Текст книги "Спасти пасика"

– Это тебе привет от бычья гомофобского, пидор манерный! – сказал с удовлетворением Печников уже ничего не слышащей жертве и тотчас вернулся за угол, откуда внезапно выскочил. Через минуту он догнал на крыльце гостиницы Зубова с подругами.

– Все нормально теперь? – спросил, улыбаясь, Зубов, и вновь все засмеялись.

– Теперь да, – ответил, запыхавшись от бега Печников, и компания вошла в гостиницу.

– Можем мы отсюда попасть в ваш ресторан или надо входить с улицы? – спросил Зубов у администратора.

– Есть вход с улицы, но вы можете войти и здесь. Вон та дверь с табличкой, – указала служащая, и друзья с новыми знакомыми вошли в ресторан. Тихо играли саксофон и электрическое пианино, и медленно танцевала одинокая пара. Уютный ресторанчик со слабым освещением, толстыми скатертями в крупную коричневую клетку на столах и в цвет им шторами на окнах был заполнен меньше, чем на треть.

Несмотря на опьянение, и отсутствие в связи с этим какой-либо жалости к сокрушенному на улице гею, Печников все же интуитивно ощутил тревогу. Но забеспокоился он не от того, что, возможно, нанес опасные здоровью повреждения несчастному, а оттого, что его могли видеть случайные свидетели. Сидя за столом и одновременно изучая меню, Виталий невольно воспроизвел в памяти картину того, как ничего не ожидающий человек ударился головой о близко расположенную каменную стену дома и, падая от стены на тротуар, интуитивно не выставил перед собой руки и еще сильнее ударился лицом об асфальт. «Он, несомненно, лишился рассудка после удара о стену, потому что звук этого удара походил на хруст костей… Он, возможно, пробил себе голову… – с неприятным чувством страха подумал Печников, не понимая текста раскрытого перед собой меню. – Мне последнее время очень хотелось подраться с каким-нибудь чудаком и проверить силу удара… Вот и проверил… Придурок!.. Не дай бог, если кто-то видел меня, или я оказался записанным на какую-нибудь уличную камеру видеонаблюдения… А вдруг этот пидор отдаст богу душу?.. Что будет с Машкой и Ванькой?.. Надо ехать домой, но прежде вернуться на то место и с расстояния посмотреть, что с геем… Как сейчас уйти отсюда?.. Зубов обидится, а девки скажут, что я ненормальный какой-то». Печников почувствовал, что хмель покинул его голову.

– Что-то лицо у тебя мертвое. Ты в норме? – вдруг спросил неожиданно Зубов.

– Все нормально, – ответил Печников и, помолчав, добавил: – Давай отойдем. Девушки, посидите, пожалуйста, секунду без нас. – Подруги одобрительно кивнули, и друзья отошли к дверям, через которые вошли в ресторан. – Когда я уходил от вас, то мне позвонила Машка и напомнила, что мы обещали теще приехать сегодня на дачу – у той завтра день рождения, – соврал Печников и посмотрел озабоченно в сторону от друга.

– Ну как ты поедешь за рулем, если ты столько пива выпил?! Девахи сто процентов наши, а ты уходишь! Завтра выспишься и поедешь к своей родимой теще, – попытался уговорить компаньона Зубов. – Почему ты мобилу не выключил?! – удивленно спросил Зубов, но немедленно с сожалением понял, что вопрос его уже не имеет смысла и что переубедить друга, наверное, не удастся.

– За рулем поедет Машка, а я с сыном позади… Телефон по забывчивости не успел выключить… Но теперь ничего не изменишь… Я обещал жене, что в течение часа буду дома.

– Ну что ты за ходок?! Только сняли подружек – и ты тут же домой к жене и теще, – укоризненно и раздраженно сказал Зубов и, махнув рукой с обидой на Печникова, раздосадованный пошел обратно к столу.

– Постой! – окрикнул Виталий товарища. – Я выйду позвонить жене и потом вернусь. – Печникову не хотелось портить отношения с единственным человеком в офисе, с которым он мог поговорить и сходить выпить пива после работы. Но главное, с Зубовым всегда можно было поохотиться на красивых женщин. Вдвоем флирт всегда веселее.

