Текст книги "Сказкотерапия в работе психолога"

Никто не будет отрицать существование сказочного разделения на добро и зло. Читателям ясно, кто мешает жить и каким способом его можно победить (а вот психотерапевту приходится долго разбирать этот вопрос с клиентом). Ребенок видит, что тот, кто совершил плохой поступок, обязательно получит по заслугам. Тот, кто проходит через все испытания, проявляет свои лучшие качества, обязательно вознаграждается. Действует сказочный закон: как ты относишься к миру, так и мир относится к тебе.

В сказках, как и в жизни, зло выступает под маской добра, а добрый персонаж может изначально иметь непривлекательную личину. Однако в любом случае добро торжествует над злом. Это создает для человека состояние психологической защищенности: что бы ни произошло – всё закончится хорошо. Мы познаем через сказку подлинный смысл добра и зла, привыкаем к необходимости и важности испытаний, которые делают нас сильнее, мудрее, учимся прощать своих врагов, подставляя щеки.

Интересна сама по себе проблема трансформации героя. Во-первых, своими превращениями он доказывает, что роль экспромта чрезвычайно велика. Во-вторых, просто победить зло недостаточно – важен процесс перерождения, трансформации «плохого» героя, важно понимание первопричин негативных проявлений. В-третьих, читатель приобретает уникальный опыт самостоятельного разрешения труднейших ситуаций, выступая в роли волшебника. Хороший конец – это не просто физическое уничтожение зла, а положительная трансформация главного героя: ему больше всех доставалось шишек, он и получил самую великую, ценную для себя награду.

Волшебная сказка как живой организм – в ней только совсем мертвый «не дышит», да и то… Сами знаете: спрыснут живой водичкой – и понеслось! Любой предмет может заговорить с кем угодно и о чем угодно. Благодаря этому психика читателя развивается. При чтении сказки он «вживается» в повествование, идентифицирует себя с различными персонажами. Формируется способность к децентрации (умение поставить себя на место другого человека), активизируется фантазия, интуиция. Читатель учится отличать себя от других, видеть частью многогранного мира, ощущать собственную сопричастность ко всему происходящему, изменяющемуся (Зинкевич-Евстигнеева, 1998).

Только в сказке возможно всё. Нет ментальных ограничений, существующих в обычной жизни. Здесь можно не бояться мечтать, строить образы Будущего, Желаемого (Зинкевич-Евстигнеева, Грабенко, 2002). В сказке «не работает» привычная формула: «Это у меня не получится». Все возникающие неудачи временны, возможности героев еще не исследованы, не поняты. Поэтому хорош психологический прием: «Что бы Вы сделали, если бы у вас в руках оказалась волшебная палочка?». Сказка раскрывает человеческую потенциальность, и, обретая опыт решения проблемы, читатель «сказочными» способами переносит его на реальные жизненные ситуации (Зинкевич-Евстигнеева, 1999; 2001).

К. Г. Юнг как-то раз заметил, что сказки как ничто другое помогают изучать сравнительную анатомию человеческой психики (Юнг, 1998).

Психоанализ обращает внимание в основном на изучение волшебных сказок, усматривая в них общечеловеческую основу жизни. Волшебные сказки – это то, что:

1) понимают все;

2) находится вне культуры, вне расовых различий – поэтому они способны легко мигрировать;

3) позволяет самоидентифицироваться. Например, слушая сказку о гадком утенке, человек хочет превратиться в принца. Это случай клиента с комплексом неполноценности. Получается, что сказка дает воодушевляющий и жизнеутверждающий пример для подражания, который напоминает человеку о неограниченных жизненных возможностях. Хочешь быть творцом своей судьбы – будь им! Кто мешает? Сам себе и мешаешь.

Интерпретация – это искусство и умение, которому можно научиться только благодаря собственному опыту, на практике работы с клиентом. Устроим маленький интеллектуальный тренинг. Важно, например, обращать внимание на количество персонажей в начале и конце сказки. «У короля было три сына». Значит, в семье четыре лица мужского пола. Нет матери, других женщин. В конце сказки появляются мать, невесты – три новых женщины. Таким образом, в целом сказка посвящена высвобождению женского начала (Франц, 1998, с. 45–94).

