Текст книги "Быть полезным. Искусство жить – в вопросах и ответах"

2. Философия, религия или искусство жить

Должен ли человек верить в Будду?

В общем Будда должен нравиться, иначе и путь, и цель были бы болезненными и не стоили бы того, чтобы по нему идти, а ее достигать. При этом полезно доверять тем методам, которые будут даны нам на пути, и друзьям, которые их дают. В противном случае человек отрывается от корней и становится слишком заумным. Эти Три драгоценности – Будда, Дхарма, Сангха – тройственное Прибежище всех буддистов.

Если к тому же у вас есть Лама с жизненным опытом, препятствия могут быть преодолены очень быстро. Но тот, кто не обладает доверием, будет только зря тратить время. Лучше уж ему заняться чем-то другим: пойти в кино или найти иное приятное дело. Если у человека есть лишь вера, это его ограничивает. Критичное доверие, напротив, открывает ум. Каждое проявление открытости по отношению к Будде – не что иное, как взгляд в собственный ум. Будда прошел этот путь до нас и для нашего блага. Он – н аш человек, он работает для нас, и поскольку ему это удалось, мы можем сделать то же самое с помощью его советов.

Когда я думаю о Будде, я чувствую прежде всего благодарность. Если бы я был с ним, защищал бы его всеми силами.

Мне лично очень трудно во что-то верить в религиозном смысле. Некто провозглашает нечто и ожидает, что сказанное я приму на веру просто так, без какой-либо проверки или даже понимания.

Будда хочет совсем другого. Он не работает на кого-то еще. Его единственная цель – наше развитие. В течение 45 лет своих поучений он часто говорил, что нуждается не в ревностных последователях, а в коллегах: людях, которые знают, а не просто верят. Поэтому он снова и снова побуждал своих слушателей задавать вопросы – до тех пор, пока они не обретали уверенность в предмете.

На восьмидесятом году, что в то время было неслыханным возрастом, он посетил Кушинагар, название которого означает «город счастья», на северо-востоке Индии. Здесь он умер, съев что-то несвежее. Когда жизнь Будды подошла к концу, он завершил свою работу следующим высказыванием: «Я могу умереть счастливо. Ни одного поучения я не спрятал в закрытой ладони. Все, что вам полезно, я уже дал».

Наверное, после такого высказывания некоторые его ученики приобрели немного фундаменталистский вид, решив, что теперь нужно в чем-то убеждать других. Но это Будда урегулировал уже в своем следующем предложении: «Теперь не верьте ничему только потому, что это сказал Будда, но проверяйте все сами». И он окончательно закрепил курс и свободу своего Учения последними словами: «Будьте сами себе светом», то есть доверяйте своему собственному критичному разуму.

Будда был далек от того, чтобы предложить людям некое верование. Он хотел, чтобы все не усвоенное с первого раза проверялось самостоятельно. Ведь его обширные поучения о пустоте – к ак собственного «я», так и мира проявлений, – пережить которую благодаря медитациям Алмазного пути можно на собственном опыте, далеко опережали всю нашу науку вплоть до появления квантовой механики, которая их подтверждает. Итак, буддизм определенно не религия веры. Скорее, к нему применимо понятие «религия опыта».

Буддизм, в соответствии с латинским значением слова «религия», определенно таковой не является, так как «религия» в дословном переводе означает «соединять заново». Но в поучениях Будды нет идеи о том, что однажды мы выпали из какого-то совершенного состояния. Напротив, он учит тому, что ум всегда, то есть изначально, был подобен глазу. Он может воспринимать все, что снаружи, но не видит самого себя. Отсюда проистекает разделение между переживанием и переживающим. Невещественное пространство идентифицируется как некое «я», собирающее переживания и воспринимающее окружающий мир. Вследствие этого переживаемое становится чем-то отдельным от переживающего, и далее эта двойственность вырастает в привязанность к желаемому и отталкивание того, что не нравится. И это еще не все! Из привязанности возникают скупость и алчность, из отталкивания – зависть и злость. Наконец, неведение ведет к глупой гордости, когда человек думает, что он лучше, чем другие. Глупость заключается в том, что с этого момента он постоянно находится в плохой компании, чувствует себя одиноко и мало чем может поделиться с другими.

