Текст книги "Обратно в Рай. Шестой материк"

Глава 9
Морская болезнь

Тихая гладь океана сливалась с величественным небосводом. Невидимую границу между ними нарушала каравелла. Антарктида позади. На второй день мореплавания на палубе корабля стали проглядываться неподвижные человеческие фигуры.

Держась за снасть, привязанную к бизань мачте, Синеглаз задумался о своем прошлом. О том, каким же он был человеком до того, как потерял память. Ему очень хотелось восстановить в сознании образ родителей. Хотя бы цвет их волос, глаз, лица. Он почувствовал бы себя таким счастливым, что ради этого, позволил бы стереть себе память навсегда. Но ничего не происходило, словно голова была пуста.

Синеглаз вспоминал слова Шона: «На формирование личности человека влияют множество факторов. Например, окружающая среда, семья, друзья и поступки. Каким человеком ты станешь в этот раз, зависит от того, какой выбор ты сделаешь. Глубоко внутри человека в ядре его души живет только мечта. Если ты будешь стремиться к своей мечте, рано или поздно ты обязательно к ней придешь. Настоящая мечта – это цель, вера и истина. Если у тебя ее нет, найди ее». У Синеглаза была одна сокровенная мечта: увидеть своих родителей. Никто не замечал тихих слез мальчика. Синеглаз знал, что его мечта никогда не осуществится, но он верил. Эта вера в мечту придавала смысл его жизни и вдохновляло идти дальше.

Старый деревянный штурвал, красовавшийся в доме Хареса, послушно крутился в руках Иласа. На баке каравеллы стояла Мими. Крепко схватившись за борт, она смотрела на белые паруса. Ее волосы развевались на ветру. Один Брасон не находил себе места. Он страдал от морской болезни, периодически выкарабкиваясь на палубу покормить рыб. Впереди их ждала неизвестность.

Несколько дельфинов сопровождали каравеллу. Они на ходу выпрыгивали из воды.

– Дельфины, – сказал Синеглаз.

– Где, где они? – спросила Мими, подбегая к борту.

«Должно быть рядом Балмад», – подумала Мими, пристально всматриваясь в воду. На палубу упало что-то тяжелое. Илас даже почувствовал, что корабль слегка затрясся. За гиком показался Балмад. В руке у него была веревка, другой конец которой уходил за борт. Он тянул ее, пока на палубу не ввалился Гурд. Вода стекала с него ручьем. Его конечности не двигались. Когда Мими обняла Балмада, в эту секунду его посетили редкие чувства радости.

– Я нашел его среди кучи обломков на дне океана, – сказал Балмад.

– Спасибо.

– Гурд выглядит сломанным. Он заработает? – спросил Синеглаз.

– Его центральный процессор водонепроницаем. Другие детали промокли. Надо его полностью высушить, осмотреть, прежде чем его включим, – сказала Мими.

Когда она открутила шурупы на крышке Гурда, из него полилась вода.

– Помогите мне вынести его на солнце.

Балмад в это время разговорился с Иласом.

– Тебе следует плыть в северном направлении. Там находится самый большой материк, – сказал Балмад.

– Сколько дней это займет? – спросил Илас.

– Где-то месяц. Дельфины за вами присмотрят.

Сделав сальто в воздухе, Балмад исчез за бортом.

Нержавеющая сталь Гурда потихоньку высыхала, покрываясь налетом морской соли. Мими чинила его схемы и детали от восхода до заката. Синеглаз помогал ей вернуть Гурда в рабочее состояние.

– Осталось починить микросхему, отвечающую за энергию. После этого можно включить Гурда, – сказала Мими.

– Класс.

Небо накрылось мерцающим звездным одеялом. Полная луна озарила море будто просторную комнату. Каравелла скользила словно по космической глади. Трудно было отличить где небо, а где зеркальная гладь океана. Млечный путь, словно белый пуховый шарф, величественно обволакивал небесный купол.