А вот еще одна тема для размышления. Часто сказка начинается с проблемы: «старый король заболел», «крадут золотые яблоки». Важно понять, в чем же состоит психологическая проблема. Так ли была важна болезнь или кража по сравнению с бессознательным поведением персонажей, их ходом мышления?

В психоанализе также обращают внимание на характер перипетии, под которой понимаются резкие изменения, взлеты и падения. Она может быть долгой или короткой. Это становится диагностическим фактором для разворачивающейся сказочной ситуации. Чем перипетия длительнее, тем выраженнее садистические тенденции в поведении персонажей или самого автора литературного произведения.

Далее следует кульминация (решающий момент). Всё заканчивается хорошо или превращается в трагедию. Кульминация – высшая точка психического напряжения. Важно обратить внимание на то, как ведут себя при этом герои.

Далее наступает развязка – лизис, а иногда и катастрофа. Как воспринимают горькую действительность действующие лица? На что настраивают самого читателя? Тут держи ухо востро!

Коснемся психоаналитической интерпретации некоторых ключевых элементов сказки. Сказочный герой – это архетипическая фигура, которая является моделью Эго, функционирующего в соответствии с Самостью. Ветер – символ вдохновения, скорейших изменений. Значение данного мотива состоит в том, что человек позволяет своим мыслям и фантазиям свободно блуждать, следуя воздействиям, которые идут из глубин бессознательного. Главное – не утонуть! Перепутье – обращение к бессознательному. Вы стоите и ждете, когда бессознательное придет на помощь, изнутри возникнет ответ на гамлетовский вопрос «Как жить (быть) дальше?». Сказочное движение вниз символизирует спуск в глубины бессознательного. Мы еще не обозначили свою проблему, но находимся в состоянии ее непрерывного поиска. И немудрено, ведь от этого зависит наше будущее.

Глава 2
Психологический потенциал сказки

«Жили-были Дед и Баба. И была у них курочка Ряба…» Трудно найти человека, который не знает этой сказки, уже много десятков лет она привлекает большого и маленького слушателя. Но так ли понятно ее содержание, как кажется на первый взгляд? (М. В. Ермолаева, 19986, с. 127) по этому поводу размышляет: «В “Курочке Рябе” с точки зрения логики житейской мысли недоумение вызывают три очень важных, ключевых для сказки момента:

• во-первых, почему, получив золотое яичко, дед и баба начали его бить;

• во-вторых, почему, когда этот труд совершала для них мышка, они ударились в плач;

• в-третьих, неужели простое яичко можно всерьез рассматривать в качестве адекватной замены золотому».

Получается, что сказка абсурдна. Так имеет ли смысл тратить драгоценное время на ее прочтение и интерпретацию? Не будем торопиться с выводами. Посмотрим на проблему глазами психолога, который способен предложить различные варианты анализа текста. Курочка Ряба может рассматриваться как воплощение чуда, дара, приятной неожиданности, чего в нашей жизни явно не хватает, а яичко – как символ богатства, к которому нужно привыкнуть, научиться с ним обращаться. В современной трактовке Дед и Баба могут превратиться в прообразы «новых русских» с их отсутствием культуры отношения к деньгам.

В жизни духовное и материальное богатства всегда даются человеку с большим трудом, если он создает их самостоятельно. На непростом пути накопления будут встречаться частые разочарования, потери смысла жизни. Забота только о материальном благополучии заставляет расплачиваться человеческими ценностями: добротой, честностью, дружбой и любовью. Сказки всегда подсказывают нам, что богатый не может быть положительным персонажем. Испокон веков передается одна мысль: бездуховное богатство – плохо, и всё же человек упрямо, неотступно к нему стремится. А народная мудрость настойчиво иронизирует по поводу стремления к наживе и дарит главному герою несметные сокровища. Они возникают «по щучьему велению, по моему хотению», при повороте кольца, взмахе волшебной палочки, благодаря усилиям добровольных помощников, таких как Кот в Сапогах, Сивка-бурка, Конек-Горбунок, добрые волшебницы, феи, морские царевны и пр. Неожиданно приобретая, главный герой, как правило, без сожаления всё теряет по тривиальным причинам, оправданием чему служит «русская натура». В конце сказки вокруг остаются только самые дорогие, близкие люди. Ценности обретены в результате жизненного пути. Остается признать, что сказка экзистенциальна по своей сути.

