Текст книги "Соперница"

7

Дина не ожидала уколов совести. В конце концов, телевидение – это тоже бизнес. А в понятие «бизнес» входит движение вверх, стремление заключить выгодную сделку. И все же Дина почувствовала себя настоящей предательницей.

Бюджет и передачи следующего года планировались в соответствии с результатами конкурсов, а эти прогнозы основывались на неверных предположениях.

Дина знала, что Анджела уедет еще до начала осеннего сезона. А по тому контракту, который она подписала со «Стармедиа», шоу Анджелы будет конкурировать с несколькими дневными передачами Си-би-си и со специальными выпусками в лучшее эфирное время.

Чем веселее становилось настроение в комнате новостей, тем более виноватой чувствовала себя Дина.

– У тебя проблемы, Канзас?

Дина подняла голову, а Финн поудобнее устроился на уголке ее стола.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты уже пять минут пялишься в одну и ту же точку. Нервничаешь?

Защищаясь, она отпрянула назад, подальше от его руки.

– Майские конкурсы в разгаре. Сейчас все нервничают.

– «Дневные новости» держатся на обычном месте.

– Даже лучше, чем на обычном, – огрызнулась Дина. В ее голосе звучала гордость. – Мы на целых три места выше, чем в прошлогодних рейтингах.

– Я предпочел бы видеть тебя уволенной, чем несчастной.

– Я не несчастна, – прошипела она сквозь зубы. – Я думаю.

– Ну, ради бога. – Он встал и поднял большую спортивную сумку, стоявшую рядом на полу.

– Ты куда-то едешь?

– В Нью-Йорк. – Легким точным движением Финн повесил сумку на плечо. – Несколько дней я буду заменять ведущего в «Утреннем звонке».

Дина подняла брови. Она знала, что «Утренний звонок» Си-би-си был очень слабой передачей.

– Ты хочешь сказать, что его рейтинг повысился?

Финн пожал плечами и взял миндалину в сладкой глазури из вазочки, стоявшей на ее столе.

– На последнем месте. Начальство считает, что если я бывал на линии огня или в местах землетрясений, то сумею очаровать зрителей. – Скривившись от отвращения, он глотнул. – Так что несколько дней мне придется рано вставать и надевать галстук.

– Не только. Это сложное шоу. Интервью, сенсации…

– Болтовня! – с нескрываемым презрением сказал Финн.

– А что плохого в болтовне? Если это интересно зрителям, помогает им разобраться в ситуации.

Финн то ли фыркнул, то ли улыбнулся.

– Правильно. В следующий раз, когда я буду брать интервью у Каддафи, обязательно спрошу, как ему понравился последний клип Мадонны.

Заинтересовавшись, Дина запрокинула голову и внимательно посмотрела на него. Она подумала, что, может быть, напрасно повесила на него ярлык беспечного мятежника, который делает только то, что хочет, и держит свое начальство в постоянном напряжении.

– Если ты это так ненавидишь, то почему делаешь?

– Я здесь работаю, – просто ответил он и взял пригоршню миндаля.

Дина опустила глаза и смущенно поправила бумаги на столе. «А я работала», – с горечью подумала она.

– Значит, это просто послушание.

– На первый взгляд. – Что же с ней происходит, удивлялся Финн. Жалко, что у него не было времени пошататься по студии и все выяснить. – Но давай посмотрим на это иначе. Если «Утренний звонок» попадет на помойку, то пострадают доходы. Кто первым это почувствует?

– Отдел новостей.

– Правильно, черт побери! Теперь смотри. Наше утреннее шоу болтается где-то внизу таблицы рейтингов, плюс то, что пара тупоголовых идиотов не может составить приличную программу на вечер вторника – не успеешь ты и рта раскрыть, как нам урежут содержание.

– У нас хорошие понедельник и пятница, – пробормотала она. – И еще у нас есть «У Анджелы».

– Обидно понимать, что наши задницы прикрывают Анджела и пяток других развлекательных программ. – Он опять улыбнулся, пожал плечами. – Не думаю, что ты захочешь поцеловать меня на прощание.

