и казалось, вопрос исчерпан.

– Отец был потрясен, – вставил Этан. – Он, правда, не говорил об этом со мной. Ни с кем не говорил. Но потом уехал куда-то примерно на неделю. Сказал мне, что едет во Флориду порыбачить. А вернулся с Сетом.

– Ты хочешь сказать, что люди думают, будто он – отец мальчишки? Что он имеет какое-то отношение к шлюшке, которая молчала – сколько? Десять, двенадцать лет? И только потом решила жаловаться?

– Тогда никто особенно над этим не задумывался, – ответил Филип. – Не первый раз отец привез домой беспризорника. Но потом всплыли деньги…

– Какие деньги?!

– За последние три месяца он выписал три чека: один – на десять тысяч долларов, другой – на пять и еще один – на десять тысяч. Все – на имя Глории Делотер. Кто-то из банковских служащих это заметил и шепнул кому-то еще. Потому что женщину, пытавшуюся обвинить Рэя в сексуальных домогательствах, звали именно Глорией Делотер!

– Почему никто из вас не сообщил мне о том, что здесь происходит?

– Я узнал о деньгах всего несколько недель назад. – Этан уставился на содержимое стакана, решил, что виски поможет больше, если будет внутри его, а не снаружи, и выпил залпом. – Когда я спросил об этом отца, он сказал, что важен только мальчик. Сказал, чтобы я не волновался. Когда все уладится, он объяснит. Понимаешь, он попросил меня об отсрочке и выглядел таким… беззащитным. Ты не представляешь, что я чувствовал! Он был таким испуганным, старым, хрупким. Короче говоря, я решил подождать. Если бы ты видел его тогда, Кэм, может быть, ты решил бы так же. – Виски и чувство вины смешались с негодованием и горем; Этан удрученно покачал головой. – Но, как оказалось, я ошибся.

Кэм оттолкнулся от стола и встал.

– Ты думаешь, что его шантажировали? Что двенадцать лет назад он действительно спутался со студенткой и наградил ее ребенком? А теперь платил, чтобы она молчала и отдала этого ребенка ему?

– Я рассказываю о том, что было и что я знаю, – ответил Этан ровным голосом, глядя Кэму в глаза. – А не о том, что я думаю.

– А я просто не знаю, что думать, – тихо сказал Филип. – Но я знаю, что у Сета его глаза. Только взгляни на него, Кэм.

– Он не мог трахаться со студенткой! Не мог обманывать маму!

– Я тоже не хочу в это верить. – Филип поставил на стол кружку. – Но, как любой человек, он мог совершить ошибку. – Филип понял, что из них троих реалистом придется быть ему. – Даже если это и так, я не собираюсь осуждать его. Мы просто должны придумать, как сделать то, о чем он просил. Мы должны найти способ оставить у себя Сета. Я могу выяснить, начал ли отец процесс усыновления. Наверняка он еще не закончен. Нам понадобится адвокат.

– Я хочу побольше узнать об этой Глории Делотер. – Кэму очень хотелось стукнуть кого-нибудь, и он с трудом заставил себя разжать кулаки. – Я хочу знать, кто она, черт ее побери! И где она.

– Как хочешь, – Филип пожал плечами. – Лично я не хочу и слышать о ней.

– Ну а что это за сплетни о самоубийстве?

Филип и Этан переглянулись, затем Этан поднялся, открыл один из кухонных ящиков и достал большой пакет. Пакет жег руки, из него выпало отцовское кольцо для ключей, старое, с эмалевым трилистником – эмблемой Ирландии, – и Этан увидел, как потемнели глаза Кэма.

– Здесь все, что нашли в машине после аварии. – Этан вынул из пакета конверт, белый, с пятнами засохшей крови. – Думаю, кто-то – полицейский, водитель тягача или, может быть, один из фельдшеров – заглянул внутрь, прочитал письмо и стал трепать языком. Это от нее. – Этан передал письмо Кэму. – От Делотер. Почтовый штемпель Балтимора.

