Текст книги "Хроники Монстров"

Присел на кровати, стыдливо закрыв бедра одеялом, одной рукой начал гладить руки Атуан, а другой гладить и пощипывать плечо Ленард, намекая ей, что ей лучше удалиться немедленно. Слезы вот-вот высохнут от утешающих слов, а тут как бы богиня-заступница имеет место быть. Положение – хуже не придумаешь.

– Атуан, я погорячился, я передумал, – начал свою оправдательную речь, одновременно попытался подлизаться к Ленард и поцеловал ее в щечку, по-братски так. Она мне почему-то показала кулак и растаяла. – Я на все почти готов, давай обговорим условия.

– Сейчас, подожди, пожалуйста, – она вытирала слезы, но задумчиво-сосредоточенное выражение ее лица мне почему-то не понравилось. – Я готова обсудить с тобой условия… твоей полной капитуляции.

Тут она улыбнулась, лицо ее было слегка распухшим, но все равно симпатичным. Я застыл, надо подождать, чтобы определиться, что она видела, а что нет.

– Что же ты замолчал, дорогой? Или ты не видел, что на моей стороне выступила Ленард? Мне теперь совершенно не страшны те гадости, которые ты про меня подумал и на которые намекал.

– Ты ее призвала, вот она и выступила. А какова степень ее объективности?

– Ты сомневаешься в степени ее объективности? – она посмотрела на меня оценивающе, наверное, подумала, что я издеваюсь. – Она абсолютна.

– А если я позову ее маму?

– Сиди и не отсвечивай. Если ты позовешь ее маму, то, скорее всего, ничего, кроме подзатыльника, не дождешься. Думаешь, я не догадалась ни о чем? С разрешения Богини и Ленард, моей заступницы, не буду о своих догадках говорить никому. Тебе также лучше ни о чем не говорить.

Делать нечего, придется капитулировать. Но последнее слово необходимо оставить за собой, иначе она всю жизнь мною помыкать будет.

– Атуан, слушай мои условия: даю месяц на утрясание личных и неличных дел, потом исчезаем на десять лет из этих мест, вообще из этого Рукава. Тебе будет полезно побыть некоторое время не принцессой, а «рядовой» аристократкой. У меня есть иные владения, не принадлежащие роду Версорио, там и поживем, попутешествуем по разным местам – скучно не будет.

– Владения, не принадлежащие роду Версорио? О чем ты? Как это возможно?

– Потом поймешь. Ну как?

– А что я отцу скажу и братьям? Да и вообще, ты, кажется, забыл, что это ты проигрался вдрызг? С какой стати ставишь условия, а не выслушиваешь мои?

– Отцу и братьям скажешь как есть. Они по империи пусть это объявят, как посчитают нужным. Насчет проигрыша ты сильно заблуждаешься, я твою Ленард немедленно призову к ответу – она смошенничала, гарантировав тебе защиту. С твоим дурацким маленьким секретом все ясно: ты нарушила свою девственность (не знаю чем, пальцем там или фаллоимитатором), а потом ты ее восстановила. Да это уже не имеет значения. Ты умненькая девочка, но поступаешь, как дурочка. Ты хочешь править империей, но оставила бы ты лучше это занятие своим детям. Если бы ты хорошенько подумала, то поняла, что тебе совершенно не нужно оправдываться, не следовало и мухлевать, и уж тем более не следовало свою заступницу делать соучастницей.

– А после истечения десятилетнего срока что будет?

– Там видно будет. Согласуем этот вопрос как-нибудь полюбовно, без игр дурацких, тем более что к тому моменту у нас будет пара-тройка детишек, и тебя, возможно, больше будут волновать их интересы, нежели собственные.

– Обязательно в течение месяца так круто менять свою жизнь? Мне, между прочим, еще несколько лет предстоит обучаться в академии магии.

– Такие академии повсюду натыканы. Есть много академий значительно лучше вашей. В конце концов, я могу тебя магии обучать. Круто изменить свою жизнь хочешь ты, а не я. Я как раз не собирался этого делать и еще сегодня утром даже и не предполагал, что найдется ушлая девица, которая в столь короткий срок меня захомутает. Месяц – для определенности. А чего тянуть? Хочешь взрослой жизни – поехали, не хочешь – давай разойдемся с миром.

