Текст книги "Я помню всех, кто мне когда-то не перезвонил"

Вторая попытка запихнуть себя в шкуру наемника

В мае 2009 года я снова остался не у дел. Отсутствие денег. Грязь в СМИ. И никаких перспектив. Поэтому, когда меня пригласили в Калининград для запуска проекта под рабочим названием «Народный гараж», я практически не раздумывая согласился.

Калининград – прекрасное место для жизни, просто прекрасное.

Естественно, Кениг с Москвой или Питером сравнивать нельзя, но ведь не всем комфортно в мегаполисах. Честно говоря, в них можно только деньги зарабатывать (конечно же, если тебе повезет и тебя не кинут), а жизнь там больше похожа на ад.

С Архангельском Калининград сравнивать тоже не стоит. Архара – старая вонючая помойка: климат плохой, дорог нет, инфраструктура неразвита, аэропорт, кроме Питера и Москвы, принимает чуть ли не один рейс – из Мурманска. Продолжать?

А Кениг – совершенно другое дело! Холоднее минус десяти не бывает, море есть, воздух чистый, брусчатка, черепица, аисты – красота! Дороги отремонтированы, аэропорт принимает ежедневно более тридцати рейсов из разных городов, в том числе из европейских; вечером после работы можно легко скататься в Польшу или Литву: поужинать, пива попить.

Для России Калининград – настоящий оазис. Если кто-то раздумывает, куда бы ему переехать, могу сразу сказать: «Езжайте в Кениг, не пожалеете!»

Добраться туда можно самолетом или поездом из Москвы или Питера, а до недавнего времени еще курсировал паром «Георг Отс».

Одновременно с тем, как я получил предложение из Калининграда, один мой знакомый засобирался поехать из Москвы в Питер на своей машине и предложил подкинуть меня до парома.

Я на наших паромах никогда не перемещался, только на финских. В Финляндии все просто: приезжаешь за час, покупаешь билет, загружаешься и плывешь, попутно получая удовольствие от жизни.

У нас же дело обстоит совершенно иным образом.

За пять часов до отхода парома я решил позвонить и уточнить, где конкретно пришвартован «Георг Отс», чтоб не бегать и не искать на месте. В ответ на мой вопрос мне радостным голосом сообщили, что билеты надо покупать как минимум за сутки и что я псих и экстремал, раз еду в Питер из Москвы без билетов на паром. Я очень удивился, но сдаваться не собирался.

В Питере в этот день начинался какой-то саммит или форум, поэтому все дороги на набережную оказались перекрыты. Мне пришлось выскочить из машины достаточно далеко от корабля. Так быстро я не бегал давным-давно. Наверное, мог бы выиграть эстафету.

Касса уже закрылась, пришлось стучаться, улыбаться девочкам, выпрашивать, чтобы они продали билет. Потом снова бежать в закрывающийся клюв корабля и впрыгивать в него, как какой-нибудь рейнджер в боевиках.

Уф-ф-ф. Успел!

На тот момент этому «Отсу» стукнуло уже 30 лет. По судоходным меркам старичок, но держался довольно неплохо.

Я прошел контроль и поехал в лифте на свою палубу получать ключи от каюты.

Целых 40 часов без телефона, интернета и знакомых на промозглом, пахнущем дизельным топливом корабле. Чем занять себя? Разместился, повалялся, отправился на разведку.

Нашел ресторан, где кормили ужином, два небольших бара. Заказал чай. Быстро познакомился с посетителями и официантами. Я же (чтоб меня!) харизматичная личность!

Разговоры, смех. Смех, разговоры.

Виски, кола. Кола, виски.

Экран погас.

Как у Терминатора, знаете? Пи-и-и-к. И только полосочка синяя или зеленая, и чернота!

Тишина. Ничто. Пустота.

Затем ба-бах! Вспышка света на долю секунды. И опять все пропало.

И снова вспышка. Вода. Холодно. Дождь. И тишина.

А затем постепенно проявляется размытая картинка перед глазами. Все плывет, меня тошнит, ломит суставы.

Стоп, где моя сумка? Сумки нет! А в ней все, что осталось от моей жизни! Ноут, паспорт, телефон, записная книжка и водительское удостоверение.

