Текст книги "Два веселых колобка"

На просторах интернета сразу нашлось множество советов по открытию свадебного салона. Средняя сумма для открытия, судя по мнению киберумников составляет около трехсот тысяч. Сумма не маленькая, но для меня вполне подъёмная. Закупались мои возможные будущие коллеги в основном в Украине, но поездка туда займет слишком много времени, поэтому, я остановилась на московском варианте.

Оказывается, в каждом городе есть место, из которого не реже раза в неделю отправляются большие автобусы в столицу. На них местные торгаши доезжают напрямую до оптовых рынков и затарившись, устраивают все свое барахло в недрах багажного отделения, возвращаются обратно. Покопавшись в поисковике еще немного, быстро нашла нужные контакты. До отъезда ближайшего оставалось несколько дней. Как раз время отправить документы на оформление ИП и поиска помещения.

Ровно к назначенному часу, оставив дочку с вызванной няней, обещавшей посидеть у нас дома два дня, я подъехала к торговому центру, около которого ждали Икарусы. Он по удачному совпадению оказался недалеко от моего дома. Засунув в багажный отсек пару пустых чемоданов, которые планировала заполнить товаром, подошла к полной женщине со стопкой билетов в руках.

– Здравствуйте. Я Оксана Демидова, звонила по поводу поездки на московские рынки.

– Да, да здравствуйте, я Марина Игоревна. Оплачивайте и проходите. В вашем распоряжении два совместных кресла, чай, кофе, конфеты.

Отдав наличность, я зашла в салон через средние двери. На нескольких креслах уже сидели люди. В основном женщины. Слева от входа металлический кулер с горячей водой, по типу таких, как стоят в поездах. Рядом коробка с сушками и шоколадными конфетами в цветных фантиках. Они были популярны в советское время. Да и сейчас их часто кладут в новогодние подарки. Я такие не очень люблю, но раз уж все оплачено, то ни к чему отказываться.

Найдя на одной из пары кресел бумажку со своим именем, бросила сумку и отправилась за угощениями.

Засунула чайный пакетик в пластиковый стаканчик, залила его кипятком. Повернувшись, увидела напротив маленькую дверку, как в домике для гномов. Любопытство всегда было моим основным качеством, поэтому я тут же подергала ручку. Итог оказался грустным. Таинственная дверь оказалась банальным входом в туалет. Ни милыми гномиками, ни Белоснежкой там даже не пахло. Впрочем, на мою радость и прямым предназначением данного помещения не пахло тоже.

Покинув клозет, устроилась на своем кресле. Автобус тронулся. По телевизору начали показывать фильм, судя по титрам про очередную великую любовь.

Через четыре часа сериал выключили, так и не дав нам узнать справилась ли главная героиня с происками злодеев или нет. Конечно все наши телевизионные мыльные оперы настроены на счастливый конец. Но, в таком деле всегда хочется убедиться лично.

Мои соседи, достали стоящие около сидений деревянные доски и положили их между рядами, застелили одеялами, сделав таким образом себе полноценные кровати, где можно с удобством вытянуть ноги. Свет в салоне приглушили и мне ничего не оставалось как последовать их примеру.

В четыре утра автобус остановился. Но, все продолжали сладко спать и только в шесть утра отправились на выход.

Протерев глаза и забрав чемоданы, я пошла вслед за толпой к одному из входов в большое двухэтажное здание. Внутри не смотря на ранний час во всю кипела жизнь. Пройдя бесконечные ряды с обувью, портфелями и шмотками, я поняла почему нам времени на этом рынок отвели до девяти часов. Быстро управиться в этом городе товаров было почти невозможно. Некоторые вещи оказалось можно купить в розницу. Мне тут нужны украшения для невест, колготки, чулки и всякая мелочь. Так что можно было позволить себе пошляться по рядам в поисках красивого платья для себя любимой. Да и по старой русской традиции, знакомой мне по детским сказкам надо было дочке гостинцев принести.

