Текст книги "Calendar Girl. Всё имеет цену"

Глава восьмая

Я проснулась прямо посреди оргазма. Мои ноги обхватывали голову Алека, который планомерно доводил меня до него. Затем, не сказав ни слова, даже не пожелав мне доброго утра, француз натянул презерватив. Я уже потеряла счет использованным за эту ночь резинкам. Медленно, по сантиметру Алек протолкнул свой член в распухшую, натершуюся плоть. Но все равно ощущения были божественные. Моя бедная киска напряглась и запульсировала, словно сражалась в битве и одержала победу. На сей раз Алек любил меня медленно и осторожно. Мы оба знали, что этот раунд последний, но я не собиралась говорить «навсегда». Я научилась не думать в таких выражениях. Снова встретившись с Уэсом, а теперь и с Алеком, я твердо решила, что слово «никогда» следует исключить из моего словаря, если речь заходила о дорогих мне мужчинах.

Когда мы закончили, он методично оделся.

– Я насладился этой ночью с тобой, ma jolie. Когда снова будешь в городе или почувствуешь, что тебе нужно напомнить о том, что тебя любят, ты позвонишь мне, oui?

Я кивнула, встала с кровати и накинула шелковый халат, висевший на двери. Алек тем временем собрал волосы в небрежный «мужской» узел на затылке. Боже, как мне нравился этот «мужской» узел. Приподнявшись на цыпочки, я поцеловала своего художника. Он обнял меня и крепко прижал к себе на несколько долгих мгновений, пока длился наш поцелуй.

Отстранившись, Алек поцеловал меня в нос.

– Мне многое надо сделать, а то бы я пировал тобой весь день.

Прижав ладони к моим щекам, он сосредоточил на моем лице взгляд своих желтовато-золотых глаз.

– Грусть тебе не к лицу. Ты грустишь из-за мужчины?

Поджав губы, я вспомнила давнишний телефонный звонок. Боже, я многое отдала бы, чтобы этого звонка не было. Я могла просто послать Уэсу сообщение, и мы оба продолжили бы жить в блаженном неведении, зная, что по-прежнему питаем глубокие чувства друг к другу. И вот теперь я сделала то же, что и он. Позволила себе раствориться в теле другого мужчины, забыть себя в сексе. Просто превосходном сексе, до поджатия пальцев на ногах и взрыва мозга, – но все равно не с тем, с кем мне по-настоящему хотелось бы быть.

– Да, из-за мужчины, но, знаешь, теперь, когда ты побывал здесь, а я помогла Мейсону с этой девушкой, я понимаю, что все часть процесса. В этом году меня ждет долгое путешествие, и если в конце пути мне суждено быть с определенным мужчиной, то так и будет.

Алек кивнул, и я улыбнулась, заражаясь внезапной уверенностью.

Откинув назад мои растрепавшиеся волосы, Алек погладил меня по щеке.

– Ma jolie, ты очень молода. Дай себе время насладиться жизнью и всеми ее дарами.

Прижавшись лбом к моему лбу, он продолжил:

– В том числе и плотскими удовольствиями, oui?

Я понимала, о чем он, и это вновь укрепило мою уверенность в том, что нынешний год посвящен только мне. Не мне и кому-то другому. Посвящен спасению моего отца и обретению себя. И куда бы этот путь ни привел меня, пусть так и будет. Алек прав. Я была молода и не связана постоянными отношениями, как и Уэс. Я не могла винить мужчину в том, что ему хотелось физической близости, хотелось избежать одиночества на то короткое время, когда он делил свое тело с кем-то еще. Я тоже это сделала. И знаете что? Ощущения были потрясающие. Я чувствовала себя потрясающе. Освеженной, готовой принять все, что обрушит на меня жизнь.

– Знаешь, а ты довольно потрясный парень, француз.

Алек улыбнулся своей убийственно сексуальной улыбкой, и я готова поклясться, что мой клитор заныл в ответ.

– Я в курсе, chйrie, – ответил он, нагнувшись и нежно поцеловав меня. – Но и ты должна запомнить, что ты тоже дар этому миру.

Алек всегда умел подобрать нужные слова. Слова, которые могли успокоить или соблазнить и неизменно на меня действовали.

Я вывела его за руку в гостиную нашего номера-люкс. Было слишком наивно надеяться на то, что Мейсон и Рейчел уже ушли. С другой стороны, мне надо было просто выглянуть в окно. Дождь. Потоки дождя разбивались о раздвижную дверь. А это значило, что тренировку отложат или вообще отменят.

