Текст книги "Соперница"

– Хорошо, не буду. – Фрэн пожала плечами и села прямо на пол, потому что никакой мебели в комнате не было. – Я рискну для самой себя. Фрэн Майерс, главный продюсер. Отлично звучит. – Она обхватила колени. – Когда начинаем?

– Вчера. – Смеясь, Дина села рядом с ней и одной рукой обняла подругу за плечи. – Нам надо набрать людей. Может, я смогу заманить кого-нибудь из тех, кого уволила Анджела, или кто не захотел переезжать. Нам нужны идеи о темах передач и консультанты, чтобы их подготовить. Придется работать со скромным бюджетом, так что все должно быть довольно просто. – Она оглядела пустые пастельные стены. – Черт побери, наш следующий контракт будет намного больше!

– Прежде всего нам надо несколько стульев, стол и телефон. Как продюсер, я посмотрю, что можно выпросить, одолжить или умыкнуть. – Фрэн вскочила на ноги. – Но сперва мне надо подать заявление об уходе.

Дина поймала ее за руку.

– Ты уверена?

– Да, черт возьми! Мы с Ричардом уже обсуждали такую возможность. Вот как мы решили на это смотреть: если через шесть месяцев все полетит в тартарары, то я все равно уже буду готова уйти в отпуск по беременности. – Она погладила себя по животу и ухмыльнулась. – Я тебе позвоню, – и, остановившись в дверях, добавила: – А, вот еще что. Надо покрасить эти чертовы стены.

Оставшись одна, Дина подтянула колени к груди и опустила голову. Все произошло так быстро. Встречи, переговоры, бумаги. Ничего, что приходилось работать долгими часами; она наслаждалась каждой минутой. Заветная мечта становилась реальностью, и Дина ощущала в себе маниакальный вихрь энергии. Но за возбуждением притаился маленький холодный комок страха.

– Мисс Рейнольдс?

Сбитая с толку, Дина подняла голову и увидела секретаршу Анджелы, стоявшую в дверном проеме.

– Кесси, – сочувственно улыбнувшись, она окинула взглядом кабинет. – Здесь все так изменилось, правда?

– Да. – Ответная улыбка Кесси мелькнула и исчезла. – Я только зашла забрать кое-что из приемной. Подумала, что надо вам сказать.

– Все в порядке. Официально этот офис станет моей территорией только со следующей недели. – Она встала и одернула юбку. – Я слышала, ты решила не переезжать в Нью-Йорк.

– Здесь моя семья. И еще: думаю, что смогу жить только здесь, на Среднем Западе.

– Да, это тяжело. – Дина изучающе смотрела на нее: короткие тугие кудряшки, печальные глаза. – У тебя уже есть другое место?

– Еще нет. Мисс Перкинс объявила о своем решении, а через неделю уже уехала. Я еще не привыкла…

– Уверена, что не ты одна.

– Я лучше пойду. Мне просто надо забрать домой несколько горшков с цветами. Желаю удачи вашему новому шоу.

– Спасибо. Кесси. – Дина шагнула вперед, заколебалась. – Можно у тебя спросить?

– Конечно.

– Ты проработала с Анджелой четыре года, верно?

– В сентябре было бы четыре года. Я начала как ассистент секретаря сразу после бизнес-колледжа.

– Даже внизу, в комнате новостей, до нас то и дело доходили всякие пересуды ее персонала. Жалобы, сплетни. Но я не помню, чтобы хоть раз что-нибудь услышала от тебя. Мне все время было интересно: почему?

– Я работала на нее, – просто отозвалась Кесси. – Я не сплетничаю о тех, на кого работаю.

Дина подняла брови и посмотрела на нее в упор.

– Но ты уже больше на нее не работаешь.

– Нет, – холодно ответила секретарша. – Мисс Рейнольдс, я знаю, что перед тем, как она уехала, у вас двоих были… м-мм… разногласия. Понимаю, что вы чувствуете некоторую враждебность. Но мне не хотелось бы участвовать в обсуждении мисс Перкинс ни в личном плане, ни в профессиональном.

– Это преданность или осторожность?

– Давайте считать, что и то, и то, – жестко произнесла Кесси.

