Текст книги "Такие разные. Чувствуя тебя"

Глава 7

Восемь лет назад

Лекси

Ночной клуб «Эйфория» был модным, забитым до отказа и очень шумным местом. То, что надо для веселья в большой компании. Корин, я, Тайлер и еще семеро наших одногруппников приезжаем туда к десяти, когда очередь у входа достигает едва не целый квартал.

– Можете не волноваться, мы зайдем без проблем, – как всегда бодрым тоном заверяет нас Корин, когда я уже приуныла, решив, что придется выждать очередь.

– Охранник мой сосед и хороший друг, – добавляет Корин, бойко пробираясь к входу.

Я совершенно этому не удивлена. Корин обладала феноменальной способностью подружиться буквально с каждым.

Я улыбаюсь Тайлеру и сжимаю его руку. Не скажу, что он испытывает удовольствие от вечера, но старается не киснуть ради меня. Он не любитель подобных развлечений, да и я не первая тусовщица, но иногда хочется немного встряхнуться и соответствовать возрасту.

Собираясь сегодня в клуб, я решила принарядиться. Черное короткое платье без рукавов и широкой полоской пайеток по подолу выглядит лаконичным и сексуальным. А черные босоножки на шпильке оставляют небольшую надежду, что мои ноги все же не пострадают. С волосами я не стала мучиться и просто выпрямила их плойкой.

Тайлер же остался верен себе – надел все черное и выглядел просто убийственно соблазнительно. Черная футболка с V-образным вырезом и черные стильные джинсы делали его похожим на модель из журнала.

Я знаю, какое впечатление Тайлер производит на девушек из нашей компании. На меня же они поглядывают с откровенной завистью, но меня это только забавляет. Я на все 200 % уверена в Тайлере и его верности мне.

– Хай, Ронни! – едва не визжит Корин, вешаясь на шею огромному бритоголовому парню. Она, в самом деле, висит на нем, потому что перед ним она настоящая Дюймовочка.

– Здорово, Живчик! – неожиданно высоким голосом приветствует ее Ронни, на бейдже которого значится «Рональд». Ни Ронни, ни Рональд не подходит этому мощному великану.

– Ронни, милый, эти ребята со мной, – обведя рукой всю нашу компанию, воркует Корин.

– Как скажешь, крошка, не вопрос. – Ронни машет нам в сторону прохода. – Заходите.

Он и его напарник Ленс сторонятся, давая нам пройти. В очереди раздаются возгласы возмущения, но Ронни советует толпе заткнуться и недовольные замолкают.

Я бы тоже не стала спорить с Ронни или Ленсом.

Мы входим внутрь клуба, и музыка оглушает нас. Море тел извиваются на танцполе в огнях стробоскопов. В самом центре установлен бар со светящейся стойкой, за которой одновременно три бармена обслуживают посетителей. Витые металлические лестницы ведут на галерею, где располагаются удобные диваны.

– Вау, мне уже не терпится зажечь, – кричит Жаклин, покачивая головой в такт музыке.

Крик здесь обычный способ вербального общения, иначе ничего не слышно.

Ребята из нашей группы смеются, и я тоже присоединяюсь к веселью. Мы танцоры, когда играет музыка, наши ноги начинают двигаться даже непроизвольно.

– Корин, никто даже не проверил наше удостоверение, – кричу я девушке.

Та машет рукой.

– Это потому что вы были со мной. Иначе вас бы обязательно проштамповали.

Вообще-то, и у меня, и у Тайлера есть липовое удостоверение. Не знаю, где и когда он раздобыл свое, мне же достала Нора. Она сделала нам обоим, и я даже не знаю точно, каким образом.

– Наш столик наверху, – перекрикивая музыку, указывает на галерею Корин. – Давайте закажем убойных коктейльчиков и начнем развлекаться.

Сквозь разгоряченные тела танцующих мы пробираемся к лестнице на галерею. Музыка – оглушительная, наполненная страстью – течет сквозь меня, подчиняя своему ритму. Мне хочется двигаться, отдаться дикому, необузданному желанию танцевать. Я и не знала, что это чувство во мне так сильно, пока не оказалась здесь.

Я каждый день танцую в классе, но это другое. Там я все время связана контролем, и малейшая ошибка вынуждает повторять одно движение снова и снова. Но здесь я могу расслабиться и позволить энергии выплеснуться наружу.