Каюта не отличалась роскошным интерьером. Спальные мешки, вещи и продукты хранились в шкафу. Наполнив глиняный сосуд питьевой водой из алюминиевого бидона, Мими разлила ее по четырем железным кружкам, которые Синеглаз заранее расставил на пластмассовый стол. Сидя на деревянных стульях, Илас и Брасон раскладывали холодную картошку по тарелкам, заранее сваренную еще в деревне. Толстая свеча уверенно горела на подсвечнике, истекая теплым воском. В углу лежал обездвиженный Гурд.

– Когда Гурд начнет доставать нас вопросами? Я по нему начинаю скучать, – сказал Илас.

– Завтра должен заработать. Ему нужно до конца просохнуть, – ответила Мими.

– А где его походный рюкзак? Он же его с самого Марса вёз, – сказал Брасон.

– Его багажник не открывается, когда он отключен. Возможно, его там и нет.

– Он же жить без него может.

– Гурд будет разочарован, если обнаружит, что сумку съела акула, – сказал Синеглаз.

– Наверное, в рюкзаке лежало что-то ценное, – предположил Брасон.

– Обычная стандартная походная палатка.

– Палатка?! – разочарованно протянул Брасон с ухмылкой на лице.

Каюта скрипела по нотам морских волн.

На следующий день они вынесли Гурда на палубу. Установив последнюю высушенную деталь, Мими активировала его процессор. Механизмы заработали, но Гурд не собирался полностью включаться. Внутри него тихо двигались маховики, гидравлические двигатели. Внешних признаков активности не наблюдалось. Он лежал как сломанная вещь.

– Не понимаю. Он должен был заработать, – недоумевала Мими.

– Может, программа повреждена.

– Жесткий диск надежно защищен от воды и других внешних воздействий. Проблема в чем-то другом.

– Гурд, очнись, – сказал Синеглаз.

Когда Брасон в очередной раз кормил рыб, он заметил на поверхности воды плавающий предмет. По аугменту это был полиэтиленовый пакет. Поплыли пластиковые бутылки. Их становилось все больше, пока океан не покрылся мусорной тиной и другими отходами человеческой цивилизаций.

– Выглядит жутко.

– Похоже, материк неподалеку, – сказал Илас.

Проходили дни. Гурд так и лежал в каюте, не приходя в себя. Брасон и Илас сменяли друг друга за стойкой штурвала. Они все похудели, питаясь сухим пайком. На небе стали сгущаться темные облака. Океан покрылся тьмой. К вечеру приблизилась гроза. Чаще стала сверкать зарница. Ветер усиливался. Пока Синеглаз, Брасон и Илас тянули снасти, чтобы спустить один парус с мачты, Мими стояла за штурвалом.

Ветер усиливался. Океан нервничал. Волны росли. Каравелла испытывала капризы погоды на себе. Морская болезнь напомнила о себе всем. Мими почувствовала недомогание из-за качки. Шторм приближался. Закрепив штурвал, Илас забежали в каюту. Сильный дождь шел до поздней ночи. Дождевая вода заливала на пол, проникая через щели потолка. Все тряслось.

– Мачта может не выдержать. Последний парус тоже надо убрать, – сказал Илас.

– Ты с ума сошел?! Снаружи шторм, – сказала Мими.

– Без мачты мы потом не сможем далеко уплыть.

– Я помогу, – сказал Брасон.

Они привязали себя за пояс к трехметровому канату. Не успели они открыть дверь каюты, как ее вырвало и унесло порывами ветра. При каждом ударе волны на палубу обрушивался большой поток воды. Илас и Брасон с трудом двигались к мачте. Вода поднималась до колен. Несмотря на вспышки молнии, большую часть времени доминировала темнота. Водонепроницаемые аугменты в режиме ночного видения помогали сориентироваться на корабле.