– Хорошо. Ты знаешь, что я буду вести похожее шоу. Ты можешь не пересказывать слухи, но уж, конечно, не можешь их не слышать. Так что ты знаешь, что мой контракт – краткосрочный. Возможно, я не продержусь дольше начальных шести месяцев и десяти станций-филиалов.

Взгляд Кесси немного потеплел.

– У меня внизу есть друзья. В студии новостей голоса разделились три к одному в вашу пользу.

– Приятно слышать, но, кажется, это тоже вопрос преданности. Кесси, мне нужен секретарь. Я ищу человека, который знает, что такое преданность, не болтает лишнего и будет отлично работать.

Вместо вежливого интереса на лице Кесси появилось изумленное выражение.

– Вы предлагаете мне работу?

– Я уверена, что не смогу платить тебе столько, сколько платила Анджела, если только – нет, черт побери, пока! – пока наши дела не пойдут в гору. По-видимому, вначале тебе придется работать на износ, но если хочешь – это место твое. Пожалуйста, подумай об этом.

– Мисс Рейнольдс, вы ведь не знаете, участвовала ли я в том, что она вам сделала? Помогала ли я ей?

– Нет, не знаю, – спокойно отозвалась Дина. – Мне и не надо знать. И вот еще что: будем мы работать вместе или нет, но ты должна звать меня просто Диной. Я надеюсь, что у меня все будут работать не менее плодотворно, чем у Анджелы, но отношения между служащими станут более дружескими.

– Мне не надо думать. Я согласна.

– Отлично. – Дина протянула ей руку. – Мы начинаем в понедельник утром. Хочется верить, что к тому времени я смогу раздобыть тебе стол. Твоим первым заданием будет составить список тех, кого Анджела уволила и кого из них мы могли бы использовать.

– Саймон Гримсли будет во главе этого списка. Потом Маргарет Вильсон, консультант. И Денни Спрайт, ассистент менеджера.

– У меня есть номер Саймона, – пробормотала Дина, вытаскивая свой блокнот, чтобы записать имена.

– Я могу дать вам телефоны всех остальных.

Когда Дина увидела, как Кесси достает и открывает толстую записную книжку, она невольно засмеялась.

– У нас все будет замечательно, Кесси. Все будет просто замечательно.

11

К концу июля с некоторой натяжкой можно было сказать, что у Дины появился штат. Кроме Фрэн и Саймона, у нее теперь были один-единственный консультант плюс ответственный за гостей. Их обоих нашла Кесси. Динина команда все так же остро нуждалась в людях и мозгах и в деньгах, чтобы их оплачивать.

Техническая сторона была довольно надежной. На одном из бесконечных собраний, которые посещала Дина, начальство решило, что студия «В» будет полностью оснащена и оборудованием, и персоналом. Съемочная аппаратура была высшего качества, операторы – самые лучшие.

Дине оставалось только дать им команду снимать.

– На первые восемь шоу все уже приглашены. – Фрэн бродила по комнате с магнитной планшеткой в руке. – Кесси взяла на себя билеты и расселение. Она отлично работает, Ди, но у нее просто абсурдно огромный круг обязанностей.

– Я знаю. – Дина потерла воспаленные глаза и попыталась сосредоточиться. – Нам нужен ассистент продюсера и еще один консультант. И мальчик на побегушках. Если мы одолеем первые десять шоу, то потом все должно войти в ритм.

– А пока ты явно не высыпаешься.

– Даже если бы у меня было на это время, я не смогла бы спать. Нам надо провести собрание и обсудить результаты очередных анкет – восьми сотен респондентов.

– Я назначу собрание на четыре, – ухмыльнулась Фрэн. – Подожди, что еще будет, когда ты прочитаешь их ответы. Нечто вроде потрясающей идеи Маргарет, почему бывших мужей надо пристреливать, как бешеных собак.

Дина устало улыбнулась.

– Мы это как-то обработали, да?

– Ага. Получилось: «Почему ваш бывший муж стал бывшим?» Заурядная тема, но ответы получились совершенно незаурядные. У нас есть все – от серьезных случаев насилия до развода из-за того, что муж чистил автодетали в раковине на кухне. Нам нужен эксперт. Я подумала, что лучше пригласить адвоката вместо психоаналитика. Адвокаты семейного права сталкиваются с довольно интересными случаями, и у Ричарда есть такие знакомые.