– Отец возвращался из Балтимора…

Кэм со страхом раскрыл письмо. Почерк был крупным, небрежным, с завитушками.

«Куин, я устала от твоего жмотничества. Если тебе так сильно нужен пацан, заплати за него. Встретимся там, где ты подобрал его. В понедельник утром. В одиннадцать часов. Квартал в это время довольно спокоен. Привези сто пятьдесят тысяч наличными. Наличными, Куин, и не торгуйся! Привези все до последнего цента, иначе заберу парня. Помни, я могу остановить усыновление в любой момент, если захочу. Сто пятьдесят тысяч – небольшая цена за такого красивого мальчишку, как Сет. Привезешь деньги, и я уеду. Даю слово.

Глория».

– Она продавала его! – прошептал Кэм. – Продавала, как… – Он осекся и бросил взгляд на Этана. Собственная мать когда-то продавала Этана мужчинам, предпочитавшим маленьких мальчиков. – Прости, Этан.

– Тебе не надо ни за что извиняться, – Этан пожал плечами. – Мама и папа сделали все, чтобы я мог с этим жить. Но она не получит Сета. Чего бы это ни стоило, она его не получит!

– Мы не знаем, заплатил ли ей отец.

– Он полностью очистил свой банковский счет, – сказал Филип. – Насколько я понял – а я еще не окончательно разобрался в его бумагах, – он снял все свои сбережения, обналичил все депозитные сертификаты. Это примерно сто тысяч. У него был всего один день на то, чтобы собрать деньги. Я не знаю, были ли у него еще пятьдесят… успел ли он найти их, передал ли ей.

– Она бы не уехала без денег. Отец наверняка это понимал. – Кэм положил письмо и вытер руки о джинсы, словно пытаясь стереть грязь. – Итак, люди шепчутся, что он убил себя из-за… чего? Стыда, страха, отчаяния? Но я не верю, что он мог бросить мальчишку одного.

– Он и не бросил. – Этан пошел к плите за кофейником. – Он оставил его с нами.

– Как, черт побери, мы сможем оставить его у себя?! – Кэм снова сел. – Кто разрешит нам кого-то усыновить?

– Найдем способ. – Этан налил себе кофе и насыпал в кружку столько сахара, что Филип поморщился. – Парень теперь наш.

– И что прикажешь с ним делать?

– Как – что? Обеспечим его крышей над головой, пищей в желудке и постараемся дать ему то, что дали нам. – Этан подлил кофе Кэму. – Есть возражения?

– Возражений у меня не меньше дюжины, но ни одно из них не может перевесить тот факт, что мы дали слово.

– Во всяком случае, по этому вопросу наши мнения сходятся. – Филип нахмурился, забарабанил пальцами по столу. – Но мы выпустили из виду самое главное. Ни один из нас не знает, что думает Сет. Возможно, он сам не захочет остаться здесь, с нами.

– Ты все усложняешь, как обычно, – поморщился Кэм. – Почему это он не захочет?

– Потому что он не знает тебя, едва знает меня. Этан – единственный, с кем он проводил какое-то время.

– Не так уж много, – признался Этан. – Я пару раз брал его с собой в залив. Он быстро соображает, у него хорошие руки. Говорит мало, но, когда открывает рот, у него очень складно получается. Он бывает у Грейс, и она вроде не возражает.

– Отец хотел, чтобы парень остался, значит, он останется, – подвел итог Кэм.

В этот момент раздались три коротких автомобильных гудка.

– Это Грейс. Она едет в паб «Шайни» и завезла Сета.

– «Шайни»? – удивился Кэм. – Что она делает у Шайни?

– Зарабатывает на жизнь, – ответил Этан.

– Неужели не могла найти место получше? А что, Шайни до сих пор одевает своих официанток в короткие юбочки с бантами на попках и черные сетчатые чулки?