Мачта гнулась из стороны в сторону. Илас опустил парус вниз лебедкой, пока Брасон тянул снасти. Шторм был настолько сильным, что каравеллу уносило без парусов. Корабль резко затормозил и, заскрежетав, разломился пополам о подводные рифы. Держась за снасти, Илас с трудом вытащил Брасона из воды. Они с отчаянием наблюдали, как удаляется от них другая половина каравеллы, где находились Синеглаз и Мими.

Обездвиженный Гурд перемешивался с обломками мебели. И вся эта масса вращалась по каюте, как белье в стиральной машине. Вода уносила обломки из каюты в море. Мими держалась одной рукой за торчащий сломанный брус, а другой за Синеглаза, который висел из сеченной каравеллы. Мими вся обмякла, сникала под обильным дождем и тряской. Ее рука на секунду ослабла. Синеглаз упал вниз, в бурлящий океан. То он всплывал на гребне волны, то его уносило прочь.

– Синеглаз, хватайся за руку! – кричала Мими.

Когда волна вынесла его ближе к каравелле, Синеглаз пытался всеми силами дотянуться до корабля, беспорядочно барахтаясь руками. Но дотянуться было сложно. В этот момент его кто-то схватил за одежду. Железная рука Гурда с легкостью закинула мальчика в раздробленную каюту. Волны не могли его сдвинуть с места. Робот крепко вцепился за корабль.

– Гурд?! – радостно изумилась Мими, несмотря на весь ужасный хаос.

Он придерживал Мими и Синеглаза, не позволяя им выпасть из корабля.

– Я вас держу, – сказал Гурд.

Другую половину каравеллы унесло штормом еще дальше. Ее перевернуло вверх дном. Брасон всплыл на поверхность. За ним тянулся канат с развязанным концом. Иласа уносило в бездну океана. Его руки и ноги не двигались. Последнее, что он увидел, это свет от вспыхнувшей молнии, которая обнажила силуэт полуразрушенного корабля. «На этом мое приключение закончилось. Что же будет после того, как я потеряю сознание?», – подумал Илас. Грома не было слышно. Слишком глубоко погрузился он под воду. Запас кислорода в легких был на исходе. Илас почувствовал толчок. Его тело стремительно всплывало к поверхности. Он услышал крики дельфинов. Брасон стоял на обломке судна. Дождь не прекращался.

– Илас! Илас!

Когда Брасон собрался нырять, из воды выпрыгнул человек, жадно хватая воздух широко раскрытым ртом. Брасон помог ему подняться на перевернутую каравеллу. Они молча держались за киль корабля, приходя в себя, с ужасом наблюдая, как обломок каравеллы с Мими и Синеглазом уплывал в другом направлении.

Глава 10
Призрак природы

К утру шторм утих. С рассветом рассеялись последние облака. Спокойный океан пару часов назад бунтовал под зловещий аккомпанемент бури, а теперь будто спал. Полуразвалившаяся каравелла плыла по течению. Вдали показались серые горы с торчащими снежными пиками. Волны выбросили обломки каравеллы к берегу. Мими и Синеглаз проснулись от резкого толчка. Он спрыгнул на заляпанный мусором берег. Мими смотрела с палубы на новые пейзажи. Сквозь зеленую воду и плавающие полиэтиленовые пакеты, Мими не смогла разглядеть дна. За коричневыми зарослями возвышались темные горные хребты.

– Куда же нас забросило?! – сказала Мими.

– На остров не похож, – ответил Синеглаз.

– Это материк.

Гурд помог Мими спуститься с палубы.

– Доброе утро, мальчик. Вы проживаете в этих местах? – спросил Гурд.

– Это же я, Синеглаз. Ты не узнаешь меня?

– Рад знакомству. Мими, твое лицо я распознал. Ты мой создатель.

– Его память частично повреждена.