– Хорошо, но… – Дина внезапно умолкла: в открытую дверь вкатилась длинная стойка-вешалка с одеждой. – Иди сюда, Фрэн, поможешь мне выбрать гардероб. – Между платьями и костюмами возникла чья-то голова. – Ой, привет, Джеф. Они заставили тебя заниматься доставкой?

– Я давно хотел подняться наверх и посмотреть, что здесь происходит. – Скромно улыбнувшись, он огляделся по сторонам. – Мы там, внизу, тебя поддерживаем.

– Спасибо. А как дела в комнате новостей? Вот уже сколько дней у меня нет времени даже просто спуститься…

– Там все отлично. Ты знаешь, наверное, что от жары у психов обострения – сейчас столько всего происходит! Сплошные сенсации. – Он в замешательстве покачал вешалку, а Дина уже рассматривала, что там ей привезли. – Дина, я тут думал, если ты… ну, знаешь… если у тебя здесь, наверху, есть вакансия… Чтобы все доводить до конца, или отвечать на телефонные звонки. Ну, ты понимаешь…

Дина замерла с малиновым пиджаком в руках.

– Ты что, серьезно?

– Я знаю, что ты взяла тех, кто и раньше был в этой студии. Но мне всегда хотелось работать на развлекательной программе. Я просто подумал… Ну, ты понимаешь…

– Когда ты можешь начать?

Он изумленно посмотрел на нее.

– Я…

– Я не шучу. Мы в отчаянном положении. Нам нужен человек, который умеет делать все понемногу. По твоей работе внизу я знаю, что ты нам подойдешь. А твои навыки в монтаже просто бесценны. Зарплата никуда не годится, а рабочее время не ограничено. Но если ты хочешь быть ассистентом продюсера с твоим именем в титрах и всем кофе, который сможешь выпить, – считай, что уже работаешь.

– Пойду подам заявление, – выпалил Джеф, сияя улыбкой до ушей. – Может быть, мне придется остаться там еще на одну-две недели, но пока что я могу помогать вам в свое свободное время.

– О боже, Фрэн, мы нашли героя! – Дина взяла его за плечи и поцеловала в щеку. – Добро пожаловать в сумасшедший дом, Джеф. Скажи Кесси, пусть снимет с тебя мерки для смирительной рубашки.

– Ладно, – зардевшись, он со смехом попятился к двери. – Ладно. Замечательно.

Фрэн сняла с вешалки костюм сливового цвета и протянула его Дине.

– Мальчик на побегушках?

– Один из самых лучших. Джеф избавит нас от кучи бумаг, как маленький бобер, который может свалить огромное дерево. Он все держит в голове. Спроси его, какой фильм был назван лучшим в 1956 году, и он ответит. Какое сообщение прошло первым в десять утра в прошлый вторник? Он знает. Мне нравится красное.

– Для ролика, – согласилась Фрэн. – Не для фотографий. Что он делает внизу?

– Ассистент выпускающего редактора. Еще немного пишет. – Она вытащила солнечно-желтое платье с бирюзовыми рукавами и круглыми золотыми пуговицами. – Хороший парень. Надежный, как восход.

– Ну, если он будет работать много и задешево…

– Все переменится. – Дина подняла перед собой очередное, выбранное Фрэн платье. – Я знаю, сколько сил все мы вкладываем в это дело. Но я уверена: у нас получится.

Чтобы помочь рекламе, Дина направо и налево раздавала интервью – в печать, на радио, для телевидения. Она появилась и в «Дневных новостях», а вопросы ей задавал Роджер. Она сама проверила и одобрила каждую мелочь в дизайне студии; рылась в газетах в поисках новых идей для своей программы, составляя вопросы к гостям-участникам.

На личную жизнь ей почти не оставалось времени. Конечно же, это было удобным поводом, чтобы избегать Финна. Она отнюдь не шутила, когда сказала ему, что не хочет ни с кем себя связывать. Дина решила, что просто не может себе этого позволить. Ей мешали и недавнее разочарование, и сложная новая работа. Как она могла опять довериться своим чувствам, когда всего несколько месяцев назад ей так же хотелось верить Маршаллу?

Но от Финна Райли было нелегко отвязаться. Он то забегал к ней в офис, то заезжал домой. Часто он приносил с собой пиццу или белые коробки из китайских ресторанов. Было трудно спорить с его небрежными комментариями, что и ей надо когда-нибудь есть. Однажды, в минуту слабости, она согласилась пойти с ним в кино. И почувствовала себя такой же очарованной и смущенной, как и раньше.