– Давай! Иди, звони и выключи потом телефон, как я! Мы тебя ждем! – повеселев, почти выкрикнул Зубов.

Печников вышел из ресторана и направился к тому месту, где сбил с ног гея. «Нужно отойти на более дальнее расстояние… Вдруг я выгляну опять из-за угла, а меня тут же тепленького возьмут… Какой-нибудь сердобольный очевидец скажет: а вон тот парень, который убил несчастного!.. Почему убил?.. Почему я сказал, что убил?.. Господи…» – подумал Виталий и пошел, огибая кругом дом, около которого ударил несчастную жертву. Через несколько минут он вышел вновь на широкую улицу. Теперь, примерно, в ста метрах от злополучного места Печников смог разглядеть, что человек, которого он стукнул, продолжал лежать на тротуаре, а около него стояло несколько прохожих. Они о чем-то говорили с милиционерами, что вышли на глазах Виталия из служебной машины. Идущие по тротуару прохожие мешали Печникову хорошо видеть. Отойдя дальше, он по пешеходному переходу вышел на противоположную сторону улицы. Сердце у него стучало с такой силой, что, казалось, мимо идущие люди слышат эти гулкие удары в его груди. Подойдя очень близко, Печников заметил, что подъехала неотложка с проблесковыми маячками, из которой вышли врач с помощником. Они склонились над лежащим на асфальте человеком, ощупали его в районе головы. Через минуту они встали во весь рост и заговорили о чем-то с милиционерами. Постояв еще немного, санитар и шофер вынесли из машины носилки, погрузили пострадавшего в салон. Врач уселся туда же, и опять с включенными маячками, но теперь и со звуковой сиреной, автомобиль быстро уехал. Милиционеры поговорили с толпой, затем тоже уселись в патрульную машину и поехали, но медленнее, чем неотложка. Вслед за служебными машинами разошлись и любопытные прохожие.

Тело Печникова бил озноб, а руки в карманах брюк дрожали. Ссутулившись, Виталий зашагал обратно в ресторан, чувствуя в душе неприятное несоответствие между тем, что он натворил, и последствия чего он сейчас наблюдал, и тем, что идет, несмотря ни на что, веселиться с незнакомыми девицами. Это неприятно-щемящее чувство сейчас усиливалось еще и пониманием того, что дома его ждет любящая жена с маленьким сыном.

Глава 2

– Ну, где ты так долго ходишь?! – спросил с наигранным возмущением Зубов. Несомненно, он был рад тому, что товарищ вернулся в компанию. По его раскрасневшемуся лицу и комично расширенным глазам было видно, что он сошелся с девицами, и никакое возмущение не могло скрыть его хорошего расположения духа. На столе стояла открытая бутылка «Asti Martini» с наполненными бокалами для игристого вина и широкая тарелка с сыром. Девушки, откинувшись на мягкие спинки стульев, курили тонкие сигареты.

– Я что-то продрог на улице и выпил бы лучше коньяка, – сказал Печников, стараясь оправдать озноб от проходящего страха. То, что страх уходил, радостно волновало Виталия и не давало ему вести себя спокойно. Не присаживаясь, Печников потер ладонь об ладонь и оглянулся, отыскивая официанта. – Я схожу к бару и закажу коньяка. Кто еще будет коньяк? – спросил он возбужденно, но Зубов и девицы наслаждались вином и отрицательно помотали головами. Подойдя к барной стойке, Виталий попросил сто грамм Hennessy. Ему налили, и он разом выпил. Тут же он вернулся к столу. Коньяк быстро начал благостно сказываться на Печникове, и он с облегчением стал осознавать, что его неожиданный удар человека, вероятно, остался никем незамеченным. Теперь после коньяка его страх за последствия начал казаться ему забавным. «Если его взяла „скорая“ и быстро увезла с мигалками, значит, он жив… Но зачем все же я ударил его?.. Никто не слышал, как он меня обозвал, а значит, я унижен был только в его глазах… Вполне возможно, я никогда бы не встретил этого стильного пидора… Это все соблазн испытать на более слабом силу натренированного удара… Обида за оскорбление здесь ни при чём… Как все-таки я глуп в свои тридцать пять лет… Вернусь домой – уберу боксерский мешок… Какое-то запоздалое мальчишество…» – заключил мысленно Виталий и ободренный посмотрел на свою партнершу.

