Текст книги "День счастья – завтра"

5

В газетах «Милицейский вестник», «Работа для Вас» и «Ищу работу» мы поместили объявление:

ЧАСТНОЕ ОХРАННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ «НИКИТА»

приглашает на работу женщин до 35 лет,

имеющих опыт работы в правоохранительных

органах; владеющих техникой восточных

единоборств; з/п от 1000 евро.

Мы напечатали сто листовок с тем же текстом и фотографией симпатичной брюнетки с большим пистолетом.

Ромин водитель наклеил их во всех спортивных клубах, адреса которых мы смогли раздобыть.

Мы оставили Машкин телефон в качестве контактного.

Никто не звонил.

Мы добавили в объявление фразу: «или женщин, желающих овладеть профессией». Через три дня звонков было столько, что Машка установила для себя рабочий день до 20.00. Потом отключала телефон.

Мы поняли, что осуществление нашей идеи возможно, и стали искать офис. Надо было приглашать девушек на собеседование.

– Сколько вам лет? – Вы хотите работать в личной охране? – Вы занимались какими-то видами спорта? – Назовите имя и контактный телефон. – Вы все узнаете на собеседовании. – Мы с вами свяжемся в течение недели. Готовьте две фотографии 3x4.

– Алле. Да. Сколько вам лет? Вы хотите работать…

– Может, пусть она отсядет? – предложила Анжела.

Мы обедали в «Vogue-кафе».

Маша сделала обиженные глаза.

– Мы все вам расскажем на собеседовании…

– Да ладно, – я засмеялась, – пустых столов нет.

У Анжелы тоже зазвонил мобильный.

– Пап… ну, мне же завтра на работу… ну, я с девочками ужинаю… давай завтра я приеду…

– Чего у тебя случилось? – спросила я.

– Да… папа уже достал. Надо вправду замуж скорее выходить. Хотя наверняка муж будет еще хуже, чем папа.

Подошел официант. Мы заказали суши.

– Вы занимались какими-нибудь видами спорта?

– Маш, суши?

Машка кивнула, записывая в блокнот очередной телефон.

– А на какую работу ты завтра выходишь? – удивилась я.

Анжелу можно было представить работающей только на подиуме. И то если подиум – ее собственность.

– А… – Анжела набросала лед в бокал с белым вином до самого края, – в одну нефтяную компанию. У них офис в Смоленском пассаже. Так что теперь обедать будем там.

– Здорово. А чего ты будешь делать?

– Европейскими контактами заниматься. У меня же два языка.

Я посмотрела на Анжелу с уважением. Не из-за двух языков – раз та жила за границей, – а из-за ее спокойной уверенности в том, что она может заниматься «европейскими контактами».

– Какая зарплата?

Анжела беспечно пожала плечами:

– Пока никакая. Это же папины друзья. За то, что они меня взяли, мы им компьютер новый купили в офис.

– Почему вы хотите работать в личной охране?

Принесли суши. Как только Машка открывала рот, чтобы положить туда ролл с угрем, звонил телефон.

– Ешь. – Я забрала у нее трубку. – Алле.

Высокий женский голос.

– Это по поводу объявления.

– Да. Сколько вам лет?

– Двадцать шесть…

Она ответила не очень уверенно. Может, на самом деле ей 36?

– Вы хотите работать в личной охране? – Я подражала Машкиным деловым интонациям.

– Ну… не знаю… я думала, вы расскажете, что это…

– Вы занимались какими-нибудь видами спорта?

– Да, я мастер спорта по плаванию.

– Назовите имя и контактный телефон.

– Но я хотела сначала узнать, что это за работа…

– Мы все вам расскажем на собеседовании. Там и решите.

Я записала ее имя.

– Ты не сказала про фотографии, – упрекнула Машка.

– Забыла. Она мастер спорта по плаванию.

– Ну, балерины не звонят. Алле. Сколько вам лет?..

Анжела закатила глаза.

– С вами так весело стало. Ужас.

– Бизнес. – Я иронично развела руками.