– Лорен Бач на первой линии, – сказала Кесси.

Был только девятый час утра, а Дина уже сидела за столом.

– Доброе утро, Лорен.

– Обратный отсчет, пять дней, – весело произнес он. – Как ты там, держишься?

– Зубами и когтями. Реклама вызвала большой интерес у местной публики. Не думаю, что у нас возникнут трудности с распространением билетов.

– Тобой заинтересовались и на Восточном побережье. «Нэшнл инквайрер» напечатал милую сочную статейку «Все про Еву» о шоу-встречах. Угадай, кто выступает в роли обманутой благодетельницы?

– Ох, черт! И что там написано?

– Я отправлю тебе статью по факсу. Они правильно написали твое имя, Ева… ой, прости, Дина. – Он захихикал, довольный своей шуткой. – Как человек, хорошо знакомый с нашей героиней, я уверен, что она сама позаботилась об этой «утке». Сюжет примерно таков: она чуть ли не подобрала тебя на улице, была тебе и старшей сестрой, и наставницей, а за свое великодушие получила пинок под зад. Не знаю, понимала ли это Анджела, но то, что ее имя теперь связано с твоим, привлечет к тебе внимание зрителей.

– Чудесно. По-видимому.

– Дина, ты сможешь сражаться с газетами, когда нарастишь мускулы. Пока же считай, что это была бесплатная реклама.

– Что ж, спасибо Анджеле.

– Говорят, она обсуждает контракт, чтобы написать свою автобиографию. Возможно, ты удостоишься целой главы.

– Я в восхищении. Надеюсь, ты не возражаешь, если сейчас я полностью сконцентрируюсь на нашем первом шоу? А с тем, как отплатить Анджеле за ее великодушие, разберемся позднее.

Двадцать минут спустя, чувствуя, как начинается головная боль, Дина повесила трубку. С чего это она взяла, что хорошо управляется с мелочами? С чего это она решила, что сможет самостоятельно возглавлять шоу-встречу?

– Дина? – В кабинет вошла Кесси с подносом. – Я подумала, что ты захочешь выпить кофе.

– Ты читаешь мои мысли. – Дина отодвинула бумаги, чтобы освободить место для кофейника. – А у тебя найдется время составить мне компанию? Нам надо заполнить баки до того, как начнется дневная свистопляска.

– Я принесла две чашки. – Кесси наполнила обе, потом села. – Ты не хочешь пробежаться по сегодняшнему плану работы?

– Нет, не хочу. – Первый же глоток горячего черного кофе ткнул своим кофеиновым кулаком прямо по ее усталости и головной боли. – Он и так выгравирован у меня на лбу. Мы уже договорились об обеде вместе с женами игроков в бейсбол после первого шоу?

– С ними будут Саймон и Фрэн. Заказ я уже подтвердила.

– Боже мой, Кесси, я боюсь до смерти. – Отставив чашку, она набрала в легкие побольше воздуха, задержала дыхание и наклонилась вперед. – Я хочу спросить тебя и прошу, ответь мне правду. Никакой жалости, никаких обманов, ладно?

– Хорошо. – Кесси опустила свой блокнот на колени. – Давай.

– Ты долго работала на Анджелу. Наверняка разбираешься в подобных программах не хуже любого продюсера или директора. Я думаю, что ты представляешь себе, как и почему работало шоу Анджелы. И я хочу знать, только честно, веришь ли ты, что у нас что-нибудь получится?

– Ты имеешь в виду, сможет ли «Час с Диной» соперничать с другими шоу-встречами?

– Даже не это, – ответила Дина, качая головой. – Сможем ли мы провести первые полдюжины шоу так, чтобы нас не осмеяли и не выгнали?