«Жили-были старик со старухой. Просит старик: “Испеки, старуха, колобок…”» Каждому дошкольнику хорошо знакома эта сказка (Народные русские сказки…, 1982, с. 32–34). Далее колобок самовольно отправляется путешествовать, предлагая другим героям выслушать свою заносчивую песенку. Особенно ею заинтересовалась лиса, попросила спеть второй, третий раз…

Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок», – сказала лиса и высунула свой язык. Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса – ам его! – и скушала.

Что делать, чтобы в жизни тебя «не скушали»? Нехитрая сказка предлагает свою версию ответа:

• во-первых, без предварительной подготовки (воспитания, обучения) не суйся «вперед батьки в пекло»;

• во-вторых, одними коммуникативными навыками с человеческим ресурсом не совладать;

• в-третьих, здоровая критичность мышления еще никому не мешала, а амбициозность, завышенное самомнение, заносчивость, глупость запросто определяют человека в разряд «съеденных».

Печально, что потом даже предъявлять претензии некому. Виновато собственное недомыслие. Поэтому сказка приобретает скрытый психокоррекционный смысл, указывая на синдром бродяжничества и преморбидную личность. Она ратует за культуру отношений между людьми, возникающую при условии определенного уровня развития социального интеллекта: кто успел, тот и съел.

В сказке «Сивка-бурка» (Русские народные сказки, 1985, с. 247–254) разворачивается один из вариантов сюжета о счастливой случайности, сделавшей главного героя красивым и умным. «Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали…» Только Иванушка ночью не спал, пшеничное поле берёг и поймал «вещую каурку». Они профессионально договариваются о взаимодействии. Рядом нет медиаторов, и конфликт решается не по типу компромисса, а по типу «выиграть – выиграть», оставляя и Ивана, и Сивку-бурку своего рода победителями ситуации.

Возвращаясь домой, Иванушка с большим удовольствием выполняет роль игротерапевта в семье – ведь нельзя же объявить близким, что они ленивые, недальновидные, некомпетентные в общении люди, которые довольствуются социальными стереотипами. Дурачок оказывается наиболее самодостаточным персонажем, так как бессознательно находится на пути самореализации. Сказка не заставляет долго ждать: замуж выдают царскую дочь Елену Перекрасную, и надо только допрыгнуть на коне до высокого окна и снять с ее руки перстень. «Глядят все на Елену Прекрасную, а никто не решается до нее доскочить: никому нет охоты шею себе ломать». Иванушка тут как тут, с третьего раза не только перстень снял, но и умудрился невесту поцеловать. Сидя дома на печи с замотанной в тряпку рукой, он настойчиво продолжает диагностировать родственников:

– Братцы, а не я ли это там был?

– Сиди, дурень, не болтай зря!

Тут Иванушке захотелось на царевнин драгоценный перстень взглянуть. Как размотал он тряпку, так всю избу и осияло!

– Перестань, дурень, с огнем баловать! – кричат братья. – Еще избу сожжешь. Пора тебя совсем из дома прогнать!

Не поддаются братья психокоррекционному воздействию, хотя психологические услуги предлагаются ненавязчиво, профессионально, играючи и бесплатно. Пока царевна сама не разыскала своего жениха, никто не подозревал, что жених этот – не кто иной, как дурачок. «Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь!» Здесь бы радоваться, пировать, но становится грустно: насколько разум человеческий негибок, слеп, склонен к навешиванию ярлыков и раздаче штампов. Действительно, лень вперед нас родилась и не позволяет активно изучать людей, окружающий мир. Сказка осторожно, с иронией учит нас социальной компетентности.