– Вот ты гадина, со мной никто так нагло не разговаривает, даже мой отец себе такого не позволяет.

– Вот именно. Хочешь жить такой жизнью – живи. Кто тебе мешает? Хочешь в качестве мужа завести комнатного пуделя – пожалуйста, для этого у тебя пара миллиардов возможностей на выбор, а то и больше.

– Я тебя, знаешь ли, опасаться начала. Это ты сейчас на словах такой наглый, а когда до секса дойдет, такое вытворять начнешь… И будешь при этом повторять: «Хотела комнатного пуделя – никто тебе не мешал. У тебя была куча возможностей».

– Молодец. Абсолютно точно и емко обрисовала ситуацию.

– А что, если твои супермагические способности – сплошной блеф? Я вот тебя осторожненько так на этот предмет проверяла, пока мы разговаривали, а ты даже и не почесался по этому поводу. Фон твой совсем не впечатляет, маскирующего экранирования никакого нет. Правда, полковник Сат рассказал мне кое о чем, но, видишь ли, в чем дело, я вначале сильно озадачилась по этому поводу, а потом поняла, что ты его просто обманул. Фокус сложный, конечно, но, если потренируюсь, могу так же легко его сделать. Как бы нам прояснить данный момент?

– Сейчас совсем не настроен на беседы по теории и практике магии. Ну, так как? Условия принимаешь?

– Тогда и у меня условие. Ты тут в присутствии аборигенов так нагло со мной себя не веди, будь паинькой. Это в твоих же интересах, а то ведь бросятся тебе голову откручивать, оно нам надо?

Я пожал плечами без особого энтузиазма.

– Ладно, согласен.

– А отчего столь кислое согласие, Лон?

– А ты думаешь, я не догадываюсь, что ты-то пока паинькой быть не собираешься? Стоит нам совместно выйти, к примеру, для общения с организованной тобой цирковой труппой, как ты немедленно начнешь испытывать мое терпение.

– Лон, я согласна на твое предложение руки и сердца. Я этот момент представляла, конечно, несколько иначе, но теперь понимаю, что слащавая романтика все-таки не для меня. Понимаю, что потом будем страстно обниматься и целоваться, но сейчас это пока преждевременно. Я, знаешь ли, тоже еще утром не думала, что к вечеру у меня будет жених, которого сама же и заставлю быть им. Вскакивать, становиться на колени, изображать внезапно вспыхнувшую страсть, целовать ручки – этого ничего тоже пока не надо. Теперь относительно команды. Ребята жизнью, знаешь ли, рисковали. Во-первых, они не знали, что с твоей стороны ничего страшного им не грозит. А во-вторых, они до сих пор не знают, что и со стороны императора им ничего не грозит. Папе все рассказала и попросила не гневаться, он обещал. Они уверены, что теперь им конец из-за того, что слишком много знают. Поэтому потерпи, надо их успокоить, они заслужили моральную компенсацию за то, чего натерпелись. Сара, команда «включение»: на внешние пульты пока только картинку без блокировки, звук – после нашего ухода из комнаты.

– Выполнено. Будут еще указания?

– Прикажи остальным собраться в главном зале через пять минут.

– Принято.

– Ну что, Лон, семь минут тебе на приведение своей одежды в порядок, не хочешь же ты скомпрометировать девушку?

Я откинул одеяло и стал одеваться.

– Ты бы хоть отвернулась.

– Хочу получше рассмотреть свое приобретение.

– Кстати, Атуан, насчет репутации девушки: боюсь, нет уже этой репутации. Зачем тебе понадобилось для разговора идти ко мне в спальню, да еще перед этим отключить слежение за ней?