Главное – сделать это модным. Чтобы появиться где-нибудь с женщиной-охранницей стало престижно. Чтобы наши девочки стали показателем благосостояния. Их надо хорошо подготовить – чтобы через месяц после того как их возьмут «для экзотики», девчонок не выгоняли.

Чтобы в них действительно обнаружилась потребность. Они должны уметь приглядывать за безопасностью клиента, водить машину, чтобы при необходимости заменить водителя, хорошо готовить, чтобы заменить домработницу утром того дня, когда та не вышла на работу, со вкусом одеваться – чтобы быть для своего клиента немного стилистом, и не быть дурой, чтобы его не раздражать.

Это – наша бизнес-концепция.

– Алле. Нет, мужчины нам не нужны.

Мы собирались набрать группу. Человек восемь. Отлично их подготовить. Сделать из них суперменок. Провести небольшую рекламную кампанию – несколько интервью. И продать их. Тысяч по пять в месяц. Минус одежда, стилист, обучение.

Прибыль с восьми девушек – 32 тысячи в месяц.

Сколько на это потребуется денег, мы пока не знали. Хотя допускали, что первую группу можно будет продать и дешевле. По три с половиной или четыре тысячи в месяц.

Мы выяснили, что однажды женщина была хозяйкой ЧОПа. Но никакой специальной программы по женской личке у нее не было.

Личка – это первое профессиональное слово, которое мы освоили.

Мы ехали с мужем к Артему.

– Давай ему робота купим? – предложила я холодно.

Никогда и ни с кем я таким голосом не разговаривала. Только с мужем.

– Давай. – Он равнодушно смотрел в окно.

Уверена, у него тоже выработались специальные привычки для меня.

– В центр «Винни»? – спросил водитель.

– А поближе ничего нет? – недовольно поинтересовался Рома.

– Ничего. – Еще неизвестно, кто из нас больше недоволен.

Я ласково обняла Артема. В больничной палате он казался маленьким и беззащитным.

– Пап, поехали в ресторан. Я хочу есть. Мне здесь надоело. Никто и не заметит.

Рома опешил.

– Одевайся, – кивнула я.

И вспомнила, как февральской ночью, в больничном халате, беременная Артемом, я бежала из больницы. Рома подогнал машину. Несколько метров я прошла в тапочках. Снег падал крупными хлопьями. Фонари слегка раскачивались от ветра. Я чувствовала себя узницей замка Иф.

Сокровищем острова Монте-Кристо был Рома.

Артем заказал спагетти с вонголе и пиццу.

– Малыш, я не уверена, что тебе это все можно.

– Можно, – уверил меня Артем.

Рома ел помидоры с моцареллой, нарезанной толстыми ломтями.

– Я буду директором, когда вырасту, – неожиданно объявил Артем, не попадая вилкой со спагетти в ложку.

– Почему директором? – не очень удивилась я.

– В больнице медсестрам все директор не разрешает и разрешает. Я вырасту, стану директором, лягу в больницу и сам все себе разрешать буду.

– Так ты хочешь быть директором больницы? – уточнил Рома.

Артем немножко подумал.

– Нет. Просто директором.

– А я хотела быть объявлялой в метро, – поделилась я. – Мне казалось, нет лучшей доли, чем сообщать пассажирам: «Следующая станция – «Сокольники»».

Мой сын посмотрел на меня с уважением.

В метро он ни разу не был.

– А ты кем хотел быть? – спросила я Рому.

Рома смешно поджал губы и закатил глаза.

Как одна из трех обезьянок: «Не говорю», «Не слышу», «Не вижу».

– Ну давай, скажи! – подзадоривала я.

– Скажи, пап. Кем?

– Лилипутом.

Мы с Артемом захохотали:

– Кем? Лилипутом? Боже мой, почему?

– Это – очень личное, – издевался Рома.

Официант в классическом черном переднике унес тарелки и подкатил к столу тележку с десер тами. Мы на них даже не взглянули.

– Я влюбился в одну лилипутку. Она выступала в цирке. Была ассистенткой фокусника. Он засовывал ее в разные черные ящики, отрезал ей голову. Папа сказал, что лилипутки выходят замуж только за лилипутов.