– Мы уж подумали вы не придете, молодой человек, – улыбнувшись, сказала игриво Наталья и отпила глоток прозрачного вина, чуть в стороне двумя пальцами другой руки удерживая дымящуюся сигарету.

– Если не приходить к таким красивым девушкам, как вы, то мужчине не остается достойного смысла жить. – Зубов ухмыльнулся на слова Печникова и сказал:

– Мой друг, можешь сахар не сыпать… Девушки на работе. С нас по десять тысяч до утра. Мы можем без церемоний, не медля, идти в номер. – Подруги спокойно смотрели на Печникова, словно речь шла не о них.

– Понял! Меня лишили любовного процесса… Со временем мне все больше и больше его стало не доставать. Хотел поухаживать, но где там… Красивые дурочки в Москве извелись вовсе, – с наигранным огорчением сказал Виталий, и здесь все заулыбались на его грустную откровенность.

– Тебе, наверное, не процесс нравится, а возможность сэкономить деньги. Бесплатно будешь свою Машу любить. Успокоил ее по телефону? – спросил Зубов.

– Да! Опять насочинял с три короба. Бедные жены… – убедительно и сочувственно произнес Печников. – Давайте не будем спешить и хотя бы потанцуем малость, раз уж мы здесь, а потом пойдем искать номер в этой гостинице.

– Это можно… – улыбнувшись снисходительно, сказала Наталья, зная из практики, что это больше свойственно мужчинам, которые редко пользуются услугами продажных женщин и потому часто хотят показать, будто секс их интересует в последнюю очередь.

Два музыканта, как все неженатые люди, одетые в помятые клетчатые рубахи на выпуск и давно нестиранные джинсы, заиграли мелодию медленного танца, и Печников с Натальей пошли к пустующему танцевальному месту. Зубов с Бэлой остались за столом.

– Я помню, раньше красивые и ухоженные молодые женщины работали только в ночных клубах, а прочие – на Тверской, – со знанием дела заметил Печников, чтобы не молчать. – Сейчас оказывается и в пивном баре можно встретить красивых дам. Видимо, жизнь меняется… – сказал Виталий партнерше в ухо, чувствуя сплошное от коленей до груди прикосновение ее плотного тела.

– Точнее сказать, жизнь меняет нас, – ответила Наташа, и Виталий, повернув голову вполоборота, заметил улыбку на ее ярко красных губах. – Если серьезно, то мы пришли в этот новый пивной бар не по работе, а из-за любопытства, но ваш товарищ оказался таким убедительным и настойчивым, что мы не устояли… – Наталья опять обаятельно улыбнулась.

– Ты так хорошо прижимаешься ко мне, что скоро мое желание станет заметно всем в ресторане… Надо идти искать номер, – сказал Печников, переходя к делу и на «ты». Его всегда возбуждал переход на «ты» в обращении к малознакомой женщине. Страстный поцелуй есть начало интимной близости, но для Печникова именно переход на «ты» являлся началом этой самой близости с женщиной. Когда он властно переходил с женщиной на «ты», и та робко принимала эту бесцеремонность, то Печников мысленно уже видел, как овладевает партнершей.

– Пойдем, – безропотно согласилась Наталья. Не дотанцевав до окончания музыки, молодые люди вернулись за стол.

– Мы решили идти в гостиницу и попросить номер, – сказал Печников.

– Виталик, я заплачу за ресторан и возьму с собой еще две бутылки «Martini», а ты сними двухместный номер на нас всех, – попросил простым лицом Зубов.

– Хорошо. Пойдем, Наталья, – сказал Печников. Они ушли, оставив Зубова и Бэлу расплачиваться. «Опять Зубов меня как бы ненароком обхитрил: за номер придется платить больше, чем за стол… Однако это меня не расстраивает… на Зубова охотно западают красивые девки… За это я готов платить больше… С ним точно окажешься в компании желанных девиц…» – подумал Виталий.