– Не изображай себя глупее, чем ты есть. Ничего с моей репутацией фатального не случилось, наоборот, она взлетела до небес. Эти хитрецы считают себя самыми умными, ничему не научились. Как только я пошла в спальню для разговора с тобой, они недолго посовещались и выбрали смертника, которым назначили майора Дорса. Остальные в полной боевой готовности стали следить за ним. Майор Дорс звук включить побоялся, а изображение включил – и стал наблюдать за нами. Он, дурашка, не в курсе, что для Сары, как и для Главного Домового этого отеля, я – высший авторитет после императора, все остальные настройки временные. Если бы не позволила включить майору картинку, он бы и не смог этого сделать. Если бы он сдуру потребовал бы еще звук, то Сара бы наплела что-нибудь про то, что соответствующие датчики вышли из строя. Ну и что же увидел майор? Он увидел, как слепила тебя тепленького, ты мялся, кривился, пожимал плечами, закатывал глазки, а потом на что-то нехотя согласился, ручки мне поглаживал. Почему-то думаю, что Ленард он не видел. Как я плачу – тоже, потому что заранее предупредила Сару создать помехи. Ну и что будет с моей репутацией?

– А если майор умеет читать по губам?

– А я дала Саре команду, чтобы она заблокировала такую возможность. Как только ты или я поворачивались соответствующим образом, она блокировала изображение губ. Майор очень удивился этому эффекту и потребовал объяснений, а Сара ответила, что это стандартная опция – если объект наблюдается без звука, то и возможность прочтения по губам блокируется.

– Да уж, девушка, начинаю подумывать, не опрометчиво ли предложил тебе руку и сердце, не откусишь ты предложенную руку и не вырвешь ли мое сердце, пока я, доверчивый дурачок, буду почивать на семейном ложе? Твой майор сочтет меня за сумасшедшего, потому что твою Ленард я гладил по плечу и поцеловал в щечку. Что он там усмотрел, интересно?

– Ладно, Лон, хватит ныть, пошли. Ребята и так все время наших разборок никуда из главного зала не отлучались, я им время дала всякие железки убрать.

Через минуту мы уже входили в главный зал. Капитан только уже хотел гаркнуть что-то приветственное, начал набирать в грудь воздух, как принцесса махнула рукой и опередила.

– Отставить, вольно, всем присаживаться, оружие убрать, – у всех в руках были пистолеты, на плечевых ремнях – автоматы.

Когда все расселись, автоматы стыдливо так были переведены на скрытное ношение – под костюмчик, на спину. У полковника же автомат после короткого хруста и щелканья стал частью какого-то устройства вроде корсета, который находился под животом. Принцесса дождалась окончания всех манипуляций, после чего продолжила:

– Господа, позвольте вам сообщить, что важнейшая операция имперской безопасности успешно завершена. С завтрашнего дня ваш отдел расформировывается. Завтра к одиннадцати часам все, кроме полковника Конрада Сата, прибудете в дежурную часть министерства безопасности, сдадите все полученное для операции имущество и скажете им, чтобы вас доставили по месту предыдущего несения службы по моему указанию. Никаких сведений об операции никому не сообщать, разумеется, если только император лично не прикажет вам этого сделать.

Молчание было гробовым. Я тоже не шевелился и даже гримас никаких не строил, хотя очень хотелось, например, закатить глазки или хотя бы ехидно ухмыльнуться.