Встал, пошатываясь, добрел до туалетной комнаты. Там валялись мои штаны, футболка и пластиковая шторка, за которую я, очевидно, держался, пытаясь принять душ.

Жесть! Ничего не помню!

Денег ноль. Сушняк. Попил водички из-под крана, поблевал, попил еще, постоял в душе, поднял одежду, повесил на крючок, лег спать.

Спал, пил воду, стоял в душе.

Спал, пил воду, стоял в душе.

И так до 22 часов.

Как только мне стало чуточку лучше, осмелился выползти из каюты и пошел на ресепшен, хотя мне было так стыдно, что не передать словами!

– Добрый вечер, меня зовут Олег.

– Добрый-добрый, – ответил человек на ресепшене.

– Я вчера случайно напился…

– Что-то потеряли?

– Да, сумку. Оранжевую.

– Сейчас позовем начальника службы безопасности.

– Спасибо.

– Андрей, тут наш вчерашний «труп» очнулся, подходи на четвертую палубу.

Через несколько минут передо мной возник серьезный дядька:

– Ты зачем вчера в трубу залез?

– Я? В трубу? В какую трубу?

– Пойдем покажу.

Поднимаемся на верхнюю палубу, температура чуть выше нуля. Подходим к трубе, к той, что наверху корабля, такая большая, дымящая. Внизу, у ее основания, дверь. Открываем, там все в толстенном слое машинного масла, на полу решетка, из которой валит дым, поднимающийся дальше вверх по трубе. Посередине стоит стул. Начальник службы безопасности тычет в него пальцем:

– Вот тут ты сидел!

– Я? Тут? Ужа-а-ас!

– Еще бы час, и ты бы помер от отравления угарным газом. Обычно мы это помещение не проверяем, но вчера обход делали и случайно зашли. Так что повезло тебе.

– Стыд и позор! Какого черта я тут забыл?

– Может, погреться решил? Или прятался? Или убить себя хотел? Тут угореть запросто можно.

– Да вроде не хотел. Я не помню. Кошмар! И что потом?

– Мы тебя спросили номер каюты. Ты назвал. Отвели туда. А сумку уже потом на палубе нашли. Пойдем, опознаешь: твоя – не твоя.

Тут у меня случилось несколько вспышек-воспоминаний.

Увидел лестницу, с которой падал; стало понятно, откуда на моей руке взялся синяк странной формы.

Припомнил палубу, очень близко и под странным углом, видимо, лежал на ней лицом вниз. Да, точно, именно здесь мне было так холодно.

А вот и сумка! Наконец-то! Оранжевый – мой любимый цвет! В сумке все в целости и сохранности, даже бумажник с какой-то мелочью на месте. Ура-а-а! Какой клевый дядька, мой спаситель!

Вернулся в каюту весь красный от стыда. Пожалуй, пора завязывать с алкоголем. Сразу улегся спать, чтобы с утра встретить Калининград без приключений.

Утром прямиком поскакал в офис узнавать детали проекта.

Мой новый босс, калининградский олигарх, предложил остановиться у него. Я согласился.

Это была настоящая усадьба. В Архангельске зажиточный чиновник мог позволить себе купить участок в один гектар. А тут триста гектаров! Триста гектаров земли с озерами и реками, с кабанами, лошадками, алабаями и моим любимым клубничным полем аж в целых два гектара!

И зажил я как крепостной маркетолог, в отдельном домике, оставшемся от управляющего всем этим хозяйством. Правда, спал я на полу, так как в домике не оказалось мебели, зато через месяц наелся клубники, казалось, на несколько жизней вперед.

Кроме усадьбы мой новый босс имел в аренде участок земли площадью 4,5 гектара. Он планировал построить на этой земле четыре шестиэтажные парковки.

С приходом кризиса партнеры-эстонцы обанкротились, и мой новый босс одномоментно перестал получать финансирование. А расходы на содержание семейства, арендованных земель и прочего остались прежними. В результате сотрудникам зарплату платить нечем, настроения в офисе унылые, собственник сидит на своих гектарах и не знает, что с ними делать.

Моя задача была проста – понять, реально ли продать 760 мест в шестиэтажной парковке с учетом того, что имеется хороший участок и очень приличный проект.