– Он обманул тебя! – возмутилась я.

– Теперь ты понимаешь, Артем, почему я полюбил маму? Мне с детства нравились необычные женщины.

– Но мама же не лилипутка!

– К сожалению…

Я запустила в мужа салфеткой, он уклонился, и салфетка угодила в официанта.

Артем хохотал на весь ресторан так заразительно, что пожилая пара за соседним столом тоже начала улыбаться. Мы разулыбались им в ответ.

Артем стоял у больничной двери и махал нам рукой. Ему хотелось плакать, но он сдерживался.

– Он так похудел, – сказала я мужу в машине.

– Когда его выпустят?

– Послезавтра. Утром будут готовы анализы, и, если все нормально – сразу домой.

– Директор, – улыбнулся Рома.

– Лилипут! – поддразнила его я.

– Объявляла! – в тон ответил муж.

Я пнула его кулаком в бок, он стал щекотать меня, я извивалась, пытаясь делать то же самое с ним, он вывернул мне руку, я сдалась.

– А, больно же!

Мы немного отдышались после этой возни.

– Ну, что там с твоим агентством? – спросил Рома.

– Все нормально. Набираем девушек.

– Симпатичные?

– Лилипутки.

Мы снова обменялись легкими пинками вбок.

– И что дальше?

– Офис нужен. И что-то придумать с их подготовкой.

– Сейчас УпДКовские офисы разрешили сдавать русским гражданам. С охраной, с ремонтом – и недорого.

– Да? – Я заинтересовалась.

Рома кивнул:

– Иностранцам теперь можно жилье покупать, раньше же нельзя было. Вот они все и съехали. А корпуса пустуют.

– Спасибо. – Я сказала это от души.

– И я с Палычем разговаривал. У него кто-то там есть серьезный, насчет подготовки телохранителей, чуть ли не в «Моссаде» учился. Запиши телефон Палыча.

Я неприлично взвизгнула и бросилась мужу на шею. От неожиданности он растерялся.

– Ну, давай телефон, – напомнила я.

Перед тем как Рома высадил меня около моей машины, я спросила, как продвигается его бизнес.

– Спасибо. Потихоньку.

Я улыбнулась ему так, словно именно такой ответ и устраивал меня больше всего.

Думаю, это была отличная благодарность за его работу.

Я поехала в супермаркет за продуктами.

Позвонил Антон.

– Ты где?

– Я… Так… Нигде практически. – Я замялась.

Потому что Антон считал, что продукты можно покупать только в «Стокманне». Выслушивать очередную лекцию о здоровой пище мне не хотелось.

– Ты что, продукты покупаешь? – прозорливо спросил Антон.

– Да. – Я рассмеялась.

– Езжай в «Стокманн». – Антон был категоричен.

– Не могу. Мой муж – начинающий бизнесмен. Я должна на всем экономить.

После этих слов я опять почувствовала себя неловко. Антон, наверное, тоже.

Пауза затянулась.

– Думаю, ты преувеличиваешь… – неуверенно проговорил Антон.

– В последнее время я все больше преуменьшаю.

Я машинально брала что-то с полок и складывала в тележку. Разговор не получился. Зачем я только это затеяла!

Рома. Это он затеял, а не я.

– Ну, выйдешь из магазина, позвони. А то я улетаю.

– Хорошо.

Я только через несколько минут сообразила, что не спросила его, куда.

Я выбрала самый дорогой сыр, который лежал в витрине.

– А я бы рекомендовал вам другой, – раздалось у меня за ухом.

Мужчина неестественно высокого роста, словно на ходулях. И с оттопыренными ушами – для равновесия. В тележке – сыр, конфеты Mozart, две бутылки Moёt&Chandon. Все ясно.

– Разрешите с вами познакомиться?

Я угрюмо молчала.

Только недавно жаловалась Кате, что со мной уже давно никто не знакомится.

«Это потому, что у тебя на лице написано: «Не подходите, я замужем»».

«А у тебя что написано?» – поинтересовалась я.

«Все ко мне, не пожалеете».

Интересно, куда подевалась моя надпись сейчас?