– Несмотря на кажущуюся легкость и даже анекдотичность операции, – продолжила принцесса, – опасность для всех вас и для империи была очень серьезной. Вот этот монстр в человеческом обличье, – нона сделала легкое движение подбородком в мою сторону, – маг невиданной чудовищной силы, он мог бы нам тут такое устроить, если б захотел, что даже представлять себе это в подробностях не хочу. Благодаря вам, господа, я этого монстра приручила, но за все приходится платить, и о цене, я думаю, вы уже догадались – мне придется выйти за него замуж. За проявленное мужество вы все будете награждены. Генералам и адмиралу – какой-нибудь орден, пока не знаю, какой по статусу полагается, Наградной отдел подскажет. Сидеть! Орать «Служу империи!» будете при официальном вручении. У вас, у военных, в этом отношении непросто. С одной стороны, опасность для жизни и угроза империи, с другой стороны, кровь пролита не была, и боевых действий не велось. Кроме того, генералам и адмиралам не всегда полагается за одинаковые заслуги такая же награда, как иным офицерам. Не будь у вас таких высоких чинов – получили бы очередное звание, но извините, этого вам пока не обещаю. Полковник, у императора есть мнение, что пора назначить нового министра пропаганды и что вы для этого подходите. Поскольку император не захотел отправлять при этом вас в отставку, то быть вам также генерал-майором службы охраны императора, они, как вы знаете, в отставку не уходят. Майор, вы тоже получите соответствующий орден, но очередное звание – нет. По двум причинам: первая – разглашение информации о некоторой известной вам операции, вторая причина – незачем было подглядывать, чем мы в спальне занимались. Вы что же себе думаете, что я не смогла бы отключить картинку, если б захотела? Думаете, случайно Сара блокировала движение губ? Картинку не стала отключать только для того, чтобы вы всем стадом не ломанулись в спальню и не сорвали бы мне важные переговоры. Капитан, за то, как вы обошлись с лейтенантом Хамиш и за то, что вы потом еще про нее говорили, вас, конечно, следовало бы тоже несколько ущемить в наградах, но, с другой стороны, вы при этом, ловкач такой, помогли мне поставить ловушку для монстра. Так что быть вам подполковником, но не Таможенной Охраны. Придется вам после сдачи имущества отдела зайти в Управление кадрами министерства безопасности и попроситься к ним на постоянную работу. Скажите спасибо за это майору Дорсу, который рассказал нечто, для ваших ушей не предназначенное. Я скоро собираюсь с Лоном в длительное свадебное путешествие, поэтому если вы не смените место работы, боюсь, у вас будут проблемы с Пауком. Лейтенанту Хамиш, пострадавшей от хамского поведения капитана, – очередное звание и соответствующий орден или медаль, так как угроза для ее жизни также была вполне реальной. Она, между прочим, находилась на своем непосредственном рабочем месте и никто ее ни о чем заранее не предупреждал, в отличие от некоторых хамов.

Принцесса ненадолго замолчала, обвела всех внимательным взглядом и проникновенным голосом обратилась ко мне:

– Лон, дорогой, у меня к тебе личная просьба – изобрази, пожалуйста, что-нибудь экспромтом. А то тут эти господа, судя по их идиотским выражениям лиц, думают, что я вначале сделала из них клоунов, за счет этого устроила свою личную жизнь, а в качестве компенсации разбрасываюсь чинами и наградами империи.

Почему-то я так и думал, что такая просьба последует. Как-то я уже начал понимать и ее манеру ведения дел, и чувство юмора, поэтому мой «экспромт» был придуман заранее. Он занял доли секунды: короткое круговое движение на уровне груди указательным пальцем, поднятым вверх – жест этот требовался только для создания драматического эффекта. В ту же секунду за моей спиной на пол свалилась немаленькая такая куча всяческого снаряжения: автоматы, пистолеты, парализаторы, парочка удавок, бластеры, базуки, огнемет, взрывчатка, два здоровых пулемета с флайера, а также масса холодного оружия.

– Извини, дорогая, ракетную установку и минный постановщик с флайера я не стал демонтировать, а то им и за ночь их обратно не поставить. И не проси, дорогая, вернуть все, как было. В конце концов, если они пулеметы приделать на место не успеют, пусть сдают как есть. Сами виноваты – принцессе надо верить на слово. Пусть и генералы ручками поработают из-за своей глупости, это полезно.