Мими села на песок, задумчиво всматриваясь вдаль. Ничто не встревало в поток ее мыслей. Любое движение в мираже казалось обломком каравеллы Иласа. Кроме плавающего мусора ничто не беспокоило монотонную картину рифленой глади океана. Она обвела беспокойным взглядом Синеглаза.

– Надеюсь, они уцелели.

– Где Балмад, когда он так был нужен.

– Я слышала крики дельфинов в эту ночь. Он, должно быть, уже знает о крушении. Дождемся его.

Непроходимые горы упирались отвесными скалами в океан. Выйти на материк можно было только по дельте реки.

– Илас хотел бы, чтобы мы нашли повстанцев, – сказал Синеглаз.

На берегу показались маленькие черепашки. Мими вскочила, когда среди волн показался Балмад.

– Они живы? – спросила Мими.

– Обломки их корабля вынесло на берег в ста километрах отсюда, – сказал Балмад.

Мими заплакала от счастья.

– Всю ночь меня преследовали дроны корпорации. Я не мог позволить им найти вас. Им не нравится, что я мешаю их рыбному промыслу. Многие виды рыб сейчас на грани исчезновения… – сказал Балмад.

– Смотрите, там какой-то свет, – указал вдаль Синеглаз.

Балмад увидел семь дронов в двадцати километрах от берега.

– Они летят сюда. Бегите. Река выведет вас из гор. Я их задержу, – сказал Балмад.

По расчетам аугмента при средней скорости бегущего человека до гор можно добраться за сорок минут. Балмад вернулся в океан. Мими еле поспевала за Синеглазом, а перегнать Гурда не удавалось еще ни одному человеку. Гурд остановился перед оранжевой трехметровой травой с прогнившими листьями. Среди них изредка вытягивались голые кроны мертвых деревьев.

– Гурд, что случилось? – спросил Синеглаз.

Мими, задыхаясь, подбежала к ним.

– Почему стоите? – спросила Мими.

– Дальше идет стена, – сказал Гурд.

– Здесь нет стены. Эта трава. Просто трава.

Позади они увидели гигантскую касатку, которая выпрыгнула из океана на высоту ста пятидесяти метров и с разворотом ударила хвостовым плавником дрона. От удара беспилотный аппарат рассыпался на кусочки. Они открыли огонь по касатке. Пули замедлялись в толще воды.

– Ты это видела? – спросил Синеглаз.

Через пять минут они уже бежали к горам по траве. Синеглаз ориентировался по горам, так как высокая трава не позволяла четко видеть направление. Издалека донесся голос Мими.

– Синеглаз!

– Я здесь. Подождите меня! – крикнул Синеглаз.

– Ждем.

Стоя на носу вытянувшейся во весь рост акулы, Балмад запрыгнул на дрон. Остальные попытались удрать. Путь им перегородили громадные щупальца осьминога. Его голова, напоминавшая издалека остров, проглотила последнего дрона зубастым ртом.

Пройдя заросли, Синеглаз встретил Мими у самого подножья горы, где протекала река. Они следовали за Гурдом, который просчитывал безопасный маршрут вдоль крутого берега реки.

Тем временем обломки перевёрнутой каравеллы разбросало по всему темному берегу. В прибое билась старая бочка. Илас и Брасон смотрели на мертвые джунгли, простиравшиеся по всему побережью. Зеленые листья на деревьях росли вперемешку с черными. Птицы молчали. В воздухе не летали насекомые – ни летящего жучка, ни пчелы. Тишина была единственной соседкой джунглям. Брасон нашел кокос среди камней. Когда он его открыл, из нее потекло черное, как смола, молоко. Он сразу же его выбросил. Аугмент указал на его несъедобность.

– Что происходит с этим лесом? – спросил Брасон.

– Погибает.

– Далеко они ушли?

– Сигнал пропал. Видимо, наши аугменты вне зоны досягаемости, – сказал Илас.

– Попробуй еще раз перенастроить частоту.