Первым делом я поехал в район предполагаемого строительства. Всегда надо самому понюхать, откуда дует ветер, и лично расспросить местный народ, кто что думает. Может, им эти парковки и не нужны. Или, наоборот, они спят и видят, как их автомобиль красуется на пятом этаже паркинга.

Если понятен спрос, проще решить вопрос ценообразования. Согласитесь, есть разница – брать за место 150 тысяч рублей (как мы планировали на начальном этапе) или 250 тысяч.

Тут ведь как? Чем больше денег заработаешь боссу, тем больше он будет доволен тобой. Может, даже «подарку какую-то» тебе подарить!

Хм-м… Хм-м…

Огляделся по сторонам, нашел самое высокое здание, залез на крышу и просидел там сутки. Сверху очень хорошо видно, когда, куда и какие потоки людей и машин направляются.

Слез с крыши и пошел считать автомобили, стоящие во дворах и на псевдостоянках. Их оказалось более четырех тысяч штук. А тут еще нужно учесть, что около 30 процентов людей отсутствовали в городе, поскольку разъехались по отпускам. То есть ориентироваться нужно на шесть тысяч машин.

Пока ходил, обратил внимание, что неподалеку достраивалось с десяток многоэтажных домов.

Хм-м… Какие люди покупают тут квартиры? В основном приезжие из других регионов!

А кто переезжает из других регионов? Активные. Живые. Амбициозные.

В таких семьях, как правило, всегда есть хотя бы по одному автомобилю, а то и по два. Следовательно, район развивается, и значит, вопрос с парковками вскоре встанет еще острее.

Пять дней я проводил исследование, общался с местными жителями, задавал вопросы, шутил, балагурил. Народ реагировал очень позитивно.

В разговорах выяснилось, что по ночам хулиганы снимают с машин дворники, зеркала и номера и что людям эта ситуация сильно надоела. Стало понятно, что весь район уже стонет от отсутствия парковочных мест.

Чтобы из первых рук собрать наиболее полную информацию, сделал около пяти тысяч листовок (затраты составили пять-шесть тысяч рублей). Текст был очень простой: «Мы ориентируемся на клиентов трам-пам-пам, поэтому хотим все сделать правильно, дайте, пожалуйста, обратную связь трам-пам».

Листовки разносил вечерами. Собственноручно запихивал их под дворники автомобилей, параллельно принимал звонки. Дней за пять отзвонилось около ста человек с разными вопросами и пожеланиями. Часть из них были готовы внести деньги в качестве предоплаты за парковочное место.

Поняв, что дело пахнет деньгами, я срочно начал организовывать офис. Разместил несколько вакансий на каком-то калининградском интернет-портале: офис-менеджер, главбух, дизайнер, ассистент, юрист и парочка менеджеров по продажам.

Посыпались резюме.

Наконец-то я почувствовал себя в родной стихии. Как же давно я не принимал людей на работу! Просто тащился от общения со свеженьким народом, с теми, кого жизнь еще не потрепала.

Да что там?! Просто урчал от удовольствия. Ур-урур! Класс!

Начал с выбора офис-менеджера. И сразу же спустился с небес на землю.

Жесть! Фотки не пойми какие, в теле письма ничего не пишут. Полное отсутствие навыков деловой переписки!

Из сорока резюме выбрал восемь, отправил приглашения с указанием времени и адреса.

Никто ответов не написал, но все пришли. Что вообще у этих людей в головах? Неужели непонятно, что надо подтвердить получение письма и сообщить, что придешь к назначенному времени?

Воспитывать их еще и воспитывать.

Проведя собеседования, я выбрал трех кандидаток.

Первая – активная, умная и энергичная. Очень красивая голова, как будто ее отрисовали в 3D. Но попа дурацкая – лепешкой. Возраст 25 лет.

Вторая – спортивная, сообразительная. Голова уже не в 3D. Зато попа супер! Но всего 19 лет.

Третья – улыбка обаятельная, юмор прорубает, понимает меня с полуслова. Маркетолог. Голова и попа средние. 23 года.

К сожалению, найти одну помощницу, совмещающую в себе и попу, и мозг, и улыбку, очень сложно.