– Нам нужен на сутки двухместный номер, – обратился Печников к девушке за стойкой администратора.

– Двухместный есть только люкс, – тихо сказала служащая.

– Сколько он стоит? – спросил Виталий.

– Шестнадцать тысяч, – ответила меланхолично девушка.

– А на меньшее время, чем сутки, этот номер можно снять?

– Нет, – чуть с запозданием ответила работница, видимо, от себя, как показалось Виталию.

– А может, два одноместных номера есть? – спросил Печников, шокированный высокой стоимостью люкса. «Мне потрахаться обойдется в двадцать шесть тысяч… Это четверть моей зарплаты!.. Господи, лучше бы Машке с Ванькой что-нибудь купил на эти деньги…» – невольно подумал с сожалением Виталий, но знал, что это «лучше» он не в силах сейчас выбрать из-за острого желания близости с новой женщиной.

– Одноместный номер остался только один, – посмотрев в компьютер, сказала девушка.

– А что в этом люксе особенного, что он стоит шестнадцать тысяч?! – спросил раздраженно Виталий, чувствуя, что придется потратиться.

– В нем две большие комнаты, красивый интерьер, дорогая мебель, картины, два телевизора, две кровати, а также бар с напитками, – перечислила дежурный администратор. – Да! Там еще большая угловая гидромассажная ванна, – вспомнив, добавила служащая. «Делать нечего – надо брать этот чертовый люкс… Не будешь же сейчас при девках считать, кто, сколько потратил денег… Столько много я за Зубова еще не переплачивал… Сегодняшний день явно не мой… Еще этот пидор под руку угодил… – с огорчением подумал Печников. – Какая все-таки дикость, что я ударил этого несчастного… А вдруг бы я попался?.. Представить страшно все последствия для семьи… Какая-то чудовищная непредсказуемость ожидает нас немедленно, как только мы отступаем от праведной семейной жизни».

– Хорошо. Оформляйте, – вынужден был сказать Виталий.

– Паспорт ваш, – попросила девушка.

– Паспорта нет. Есть водительские права, – с тревогой ответил Печников.

– Может, вы помните данные своего паспорта? – спросила, чуть понизив голос, служащая, посмотрев по сторонам.

– Помню, – тотчас солгал Печников. Дежурная протянула ему листок прибытия и ручку.

Заплатив за номер и получив ключ, Печников отошел от стойки администратора и сел на диван к Наталье, где она дожидалась его.

– Виталий, перед тем, как идти в номер, ты должен передать мне деньги, – сказала девица… – Так принято… – добавила она еле слышно, избегая неотрывно смотреть в глаза после своих слов. Она как будто с интересом глянула на стеклянные двери в отель, где в это время входили люди с чемоданами. Виталий полез во внутренний карман пиджака и достал портмоне. Вытащив две купюры по пять тысяч рублей, он отдал их Наталье.

