Текст книги "Охота на бабочек"

8

Сидящая в комнате для допросов Энди Смайт мало походила на доктора Мира, изысканную темноволосую женщину, которую играла в кино: она вырядилась в кричаще-красное платье, по плечам лежали золотистые локоны. В ушах – массивные черные кольца, на цепочке под горлом – кулон в форме сердечка из черных камней. Увидев Еву и Пибоди, актриса кивнула им с улыбкой.

– Приятно видеть, что наш декоратор оказался настолько точен. Будто мы на съемочной площадке.

– Вряд ли ему пришлось особо надрываться, – отрезала Ева. – Включить запись. Лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди допрашивают Адреа Смайт по делу Кей-Ти Харрис, номер Эйч-58091.

– Как все строго.

– Именно. Ведь мы расследуем убийство. Спасибо, что согласились прийти.

– Учитывая обстоятельства, разве можно было вам отказать?

– Вчера вам уже разъяснили ваши права и обязанности. Нужно ли повторить их еще раз?

– Нет. У меня прекрасная память.

– Отлично. – Ева и Пибоди заняли свои места. – Вам есть что добавить к вчерашним показаниям? Какие-нибудь уточнения или изменения?

– Нет.

– Пока мы не начали, могу ли я предложить вам кофе или что-то еще? – спросила Пибоди.

– Пытаетесь успокоить, в то время как лейтенант держит меня в напряжении, – улыбнулась Энди. – Разумный подход. Думается, Марла и Кей-Ти смогли неплохо изобразить его перед камерой. Нет, я ничего не буду. Спасибо, что предложили.

– Вы не на съемках, – напомнила ей Ева. – Это реальная жизнь! И труп тоже настоящий.

– Я в курсе. Мне что, следовало изобразить скорбь? – Энди пожала плечами. – Вырядиться в глубокий траур, сделать мрачное лицо? Может, даже слезу выдавить? Черный мне не идет, и мы с Кей-Ти подругами не были – это вовсе не секрет. Мне жаль, что она умерла. Чисто теоретически смерть все равно неизбежна, но я понимаю, что хороша она только в кино. Убийство – удел трусов и эгоистов. А в общем и целом мне глубоко плевать на смерть Кей-Ти.

– Не считая того, что фильм-то пока не закончен. Чертовски неудобно, верно?

Энди снова пожала плечами и положила ногу на ногу.

– Почти весь материал с ней уже снят, и Раундтри найдет выход. Как режиссеру ему цены нет.

– А тут еще шумиха в СМИ, которая подогреет интерес публики к фильму.

– Тоже верно. Такова природа зверя: от мертвой Кей-Ти больше толку, чем от живой. Какая ирония! Она таки добилась вожделенной славы и внимания. Всего-навсего нужно было, чтобы ее убили. – Энди вздохнула. – Даже она не заслуживает такого. Зря я это сказала.

– Насколько я понимаю, Харрис была вам глубоко… глубоко неприятна и как человек, и как актриса, верно?

– Прямо в точку.

– Вы часто ссорились?

– Иногда. Сомневаюсь, был ли на съемках хоть один человек, который избежал разборок с ней. Как я уже сказала, такова природа зверя.

– Вы откровенно признались в своей неприязни к жертве и конфликтах с ней. Поэтому крайне странно, что о вчерашней ссоре, произошедшей незадолго до убийства, вы не сказали ни слова.

– Неужто мы ссорились вчера? – Энди обезоруживающе развела руками и улыбнулась. – Мы так часто говорили друг другу гадости, что я, право, затрудняюсь припомнить.

– Верится с трудом. Тем более у вас прекрасная память. Полагаю, ссору перед убийством вы запомнили бы надолго.

– За ужином она вела себя по-хамски, расстроила Конни. Я сказала Кей-Ти, что она пьяная мерзавка, которую следует спустить с лестницы. Она уже краев не видела и послала меня куда подальше. Вот, собственно, и все.