– Вот моя визитка. – У этого человека все было длинным; и тело, и руки, и пальцы, в которых он держал скромный листок бумаги с российским гербом. И, кстати, нос.

– Руслан.

На визитке было написано: «Советник руководителя аппарата Государственной думы РФ».

– А у вас другой нет? – спросила я.

Одной моей приятельнице на пляже в Строгино дали визитную карточку, на одной стороне которой было написано: «Первый Советник Президента РФ», а на другой – «Международный Союз Банкиров – Генеральный директор».

– Нет, – честно ответил длинный. И как будто с сожалением: – А вы сами чем занимаетесь?

– Я не готова отвечать на ваши вопросы.

Я недоуменно огляделась вокруг. Что за интервью среди мертвых куриц?

– Ну, может, вы подготовитесь и я вам позвоню?

– Я вам сама позвоню. До свидания.

Я толкнула тележку вперед. Длинный отстал.

Наверное, снова надпись на лбу появилась.

Мы уже два часа сидели за игровыми автоматами в «Ударнике».

Мне не везло, а на Машку выигрыши сыпались, как конфетти в новогоднюю ночь.

Анжела играла с переменным успехом. Свои редкие выигрыши она обзывала «отрыжкой слот-машины».

Антон улетел в Перу. Я очень ясно представляла его в кожаных пляжных тапочках, под шаткой тростниковой крышей, попивающего чай с кокой. И разглядывающего загорелые женские тела в ярких купальниках цепким взглядом Джеймса Бонда.

Узкая щель впитала очередные 500 рублей.

– Что делать с офисом? – Машка отдавала менять выигрыш на cash.

Я пожала плечами и заказала мартини со льдом.

– Надо срочно где-то устраивать собеседование. Я тоже буду мартини. Bianco. И положите, пожалуйста, побольше льда.

– Давайте закажем кокос, – предложила Анжела.

– Давайте, – согласилась Машка.

– Вы можете устраивать свои собеседования у меня в офисе.

Мы с Машкой одновременно повернули головы и застыли.

– Ну да, – Анжела пожала плечами, – у меня огромный кабинет. Там никого нет. Пожалуйста.

Эта идея нам понравилась.

Мы решили проводить собеседование каждый день. Вызывать не более семи человек. Чтобы взгляд не замыливался.

Кроме Анжелы в офисе сидела еще секретарша. Молоденькая девушка в дешевых колготках с книгой Филипа Котлера «Основы маркетинга».

Она с обожанием смотрела на Анжелу и готова была делать все, что та ей скажет. Анжела заказывала ей кофе и пиццу с первого этажа.

Обожание секретарши делало присутствие Анжелы в офисе оправданным.

Интересно, это не перейдет в разряд «сексуальных домогательств» на работе со стороны моей подруги? Я вспомнила нетрадиционную ночь у меня на даче. Небольно кольнула ревность. Секретарша, кстати, симпатичная.

Девушки шли на собеседование одна за другой. Мы делали пометки на листочках и вызывали следующую кандидатуру только после того, как обсудили предыдущую.

Собеседование представляло собой разговор в режиме перекрестного допроса.

Девушки были не из робких, бойко отвечали на все вопросы.

Чтобы потом они не смешались в голове в одну кучу, мы давали каждой кличку.

Кличка: Пергидроль. 25 лет. Образование – инженер. Английский – разговорный. Скучает замужем.

Машка:

– Вы сможете сутки находиться на объекте? Что скажет ваш муж?

– Не знаю. – Смеется. – На сутки я не могу. Только до шести часов.

Я:

– Что такое быть женщиной?

– Всегда чувствовать свою ущербность.

С мечтой о том, что Никита – это красотка со спортивной фигурой, интеллектуальным взглядом и сексуальными манерами, нам пришлось расстаться. Ни одна из претенденток не соответствовала хотя бы одному из этих трех критериев.

Кличка: Оля. Села, закинув ногу на ногу. Строгий брючный костюм. Облокотилась локтем на колени, согнувшись в спине. Как будто позирует Родену. Изображает мужчину. Холодный, пристальный взгляд – наверняка плод долгих репетиций.