– Не думаю, что захочу.

– Но тебе будет меня не хватать. – В его глазах было столько смеха, что она невольно улыбнулась ему в ответ.

– Ты же не на войну едешь, Финн.

– Тебе легко говорить. Ладно, оставайся в эфире. – И он не спеша двинулся прочь. Дина наблюдала, как он подошел к другой женщине-репортеру, что-то ей сказал. Та засмеялась и нарочито шумно чмокнула его в губы. Все вокруг зааплодировали, а Финн повернулся и улыбнулся Дине. В последний раз отсалютовав комнате новостей, он выскользнул в дверь.

Все еще хихикая, Дина вернулась к своему тексту. Может быть, у этого человека и были свои недостатки, но, по крайней мере, он умел ее рассмешить.

И еще, призналась себе девушка, он умел заставить ее задуматься.

Она мысленно представила себе свой список. Две аккуратно отпечатанные колонки с доводами «за» и «против». Согласиться или отказаться от предложения Анджелы. Оригинал хранился в верхнем ящике стола у нее дома, так что вспомнить его было довольно просто. Вздохнув, она добавила еще одно слово к колонке «против».

Преданность.

– Мисс Рейнольдс?

Она моргнула и подняла голову. Из-за фарфорового горшка с пышными красными гибискусами выглядывало круглое веселое лицо. Вначале Дина не могла даже сообразить, кто это. Но когда он поправил очки с металлической оправой на своем вздернутом носу, она вспомнила.

– Привет, Джеф. Что это такое?

– Это вам. – Он поставил горшок на стол и сразу же засунул руки в карманы. Ассистент выпускающего редактора Джеф Хайат умел обращаться с техникой лучше, чем с людьми. Он быстро улыбнулся Дине, потом посмотрел на цветы.

– Очень милые. Я столкнулся с посыльным, и раз уж я все равно шел…

– Спасибо, Джеф.

– Все в порядке.

Дина тотчас забыла о нем, доставая карточку, спрятанную между цветами:

«Тебе нравятся Гавайи?»

Улыбнувшись, она протянула руку и погладила цветок. Еще одна строчка в колонке «против», подумала она. Маршалл.

– Мисс Перкинс, к вам мисс Рейнольдс.

– Попроси ее подождать. – Зажав сигарету между пальцами, Анджела хмурилась над отчетом Бикера о Маршалле Пайке. Несомненно, это было интересное чтение и оно требовало всего ее внимания целиком. Его профессиональное имя было честно заработано – докторская диссертация в Джорджтауне, год учебы за границей. В финансовом плане у него тоже было все в порядке – он консультировал светских знаменитостей и политиков по проблемам их запутанных браков и несложившихся семей.

В целом симпатичный образ мужчины с неплохим положением, который хорошо учился, старательно трудился и пытался сохранить мир в чужих семьях.

И все-таки это было интересно. Интересно, потому что Бикер обнаружил, что сумма, выплаченная Маршаллом своей бывшей жене, была просто гигантской, как и размер алиментов.

Он не оспаривал требований жены, размышляла Анджела. Она читала дальше, и уголки ее губ приподнялись в улыбке. Видимо, просто не осмелился. Когда тридцатипятилетнего мужчину застают в два часа ночи развлекающим прелестную, очень юную и совершенно обнаженную дочку его секретарши, у него не остается возможностей для переговоров. Несовершеннолетняя, пусть даже охотно готовая на все, остается несовершеннолетней. Супружеская измена, особенно с шестнадцатилетней, дорого стоит.

Он сумел все скрыть, думала Анджела, пролистывая папку Бикера. Секретарша получила кругленькую сумму, блистательную рекомендацию и переехала вместе с семьей в Сан-Антонио. Жена отхватила намного больше, но зато ничто не запятнало доброе имя доктора. Если и был какой-то слушок, – наглость Пайка прямо-таки восхищала Анджелу, – то злые языки косвенно связывали доктора с секретаршей, а не с ее скороспелой дочкой…

Так что доктор Пайк продолжал свою практику в Чикаго как один из самых популярных специалистов.

