Текст книги "Тихий омут"

8

Сет торчал на переднем дворе, с нетерпением ожидая приезда Кэма и Анны. Он ни за что не признался бы в этом, а потому нашел хороший предлог. Правда, это был не только предлог. Он действительно пытался научить Глупыша не просто гоняться за жеваным теннисным мячиком, но и приносить его, как это делал Саймон. Беда только в том, что, даже возвращаясь с мячиком, Глупыш не хотел отдавать его хозяину, как полагалось умной собаке, а ждал, пока Сет поиграет с ним и отнимет добычу.

Но и против этого Сет не возражал. У него было полно и мячиков, и палок, и старый моток веревки, отданный Этаном. Хватит, чтобы играть с собаками до тех пор, пока им не надоест бегать, а казалось, что им не надоест бегать никогда.

Весь вечер, играя с собаками, Сет напряженно прислушивался, надеясь услышать шум мотора «Корвета».

Он знал, что они едут домой, ведь Кэм позвонил из самолета. И это было самым потрясающим из всего, что приходило в голову. Сет просто не мог дождаться, когда расскажет Дэнни и Биллу, что разговаривал с Кэмом, пока тот летел над Атлантическим океаном.

Сет давно нашел Италию в географическом атласе – и Рим тоже. И часто водил пальцем туда-сюда от Рима до Чесапикского залива, до крохотной точки на восточном побережье Мэриленда, отмечавшей Сент-Кристофер.

Сначала Сет боялся, что они не вернутся. С ужасом представлял, как Кэм позвонит и скажет, что они решили остаться, чтобы он снова мог участвовать в гонках.

Рэй рассказывал, как Кэм жил в Европе, гонял на яхтах, автомобилях и мотоциклах, и показывал толстенные альбомы с разными газетными и журнальными вырезками и фотографиями. Там было все о победах Кэма. И о женщинах, с которыми Кэм путался.

И Сет знал, что перед самой гибелью Рэя Кэм выиграл престижную гонку на судне с подводными крыльями. Сет мечтал, что когда-нибудь и он будет гонять на таком.

Когда Рэй разбился, Филип еле нашел Кэма в Монте-Карло. И Монте-Карло Сет тоже отметил на карте. Подумаешь! Ненамного больше, чем Сент-Кристофер. Правда, у них там есть дворец, и шикарные казино, и даже принц.

Кэм успел вернуться домой, когда Рэй был еще жив, но – Сет это точно знал – не собирался задерживаться надолго. И все-таки остался. А после очередной стычки даже сказал, что никуда больше не уедет. Что они теперь – одна команда.

Но все это было до того, как Кэм женился, до того, как уехал в Италию. До того, как Сет начал тревожиться, что Кэм и Анна забудут и о нем, и о своих обещаниях.

Но они не забыли! Они возвращаются!

Сет не хотел, чтобы они знали, как он ждет их, как волнуется. Но он ждал, хотя не мог понять, с чего так распсиховался. Они отсутствовали всего пару недель, а те три месяца, что Кэм возился с ним, он его здорово доставал. И теперь, когда Анна будет жить с ними, все будут твердить, чтобы он следил за своим языком, потому что в доме женщина.

А вдруг теперь все изменится? Конечно, Анна все еще отвечает за него, как социальный работник, но присутствие в доме постороннего мальчишки может ее раздражать. У нее хватит власти отправить его куда-нибудь. Еще больше власти теперь, когда она все время занимается с Кэмом этим…

Сет надулся, но напомнил себе, что Анна никогда не обманывала его, ни разу с той самой минуты, как вызвала его из класса и отвела в школьный кафетерий поговорить.

Только проведывать время от времени опекаемого мальчишку и жить с ним в одном доме – большая разница.