– Ничего нет. Теперь Мими и Синеглаз сами по себе. Между нами там непроходимые горы. Пойдем искать повстанцев. Я думаю, они поступят так же, – сказал Илас.

Джунгли приняли новых посетителей настороженно. Среди растений, расползавшихся по деревьям, попадались длинные высохшие лианы. На деревьях нашли себе убежище двуглавые белки, бесхвостые лысые лемуры. В темноте засверкал чей-то красный глаз и послышались глухие звуки. Когда Брасон наступил на сухую ветку, одноглазые шаровидные совы тут же вылетели из своих многочисленных дупел.

Схватив деревянную палку, покрытую слизью и черными листьями, Илас отбивался от сов. Уворачиваясь и размахивая палкой, Илас вытащил Брасона из агрессивной бойни. Из-за размеров совы практически не чувствовали ударов. Тем не менее, кругом летали их перья. Брасон споткнулся об ветку, которая напоминала биту. Он вооружился ею.

– Летите ко мне. Давайте, – разъярился Брасон.

После их решительной обороны совы, не медля, взмыли прочь в небо.

– Что это было!?

– Приветствие, – усмехнулся Илас.

– Я придержу эту палку при себе.

– Уверен, она еще понадобится.

Путь в глубь джунглей они прорубали палками.

В горах погода испортилась. Подул прохладный ветер. Гурд определял более безопасную тропинку. Близился закат. В грязной реке, где плавало много мусора, стали встречаться пороги. Мими торопилась пройти горы до темноты. Они осторожно шли по узкому берегу. После каждого неосторожного шага вниз скатывались камни, с плеском падая в воду.

– Осторожно. Тропинка здесь рыхлая, – сказал Гурд.

– Видишь? Там горы заканчиваются на повороте реки, – указала Мими.

– Да, точно. Я уже вижу равнину на горизонте. Аугмент показывает, что это пустыня … – не закончил мысль Синеглаз, как под ногами обвалился край берега.

Обломки скатились в реку по каменистому склону. Синеглаз барахтался в реке, но течение было слишком сильным, и его унесло. Мими бежала за ним вдоль реки, теряя его из виду из-за зарослей бамбуков. Гурд уже стоял впереди на пойме. Там река обрывалась вниз, образуя внушительный водопад.

– Гурд, сделай что-нибудь!

– Мальчик движется к обрыву.

– Я знаю. Бамбук! Вылови его бамбуком! – кричала Мими.

Растение было крепким. Его корни уходили глубоко в почву. Гурду не удалось его выдернуть. Рассчитав длину и гибкость бамбука, Гурд наклонил двадцатипятиметровый стебель, который со скрипом согнулся под мощью робота. Бамбук замер параллельно поверхности реки, зацепив Синеглаза у самого водопада. Сильное течение уносило его в пропасть. Он в последний момент схватился за упругое растение. Река продолжила уносить Синеглаза вместе с бамбуком, пока он не повис над водопадом.

– Держись! – кричала Мими, замерев от страха.

Синеглаз не чувствовал под ногами почву. Его руки слабели. Водопад кипел.

– Тяни к берегу, – сказала Мими, подбегая к Гурду.

Гладкий бамбук соскользнул из железных тисков Гурда. Стебель резко выпрямился. Синеглаз взлетел в воздух как ракета. Траектория падения вела обратно в реку.

– Лови, Лови!

Синеглаз с криком падал в воду. У самой поверхности реки Гурд поймал его за ногу у самого берега. Синеглаз висел вверх ногами, а его пальцы касались речной воды. Гурд легко вынес его на берег. Вода ручьем стекала с его одежды. Синеглаз не мог выразить никаких эмоции, кроме ошеломления.

– Я думала, не успеем, – заплакала Мими, обнимая Синеглаза.