Мы занимаем наш столик и рассаживаемся на удобных диванах из черной кожи. Каждый заказывает себе выпивку: я «Маргариту», а Тайлер пиво. Сегодня я планирую позволить себе немного опьянеть. Я заслужила небольшую передышку.

Пока мы ждем свои напитки, я откидываюсь на грудь Тайлера, с блуждающей улыбкой на губах слушая шутливые перебранки новых друзей. Почти все мы танцоры, а потому практически все наши разговоры сводятся к танцам. У каждого есть своя забавная история о нашем ремесле.

Пока Жаклин рассказывает нам о том, как в ее старом коллективе девчонки воровали друг у друга нижние шорты, Тайлер рассеянно поглаживает мое плечо кончиками пальцев, время от времени целуя в висок.

Я чувствую себя немного виноватой, зная, что он согласился пойти только из-за меня. Он не получает такого удовольствия как я, находясь здесь. Но принесенная «Маргарита» быстро вытесняет чувство вины.

– Предлагаю выпить за всех нас! – торжественно провозглашает Клод, парень с невероятно красивым лицом и длинными, светлыми волосами. Клод гей, и не делает из этого тайну. – Мы пережили первую неделю в Джуллиарде, и впереди у нас еще чертовски охренительных четыре года!

Поднимая свои бокалы, мы чокаемся, радостными криками поддерживая речь парня.

И в этот момент, в этот поистине прекрасный момент я счастлива так, как и не смела мечтать. У меня есть любимый человек, с которым я планирую прожить всю жизнь. Есть дело, которое вдохновляет и наполняет жизнь смыслом. Большего мне и не надо.

Потягивая свои напитки, мы продолжаем свое дружеское общение. Тайлер заводит разговор с Адамом, и я приятно удивлена, что у них нашлись общие темы для беседы.

Улыбаясь какой-то шутке Корин, ловлю себя на том, что ощущаю чей-то внимательный взгляд на себе. Поворачиваю голову немного в сторону, смотрю на один из диванов, диагонально стоящих к нам. Мне требуется пара секунд, чтобы узнать в мужчине, чей взгляд я почувствовала, своего преподавателя современной хореографии.

Дэниел не один, а в компании эффектной девицы в красном мини, с невероятно длинными ногами. Она что-то шепчет ему на ухо, и едва не трется об него, но поднимая свой стакан в мою сторону и усмехаясь, он не выглядит заинтересованным в ней.

Смущенная, я едва заметно приподнимаю свою «Маргариту», но тут же отворачиваюсь, боясь, что кто-то может заметить.

Черт возьми, что это было?

* * *

Через несколько минут, большая часть нашей компании решает двигать на танцпол. Я не говорю никому, что заметила нашего куратора, но скоро Корин обнаруживает Дэниела и ребята бурно приветствуют его. Я же предпочитаю держаться в стороне, потому что до сих пор чувствую себя неловко.

– Это тот придурок, который доставал тебя всю неделю? – бросая убийственные взгляды в сторону Дэниела, которого окружило наше сборище, спрашивает Тайлер.

Я едва заметно киваю.

Мое лицо горит. Мне кажется, будто я что скрываю какую-то тайну. На самом деле, ничего особенного не случилось. Дэниел просто со мной поздоровался, когда я его заметила. После того, как он помогал мне сегодня в танцклассе, тратя на меня свое свободное время, в этом нет ничего криминального.

– Надрать ему задницу? – кривя губы в усмешке, предлагает Тайлер. Он шутит, но я знаю, что если бы попросила, он бы сделал это. И отчего-то, эта мысль возбуждает, хотя подозреваю, тут не обошлось без помощи «Маргариты».

Действуя импульсивно, я хватаю Тайлера за футболку и, притянув к себе, впиваюсь в губы требовательным, даже агрессивным поцелуем. Если он и не ожидал такого, то виду не подал.

Его рука зарывается в мои волосы и мягко обхватывает затылок, другая лежит на моем бедре. Губы, отвечая на мой напор, скользят по моим губам; теплый язык проникает в рот, сплетаясь с моим языком.