А вдруг она просто играла в честность для того, чтобы понравиться Кэму? Она ведь хотела выйти за Кэма замуж. И теперь, когда она достигла своей цели, ей просто незачем больше притворяться. Она даже могла написать в одном из своих докладов, что Сету будет лучше где-нибудь в другом месте, в коллективе его сверстников.

Ну, он будет настороже. Они не захватят его врасплох. Он успеет сбежать, только если запахнет жареным. Хотя ему совсем не хочется никуда бежать. Даже противно думать об этом.

Он хочет остаться здесь. Он хочет бегать по этому двору и бросать палки псам. Хочет вставать на рассвете, чтобы отправиться в залив с Этаном. Ему нравится ловить крабов и дружить с Дэнни и Биллом, есть настоящую еду, как только почувствует голод, и спать в чистой постели, которая не пахнет чужим потом.

Рэй обещал ему все это, и, хотя Сет никому никогда не доверял, Рэю поверил. Может, Рэй действительно был его отцом, может, нет, только он заплатил Глории кучу денег. Сет теперь думал о ней как о Глории, а не как о своей матери. Так она казалась ему более далекой.

Рэй умер, а перед смертью заставил всех своих сыновей пообещать, что Сет останется в этом доме на берегу залива. Сет понимал, что им вряд ли понравилась эта идея, но они все равно пообещали, и, как выяснилось, Куины держат слово… Только ему будет больно, если они забудут о данном слове, так больно, как никогда раньше не было.

Итак, он ждал, а когда услышал шум мотора – рев мощного мотора «Корвета», – ему показалось, что в животе запорхала стая бабочек.

Саймон приветливо заворчал, а Глупыш разразился испуганным лаем. Когда белая, похожая на снаряд машина выехала на подъездную аллею, обе собаки бросились к ней, виляя хвостами. Сет сунул вмиг вспотевшие кулаки в карманы и подошел, стараясь выглядеть как можно безразличнее.

Анна ослепительно улыбнулась ему:

– Привет!

Сет понимал, почему Кэм влюбился в нее. Он сам тайком рисовал это лицо много раз. Больше всего на свете он любил рисовать и, как художник, пусть начинающий, мог оценить красоту этого лица – чистой золотистой кожи, миндалевидных глаз, полных губ, высоких скул. Особенно красивой Анна была, когда не закалывала волосы в пучок и они, как сейчас, бушевали вокруг ее лица темными, растрепанными на ветру кудрями.

Анна выскочила из машины, сверкнув на солнце золотом и бриллиантами парных колец, обручального и свадебного, и так крепко обняла Сета, что у него косточки захрустели.

– Как чудесно вернуться домой!

Сет с удивлением обнаружил, что не очень хочет освобождаться из ее объятий, но вывернулся и, оглянувшись на Кэма, пожал плечами:

– Я просто играл во дворе с собаками. Привет.

– Привет, парень. – Худой, широкоплечий, смуглый и немного опасный с виду, Кэм разогнулся и вылез из низко сидящей спортивной машины. – Очень кстати. Поможешь мне разгрузиться.

– Да, конечно. – Сет взглянул на гору багажа, привязанного к крыше машины. – Когда вы уезжали, хлама было меньше.

– Мы набрали немного итальянского хлама.

– Я не могла остановиться, – рассмеялась Анна. – Нам пришлось купить еще один чемодан.

– Два, – поправил Кэм с улыбкой.

– Один не считается, это просто большая сумка.

– Ладно, не буду спорить. – Кэм открыл багажник, вытащил огромный темно-зеленый чемодан. – Тогда неси то, что не считается.

– Уже заставляешь жену работать? – Филип подошел к машине, лавируя между обезумевшими от радости псами. – Я возьму, – сказал он, целуя Анну с таким пылом, что Сет опасливо покосился на Кэма.

– Фил, лучше отпусти ее, – коротко заметил Этан. – Я бы не хотел, чтобы Кэм убил тебя, даже не войдя в дом. Добро пожаловать домой, Анна.