Читая сказку, иногда удивляешься глупости богатых людей и природному уму, искрометному чувству юмора бедняков. Существует объяснение и этому сказочному феномену. Кто будет более активен: сытый или голодный, богатый или бедный, столичный житель или провинциал? Жизнь лишний раз свидетельствует о наличии неистребимых компенсаторных механизмов, заставляющих человека влиять на себя и социум. Возникает активность по типу «вечного двигателя», обеспечивающего все стороны существования индивида в культурологическом пространстве. Хочешь жить – умей вертеться! С этим трудно поспорить. Вот и становимся деятельными, умными, реалистичными, проявляя к окружающим бесконечную толерантность: отмалчиваемся, улыбаемся, отшучиваемся. Некоторые русские народные сказки как будто специально посвящены этому, представляя собой динамичный диалог двух главных героев.

Повез бедный мужичок дрова продавать. Встречает его богатый да чванный:

– Эй, постой! Что на базар везешь?

– Солому.

– Врешь, дурак! Какая солома – это дрова!

– Ну, коли сам видишь, так неча и спрашивать! У тебя глаза не вылезли!

Сказал бедный и поехал своей дорогой.

На другой день идет богатый да чванный по улице с приятелем.

– Так и так, – рассказывает ему, – разобидел меня бедный мужичишка!

А бедный тут как тут – едет опять навстречу.

– Вот он – вчерашний мужик-то! – говорит богатый.

– Нет, врешь! – отвечает ему бедный. – Яне вчерашний: скоро сорок стукнет, как я живу на белом свете.

(Народные русские сказки…, 1982, с.549)

Сказка снова учит чувству юмора и быстроте интеллектуальных реакций.

2.1. Психология семейных отношений

Испокон веков семейные неурядицы будоражили воображение человека. Очень много сказок посвящено внутрисемейным отношениям. По своему содержанию они полифункциональны: во-первых, дидактичны, так как учат мужским и женским социальным ролям, гармоничным отношениям между супругами; во-вторых, психокоррекционны: заставляют задуматься о возможностях изменения личности, поведения человека с целью создания или налаживания отношений между мужем и женой.

В сказке мы видим поведение настоящего хозяина, мужика, который:

• поддерживает свое амплуа кормильца, добытчика;

• старается влиять, воздействовать на сознание супруги;

• расплачивается за свои неумные действия;

• приобретает опыт, избегая ошибок благодаря добрым друзьям, советчикам.

Жена зачастую представляет собой одиозную фигуру, и жизнь перестает казаться медом. Она слишком:

• умная;

• красивая;

• могущественная (но тщательно скрывает это до поры до времени);

• глупая;

• коварная, злая;

• хозяйственная;

• старая и т. п.

Женщина сама по себе становится испытанием для мужчины, проверкой на прочность мужских достоинств. В зависимости от возможностей влияния жены на мужа он благоденствует (становится красивее, умнеет, богатеет, процветает, выздоравливает, «рождается заново» как личность) или начинает вызывать жалость у читателя (глупеет, болеет, портится характером, разоряется, получает инвалидность, умирает).

В некоторых сказках семейная пара представляет собой некий симбиоз по типу: «Муж и жена – одна сатана». У такой пары ума хватает больше на пакости, чем на рождение и выращивание потомства, взаимопомощь и нравственное обогащение друг друга. С подачи жены в голове у мужа роятся недобрые мысли, но в его дела вмешиваются посторонние, сказочные лица и вносят своевременные коррективы в асоциальное поведение «заблудшей овцы». Мужской типаж «женского подкаблучника» жалок и не вызывает симпатии. Интереснее вариант неумного, неопытного жениха (мужа), который, руководствуясь нравоучениями невесты (жены), не проявляет упрямства, а следует ее систематическим указаниям. В ходе собственных действий он оказывается способным к анализу ситуаций – и пожалуйста: наступает абсолютный «хэппи энд»:

• «Стали они вместе жить-поживать да добра наживать»;

• «Вот веселым пирком, да и за свадебку!»;

• «Иван-дурак женился на ней; стали жить да быть, и теперь живут»;

• «Не стали они долго раздумывать, перевенчались и зажили себе припеваючи»;

• «Сколько тут было радостей, сколько веселья! Обвенчались и стали жить, да быть, да добро копить»;