Отдаваясь во власть внезапного порыва, я больше не хочу танцевать, я хочу нечто иное. Хочу Тайлера и больше ничего. Хочу стащить с него эту чертову футболку, джинсы, абсолютно все. Хочу его в себе: горячего, влажного, запыхавшегося.

– Малыш, остановись.

Тайлер первым приходит в себя, почувствовав, что я распаляюсь до предела. Он мягко отстраняет меня и смотрит в глаза. Я с трудом удерживаю его в фокусе, но потому, что его взгляд затуманен, а лицо напряжено, понимаю, как тяжело ему дается самоконтроль.

– Хочешь уйти? – Он ласкает мою щеку костяшками пальцев, с безграничной любовью и желанием проникая в самую душу. – Только скажи, и я уведу тебя отсюда. И больше не буду просить остановиться. – Он болезненно усмехается.

Да, боже, как же я хочу уйти, чтобы больше не сдерживаться! Но я морщусь, когда понимаю, что мы не можем сейчас взять и уйти. Я сама попросила Корин взять нас с собой. И я хочу, чтобы эти ребята стали моими друзьями.

– Давай еще немного побудем, – успокоив дыхание, решаю я. – У нас еще много времени впереди.

Тайлер кивает, но я вижу, что он разочарован. Я хочу еще что-то ему сказать, но руки Корин хватают меня и тянут за собой.

Мы спускаемся вниз и не сдерживаясь, отрываемся на танцполе. И это сродни эйфории. Недаром так нарекли этот клуб. Мы полностью отдаемся ритму, двигаясь так, словно от этого зависит наша жизнь.

Невероятные ощущения. Для меня танец похож на занятие любовью с любимым мужчиной. Море удовольствия, когда ты отдаешь и получаешь взамен; состояние парения, абсолютного счастья.

Время теряется для меня, но через несколько динамичных треков я чувствую, что умираю от жажды. Мои волосы увлажнились, а кожа покрылась испариной.

– Пойду, закажу чего-нибудь освежающего, – кричу на ухо Корин. – Тебе взять?

Моя новая подруга качает головой, полностью занятая флиртом с каким-то парнем, которого она соблазняет откровенными движениями.

Понимающе ухмыляясь, я направляюсь к бару и встаю в очередь. Думаю, не взять ли мне пива для Тайлера, когда за спиной раздается знакомый с недавних пор голос:

– Надеюсь, вечер удался?

Быстро оборачиваюсь, натыкаясь на кривую улыбку Дэниела Райерса. Серые глаза смотрят с легким прищуром.

– Мистер Райерс. – Я выдавливаю приветственную улыбку, но при этом чувствую, как все внутри напрягается. Не понимаю в чем дело. Сегодня в танцклассе этого не было. Или сейчас он специально старается, чтобы смутить меня?

– Дэниел, Алексис. Мы не в академии.

Он делает знак одному из барменов и тот сразу к нам подходит.

– Что ты пьешь? – Он смотрит на меня, и его взгляд так авторитетен, что я не решаюсь отказаться.

– «Маргариту».

Взгляд Дэниела возвращается к бармену.

– Ты слышал девушку, а мне повтори.

Бармен не уточняет, что именно повторить, отчего я делаю вывод, что Дэниела тут хорошо знают.

Когда нам подают наши напитки, я делаю попытку заплатить за свой коктейль, но он решительно пресекает ее, бросив, что у него здесь открыт счет.

Хочу уйти, но боюсь, это будет похоже на бегство. Поэтому подношу коктейль ко рту и делаю глоток. Делаю вид, что разглядываю людей, чтобы не смотреть на него. Не вижу, но чувствую его изучающий взгляд на себе.

– Знаешь, я удивился, обнаружив, что в тебе больше страсти, чем ты обычно показываешь, – внезапно произносит он.

Я с непониманием вскидываю брови, но он кажется очень серьезным. Похоже, он выпил уже достаточно. Тогда понятно, из-за чего такое поведение.

– Ты должна наполнять ею свой танец в классе, а не только здесь и там. – Он сардонически усмехается, указывая рукой, в которой держит стакан с чем-то похожим на виски, на галерею.

Мои щеки заливает предательский румянец, когда понимаю, что он видел наш с Тайлером порыв.

Ужасно неловко.

– Ты покраснела. – Его улыбка становится шире. – Я смутил тебя?