Анна поцеловала его с не меньшим пылом, чем Фил – ее, и Этан улыбнулся.

Сет получил возможность сравнить улыбки своих опекунов: неторопливую – Этана, обаятельную – Филипа, вспыхивающую, как молния, – Кэма.

В чемодане, из-за которого спорили Кэм с Анной, оказались подарки, которые Анна немедленно стала раздавать, рассказывая историю каждого. Сет только молча таращился на подаренную ему сине-белую футбольную фуфайку. Никто никогда не привозил ему подарков из путешествий. Он вообще мог бы посчитать полученные за всю свою жизнь подарки на пальцах одной руки. Ему очень хотелось сразу надеть фуфайку, но он подумал, что это будет не по-мужски.

– В Европе все сходят с ума по футболу. Только их футбол не похож на наш. – Анна снова покопалась в чемодане и вытащила огромную книгу в глянцевой суперобложке. – И еще я подумала, что тебе понравится это. Конечно, иллюстрации не сравнятся с настоящими картинами. Когда видишь подлинники, просто захватывает дух, но ты получишь общее представление.

Художественный альбом! Анна думала о нем! Помнила, как он любит рисовать!

– Здорово, – тихо пробормотал Сет, не доверяя своему голосу и стараясь подавить навернувшиеся на глаза слезы.

– Анна хотела купить всем туфли, – заметил Кэм. – Пришлось употребить силу, чтобы остановить ее.

– Поэтому я купила только себе и всего шесть пар.

– Мне казалось, что четыре.

Анна улыбнулась:

– Шесть. Две я купила тайком. Филип, я наткнулась на потрясающие туфли ручной работы. Я чуть не разрыдалась.

– Армани?

Анна закатила глаза и вздохнула:

– О да.

– Сейчас я разрыдаюсь.

– Рыдать по этому поводу будете позже, – возмутился Кэм. – Я умираю с голоду.

– Грейс приходила сегодня, – заметил Сет. – Она убрала дом и заставила нас вымыться в заливе, чтобы мы не насвинячили. И поджарила цыплят.

– Грейс приготовила цыплят?

– И картофельный салат.

– Нет на земле места лучше дома, – восхищенно сказал Кэм, направляясь в кухню.

Сет выждал пару секунд и последовал за ним.

– Я тоже не отказался бы от еще одного кусочка.

– Становись в очередь.

Кэм вынул из холодильника блюдо с цыплятами и миску с салатом.

– Разве вас не кормили в самолете?

– Когда это было!

Кэм взял кусочек цыпленка с румяной корочкой, прислонился спиной к рабочему столу, разглядывая Сета. Парень загорел и окреп. Взгляд еще настороженный, но лицо потеряло затравленное выражение.

«А ведь я скучал по этому дерзкому сопляку, – подумал Кэм. – Интересно, удивился бы Сет, узнав об этом?»

– Как дела?

– Нормально. Занятия в школе закончились. Я помогал Этану в заливе и на верфи. Он мне платит, но, наверное, рабам платят больше.

– Анна обязательно поинтересуется твоим табелем. В него не страшно заглянуть?

– Не страшно. Там «А», – пробормотал Сет с полным ртом.

– Все?

– Да… Ну и что?

– Ей это понравится. Хочешь еще больше порадовать ее?

– Чем? – Сет прищурился, размышляя, о чем его могут попросить, чтобы угодить хозяйке дома.

– Надень фуфайку. Анна почти час ее выбирала. Очень важно надеть подарок в тот день, когда он подарен.

– Да? – «Всего-то?» – удивился Сет и ухмыльнулся с облегчением. – Сейчас я ее порадую.

– Ему действительно понравилась фуфайка, – сказала Анна, разбирая содержимое одного из чемоданов и аккуратно раскладывая вещи по полкам. – И альбом. Я так рада, что мы подумали об альбоме.

– Да, ему все понравилось.