– Повторяю, мне верится с трудом. Если бы этим и ограничилось, вы бы сейчас не виляли и не выкручивались. Значит, здесь нечто более личное и важное. Говорят, она старалась держаться от вас подальше, однако, со слов свидетелей, вчера вы бурно спорили о чем-то. Вы же сперва об этом умолчали, а теперь лжете мне. Чем она зацепила вас, Энди? Куда Кей-Ти сунула свой нос?

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – сухо сказала Энди, глядя ей прямо в глаза.

– Вот теперь мне действительно любопытно. Пибоди, а что бывает, когда мне становится любопытно?

– Наш лейтенант начинает копать. А когда лейтенант копает, то находит все, что некоторые пытаются спрятать подальше от чужих глаз. Даллас находит все. Иногда факты не имеют никакого отношения к расследуемому делу, но это уже неважно.

– Ну да, потом одни вопросы тянут за собой другие, обнаруживается все больше свидетелей и причастных к делу лиц. А пресса не зевает… Кстати, сегодня после обеда у меня пресс-конференция. Кто знает, какие у них могут возникнуть вопросы?

– Вы что, угрожаете мне? – вскинулась Энди.

– Ну, это лишь перспектива. Чем больше вы скрываете, тем глубже я буду копать. И вы уже не отмоетесь. – Ева откинулась на спинку стула и покачалась на задних ножках. Нога Энди, обутая в красную туфельку на шпильке, начала нервно подергиваться. – Ведь я могу решить, что вы продолжили спор вдали от посторонних, скажем, на крыше. Слово за слово, а там, глядишь, и до рукоприкладства дошло. Вы толкнули ее, она ударилась головой. Кровь. Кей-Ти лежит без сознания, вы злитесь. Эта стерва никак не уймется, не оставит вас в покое. С вас довольно! И вот вы толкаете ее еще раз, она летит в бассейн. Кей-Ти заслужила это. Сама напросилась.

– Никто не заслуживает смерти, и вы, видно, совсем сбрендили, если считаете, что я пошла бы на это! Я не убивала ее. И на крыше вчера не была. Больше мне нечего вам сказать.

– Ваше право. Мы будем копать и найдем, потому что теперь я вижу – ваш вчерашний спор с убитой – далеко не пустяк. Вы боитесь.

– Уж точно не ее.

– Может, да, а может, и нет. Но меня-то вы точно боитесь. – Ева подалась вперед. – Думаете, раз вы фигура публичная, то СМИ уже раскопали все, что могли? Глубоко ошибаетесь. Если в шесть лет вы стащили мороженое, я узнаю. Если один из ваших мужей уклонялся от налогов, я узнаю. Если ваш ребенок списывал на контрольной в начальной школе, я узнаю.

Энди тоже придвинулась и посмотрела ей прямо в глаза. Но в них был не страх, а ярость.

– Оставьте моих детей в покое!

«Вот где ее слабое место», – поняла Ева.

– Вашему сыну примерно столько же, сколько и жертве. – Она кивнула Пибоди.

– Сайрус Дрю Пиллинг, двадцать шесть лет. Единственный ребенок от второго брака с Маршалом Пиллингом. Были женаты с октября 2034-го по январь 2036-го. С первым мужем, Бью Сэмпсоном, детей нет, женаты с июня 2030-го по апрель 2032-го. С третьим и последним мужем, Джоной П. Кэтлбрю, двое девочек-близнецов восемнадцати лет. Поженились в сентябре 2040, в браке до сих пор.

– Семья здесь ни при чем. И оставьте при себе свои гнусные инсинуации!

– Наверняка ваши близкие бывают на съемках. А вдруг Харрис приставала к вашему сыну или мужу? Да что там, она могла клеиться и к близняшкам! А вдруг кто-то из них или все сразу повелись и зажгли с ней? Чем не повод для убийства?

– Как вам не стыдно поливать грязью хороших людей, которых вы даже не видели ни разу!