Его взгляд беззастенчиво скользит по моему лицу, но мне кажется, это его руки касаются меня. Надо попросить его прекратить, но что – смотреть?

– Немного, – нервничая, признаюсь я. Мне кажется или мой выпивший преподаватель флиртует со мной?

– Прости. – Он хмыкает, переводит взгляд мне за спину, одним глотком осушает стакан. Чуть наклоняется и так, чтобы я расслышала, говорит: – Твой парень тебя ищет. – После чего разворачивается и уходит.

Я настолько сбита с толку, что ни сразу реагирую на появление Тайлера. Играет медленная мелодия, и он ведет меня танцевать. Мы прижимаемся друг другу, моя голова на его плече, его руки ласкают мою спину. Отдаюсь блаженству рядом с ним, гоня прочь мысли о странном, смущающем общении с Дэниелом. Решаю, что все дело в алкоголе. Мой куратор и хореограф совершенно точно не заинтересован во мне.

* * *

Мне приходится минут двадцать выстоять в очереди к туалету. За это время, знаете ли, можно и не выдержать. Упущение, что в таком большом клубе всего пять кабинок.

Я уже мою руки, когда из одной из кабинок выходит спутница Дэниела. Она высокая и имеет тело модели. Красивая, но красота эта резкая, необузданная. Решаю, что наверняка фотомодель.

Девушка включает соседний кран, а я тем временем наношу на губы свежий слой блеска, стараясь незаметно поглядывать на соседку. И когда она достает из сумки-клатч пузырек с белым порошком, берет немного длинным ногтем и втягивает носом, не обращая внимания ни на что вокруг, мне стоит огромных усилий не подать виду, что я в шоке.

Вытерев нос, девица, как ни в чем не бывало, выходит из уборной.

Выходя следом за ней, я гадаю, знает ли Дэниел, что его подружка наркоманка, а если знает, то значит ли это, что он и сам кокаинщик?

В понедельник, когда мы все собираемся в малом танцклассе в ожидании Дэниела, я жутко нервничаю. Я не знаю, как мне вести себя с ним после субботы. Сделать вид, что ничего не было?

Ну а собственно, что случилось? Может, я себе только все надумала и он вовсе не флиртовал? Да, из-за выпитого виски позволил себе больше, чем следовало. Но с кем ни бывает. Все же, не хочется думать, что у моего преподавателя могут возникнуть ко мне какие-то чувства.

Мне не нужны лишние проблемы и сложности. Хватит их с меня.

Дэниел слегка задерживается, но к моменту его прихода мы все уже разогрелись. Он выглядит хмурым, когда приветствует нас. Без лишних разговоров начинает занятие.

Я очень стараюсь выполнять все движения в точности, как он показывает. Не хочу вызвать его недовольство, да и просто лишнее внимание.

– Разбейтесь на пары, – велит нам он, и его голос звучит несколько утомленно. Похоже, что мыслями он где-то не здесь.

Но он уделяет мне внимания ни больше, чем остальным. И это меня вполне устраивает.

В нашей группе равное количество парней и девушек, чтобы не возникало проблем с распределением в пары. Мне достается Адам, очень симпатичный, с рыжей копной волос, парень. Мы хлопаем друг друга по ладони, так как оба довольны выпавшим партнером.

– Теперь я хочу, чтобы вы сделали броски с разворотом, – четким, хорошо поставленным голосом указывает Дэниел. Он уже показывал нам эту технику прежде, но я волнуюсь, не зная, смогу ли выполнить все правильно.

– У вас есть пятнадцать минут на пробы. – Он бросает быстрый взгляд на часы. – Когда вернусь, хочу увидеть результат.

После этих слов он выходит из класса, а мы, не теряя времени, принимаемся к заданию.

Каждую секунду раздаются жалобные охи и стоны. Клод ворчит по поводу веса Корин, а она посылает его в задницу, но при этом оба смеются. Жаклин шлепается на пол, и готова убить Квентина, но он уносит от нее ноги.

Мы все стараемся, выкладываемся на полную, и при этом забавляемся. Ловлю себя на том, что эти люди успели стать мне близки за такой короткий период.

Ровно через пятнадцать минут Дэниел возвращается, и мы все становимся серьезными. Пары выступают по очереди, и почти всем он делает замечание. Мы не исключение.