Но есть и «умная» гордость. Ее еще называют «алмазной», и она делает своего обладателя богатым. Эта гордость основана на том, что пространство есть знание и поэтому все – как мы сами, так и другие существа – обладают природой Будды. Стало быть, можно учиться на чьем-то опыте. Окружающие чувствуют этот настрой, им это нравится, и они начинают открываться в ответ. Я думаю, что мои многочисленные дружеские связи – и мое собственное непрерывное счастье – возникают в огромном количестве именно потому, что я вижу в людях нечто исключительное и чувствую путь к выходу из обусловленного мира – через храбрость, радость или особенный вид сочувствия. Я учусь у них точно так же, как и они у меня. И с годами мы срастаемся воедино и становимся семьей в лучшем смысле этого слова.

К мешающим чувствам стоит относиться как к занудным гостям после неудавшегося торжества. Внешне ведешь себя как ни в чем не бывало, но про себя думаешь: «Пожалуйста, не приходите снова».

Термины «сансара» (санскр. «приход и уход») и «кхорва» (тиб. «колесо проявлений, которыми пойман») указывают, что не следует принимать всерьез изменчивые чувства. Лишь в этом случае люди будут нам доверять, и мы сможем быть им полезны как носители Учения.

Как я уже упоминал, научные исследования – прежде всего в сферах элементарных частиц и в области клинической смерти – открывают нам принцип всеобщей взаимообусловленности и отсутствие неизменной самоприроды, которые Будда постиг в своем Просветлении и объяснил понятием «пустота». И это никакая не черная дыра, но пустотность всего ограничивающего.

В Женеве, в широко известном Большом адронном коллайдере CERN, пытливые ученые воспроизвели температуру сначала в 100, а затем и в 1000 раз большую, нежели у ядра Солнца, где при около 20 миллионов градусов по Цельсию водород переплавляется в гелий; просто непостижимая жара.

Таким образом они хотят найти частицу Хиггса[1]1
  Частица, или бозон, Хиггса – запасная частица в элементарной физике, физическое обоснование которой еще предстоит дать.


[Закрыть], которая должна объяснить феномен вещественного мира, но она остается ненайденной. Ученые все меньше уверены в том, что такая частица действительно существует. Будда же делился собственным внутренним проникновением в суть: «Форма есть пустота, пустота есть форма. Форма и пустота неразделимы». Все детальнее исследуя природу явлений, мы не найдем ничего действительно существующего. На самом глубинном уровне все одновременно возникает и растворяется в пространстве.

Но это пространство в свою очередь – основа бесконечных возможностей. Обратным образом, но похоже проявляется мир при эффекте Казимира: здесь виртуальные частицы рождаются в абсолютном вакууме и снова исчезают. Так и ум: он есть форма и пустота одновременно.

Воспринимая нечто существующим на самом деле, становишься материалистом. Чувствуешь себя более защищенным, но тогда приходится признать, что старость, болезнь, смерть и ограничения скорости тоже реальны. Страдание, связанное с этим, существует. Кто-то, напротив, скажет, что не существует абсолютно ничего, – и это нигилизм, в свете которого все теряет смысл. Следуя за любым из этих убеждений, совершаешь ошибку, подобно подвыпившему мужчине, который в новогоднюю ночь поджег от сигары петарду и засунул ее в рот.

Итак, необходимо охватить и то, и другое. С одной стороны, все подобно сну. Все возникает, меняется и воздействует на нас и на наше окружение. Но существует очень важное различие между хорошими и плохими снами. Благодаря созданию хороших впечатлений ум успокаивается. Благодаря избытку больше и больше развивается проникновение в суть, и ты начинаешь делать что-нибудь полезное. Это снимает напряжение, и из внутреннего спокойствия возникают переживания «Ага!». Окружающее пространство растет, и ты отчетливее понимаешь: «Другие похожи на меня, они ведут себя так, как чувствуют, и действуют в соответствии с ситуацией». Тогда ты осознанно стремишься делать для них больше хорошего, углубляешь свое понимание и освобождаешься от представления о некоем «я», отделенном от целого.