И Рейчел, и Мейсон были полностью одеты. Они расположились в обеденной зоне за трапезой, которая, судя по всему, была уже ланчем, а не завтраком. Черт, а который сейчас вообще час?

Мейсон остановил взгляд на Алеке и на мне: в халате, с всклокоченными волосами и щеками, почти наверняка раскрасневшимися после последнего оргазма – в общем, весь мой вид говорил, что меня только что хорошенько оттрахали. Мейс ухмыльнулся.

– Привет, сладенькая. Хорошо спалось?

Тут вмешался Алек.

– Не сказал бы, что мы спали, – сообщил он, с самым развязным видом играя бровями.

Мой француз был неисправим. Рейчел не сказала ни слова. Она сидела с широко распахнутым ртом, в паре сантиметров от которого застыла вилка с нанизанной на зубья клубничиной.

– А-а, это Алек, а это Мейсон и его подруга Рейчел.

Рука Рейчел упала, и вилка громко звякнула о тарелку.

– Э-э, привет? – нерешительно произнесла блондинка.

Определенно, я впервые видела, как эта профессиональная, собранная женщина абсолютно не знает, что сказать – если, разумеется, дело не касалось одного высокого и горячего, как грех, бейсболиста.

Мейсон задрал подбородок. Я развернула Алека и подтолкнула к двери. Мы еще не скрылись из виду, но ему всегда было плевать на чужое мнение. Вместо того чтобы выйти, он подтащил меня к себе, положил одну руку мне на задницу, вторую – на затылок, с силой прижал к себе и впился поцелуем в мой рот. Язык и губы пустились в пляс в самом восхитительном из прощальных поцелуев.

В конце концов, когда мы оба уже задыхались, он меня отпустил.

– Je t’aime[6]6
  – Я люблю тебя (фр.).


[Закрыть], Миа, – сказал он.

В его голосе прозвучала любовь, которую, как я знала, он ко мне испытывал. Я прочно заняла место в его сердце. И этого мне было достаточно.

– Я тоже люблю тебя, Алек.

Я проводила его взглядом, пока он не вошел в кабину лифта.

– До следующего раза, ma jolie, – сказал мой художник, и двери лифта закрылись за ним.

Я развернулась и направилась обратно к столу. Когда я подошла, Мейсон протянул мне половину своего клубного сэндвича. Я села и впилась в сэндвич зубами, внезапно ощутив зверский голод.

За столом царило молчание, пока Мейсон не повернулся всем корпусом ко мне.

– Так ты что, любишь этого парня? – спросил он, ткнув пальцем себе за спину.

– Ага, – кивнула я, – но не так, как ты думаешь. Я не влюблена в него. Просто между нами что-то есть. Когда мы вместе, мы вместе. Просто мы. Но большую часть времени никаких «нас» не существует.

Рейчел зажмурилась и поджала губы.

– Я этого не понимаю. Мы слышали, как он сказал, что любит тебя. Причем по-французски. О боже мой, это было сексуально.

Тут Мейсон метнул на нее яростный взгляд, и она ахнула.

– Извини.

Запихнув в рот кусок какого-то фрукта, Рейчел уставилась на свою тарелку.

Откинув назад прядь волос и подвернув под себя ногу, я взглянула на двоих своих новых друзей и решила, что скрывать мне нечего. Я должна была оставаться собой со всеми своими недостатками. Если они мне друзья, то примут меня такой, какая я есть, а не такой, какой я им представлялась.

– Алек был моим клиентом. Мы сделали это… – я сопроводила слова недвусмысленным жестом, который оба поняли. – Было чертовски приятно. Он научил меня понимать людей, любить себя и других. Так что да, я люблю его. Просто не в смысле «я собираюсь выйти за него замуж, родить от него детей, быть его подругой жизни» и все такое. Скорее…

Я поразмыслила пару секунд, наблюдая за струями дождя, хлещущими по балкону.

– Скорее, в смысле «мне очень нравится, когда он трахает меня до потери сознания, и я люблю его и беспокоюсь о нем как о друге». Понятно?

Мейсон и Рейчел покачали головами, и тогда я простонала:

– Ладно, не могу это объяснить. Просто не заморачивайтесь.