– Нет, Адам, не верно. – Его слова отрывисты, когда со скрещенными руками он направляется в нашу сторону. – Ты слишком напряжен, боясь, что не поймаешь ее. Твои руки трясутся, и это заметно. – Его взгляд мимоходом скользит по мне, и я хочу провалиться на месте.

– Отойди, я покажу.

Адам послушно отступает, а я настолько взволнованна, что не могу остановить дрожь в собственных руках.

«Прекрати! Возьми себя в руки и не паникуй. Это всего-навсего элемент хореографии. Ничего больше».

Но мои убеждения не действуют. Мое сердце колотится где-то в районе горла, когда теплые ладони Дэниела ложатся на мою талию. Я поднимаю руки над головой, занимая свою позицию. И в следующее мгновение все происходит само собой.

Подкручивая, он подбрасывает меня в воздух, я делаю один разворот и возвращаюсь в его руки, которые ловят меня с уверенностью и легкостью. Получается настолько замечательно, что, невзирая на все предыдущее беспокойство, я широко улыбаюсь.

Раздаются аплодисменты, а Квентин даже свистит, за что получает строгий взгляд от Дэниела.

Я знаю, что это только капля из того, чему я должна буду научиться, но в эту минуту я испытываю настоящий триумф.

– Здорово, правда?

Мои глаза встречаются с глазами Дэниела, и я вижу в них понимание и тепло. Он знает, что я испытываю сейчас. Удивительно, но вдруг, совершенно неожиданно, я чувствую единение между нами.

– Здорово, не то слово, – кивая, соглашаюсь я. Мой голос наполнен искренней, чистой радостью и энергией, текущей во мне.

Руки Дэниела покидают мое тело. Я и не заметила, что он задержал их дольше, чем необходимо.

И прежде чем отойти, он говорит так тихо, чтобы слышала только я:

– Останься в классе после занятия.

И я возвращаюсь с небес на землю.

* * *

Когда урок подходит к концу, я специально медлю, и когда в классе больше никого не остается, разворачиваюсь к Дэниелу. Он стоит возле одного из витражных окон: руки в карманах тренировочных брюк, взгляд прикован ко мне. Не хочу, но замечаю, что он действительно хорош собой. Серая майка, что сейчас на нем, только подчеркивает натренированное тело. Кажется, что в нем ни грамма жира, сплошные сухожилия и мускулы. Светлые волосы растрепались после занятия.

Немного поздно отдергиваю себя. Не следует пялиться на него.

– Так о чем вы хотели поговорить? – неуверенно спрашиваю я, когда молчание более чем затягивается.

Тишина и повисшее в воздухе напряжение бьет по нервам, которые и без того шалят.

Он делает несколько шагов в мою сторону и подходит ближе, чем мне хотелось бы. Я оглядываюсь, не отступить ли назад. Но это будет слишком смехотворно.

– Лекси, я не кусаюсь, – очевидно, разгадав мои мысли, улыбается он. Он даже вынимает руки из карманов, и поднимает их раскрытыми ладонями вверх, как бы показывая чистоту своих намерений.

– Я только хотел сказать, что сожалею, как я повел себя в субботу вечером. – Его голос слегка приглушен, звучит так спокойно и размеренно, что против воли хочется верить. Но мои сомнения не желают уходить.

– Я не должен был ставить тебя в неудобное положение. Это было недопустимо и непрофессионально. – Он чуть склоняет голову и ненадолго замолкает. – Я переступил дозволенные границы. Ты моя студентка, а я твой преподаватель, и не имею права выходить за четко установленные рамки.

– Все нормально. – Я принужденно улыбаюсь. – Я понимаю. Иногда алкоголя бывает слишком много.

Дэниел хмыкает с кивком.

– Точно. Ну, я рад, что мы друг друга поняли.

– Да, конечно. – Я быстро киваю, желая поскорей отсюда убраться. Не знаю, почему, но его слова не убедили меня полностью и не успокоили.

– Тогда до следующего занятия. – Дэниел улыбается, давая понять, что я могу быть свободна.

Прощаясь, я едва не несусь к выходу, но он окликает меня, когда я уже стою в дверях.

– Лекси.