И если отбросить ожидания, дальнейший путь приведет тебя на окончательный уровень, когда и во внешнем, и во внутреннем мире будет переживаться так много прекрасного, что ты наберешься смелости и выйдешь за рамки тесных концепций, станешь воспринимающим: светящимся пространством осознавания. Это и есть состояние Просветления, в котором растворяются не только смешанные чувства, но и жесткие представления. Тогда наш ум – совершенно действенный, полный радости и полезный. И как я уже говорил, никакой Будда ничего не может добавить к нему. Все присутствует повсюду. Пространство есть проницательность и интуиция, пространство есть знание, объединяющее нас всех. С помощью своих методов Будды лишь удаляют завесы, мешающие нам познать то, чем мы всегда были и всегда будем.

Видишь вещи такими, как они есть.

Да, тогда ЕСТЬ то, что ЕСТЬ.

Доверие к Будде – э то доверие к себе самому, так как Будда достиг Просветления, будучи просто человеком. Он не был ни богом, ни супергероем, но был одним из нас.

Здесь мнения расходятся: с одной стороны, он был воином и обычным человеком. Так видят его южные буддисты школы Тхеравада, откуда исходят «Обеты правильного поведения». Но есть и иной взгляд, со стороны северной школы – Махаяны. Она полагает, что он достиг Просветления за 500 жизней до того, как родиться Сиддхартхой, а в эту жизнь пришел, чтобы подать пример в качестве четвертого Будды из тысячи. Он проявил 12 знаков, с которыми Будды являются в мир, показывая пример другим. Я сам придерживаюсь именно такой точки зрения, однако так или иначе в обоих случаях неизменным остается факт, что человеческое тело может быть носителем Просветления. Наступает ли оно моментально, с места в карьер, или это результат неисчислимых жизней, в течение которых человек способствует созданию чего-то благотворного, полного смысла и силы, не играет никакой роли.

«Неисчислимые жизни» – хорошая зацепка, если мы говорим о вере. Есть принципы, проявления которых я могу увидеть непосредственно, как, например, принцип причины и следствия. Если я сейчас этот стакан уроню, то он разобьется. Если я с кем-то плохо обращаюсь, пожалуй, он никогда не станет моим другом. Это относительно легко. Но я не могу прямо увидеть, не могу непосредственно воспринять нечто, перенесенное из моей прошлой жизни и влияющее на мою теперешнюю жизнь. Не является ли идея реинкарнации актом веры?

Карму, то есть причину и следствие, действительно легко заметить в жизни. Однако не только ламы, но и многие вполне обычные люди помнят что-то из прошлой жизни. Чего Запад часто не понимает в отношении реинкарнации – это то, что поток осознавания не производится мозгом, но транслируется им, пока переживающее пространство не узнает себя как вневременное. Наш мозг является не передатчиком этого потока, а, наоборот, приемником.

Пространство – в невременно, и наша сущность – это пространство, а никакая не вещь. Наш ум один и тот же постоянно. Мы были всегда, у осознавания нет никакого начала. Этого начала не было и в предыдущих вселенных за 13,8 миллиарда лет до Большого взрыва. Из Большого взрыва возникли галактики, солнца, планеты, которые мы сейчас воспринимаем, и, под влиянием особых условий, – животные, растения и даже люди.

Можно сказать, мы подобны течениям во вневременном океане. Не важно, что переживается, как далеко ты можешь видеть назад или вперед, истинная сущность каждого – эта бескрайность. Если течение это познает – оно обретает абсолютное постижение. Вневременное и безбрежное пространство переживает себя как блаженство и не желает ничего иного, кроме как действовать на благо всех.