Думал-думал-думал…

Все ногти сгрыз!

Очень хотелось взять спортсменку, чтобы все время любоваться ее попой. Потому что попа на работе – это как красивый цветок. Все клиенты будут довольны, если к ним придет красивая попа и принесет договор вместе с чаем. Их потом из офиса и не выгнать.

В конце концов выбрал девушку номер три. Очень она меня порадовала – все схватывает на лету, не надо ничего объяснять. И, что немаловажно, со своим автомобилем.

По остальным вакансиям мы уже вдвоем с ней за пять дней отсмотрели толпу народа и выбрали подходящих людей.

Для оформления новоиспеченного офиса вытрясли из босса диваны, цветы, компьютеры, столы и прочее. Подключили интернет, телефон, поставили кулер, купили чайник, чашки, повесили вывеску с гордым названием Park Place. Получилась она очень яркая – желто-синяя, видно издалека.

Ах-х… Прекрасно! Офис готов!

И что дальше?

Финансов на строительство у нас вообще-то не было, зато было около ста «горячих» контактов. Мы начали обзванивать потенциальных клиентов, приглашали их и через два дня получили первые предоплаты, аж целых три штуки по 110 тысяч рублей. Это целых 330 тысяч!

Получив деньги, я начал придумывать вариации рекламных листовок, баннеров и визиток для того, чтобы продолжать раскачивать народ и затаскивать к нам в офис, где их ждали наши «Парк-плэйс-пиплы»: они прекрасно общались, рассказывали, убеждали и продавали, продавали, продавали.

Вечерами мы продолжали собственноручно развозить листовки, и все было прекрасно, пока однажды не вмешался дождь. Он лил полночи, а утром выглянуло солнце, и размокшие бумажки намертво приклеились к машинам.

Я был в шоке и судорожно соображал, как быть.

Это же позор на весь район. Люди разозлятся, а город-то маленький.

Что делать?

И тут само собой как-то придумалось. Делаем новую листовку с текстом: «Простите, извините, рекламщики – свиньи! Позвоните нам скорее, сообщите адрес, телефон и марку автомобиля и получите бесплатный талончик на мойку».

Уф-ф. Сразу от сердца отлегло.

Распространяем.

И что вы думаете?

Народ звонит, мы записываем и имеем новые «горячие контакты» по цене 150 рублей за штуку. В течение двух недель собираем информацию, потом находим удобную мойку и развозим талончики прямо на дом, чтобы все клиенты остались счастливы.

Продолжаем собирать деньги, которых, между прочим, набежало сначала один миллион рублей (и его бы уже хватило на закупку свай, аренду сваебоя и его работу, что позволило бы нам забить сваями все поле и начать лить ростверк, а потом и первый этаж).

А потом сумма превысила три миллиона (и этого с лихвой хватило бы для «первого с половиной» этапа строительных работ).

И дальше-дальше-дальше…

И все это происходило в августе 2009 года во время кризиса, представляете?

Впереди сентябрь, надо строить и «косить косой бабло».

Строить и косить, строить и косить!

Влезать без своих оборотных средств в этот проект было рискованно, но реально. Всего на стройку требовалось собрать 80 миллионов рублей. А продать 760 мест мы могли за 110–120 миллионов рублей в зависимости от условий оплаты. При разумном подходе разница в предполагаемых расходах и планируемых доходах внушала достаточную степень уверенности в собственных действиях.

Было очень важно расходовать все поступающие средства целевым образом – то есть именно на этот проект. Но мой новый босс постоянно куда-то их спускал. Наверное, затыкал накопившиеся за время финансового голода дыры. Как только в кассе хоть что-то появлялось, оно сразу же и исчезало.

Я жутко нервничал даже из-за небольших сумм. Вроде бы мы своим новым офисом постоянно генерируем приличные деньги, а они рассасываются по старому офису, который к нашему проекту не имеет никакого отношения. И что особенно обидно, моим сотрудникам, которых я собственноручно нанимал, задерживается зарплата. Ну как так можно?