Я быстро оборачиваюсь с настороженностью на лице.

– Хорошо сегодня поработала.

От его похвалы губы трогает легкая улыбка. Бормочу слова благодарности и выхожу. Тороплюсь на историю классического танца, понимая, что беспокойство мое все еще со мной.

Слова Дэниела звучали искренне, а объяснения обоснованно, но я все равно чувствую, что что-то не так. Что-то, чего он не договорил или намеренно предпочел умолчать.

Глава 8

Лекси

– Матиас! – тарабаня в дверь студии, зову я.

Я торчу под этой чертовой квартирой в Вест-Сайде уже минут пять, но этот долбаный гений так и не соизволил открыть.

Проходит еще минуты две, и я начинаю паниковать. А вдруг что-то случилось? Что, если этот кретин, которого природа наградила огромнейшим талантом и мизерным мозгом, так обдолбался, что отдал богу душу?

Сколько у него уже было передозов? Не меньше трех точно.

– Матиас! – вновь пытаюсь дозваться я, и на этот раз мой голос дрожит от страха. Липкое, холодящее душу предчувствие ползет по позвоночнику.

Надо вызвать полицию, чтобы они выбили дверь. Возможно, он просто в отключке и ему еще можно помочь.

Тут до моего слуха доносится шарканье ног в квартире и скрип отодвигаемого засова.

– Алекс, какого тебя принесло в такую рань? – Растрепанный, помятый и сонный, но живой Матиас с недовольством смотрит на меня.

– Уже полдень, обдолбанный ты придурок.

Я отталкиваю парня, вхожу в квартиру и оцениваю следы ночной пирушки.

– Господи, у тебя здесь настоящий свинарник! – с отвращением морщусь я, отводя взгляд от темного пятна на диване. Везде валяются пивные банки и бутылки из-под алкоголя, пустые пакеты от закусок и прочая дрянь.

– Я тебя не приглашал, – без тени смущения напоминает парень. Все еще шатаясь, он подходит к дивану и тяжело падает на него. На стеклянном столике, заваленном разным хламом, виднеются остатки кокаина. Нагибаясь, он берет тут же лежащую трубочку и втягивает в себя порошок.

– Идиот, – сквозь зубы цежу я, но знаю, что как бы не злилась, и чтобы не сказала, все будет впустую. Я столько раз пыталась ему помочь, но каждый раз Мати срывался и возвращался к наркотикам.

С Матиасом мы познакомились в клинике, когда я проходила курс реабилитации. Мы сразу нашли общий язык, и все этапы проходили вместе. Сначала через ломку, агрессию, а потом и улучшение. Мы не перестали общаться даже после выписки. Оказалось, что Мати пишет удивительные картины, и когда я открыла галерею, мы стали сотрудничать.

К сожалению, он так и не смог проститься с наркотиками навсегда. И я боялась, что однажды все же потеряю его.

Пока Матиас ловит приход, я направляюсь в его спальню, почти не сомневаясь, что там увижу.

Ну, конечно же, очередная полуголая девица дрыхнет на его кровати.

Я оглядываюсь в поисках ее одежды и нахожу красную тряпку, мало напоминающую платье. Чувствуя брезгливость, поднимаю одежду, предварительно надев на руку найденный одноразовый пакет. Потом шлепаю им по костлявому бедру спящей красавицы.

– Эй, ты, давай просыпайся! – громко и резко приказываю я.

Девица приоткрывает глаза и что-то недовольно ворча, отворачивается от меня.

Я наклоняюсь чуть ниже, чтобы она хорошо разобрала мои слова:

– Случай сюда, сучка. Сейчас ты быстро надеваешь свою тряпку и валишь отсюда. Иначе считаю до трех и выкидываю тебя, как есть, на улицу.

Повторять дважды не приходится. В считанные мгновенья ночная гостья Мати облачается в платье и на заплетающихся ногах покидает квартиру.

Я же возвращаюсь в гостиную и звоню в клининговую фирму.

– Уборщики будут тут через час, так что советую тебе убрать всю дурь, какую они могут найти, – вешая трубку, сообщаю я.

– Бля, Алекс, тебе всегда больше всех надо, – раздражается парень. – И какого хрена ты выгнала Леону? Если не забыла, я хозяин квартиры.