У знаменитого семейного консультанта была слабость к подросткам. Интересный сюжет для шоу, решила она и засмеялась. Нет-нет, они сохранят это в тайне. Иногда информация стоит больше, чем место в таблице рейтингов. Анджела закрыла папку и сунула ее в ящик. Любопытно, что об этом знает Дина?

– Кесси, пусть она войдет.

Когда Дина вошла в кабинет, Анджела просияла улыбкой.

– Извини, что заставила тебя ждать. Мне надо было срочно закончить одно дело.

– Я знаю, что ты занята. – Дина коротко дернула себя за сережку. – У тебя есть несколько минут?

– Конечно. – Анджела встала, показала на кресло. – Как насчет кофе?

– Нет, не беспокойся. – Дина села и заставила себя спокойно положить руки на колени.

– Никакого беспокойства. Тогда что-нибудь холодненькое? – В это мгновение Анджеле хотелось проявить внимание, поэтому она подошла к бару и налила им обеим минеральной воды. Передав Дине стакан, она упала в кресло и вытянула ноги. – Боже, ну сегодня и денек! А на заре я лечу в Калифорнию.

– В Калифорнию? Я не знала, что у тебя выездные съемки.

– Нет, я выступаю на открытии сезона в «Беркли». – Неплохо, подумала Анджела, для той, что когда-то работала официанткой, лишь бы выбраться из штата Арканзас. – Вернусь к понедельнику, на передачу. Знаешь, Ди, если уж ты здесь, может, взглянешь на мою речь? Я так ценю твое мнение.

– Конечно. – Дина словно через силу отпила воды. – Я не смогу этого сделать раньше пяти, но…

– Нет проблем. Отправишь мне домой по факсу. Сейчас дам тебе копию.

– Хорошо. Анджела… – Справиться с этим можно было, только сказав все сразу. – Я пришла поговорить о твоем предложении.

– Так я и думала. – Расслабившись, довольная Анджела сбросила с ног туфли и потянулась за сигаретой. – Передать не могу, как я жду переезда в Нью-Йорк, Дина. Ты знаешь, именно там бьется сердце телебизнеса. – Она щелкнула зажигалкой, быстро затянулась. – Именно там власть. Мой агент уже ищет мне квартиру.

Вместо расчетливой остроты в ее глазах появилось мечтательное выражение. В глубине души Анджела осталась маленькой девчонкой из Арканзаса, которой хотелось превратиться в принцессу.

– В какие места мы попадем, Ди! Теперь, когда женщины прочно утвердились в телебизнесе, мы будем на самом верху. Ты и я. – Она протянула руку и быстро сжала Динину ладонь. – Знаешь, твои мозги и изобретательность – одна из причин, почему я хочу, чтобы ты была со мной. – Ее проникновенный голос звучал искренне. – Я могу доверять тебе, Ди. Могу расслабиться, когда ты рядом. Не надо даже объяснять, как это важно.

Дина на мгновение закрыла глаза, почти борясь с тошнотой от чувства собственной вины.

– Не думаю, что у меня когда-нибудь была более близкая подруга, – подвела итог Анджела.

– Анджела, я хотела…

– Ты будешь больше чем мой продюсер: ты станешь моей правой рукой. В самом деле, я должна попросить агента, чтобы он подыскал квартиру и для тебя. Поближе ко мне, – прошептала она, предвкушая поздние девичьи беседы, которых у нее никогда не было в юности. – Это будет чудесно, чудесно для нас обеих.

– Анджела, остановись, – сдержанно засмеявшись, Дина подняла руку. – Кажется, я понимаю, как много для тебя значит этот контракт со «Стармедиа», и очень за тебя счастлива. Ты всегда замечательно относилась ко мне, ты мне помогала, ты дружила со мной, и я искренне желаю тебе успеха во всем… – Наклонившись вперед, она взяла Анджелу за руку. – Но я не могу принять твое предложение.