Надо было срочно что-то придумывать для поддержания лояльности моих подопечных. Зарплата – это причина, по которой работники работают работу на работе. А чтобы они делали это максимально эффективно, чтобы всего себя отдавали на дело компании, прощая руководству какие-то неурядицы, нужно только одно – чтобы людям было здесь хорошо. Вот и весь секрет.

Поэтому довольно регулярно я закрывал офис на обед. На до-о-о-лгий такой обед. Покупал пару бутылок шампанского и вез всех на клубничное поле. Там мы ели клубнику и запивали ее шампанским. Это было фантастически феерично! Такая мотивация работала на все сто.

Тем временем я ни минуты не сидел без дела.

Изучал рынок поставщиков цемента, свай, металла, кровельных материалов.

Встречался с людьми, которые строят дома, чтобы поменять их виртуальные квартиры на наши виртуальные паркинги (точнее, не сразу на паркинги, а сперва на песок, который, в свою очередь, предполагалось заменить на раствор, чтобы уже его поменять на сваи; и так далее, пока не дойдем до конечного продукта – паркинга).

Проводил переговоры с охранниками, с пожарными, осветителями, уборщиками.

В общем, погрузился в тему по самый пятачок.

Да, я гордился собой. Я же с земли поднял деньги для акционера, использовав только собственный мозг, креатив и неудержимую энергию.

Процесс шел, и мы получали предоплаты. Я тряс босса, чтобы деньги шли на оплату свай и сваебоя. И наконец-то сваебой приполз на нашу стройплощадку. Мы, повизгивая от нетерпения, ждали, что вот-вот он начнет колотить… но чуда не случилось.

Приехал босс и сообщил: «Сваебой щелкает, но пока не сваи, а клювом! Потому что на сваи денег нет».

То есть ему опять пришлось затыкать «нашими» деньгами какие-то «свои» дыры, образовавшиеся в прежние времена из-за отсутствия финансирования бывшими партнерами, в результате чего мы снова остались без свай.

Время шло, и вроде бы все двигалось по плану: офис есть, люди есть, строители есть, предоплаты за будущие парковки есть, босс говорит, что ожидает инвесторов и продажи каких-то своих активов. Но у меня возникало все более устойчивое ощущение, что ничего не происходит.

Да еще и босс временами начинал вести себя странно: то «терялся» чуть ли не на неделю, то вдруг начинал сбрасывать мои звонки. А когда мне удавалось его где-то перехватить, я никак не мог понять, правду он говорит, или врет, или, может, просто занят чем-то другим.

Я занервничал: город маленький, меня и моих сотрудников все видят, мы лицо компании, фронт-лайн. А владелец – в тени.

Если что-то пойдет не так, кто окажется под ударом? Мы.

Я оценил риски и принял решение покинуть проект. Написал письмо боссу, попрощался с остальными и уехал из Калининграда обратно в Москву.

К сожалению, проект так и не был завершен должным образом.

Я не берусь судить, собирался ли мой босс строить паркинг или нет. Я не знаю этого. Если я декларирую, что хочу добиться конкретно вот этого результата, то я именно его и хочу добиться! Если я заявляю, что я, ребята, хочу построить дом, – это означает, что именно дом я и хочу построить, а не самолет себе купить. И такого же отношения я ожидаю от людей, с которыми работаю.

Но отвечать я могу только за свои намерения. А за чужие – нет.

Имелась и еще одна причина, по которой из анклава мне надо было срочно перебираться на большую землю. Дело в том, что в Архангельске далеко не все остались довольны тем фактом, что я не сдох после падения «Лео», что я все еще жив и у меня даже что-то получается.

Я узнал, что меня разыскивают, что на милицию давят, что против меня собираются возбудить уголовное дело, и единственное, чего мне хотелось, – выбраться из этого калининградского капкана в огромный город, где, затерявшись, есть шанс выиграть время, чтобы заработать денег и нанять адвоката.

Попытка третья, она же последняя

Вернувшись в Москву в начале зимы, я пришел к своему другу Юнию Давыдову и сказал: «У меня не просто трындец, а трындец-трындец! Возьми меня кем-нибудь!» Он подумал и предложил мне принять участие в работе над сайтом для его компании R&I GROUP. Раньше я никогда не делал сайты, но сразу согласился. Потому что все новое для меня всегда интересно. И потому что деваться все равно больше было некуда.