Многим больше хочется помнить свою прошлую жизнь, чем свое рождение, которое точно произошло. На этот счет есть интересные отчеты, и некоторые из них очень трудно опровергнуть. На самом деле нынешняя жизнь – продолжение впечатлений, накопленных нами раньше.

Прямо сейчас твой ум находится в этом теле, но когда тело перестанет функционировать, поток впечатлений перейдет в следующую жизнь. После смерти вначале придет промежуточное состояние, называемое бардо. Оно длится не более семи недель, и в это время созревает содержимое нашего подсознания. Господствующие впечатления, собранные в предыдущей жизни, подтолкнут к новой жизни.

Эти впечатления иногда служат причиной возникновения плотного тела, как у людей или животных, а иногда ведут в бесформенные состояния чистой энергии. Но пока остается представление о «я», ощущение отдельной от других жизни, все передвижения происходят внутри обусловленного мира. Если удастся растворить это представление и каждое мгновение узнавать зеркало за картинками – б ольше не будешь являться мишенью, но будешь просто видеть: осознается то, что есть. Существа рождаются, стареют, умирают и вплоть до Просветления проявляются в тех формах и условиях, которые соответствуют их содержанию. И ты просто наблюдаешь за происходящим, не затронутый этим страданием; помогаешь, где возможно, с желанием принести пользу максимальному количеству существ в самой долгосрочной перспективе.

Это первая ступень, Освобождение. Затем приходит Просветление, и ты пребываешь здесь и сейчас без каких бы то ни было ограничений. Пространство теперь переживается как знание и информация, которые не зависят от места и времени.

У меня с этими воспоминаниями о прошлых жизнях связаны некоторые сложности. Выражаясь весьма провокационно: существует масса эзотерически настроенных людей, которые помнят о своих жизнях в качестве священника в Древнем Египте или в качестве ведуньи в Средние века, но странным образом никто не помнит о жизни в качестве матери-одиночки, воспитывающей двух детей в Урюпинске… Последнее, конечно, не столь сенсационно. У меня такое впечатление, что многие так называемые воспоминания все же больше возникают из проекций или пожеланий. Выражаясь по-другому: каждый был Наполеоном, но никто – кем-нибудь вроде его коня, хотя последних определенно было больше.

Я тоже так думаю. Воспоминания о прошлой жизни могут быть эпизодическими, но вряд ли более того, и исключение могут составить лишь просветленные. Мне представляется маловероятным, что человек может помнить «-надцать» воплощений из всевозможных времен и веков. Способности и наклонности точно остаются, но воспоминания неизбежно будут наслаиваться и смешиваться.

Являются ли такие понятия, как карма и реинкарнация, сущностными для буддизма? Или можно обойтись и без них?

Если попытаться продвинуться без какого-либо понимания закона причины и следствия, или кармы, наверняка получишь забавные результаты. Драмы в жизни государств и людей происходят как раз тогда, когда они забывают о карме.

Да, это я могу принять. А что с реинкарнацией?

Ум по своей сути должен быть подобным пространству, охватывать все, однако он постоянно ограничен неспособностью видеть себя самого. Но если у нас нет убедительных воспоминаний о своей прошлой жизни или способностей, которые невозможно объяснить опытом нынешней жизни, вполне резонно считать идею перерождения недоказуемой. Однако пытаться обойти закон причины и следствия я бы очень не советовал.

При этом знаки вопроса в начале и в конце жизни не мешают быть буддистом. Конечно, в этом случае некоторые вещи все же останутся непостижимыми, а вот у меня, например, есть для них объяснение.

Я весьма удовлетворен знаком вопроса. Раньше это было не так. Я изучал философию и теологию, так как хотел докопаться до сути вещей, хотел все точно знать. Но после прочтения тысячной концепции я осознал, что фраза «я не знаю» в ответ на метафизические вопросы для меня звучит честнее.

Да, верно: лишь тот, кто обучает других, должен отвечать на все. А в таком «спортивном подходе» – п озволить себя удивить – тоже есть свое очарование…

«Я не знаю» тоже вполне может удовлетворить.