Через минуту подошли Зубов с Бэлой. Поднимаясь по лестнице на второй этаж гостиницы, Печников случайно оказался позади всей компании. Близко перед его глазами замаячили через обтягивающую одежду крупные и ядреные ягодицы проституток и почти такие же ягодицы Зубова. Разница была только в том, что у девиц были тонкие талии, а у Зубова талии не было видно из-за складок на пуловере в поясе. «Почему я прежде никогда не замечал, что у Зубова такая большая жопа?.. Наверное, у всех во время подъема по лестнице увеличивается в размере зад… У кого же из мужчин я видел такой по-женски большой зад, как у Зубова?.. По-моему, кинохроника… Гитлер в галифе!… Да-да, именно у фюрера… У него и без того был широкий таз, а просторное галифе делало его зад огромным… Маленькое туловище в коричневой гимнастерке и огромный зад в коричневом галифе… Наверное, поэтому Сальвадор Дали считал его идеалом женственности… Может быть, эротизм Гитлера художник видел и в этом тоже, а не только в пухлой спине прорезанной портупеей?.. А у Натальи луковица призывная… За свои кровные двадцать шесть тысяч я сейчас отведу душу на всю сумму до копейки…» – опять со злостью подумал Печников. Его злость усугубляло то обстоятельство, что больше одного полового акта ему не одолеть, если он не останется до утра, а остаться он никак не мог из-за неминуемого скандала в семье. Зубов же, напротив, за короткое время мог получить удовольствие несколько раз, что было известно Печникову из прошлого опыта совместных с Зубовым загулов. Виталий понимал, что может допускать бесцеремонность с проститутками, но неизменно вел себя с ними, как с приличными женщинами. Он давал тем самым понять, что нужда женщины заниматься проституцией имеет уважительную причину, подобно нужде нищих людей рыться в мусорных баках. Виталий часто выслушивал проблемы очередной проститутки после акта любви. Ему давно стало казаться, что все их житейские трудности похожи и одного порядка. Нужда и неустроенность – основная причина, толкающая молодых женщин на панель. Виталий по сути всех женщин считал проститутками, так как выходящая замуж порядочная женщина тоже продавала на годы свое тело мужчине в обмен на достаток. Видимо, его сочувствие к девицам, продающим свое тело многим мужчинам, читалось в его глазах, и поэтому проститутки шли с ним без опасений. Печникову было известно из рассказов женщин, что иногда они не идут с теми клиентами, которые вызывают у них подозрения. Никакие деньги не могут заставить опытных проституток идти с неуравновешенными и агрессивными мужчинами, хотя и у бывалых девиц случаются промахи в распознавании опасных мужчин, и за это им иногда приходилось дорого платить.

Печников непроизвольно сравнил задницы Владимира и Натальи, но не мог четко понять, какая из них явно предпочтительней, если не знать, кому именно каждая принадлежит. «Почему верхом наслаждения я считаю анальный секс с женщиной, а от воображаемой связи с мужчиной меня воротит?.. Значит, это заложено в меня… Но почему сегодня я обратил внимание на то, что задница у Зубова по-женски большая?.. Наверное, оттого, что в туалете пивного бара ко мне пытался приставать гей, и мы с Зубовым много говорили о геях».

– Какой шикарный номер!! – не удержавшись, крикнул по-ребячески Зубов и с разбега прыгнул животом на широкую деревянную кровать, заправленную шелковым покрывалом. Зубов лежал, раскинув руки в стороны, и опять Виталию показалась, что зад у Зубова неимоверно больших размеров. – Печников, вам с Наташей мы без возражений уступаем спальню. За такой номер самое лучшее место, бесспорно, ваше! – продолжал громко говорить с восторгом Владимир, с удовольствием сознавая, что Печников, а не он выложил за этот номер, кучу денег. Это обстоятельство смешило Зубова, и потому его веселое настроение проявлялось шумно.

– У вас здесь тоже не плохо, – ответил Виталий, усаживаясь в зале на кресло рядом с круглым полированным столом из различных сортов дерева, напротив большой картины с неформальной живописью.

– Наша комната проходная. Если вы захотите в ванну, то мимо нас вам незаметно не пройти, – на это замечание Зубова девушки улыбнулись, видимо, потому, что любой намек на любовную тему вызывает естественную улыбку у здорового человека.

– Хочу еще «Martini», – сказала Бэла. Зубов слез с кровати и засуетился в поисках фужеров. Через минуту была открыта одна бутылка, а вторая поставлена в холодильник. Молодые люди начали пить вино. Зубов с бокалом в руке ушел осматривать ванную комнату.

– Вот это да!! Здесь огромная гидромассажная ванна! Надо обязательно в ней полежать и расслабиться! – почти кричал Зубов, напоминая мальчишку, нашедшего клад. Владимир до прихода в номер не знал, что в нем имеется гидромассажная ванна.

«Посмотрел бы я, как бы ты радовался, если бы тебе, а не мне пришлось выложить шестнадцать тысяч за этот номер…» – подумал Печников, а сказал:

– Неужели?!

– Ей-богу! – крикнул Зубов, не понимая, что приятель разыгрывает удивление.

– Испытайте с Бэлой этот тазик с форсунками, а потом нам расскажите о своих ощущениях, – сказал Печников и включил набор воды.