Блеск в глазах Анджелы потускнел. Губы сжались. От неожиданного отказа у нее перехватило дыхание.

– Ты уверена, что до конца понимаешь, что именно я тебе предлагаю?

– Да, я уверена. Я уверена, – повторила Дина, сжимая руку Анджелы в ладонях, потом встала и принялась ходить по комнате. – Поверь мне, я много об этом думала, я даже не могла думать больше ни о чем другом. – Она повернулась и развела руками. – Я просто не могу этого сделать.

Очень медленно Анджела выпрямилась в своем кресле. Скрестила ноги. Это простое движение разом стерло всю ее кротость.

– Почему?

– Есть много причин. Во-первых, у меня контракт.

Пренебрежительно фыркнув, Анджела отмахнулась от нее рукой.

– Ты здесь уже достаточно давно, чтобы знать, как легко решается эта проблема.

– Может быть. Но когда я подписывала его, то дала свое слово.

Задумчиво затянувшись, Анджела прищурилась.

– Ты что, такая наивная?

Дина понимала, что этот вопрос был задуман как оскорбление. Но она только пожала плечами.

– Есть и другие причины. Хоть я и знаю, что ты не собираешься брать с собой Лью, но я чувствовала бы себя виноватой, заняв его место. Особенно если учесть, что у меня нет его опыта. Я не продюсер, Анджела. Хотя это так заманчиво – обо всем забыть и броситься на твое предложение. Деньги, положение, власть. Господи, Нью-Йорк! – Дина тяжело вздохнула. Она не до конца понимала, как сильно хотела всего этого, пока ее мечта не возникла на расстоянии вытянутой руки, но от нее пришлось отказаться. – И возможность работать с тобой – мне было нелегко от этого отказаться.

– Но ты отказываешься, – прозвучал холодный голос Анджелы. – Именно это ты сейчас делаешь.

– Эта работа не для меня. Были и другие причины, как я ни старалась изменить свою точку зрения. Мое честолюбие связано с камерой, с эфиром. И я счастлива в Чикаго. Здесь моя работа, мой дом, мои друзья.

Анджела быстро и часто постучала пальцем по сигарете – звук напоминал приглушенную автоматную очередь.

– А Маршалл? Он тоже повлиял на твое решение?

Дина вспомнила о горшке красных гибискусов на своем столе.

– Возможно. Он и правда много значит для меня. Хотелось бы дать шанс нашим отношениям.

– Должна сказать, что ты делаешь ошибку. Ты позволяешь разным мелочам и своим личным чувствам влиять на профессиональное решение.

– Я так не думаю. – Дина вернулась к креслу и опять села, наклонившись вперед. Сложно отказываться от работы и в то же время не выглядеть неблагодарной. Особенно если предложение было сделано как дружеский подарок. – Я все долго обдумываю, может, даже слишком. Было нелегко отказаться, да и сейчас у меня тяжело на сердце. Я всегда буду тебе благодарна и невероятно польщена твоим доверием.

– Так что же, ты вернешься обратно, сядешь и будешь читать текст? – Теперь поднялась Анджела. Кипевшая в ней ярость была такой горячей, что, казалось, обжигала кожу изнутри. Она предложила девчонке царский пир, а та предпочла склевывать крошки. Где благодарность? Где, мать твою, преданность? – Твой выбор, – холодно сказала она и села за письменный стол. – Может, подождем с окончательным решением еще несколько дней? Выходные, пока я буду в отъезде. Вдруг ты передумаешь. – Она покачала головой, не давая Дине ответить. – Мы поговорим в понедельник, – подвела итог Анджела. – Между съемками. Пометь себе: встретимся в… – ее ум бешено работал, пока она листала страницы еженедельника, – одиннадцать пятнадцать. – Когда она подняла голову, на ее лице светилась теплая дружеская улыбка. – Если ты не изменишь своего мнения, то я не стану больше спорить. Как, справедливо?