– Так увижу. – Ева вскочила, оперлась о стол и нависла над Энди. – Вы не оставляете мне выбора. Тут речь не о работе и не о том, что она была стервой. Это – нечто сугубо личное. Да у вас на лице все написано!

– Я сделала все, чтобы защитить своих детей и оградить их от внимания прессы. И не отдам их на растерзание этим писакам только потому, что вы здесь гадаете, как на кофейной гуще!

– Довольно часто мы бродим в потемках и гадаем. Энди, Харрис действительно приставала к вашим близким?

– Семья, точнее родня, здесь совершенно ни при чем. – Он убрала волосы со лба и внимательно уставилась на Еву, а потом и на Пибоди. – Неужели мы ошиблись в вас? И теперь я сужу о вас по сценарию или даже по книге. Ведь вы же… вы же обе – порядочные женщины?

– У нее вон даже медаль за честность и самоотверженность есть, – указала Ева на напарницу. – Или скорее за блуждание в потемках и гадание?..

Энди невесело рассмеялась.

– Дело в крестнике. Он для меня как сын родной! Он на пару лет старше Сайруса, и они дружат с пеленок. С матерью Дориана мы вместе ходили в школу. Они тоже моя семья.

– Ясно. – Ева вернулась на свое место.

– Дориан хороший мальчик, точнее, уже юноша. Несколько лет назад он здорово набедокурил. Приехал в Калифорнию развеяться, так многие делают. Пожил какое-то время у нас, я помогла ему с работой. Но он был слишком… слишком молод.

– Ясно, – повторила Ева. – И как именно он набедокурил?

– Молодежные вечеринки, бесплатные наркотики. Мы с его матерью ничего не могли поделать. Целый год или полтора он катился по наклонной. Мы вытащили его из тюрьмы, записали к психологу. Но оттуда он прямиком шел в клуб, на вечеринку или на улицу. Работу бросил.

– Трудно смотреть, как близкий человек вредит себе, а ты не можешь ему помочь, – сочувственно заметила Пибоди.

– Да. – Энди наконец совладала с собой. – Просто кошмар! Он воровал, предлагал себя за деньги, чтобы купить дозу, лгал, подличал и… Я чувствовала свою вину. Ведь приехал он совсем другим – молодой, способный и жизнерадостный парень! Наркотики изменили его до неузнаваемости: он стал вором, обманщиком и лгуном. Преступником. Однажды обокрал дилера, и тот избил его до полусмерти. Он едва не…

Энди умолкла и покачала головой.

– И тогда полиция связалась с моим сыном, у Дориана был его номер. Не зря говорят: опуститься на самое дно. Когда крестник вышел из больницы, мы отправили его на лечение в одну закрытую клинику с очень хорошей репутацией. Там его поставили на ноги и помогли найти настоящего Дориана.

– Откуда Харрис узнала об этом?

– Лечилась там же. Почему судьба такая сука? – с горечью воскликнула Энди. – Кей-Ти была там одновременно с ним. На групповых занятиях Дориан был предельно откровенен. И смог заново обрести себя. Сейчас он живет в Лондоне, работает юрисконсультом. Помолвлен с прелестной девушкой. Неделю назад они оба приезжали к нам, и, разумеется, я взяла их с собой на съемки. Кей-Ти увидела Дориана со мной и мигом узнала. Сказала, СМИ будут в восторге от подробностей его злоключений.

– Она пыталась вас шантажировать?

– Нет. Только мучила. Кей-Ти прекрасно знала, что это расстраивает и выбивает меня из колеи больше, чем любые ее пакости. Дориан сполна заплатил за ошибки юности! Почему она решила подвергнуть публичному позору моего мальчика и близких ему людей? Да только чтобы достать меня!

– Вы пошли с ней на крышу? Она вас достала вконец, и вы дали сдачи, да, Энди?