Кэму казалось, не хватит даже года, чтобы разобрать все, что они привезли, но ему нравилось лежать на кровати и наблюдать за ней… наблюдать, как его жена – его жена, подумал он с непривычным волнением – хозяйничает в его комнате.

– Сет не оцепенел, когда я обняла его. Это хороший знак. И он гораздо свободнее общается с Этаном и Филипом, более естественно, чем всего пару недель назад. Ему не терпелось увидеть тебя, а меня он еще сторонится. Я вторглась в вашу жизнь как раз в тот момент, когда он начал привыкать, поэтому он выжидает и следит за мной. Но это хорошо. Это значит, что он считает этот дом своим, а меня – чужой.

– Да что вы говорите, мисс Спинелли?

Анна обернулась.

– Миссис Куин, приятель.

– Миссис Куин, вы бы не хотели распрощаться с образом социального работника хотя бы до понедельника?

– Я не могу. – Анна вытащила из мешочка новые туфли и восторженно заворковала над ними. – Социальный работник в высшей степени удовлетворен состоянием данного дела, а миссис Куин, самый новый член семьи, полна решимости завоевать доверие Сета и – если получится – его любовь.

Анна убрала туфли в мешочек, размышляя, как скоро представится удобный момент, чтобы попросить Кэма переделать их шкаф. Она уже точно знала, чего хочет, а у него – такие хорошие руки… Анна задумчиво уставилась на мужа. Очень, очень хорошие руки.

– Пожалуй, я распакую остальные чемоданы завтра.

Кэм кивнул:

– Я тоже так думаю.

– Меня гложет совесть. Грейс навела в доме такой порядок.

– Иди сюда. Мы попытаемся успокоить твою совесть вместе.

– Действительно, почему бы и нет? – Она отшвырнула туфли и, смеясь, прыгнула к нему на кровать.

– Дело продвигается, – сказал Кэм, окидывая яхту внимательным взглядом. Не было и семи утра, но его организм еще не перестроился, и поскольку он проснулся рано, то решил разбудить братьев.

Так что в данный момент все Куины, расставив ноги и сунув руки в карманы, стояли в ярком свете ламп, свисавших с потолка, обдумывая предстоящую работу. Сет принял такую же позу и придал своему лицу такое же серьезное выражение, хотя внутренне просто дергался от нетерпения, ведь сегодня в первый раз они будут работать вчетвером.

– Думаю, Кэм, ты мог бы начать внутреннюю отделку, – предложил Этан. – Филип прикинул, что на каюту уйдет четыреста часов.

Кэм фыркнул:

– Я могу сделать это быстрее.

– Не надо быстрее, просто сделай хорошо, – вмешался Филип.

– Я могу это сделать быстро и хорошо. Эта малютка поднимет парус и уйдет в залив с камбузом, набитым икрой и шампанским, раньше, чем истекут твои четыреста часов.

Этан кивнул. Кэм уже договорился со следующим клиентом. Можно считать, что заказ на лодку для спортивной рыбной ловли у них в кармане. Было бы здорово закончить эту яхту поскорее.

– Тогда, парни, за работу.

Этан радовался возможности сосредоточиться. Нельзя отвлекаться на посторонние мысли, когда работаешь на токарном станке… если, конечно, тебе дороги собственные руки.

Он медленно поворачивал брус, которому предстояло стать мачтой, вдыхая запах древесины и – менее приятный – эпоксидной смолы и дегтя. Наушники заглушали визг электродвигателя и рвущийся из радиоприемника рок. Наверное, братья болтают, но до него доносились лишь вспышки смеха да редкие смачные ругательства.

Когда руки занемели, Этан выключил станок и снял наушники.

Из каюты доносился стук молотка Кэма. Сет покрывал киль антикоррозийным средством, Филип выполнял более грязную работу – обрабатывал детали из кедра креозотом, чтобы отпугнуть жуков-точильщиков.

Куины строят надежные суда.