– Отлично. – Это звучало уже более любезно, и, уж конечно, согласиться было совсем просто. – Тогда увидимся в понедельник. Удачной поездки!

– Спасибо. – Анджела намеренно подождала, пока Дина дошла до двери. – Ой, Ди! – улыбаясь, она протянула ей желтый конверт. – А моя речь?

– Точно. – Дина вернулась к столу и взяла пакет.

– Постарайся управиться до девяти часов. Мне надо выспаться, чтобы завтра быть красивой.

Когда дверь за Диной закрылась, Анджела положила руки на стол и сжала их так, что костяшки пальцев побелели. Прерывисто дыша, она долго смотрела на закрытую дверь. Никаких сцен, сказала она себе. Нет, не теперь. С Диной ей надо вести себя спокойно и хладнокровно.

Она предложила Дине положение, власть, свое доверие, дружбу. А та предпочла читать новости по полудням, потому что у нее был контракт, квартирка по найму и мужчина.

«Неужели она действительно такая зануда, – подумала Анджела. – Такая простушка? Такая дура?»

Она расслабила руки, заставила себя откинуться на спинку кресла и дышать ровнее. Каким бы ни был ответ, Дина узнает, что никто не смеет отказывать Анджеле.

Уже спокойнее Анджела открыла ящик и достала папку Маршалла. Выражение ее лица не было ни суровым, ни злым. Надутые губы дрожали, как у обиженного ребенка. Нет, Дина не поедет с ней в Нью-Йорк, думала она. И очень, очень сильно пожалеет об этом.

* * *

Едва Дина шагнула в приемную, как ее виноватое настроение смыла волна радостного удивления.

– Кейт! Кейт Лавел!

Длинноногая женщина с глазами олененка повернулась, зачесывая набок пышную гриву пламенеющих волос. Ее лицо – цвет слонового бивня, тонкие черты, продолговатые глаза и крупный рот – было столь же сногсшибательным, сколь и знаменитым. Быстрая, автоматическая улыбка. Она во всем была актрисой.

– Привет.

– Черт, твои поклонники сделали свое дело! – Дина рассмеялась. – Кейт, это же я, Ди. Дина Рейнольдс.

– Дина! – Нервное напряжение растаяло, осталась только улыбка. – О боже, Дина! – раздался заразительный хохот, от которого мужчины становились податливыми, как глина. – Поверить не могу!

– Представляешь, что я чувствую! Прошло четырнадцать, нет, пятнадцать лет.

Кейт на одно прекрасное мгновение словно перенеслась в прошлое. Она разом вспомнила их долгие беседы – невинность девичьих секретов.

На глазах у зачарованной Кесси женщины бросились друг к другу и поцеловались. Они крепко обнялись и замерли.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказали они одновременно и сразу захохотали.

– Это правда. – Кейт отодвинулась, но не выпустила руку Дины. – Мы прекрасно выглядим. Как же далеко от нас Топека!

– От тебя дальше. Что делает в Чикаго сверхновая звезда Голливуда?

– Небольшое дельце. – Улыбка Кейт немного потускнела. – И небольшая реклама. А ты?

– Я здесь работаю.

– Здесь? – Теперь испарился даже остаток теплой улыбки. – У Анджелы?

– Нет, внизу. В студии новостей. «Дневные новости» с Роджером Крауеллом и Диной Рейнольдс.

– Не вздумайте сказать, что вы, две мои любимые подруги, знакомы друг с другом. – Из кабинета появилась Анджела, снисходительная хозяйка. – Кейт, дорогуша, извини, что я заставила тебя ждать.

– Я только что пришла. – Рука, все еще сжимавшая ладонь Дины, напряглась, потом расслабилась. – Мой самолет задержался сегодня утром.

– Неважно. А теперь скажи мне… – Анджела подошла к ним и по-хозяйски положила руку Дине на плечо, – откуда ты знаешь нашу Дину?

– Моя тетка жила через улицу от семьи Дины. В детстве я не раз проводила лето в Канзасе.