С Юнием мы познакомились давным-давно, еще до кризиса. Я хотел сняться в фильме. Неважно в каком. А он хотел снять кино, и у него уже имелся готовый сценарий под названием «Семь килограмм денег». И мы оба одновременно пришли на «Мосфильм», и одна работающая там девочка нас познакомила. Фильм мы не сняли, но зато с тех пор поддерживаем дружеские отношения.

В принципе, когда я решился стать наемным работником, можно было сразу прийти к Юнию. Но я отправился к г-ну Т. Почему? Потому что г-н Т. предлагал больше денег, а деньги мне были нужны. Я же не знал тогда, что вообще никаких денег не получу.

А после развернувшейся интернет-грызни с г-ном Т. Юний прислал мне вот такое письмо:

Олег, здравствуй!

Ответственно заявляю, в случае развития этого конфликта (публичного, судебного и т. д.) готов оказать необходимую поддержку. Вместе с этим я не думаю, что тебе эти «разборки» нужно продолжать. Никогда не следует отвечать на безграмотные и нелепые оскорбления, не стоит опускаться на такой уровень общения. Да, кинули, не заплатили, надули. Но нужно ли обижаться? Это же не коррупция, воровство и жадность, а простая глупость и недальновидность.

Не знаю, сколько остался должен тебе г-н Т., но мне, как PR-специалисту, очевидно другое. Я прочитал статью о ситуации в ресторанах «Т» и в ресторан «Т» больше не пойду.

Сколько таких, как я? Думаю, на сегодняшний день от 4 до 10 тысяч. Какой бюджет нужно теперь потратить, чтобы нивелировать возникший негатив?

Уверен, на несколько порядков больше, чем зарплата, которую компания г-на Т. осталась тебе должна.

Поэтому я бы предложил тебе посмотреть на эту ситуацию с другого ракурса: работа с г-ном Т. не принесла денег, но обеспечила ценный опыт. Опыт стоит денег. Так что можно простить этому суперолигарху его мелочное поведение, оставить г-на Т. наедине с его странным бизнесом и пойти вперед.

Юний Давыдов, генеральный директор холдинга R&I GROUP.

Юний был абсолютно прав. Прав на все сто процентов!

Многие топ-менеджеры крупных компаний рассчитывают на получение не только зарплат, но и бонусов или премий по результатам финансового года.

Что может заставить компанию выполнить свои обязательства по соответствующим выплатам? Думаю, публичность.

Возьмите, к примеру, General Motors, или Phillip Morris, или другую корпорацию того же уровня.

Допустим, они обещают выплатить топ-менеджеру эквивалент одного миллиона рублей. И, предположим, не делают этого. Тогда этот топ-менеджер берет контракт и идет с ним в суд, передает информацию СМИ, и в результате разгорается скандал. В этом случае компания, нарушившая свои обязательства по отношению к топ-менеджеру, теряет в стоимости своих акций, которыми торгует на бирже.

Теперь представим российскую действительность.

Никто не торгует никакими акциями ни на какой бирже. Всем глубоко начихать на собственную репутацию. И зачем тогда платить бонусы? Это же чистая «потеря» прибыли!

И 80–90 процентов компаний, если они могут не заплатить, они обязательно не заплатят. Чтобы не отдать деньги, придумают тысячи поводов: и результат не совсем такой, какой ожидали получить, и сроки не те, которые оговаривали, и вообще это не заслуга топ-менеджера, а просто ему повезло, потому что звезды так сошлись.

Ну что это такое?

Ни о какой чести, совести и достоинстве в подобной ситуации говорить не приходится. А была бы компания публичная, ей было бы проще заплатить, чем потерять на падении репутации.

За свою жизнь я «потерял» очень много денег, потому что всегда выплачивал все оговоренные суммы тем, кому обещал. Хотя и понимал, что иногда можно этого и не делать; хотя и слышал много раз фразу: «Если можно не платить, то платить нельзя!»

Но мне было неудобно, я же пообещал. А раз пообещал, значит должен выполнять. Если сказал, что заплачу определенную сумму за эту работу, то, даже если работа была сделана плохо, я все равно платил за нее. И делал это не из страха потерять репутацию, а потому что меня так воспитали.