– Я купалась в такой не раз, – без восторга сказала Бэла. – Правда это было в гостях… – добавила она, понижая голос и снисходительно глядя на Владимира. Зубов и Печников, не сговариваясь, подумали одно: Бэла, наверное, могла купаться в такой ванне у клиентов. – Пока сопла не скроет вода – насосы не включатся, – добавила она, словно скорее пытаясь сменить тему о тех гостях, у которых она купалась в гидромассажной ванне.

– Ладно, пусть вода набирается. Как ванна наполнится, мы с Бэлой пойдем купаться. Бэла, капни туда немного шампуня для пены! – крикнул Зубов своей подруге и вернулся с Зубовым в зал номера. В это время Наталья долила в свой фужер еще вина.

– Натали, забирай эту бутылку, и пойдем в нашу спальню: не будем детям мешать купаться, – сказал, Печников, и за руку повел девушку за собой.

– Ой-ой-ой! Какие мы взрослые! – дразня по-детски друга, сказал веселый Зубов вслед ушедшим. Печникову хотелось поскорее воспользоваться купленной девицей, надеясь, что до ночи, до ухода домой, он, возможно, опять захочет повторения близости. Чрезмерно потраченные деньги не давали Виталию покоя. Не включая свет в спальне, Печников тихо сказал:

– Не раздевайся – я сам тебя раздену. Наталья остановилась перед кроватью, а Печников сзади прижался к ней. Красный свет от рекламы на здании с противоположной стороны улицы попадал в окно. Виталий не только ощущал зад девушки, но и прижимал партнершу к себе, несильно надавливая ладонями на низ ее живота.

– Я забыла сумочку в зале… – вдруг еле слышно сказала девушка. – Надо сходить за ней – там презервативы… – Печников с сожалением вынужден был отстраниться и выпустить молодую женщину. Через некоторое время она вернулась. – Они уже в ванне, – сказала, улыбнувшись, Наталья, и, присев на кровать, впотьмах начала рыться в сумке. Найдя презерватив, она посмотрела вверх, на стоящего перед ней Виталия, как бы спрашивая его, с чего он хочет начать. «Как жаль, что необходимо пользоваться резинкой… Я давно от них отвык…» – подумал Печников и тихо сказал:

– Доставай и надевай… – Наталья, сидя на кровати, расстегнула ремень и ширинку на брюках Печникова и быстро высвободила из его светлых трусов уже набухшее мужское достоинство. Взяв презерватив в рот, девушка каким-то ловким движением насадила его на головку пениса, затем также проворно со знанием предмета расправила резинку пальцами. Посмотрев опять снизу вверх, как бы прося разрешения, она медленно пропустила фаллос почти до гортани и уперлась носом в живот Печникова. Виталия тотчас охватила легкая дрожь. «Какой у нее глубокий рот!.. Что может сравниться с этим чувством?.. Именно это ощущение толкает меня на неразумные траты и предательство… Все заповеди для меня исполнимы, кроме одной… Как возможно не прелюбодействовать?» – усмехнувшись, подумал Виталий. Не в силах больше сдерживаться, он повалил Наталью на кровать. Торопливо стянув с нее колготки, Печников трясущейся рукой сместил в сторону тонкую полоску трусиков у девушки между ног и быстро ввел в ее теплую плоть свою. После нескольких лихорадочных толчков Виталий почувствовал с огорчением поспешный выброс семени. Печникова всегда удивляло то, что ему никогда не удавалось приостановить или блокировать преждевременное семяизвержение, подобно моче. «Господи, двадцать шесть тысяч за минуту… Нет! Не уйду пока еще раз не поимею ее…» – подумал Виталий и свалился с Натальи набок. Уже по привычке, как после близости с женой, он, спустя какое-то время, задремал. Прошло полчаса, как он очнулся и увидел, что Наталья, лежащая рядом, смотрит почти без звука телевизор.

– Проснулся? – спросила девушка, улыбнувшись, не ожидая ответа.

– Долго я проспал? – в свою очередь спросил Виталий, пытаясь рассмотреть часы на руке.

– Нет. Я уж подумала, что ты отключился до утра.

– Они уже помылись?

– Давно.

– Не хочешь в ванну?

– Я уже была.