Много лет назад они втроем построили ему рыболовное судно. Этан не мог бы назвать его красавцем, но оно было прочным и быстрым. Они построили его ялик – традиционную лодку для ловли устриц. Только браконьеры истребили почти всех устриц в заливе, и он сдал ялик в аренду брату Джима, который летом катал по заливу туристов. Договор, выгодный им обоим, только Этану не нравилось, что прекрасное рабочее судно используется не по назначению, так же как не нравилось, что в его доме живут чужие люди.

Сет снова расхохотался над какой-то репликой Фила, напомнив Этану, почему им так нужны деньги. Сейчас для них главное – оставить у себя мальчика, добиться постоянной опеки.

Этан обвел взглядом верфь и испытал прилив гордости. И отец гордился бы ими. Этан отчетливо представил, как отец, широко улыбаясь, стоит рядом с ним.

«– Я бы все это сфотографировал, – сказал бы Рэй. – Мы с твоей матерью мечтали, как будем рассматривать ваши фотографии, когда вы вырастете и разлетитесь в разные стороны. Но нам это так и не удалось, потому что она ушла первой».

– Я все еще скучаю по ней.

– Я знаю. Она была стержнем, который держал нас вместе. Но ее труд не пропал даром, Этан. Ты остался.

– Я думал, что умру без нее, без тебя. Без вас.

– Нет. – Рэй покачал головой, положил руку на плечо Этана. – Ты всегда был сильным. Ты выжил в аду, потому что в тебе есть внутренняя сила. Ты должен почаще вспоминать об этом. Посмотри на Сета. Он справляется с трудностями не так, как ты, но в нем есть много тех же качеств, что и в тебе. Он неравнодушен, он чувствует гораздо глубже, чем готов в этом признаться себе самому.

– Я вижу в нем тебя. – Этан впервые позволил себе сказать это. – Я не знаю, как относиться к этому.

– Забавно. Я вижу в нем всех вас. Восприятие красоты индивидуально, как сама красота. – Рэй легко хлопнул Этана по спине. – У вас получается красивая яхта. Твоя мать была бы счастлива!»

– Куины строят надежные суда… – прошептал Этан.

– С кем вы разговариваете? – спросил Сет.

Этан замигал, с трудом приходя в себя.

– Что? – Он ударил себя ладонью по лбу, сшиб с головы кепку. – Что?

– Господи, вы странно выглядите. – Сет удивленно уставился на Этана. – С чего это вы разговариваете с самим собой?

– Я… просто задумался и заговорил вслух. – Голова закружилась от нахлынувших вдруг запахов и шумов. – Мне нужно подышать свежим воздухом, – пробормотал Этан и бросился к грузовым воротам.

– Странно, – повторил Сет и уже повернулся, чтобы продолжить разговор с Филипом, но появление Анны с огромной корзиной отвлекло его.

– Кого-нибудь здесь интересует ленч?

– Да! – взвизгнул Сет, никогда не отказывавшийся перекусить, и бросился к ней. – Вы принесли цыплят?

– То, что от них осталось. И сандвичи с ветчиной, толстые, как кирпичи. А в машине переносной холодильник с чаем. Принесешь?

– Моя богиня! – воскликнул Филип, вытирая руки о джинсы и освобождая Анну от корзины. – Эй, Кэм! К нам пришла прекрасная женщина с полной корзиной еды.

Стук молотка мгновенно прекратился. Секунду спустя над крышей каюты появилась голова Кэма.

– Моя женщина. Без меня никто до еды не дотронется.

– Не волнуйся. Всем хватит. Не только Грейс может накормить банду голодных мужчин, хотя ее жареные цыплята – пища богов.

– Грейс готовит их как-то особенно, – согласился Филип, ставя корзину на самодельный стол – лист фанеры, положенный на козлы. – Она регулярно подкармливала Этана, пока вы путешествовали. – Он вытащил из корзины сандвич с ветчиной. – Мне кажется, там что-то происходит.