– Да, – Филип глубоко вздохнул. – Именно так.

– Представляю, как здорово Грейс заполняет такой костюмчик!

– Здорово, – улыбнулся Филип. – Действительно здорово.

– Может, я загляну к Шайни попозже…

– Полегче, Кэм! Грейс – не одна из твоих французских манекенщиц. – Этан раздраженно поднялся и отнес свою кружку в раковину. – Отвяжись от нее.

– Интересно… – за спиной Этана Кэм подмигнул Филипу. – Отвязываюсь, братишка. Не знал, что ты положил на нее глаз.

– Думай, что говоришь! Она же мать!

– Прошлой зимой я провел незабываемую неделю с матерью двоих детей, – мечтательно заметил Кэм. – Ее муж сколотил состояние на оливковом масле, и после развода ей досталась мексиканская вилла, пара машин, кое-какие безделушки, картины и два миллиона долларов. Я утешал ее. И детишки были отличные… издали. С няней.

– Ты настоящий гуманист, Кэм, – похвалил Филип.

– Как будто я этого не знаю!

Братья услышали, как хлопнула парадная дверь, и переглянулись.

– Ну, кто поговорит с ним? – спросил Филип.

– Я, признаюсь, не очень силен в разговорах, – заявил Этан, пробираясь бочком к задней двери. – К тому же мне пора кормить собаку.

– Трус, – пробормотал Кэм, когда за Этаном закрылась дверь.

– Согласен. Но я, к сожалению, тоже. – Филип уже встал и двигался к двери. – Первая попытка твоя, приятель. Мне надо просмотреть документы.

– Подожди хоть минуту…

Но Филип – уже за пределами кухни – бодро сообщал Сету, что Кэмерон хочет поговорить с ним.

Когда Сет в сопровождении щенка появился на пороге кухни, Кэм хмуро подливал виски в кофе. Сет сунул руки в карманы и дерзко выставил подбородок. Ему не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. У Грейс он просто сидел на крыльце и думал о своем. Даже когда Грейс присела рядом с ним, держа на коленях Обри, она не мешала ему думать. Потому что понимала: он хочет побыть в тишине.

Теперь придется разбираться с этим мужиком. Но ничего, он не будет… не позволит себе бояться! И плевать на его большие руки и жесткие глаза. Пусть они его выгонят, отшвырнут, как одну из рыбешек-недомерков, которых Этан вытаскивает из залива. Он сам о себе позаботится. И не о чем беспокоиться.

– Ну что? – с вызовом спросил Сет, скрестив ноги и ожидая реакции Кэмерона.

Но Кэм продолжал молча потягивать кофе с виски, одной рукой рассеянно поглаживая щенка, который храбро пытался забраться ему на колени. Перед ним стоял нагло ухмыляющийся костлявый мальчишка в жестких, явно новых, джинсах. И у этого мальчишки были глаза Рэя Куина.

– Садись, – наконец произнес он.

– Я могу постоять.

– Я не спрашивал, что ты можешь, я велел тебе сесть.

Услышав знакомую команду, Глупыш покорно плюхнулся на толстый задик, а мальчик и мужчина продолжали в упор смотреть друг на друга. Первым сдался мальчик. Но когда он резко – точно как все Куины – дернул плечами, Кэм чуть не подскочил. Нужно было успокоиться, собраться с мыслями, только они никак не хотели собираться и все ускользали. Что он должен сказать парню, черт побери?!

– Ты поел?

Сет настороженно смотрел на него из-под густых девчачьих ресниц.

– Да, еды было много.

– Послушай… Рэй говорил с тобой о… о планах? Насчет тебя?

Худые плечи снова дернулись.

– Не понимаю, о чем вы.

– Он оформлял твое усыновление, чтобы все было по закону. Ты знал об этом?

– Он умер.