И только побывав в шкуре наемника, я окончательно понял, что поступал абсолютно правильно.

Одним словом, я начал работать у Юния.

Условия у него, несмотря на небольшую зарплату, оказались весьма комфортные. А что еще нужно наемнику? Сытость, стабильность и комфорт.

Я же теперь наемник, йохоу!

Утром на работу. Вечером с работы.

Утром на работу. Вечером с работы.

Утром на работу…

Будильник: динь-динь-динь.

Бегом в душ. Нет, сначала на горшок, потом в душ.

Голова, зад, зубы, подмышки. Полотенце.

Бриться, не бриться? А-а-а, не успеваю.

Крем на щетину.

Бегом к шкафу. Носки, трусы, футболка, штаны.

Где штаны?

Вот те, штаны, что вчера надевал, где они?

Точно, вон там!

Ремень. Часы. Сумка. Записная книжка. Фотоаппарат.

Все на месте? Да-а-а.

Орехи с шоколадом. Яйцо на сковородку шмякс! Чай? Не успеваю.

Куртку накинул, а градусов-то сколько?

Десять? Тогда не эту куртку, а вон ту, другую.

Ключи в карман. Проездной на метро.

Захожу в офис. Сажусь за свое рабочее место. Тут ко мне подходит коллега и говорит:

– Олег, привет! Держи свой скайпофон.

– Откуда он у тебя?

– Взял на твоем столе.

– Не понял.

– Тебя не было, поэтому я взял.

Вдыхаю. Выдыхаю. Считаю мысленно до десяти.

– Андрей, я добрый человек, но для того, чтобы получить мою вещь, надо попросить меня об этом.

– Даже когда тебя нет?

– Да, даже если меня не будет неделю, надо позвонить мне, написать СМС, письмо. И только после того, как получишь подтверждение, можешь брать.

Андрей смотрит на меня как на неведому зверушку и пытается понять: серьезно я или шучу. Куда там! Чувствую, что сейчас мои глаза нальются кровью и я загрызу его где-нибудь в конференц-зале. Но пока сдерживаюсь, хотя и не без труда.

– Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что эта вещь может мне понадобиться в любой момент. Я просто рассчитываю, что она или любая другая моя ерундовина лежит на моем столе или там, где я ее оставил, и я могу в любой момент ее кому-то отдать или сам ею воспользоваться. Поэтому я всегда должен знать все про свои вещи.

– Понял. Спасибо.

Это же надо! Человеку 30 лет, а он не понимает, что такое чужое пространство. Ёпрст!

Для меня чужие вещи – табу.

Когда работаешь с людьми, складывается такое ощущение, что никто вокруг не понимает элементарных вещей, как будто в детстве их не воспитывали ни дома, ни в школе.

А мне, сколько себя помню, постоянно приходилось кого-то воспитывать.

В Северодвинске мы жили в обычной четырехэтажной сталинке на первом этаже. Рядом в общежитиях обитали неблагополучные пацаны – целая стая. Родители у них пили, и дети были предоставлены сами себе, шлялись по улицам, хулиганили, попрошайничали.

В общем, повадились они звонить в нашу дверь. Мама открывает, а они с полумертвыми лицами и трясущимися губами говорят: «Т-т-те-е-ете-е-еньк-к-ка-а-а дайт-т-те-е-е денежек на хле-е-ебуше-е-ек». Мама им то денег даст, то хлеба, то конфет. А они все ходят и ходят.

В одно субботнее утро, когда мои родители еще спали, вдруг тинь-динь, тинь-динь, тинь-динь – дверной звонок. Открываю. Стоит паренек с грустным лицом и немного растерянно спрашивает:

– Здрасьте, а тетя есть?

– Здравствуй. Тетя спит. А ты знаешь, как ее зовут?

– Нет.

– Тетя Лена. Запомни обязательно.

– Хорошо.

– Меня зовут Олег, – говорю я, а сам присаживаюсь, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – А тебя как?

– Сережа.

– Очень приятно. Сережа, ты чего-то хотел? Хлебушка опять? Или денежку?

– Да, – отвечает парнишка, смутившись и потупив глаза.

– Держи денежку.