– Где? – поинтересовался Кэм, изучая содержимое корзины.

– Между Этаном и Грейс.

– Ты не шутишь?

– М-мм. – Филип впился зубами в сандвич и от наслаждения закрыл глаза. Может, он и предпочитал французскую кухню в соответствующем обрамлении, но мог оценить хороший сандвич на бумажной тарелке. – Моя исключительная наблюдательность никогда меня не подводила. Я заметил определенные признаки. Он следит за ней, когда она этого не видит. Она следит за ним, когда он не видит. И Марша Таттл, которая работает с Грейс в баре, кое-что мне рассказала. Шайни заказал новую охранную сигнализацию и установил новые правила: теперь официантки не закрывают бар в одиночестве.

– Что-то случилось? – спросила Анна.

– Да. – Филип обернулся, убедился, что Сет еще не вернулся. – Несколько дней назад какой-то ублюдок заявился в бар после закрытия. Грейс была одна. Он схватил ее и, по словам Марши, этим не ограничился бы. Но так случилось, что Этан был снаружи. Если хотите знать мое мнение, очень интересное совпадение, когда речь идет о нашем братце, который привык рано ложиться и рано вставать. В общем, Этан немного помял того наглеца.

Кэм подумал о хрупкой Грейс. Подумал об Анне.

– Надеюсь, он помял его как следует.

– Уверен, ублюдок не ушел насвистывая. Конечно, Этан ничего не рассказывал. Я узнал эту историю от Марши в пятницу вечером в супермаркете.

– Грейс пострадала? – Анна слишком хорошо знала, какой беззащитной, какой беспомощной чувствует себя женщина в определенной ситуации. Или ребенок.

– Нет. Наверное, испытала шок. Но ни разу не упомянула о случившемся. В этом она очень похожа на Этана. Только я видел взгляды, которыми они обменивались вчера. А после того, как Этан отвез ее домой, он вернулся, готовый взорваться, как перегретый паровой котел. – Филип засмеялся, вспоминая эту картину. – Что совсем не в его духе. Выпил пару бутылок пива и ушел на шлюпе в залив.

– Грейс и Этан, – задумчиво сказал Кэм. – Они подходят друг другу. – Он увидел, что вернулся Сет, и решил пока оставить эту тему. – Между прочим, где Этан?

– На причале. – Крякнув от напряжения, Сет поднял ящик-холодильник на стол и кивнул на грузовые ворота. – Сказал, что ему надо подышать свежим воздухом. Я тоже так думаю. Он разговаривал сам с собой. – Сет сунул голову в корзину. – Нет, не так. Похоже, он разговаривал с кем-то, хотя стоял один. И выглядел очень странно.

Кэм напрягся. Затем с напускным безразличием положил на тарелку пару сандвичей.

– Мне тоже не помешал бы глоток свежего воздуха. Я отнесу ему еду.

Этан стоял на конце пирса и пристально смотрел вдаль. Не на береговую линию Сент-Криса с красивыми домами и зелеными двориками, а в другую сторону – на горизонт.

– Анна принесла еду.

Этан с трудом отвлекся от своих мыслей и взглянул на протянутую тарелку.

– Умница. Тебе здорово повезло с ней, Кэм.

– Как будто я не понимаю! – Кэм здорово нервничал, но, в конце концов, он привык рисковать. – Я очень ясно помню тот день, когда впервые увидел ее. Я был зол на весь мир. Папу только что похоронили, и все вокруг виделось в черном цвете. Парень изводил меня все утро. До меня дошло, что придется остаться здесь, что неизвестно, смогу ли я когда-нибудь вернуться в Европу, смогу ли продолжать гонки.

– Ты от многого отказался, вернувшись сюда.

– Так мне тогда казалось. Я чинил ступеньки, вымещая на них свою злость. А потом подошла Анна Спинелли. Я увидел ее и испытал второй шок за тот день.