Территория рынка настолько большая, что пересмотреть за один день все торговые точки просто невозможно. Тут же можно было покушать. Для этого на каждом этаже расположились несколько столовых в разных стилях от узбекской кухни до пельменной. Около одной из них стоял холодильник в стиле Советского Союза. Внутри несколько ячеек с ледяным лакомством. В одной из них в вафельных стаканчиках пломбир был залит шоколадом и посыпан ореховой стружкой. В такое время суток, я конечно предпочитаю кофе, но лакомство выглядело так вкусно и столь усердно навевало ностальгию по детству что, не удержавшись я купила одно из них.

Устроившись на скамейке, достала кошелек и пересчитала мелкую наличность. Одна тысячная купюра выглядела странно. Ее будто постирали прежде, чем продолжить использовать. Достав ее и присмотревшись, я ахнула: если даже купюра побывала в стиральной машинке, то в очень мощной, умудрившейся отстирать все водяные знаки! Бумажка явно была поддельная! И это при том, что покупки делала только в крупных точках, которые явно работали не первый год. Тысяча, конечно, не слишком большая сумма, но уж очень обидно, когда тебя вот так неожиданно кидают.

Доев мороженное, я вытерла руки салфеткой и решила, что пора избавиться от мерзкой бумажки. Обманывать, конечно, не хорошо, но быть облапошенной в первый день закупки, это плохая примета.

Сразу за кафе начались точки продающие колготки. Они нужны всегда. Подойдя к продавщице, я улыбнулась по возможности искреннее.

– Здравствуйте, телесного цвета есть у вас хорошего качества?

– Как же нет? – пожала она плечами. – Все есть. Какие размеры нужны?

– Один пока. Дайте упаковку тройки.

Вытащив из большой картонной коробки, похожей на те в которых обычно перевозят вещи, пачку нежно розового цвета, поставила на прилавок.

Добавив недостающую купюру, положила деньги на стол. Девушка взяла наличность и тут же нахмурилась.

– Поменяйте вот эту купюру, – протянув мне злощастную тысячу попросила она.

Отказываться от покупки мне показалось неловким так что, расстегнув кошелек, пришлось попрощаться с родной наличностью.

Забрав покупку, я призадумалась. Деньги я потратила, а с бумажкой так и не разобралась. Хотя идти с этим вопросом к женщине с моей стороны глупо. Надо выбрать мужичка повеселее и померить у него пару платьев. Я, конечно, сильно похудела, но на торговца должна произвести впечатление. Раз уж даже пожив в помойке и поголодав несколько дней и то устроившись работать в клуб, могла помогать мужчинам расставаться с деньгами, они при этом, правда не всегда были в трезвом состоянии, но это уже мелочи.

– Подходи красавица, посмотри наряды мои! – широко улыбаясь на меня смотрел дядечка с явно кавказскими корнями. Такие мужчины любят позиционировать себя, как любители женщин. Весьма похвальное в моей ситуации качество.

– У Вас платья? – с самым счастливым видом пошла я на зов.

– И платья и юбки. Все есть смотри, выбирай. Чего хочешь?

Хотела я поменять свою фальшивую купюру на такую же настоящую.

– Мне, если только одно платьице. Я свадебными аксессуарами торгую.

– Тебе можно красавица. Какое тебе дать?

Примерив несколько моделей, выбрала коротенькое строгое с декольте. Осмотрев себя в зеркале, вздохнула. Надо срочно вернуть себя в форму, а то в декольте скоро показывать будет нечего. Но, продавец, судя по выражению лица был доволен. Оставалось искренне за него порадоваться.

– Очень. Очень идет тебе красавица.

– Беру! – еще шире улыбнулась я, протянув ему фальшивую купюру. Взглянув на нее мельком, он отсчитал сдачу.

Получив деньги, подхватила сумочку и не стала больше напрягать человека своим присутствием.

Следующий рынок, выглядел вполне классически. На улице миллион торговых точек, почти все под общим тентом. Со всех сторон, как в девяностые неслась веселая попса. В розницу тут торговали почти все.