– Все просто. Со следующей недели люди начнут много говорить о «Часе с Диной». Так что все больше и больше зрителей будут включать телевизор на нашем шоу, чтобы посмотреть, в чем там дело. Им понравится, потому что ты им понравишься. – Она хихикнула, глядя на выражение Дининого лица. – Не бойся, это не заигрывание с начальством. Дело в том, что средний зритель не увидит и не оценит тот труд, который вложен в это шоу, чтобы все было красиво и гладко. Они не будут знать о долгих часах работы до седьмого пота. Но ты знаешь, поэтому будешь трудиться еще упорнее. И чем упорнее будешь работать ты, тем упорнее будем работать мы все. Потому что ты делаешь то, чего никогда не делала Анджела. Иногда мне кажется, она просто не могла или не умела. Благодаря тебе, Дина, мы все чувствуем себя очень нужными. В этом вся разница. Может быть, ты не сразу взберешься на вершину рейтинговых таблиц, но для нас ты уже на вершине. А это важно.

– Это очень важно, – помолчав, сказала Дина. – Спасибо.

– Через несколько месяцев, когда акции шоу пойдут вверх и нам увеличат бюджет, я опять приду сюда, в твой кабинет. Вот тогда я буду заигрывать и подлизываться, – она усмехнулась, – чтобы ты повысила мне зарплату.

– Если нам когда-нибудь увеличат этот чертов бюджет, то я всем повышу зарплату. – Дина сдунула челку со лба. – А пока что мне надо взглянуть на рекламные ролики для филиалов.

– Тебе нужен менеджер по рекламе.

– И еще менеджер в каждом подразделении, и директор по контактам с прессой, и постоянный управляющий, и несколько ассистентов продюсера. Но до этого светлого дня мне придется носить и все эти шляпы тоже. Газет еще не было?

– Я отдала их Маргарет. Она поищет в них новые идеи и сделает вырезки.

Она хотела было выйти, потом заколебалась и повернула обратно.

– Дина, не знаю, должна ли я об этом говорить, но мне кажется, что было бы правильно контролировать телефонные звонки к тебе.

– Что?

– Доктор Пайк. Он звонил, когда ты разговаривала с мистером Бачем.

Дина задумчиво положила ручку.

– Если он позвонит еще раз, соедини нас. Я сама с ним разберусь.

– Хорошо. У-упс! – Она улыбнулась и отступила, чтобы не столкнуться с вбежавшим Финном. – Доброе утро, мистер Райли.

– Привет, Кесси. Мне надо срочно поговорить с боссом.

– Она в вашем распоряжении. – Кесси закрыла за собой дверь.

– Финн, извини, у меня совершенно нет времени. – Но она двигалась недостаточно быстро, чтобы уклониться от поцелуя, когда он обежал стол. Дина не была уверена, что ей на самом деле хотелось уклоняться.

– Знаю, у меня самого только одна минута.

– Что случилось? – Глаза Финна горели от возбуждения, вокруг него сверкали искры, как от электрических разрядов. – Что-то значительное?

– Я еду в аэропорт. Ирак только что напал на Кувейт.

– Что-о? – От его репортерского азарта Дина вскочила. – О боже!

– Нападение в стиле «блиц». Бронированный удар с вертолетной поддержкой. У меня есть друзья в Грин-Рэмп в Северной Калифорнии, пара ребят, с которыми я познакомился во время сражения на аэродроме в Токумене в Панаме несколько месяцев назад. Говорят, что вначале мы применим дипломатическое и экономическое давление, но – черт побери! – есть вероятность, что мы пошлем туда войска. Если предчувствие меня не обманывает, то это будет крупная заварушка.

– Там все время взрывы. – Она опустилась на подлокотник стула.

– Это территория, Канзас. И нефть, и честь. – Он поднял ее на ноги и ладонью убрал волосы с ее лица. Ему хотелось – нет, требовалось, понял Финн, – долго-долго смотреть на нее. Долго и внимательно. – Может быть, я не скоро вернусь, особенно если мы отправим войска.

Она побледнела и с трудом сохраняла спокойствие.

– Я слышала, что у них есть ядерное оружие. Это правда? Но химическое у них есть точно.

Мелькнули беззаботные ямочки.

– Волнуешься за меня?

– Мне просто интересно, будете ли вы со съемочной группой носить противогазы. – Чувствуя себя идиоткой, она отступила назад. – Я буду смотреть твои репортажи.

– Обязательно. Мне жаль, что придется пропустить твой дебют.

– Ничего страшного. – Дина выдавила из себя улыбку. – Я пришлю тебе пленку с записью.