– Нет. Нет. Во время той ссоры я заявила: если она сольет инфу, то я не премину сообщить журналистам, откуда утечка. И тогда уже она окажется по уши в дерьме. Вчера я созванивалась с Дорианом. – В глазах у нее стояли слезы, но Энди сдержалась. – Он велел не накручивать себя и дать этой мерзавке отпор. Он уже признался во всем своей девушке, еще до того, как сделал ей предложение. И от будущих партнеров при приеме на работу тоже ничего не скрыл. Он сказал, что ему будет жаль, если все выплывет, но по другой причине – я буду стыдиться его.

Теперь она уже не могла сдержать слез:

– Но я бы вовсе не стыдилась…

– Вы так хотели защитить его, – тихо сказала Пибоди.

– Я не смогла защитить его тогда, а теперь он и сам прекрасно справился. На вечеринке я выложила этой дряни все, что у меня накипело. Если коротко, то я сказала что-то вроде «отвали, сука!». Это были мои последние слова к ней, и мне ничуть не жаль. И не стыдно!

На этом Ева решила закончить, вызвала сопровождающего для Энди и задумалась.

– Ты веришь ей?

– Ну да. Все факты легко проверить: клиника, время, были они там оба одновременно или нет. Глупо лгать о таких вещах.

– Но мы все равно проверим.

– Думаешь, она лжет?

– Есть большая вероятность, что у нее действительно был крестник, который лечился в той же клинике, что и Кей-Ти Харрис. И Кей-Ти узнала его, когда он пришел на съемочную площадку.

– Значит, убираем ее из списка подозреваемых?

– А вот это вряд ли. Я верю, что «отвали, сука!» были последними ее словами к Кей-Ти Харрис. Но она вполне могла сказать их на крыше, столкнув бесчувственную Харрис в бассейн.

– А ведь и правда!

– Семья – ее слабое место, а Харрис била сильно. Так что Смайт вполне могла дать сдачи: «Валяй, расскажи всем, тебе же хуже будет!» Харрис пьяна и агрессивна, Смайт лишние свидетели не нужны. И они идут на крышу. Напряжение растет. Может, Харрис и набросилась первой, но вот она падает, Смайт в бешенстве и жаждет мести. Сталкивает ее в бассейн, вытирает кровь и идет вниз, чтобы выпить. С ее точки зрения, на свете одной дрянью меньше.

– Думаешь, она способна на убийство?

– Пожалуй, в порыве гнева она и смогла бы убить. Но в ее холодный расчет я слабо верю. Тем не менее она остается пока наверху списка.

Следующим вошел Мэтью. Сегодня на нем была повседневная одежда – темно-зеленая рубашка поверх чуть более светлой футболки, джинсы и кроссовки. Предложение Пибоди он принял с энтузиазмом и попросил лимонаду. Внимательно осмотрев двустороннюю зеркальную стену, Мэтью наконец уселся на стул.

– Всегда хотел знать, каково это – сидеть в комнате для допросов. Здешняя атмосфера здорово действует на нервы – кажется, будто не хватает воздуха.

– Вам есть из-за чего нервничать? – спросила Ева.

– Когда коп хочет поговорить с тобой в такой комнате, поневоле занервничаешь. Так и задумано, верно? Допрашиваемый должен чувствовать себя как уж на сковородке. – Он отпил лимонаду. – Как думаете, уж если я здесь, можно ли заглянуть в Отдел электронного сыска? Мы как раз ставили ту сцену, в которой Макнаб и Кей-Ти…

– Я спрошу у капитана Фини. – Небрежная одежда и манера поведения. Что ж, воспользуемся этим. – Как ваши дела, Мэтью?

– Нормально. То есть не совсем. Когда я вытащил ее из воды, она уже была мертва. Звучит глупо, но до меня лишь потом дошло. Все то время, пока я делал ей искусственное дыхание, рот в рот, она была мертвая. Мертвая. Только об этом и думаю…

– А когда-то вы были близки.