Атуан с интересом посмотрела на кучу и выдала очередной комментарий:

– Обратите внимание, господа, при этом у вас у всех имеются специальные защитные амулеты. Дорогой, верни, пожалуйста, все полковнику. Нам пора. Полковник, вы со мной и Лоном – во дворец. Чуть не забыла, капитан, то есть, подполковник, выберите из этой груды что-нибудь убойное, способное вдрызг разнести установку, на которой вам всем господа, кроме генерала Конрада Сата, после сдачи амуниции предстоит пройти процедуру. Считайте эту бандуру, которую выберете, наградным оружием от меня лично. Разрешаю сделать соответствующую гравировку. Разумеется, это оружие сдаче не подлежит. Подполковник, майор вам подскажет, процедура стандартная: заказываете специалиста по информационной зачистке, который скопирует из ваших личных процессоров всю информацию за нынешние и предыдущие сутки и зачистит ее. Именем императора прикажете доставить мне результаты копирования спецкомандой министерства безопасности. Установку после этого уничтожьте, зарядов или патронов не жалеть. Господа, всем до свидания.

Пошла на выход она почему-то в сторону нашего «балкона». Излишне говорить, что я и Конрад следовали за ней, как привязанные, никакого ордера мы при этом даже и не пытались изображать. Подошла к поручням, повернулась к нам.

– Генерал, – голос у нее стал железным, – с нынешнего момента именно вы отвечаете за всю официальную часть. Генералом вы станете сегодня, а министром пропаганды – по указу императора. Мы собираемся вовсе не во дворец. Более того, пока не состоится наше бракосочетание с Лоном, нам там делать нечего. Император в курсе. Мы отправляемся на площадку прибытия Генерального штаба империи. Только подождем некоторое время.

– Ваше высочество, – бывший полковник, хоть и стал генералом, явно трусил, разговаривая с Атуан, – разве для того, чтобы мне стать генералом, не требуется указ императора?

– Замечательно, генерал, что вы задали этот вопрос, – девушка строила генерала так, будто сама уже была императрицей, – но больше таких глупых вопросов задавать не надо. Минут через пять указ императора о вашем генеральском чине будет завизирован и вступит в силу. Или вы сомневаетесь в том, что я действую по закону? Или может быть отложить подписание?

– Простите меня, ваше высочество. Но у меня вопрос, который я не могу не задать. Где майор Данкер со своей командой? Не полагается вам никуда отправляться без них.

– Встретят нас на месте, они уже в пути. Добираются флайером. Еще вопросы?

– Ваше высочество, у меня миллион вопросов. Вы упомянули о бракосочетании и о свадебном путешествии. Зная вас, я уверен, что тянуть с этим вы не будете. Назначая меня ответственным за официальную часть, вы, как я полагаю, ждете от меня организации этих событий. Я готов. Дайте указания и полномочия.

– Про свадебное путешествие пока не думайте. Церемонию бракосочетания необходимо организовать в срок не позднее десяти суток. Даю полномочия действовать вам для этого именем императора, привлекая для этого любого, кого сочтете нужным. О плане этого мероприятия доложите мне уже завтра. Императору тоже об этом доложите. Разумеется, первому, а то я вижу, у вас с этим проблемы.

– Минуточку, – решил вмешаться я, – поскольку этот вопрос меня касается напрямую, то вот мои пожелания по этому поводу. Из-за кровной мести, которая закончится после нашего брака, церемонию надо проводить на нейтральной территории без присутствия родственников. Минимум приглашенных. А вот репортеров нужно туда согнать побольше. Место регистрации брака – столица империи Дортис. Дорогая, надеюсь, у тебя нет возражений?

– Никаких, Лон. Генерал, вы поняли, что и дипломатов вы можете привлечь на полную катушку именем императора?

– Так точно, ваше высочество. У меня еще один глупый вопрос. Как мне теперь правильно называть вашего мужа? При нынешних обстоятельствах обращаться к нему только по имени несколько бестактно.

– Генерал, это ерунда, – голос у Атуан стал каким-то мечтательным. – Лон у меня совсем не сноб, поэтому можете обращаться только по имени. Но лишь до тех пор, пока не состоится церемония, а после нее, извините, я пристрелю любого, кто посмеет фамильярничать с моим мужем.

– А чего мы ждем? – меня как-то все-таки напрягала необходимость следовать планам и указаниям Атуан вслепую. – Зачем нам Генеральный штаб? Я так полагаю, дорогая, что там ты хочешь организовать встречу со своими братьями? Если честно, не очень хочется встречаться с ними, особенно с принцем Стоксфолом. Я бы, дорогая, предпочел вместо этого где-нибудь с тобой уединиться, тем более что при нынешних обстоятельствах это будет всеми воспринято с пониманием.