– Тогда я пошел один, – заключил Печников и, поднявшись с кровати, подошел к выходу, разделяющему две комнаты. Приоткрыв немного дверь, Виталий увидел, что из незакрытой ванной комнаты свет попадает прямо на голый зад Зубова. Молодые люди занимались любовью. Одеяло у них было скомкано в ногах, и свет позволял хорошо разглядеть большой белый зад Зубова, который, как огромная постельная подушка, то поднимался, то опускался между смуглых ног Бэлы, раскинутых в стороны. Рядом с кроватью на паркетном полу валялся влажный использованный презерватив. «Он уже потрахал ее дважды!.. Они даже мыться не встают… Если в ванне у них был секс, то, значит, это уже третий раз!.. Господи, он, как кролик…» – подумал с завистью Печников. В данную минуту о потраченных деньгах он сожалел больше, чем до близости с Натальей. Без стука он вышел и проследовал в ванную комнату мимо увлеченных делом партнеров. Опять Виталий ненароком глянул на двигающийся крупный голый зад друга, и, как на гостиничной лестнице вновь подумал, что задница все же у Зубова напоминает женскую. На ягодицах у Владимира не было ни единого волоса, а ноги сплошь были покрыты черными волосами. «Если не видеть его волосатых ног, то действительно можно принять его широкий зад за бабский… Мне кажется, я не отказался бы от проникновения в такую огромную белую жопу, если бы не знал, что она принадлежит Зубову. Сейчас мне кажется, что совсем неважно, мужская она или женская…» – подумал Виталий и для себя решил, что после ванны займется с Натальей анальным сексом. Он открыл полностью краны горячей и холодной воды, и треугольная ванна быстро начала наполняться. Затем Виталий закрыл дверь на щеколду и, пощупав воду, чуть уменьшил подачу холодной. Печников выдавил в ванну из пакетика с шампунем несколько капель мыльной жидкости, и в мгновение ока на поверхности образовалась высокая шапка пены. Как только сопла ванны оказались под водой, Виталий, сняв с руки часы и раздевшись, медленно опустился в ванну. Закрутив краны, он прислушался. Звуков из номера не было слышно, и Виталий в тишине ощутил приятное жжение почти горячей воды. Он задумался: «Если мне показалось, что задница Зубова вызывает желание, то избиение мной гомика на улице вовсе не находит никакого оправдания… Он не был агрессивен… разве что пьян… Я действительно повел себя, как бычье гомофобское… Господи, дай здоровья этому несчастному».

Виталий нажал горящий фиолетовым светом квадратик сенсорной кнопки на ванне, и включились насосы. Из форсунок ему в бока, в шею и в пятки ударили струи воды, которые приятно щекотали и массировали тело. Потянувшись рукой за полупустым пакетиком шампуня, Виталию пришлось с положения на спине повернуться набок, и здесь он неожиданно ощутил сильную и почти горячую струю воды, которая ударила ему между ягодиц. Приятное щекотание заставило его замереть. Печников ближе придвинул зад к форсунке и почувствовал, что щекотание начало вызвать эрекцию полового члена. Это неожиданное открытие поразило Виталия неизвестной ему ранее связью – между очень теплой струей воды, ударяющей в зад, и эрекцией. Возбуждение от щекотания все усиливалось и нарастало. Печников раздвинул руками ягодицы и буквально насадил анус на форсунку, но ему, подобно никак не закипающей воде на слабом огне, чего-то не доставало до получения разрядки. Под впечатлением всех разговоров о гомосексуализме Виталию сейчас вдруг захотелось что-нибудь длинное и овальное засунуть в зад, но в ванной комнате ничего подходящего не было. Поняв, что получить настоящее удовольствие не получится, Печников вылез из воды и обтерся. Не желая терять возбуждение, он решил немедленно вернуться к Наталье. Минуя опять Зубова и Бэлу, Виталий заметил, что на полу лежат уже два использованных презерватива. Однако, как и в первый раз, проходя мимо молодых людей, Печников видел, что партнеры опять увлечены актом соития, не замечая ничего и никого вокруг. Это еще больше раззадорило Виталия. Он быстро вошел в комнату к Наталье и, не объясняясь, легко перевернул ее на живот.