– Ну да. Я знал очертания ее тела, касался ее кожи, губ. А вчера я касался мертвого тела и мертвых губ. Но… но разницы не заметил. Меня это убивает.

– Вчера вы сказали, что расстались с ней несколько месяцев назад.

– Все верно.

– Она преследовала вас?

– Думаю, Кей-Ти всегда хотела получить то, в чем ей отказывали. Некоторых это заводит.

– Наверно, вам непросто было играть с ней любовников в кадре.

– С ней всегда было нелегко, но она профи. И не стала бы рисковать работой из-за секса.

– Вы упоминали, что она разгромила ваш трейлер.

– Ну да. – Мэтью сделал еще глоток. – Больше некому. На самом деле на секс ей было плевать. Просто… – Он пожал плечами. – Зря я не дождался, пока она сама меня бросит. Теперь-то я понимаю, что должен был потерпеть немного. Тогда бы она так не злилась.

– Судя по вашим вчерашним показаниям, Кей-Ти сходила по вам с ума.

– Ну, не знаю. – Он мельком взглянул на двустороннее стекло. – Наверное. Ее бесило, что не она меня бросила. По зрелом размышлении я понимаю: она ничего не делала просто так, без прицела на будущее. Она вполне могла выкинуть меня из картины, и тогда бы на роль Макнаба взяли другого. Могла, но не стала. Наверное, надеялась, что мы сойдемся вновь, а после съемок она меня бросит. Не знаю. Ничего я не знаю… О чем я думаю? Ведь она мертва.

– Должно быть, Кей-Ти здорово разозлилась, когда узнала, что вы спите с Марлой.

– Понятия не имею, о чем вы, – с каменным лицом сказал Мэтью, ставя напиток на стол.

– Понятия не имеете, что спите с Марлой Дарн или не поняли формулировку?

– Слушайте, я не знаю, с чего вы это взяли…

– Отрицаете, значит? Лгать на допросе неразумно. Полицейский, которому лгут, становится крайне подозрительным и агрессивным.

– Наши с Марлой отношения никак не связаны с Кей-Ти, – вздохнул он. – И вообще это не касается никого, кроме нас двоих.

– Вы кувыркаетесь с Марлой и при этом имеете наглость заявлять, что женщина, сходившая по вам с ума, совершенно ни при чем? Ведь она преследовала вас, разгромила трейлер! Пибоди, что думаешь?

– Не, не прокатит. – В голосе напарницы сквозило неприкрытое сочувствие. – Мэтью, мне жаль, но ничего не поделаешь. Обсуждать глубоко личные дела с малознакомыми людьми непросто, а если пытаешься избегать некоторых тем, это выглядит и вовсе подозрительно. Насколько я понимаю, вы с Марлой взрослые, свободные люди. Так почему бы и нет?

– Вы бы нас заподозрили, – пробормотал он. – Кей-Ти здесь ни при чем, мы расстались задолго до встречи с Марлой.

– Кей-Ти хотела быть с вами, – возразила Ева.

– Это была ее личная проблема, – отрезал Мэтью.

– Была ее, стала ваша.

– Да она краев не видела! А уж после того, как узнала про нас с Марлой… Будто с цепи сорвалась!

– И когда это случилось?

– Пару недель назад или около того. Она ворвалась в трейлер Марлы, накричала на нее, наговорила про меня гадостей. Якобы я использовал ее и мы с ней, то есть с Кей-Ти, до сих пор вместе. А это неправда. Мы участвовали в рекламной кампании, не более того. К тому же она так достала меня, что совместные съемки превратились в пытку.

– У вас с Марлой были из-за этого разногласия?

– Нет, она не поверила ни единому слову Кей-Ти.

– Однако вы расстроились, – подытожила Ева.