Да, тот, кто хорошо себя ведет, может жить и с этим.

Многие люди думают, что агностик немного облегчает себе положение. Но разве Будда не отказывался отвечать на метафизические вопросы именно потому, что не хотел создавать религию, полную новых концепций?

Это зависело от конкретной ситуации. Будда учил в полном соответствии со способностями своих учеников. Если они находились на уровне причины и следствия и хотели избегать страдания, это были поучения Тхеравады для монахов, а позднее и для монахинь. Он дал им систему обетов, досконально предотвращающих любой вред, который человек мог бы нанести себе или сообществу.

На уровне Великого пути, Махаяны, то есть с людьми, настроенными философски и думающими больше о других, он преследовал иную цель. Здесь он стремился уравновесить чувство и мудрость так, чтобы человек не становился ни сентиментальным из-за перехлестывающего сочувствия, ни бюрократичным из-за перекоса в сторону интеллекта.

На этом уровне осознанно принимаешь Прибежище, медитируешь на благо всех существ и завершаешь каждое погружение пожеланием, чтобы все хорошее, что возникло, принесло пользу всем. Ты избегаешь мешающих чувств, особенно злости, которая всегда проявляется как стыдное выражение слабости и неспособности к сочувственному и самостоятельному управлению собственной жизнью или миром.

На Алмазном пути, по которому Будда вел тех, кому хватало зрелости, чтобы понять эти поучения, он давал следующий, доступный для переживания на собственном опыте, окончательный уровень непосредственного постижения – и он прослеживается в жизнеописаниях признанных лам.

Этот третий и окончательный уровень для людей, глубоко ощущающих, что истина, дабы быть истинной, должна присутствовать всегда и повсюду. Что она, как это сегодня доказывает и квантовая физика, не может быть здесь большой, а там маленькой, где-то исчезнуть и где-то снова появиться – она должна быть бескрайней и вневременной, как пространство. То, что мы неким образом представляем себе идею Просветления, означает, что оно неизменно кроется у нас внутри.

Этот путь указывает непосредственно на суть ума, используя его одаренность: способность осознавать и уметь в соответствии с этим действовать, а также способность сливаться и соединяться с желаемым. Так завесы и препятствия постепенно отпадают сами по себе, и ты становишься полезным для всех.

Ум каждого существа – вневременный, несотворенный, бесконечный простор. Он безначально принимает впечатления, перерабатывает или сохраняет их и затем переносит в следующую жизнь. Сейчас мы представляем собой результат и вместилище всех этих впечатлений точно так же, как и все другие существа.

Лучших христиан можно часто встретить вне христианства. Людям, у которых нет представления о себе как о христианах, не требуется защищать это представление, теряя при этом истинно христианские черты. Применимо ли это наблюдение и к буддизму? Есть ли в нем некие «святые маски», которые для людей важнее, чем сами поучения?

Я думаю, неуверенные, незрелые люди легко могут развить ложное представление о себе, надеть такую «святую маску». Но я стараюсь предложить людям настоящий опыт, особенно тот, который освобождает их от мелочных страхов.

После моих лекций люди часто остаются до двух часов ночи, а на территории от Польши до Владивостока и до трех-четырех, получают благословение и понимают, что их условные границы были созданы ими самими. На лекциях они часто сидят в тесноте, простаивают в очередях за элементарными вещами, но все же остаются, потому что хотят услышать поучения. Одновременно они на практике обретают терпение, понимание вневременных ценностей и сочувствие. Юмор и широкий взгляд ни в коем случае не должны пропадать, иначе это стало бы пыткой для всех. При таких обстоятельствах люди замечают, что они способны на большее, нежели могли предположить. Во всяком случае, на большее, чем ношение любой «святой маски».

В религии, которая не может над собой посмеяться, что-то явно пошло наперекосяк.