– Знаешь что? – Он играл прядью ее волос. – По сути дела, я ведь еду на войну. Как в старой песенке: «Я уезжаю, малышка, и кто знает, что принесет нам завтрашний день». – Финн улыбнулся в ее темные серьезные глаза. – Не думаю, что мне удалось бы убедить тебя запереть дверь и попрощаться как следует.

Дина искренне боялась, что удалось бы.

– Меня не возьмешь на старые заезженные песенки. К тому же все знают, что Финн Райли возвращается живым из любой передряги.

– Все равно стоило бы попробовать. – Он схватил ее за талию. – По крайней мере дай мне хоть что-нибудь на память с собой в пустыню. Я слышал, что по ночам там очень холодно.

Дина ощутила одновременно страх и желание. Прислушавшись и к тому, и к другому, она обняла его руками за шею.

– Ладно, Райли. Запомни вот это.

И впервые, не колеблясь, она прижалась губами к его губам. Когда ее рот приоткрылся, она почувствовала не только быструю знакомую дрожь, не только томительную, разламывающую боль, которую так старательно отрицала. Нет, это была потребность распробовать, впитать его губы и, как это ни странно, утешить.

Их поцелуй длился бесконечно, и Дина забыла обо всем, кроме Финна.

Она чувствовала его запах – мыло и слабый аромат чистого пота. Его волосы, мягкие и густые, словно манили к себе ее пальцы: хотелось расчесать их, погладить. Когда его рот стал более нетерпеливым, когда она услышала тихий стон удовольствия, то не смогла сдержаться: их языки сплелись, и Дина, уже не думая, куснула его за губу, чтобы добавить к удовольствию томное возбуждение боли.

Дине показалось, что Финн вздрогнул, но ее жалость и желание утешить словно испарились.

– Дина… – Он в отчаянии покрыл поцелуями ее лицо и шею, где бился пульс, как крылья маленькой птички. – Еще.

Его губы опять впились в ее, впитывая их аромат и тепло. Потрясенный, Финн отпрянул назад, но лишь ненамного, и замер, прижавшись лбом к ее лбу. Еще мгновение он продолжал обнимать ее, чувствуя себя как-то странно: серьезным и правильным.

– Черт побери! – прошептал он. – Я буду скучать по тебе.

– Это не должно было случиться.

– Слишком поздно. – Он поднял голову, прикоснулся губами к ее лбу. – Я позвоню, когда смогу. – И Финн тотчас же понял, что никогда раньше не давал подобных обещаний. Это было словно невысказанное вслух обязательство. Он обескураженно сделал шаг назад и для верности засунул руки в карманы. – Удачи тебе на следующей неделе.

– Спасибо. – Она тоже сделала шаг назад. – Я знаю, что это бесполезно говорить, но – веди себя поосторожнее.

– Я буду вести себя как хороший репортер, – пообещал он с беспечной улыбкой. – Это важнее. – Он направился к выходу, потом остановился, положив ладони на ручку двери. – Послушай, Дина, если этот мерзавец еще позвонит…

– Ты подслушивал!

– Конечно, я подслушивал, я ведь репортер. В общем, если он еще позвонит, пошли его куда подальше, ладно? Иначе придется его убить, а мне этого не хотелось бы.

Она улыбнулась, но улыбка быстро исчезла. Что-то в глазах Финна убедило ее, что он не шутил.

– Не говори ерунды. Меня совершенно не интересует Маршалл, но…

– Ему повезло. – Он по-военному отдал ей честь. – Оставайся в эфире, Канзас. Я вернусь.

– Нахальный идиот, – пробормотала Дина. Но у нее защипало глаза, и она повернулась к окну посмотреть на Чикаго. Где-то на другом конце света шла война, подумала Дина, смахивая первую слезинку. А прямо здесь надо было готовить шоу.

Так какого же черта она влюбилась?

– О’кей, Ди, мы почти готовы. – Фрэн сунула голову в костюмерную. – Зрители уже все здесь.

– Отлично. – Дина все так же тупо пялилась в зеркало, пока Марси в последний раз поправляла ее прическу. – Просто отлично.

– Они в бейсболках «Кабз» и футболках «Уайт Сокс». Некоторые даже принесли флаги и теперь ими машут. Я тебе говорю, они все очень оживлены.

– Отлично. Просто отлично.

Улыбнувшись про себя, Фрэн посмотрела в свой блокнот.