– Конечно, дорогой, мы скоро уединимся в замке Лестер. Кстати, генерал, распорядитесь и по этому поводу, чтобы все было подготовлено к нашему пребыванию там. Дорогой, встреча с братьями необходима, они должны одобрить мой выбор, ты ведь не можешь попросить моей руки непосредственно у моего отца.

– Я до сих пор не понимаю, Атуан, отчего именно меня ты захотела в мужья? У тебя же был огромный выбор.

– Дорогой, давай не будем обсуждать столь интимные вопросы в присутствии генерала?

– Ну и ну. И ты еще думаешь стать когда-нибудь императрицей? Не замечать никого и делать все, что считаешь нужным – именно так поступает любой властитель. Генерал, если начнет распускать язык о нас и наших разговорах, лишится головы очень быстро. Он это знает прекрасно. Кстати, генерал, предупредите всех в замке Лестер, что если какая-нибудь сволочь попробует подглядывать за мной или за принцессой в туалете, ванной, душе или в спальне, то за этим последует немедленная смерть без всяких разбирательств. Я только выгляжу очень добреньким. Не надо слишком надеяться на то, что Атуан на меня намордник надела – я вас тут всех построю.

Генерал смотрел на нас, слушал, но выражение лица имел несколько отсутствующее. Ясно было, что он сейчас активно общается со своим процессором. Мне он только кивнул. В это время к нам вышел майор Дорс.

– Ваше высочество, со мной связался майор Данкер, сказал мне, что вы запретили ему вас беспокоить, но он обязан доложить, что прибыл в указанное вами место и ждет указаний.

– Майор, передайте ему, что, как только мои братья будут на месте, запрет снимается, пусть немедленно связывается со мной, мы сразу же прибудем.

– Будет исполнено. Ваше высочество, разрешите идти?

Принцесса посмотрела на майора как-то оценивающе и с ответом не торопилась.

– Майор, – произнесла она, – я передумала, вы тоже отправляетесь с нами, только оставьте здесь все железки, ну вы понимаете, все оружие, а то майор Данкер не покажется вам очень милым собеседником.

Майор ничего говорить не стал, а развернулся и ринулся обратно. Не прошло и минуты, как он уже стоял рядом с нами. Хотел что-то сказать, но принцесса его остановила:

– Не надо пока ничего говорить, майор. Мы ждем. Скоро отправляемся. Не на флайере. Я нас всех перемещу.

Я подумал, что слишком уж все как-то официально и напыщенно. Надоело. Я подошел к принцессе сзади, двумя руками обхватил ее за живот, поцеловал в шею. Майора и генерала мои действия ввели в полнейший ступор. Разумеется, они вспомнили про «оскорбление действием» и совершенно не понимали, что им следует делать и как себя вести.

– Пустяки, господа, – принцесса явно решила их пожалеть и разрядить обстановку. – Лону теперь и не такое позволено. Он, знаете ли, мой жених, поэтому не надо глаза выпучивать, вам следует делать вид, что ничего особенного не происходит.

Я так и стоял, обхватив ее. Никто больше ничего не говорил. Через минут пять принцесса встрепенулась.

– Господа, нам пора. Лон, мне очень приятно находиться в твоих объятиях, но сейчас нам предстоит официальная встреча, поэтому давай отложим ласки на потом. Все приготовились. Отправляемся.

Мы прибыли. Нас здесь ждали. Первым к нам подошел человек в форме майора. Нетрудно было догадаться, что это майор службы охраны Данкер.

– Ваше высочество, ваши братья ждут неподалеку отсюда в ресторане «Лартия». Один из ваших спутников мне незнаком. Какие указания?

– Это майор Дорс, вы с ним общались. Он проследует с нами. Оружие он должен был там оставить. Знаю, что вы его захотите обыскать – на здоровье. К моему будущему мужу Лону Версорио советую не прикасаться, восприму как личное оскорбление. Ведите.