Чувства юмора недостает прежде всего исламу. Некоторые его фанатики, очевидно, хотят сделать невозможным всякое счастье. Такое поведение проистекает из глубокой злости – чувства, которое создает больше всего помех для ума и окружения человека. Это признак беспомощности и слабости. Сильный человек никогда не злится, а просто делает, что хочет. Big dogs don’t need to bark («Большим собакам не нужно лаять»).

Это стало очевидным после скандала с карикатурами на Мухаммеда в датской газете.

Jyllands-Posten стала самой главной газетой Дании. Достоинство всегда в ходу!

В Америке с самого начала была свобода слова, но Европе пришлось упорно завоевывать свое право на свободу мнений. Это право должно защищать граждан, и, поскольку религии веры за время своего существования, несомненно, убили – и продолжают убивать – больше людей, чем даже политика, важно обращать внимание граждан на их слабости. Это нельзя упускать из виду – п режде всего там, где к подобному поведению призывают так называемые священные книги. И нам нельзя ограничивать свободу высказываний из-за ложного уважения к якобы «религиозным» чувствам.

Продолжая разговор о вере: в тибетском буддизме все кишмя кишит богами, богинями и демонами. Что это за существа для тебя? Лишь картинки?

Нет.

Они реальны?

Из жизни в жизнь закладываются наши склонности, которые затем в лучшем случае приведут к рождению с меньшим эго – но по-прежнему в этом мире. Люди, ведущие бездумное существование, накапливают определенные тенденции и переживают их воздействие – в плотном теле или без него – в промежуточном состоянии после смерти. Если на своем пути мы накопили больше всего гордости, смешанной с хорошими действиями, мы будем переживать богоподобные состояния ума – абстрактные, эстетические или воспринимаемые как исполнение желаний. Если господствует ревность, проявляются состояния полубогов, с постоянными безуспешными сражениями. Если преобладает желание, а карма сочетает в себе хорошую и среднюю, ищешь родителей, занимающихся любовью, сливаешься с яйцеклеткой и сперматозоидом и снова перерождаешься человеком. При сильной запутанности нужно быть очень внимательным. Если после смерти на поверхность всплывет радикальное противоречие между тем, что мы знали на самом деле, и тем, что мы передавали дальше, – э то очень опасно. Ум постарается спрятаться между камнями или в кустах. При этом он легко может угодить к спаривающимся животным и получить таким образом перерождение в шубке. Если самыми сильными впечатлениями были жадность и алчность, ум впадает в огромную неудовлетворенность и разочарование. Образное переживание при этом – перерождение в качестве голодного духа. Все желания вертятся вокруг еды и питья, и ты воспринимаешь себя с огромным, ненасытным животом и горлом с игольное ушко. В таком воплощении попросту невозможно получить то, в чем нуждаешься.

Самые плохие впечатления и дольше всего длящиеся после смерти – те, что получены от гнева. Умный человек должен стараться вытеснить это чувство и настрой каким-то другим, избегать их – желательно уже сейчас. Мания преследования, которая проистекает из них, после смерти, когда ни сигналы от органов чувств, ни таблетки не могут отвлечь ум, становится еще более невыносимой, чем те состояния, которые можно наблюдать в психиатрических больницах. В текстах говорится о восьми горячих и восьми холодных адах, об одном «побочном аде» и одном аде «время от времени», в которых можно оказаться даже будучи в теле. Хотя в окончательном смысле существованием обладает лишь светящийся, вневременный и полный блаженства ум, стоит уже сейчас обращать внимание на то, какими он наполняется впечатлениями. Потом они будут переживаться очень долго и выразительно.

Звучит немного похоже на иерархию перерождений.

Да, в соответствии с предыдущими действиями. Говорится о трех высших мирах: людей, полубогов и богов. Здесь может переживаться радость. В трех низших – животных, духов, состояниях паранойи – господствуют упомянутые виды страдания.

Достичь Просветления можно с любого уровня?

С большинства – очень трудно. Например, боги попусту растрачивают время, не имея шансов избавиться от ошибочного представления о неком отдельном «я». Лучшая возможность – э то человеческая жизнь со своей смесью стимулирующих условий и раздражителей.

