Текст книги "ПОТЕМКИНСКИЕ БРОНЕНОСЦЫ"

ПОТЕМКИНСКИЕ БРОНЕНОСЦЫ

«Камуфляж» из словечка парижских воров давно превратился в уважаемую военную дисциплину. И сегодня гордится богатой историей и удивительными творческими находками

Что самое главное для солдата на войне? Незаметность! Потому что, если тебя противник увидел, можешь считать себя убитым. Ну или раненым – это уж как повезет. А если ты в танке сидишь или вообще в рубке корабля, то прятать от врага приходится уже целиком танк или корабль, куда ж деваться. Казалось бы, очевидные идеи, однако вплоть до начала ХХ века армии всех стран мира к маскировке относились прохладно. Как же, не геройство это, а даже бесчестье – скрывать свои заслуженные ярко-красные (как у британцев), голубые (здравствуйте, французы) мундиры или русские белые боевые рубахи. Да и на флоте царила викторианская окраска с великолепными белыми или черными корпусами кораблей, желтыми дымовыми трубами – красиво! Однако, как только мир вступил в эпоху серьезных войн, красоту пришлось подвинуть: уж очень дорого она обходилась. Всерьез учиться прятаться на поле боя заставила Первая мировая война. Не то чтобы раньше совсем никто и нигде не уделял внимания вопросам маскировки, но до этой массовой кровавой бойни работы носили либо инициативный, либо экспериментальный характер. А тут колоссальные потери в людях и технике заставили поневоле. Франция оказалась на острие немецких атак в той войне, так что именно французы стали законодателями моды обманывать противника. Неудивительно, что даже само слово «камуфляж» – французского происхождения. Правда, если сегодня оно стало общеупотребительным и даже уважаемым термином, то до войны было в ходу у французских преступников, словечко-то пришло из парижского арго. Неудивительно – зачем честному-то человеку маскироваться или скрывать свои дела? Ну а первыми мастерами военного камуфляжа стали художники из Нанси Люсьен-Виктор Гиран де Сцевола и Луи Гинго. Они были мобилизованы и стали артиллеристами 6-го полка, где и задумали накрывать орудия раскрашенными в цвет местности холстами. Опыты заинтересовали генерала Ноэль де Кастельно, который обратился с рапортом к главнокомандующему и привлек его внимание к проблеме маскировки. В итоге в феврале 1915 года было создано специальное маскировочное подразделение французской армии, начальником которого назначили как раз художника Сцеволу. Уже летом на армию работали реквизированные мастерские Гранд-Опера и других парижских театров. Бутафоры и декораторы теперь разрабатывали макеты и писали полотна, призванные не развлекать почтеннейшую публику, а спасать жизни солдат от огня противника.

■ Французские маскировщики Работала служба маскировки так. Художники изучали и фотографировали защищаемый участок местности, в том числе и с самолетов. Потом придумывали различные мероприятия для камуфляжа наблюдательных постов, пулеметных и снайперских точек, разрабатывали ложные цели и маскировали ориентиры. Порой строились целые ложные населенные пунты или, наоборот, уничтожались привычные для артиллерийских разведчиков немцев «опорные» предметы. Например, в 1917 году под покровом ночи французы втихаря переместили аж на 400 метров часовню в Бове. Надо полагать, проснувшиеся утром германские офицеры были очень недовольны полученными накануне данными прицельных параметров своих батарей и срочно скорректировали их «по фактически наблюдаемому» положению часовни. В результате двое суток пушки лупили в белый свет как в копеечку. Отдельной темой была борьба со снайперами. Мастерские выклеивали из папье-маше фальшивые головы солдат. Поднимая их над бруствером окопа, можно было спровоцировать противника на выстрел и раскрыть его позицию, а уж потом накрыть снайпера огнем артиллерии или же выследить и подстрелить из винтовки – дело техники.

■ Дохлая лошадь Удачные опыты французов заставили и британских союзников присмотреться к маскировке. На Острове тоже нашлись художники, готовые помочь своей армии. Так, Симингтон придумал использовать для маскировки не тяжелые и слишком «парусные» при сильном ветре холсты, а почти современные маскировочные сети. Он даже костюм для солдата из такой сети предлагал шить. Для защиты своих снайперов англичане начали промышленно изготавливать скульптурные макеты. На нейтральной полосе всегда валяется много всякого. Это и обломки зданий, неудачно оказавшихся между позициями воюющих армий, и трупы. Очень часто снайперы прятались за сделанными из папье-маше и ткани на деревянном каркасе «трупами лошадей». Лошадки тоже становились безвинными жертвами человеческих разборок, ведь и буксировка артиллерии, и подвоз припасов, да и просто кавалерийские атаки – все это сопровождалось потерями конского состава. Раздутые трупы лошадей месяцами валялись на ничейной земле, оставаясь привычными объектами для наблюдателей с обеих сторон. Прятаться в чреве настоящей дохлой лошади – так себе удовольствие. А вот если за ночь подменить труп обманкой – совсем другое дело. Правда, если враг заподозрит подмену, то снайперу не сдобровать. Такие случаи бывали, если «дохлая лошадь» вдруг появлялась перед германскими позициями в таком месте, где никаких кавалерийских атак сроду не было. Немцы очень удивлялись и… на всякий случай вызывали огонь артиллерии.

Распространенность однотипных макетов вкупе с эффективными действиями снайперов привела к тому, что расстреливали уже любой подозрительный предмет на нейтральной полосе – так, на всякий случай. Тогда союзники принялись делать укрытия для снайперов из чугуна и бетона. Чугунную лошадь, конечно, отливать никто не стал, а вот ложные пни и деревья в тех местах, где бои шли на опушке леса или рощи, ставили нередко. Получалось и укрытие при обстреле, и отличный замаскированный на фоне настоящих деревьев наблюдательный пункт, внутри которого можно было безопасно находиться.

■ Ослепляющий камуфля

...

конец ознакомительного фрагмента