• «Проснулся, видит – дело сделано, ничем не воротишь! И велел свадьбу справлять, пир пировать, гостей угощать»;

• «Взял за руки белые, целовал в уста сахарные, привел к отцу, к матери, и стали все вместе жить, да поживать, да добра наживать»;

• «С тех пор старик со старухой стали жить так хорошо, так дружно, что старик везде ею похваляется, тем и сказка кончается»;

• «Женился Иван крестьянский сын на прекрасной королевне, отпировали свадьбу богатую, и стал себе жить, не тужить. Вот вам сказка, а мне бубликов связка»;

• «Иван-царевич взял Марью-царевну… И стали они жить-поживать, добра наживать»;

• «А удалец на той царевне Полюшке женился и раздиковинную пирушку сделал; я там обедал, мед пил, а уж какая у них капуста – ино теперь в роте пусто!»;

• «Он женился на Василисе-царевне и жил с нею долгие лета в любви и согласии»;

• «А Иван-царевич женился на прекрасной королевне Елене и начал с нею жить дружно, полюбовно, так что один без другого ниже единой минуты пробыть не могли»;

• «Тут их и обвенчали; на той свадьбе я и был, мед-пиво пил, по бороде текло, в рот не попало»;

• «А царь с младой царицею стал жить да поживать, добра наживать. Царь ею завсегда любовался и в золоте водил».

Не всегда в русских народных сказках семейные перипетии заканчиваются счастливо. Обстоятельства иногда складываются так, что мужу или жениху приходится применять превентивные меры. Тут не скупятся в средствах, так как женщина доводит мужчину до полного разорения, лишает возможности служить Родине, заниматься любимым делом, наслаждаться тихим семейным счастьем, в конце концов, банально изменяет. Доведенный до отчаяния русский мужик занимается рукоприкладством:

• «Иван Голый не стал дожидаться, сам ухватил царевну за косы и до тех пор волочил ее по двору, пока не покаялась и не дала слова слушаться во всем мужа»;

• «По его слову королевну взяли – неверную жену, привязали за хвост к дикому жеребцу и пустили в чистое поле; жеребец полетел стрелою и размыкал ее белое тело по яругам, по крутым оврагам»;

• «Вырезали ей глаза, привязали к коням и пустили в поля. Размыкали ее кони по чистому полю»;

• «Дед как узнал всё это, рассердился на жену и застрелил ее»;

• «Засмолили в бочку, бросили в море, но не так ее бог хранил: она тут же канула на дно, и след пропал»;

• «Взял тогда – рознял их, полюбовнику шею накостылял, а жену домой отвел да изрядно поучал, приговаривая: ^с<Вот тебе диво дивное!

Вот тебе чудо чудное!”».

Муж борется за свои жизненные перспективы, рассчитывая видеть в жене если не помощницу в делах, то сочувствующую половину Особенно удачно складываются дела у мужчин, которым досталась Василиса Премудрая. Однако неизбежно приходится потрудиться, померяться с кем-то силами и удалью, отправиться в трудное и опасное путешествие, договориться со злыми сказочными персонажами, что-то построить и т. п. Всё как в жизни: «Любишь кататься – люби и саночки возить». Приобретенное такими усилиями добро, счастье остаются с молодыми на всю последующую жизнь.

В сказках о семейных взаимоотношениях самым негативным персонажем часто оказывается жена, поступающая наперекор стремлениям мужа, игнорирующая его представления о добывании средств на существование. Если она вдобавок к своей вредности глупа, то может безвольного мужика довести до разорения, смерти.

Жил-был охотник, и было у него две собаки. Раз как-то бродил он с ними по лугам, по лесам, разыскивал дичи, долго бродил – ничего не видал, а как стало дело к вечеру, набрел на такое диво: горит пень, а в огне змея сидит. И говорит ему змея:

– Изыми, мужичок, меня из огня, из полымя, я тебя счастливым сделаю: будешь знать всё, что на свете есть, и как зверь говорит, и что птица поет!

– Рад тебе помочь, да как? – спрашивает змею охотник.

– Вложи только в огонь конец палки, я по ней и вылезу.