Поплутав по бесконечным человеческим лабиринтам, выбралась к большому зданию, похожему на стандартный торговый центр. На нем среди многочисленных вывесок и белый плакат с изображением обручальных колец.

Впрочем, то, что пришла я по адресу было понятно сразу. Уже на входе огромная арка, увитая цветами и фатином. Вокруг лебеди в облаке из роз, стены в сетке с лепестками, ленты для украшения машин.

Поняв, что здесь легко оставить все деньги, особенно такой впечатлительной и романтичной натуре как я, пробралась на второй этаж, где на манекенах и вешалах размещались платья от кипельно белых до черно-бежевых. Оказывается, даже в таких некоторые умудряются выходить замуж. Была только одна печалящая меня деталь. На сумму, о которой говорилось в интернете, я могла купить только пять платьев. А это явно маловато для целого салона.

Решив не унывать, потратила все деньги и набрав визиток, вернулась в автобус. С наслаждением устроившись на оплаченным месте с горячим стаканчиком свежего чая и горсткой конфет.

Последующие несколько дней были заняты поисками подходящего помещения и оформлением документов как индивидуального предпринимателя. Обзвонив торговые центры и охренев от стоимости аренды, остановила выбор на небольшом магазинчике на центральной улице нашего района.

Собрав все необходимые бумажки, приехала в налоговую. Лицезрев забитый народом коридор, заняла очередь. После принятия исторического решения о занятии бизнесом, здесь мне уже побывать пришлось, но оказалось у меня неправильно была оформлена одна справка, пришлось исправлять и приезжать вновь. В прошлый раз толпа была такая же. Очень хотелось поинтересоваться, они тоже повторники как и я, вынужденные решать проблему с одной лишь справкой или у них всех это первое посещение. Лезть к людям, я воздержалась, устроившись на освободившемся месте, настроилась на длительное ожидание. И родные чиновники не подвели. Прошло больше четырех часов, пока пришла моя очередь войти в заветные двери.

В кабинете несколько столов, за каждым сидели дамы, похожие на уставших учителей средней школы.

– Присаживайтесь, – взглянула на меня с раздражением одна из них.

– Я оформляю документы на индивидуального предпринимателя. В прошлый раз Вы сказали, у меня справка не так оформлена. Вот все переделала, – с этими словами выложила пачку документов.

Вздохнув, дама стала лениво перелистывать листочки. Взяв переделанную справку, долго ее рассматривала.

– А какой документ Вы переделывали?

– Именно тот, что в руках держите

– А был он как сделан?

– По другой форме. А1 вроде.

– Вообще такая и должна быть.

– Так вы же сами сказали переделать, – стараясь не перейти на русский матерный напомнила ей.

– Я?

– Не конкретно Вы. Другая девушка здесь сидела. Ваша коллега.

– Кто же вам такое сказал? – по воробьиному склонив голову протянула она. – А тот экземпляр, не сохранился?

Я почувствовала настоятельную потребность схватить ее за волосы и припечатать лицом к столу.

– Конечно нет, если ваша коллега сказала, что справка не подходит.

– Вы когда были?

– В среду.

– Маш! – крикнула она худенькой женщине за соседним столиком. – Кто там у нас на моем месте в среду был?

– Ира, вроде. А что?

– Так девушка справку принесла, ей сказали неправильно. Так справка та, что надо была.

– Так принесите старый вариант, если сохранился.

– Сохранился, – не стала я спорить. – Но, у вас тут постоянно куча народа. Я больше не выдержу по четыре часа в вашем коридоре высиживать.

– Да вы занесите справку и все. Не надо ждать.

– Они же меня порвут, если зайти без очереди попытаюсь! – пришла я в ужас.

– Не переживайте, – улыбнулась девушка, сразу став похожа на человека – Просто занесете справку и все. Потом готовые документы получите.

Собрав бумаги в папку, кивнув пошла домой. Кажется, с возрастом я тоже начинаю ненавидеть чиновников.

Хотя, забегая вперед, надо отдать должное, в третий приезд ждать много часов подряд мне не пришлось. Сотрудница вспомнила меня и проводив в другой кабинет забрала справку и проверив документы еще раз отпустила меня с миром.