– Все шестеро жен сидят в зеленой гостиной. Все очень приветливые. Саймон сейчас там, повторяет вместе с ними сценарий.

– Я зайду туда познакомиться с ними, – монотонно произнесла Дина. Она чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

– О боже, Фрэн, мне и в самом деле сейчас будет плохо.

– Нет, не будет. На это у тебя уже не осталось времени. Марси, ее волосы выглядят просто прекрасно. Может быть, потом ты сможешь что-нибудь сделать и с моей прической? Пошли, знаменитость. – Фрэн сдернула Дину со стула. – Тебе еще надо поболтать с аудиторией до начала съемки, чтобы они потом поддерживали тебя.

– Мне надо было надеть темно-синий костюм, – говорила Дина, пока Фрэн тащила ее к студии. – Оранжевый и киви – это слишком ярко.

– Это великолепно: молодо и задорно. Как раз то, что надо. Ты выглядишь шикарно, но не банально, по-дружески, но не простовато. Теперь послушай. – Фрэн взяла Дину за плечи, и они вдвоем словно отгородились от хаоса, царившего за сценой. – Ради этого мы все пахали последние несколько месяцев. К этому ты стремилась уже много лет. Так что выйди на сцену и сделай так, чтобы они полюбили тебя.

– Я все время думаю: вдруг что-нибудь случится? Вдруг у меня кончатся вопросы? Вдруг я не смогу управлять этой толпой? Вдруг кто-нибудь спросит, какого черта я веду это дурацкое шоу, когда мы посылаем войска на Ближний Восток?

– Во-первых, у тебя никогда не кончатся вопросы. Во-вторых, ты сможешь справиться с любой толпой. И в-последних, ты ведешь это шоу, потому что людям необходимо развлекаться, особенно в такие времена, как сейчас. Теперь соберись, Рейнольдс, и иди выполняй свою работу.

– Правильно. – Она глубоко вздохнула. – Ты уверена, что я хорошо выгляжу?

– Иди.

– Я пошла.

– Дина!

Она удивленно повернулась, и ее словно окатило волной ярости: за ней на расстоянии вытянутой руки стоял Маршалл. Услышав, как зарычала Фрэн, Дина быстро сделала шаг вперед.

– Что ты здесь делаешь?

Он легко улыбнулся, хотя взгляд его казался грустным.

– Я хотел пожелать тебе удачи. Лично. – И Маршалл протянул ей букет светло-розовых роз. – Я очень горжусь тобой.

Дина не шелохнулась, чтобы взять цветы; она не отводила взгляда от его глаз.

– Я принимаю пожелание удачи. Твоя гордость – это твое личное дело. А теперь – мне жаль, но здесь может присутствовать только персонал.

Очень медленно он опустил цветы.

– Я не знал, что ты можешь быть такой жестокой.

– Значит, мы оба ошибались. Мне сейчас предстоит вести шоу, Маршалл, но я потрачу минуту, чтобы повторить тебе еще раз: у меня нет никакого желания возобновлять какие бы то ни было отношения с тобой. Саймон! – позвала она, все так же глядя на Маршалла. – Покажи доктору Пайку, где здесь выход, ладно? Кажется, он заблудился.

– Я сам найду дорогу, – сквозь зубы произнес Маршалл. Он разжал руку, и цветы упали на пол, напомнив Дине, как она уронила похожий букет. От запаха роз у нее опять засосало под ложечкой. – Но от меня не так легко отделаться.

И он зашагал прочь вместе с нервно семенившим Саймоном. Дина медленно сделала вдох и выдох, пытаясь успокоиться.

– Гад ползучий, – прошептала Фрэн, автоматически поднимая руку, чтобы снять напряжение с плеч Дины. – Мерзавец. Прийти вот так, прямо перед началом эфира. Ты как, в порядке?

– Все будет отлично. – Ее трясло от бешенства. Слишком многое было поставлено на следующий час, чтобы потворствовать своим чувствам. – Я чувствую себя отлично. – И она направилась вперед, по дороге взяв микрофон из рук Джефа.

Глядя на нее, Джеф широко улыбнулся.

– Ни пуха, ни пера, Дина.

Она расправила плечи.

– К черту.

Она шагнула на сцену и улыбнулась морю лиц.

– Всем привет, спасибо, что пришли. Меня зовут Дина. Примерно через пять минут начнется съемка нашего шоу. Надеюсь, вы поможете мне его вести. Ведь это мой первый день на работе.