– Судя по всему, трах до потери сознания успешно состоялся. Черт, подруга, да я столько раз оттрахал Рейчел прошлой ночью под симфонию твоих стонов, что мог вывихнуть себе член, – развязно пошутил Мейсон.

Мы с Рейчел одновременно стукнули его по рукам с двух сторон.

– Ой! – он потер обе руки и, обвинительно ткнув пальцем в Рейчел, добавил: – Тебе это пришлось по вкусу.

Ее щеки ярко заалели.

Я проглотила сэндвич и встала из-за стола.

– Мне надо принять душ.

– Нюхну тебя позже… секс-подружка, – брякнул Мейсон, когда я уже уходила.

– От такого же слышу, долбоклюй! – рявкнула я в ответ.

Кажется, Мейсон вполне подходил на роль мужской версии моей подруги Джинель. Это было бы очень мило.

– Вы оба как дети, – сказала Рейчел, и это было последним, что я услышала, прежде чем захлопнуть дверь своей спальни.

* * *

В течение следующих дней Мейсон и «Ред Сокс» выигрывали свои матчи. Все радовались, и это сложно было не заметить. Вернувшись в Бостон и сойдя с самолета, мы сели в такси и поехали прямиком в паб «Черная роза», где барменом работал брат Мейсона, Брейден. Пришло время отпраздновать, и команда была готова. Целая толпа парней вывалилась из такси и лимузинов. В ту секунду, когда мы вошли, Брейден перегнулся через барную стойку и свистнул. Хорошенькая официантка подошла к какому-то агрегату, смахивающему на музыкальный центр, и нажала на кнопку.

Бар наполнился звуками песни Queen «We Are the Champions». Было еще рано, да к тому же и вечер рабочего дня, так что паб в районе четырех пополудни выглядел практически вымершим – но команду это не остановило. Они готовы были хлебнуть пивка и выпустить пар. Они сражались на поле, словно рок-звезды, и теперь получили передышку на несколько дней, чтобы насладиться победами. Сегодня пришло время отпраздновать. ЖП расселись по своим законным местам – либо тесно прижавшись к игрокам, либо устроившись у них на коленях, – и гулянка началась.

Через несколько часов я чувствовала себя просто великолепно.

– Мейс, я поеду домой, – сказала Рейчел, наклоняясь ближе – но недостаточно близко, чтобы вызвать подозрения.

Команда не знала, что Мейсон проводит ночи с Рейчел, а не со мной. Все, кроме Джуниора, верили в наш спектакль.

– Крошка, нет, давай встретимся у меня? – предложил Мейсон, глядя на нее своим лучшим щенячьим взглядом.

Я могла лишь воздать должное женщине, способной отказать мужчине, когда он так смотрит.

Рейчел покачала головой.

– Завтра мне на работу. Надо запустить стирку и освежиться. Давай я зайду к тебе, и мы вместе пообедаем?

Мейсон кивнул и положил руку ей на шею. Глаза Рейчел широко распахнулись, как и мои. Я принялась лихорадочно оглядываться, чтобы убедиться, что никто на нас не смотрит. Но большая часть команды уже основательно нажралась.

– Мейс, – предостерегла его я, опасаясь, что он выйдет из роли.

Однако Мейсон просто чуть сжал пальцы, а затем похлопал Рейчел по плечу.

– Скучаю по тебе, крошка. Завтра увидимся.

Рейчел нежно улыбнулась Мейсону, а затем обняла меня.

– Позаботься о нем, ладно?

Взглянув на нее с шутливой серьезностью, я приложила руку ко лбу, отсалютовала и ответила:

– Так точно, мэм.

– Дети. Клянусь, находиться рядом с вами – все равно что тусоваться с двадцатилетними детишками, – покачала головой Рейчел и направилась к выходу.

Все это время Мейсон пялился на ее попку. У Рейчел была классная попка. Небольшая, но хорошо накачанная.

– У этой женщины очень факабельная задница. Черт, да я бы не прочь прямо сейчас откусить кусочек, – прорычал Мейсон, после чего опрокинул в глотку остаток пива. – Давай нажремся до чертиков и возьмем такси до дома?

Брейден подошел к нашему концу барной стойки.

– Как вы двое тут поживаете? – спросил он.

В его медно-рыжих волосах поблескивали отсветы розовых неоновых ламп над баром.

– Мы готовы серьезно взяться за дело. Будем пить шоты и лакировать их пивасом. Миа, мы сейчас сыграем в игру!

Я заерзала на стуле.