– И вы вместе играли. – Анджела восхищенно засмеялась. – Очаровательно! И Дина держала в тайне, что у нее есть такая знаменитая подружка!

Легким, но от этого не менее красноречивым движением Кейт повернула Дину к себе, так что Анджела оказалась как бы исключенной из беседы подруг.

– Как твоя семья?

– У них все хорошо, – сбитая с толку чувствовавшимся в воздухе напряжением, Дина попыталась найти его причину в глазах Кейт. – Они никогда не пропускают твоих фильмов. Я тоже. Ты была просто невероятна в «Обмане», Кейт. Я наплакала целое ведро слез.

– Ходят слухи, что эта роль получит «Оскара». – Анджела вкрадчиво шагнула к ним и одной рукой обняла Кейт за плечи. Они обменялись быстрыми, как бритвы, взглядами. – Я была на премьере. Во всем зале не осталось ни единого зрителя с сухими глазами.

– О-о, я уверена, что один-то точно был. – Кейт сверкнула на удивление злобной улыбкой. – Или два.

– Девочки, я с удовольствием дала бы вам возможность поболтать, – Анджела предостерегающе сжала пальцы на плече Кейт, – но мы опаздываем.

– Тогда не буду вас задерживать. – Зажав папку с речью Анджелы под мышкой, Дина отступила назад. – Как долго ты пробудешь в Чикаго?

– Я уезжаю завтра. – Кейт тоже шагнула назад. – Было приятно тебя увидеть.

– Мне тоже. – Чувствуя странную обиду, Дина повернулась и ушла.

– Ну разве это не прелесть? – Анджела пропустила Кейт в свой кабинет, захлопнув дверь. – Ты натыкаешься на подругу детства и мою протеже совершенно случайно, прямо у меня в офисе. Скажи, Кейт, ты поддерживала отношения с Ди? Может, доверяла ей свои секреты?

– Только дурак легко доверяет свои секреты, Анджела. Давай не будем тратить время на болтовню.

* * *

Для Финна Райли Нью-Йорк был похож на женщину – длинноногую сирену с гладкой кожей. Она возбуждала его, она становилась то прилипчивой девицей, то шикарной дамой. И один бог знает, как она была опасна.

Может быть, поэтому он предпочитал Чикаго. Финн любил женщин, и у него была слабость к длинноногим опасным красоткам. А Чикаго был здоровым, дородным мужиком в пропотевшей рубашке, с банкой холодного пива в кулаке. Чикаго был уличным скандалистом и хулиганом. А Финн доверял честной драке больше, чем любому соблазну.

И вот теперь он снова вернулся в Нью-Йорк. На время.

Впрочем, в этот момент Финн был вынужден забыть обо всем и сосредоточиться на мяче, со свистом летевшем к его носу. Какой там, к черту, дух соперничества – речь шла уже просто о самообороне! И одному богу было известно, как он был счастлив почувствовать напряжение корта после многих часов, проведенных в кресле за последние четыре дня.

Он взмахнул ракеткой, хрюкнув от усилия, и напрасно: мяч рикошетом отпрыгнул от стенки. От мощи размаха его рука взлетела вверх, эхо удара отразилось в барабанных перепонках. Новая порция адреналина бурлила в крови, тем временем соперник опять отправил мяч Финну.

Тот встретил его ударом слева. Пот приятно тек по спине, пропитывая изношенную майку с надписью «Си-би-си». В следующие пять минут не было ничего, кроме сокрушительных ударов, эха от ударов мяча, запаха пота и звуков тяжелого дыхания.

– Сукин сын, – Джеймс Бэрлоу оперся о стену, проиграв очередную партию, – ты меня доконаешь.

– Черта с два! – Финн не смог даже дойти до стены. Он опустился прямо на пол «Вертикального клуба». Все мышцы тела ныли. – В следующий раз я возьму пистолет. Это будет проще для нас обоих. – Он нащупал полотенце, вытер мокрое лицо. – Какого черта ты не стареешь?