Через две недели я стала официальным предпринимателем. Оставалось сделать печать.

Самые дешевые как оказались изготавливали в центре. И взяв все необходимые бумаги, подтверждающие мой новый юридический статус, еще неделю назад сделала заказ и вот сегодня, наконец она была готова. Попросив няню побыть с приболевшей малышкой, решила воспользоваться общественным транспортом. С недавних пор в сердце нашего города стало невозможно добраться на своей машине: активизировались эвакуаторы, места для парковки почти все платные. И оплатить их возможно только со специального приложения. Меня такая ситуация бесила. Город вроде мой, но появились какие-то люди, сами себя назвавшие хозяевами жизни и заставляют всех платить за пользование землей в моем же городе. И ладно, когда надо раскошеливаться за крытую парковку с видеонаблюдением. Но, когда они только нарисовали линии на асфальте и ходят делают фото тех, кто остановился, дабы потом предъявить счет и на этом все. То, мне не понятно, почему я должна расставаться с наличностью. Поэтому приложение для оплаты в моем телефоне так и не появилось.

Транспорт в нужном направлении ходил бесперебойно. Дойдя до остановки, на которой стояла толпа людей вздохнула. Оставалось успокоить себя тем, что мне не приходится пользоваться услугами маршруток ежедневно в отличии от огромного количества других людей.

Устроившись с краю, попыталась вспомнить какие номера автобусов идут туда куда мне надо.

Тут рядом притормозила машина. Задняя дверь приоткрылась.

– Девушка давайте подвезем вас? – услышала я веселый мужской голос.

– Нет спасибо, – ответила, покосившись на его улыбающуюся физиономию.

– Ну, что Вы девушка? – парень решил выйти и оказался весьма крупным. – Тебя приглашают по-хорошему, а ты характер показываешь.

– Мы с вами на ты не переходили и ехать с вами не хочу.

Гнусно ухмыльнувшись, он двумя руками взялся за меня с двух сторон стал тащить в машину.

Обалдев от такого хамства среди бела дня и кучи народа рядом, я завопила:

– Отпустите меня немедленно! – и попыталась лягнуть его посильнее. Но для размаха оказалось недостаточно места. За моей спиной послышался звук открывшейся двери и за мои волосы кто-то схватился.

– Помогите! – заорала я. Тот, кто стоял сзади, зажал мне рот. И через секунду, они запихнули меня в машину. Никто из стоящих на остановке даже не попытался мне помочь.

Двери захлопнулись и автомобиль тронулась.

Я мотнула головой. Это просто: Дежавю какое-то. Несколько лет назад мне уже довелось прокатиться в чужой машине против своей воли. Но, тогда меня затащили на пустынной дороге. Но, здесь-то мой родной город и свидетели вокруг. Что за упыри ко мне докопались, которые так оборзели и ничего не стесняются?

Меня уложили на заднее сидение. Впереди сидело еще двое. При моем появлении они с любопытством оглянулись и сразу потеряли ко мне интерес.

– Давай гони! – устроившись рядом крикнул тот, что предлагал подвезти.

– Да ладно. Они там обосрались стоят. Пернуть со страху боятся, – заржал лысый и будто высохший парень, лет двадцати пяти.

– Ага, номер видели. Ща ментам стучать будут.

– В нашей стране, – наставительно изрек водитель. – Большинство благоразумного народа живет по принципу: моя хата с краю. Кому надо нарываться, чтобы следующим в нашей машине покататься? Все умные люди и никуда лезть не будут.

Автомобиль затормозил, а в окне я увидела столб от светофора. Сжавшись, резко выбросила ноги, целившись в голову здоровяку у окна. От меня он такого не ожидал и вскрикнув схватился за лицо. Не дожидаясь развития событий, села и подняв пупочку, блокирующую двери ласточкой, попыталась нырнуть на спасительную улицу. Но, тот кто сидел у дальней двери резко дернул меня за волосы и втащил обратно. Взвизгнув от боли, свалилась следом за своей шевелюрой проклиная ее на все лады. Вот что мне лысой не ходилось? И летом не жарко и зимой шапку удобно носить!