* * *

– Поставь эту чертову кассету. – В своем офисе в высотной башне Нью-Йорка Анджела потушила окурок сигареты и тотчас же закурила следующую.

– Я чуть ли не по лезвию ходил, чтобы раздобыть эту копию, – заявил Лью, вставляя кассету в видеомагнитофон.

– Ты мне это уже говорил. – Она больше не могла его слышать. Ей было плохо от страха – что сейчас появится на мониторе. – Включай же, черт побери!

Он нажал на «пуск» и отступил. Прищурившись, Анджела вслушивалась в музыку, сопровождавшую заставку. Слишком близко к року, ухмыльнувшись, решила она. Среднему зрителю это не понравится. Общий план аудитории – бейсболки, аплодисменты, спортивные флаги. Средний класс, подумала Анджела, и устроилась поудобнее.

Все будет в порядке, успокаивала она себя, все будет хорошо.

– Добро пожаловать на «Час с Диной». – Камера показала лицо Дины крупным планом. Неторопливая, теплая улыбка, но глаза напряжены. – Мы ведем нашу передачу из Чикаго. Наши сегодняшние гости – шестеро женщин, которые знают о бейсболе абсолютно все. И не только как надо выигрывать или кто выступает в какой лиге.

«Нервничает, – довольно отметила Анджела. – Хорошо еще, если ей удастся дотянуть до первой рекламы». Предчувствуя Динино унижение, Анджела даже позволила себе пожалеть ее. В конце концов, подумала она с тихим, сочувственным вздохом, кто знает лучше ее, что это значит – смотреть в безжалостный стеклянный глаз камеры?

Девочка слишком много взяла на себя, слишком поторопилась. Это будет тяжелым уроком, но зато хорошим. Когда она провалится – а она наверняка провалится – и прибежит стучаться в ее дверь, просить о помощи, тогда, мечтала Анджела, придется снисходительно простить глупышку и дать ей второй шанс.

Но Дина довела шоу до рекламы, закончив первую часть под гром аплодисментов. После первых пятнадцати минут вместо приятного вкуса жалостливой симпатии Анджела почувствовала во рту горечь разочарования.

Она просмотрела шоу от начала до заключительных титров, не произнося ни слова.

– Выключи! – наконец рявкнула она, встала и подошла к бару. Вместо своей обычной минеральной воды потянулась к открытой бутылке шампанского, плеснула себе в высокий бокал. – Это все ерунда, – проговорила Анджела, обращаясь сама к себе. – Заурядное шоу, минимальная демографическая направленность.

– Филиалы прислали положительные отклики. – Стоя к ней спиной, Лью достал кассету из видеомагнитофона.

– Десяток станций на пыльном Среднем Западе? – Она быстро и жадно выпила, сжала губы. – Ты думаешь, меня это волнует? Ты думаешь, у нее прошло бы это в Нью-Йорке? Важно только то, что происходит здесь! Ты знаешь, каким был мой рейтинг на прошлой неделе?

– Да. – Лью отложил кассету в сторону и подыграл ей: – Тебе не о чем беспокоиться, Анджела. Ты самая лучшая, и все это знают.

– Правильно, черт побери! Я – самая лучшая. А когда во время ноябрьских конкурсов в лучшее эфирное время пойдут мои специальные выпуски, вот тогда все увидят, чего я заслуживаю. – Скривившись, она осушила бокал. У шампанского больше не было праздничного вкуса, но от него растаяли все маленькие колючие льдинки страха. – Оставь мне пленку, Лью. – Анджела вернулась к столу, села, улыбнулась. – И попроси мою секретаршу, пусть зайдет. У меня есть для нее работа.

Оставшись одна, Анджела повернулась в кресле, чтобы посмотреть в окно на свой новый дом. Нью-Йорк сделает из меня не просто звезду, размышляла она. Он сделает из меня императрицу.

– Да, мисс Перкинс?

– Кесси… черт побери, Лорейн. – Анджела пристально вгляделась в свою новую секретаршу. Она ненавидела нанимать новых служащих, запоминать их имена и лица. Все всегда требовали от нее слишком многого. – Позвони Бикеру. Если его нет, оставь сообщение. Я хочу, чтобы он перезвонил как можно скорее.