– Обожаю всякие игры. Как она называется, может, я о ней слышала?

– Называется «Мастер-дерьмастер».

– Ну давай, мальчик с мячом. Мы с моей подружкой Джин можем написать руководство по этой долбаной игре. Никогда не проигрывали!

На губах Мейсона показалась его фирменная злокозненная ухмылка.

– Выставляй их в ряд, бро, – сказал он брату.

Раз уж Мейсон бросил перчатку, я расстегнула свою фирменную толстовку «Ред Сокс» и повесила на спинку стула, оставшись в облегающем топе. Мои девочки отлично просматривались со всех ракурсов. Мейсон покосился на мои сиськи и застонал:

– Это нечестно! Ты что тут делаешь, пытаешься меня отвлечь?

В ответ на его обвинение я рассмеялась.

– Ну ладно, нам понадобятся еще игроки.

Джуниор и Крис сидели рядом, так что мы подключили их к игре. Мейсон объяснил правила, и пьянка началась.

* * *

– Однажды я шел по лесу и наступил на медвежье дерьмо! – объявил Мейсон.

Обычно истории были более изобретательными и захватывающими, но мы играли уже довольно долго и то и дело выпадали из реальности.

Моим кодовым именем было Медвежье Дерьмо. Поэтому, когда он сказал «медвежье дерьмо», я должна была ответить: «Дерьмастер!». Так я и сделала, хлопнув ладонью по барной стойке.

– Чье дерьмо?

Мейсон резко откинул голову, словно его ударили по лицу.

– Дерьмо младенца! – хихикнула я, ткнув пальцем в Крис.

Правила были такие: вы начинали с какой-то истории, включая туда «дерьмовую» кличку одного из игроков. Тогда они должны были крикнуть «Дерьмастер!», а ведущий спрашивал: «Чье дерьмо?» – или что-то в таком духе. Осаленный должен был перевести «дерьмо» на кого-то другого, и новый игрок снова кричал «Дерьмастер!». И так далее, и так далее. Я была мастером в этой игре – мы с Джинель, пока росли, играли в нее круг за кругом, до бесконечности, что, впрочем, не мешало мне пить все время вместе с теми, кто проигрывал.

– Э-э… вот дерьмо, я забыла, что я должна сказать! – недовольно надула губки Крис.

– Пей! – одновременно взревели мы с Мейсоном, обвинительно указывая на нее.

Все мы опрокинули по стопке, потому что веселей было пить вместе, чем по очереди, – и продолжили веселиться.

К последнему раунду мы с Мейсоном лыка не вязали и едва удерживали друг друга на ногах. Мы не поужинали, только пожевали немного картошки фри и начос во время игры. Я пыталась пить воду каждый раз, когда Брейден ставил передо мной стакан, но была абсолютно уверена, что на каждый стакан воды приходилось по три кружки пива и пара шотов.

Брейден усадил нас обоих в такси, заплатил водителю, взяв деньги из кошелька Мейсона, похлопал нас по макушкам и объяснил шоферу, куда нас отвезти.

Мы не очень понимали, как добрались до дому, но поездка включала в себя много громогласно спетых бейсбольных гимнов, ругани и воплей.

В конце концов мы оказались у особняка Мейсона и вывалились на подъездную дорожку.

– Как, мать твою, мы войдем внутрь? – пьяно протянул он и тяжело прислонился к двери.

Качнувшись, я оглянулась вокруг. Улица казалась просто волшебно прекрасной. В глазах плясали размытые пятна света. Ветер развевал мои волосы и щекотал кожу, отчего волоски на руках вставали дыбом, как наэлектризованные. Приятно.

– Мне нравится твоя улица. Как картина – всюду разные цвета и ореолы света.

Я шагнула к лестнице, намереваясь спуститься, но Мейсон поймал меня за руку, прежде чем я покатилась по ступенькам, и снова прислонил к двери.

– Ключи! – выпалил он так, словно выиграл в лотерею.

Сунув руку в карман, он вытащил связку ключей и победно помахал своим трофеем.

– Да!

Мейсон торжествующе вскинул кулак. Я хотела было сказать: «Дай пять», но что-то пошло не так. Скорей, я просто хлопнула по его сжатому кулаку. Вместе мы приложили немало усилий к тому, чтобы отпереть дверь, после чего пьяно ворвались в прихожую. С трудом, опираясь друг на друга, мы двинулись вверх по ступеням.