– Я хочу сюда… – выпалил Печников и без промедления начал вводить свою вновь затвердевшую плоть в задний проход девушки.

– Виталик, за анальный секс нужно будет доплатить, – второпях успела прошептать Наталья, но член Печникова уже наполовину погрузился в центр ее неимоверно большой и по-женски красивой задницы.

– Хорошо-хорошо, доплачу… – успел выговорить Виталий, и здесь девица будто открылась ему. Из-за того, что придется еще доплачивать Печников, отбросив всякую деликатность, с остервенением начал вводить в проститутку свой член до предела. Девушка тужилась, как при освобождении от кала на унитазе, и стонала. Послышались хлесткие удары тела о тело, и, через минуту после громкого крика Печникова, молодые люди замерли, оба глубоко и часто дыша. Послышались робкое открывание двери и голос Зубова:

– Эй! Вы живы? Я подумал, что вы убили друг друга, – засмеявшись, проговорил голый Владимир и тут же, словно успокоившись, исчез за дверью. Печников продолжал лежать на Наталье, чувствуя, как сперма уходит из него. «Машка не допускает меня до своей жопы, а мне этого всегда так сильно хочется… Я, испытывающий неприятные чувства к гомосексуалистам, минуту назад в ванне хотел найти что-нибудь похожее на мужской член, чтобы засунуть себе в зад… Я был уверен, что это позволит мне испытать удовольствие, как от мастурбации или от близости с бабой… Мы действительно бисексуальны… Это значит, что я, – чуть не убивший гея на улице, – сущий варвар… Дома нужно поменять простую ванну на гидромассажную и купить в интим-магазине фаллос… Я должен это знать… А вдруг я привыкну и меня потянет когда-нибудь на живой мужской член?.. Какое-то сумасшествие… Надо бежать домой, пока мало времени». Виталий уже начал мысленно выстраивать разговор с женой и напускать на лицо серьезность, чтобы без запинок рассказать, как он был вынужден задержаться на работе по просьбе директора, и чтобы его лицо было правдивым под пристальным взглядом жены.

– Нужно идти домой… – сказал Печников и пошел в ванну обмыться и одеться. Вернувшись, он спросил: – Сколько я должен доплатить?

– Ты заскочил на меня так быстро, что я не успела тебе надеть резинку, – сказала Наталья, не отвечая на вопрос. Чуть помолчав, она продолжила: – Если ты уже пошел, то тысячи хватит… Это за риск, – добавила она, улыбаясь, стараясь оправдать доплату, несмотря на то, что клиент не остался до утра.

– Возьми! – сказал Печников, протягивая деньги. Проходя мимо Зубова, чтобы уйти, Виталий опять увидел неизменную картину: вновь его товарищ, но теперь под одеялом, занимался с Бэлой сексом.

– Ты уже уходишь?! – запыхавшись, успел спросить Зубов, не останавливаясь и не оборачиваясь.

– Да. Мне важно вернуться до утра…

– Счастливо добраться! – успел крикнуть Зубов, и послышался его смех с Бэлой. Печников не сомневался, что Зубов позовет и Наталью к себе в кровать, чтобы устроить маленькую групповую забаву.

Печников вышел из отеля и направился вновь к тому месту, где «неотложка» подобрала избитого им гея. Чуть меньше стало автомобилей и пешеходов. Часы показывали час ночи, и Виталий включил мобильный телефон, который сообщал, что было семь непринятых звонков – от жены, от матери и от отца. Не дозвонившись до Виталия, жена, как обычно начала обзванивать его родителей, давая понять пожилым людям, что вот какой у них нерадивый сын, и тем самым заставляя всех быть в волнении и в поиске. Позвонив матери, Печников первым делом успокоил родителей. Затем он позвонил жене и сказал, что скоро будет дома. Остановившись возле угла, где совсем недавно лежал пострадавший от него человек, Виталий увидел на асфальте тротуара большое кровавое пятно. «Господи, какая большая лужа!» – со страхом подумал Виталий и невольно оглянулся, опасаясь, что кто-то может заметить его интерес к следам крови, которые еще не высохли и поблескивали в свете фонарей.