Удивительно. Охранный ордер, в котором мы двигались, включал в себя по меньшей мере тридцать человек.

– Атуан, – я не удержался от вопроса, – у тебя всегда такая многочисленная охрана? Я полагал, что для тебя в вашей империи нет никаких особенных угроз, а тут такая толпа.

– Понимаешь, Лон, мне, на самом деле, не нужны телохранители, но положение обязывает. Император определил количество охранников, я не возражала. Какая, собственно, разница: четыре человека или двадцать девять?

– Тут их вообще-то тридцать, а не двадцать девять.

– Бронвик не совсем охранник, он маг.

– А, ну да, – я сделал лицо кирпичом. – Все равно глупо как-то такой толпой охранять.

– Дорогой, что-то ты стал вдруг занудой. Какая, собственно, тебе разница? Даже если бы их было сто тридцать.

– Атуан, я просто нервничаю. Кровная месть сама по себе меня не очень занимает, но встречаться с твоим братом Стоксфолом, организовавшим операцию, в результате которой погибла моя сестра Алиса, мне сейчас не очень комфортно.

– Лон, пора заканчивать с кровной местью во всех смыслах. Через десять дней с ней будет покончено. Поэтому тебе следует пообщаться с моим старшим братом.

В ресторан «Лартия» мы зашли без фанфар и почетного караула. Какие-то люди на входе присутствовали, но никаких разговоров и вопросов не было, нас просто молча пропустили. Мы зашли в ресторан и увидели в середине зала большой накрытый стол, составленный из нескольких столиков, за которыми неторопливо ели три человека. В лицо я их не знал, во всяком случае, всех, но кто они такие, догадаться было нетрудно.

Мы приблизились к ним, и, разумеется, принцесса взяла в свои руки церемонию представления.

– Привет, братики. Вот, привела к вам для знакомства своего будущего мужа.

– Лон Версорио.

– Стоксфол Ганетти.

– Ричард Ганетти.

– Торвальд Ганетти.

– Эти господа, – включилась в церемонию принцесса, – хорошо вам известный Конрад Сат, сегодня ставший генералом, а также майор таможенной охраны Лаки Дорс. Они примут участие в нашем разговоре.

Повернулась к майору Данкеру и распорядилась:

– Вы, майор, примите меры, чтобы наш разговор был сугубо конфиденциальным, а людей своих, пожалуйста, расположите подальше.

После этого возникла некоторая заминка, так как никто не решался взять на себя смелость отодвинуть стул, рядом с которым встала принцесса. Полагаю, что все ждали этого от меня, но я сделал рожу кирпичом, стоял и не двигался. Новоиспеченный генерал решился-таки и проделал манипуляцию со стулом, принцесса села рядом с принцем Торвальдом. Я молча прошел и сел рядом с принцессой. Генерал и майор немного потоптались в нерешительности и присели рядом со мной. Я потянулся к салатам и начал накладывать себе на тарелку.

– Лон, – принцесса была явно мной недовольна, – разве мы не договаривались с тобой? Твое поведение выглядит странным и несколько хамским.

– Извини, дорогая, мы договаривались, конечно, но сейчас не тот случай, когда я должен изображать из себя прирученного монстра. Мне эта встреча не слишком приятна, и я не вижу никаких причин это скрывать. Также совершенно не вижу причин для того, чтобы ломать комедию в надежде понравиться твоим братьям. Никакого особенного желания подружиться с ними также не испытываю. Скажу откровенно, если они не одобрят твой выбор, меня это ничуть не обеспокоит. Меня совершенно не интересует их мнение по этому поводу. Я тебя решил взять в жены, а империя ваша мне не нужна, она мне совершенно безразлична, и быть в ней императором не собираюсь. Если бы я захотел, то мог бы уничтожить вашу империю. Я был бы в праве это сделать, потому что кровная месть пока не отменена. В качестве платы за то, что я не трону вашу империю, беру тебя, Атуан.

Такого заявления от меня никто не ожидал, в том числе Атуан.

– Лон, а если я передумаю быть твоей женой?