– Ш-ш-ш, ты можешь разбудить Рейчел, – пробормотал Мейсон, натыкаясь на стену и заодно толкая меня.

Я отчаянно сосредоточилась и подтолкнула его вперед.

– Ее здесь нет, – напомнила я ему.

Его лицо омрачилось.

– Вот черт, это дерьмово. Я хотел ее трахнуть. Блин, – он провел рукой по лицу.

– Эй, все чики-пуки. Ты вполне можешь трахнуть ее завтра! – утешила я его, спотыкаясь, но все же упорно двигаясь вперед.

Мейсон прижал меня к стене, привалившись к моей груди так, что чуть не сломал ребра.

– Дьявол, как же ты хорошо пахнешь, Миа. Я тебе это говорил?

Я тряхнула головой и несколько раз моргнула.

– Нет, но спасибо, это очень мило. Тебе почаще надо быть милым. Ты мне нравишься, ты просто такой душка, когда не ведешь себя как козел.

Сграбастав за бедра, Мейсон притянул меня к себе.

– Мне так не хватает Рейчел, – поведал он, утыкаясь мне в грудь так, что голова лежала на сиськах, как на мягкой подушке.

Я похлопала парня по спине и провела ногтями по его шелковистым волосам.

– Не страшно. Она скоро придет сюда. Может, приготовит нам обед. Она такая хорошая, – заявила я, смутно представляя, о чем вообще говорю.

Может, если бы я знала, как это звучит – если кратко, как бормотание какой-то неотесанной идиотки, – я, может, и попыталась бы собрать мозги в кучку, но алкоголь брал свое. Внезапно я осознала, что вылетела с первого курса колледжа, но и черт с ним. Все равно эта хрень не имела значения. Я зарабатывала сто тонн в год. Нет, в месяц. Как бы то ни было. Целую кучу чертова бабла.

Пока я размышляла о своем социальном статусе, Мейсон уже успел поднять руки и сейчас тискал обе моих сиськи, глядя на них в полном обалдении.

– У тебя лучшие, мать твою, дойки в мире. У Рейчел сиськи маленькие, но мне они нравятся. Но твои просто первоклассно факабельные сисяры мирового уровня. Можно я трахну твои сиськи? Это было бы суперкруто! – радостно возопил он, но я его отпихнула.

Он треснулся о противоположную стену, едва устояв на ногах.

– Нет, глупыш. Ты не можешь трахнуть мои сиськи. И спасибо за комплимент, – широко улыбнулась я и придержала собственные буфера, оценивая их размер и вес. – Несомненно, зачетные сиськи. Мужчинам они очень нравятся. Это одно из главных моих достоинств.

Мейсон затряс головой так яростно, что в своем алкогольном помрачении я начала опасаться, как бы она не отвалилась.

– Нет, нет, нет. Конечно, сиськи и попка у тебя просто офигенные. Но волосы и глаза заставят большинство мужчин ползать у твоих ног. Твои глаза как зеленые бриллианты, – сказал он, подходя ближе и поворачивая мое лицо к свету. – Да, как долбаные бриллианты. У тебя бриллиантовые глаза!

Воскликнув это, он почесался подбородком о мою шею и обвис, привалившись ко мне.

– Я устал.

Когда он сказал это, до меня дошло, что и я как-то утомилась. Руки и ноги стали тяжелыми, словно я таскала в каждой руке по коробке с камнями, а на грудь словно навалили груз весом две тонны. Этим грузом был Мейсон, который сейчас полностью опирался на меня почти в полном отрубе. Судя по неглубокому ровному дыханию, он собирался заснуть стоя.

– Нет, нам надо доставить тебя в кроватку.

Я потянула Мейса за руку, и мы оба, покачиваясь, добрели до его гигантской кровати.

– А теперь приготовься, – сказала я ему.

Он приподнял подбородок и стянул рубашку. Черт меня побери. У него была золотистая, идеально накачанная грудь. Я вспомнила своего француза с таким же сексуальным телом, как у Мейсона.

– Твоя очередь.

Почему-то в моем нынешнем состоянии это требование не показалось мне странным. Я стащила с себя футболку, после чего мы оба расстегнули и скинули джинсы. Я осталась в лифчике и трусиках, а он – в трусах-боксерах.

– Мы будем трахаться? – спросил он, пока еще оставаясь на ногах.

Я покосилась вниз, на его агрегат. Там ничего не происходило.