– Еще бы. Когда Марла рассказала мне, я вышел из себя. И помчался к Кей-Ти. Не следовало мне лезть к ней, надо было слушать Марлу и не обострять конфликт. Но я послал Кей-Ти куда подальше и велел не соваться в мою жизнь, оставить Марлу в покое. Тогда она попыталась поссорить меня с Марлой: заявила, что та трахается с Джулианом и он подтвердит это. – Лицо Мэтью раскраснелось, он нервно сжимал и разжимал кулаки. – Я обозвал ее ничтожеством, и она взбесилась. Будто снова попал в прошлое: она визжала и орала, грозилась разрушить всю мою жизнь и карьеру. И я не выдержал.

– А если поточнее?

– Один мой приятель-художник уехал отдыхать и оставил мне ключи от своей студии. Мы с Марлой тайком встречались там и были крайне осторожны: приходили и уходили только поодиночке.

– Из-за Харрис?

– Нет, не только из-за нее. Дело в том, что в интересах проекта мы разыгрывали роман между главными актерами – Марла с Джулианом якобы полюбили друг друга, как Ева и Рорк. – Он натянуто улыбнулся. – Ведь любовная связь Евы с Макнабом была бы не столь увлекательной.

– Мэтью, вы забываетесь.

– Вот видите! – лукаво усмехнулся он. – Мы решили сохранить все в тайне, и дело тут не только в проекте. Стоит прессе прознать, как начинается чистый цирк: раз! – и вы уже читаете в газетах небылицы друг про друга. А мы с Марлой решили обождать и посмотреть, вдруг у нас получится по-настоящему. Знаете, я чувствую, что с ней у меня все совсем иначе, не как у этих звездных пар в новостях. Когда я впервые встретил ее… я ни к кому так не привязывался. И мы решили сохранить все в тайне ради нас двоих и ради проекта.

– Кей-Ти узнала про студию, да?

– Мы слегка расслабились и потеряли бдительность. Как ни глупо, сначала мы надевали парики и темные очки, это было как игра. А потом где-то прокололись – проект был почти закончен, мы думали, что все уже позади. Наверно, Кей-Ти следила за мной. И знала все подробности про студию. И сказала, что… – Он покраснел и схватился за стакан с лимонадом. – Она сказала, что у нее есть снимки. И еще видео нас с Марлой. В постели.

– Снятые в той студии?

– Она сказала, что нашла магнитный ключ в моем трейлере, сделала копию. И наняла частного детектива, чтобы поставить камеру в квартире над шкафом. Может, правда, может, нет. Но она видела обстановку, знала, какого цвета стены и какая там мебель. Мы проверили диски системы безопасности, и выяснилось, что затерто два фрагмента, дни разные.

– Наверное, вы здорово расстроились.

– Ну да, можно и так выразиться. – Мэтью сжал кулаки, потом разжал пальцы и потянулся к лимонаду. – Мне захотелось ей как следует врезать. Ни разу в жизни я не ударил женщину, но тут у меня просто руки чесались. И все же я не сделал этого. Знаете, чего она хотела?

– Я вся внимание, – сказала Ева.

– Сначала я должен был бросить Марлу как можно более подлым образом. А потом вернуться к Кей-Ти, но на ее условиях. Следом – сенсационное заявление для СМИ, как мы полюбили друг друга прямо на съемках! Ну кто так делает? Как можно быть с тем, кому ты противен?

– А если бы вы отказались?

– Выложила бы видео в сеть. А потом нашла бы парней, чтобы трезвонили направо и налево, как они занимались с Марлой сексом в особо извращенных формах. – Он немного успокоился и добавил: – Наверно, у нее крыша поехала. Богом клянусь, она совсем свихнулась!

– Когда она предъявила вам ультиматум?

– Господи! – Он потер рукой щеку. – В тот же день, когда ее убили. В то утро. Я ответил, что не верю ей. Она велела не валять дурака, иначе я дорого заплачу за это. Обещала показать несколько кадров, чтобы я убедился.

– Она пригласила вас на крышу, Мэтью?