Подул знойный ветер. Они направились к пустыне. За ней проглядывалась серая степь. На границе гор и пустынь проходил приток реки, берущий начало в горных хребтах. По ней текла зловонная кроваво-красная вода.

– Скорее бы перейти на противоположный берег. Я больше не выдержу этого запаха, – сказала Мими.

– По моим наблюдениям, сухого выхода здесь нет. Чтобы пойти дальше, нужно перейти реку, – сказал Гурд.

– Никто из нас не умеет плавать. Эта река течет быстрее, чем та. Гурд, посмотри, может ты обнаружишь мост.

– Точно. Как насчет моста из бамбука? – спросил Синеглаз.

Гурд сорвал стебли тонких бамбуков. Они собрали их вместе и привязали концы медными проволоками, которые Мими нашла в своей сумке. Гурд перебросил самодельный мост через узкую часть реки.

– Я первый, – сказал Гурд.

После анализа деформации моста робот вычислил, что прочность конструкции не позволяет идти по нему больше одного человека. Иначе он может согнуться и сломаться. Мими пробежала по дрожащему мосту на другой берег.

– Это легко. Синеглаз, давай, – сказала Мими.

Река текла почти бесшумно, но могла бы снести на пути взрослое дерево. Синеглаз неуверенно дошел до середины. Когда он посмотрел вниз, его шаги замедлились до полной остановки. Воображение рисовало в сознании Синеглаза страшные сценарии. Если он упадет, то точно утонет. Стресс еще был свеж. Страх постепенно овладевал им. Синеглаз опустился на четвереньки. Между бамбуками проглядывалась текущая вода.

– Двигайся вперед. Не бойся, – подбадривала его Мими.

– Не могу. Я упаду и утону, – сказал Синеглаз.

Из его глаз потекли слезы. Потом он заплакал.

– Синеглаз, не смотри вниз. Слышишь? Смотри на мост. Послушай меня. Преодолей страх. Борись.

– Я боюсь, – сказал Синеглаз, хныкая.

В эти минуты он понял, что ему никто не сможет помочь, кроме его самого. Вернуться невозможно. Синеглаз набрался смелости, преодолевая внутреннюю дрожь. Он так медленно вставал на ноги, будто поднял тяжелый груз на спине. Первый шаг, потом другой.

– Молодец. Почти дошел. Еще пару метров.

Последние шаги казались вечностью. Синеглаз не сразу осознал, что вступил на берег. Обернувшись назад, он понял, что мост оказался не таким страшным и длинным, но отнял столько сил и энергии.

Одежда Синеглаза почти высохла на ветру. Сухая трава появлялась реже, сменяясь горячим песком. К вечеру они вышли к пустыне. Показались песчаные барханы. Вся пустыня была покрыта заброшенными солнечными батареями. Прохладную ночь они провели под одним из таких панелей.

На утро жара вернулась. Знойно было даже под солнечной панелью. Через час подул прохладный ветер. Освежающий воздушный поток усиливался и сдувал все больше песчинок. Ветер закружил неистово, превращаясь в вихрь, который поднялся на полкилометра в высоту. Он перемещался по дугообразной траектории. Вихрь превратился в небольшой смерч. Рядом с ним взметнулась еще пара песчаных вихрей.

Синеглаз посмотрел на Мими. Ее выражение лица говорило, что надо бежать и поскорей. Пока они пробирались к барханам, смерч настиг и поднял их в воздух. Сделав пару кругов по спирали, он выбросил их на бархан, по которому они долго скатывались вниз. Вихри исчезли так же быстро, как и появились. Полузакопанный в песок Синеглаз расчистил себе выход наружу.

– Ты как? – спросила Мими, вытряхивая песок с своей одежды.

– Нормально, – сказал Синеглаз, выплевывая песок. – Что это было?

– Ветер сошел с ума. Так и назовем это явление – сумасшедший ветер.