Лысый, развернувшись хохотнул.

– Что вы там с одной бабой не можете справиться?

– Эта тварь мне нос сломала! – рыкнул здоровяк и размахнувшись врезал мне пощечину. За свою дыхательную конечность, он был похоже в большой обиде, раз замкнутое пространство машины не помешало ударить так, что со своими несчастными глазками я успела попрощаться. Мне показалось они просто вылетели из положенного природой места. Не дав мне про ораться по этому поводу, второй, что так не вежливо втянул за волосы, зажал рукой мне одновременно и нос, и рот, полностью перекрыв кислород. Через несколько секунд, в течении которых по возможности пыталась извиваться, чтобы вырваться из-под ладошки, я почувствовала, как грудь и голову начинает разрывать из-за недостатка воздуха. Наконец он убрал руку и подождав пока я надышусь и перестану изображать рыбу, выкинутую на берег, опять схватил за волосы:

– Еще раз, и руку не уберу пока не посинеешь.

Отпустив голову, он поудобнее схватил мои руки и больше не обращал на меня внимание.

Интересоваться целью поездки я у них не стала. Что-то подсказывало, вскоре мне ее доходчиво объяснят.

Ехали мы долго. Не так, конечно, как в прошлый раз, а на мой вкус еще каталась бы и каталась. Но, моего мнения никто не спрашивал и лихо гнали, петляя по дороге, проходившей сквозь высоченные сосны, которые, если верить отечественной истории когда-то привлекли сюда одного из самых известных правителей и государей Петра первого, решившего устроить из нашего города колыбель российского флота.

В направлении движения я давно запуталась. Из-за неудобного лежачего положения ничего кроме верхушек деревьев видно не было. Тело затекло, но менять положение и шевелиться очень не хотелось. Почему-то в голове билась абсурдная надежда что, если буду лежать тихонечко они про меня благополучно забудут.

К сожалению, мои новые спутники оказались не знакомы с проблемами маразма, хоть я и пыталась слиться с обстановкой.

Машина остановилась и меня невежливо вытянули на улицу. Мы оказались на территории заброшенной в лесу базы. Четырехэтажное здание из красного, местами полу отбитого кирпича с выбитыми кое-где окнами. Широкая пустая территория с выжженной судя по цвету земли травой и колючая проволка по верху забора.

Мы прошли к дому и спустились по подвальной лестнице с полуразрушенными ступеньками. Нажав, кнопку, похожую на звонок, здоровяк достал ключи и отперев большой навесной замок, открыл дверь. Внутри большое помещение с облезлыми стенами, когда-то выкрашенными зеленой краской. Закрыв дверь на щеколду, он включил свет. Справа я заметила лестницу, ведущую на первый этаж.

Повернув на лево прошли по узкому коридору, в торце которого вновь была дверь. Замков на ней не было только толстая задвижка снаружи.

Придерживая меня одной рукой, мой конвоир отодвинул щеколду и втолкнул меня в помещение, неожиданно начинавшееся так же с лестницы, правда короткой, что и позволило мне сохранить конечности. Потому, как ступенек при входе я не заметила и запутавшись в пространстве полетела вниз.

Дверь сзади захлопнулась, а я могла оглядеться. На потолке на проводе покачивалась голая лампочка. По полу почти всей комнаты разбросаны старые матрасы. Настолько пожившие на этом свете, что успели обзавестись не только обильными пятнами, о происхождении которых я себе думать отсоветовала, но и дырами. На нескольких из них сидели девушки. У каждой из них от ноги шла тяжелая цепь, заканчивающаяся кольцом, вбитым в стену. Сейчас вжавшись в свои места, они с ужасом смотрели на меня. Но, услышав, что дверь закрылась заметно успокоились.