Я смотрю, как он торопливо запихивает деньги в карман, уже отступая к двери в подъезд, ловлю его за капюшон:

– У меня к тебе вопрос есть. Ты ведь не всегда с таким несчастным лицом ходишь? Наверное, выйдешь сейчас из подъезда и поскачешь, так? А тут прямо смотреть на тебя страшно! Улыбаться умеешь?

– Да, – заулыбался.

– Вот, уже лучше! Теперь слушай. В следующий раз приходишь сюда. Звонишь. Тетя Лена открывает дверь. И ты с улыбкой до ушей, как у Буратино, говоришь: «Теть Лен, здрасьте!» У нее есть собака, и еще ей надо мусор выбрасывать. Так вот, ты продолжаешь: «А давайте я вам помогать буду, с собакой гулять и мусор выносить? Потому что нехорошо деньги просто так просить, а вы мне будете за эту работу денежку давать»…

Сережа стоит и внимательно слушает.

– Понял?

– Да, – быстро-быстро закивал.

– Повтори, что скажешь.

Сережа все повторил. Сообразительный парень оказался. Я закрыл за ним дверь и пошел на кухню. Там мама смеется:

– Педаго-о-ог!

Проходит несколько дней. Как-то раз я возвращаюсь домой вечером, захожу во двор и вижу, как Сережа выбегает из подъезда с нашим ведром и с собакой на поводке. Увидел меня, рот до ушей, как у Буратино: «Здрасьте!»

И в «Лео» я тоже постоянно кого-то воспитывал-воспитывал-воспитывал.

Не скажу, что до каждого руки дошли, полтысячи сотрудников было. Да и не каждый в этом нуждается, слава богу! Но я такого насмотрелся!

Всю вот эту человеческую невоспитанность прекрасно знаю. Прекрасно знаю и все равно никак не могу к этому привыкнуть!

Стиль управления Юния очень сильно отличался от моего. Поясню. Возьмем две ситуации.

Первая. Юний мой старый друг. А я устроился к нему на работу и стал его подчиненным. Он платит мне деньги. Неплохие. Но при этом со мной не общается, потому что у него в компании это не принято.

Вторая. Собственников бизнеса до устройства на работу я в глаза ни разу не видел. И платят они мне мало. Но при этом они со мной общаются именно по той причине, что я работаю у них в компании. Они со мной тусят, уделяют мне время, интересуются моими делами и так далее.

Так вот, мне больше нравился второй вариант, потому что для меня всегда было важно внимание. И не только со стороны руководства ко мне. Я сам люблю проявлять внимание к остальным людям. И когда у меня были «свои» люди, я с ними постоянно возился, общался и… воспитывал их. А Юний этого не делал. Он как бы существовал отдельно от своего коллектива.

Зато меня в Юнии всегда поражало, что он на все входящие звонки отвечает сам. Всегда. Даже если заранее известно, что разговор проблемный.

У нас же в стране как принято? Вместо того чтобы взять трубку и объясниться, ты просто раз-раз-раз и «подзагасился», типа ушел от проблемы.

Европейцы, вот, проблемы решают «в лоб». Да-да или нет-нет.

С японцами и корейцами другая история. Тебе никто не скажет: «Мы решили вам отказать. Спасибо. До свидания!» Скажут: «Мы подумаем». То есть они двери перед твоим носом никогда не захлопнут, они оставят лазейку.

А у нас просто трубку перестают снимать.

Поэтому наши люди сразу обижаются, если ты на звонки не отвечаешь. Думают, что ты намеренно их игнорируешь.

Ну а если ты занят? Если у тебя переговоры важные?

Я считаю, лучше сделать переадресацию на секретаря или включить автоответчик: «Извините, бла-бла-бла, сразу перезвоню». И спокойно заниматься решением своих вопросов, а потом уже перезванивать.

А Юний всегда берет трубку. Без исключений.

С одной стороны, это очень круто.

С другой, меня это постоянно убивало во время бесед с ним. Из-за этих «посторонних» звонков наш разговор прерывается, теряется нить, тратится бесценное время. Любой пятиминутный вопрос может растянуться на двадцать пять минут, а то и на сорок пять или даже больше. Это крайне неэффективно.