Из-за того, что тут широкие возможности и максимальная свобода в принятии решений?

Да. Благодаря впечатлениям от органов чувств ум в состоянии более или менее длительно концентрироваться на каком-то одном возбудителе, а неотвратимость смерти приносит многим зрелость и стремление к вечным ценностям. Осознавание, присутствующее всегда и повсюду, по своей природе есть радость; поэтому Учение Будды притягивает все больше людей. На самом деле в конце есть только блаженство.

Часто, когда я смотрел на своего пса, у меня возникало чувство, что он просветленный. Может показаться, будто я спятил, но при виде того, как он бежит

по лужайке и радуется, я был уверен: он полностью здесь и сейчас.

У собак есть очень хорошие качества, и часто в следующей жизни они перерождаются на двух ногах. Однако Просветление – непрекращающееся состояние высшего счастья, при котором ты знаешь, что именно готовит сейчас госпожа Иванова на другом конце города и что она при этом думает. Безбрежное, осознанное единство со всем – это Просветление.

И до сих пор я встретил лишь одного человека, кто действительно был таким. Это Шестнадцатый Кармапа. Профессиональные фотографы оставались с черными пленками, если пытались сделать фотографии против его желания; он проявлялся на снимках в виде Будды или полупрозрачным – и это на тогдашних полароидах, еще до времен цифровой обработки изображений. В 1980 году в Колорадо за 15 месяцев он сообщил нам о своей смерти и попросил взять на церемонию наших друзей. После ухода он сжал до полуметра свое не тронутое разложением тело, которое без бальзамирования находилось в теплом зале 45 дней, пока 20 декабря 1981 года не было кремировано. Мои книги «Открытие Алмазного пути» и «Верхом на тигре» описывают эти и многие другие события, свидетелями которых мы были. Он был для нас как отец.

Такие переживания естественным образом усиливают доверие.

Да, у скандинавов от этого захватывало дыхание. Он подарил нам мир неограниченных возможностей.

Я хотел бы еще раз вернуться к различию между культурой и духовностью. Когда я смотрю на какую-нибудь тханку, то спрашиваю себя, можно ли ее постичь европейским умом. Это ведь очень особенный, восточный язык образов, который не понимаешь непосредственно, но к которому должен приспосабливаться. Не было бы проще для европейцев медитировать на дубовый листок, нежели на цветок лотоса?

Да, я знаю, куда ты клонишь. Если смотреть в общем, твое рассуждение верно, но тибетские медитационные образы работают вне рамок культуры. Формы Будд поднимают наш взгляд и открывают энергетические каналы в теле. А лотос, например, – э то разновидность кувшинки, у нас такие тоже есть. Он стал излюбленным духовным образом в Азии, потому что растет из ила и тины, но всегда остается чистым. Грязь с него просто стекает. Промышленность старается имитировать его поверхность на предметах, чтобы они оставались чистыми. Так что чистота в данном случае – н е непорочность, требующая защиты; речь идет не о девственности, но о защитной силе чистого и поэтому покоящегося в себе ума. Она питается из грязи общего опыта как зрелая женщина, которая все испытала и всем готова приносить пользу.

Стало быть, эти азиатские изображения могут быть полезны и нам?

Изображения Будд вызывают отклик внеличностных качеств в нашем собственном уме. Все цвета, особенности и положения тел, семейства Будд и Бодхисаттв соответствуют постижению лам, которым они являлись воочию. Все это объясняется в текстах и имеет определенное значение. Ничто не случайно в изображениях или статуях, и никакой цвет не будет использован лишь из-за того, что этой краски было слишком много под рукой у художника. Самое главное – ответное воздействие, оказываемое на наши тело, речь и ум этими образами, когда мы медитируем на них. При этом мы настраиваемся на эти формы и в конце сливаемся с ними.

То есть ты врастаешь в изображение, в его символическое значение?

Да, можно и так сказать. Создаешь освобождающий внутренний опыт, и благодаря этому восприятие перерастает в нечто внеличностное.