– Нет! Дурачок, – я откинула покрывало. – К тому же у тебя пьяный член.

На этом я захихикала и свернулась калачиком под одеялом. В ту же секунду, когда моя голова коснулась подушки, я начала уплывать.

Мейсон еще повозился, стянул с меня покрывало и забрался в постель.

– У меня не чьяный плен! – заявил он, и я громко расхохоталась, зарываясь поглубже в свою уютную норку из одеял.

– В смысле членопьян, – неразборчиво протянул он, после чего схватил меня за талию и прижал к своей груди.

– Спокночи, Рейч, – сказал Мейсон, крепко меня обнимая.

– Не Рейч. Я Миа, – возразила я и потерлась о его широкую грудь, наслаждаясь исходящим от нее теплом.

– Хм-м. Ну ок, спокночи, Миа, – сказал он, и мы оба заснули мертвым, а, точнее, мертвецки пьяным сном.

* * *

До меня смутно донесся какой-то шум снизу, и я решила, что, может, Мейсон готовит нам завтрак. В голове гудело так, словно там маршировал целый оркестр, играющий одну из мелодий Джона Филипа Сузы. Вместо того, чтобы открыть глаза, я забралась поглубже в окружающее меня тепло.

– О черт, мать твою, моя голова! – простонал Мейсон.

Только голос его донесся не с первого этажа и не с другого конца комнаты. Он прозвучал даже не рядом с кроватью. Нет, Мейсон низко заворчал прямо у меня под ухом, добавив свои ноты к беснующемуся в башке ансамблю.

Я несколько раз мигнула и открыла глаза. Одновременно я отпрянула от лежавшего вместе со мной в кровати тела, так что плед сполз на бедра, оставив меня полуголой в одном лифчике.

– Какого… – сказала я, уставившись вниз, на голую грудь Мейсона, который медленно разлеплял глаза.

Разумеется, во всем этом не было ни капли смысла. В голове словно били в набат, так что я прижала ладони к вискам, пытаясь облегчить давление и заодно вспомнить, что тут произошло.

Именно в этот момент дверь распахнулась и в комнату бойко впорхнула облаченная в деловой костюм Рейчел со словами:

– Ну-ка вставай, соня…

И тут она увидела меня. Мейсон сел в постели, одеяло сползло с его голой груди.

– О боже мой!

Из глаз Рейчел мгновенно брызнули слезы, а маленькая ручка прикрыла рот, словно пытаясь сдержать крик ужаса.

– Нет… – заикаясь, пробормотала она, дрожа всем телом.

Мейсон в замешательстве взглянул на меня, потом на Рейчел, и выскочил из постели, словно под его задницей зажгли спичку. Это только ухудшило положение, потому что он был в одних трусах. Рейчел издала придушенный хрип, а я затрясла головой.

– Нет, Рейч, пожалуйста, нет. Это не то, чем кажется, – сказала я.

Я поспешно выбралась из кровати, самым глупым образом одетая только в тонкую полоску белых кружев, которую едва ли можно было назвать трусами, и которая совершенно не скрывала мои булочки, а также бюстгальтер с половинными чашечками, откуда практически вываливалась моя грудь. Уверена, что, если бы я нагнулась, из лифчика выскочили бы соски. Я дернула на себя плед и завернулась в него.

– Это выглядит так, будто у тебя был секс с моим парнем, – сказала Рейчел, ткнув пальцем в меня. – Чего мне и следовало ожидать, учитывая, что ты продажная шлюха!

Она выкрикнула эти полные ненависти слова во весь голос, и они поразили меня в самое сердце и душу, как Рейч и хотела. Словно раскаленный нож отрезал от меня кусок за куском, сантиметр за сантиметром.

– Рейчел, ничего не было! – запротестовал Мейсон и кинулся к ней, но она выставила вперед руку, останавливая его.

– Не могу поверить, что доверяла тебе. Чертову бабнику. Я думала, что ты изменился. Но ты не изменился. Просто очень ловко замаскировал свою истинную сущность, – Рейчел застонала, и слезы покатились у нее по лицу. – Я любила тебя, Мейсон! Я хотела сказать тебе это, когда Миа уехала бы и мы остались вдвоем!

Она одновременно кричала и всхлипывала. А затем развернулась на каблуках и выбежала из комнаты.

– Вы заслуживаете друг друга! – бросила она напоследок через плечо.

А затем остался лишь стук ее каблуков по ступенькам и грохот захлопнувшейся двери.