– Только потому, что я какого-то черта вожусь с твоей задницей и продаю твои картины, – парирую я, задетая словами друга. Я говорю себе, что все дело в наркотиках, и не будь он под кайфом, то не стал бы себя так вести.

Я еще помню, как наркотики влияют на личность человека. Даже самые милые из нас становятся агрессивными под кайфом.

– Я, собственно, потому и пришла. Хотела убедиться, что ты работаешь, а вижу это. – Я развожу руками. – Ты еще помнишь о выставке?

– Алекс, расслабься. – Матиас нетвердо поднимается и, беря пачку из-под чипсов, сгребает туда следы от кокаина. – У меня все под контролем.

Я упираю руки в бедра, с огромным недоверием вскинув брови.

– Чего у тебя точно нет, так это контроля. Ладно, иди, прими душ и приведи себя в божеский вид. Я угощу тебя ланчем.

Мое предложение не вызывает восторга у парня, но он делает так, как я говорю.

После того, как прибывает группа уборщиков, а Мати выглядит относительно сносно, мы выходим на улицу.

Я усмехаюсь и только качаю головой, замечая, с каким интересом, а иногда и откровенной похотью женщины посматривают на моего друга. Даже под кайфом и не совсем здоровым видом, Мати привлекает противоположный пол. Он худощавый, высокий, с буйной шевелюрой, сейчас собранной в короткий хвост. У него красивое, скульптурное лицо с прямым носом и полными губами. Но глаза Мати просто вне конкуренции – миндалевидные, цвета темного шоколада, опушенные длинными ресницами. И кожа кофейного оттенка, которую смело можно назвать идеальной.

В общем, если бы не наркотики – цены б ему не было.

– Паскудный день, – ругается парень, затягиваясь сигаретой.

Он жалуется с того самого момента, как мы вышли из дома.

– День отличный, это ты себя паскудно ведешь, – закатываю глаза я.

Он скашивает на меня глаза и внезапно усмехается.

– Я тебя люблю, Рендол. – Он вешает свою руку на мое плечо и добавляет: – Хоть ты часто бываешь занозой в заднице.

Я пихаю локтем в его бок, но при этом улыбаюсь.

– Я тоже тебя люблю, Мати. Хоть ты и долбанный нарик.

Мы приходим в «Бистро Ля Жорж», и хоть столик у нас не заказан, нам выделяют один из лучших у французского окна. Мы с Джаредом тут частые гости, и персонал знает меня по имени.

– Черт, детка, ты высоко поднялась, – присвистывает Мати, когда вышколенный метрдотель проводит нас к столику, дает меню, и, раскланявшись, удаляется.

– Фригидная Стерва Трикси позеленела бы от зависти, узнай, что ты трахаешься с сенатором.

Я укоризненно смотрю на Матиаса, но не выдерживаю и усмехаюсь.

– Это точно.

Фригидной Стервой Трикси мы прозвали одну из медсестер в реабилитационной клинике. Она была еще довольно молодой, но все время носила на голове старушечью гульку и ходила в раздражающих белых тапках. Вечно недовольная, каждую минуту орущая на пациентов. Мы, которые мучились ломкой, от которой порой хотелось сдохнуть, возненавидели ее с первого дня знакомства.

– Мати, зачем ты делаешь это с собой? – обеспокоенно спрашиваю я, накрыв своей ладонью его руку. Мы уже сделали заказ, и теперь я хотела попробовать убедить его на повторное лечение. Хотя и не рассчитывала на особый успех.

– Ох, детка, ты должна понимать меня как никто другой, – безрадостно усмехается парень, отпивая свою воду с лимоном.

Я помню, почему это делала я. Хотела унять боль, которая никак не утихала. Хотела забыться и ни о чем не думать. Хотела наказать себя и человека, которого любила. И мне это в полной мере удалось.

– Но, Мати, я смогла взять себя в руки, и ты сможешь, если захочешь. Я знаю.

– Ничего не выйдет, куколка. Никогда не выходило. – Он откидывается на спинку стула и откусывает хлебную палочку. – Я уже смирился, что умру молодым, на пике славы.

– Ты еще не скоро достигнешь своего пика, – усмехаюсь я, но внутри у меня все сжимается от его слов. Боюсь, что однажды так и случится.