Поскольку Кэм явно был склонен поболтать, Этан взял тарелку и сел на край причала. Мимо пролетела цапля, беззвучно, как призрак.

– Такая красавица, как она, может потрясти мужчину до глубины души.

– Да. А я и так был на взводе. Всего за час до этого я разговаривал с папой. Он сидел в качалке на задней веранде.

Этан кивнул:

– Он всегда любил сидеть там.

– Я не вспоминал его. Я хочу сказать, я видел его там. Так, как вижу тебя сейчас.

Этан очень медленно повернул голову и посмотрел Кэму в глаза.

– Ты видел, как он сидел в качалке на веранде?

– И я разговаривал с ним. Он разговаривал со мной. – Кэм пожал плечами, уставился на покрытый рябью залив. – Я решил, что у меня галлюцинации. Что это последствия стресса. Я многое должен был сказать ему, мне нужны были ответы на кучу вопросов, и я подумал, что вообразил его. Только это не была игра воображения.

Этан осторожно ступил на зыбкую почву:

– Как ты думаешь, что это было?

– Это был он. В тот раз и во все остальные.

– Остальные?

– Да. В последний раз я видел его утром перед свадьбой. Он сам сказал, что это в последний раз, так как я понял все, что должен был понять. – Кэм потер лицо. – Мне снова пришлось расставаться с ним. Только на этот раз было немного легче. Я не получил ответы на все свои вопросы, но, думаю, самое главное мы выяснили.

Кэм вздохнул, почувствовав себя гораздо лучше, и потянулся за чипсами к тарелке Этана.

– Теперь одно из двух: или ты скажешь, что я сумасшедший, или ты понимаешь, о чем я говорю.

Этан автоматически разломил сандвич и протянул половину Кэму.

– Когда живешь на воде, то начинаешь понимать: жизнь гораздо многообразнее, чем мы ее представляем. Не все можно увидеть или потрогать руками. Русалки, морские змеи. Моряки знают о них, хотя не все их видели. Я не думаю, что ты сумасшедший.

– Больше ничего не хочешь мне сказать?

– Я видел сны. Я думал, что видел сны, – поправил себя Этан. – Только в последние два раза я не спал. У меня тоже есть вопросы, на которые пока нет ответов. Так здорово было общаться с отцом, слышать его голос, видеть его лицо. У нас не было времени по-настоящему попрощаться перед его смертью.

– Может, в этом и заключается часть разгадки. Но это не все.

– Я тоже так думаю, – согласился Этан. – Мне кажется, что он хочет, чтобы я что-то сделал, но я не понимаю – что.

– Я думаю, он будет рядом до тех пор, пока ты не поймешь. – Кэм откусил кусок сандвича и почувствовал себя удивительно умиротворенным. – Так что он говорит о нашей яхте?

– Что мы молодцы и он гордится нами, что у нас получилась красивая яхта.

– Он прав.

– Мы скажем обо всем Филипу? – спросил Этан.

– Не-а. Но я жду не дождусь, когда это случится и с ним тоже. Готов поспорить, что он бросится к какому-нибудь модному психоаналитику с кучей дипломов на стене его офиса в самом фешенебельном районе.

– Ее офиса, – поправил Этан, расплываясь в улыбке. – Если Фил уляжется на кушетку перед психоаналитиком, то это обязательно будет красивая женщина.

Они помолчали.

– Чудесный день, – добавил он, вдруг заметив и теплый бриз, и яркое солнце.

Кэм встал.

– Даю тебе десять минут. Потом тащи свою задницу обратно.

– Есть, командир. Твоя жена делает отличные сандвичи. – Этан поднял голову. – Как ты думаешь, мы сможем заставить ее шлифовать доски?

Кэм представил себе Анну за шлифовкой досок, и картина ему очень понравилась.

– Давай попробуем уговорить ее.