Не зная, что говорить в таких случаях я села на ближайший свободный матрас у стены и уперевшись на холодную шершавую поверхность осмотрелась. Девчонок я насчитала четырнадцать человек. Все примерно одного возраста и что сильно смущало одного типажа. Банными процедурами здесь судя по их виду и запаху не баловали. По идеи надо выяснить у них свою дальнейшую судьбу. Но, на меня накатила такая усталость и безразличие, что задавать вопросы не было сил. Там, где-то в городе у меня осталась дочка. Она, конечно, с няней, только та вряд ли возьмет ее к себе на содержание, в случае моей пропажи. Но, поскольку раньше я себе исчезать не позволяла это давало надежду, что в детский дом она малышку сдавать не будет торопиться. Так что можно сказать, мне повезло. Если б Нюта не приболела и пошла в садик, воспитатели, вечером не особо церемонясь уверенна, уже сдали бы ее на попечение государства. А там как мне довелось убедиться, когда я вляпалась в очередную историю нет ничего хорошего.

– Тебя как зовут? – села рядом одна из сокамерниц.

– Оксана. А тебя?

– Я Таня. Это Люда. Там Ира и Катя. А там Вера.

– Я все равно не запомню, – остановила я ее порыв. – Давно вы тут?

– По-разному. Здесь не замечаешь дней. Тут окон нет. Только иногда проходя по коридору, когда из цеха возвращаемся, можно увидеть, что солнце встает или садиться. И не понятно, рассвет это или закат.

– В коридоре же много окон. Вы бежать не пытались? Решеток вроде нет, да и стекла не везде в наличии?

Она поежилась.

– На заборе провод под напряжением, – сказала из угла то ли Ира толи Катя.

– Ты уверенна?

– Да. Спроси вон у Лики. Она дольше всех из нас тут.

Сидевшая слева коротко стриженная блондинка сжала ладонями голову, потом отпустив ее обняла себя будто замерзла и закивала:

– Девочка, которую одновременно со мною привезли пыталась убежать, когда нас по улице вели. Ее насмерть убило, когда за колючку взялась. Дергало жутко. Я ее лицо никогда не забуду.

Со стороны двери раздался звук сирены. Таня подскочила от моего места и вернув себе на ногу кандалы, уселась на свой матрас и сжалась. Впрочем, напугана была каждая.

– Одень цепь! Быстрее! – закричала Лика.

– Зачем? – нахмурилась я, только заметив, что у каждого матраса и у моего тоже лежит железное кольцо с цепью уходящей к стене

– Одевай скорее! – вскрикнула Таня, бросив в середину комнаты ключ. Там уже лежала горка таких же.

Одев металл на ногу, я закрепила кольцо торчащим в нем ключом и бросила его в туже кучу.

В этот момент дверь открылась и вошел лысый из машины, на которой меня привезли. Чуть склонившись, он спустился к нам. За ним ухмыляясь шел водитель, оказавшийся высоким и очень худым с таким взглядом, что я отказывалась верить, что когда-то он был милым щекастым мальчуганом. Сейчас упырей он смело может играть без всякого грима и лучше б ему именно этим и заниматься.

Подойдя ко мне лысый, подергал цепь.

– Молодец. Быстро схватила. Раз такая старательная живи пока.

Разогнувшись, он обвел нас взглядом и остановился на Лике.

– Ты у нас не засиделась тут?

Девушка затряслась.

– Не надо. Пожалуйста не надо.

Слезы хлынули из ее глаз таким потоком, будто кто-то врубил душ на полную.

– Пожалуйста, – шептала она почти без звучно, но мы все хорошо ее слышали.

– Надо же как тебе понравилось то у нас, – хохотнул лысый. – Пользуешься ты моею добротой. Только отблагодарить потом не забудь, – паскудно улыбнувшись он показал на девочку в другом углу. – Эту бери.

Водитель взял ключ из большой связки, которую держал в руках и подобрав нужный открыл кольцо на ее ноге. Она закричала и попыталась встать на колени.

– Пожалуйста, пожалуйста! Нет!