Отрывистый смех Бэрлоу эхом отразился от стен теннисного корта. Бэрлоу был мускулистым мужчиной шести футов роста, с плоским животом, широкой грудью, плечами, как цементные блоки. В шестьдесят три года он еще ни в чем не уступал молодым. Подходя к Финну, он стянул ярко-оранжевую повязку с гривы серебряных волос. Финн всегда считал, что у Бэрлоу лицо – как скала на горе Рашмор. Такое же большое, сильное и словно высеченное из камня.

– Зато я добрею, малыш. – Бэрлоу достал из спортивной сумки бутылку воды «Эвиан» и, сделав обманное движение, бросил ее Финну. Вторую бутылку он оставил себе и стал пить большими жадными глотками. – В этот раз я почти выиграл.

– Это потому, что я привык играть с британцами, – еще даже не отдышавшись, Финн улыбнулся ему.

– Что ж, добро пожаловать обратно в Штаты, – Бэрлоу подал Финну руку и рывком помог ему встать на ноги. Все равно что попасть в лапы к дружелюбно настроенному гризли. – Пошли под душ.

* * *

Двадцать минут спустя они лежали на массажных столах, выгибаясь под умелыми руками.

– Расскажи мне, что ты думаешь о чикагском отделении Си-би-си.

– Неконкретный вопрос, – осторожно ответил Финн. – Эй, Бэрлоу, ты был там начальником больше десяти лет и знаешь, что там происходит. Там надежные ребята, удачная комбинация опыта и свежей крови. Мне нравится там работать.

– У местных вечерних новостей очень низкий рейтинг. Что нам надо, так это сильную программу. Я хотел бы, чтобы они перенесли «У Анджелы» на четыре часа, тогда мы привлечем вечернюю аудиторию.

Финн пожал плечами. Он не мог не обращать внимания на рейтинги, но ему претило, что эти цифры имеют такое значение.

– Она уже много лет выходит в девять. Думаю, тебе будет нелегко передвинуть ее на другое время.

– Даже сложнее, чем ты думаешь, – буркнул Бэрлоу. – Ты и Анджела… Между вами ничего нет, а?

Финн широко открыл глаза, приподнял брови.

– Что, папочка, сейчас состоится беседа с сыном?

– Хитрая ты задница, – захихикал Бэрлоу, но его взгляд оставался таким же проницательным. Финн хорошо знал этот взгляд. – Мне было интересно, у вас дружеские или натянутые отношения?

– На людях дружеские. На самом деле она ненавидит меня до мозга костей.

Бэрлоу снова усмехнулся. Хорошие новости, подумал он, потому что ему нравился мальчишка. И в то же время плохие, потому что это значило, что он не сможет больше его использовать. Приняв решение, он повернулся на столе, закрылся простыней и отпустил обеих массажисток.

– У меня проблемы, Финн. Несколько дней назад до моих ушей долетел один неприятный слушок.

Финн приподнялся.

– Не хочешь шепнуть мне его на ушко?

– Говорят, что Анджела Перкинс собирается смыться из Чикаго, из Си-би-си и от «Делакорт».

– Я об этом ничего не слышал. – Финн задумчиво откинул волосы с лица. Как любой репортер, он ненавидел получать новости из вторых рук. Даже если это были только сплетни. – Видишь ли, подходит время окончания ее контракта, верно? Она, наверное, сама пустила этот слух, чтобы начальство предложило ей на один грузовик с деньгами больше.

– Нет. На самом деле она ведет себя тихо. Слишком тихо. Я слышал, что ее агент что-то заявлял о предстоящих переговорах, но все это мало похоже на правду. А слухи просочились из «Стармедиа». Если она уйдет, Финн, то у нас будет большая дыра.

– Это проблемы отдела развлечений.

– Их проблемы – это наши проблемы, ты же знаешь.

– …Твою мать!..

– Верно сказано. Но я упомянул об этом только потому, что думал, вы с Анджелой еще…

– Нет. – Финн нахмурился. – Попробую что-нибудь разузнать, когда вернусь в Чикаго.