– Она велела мне прийти. И я поделился с Марлой. Мне пришлось. Я бы и сам разобрался с Кей-Ти, но мы с Марлой сразу договорились: никаких недомолвок, никаких измен. И я рассказал ей. Подумали и решили на все наплевать: мы взрослые и свободные люди, почему нам нельзя быть вместе? Да, мы работаем в коллективе, но это не повод позволять вертеть собой какой-то ненормальной. К тому же, если бы она опубликовала видео, мы подали бы на нее в суд.

Он вздохнул и отодвинул стакан в сторону:

– Марла здорово разошлась тогда. Видно, пробыть в шкуре копа в течение нескольких месяцев – это вам не шуточки. Но она решила, что если Кей-Ти действительно наняла человека, который вломился к нам в дом, установил камеру и снял нас, а она воспользуется этим видео, то мы упрячем ее в тюрьму. А если продюсеры, Раундтри, публика и СМИ будут недовольны, то и плевать на них.

– На крышу вы все же пошли, – напомнила ему Ева.

– Ну да, таков был наш план. Перед ужином мы поднялись, чтобы осмотреться на месте и обсудить все еще раз. Мы решили идти на встречу вдвоем, поспорить с ней, дождаться ее угроз и разговоров о снимках и о видео. У Марлы в сумочке была камера. Мы решили пригрозить Кей-Ти, что отнесем запись в полицию, если она не отстанет. Одно дело, если публика увидит, как двое резвятся в кровати, и совсем другое – если узнает об обвинениях в шантаже и незаконном проникновении… Ну, где-то так. Марла целый список составила.

– А что Харрис на это?

– Да ничего! Когда мы поднялись на крышу, она уже была мертва. Послушайте, я пытался поговорить с ней тем вечером. Просил не глупить и отказаться от своих замыслов, пока не поздно. И тут она схватила меня за мошонку. – Он откинул голову и уставился в потолок. – Ей-богу! Схватила за яйца и сказала: «Вот ты у меня где, малыш, не забывай».

Он вздохнул и посмотрел на Еву.

– Надо было рассказать вам сразу… Но все выглядело так подозрительно, к тому же у нас не было доказательств. Когда мы поняли, что Кей-Ти мертва и искусственное дыхание не помогает, Марла обшарила ее сумочку. – Он поморщился. – Да, это жестоко, но она была мертва, и мы хотели… А что бы вы на нашем месте сделали? Что бы вы чувствовали, зная, что чужие люди сидели и смотрели на вас с Рорком или на вас с Макнабом в постели?!

– Вероятно, я бы захотела отплатить тому, кто устроил это.

– Вот и мы тоже хотели. Марла отнеслась к этому так же, как вы. Но в сумочке не было ни видео, ни снимков. Наверно, Кей-Ти все выдумала. Не понимаю! Богом клянусь, я не понимаю, зачем она все устроила! Может, сначала брала на понт, а потом просто пыталась сохранить лицо. Не понимаю!

– А может, вы были сыты по горло ее выкрутасами. Разозлились и толкнули ее. Кто станет вас винить? К тому же все произошло слишком быстро. Может, вы не хотели убивать ее, не думали, что она утонет. Вам нужна была запись, чтобы защитить себя и свою личную жизнь, и проект тоже. Но вы не успели вовремя вынуть ее из воды.

– Нет. Нет. Нет. Когда мы поднялись, она уже плавала в бассейне лицом вниз. Мы не вспомнили про запись, пока… Я очень старался. Мы оба пытались вернуть ее к жизни. Все было именно так! Мы просто не сказали про шантаж и угрозы, но все остальное так и было. Клянусь!

– И Марла пошла с вами, взяв камеру?

– Да, как я уже говорил, мы собирались… – В глазах его вспыхнула безумная надежда. – Господи Иисусе, ну не идиоты ли мы! Я совсем забыл… Ведь у нас есть запись! Марла включила ее еще в лифте! Чтобы проверить, все ли работает. У нас есть запись!