Меня волновало и коробило, как спокойно, даже весело он говорил о своей смерти.

– Я человек искусства, детка. У нас у всех не все дома.

Я вздыхаю и с отчаяньем качаю головой.

– Меня убивает, что ты не позволяешь мне помочь тебе.

Теперь, когда сама оказалась в такой ситуации, я поняла Тайлера. Как же ему пришлось тяжело, когда он видел, как я разрушаю себя и не мог ничего сделать, потому что я всячески противилась.

Это чистое отчаянье, чувство полной беспомощности, когда ты не можешь ничего сделать.

– Алекс?

Я слишком погрузилась в свои мысли, а потому заметила Меган, только когда она подошла к нашему столику.

– Привет.

– Эм… Да, то есть, привет, – бормочу я, чувствуя себя полной идиоткой. Но я никак не ожидала встретить подружку Тайлера, поэтому не знаю, как и реагировать.

Мое лицо застывает в гримасе, которая должна изображать улыбку.

Серьезно, кто там наверху ненавидит меня настолько, что постоянных болезненных встреч с Тайлером ему показалось мало? Какого черта я должна лицезреть его раздражающе милую, красивую и сексуальную пассию?

– А я заскочила за своим заказом. – Мег приподнимает фирменный пакет ресторана. – Смотрю, ты. Вот и подошла поздороваться.

– Правильно сделала. – Я едва не давлюсь словами, выталкивая их из себя. – Ох, где же мои манеры. Мег, это мой друг Матиас. Мати, это Мег, старая подруга Джареда.

«А еще она спит с моим бывшим, и это меня чертовски сильно напрягает», – думаю я, но вслух, конечно же, этого не произношу.

– Очень приятно, Матиас.

Мег так улыбается моему другу, словно знакомство с ним сделало ее день. Я едва удерживаюсь, чтобы не изобразить рвотный позыв.

– Салют. – Мати кивает, с очевидным интересом таращась на Мег.

Предатель!

– Ну ладно, не буду вам мешать, – торопится девушка, а я про себя кричу «ура!» – Тогда до среды, Алекс. До свиданья, Матиас.

Мег уходит, а я растерянно хмурюсь.

Что она, черт возьми, имела в виду?

– Ну и кто эта штучка? – Мати вскидывает брови на меня. – Горячая.

– Забудь, – кисло советую я. – Она занята. К тому же, ее парень настолько охренителен, что у тебя нет ни шанса.

Я прячу лицо за бокалом, не желая показывать съедающую меня боль и ревность.

– Тебя аж перекосило, как ты ее увидела, – невинно заявляет парень.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не застонать. Неужели все так заметно?

– Ну, я ее вроде как ненавижу.

– Почему? – удивляется Мати.

Я дергаю плечами.

– Да просто бесит меня и все.

Он не кажется убежденным.

– Детка, на тебя это не похоже. Но если так, то я тоже ее ненавижу. В поддержку.

Тут я широко и искренне улыбаюсь.

– Спасибо. Знала, что ты не безнадежен.

После своего возвращения в офис я решаю позвонить Норе, надеясь, что она сможет мне кое-что объяснить.

– Привет, Лекс! – приветствует меня в трубку подруга, и по голосу я слышу, что она в хорошем настроении.

– Привет. – Я улыбаюсь, хотя она и не может меня видеть. – Вижу, на работе полный порядок?

– Лучше просто не может быть, – смеется она. Но потом серьезно спрашивает: – Ты как, нормально? Ведь завтра…

– Да нет, все нормально, правда, – быстро обрываю Нору я, пока она не бросилась себя укорять. Совсем не хочу портить ей настроение.

– Слушай, я тут сегодня за ланчем Мег встретила. – Я непроизвольно морщусь, упоминая это имя.

– О. Мег Тайлера? – уточняет Нора, хотя в этом и нет необходимости.

– Да, ее самую, – сухо подтверждаю я.

– Прости.

– Нора, прекрати извиняться. В общем, она сказала интересную вещь. Что-то вроде того, что мы с ней в среду встретимся. Не знаешь, что она имела в виду?

На самом деле, у меня было одно предположение, но я не хотела верить, что оно верно.

На том конце провода повисает тяжелое молчание, и я про себя чертыхаюсь, потому что оказываюсь права.