– Я год работала охранницей.

«Ура! Она расскажет нам, как это должно выглядеть!»

Я:

– Кого охраняла?

– Дочь хозяина.

Машка:

– Твои функции?

– Сопровождение.

Я:

– Владеешь оружием?

– Да, у меня было оружие, но…

Я:

– Что? Ты хорошо стреляешь? В нашей подготовке тир занимает 30 %.

– Нет. Я не умею стрелять.

Машка:

– Как же ты охраняла девушку?

– Ну… там не было реальной угрозы…

Машка:

– Она могла быть, раз человек тебя нанял. Ты понимаешь, что заведомо подвергала свой объект опасности?

Я:

– Ты, получается, рисковала чужой жизнью!

– Ну, я однажды сказала хозяину, что мне надо потренироваться…

Я:

– А он?

– Он сказал: тренируйся.

Мы дали ей заполнить анкету. На трех листах.

Очень подробно о себе, о своем прошлом и о своих привычках. В правом углу – место для фотографии.

Секретарша Анжелы убирала анкету с нашими пометками в серую папку «Личное дело» и маркером писала имя. И ставила значок: «+», или «?», или «!». С наших слов.

Кличка: Байк. Приехала на мотоцикле. Вся в коже. Потрескавшейся. Лет сорок. Слишком черные волосы, слишком сильно подведены глаза. Слишком заметно, что проблем в жизни было так много, что она научилась с ними бороться.

Я:

– Что такое быть женщиной?

– Это значит быть Гаем Юлием Цезарем. Уметь делать пять дел одновременно.

Они все были очень разные. Но среди них не было ни одной дуры. Странно, среди мужчин-телохранителей я отмечала совсем обратную тенденцию.

Кличка: Мадам. Если бывают женщины, которых невозможно себе представить без эпиляции, то это она. В ушах – бриллианты. На руках – маникюр. Черное трикотажное платье, которое может быть одновременно вечерним нарядом и ночной рубашкой. Мечта жадины.

Я:

– Вы не боитесь, что наши зарплаты могут не соответствовать вашему социальному уровню?

– Вы про сережки? Они фальшивые.

Машка:

– Вы нам подходите. А мы вам?

– Что такое быть женщиной?

– Уметь плакать тогда, когда плакать надо.

Я позвонила Палычу.

Палыч – это директор Роминого ЧОПа. То ли «Штурм», то ли «Шторм». То ли «Нептун».

– «Никита» – отличная идея! – похвалил он. – У меня есть парень для вас. Очень серьезный. Работал за границей, учился в этой школе… Ну, как ее? Международной… у него сертификат есть… Ну, в общем, сама узнаешь. Если он подпишется, конечно. У него работы полно. У нас таких раз-два – и обчелся.

Я поблагодарила.

– Да не за что. Меня Рома попросил. А ты звони, если что. У меня уже два ЧОПа зарегистрировано, один – с оружием. Может, вместе чего придумаем.

Мы договорились, что Палыч приедет вместе с ним к нам в офис. На переговоры. Я дала адрес Анжелы.

Завтра в пять.

Все равно до этого времени арендовать собственный офис у меня бы не получилось.

Машка привела стилиста. Лохматый молодой человек, только что закончивший какой-то колледж на проспекте Мира. Паша Шмаков.

– Ты же их видела, – объяснила Машка, имея в виду наших девушек, – им стилист очень нужен. Как воздух. Как зарплата.

Машка не снимала черные очки. Боялась напугать стилиста своими расширившимися зрачками. Она то и дело выбегала в туалет и возвращалась, шмыгая носом и облизывая языком верхнюю десну.

Вид стилиста мне доверия не внушал.

Я устроила ему тест.

– А вот что бы вы мне посоветовали? – спросила я насмешливо, рассчитывая на его смущение. Что может мне посоветовать двадцатилетний выпускник колледжа на проспекте Мира?

Пусть и очень престижного. Среди стилистов.

– У вас, в принципе, все органично. – Он с милой улыбкой кивнул головой.

Я сидела с выражением лица: «Да что вы говорите?»