Схватив ее за волосы, он потащил девушку на выход, а лысый бросил на середину холщовый грязный мешок и с удовлетворение нас осмотрев вышел. Девчонка, которую увели, так просила отпустить ее, что крики было слышно еще несколько минут. Остальные, как по команде сидели, зажав уши руками.

Первая пришла в себя Лика.

– Минус еще одна, – сказала она.

– Она что не вернется? – не выдержав спросила я.

– Нет, – помотав головой посмотрела на меня девушка. Мы тут работаем, но в цех нас забирают всех сразу. А потом по одной уводят и больше не возвращают.

– И куда уводят?

– Нам не сообщают, – усмехнулась она. – Но, сильно сомневаюсь, что отпускают домой. А сюда ни одна не разу не вернулась, чтобы рассказать.

– Но, их двое. Нас больше и намного. Почему вы не пытаетесь вырваться, если знаете, что каждую скорее всего вот так уведут?

– Ну как же пытались. Я здесь многих видела. Были те, кто пытались. – замолчав на несколько секунд она продолжила. – А нас потом заставляли смотреть на то, что с ними происходило.

– А я всегда надеялась, как мой дедушка умереть во сне. «Лег спать вечером и без боли просто перешел в другой мир и все», —протянула Таня.

– Шутишь? – поморщилась Лика. – Ты всерьез считаешь, что умереть во сне – это счастье? На самом деле, пока ты во сне начинаешь корчиться от боли, отчаяния и агонии, остальные при этом сладко спят. А, позвать на помощь у тебя нету сил. Утром, когда все проснуться, они увидят труп и поскольку сами провели чудесную спокойную ночь, почему-то решат, что у покойного все было именно так. Только это им не было страшно и больно. Они просто не знают ничего. Как мы не знаем, как дается акробатам их легкое исполнение трюков под куполом цирка. У погибшего весь кошмар был в изобилии, и еще дикая беспомощность что-либо изменить. Если бы люди не спали, возможно, успели оказать ему помощь и спасти. Но, этого не произошло.

– Ты-то откуда знать это можешь?

– Проработала три года на скорой медсестрой, потом два месяца в реанимации, пока сюда не попала.

– Давайте есть, – поменяла тему Таня и сняв цепь подошла к мешку. В нем нашлось несколько бутылок воды, две буханки хлеба и сырые не мытые морковки, и картофелины.

Взяв несколько штук и отломив хлеб, она вернулась на свое место и обтерев овощи стала их есть. Остальные девушки последовали ее примеру.

Сырую картошку мне есть еще не приходилось. Даже там в рабстве, когда меня привезли в ту дикую страну и то кормили горячей едой. Я-то еще капризничала. Теперь о каше даже мечтать не приходилось. Хотя вот от горячего чая я как раз бы и не отказалась. Судя по еде, здесь планируется гораздо менее длительное использование содержанок, чем там.

Картошку съесть я так и не осилила, обтерев съела две морковки, стараясь не обращать внимание на хрустящую на зубах землю и закусив хлебом, поняла, что наелась. Как оказывается мало надо моему желудку. Если бы он так же реагировал на поедание пиццы, жаренной картошечки с луком и другой крайне калорийной, но невероятно вкусной еды, на которую я так падка в обычной жизни было бы совсем отлично.

Время текло медленно. Развлечений не было никаких. Девчонки почти не разговаривали. Когда прошло по моим ощущениям несколько часов, вновь прозвучала сирена и все одели кандалы. Пришел лысый и погнал нас работать.

Мы поднялись по лестнице, которую я заметила при входе, прошли через первый этаж. Только половина окон здесь были целы, все без решёток и вновь спустились в подвал. Там в большой комнате стояли швейные машинки. Рядом на столах рулоны с синей тканью и выкройки. У каждого места такие же цепи с металлическими кольцами на концах, как в первой комнате. Оставив нас на новом месте, он вышел, заперев дверь.

– Шить умеешь? – спросила девушка, чье имя вылетело у меня из головы. Ее русые волосы слипшимися прядями постоянно лезли в лицо, и она убирала их за уши.