– На здоровье, мне пока рановато жениться. Если передумаешь – это будет только к лучшему. Если вы попробуете организовать в информационных агентствах какие-нибудь гадости против меня – я сожгу все на этой планете. Не оставлю ничего живого и ни одного строения. Вы в этом случае за смерть моей сестры заплатите по полной программе.

– Лон, – принцесса была заметно расстроена, – какая муха тебя укусила, отчего ты так взбесился? Все было так мило и душевно, а теперь всем совершенно не смешно.

– Атуан, вы тут все заигрались. Пятнадцать лет назад моя мама заставила меня дать слово, что не буду ничего предпринимать по поводу смерти сестры. Я это слово держал. Сейчас же чувствую себя полностью свободным от ранее данного слова. Вот сидит рядом со мной твой брат, который виноват в смерти моей сестры намного больше, чем майор Дорс, выполнявший приказ. Что же ты ожидала, Атуан? Что я буду мил и любезен?

– Атуан, – принц Торвальд первым решил вступить в разговор, – скажи, пожалуйста, угрозы твоего темпераментного жениха реальны?

– Тор, к сожалению, более чем реальны. Я как-то слишком самонадеянно посчитала, что полностью приручила монстра. Мне обидно до невозможности. Думала, что это я его получаю в качестве приза, а оказывается, мне придется выступать в роли откупа от монстра. Фиг тебе, Лон. Ты сделал мне предложение, я согласилась. Империи нашей ты ничего плохого делать теперь не будешь, нечего тут гадости всякие говорить.

– Не ожидал я такого крутого начала, – вступил в разговор принц Стоксфол. – Думал, что расскажу про дела пятнадцатилетней давности без излишней спешки и драматизма. Полагаю, что сейчас самое время рассказать. Принято почему-то считать, что захват вашей сестры, Лон, был предназначен для решения вопросов торговых войн. Никто только, по моему, не подумал, что грудного ребенка для этих целей реально использовать невозможно. Кровная месть дает право на убийство, но не дает права на угрозу убийства в обмен на какие-либо уступки в торговых войнах. Получив в заложницы вашу сестру, Лон, я хотел от имени императора выдвинуть ультиматум: либо ее смерть согласно кодексу кровной мести, либо бракосочетание моей пятилетней сестры с восьмилетним принцем Лоном Версорио. Получилось же то, что получилось. Катастрофа. Да, сестренка, пятнадцать лет назад я планировал выдать тебя замуж за твоего нынешнего жениха. Отец не возражал. Вот так.

– Ну и ну, – принц Ричард тоже решил вступить в разговор. – Хочется прямо прослезиться. Все-таки я не уверен, что должен отдать свою сестру монстру. Насколько я понимаю, если мы не будем предпринимать никаких враждебных действий, нам совершенно нечего опасаться. Может быть, разойдемся миром? А сестренка пусть пока останется незамужней. Неужели у нас не найдется для Атуан нормального мужа без склонностей к миллиардам смертей? Я могу тебе, Атуан, порекомендовать нескольких молодых и толковых людей, выбирай. Зачем тебе это чудовище?

– Я предлагал Атуан мирно разойтись. Она сама меня принудила к женитьбе. Умудрилась для этого даже Ленард привлечь. Поэтому полагаю, что она от своего не отступит. Давайте завершим нашу встречу. Через десять дней у нас состоится бракосочетание в Кертизоне – столице империи Дортис. Вы на свадьбу не приглашены, майор Дорс тоже. Причина всем понятна. Генерал же не просто приглашен, он является главным по организации бракосочетания. Через месяц мы отправляемся в свадебное путешествие, которое продлится десять лет. Подберите человек пять, не больше, для сопровождения принцессы и для передачи весточек на родину. А вопрос очередности наследования в вашей империи мне безразличен. Совершенно не желаю быть у вас императором. Через десять лет у нас будет пара-тройка детишек. Если кто-нибудь из них будет провозглашен первым наследником – не возражаю. Если же кто-нибудь из вас троих захочет стать императором, я тоже не возражаю.