Охотник так и сделал. Выползла змея:

– Спасибо, мужичок! Будешь разуметь теперь, что всякая тварь говорит; только никому про то не сказывай, а если скажешь – смертью помрешь!

Опять охотник пошел искать дичь, ходил, ходил, и пристигла его ночь темная.

«Домой далеко, – подумал он, – останусь-ка здесь ночевать».

Развел костер и улегся возле вместе с собаками и слышит, что собаки завели промеж себя разговор и называют друг друга братом.

– Ну, брат, – говорит одна, – ночуй ты с хозяином, а я домой побегу, стану двор караулить. Не ровен час: воры пожалуют!

– Ступай, брат, с богом! – отвечает другая.

Поутру рано воротилась из дому собака и говорит той, что в лесу ночевала:

– Здравствуй, брат!

– Здорово!

– Хорошо ли ночь у вас прошла?

– Ничего, слава богу! А тебе, брат, как дома поспалосъ?

– Ох, плохо! Прибежала я домой, а хозяйка говорит: «Вот черт принес без хозяина!» – и бросила мне горелую корку хлеба. Я понюхал, понюхал, а есть не стал; тут она схватила кочергу и давай меня потчевать, все ребра пересчитала! А ночью, брат, приходили на двор воры, хотели к амбарам да клетям подобраться, так я такой лай поднял, так зло на них накинулся, что куда уж было думать о чужом добре, только 6 самим уйти подобру-поздорову! Так всю ночь и провозился!

Слышит хозяин, что собака собаке сказывает, и держит у себя на уме: «Погоди, жена! Приду домой – уж я те задам жару!»

Вот пришел в избу:

– Здорово, хозяйка!

– Здорово, хозяин!

– Приходила вчера домой собака?

– Приходила.

– Что ж, ты ее накормила?

– Накормила, родимый! Дала ей целую крынку молока и хлеба покрошила.

– Врешь, старая ведьма! Ты дала ей горелую корку да кочергой прибила.

Жена повинилась и пристала к мужу, скажи да и скажи, как ты про всё узнал.

– Не могу, – отвечает муж, – не велено сказывать.

– Скажи, миленький!

– Право слово, не могу!

– Скажи, голубчик!

– Если скажу, так смертью помру.

– Ничего, только скажи, дружок!

Что станешь с бабой делать? Хоть умри, да признайся!

– Ну, давай белую рубаху, – говорит муж.

Надел белую рубаху, лег в переднем углу под образа, совсем умирать приготовился, и собирается рассказать хозяйке всю правду истинную. На ту пору вбежали в избу куры, а за ними петух и стал гвоздить то ту, то другую, а сам приговаривает:

– Вот я с вами разделаюсь! Ведь я не такой дурак, как наш хозяин, что с одной женой не справится! У меня вас тридцать и больше того, а захочу – до всех доберусь!

Как услыхал эти речи охотник, не захотел быть в дураках, вскочил с лавки и давай учить жену плеткою. Присмирела она: полно приставать да спрашивать!

(Народные русские сказки…, 1982, с. 359–361)

В этой сказке муж – честный человек, хозяйственник, без особых интеллектуальных способностей. Жена хуже, так как лишена элементарных морально-этических принципов. Она живет не с любимым человеком, а с его ресурсным состоянием. Диагностично ее злое, пагубное любопытство – выраженный эгоцентризм как личностная деформация в сочетании с делинквентным поведением. Своим содержанием сказка призывает мужчину при любых обстоятельствах, включая отношения с женщинами, не терять деловой бдительности и соответствовать своей социальной роли, иначе добра не жди. Всем, кто работает и отвечает за дело, людей, сказка напоминает о дифференцированном выборе тем для разговоров на семейной кухне.

Встречаются сказки, в которых все женские старания помочь мужчине, облегчить его жизнь заканчиваются ничем или принуждают кормильца семьи к самостоятельности. Поначалу герой так глуп и социально неприспособлен, что его личностная активность сводится к одной сплошной ошибке. Наступает момент, когда надо принимать жизненно важное решение: становиться совсем домашним (расписаться в полной беспомощности и никчемности) или вовсе покидать родной кров и «закаляться как сталь» в социальных перипетиях.