– Нет. Пробовала когда-то в школе. Но, это было тысячу лет назад.

– Только им об этом не вздумай говорить. Смотри, – она взяла выкройку. – Это юбка. Кладешь на ткань обрисовываешь мелом, рисуешь в местах сшива дополнительную линию, по которой сшивать будешь и вот так прострачиваешь. Если сирену услышишь. Так же ногу в кольцо и на ключ. Его перед собою бросишь.

– Спасибо.

Когда в школе были уроки труда, необходимость обучаться обращаться с иголкой вызывала у меня сильнейшее возмущение. Конечно, не мало этому способствовало, то, что сие занятие никак у меня не получалось. Ну и вообще казалось скучным делом. В итоге единственным моим умением в этой сфере осталась память как пришить пуговицу. И то, память эта хромала на обе ноги.

Сейчас же я рада была вспомнить давно забытые навыки. Это куда лучше, чем сидеть много часов подряд уставившись в стену.

Оказалось, быть швеей тоже не просто. От неудобного сидения в полусогнутой над машинкой позе, начала болеть спина. К нашей общей радости сирена не срабатывала, и мы могли встать походить и сделать наклоны, чтобы хоть как-то размяться. Здесь никакой кормёжки не было, но есть, вероятно из-за постоянного нервного напряжения совершенно не хотелось.

Забрали нас, когда я отупела от бесконечного шитья и сама себе напоминала робота, выполняющего механические действия. В спину будто кол вбили. Она уже не велась ни на наклоны, ни на другие попытки ее задобрит. Поэтому, добравшись до матраса я мгновенно уснула. Правда несколько раз просыпалась, отлежав руки.

Спать без подушки я не привыкла и использовала вместо нее верхние конечности.

Один раз проснулась от того, что совсем не чувствовала левую руку. Мне стало страшно. Взяв ее правой рукой, как вещь, переложила в сторону и постаралась совсем не давить на нее. Через некоторое время к моему облегчению в ней появилась тянущая тупая боль и я смогла пошевелить пальцами. Что бы дальше не рисковать родными руками, свернула верхнюю часть матраса и использовала это возвышение в качестве подушки.

Из-за духоты на улице в подвале была постоянная сырость. Все тело было мокрое и чесалось. В душ нас не водили. Я пыталась обмыться из питьевой бутылки, но это мало помогало. Больше всего раздражала грязная голова. В обычной жизни я мою ее через день. Теперь она безостановочно зудела. Иногда так сильно, что хотелось снять волосы вместе со скальпелем. Раз в день нас кормили, потом вели работать. В туалет мы ходили в ведра, которые потом сливали в трубу сантиметров тридцать в диаметре, уходящую куда-то в глубь. Ни расчески, ни зубной щетки, ни других средств гигиены не было. Радовало одно: нас не трогали. Никого больше не забирали. Казалось, все здесь находятся, чтобы шить эти юбки и шарфы. Кому и зачем они нужны в таком объёме оставалось загадкой. Девчонки по-прежнему почти не разговаривали. Может быть боялись, что могут прослушивать, может просто общее настроение обреченности так на всех, повлияло.

Через несколько дней меня почти перестало трясти. Страшно было по-прежнему, особенно, когда срабатывал сигнал, но по ночам пришел обычный сон, а не безостановочные метания в агонии с периодическими провалами в беспамятство.

Лика пыталась сделать депиляцию бровей отросшими ногтями.

– Тебе не страшно? – подсела я к ней.

– У тебя что золотая медаль по тупости, как здесь может быть не страшно? – огрызнулась девушка.

– Ты отличаешься от остальных. Почти все целыми днями, лежат отвернувшись к стене или плачут. Единственная, кто пытается сохранить человеческий облик – это ты.

– Да что ты знаешь обо мне? – окрысилась она еще больше.

– Что ты злишься на меня?

– Ничего! Просто вы привыкли, что за вами со слюнявчиком ходят и попу подтирают. А ту всем плевать. И маленькие девочки в шоке в обморок попадали. Как же так к ним принцесскам такое неподобающее отношение?