– Но лучше, конечно, надевать бейсболку не тогда, когда вы не помыли голову, а тогда, когда это соответствует вашему образу.

Я ошарашенно посмотрела на него:

– Я помыла. Просто уложиться не успела.

Он ободряюще кивнул.

Появилась Машка.

– Ну что? Он тебе нравится?

Я пожала плечами:

– Наверное, да.

Мы договорились, что, как только подберем первую группу для подготовки, он начнет работать.

Личный образ, прическа, цвет волос, макияж, манеры – это он будет преподавать нашим девушкам за 500 долларов в месяц. Цена нас устраивала. Его тоже. Подозреваю, что это будут первые пятьсот долларов в его жизни.

Из коридора донесся стук каблуков, который всегда предшествовал появлению секретарши.

Машка уже давно перевела свой телефон на ее номер, и теперь на звонки соискательниц отвечала она Давала адрес и назначала время собеседования.

– Завтра с пяти до десяти, нормально? – уточнила она.

– В пять телохранитель придет, с Палычем, – напомнила я.

– Тогда с шести.

– Окей.

– А там уже две пришли.

– Запускай.

Кличка: Крези. 20 лет. Пухленькая девушка с ямочками. И блестящими глазами. Очень симпатичная. Говорит, что увлекается восточными единоборствами. Мне показалось, что увлекается она косметикой. Слишком сильно. Наверное, пытается замазать веснушки.

Я:

– Назови самую основную черту твоего характера.

– Я убить могу.

Я:

– Спасибо. Мы вам обязательно позвоним.

Машка:

– Возьмите анкету у секретарши. Вы фотографии принесли?

Мой взгляд был, как минимум, удивленный.

Машкина озорная улыбка во весь рот.

Кличка: Дура. Педагог в музыкальном училище, 31 год.

Я:

– Чего вы ждете от этой работы?

– Не знаю. Перемен.

Влетела Анжела:

– Мой начальник приехал!

– Что делать? – Я считала, что начальник Анжелы имеет полное право на то, чтобы быть недовольным подобным оживлением у него в офисе.

– Сколько там еще человек? – спросила Машка.

– Двое.

– Отправлять домой несолидно. – Машка задумалась.

– Да я сказала ему, что ищу нового логистика! – улыбнулась Анжела.

– А он? – заинтересовалась я.

– Удивился, конечно. Но сказал, что хочет сам поговорить с кандидаткой.

– Анжел, а вам что, логистик нужен? – уточнила Машка.

– Да нет, – отмахнулась Анжела, – он бабник просто.

Машка пошла к начальнику в качестве кандидатки, а я продолжала собеседование.

Кличка: Зонтик. Она его все время теребила в руках.

– А вы можете гарантировать, что мои будущие клиенты… Это ведь будут и мужчины тоже?

Я:

– Конечно.

– Что они не будут… ну…

Я:

– Что?

– Ну…

Я:

– Вы имеете в виду сексуальные домогательства?

– Да, да.

Я:

– Если вы боитесь, что не сможете защитить себя, как же вы хотите защитить других?

Кличка: Клетка. У нее юбка в клетку, сумка и заколка. Молоденькая девчонка с короткой челкой. Говорит – романтика. И деньги, конечно.

Хочет научиться драться и стрелять. Работу представляет как в фильме «Телохранитель». То, что надо. Не пытается выглядеть мужчиной. Наверняка честно овладеет профессией. Такая может и закрыть кого-нибудь грудью. Слишком честная перед самой собой. Просто родилась с авантюрным характером.

Я жирно вывела «!».

– Что такое быть женщиной?

– Заставить других думать, что быть женщиной – это что-то особенное.

Как обычно, к вечеру от всех этих девушек у меня голова шла кругом.

Я переставала их различать. Даже клички не помогали.

Я поняла, что такое уставать на работе.

Все они были слишком разными для того, чтобы эта работа превратилась в рутину.

Появилась Машка. С визитной карточкой в руке.

– Мне позвонят, – уныло сообщила она.

– Уходите быстрей. – Анжела буквально вытолкнула нас в дверь. – А то он сейчас еще Никиту вызовет!