С бархана спустился Гурд. Вихрь не смог его осилить. Пустыня резко сменилась степью. Мими почувствовала сильную жажду. Синеглазу тоже хотелось пить. Вокруг была только голая степь. К вечеру пришел холодный фронт. Быстро летели низкие облака.

В восьмидесяти километрах от пустыни по джунглям передвигались два изможденных молодых человека с палками. Илас облокотился на высохшее дерево авокадо. Лишь небольшая часть кроны была зеленой. На соседней ветке повис Брасон, стуча палкой по стволу дерева. На землю упали самые испорченные плоды. Попробовав авокадо на вкус, Илас тут же выплюнул его.

– Горький. Слезай, – сказал Илас.

– Они что, все такие?! Не может быть, – упрямился Брасон.

Сверху незаметно по стволу ползла двухголовая змея. По размеру она была намного больше питона.

– Если не поем, я не смогу идти, – сказал Брасон.

– Нужно еще найти место для ночлега. Змея! – крикнул Илас в ужасе.

– Где?

Змея обвила его в тугие кольца. Брасону трудно стало дышать, и он сорвался с ветки. Змея растянулась до земли. Брасон повис на ней, как на длинной толстой верёвке. Его волосы коснулись сухой травы. Головы змеи зашипели. Брасон стал раскачиваться на ней. Илас бил палкой по ее массивному продолговатому туловищу. Жертва уже не могла произнести ни слова, змея все сильнее сжимала Брасона в кольцо. Когда Илас перешел на головы, она отпустила Брасона. Хвост змеи затерялся где-то в джунглях. Еще пару дополнительных ударов заставили змею уползти в чащу джунглей. Одна из ее голов волочилась на земле. Брасон жадно вдыхал воздух.

– Ты как?

– Где она? Я ее убью.

– Уползла. Все, успокойся.

– Больше на дерево не полезу, – сказал Брасон.

– Поднимайся, давай, – улыбаясь ответил Илас, помогая ему подняться.

– Сомневаюсь, что мы найдем здесь безопасное место для ночлега. Давай, лучше уйдем отсюда, – сказал Брасон.

На небе загорелась первая звезда. В джунглях послышались выкрики ночных животных. Брасон стал вялым. Его движения замедлились.

– Ты в порядке? – спросил Илас.

– Со мной что-то не так. Мне плохо, – сказал Брасон, упав на колени.

Илас придержал его за плечо.

– Моя спина. Что там?

Под футболкой кровоточили две кровавые раны.

– Змея успела тебя укусить. Не двигайся. Яд может распространиться по телу.

– Надо было мне ее добить.

– Держись, дружище. Я что-нибудь придумаю.

Илас помог Брасону лечь на упавшее дерево. Человеческие фигуры промелькнули среди деревьев. Они ловко перемещались в темноте. Затем из джунглей донеслись звуки прыжков. Что-то тяжелое приближалось. Деревья зашевелились. Одно из них треснуло. Когда прыжки стали громче, почва под ногами затряслась. Потом стало тихо.

Крона дерева раздвинулась под прессом передних лап десятиметрового кенгуру, на котором верхом сидел человек с разукрашенным лицом и длинными светлыми волосами. Из мрака показались аборигены с луками и стрелами. Некоторые из них держали духовые трубки, внутри которых находились стрелы с ядовитыми или усыпляющими наконечниками. Одну сторону трубки они держали у рта, а другую направили на Иласа и Брасона.

– Мы пришли с миром, – сказал Илас.

Кенгуру легко дотягивался до верхушки невысокого дерева. Аборигены держали луки натянутыми. Когда наездник увидел Брасона, он пристально всмотрелся в его лицо. Будто увидел в нем знакомого человека. Взмахнув рукой, он дал сигнал аборигенам опустить луки.

– Только усыпите, – сказал человек на кенгуру.

Абориген, укрывающийся на дереве, запустил усыпляющую стрелу духовой трубкой. Илас повалился на землю.