Текст книги "Море памяти"

Адлерский дендропарк

 
В парке южных культур в январе на заре
Зацветают на ветках прозрачных цветы,
Может, думают, что вновь апрель на дворе.
И что время пришло уже для красоты.
 
 
Лавровишни, секвойи, сосна, эвкалипт
Зелены, а конфетному дереву лень
Вместе с ними на грунте, что солнцем полит,
Словно летом густую отбрасывать тень.
 
 
На мимозах желтеет весенний туман
Мелких шариков, к женскому дню ценят их.
И как в юбке из пальмовых листьях кума
Юкка с мётлами бледных соцветий сухих.
 
 
Я, любуясь пейзажем, по парку иду.
Кипарисы стоят, словно в небо стремясь,
Вдоль дорожки, сходящей к большому пруду,
И осенней листвой липы радуют глаз,
 
 
У бамбуковой рощи замедлю свой шаг,
Представляя тропический лес дождевой,
Перед кедром огромным пройду не спеша,
Наступая на шишки под жухлой травой.
 
 
Наконец-то сбылись детства сны и мечты.
Словно лето у времени взял я взаймы,
Посетив этот вечно зелёный почти
Райский сад посреди черноморской зимы.
 
 
(Сочи. Начало января, 2022)
 

Ответ Замкадычному другу55
  Закадычному замкадышному


[Закрыть]

(Шутливое подражание И. Бродскому)

 
Получил твоё письмо, дружище Постум,
Долго думал, прочитать или не стоит,
Эти мысли как в жару на даче осы,
Донимали. Всё это пустое.
 
 
Знаю всё и так, что ты напишешь.
Не читая, вот решил ответить.
Так же всё недвижимость ты ищешь
Тёмными ночами в интернете?
 
 
Думаю, затея та пустая.
Помнишь, обещал прислать мне чачу?
Видно, снова пишешь, что мечтаешь
Летом сам приехать к нам на дачу.
 
 
Всё брюзжишь про нынешнее племя.
Ты ж один калач, как надо тёртый.
Недовольный этими и теми,
Ноешь, знать, здоровье уж ни к чёрту,
 
 
Что болит то задница, то руки,
То глаза, то вдруг зубные боли.
Чем там Цезарь занят? Ловит щуку?
Или либералов за крамолу?
 
 
Нынче ветрено, уже прохладновато,
Скоро осень, всё изменится в столице,
Понт кидать вернутся депутаты,
СМИ в припадке снова будут биться.
 
 
Скоро, Постум, новенькие книги
Друг твой, любящий стихосложенье,
Напечатает. А ты гнилые фиги
Не бросай в окошко в раздраженье.
 

Павловск. Каминные часы

 
Давно, когда я молод был,
Я в отпуске дворцы-музеи
Обычно посещать любил
Простым туристом-ротозеем.
 
 
Однажды в Павловском дворце
Неспешно я бродил по залам,
Столетия замкнув в кольце,
И время нереальным стало,
 
 
Словно трава из-под косы,
Как движутся ночные тени,
Так шли каминные часы,
Я слышал, падали мгновенья.
 
 
Фигурки, стрелки, циферблат
Под паутиною патины —
Из бронзы антиквариат
На белом мраморе камина,
 
 
То Эригона в стиле ню
С Амуром, пьяная любовью,
Их за нескромность не виню,
За то, что голые обое,
 
 
Что на Олимпе нормой был,
Бесстыжий баловень порока,
Античности тут дань платил —
Такой уж это стиль – барокко.
 
 
В руке фигурки хитрый Вакх,
Представший виноградной гроздью,
Обычно пьют на торжествах
Чей сок, перебродивший, гости,
 
 
Так же, как с пьянством сходна страсть,
Любовь вину подобна часто.
Преобразить способна нас
Фантазия – замена счастью.
 
 
Брожу, и в голову как эль
Ударил результат броженья.
Под спудом спавшее досель,
Он разбудил воображенье
 
 
И время ожило в часах
Под скрипки одинокой пенье,
И я услышал голоса,
Те, что дождались воскрешенья.
 
 
И предо мной проснулось вдруг
Как будто с голосами теми
Интриг, балов, придворных, слуг
В часах хранившееся время.
 
 
Слои его как от огня
Покраски высохшей ошмётки
С зеркал опали в свете дня,
И Павла лик предстал мне чёткий.
 
 
Узнав в своём его лицо,
Там, в этой золочёной раме,
Я и на парки за дворцом
Глядел уже его глазами.
 

Поэтическая физика

 
Лишь тот, кто сможет побороть
В снах притяжение земное,
В страну поэтов попадёт
Как в измерение иное,
 
 
Где микромир, что мал и прост,
Для них – большая часть Вселенной.
Там атомы – системы звёзд,
А миллионы лет – мгновенья.
 
 
Что знаем мы как мир планет —
Там только россыпь электронов,
И разницы огромной нет
Между парсеком и микроном.
 
 
Присущ поэтам этот взгляд.
Они подобно чародеям
Миры прекрасные творят,
Словесным волшебством владея.
 
 
Алисою в стране чудес,
Напиток выпившей чудесный,
Уменьшить могут космос весь,
Так, что становится в нём тесно,
 
 
Иль превратить в туманность дым,
А искры – в звёзды и планеты.
Доступно это лишь одним
Код тайный знающим поэтам.
 

Музыка

 
Мы все разделены сейчас
Тьмой языков, наречий разных,
Один язык сближает нас —
Язык созвучий слов прекрасных.
 
 
В силлабо-тонике стихов,
Доступной уху человека,
Лежит заклятье или код
Как в ритме ДНК молекул.
 
 
Учёными язык другой
Считается общенья нормой.
Удобен в их среде такой
Язык числа, наречье формул.