– Да. – Кэм снова поднял кружку, пережидая, пока утихнет боль. – Он умер.

– Я собираюсь во Флориду, – выпалил Сет первое, что пришло ему в голову.

Кэм отхлебнул кофе и наклонил голову, как будто заинтересовавшись.

– Неужели?

– У меня есть деньги. Я уеду утром. На Юг. На автобусе. Вы не сможете остановить меня!

– Смогу. Я сильнее тебя. – Кэм неожиданно почувствовал себя лучше и откинулся на спинку стула. – И что ты планируешь делать во Флориде?

– Найду работу. Я много чего умею.

– Будешь чистить карманы и спать на пляже?

– А хоть бы и так!

Кэм невозмутимо кивнул. Именно этим он сам когда-то собирался заняться в Мексике. В первый раз ему пришла в голову мысль, что, возможно, он сумеет найти с мальчишкой общий язык.

– А как же ты собираешься туда добраться? Вряд ли ты умеешь водить машину.

– Смог бы, если бы пришлось.

– Сейчас трудно угнать машину, если нет опыта. А без машины не обойтись: полицейские догонят. Нет, Флорида – плохая идея.

Сет сжал зубы.

– Я еду во Флориду.

– Нет, не едешь.

– Вы что, хотите отослать меня назад? – Сет вскочил со стула, его худенькое тело затряслось от ярости и страха. Испуганный неожиданным движением и криком, щенок бросился вон из кухни. – Вы не имеете на меня никаких прав! Вы не сможете отослать меня обратно!

– «Обратно» – куда?

– К ней, куда же еще? Меня всегда отправляют к ней! Но вы не социальные работники. Только попробуйте меня задержать!

Кэм узнал эту стойку – мальчишка приготовился принять удар и дать сдачи.

– Она тебя била?

– Не твое собачье дело!

– Рэй сделал это моим собачьим делом. И учти: ты далеко не убежишь, парень.

Но Сет уже метнулся к двери. Поймав его у парадного входа, Кэм отдал должное развиваемой мальчишкой скорости. А после удара кулаком в пострадавшую ранее челюсть – и силе.

– Убери от меня свои чертовы лапы, сукин сын! Только тронь, и я убью тебя!

Кэм втащил Сета в гостиную, толкнул в кресло и наклонился над ним. Он ожидал увидеть в мальчишечьих глазах ярость или вызов, но там был только безудержный, животный страх. Кэм обо всем догадался, и ему стало тошно.

– У тебя крепкие нервы, парень. Теперь постарайся подключить к ним мозги. Если мне нужен секс, я предпочитаю женщину. Понимаешь меня?

Сет не верил ни единому слову. Впрочем, он особенно и не вслушивался. Когда сильная мускулистая рука обхватила его, он понял одно: на этот раз ему не сбежать. На этот раз, сколько бы он ни боролся, он не сможет вырваться.

– Тебя здесь никто не тронет. Никогда. – Кэм не сознавал этого, но его голос смягчился; глаза еще были темными, но уже не сверкали гневом. – Если я дотронусь до тебя, то самое худшее, что я сделаю, это попытаюсь вбить в твою глупую голову немного здравого смысла. Понял?

– Я не хочу, чтобы вы меня трогали, – выдавил Сет. Он не мог дышать. Он вспотел от страха, кожа стала скользкой, словно ее смазали маслом. – Я не люблю, когда меня трогают.

– Хорошо, прекрасно. Сиди и не шевелись. – Кэм уселся напротив, а поскольку Глупыш все еще дрожал от страха, он поднял его и бросил Сету на колени. – У нас проблема, – начал он, моля бога о вдохновении. – Я не могу следить за тобой двадцать четыре часа в сутки. А если бы и мог, будь я проклят, если бы стал это делать! Поэтому ты должен учесть: если рванешь во Флориду, я найду тебя и привезу обратно. Но это меня очень разозлит.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 3.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации