Текст книги "История отечественного предпринимательства"

6.2. Начало промышленного переворота и становления капиталистического предпринимательства в России

Наиболее активно процесс формирования капиталистического способа производства происходил в промышленности. Для России начала – середины XIX в. было характерным широкое распространение мелкой, преимущественно крестьянской, промышленности. В 1850-е гг. вся обрабатывающая промышленность выпускала продукции на 550 млн. руб., при этом две трети ее приходились на долю мелкой промышленности, представленной в основном крестьянскими кустарными промыслами. Если в XVIII в. развивались преимущественно отрасли, которые удовлетворяли спрос государства (суконное, парусно-полотняное, писчебумажное, горнозаводское производства), то в первой половине XIX в. происходил быстрый рост производств, вполне независимых от спроса государства и работавших на рынок (например, хлопчатобумажного производства).

В 1808 г. купец Пантелеев открыл в Москве первую частную бумагопрядильную фабрику. В условиях присоединения России к континентальной блокаде Англии и прекращения вследствие этого подвоза из нее пряжи потребовалось создание еще нескольких бумагопрядильных фабрик (в 1812 г. в Москве их уже было 11), работавших на среднеазиатском хлопке. За первую четверть века число хлопчатобумажных фабрик увеличилось в три раза, а количество занятых на них рабочих – в десять раз. После пожара в Москве в 1812 г., когда сгорели практически все московские фабрики, центр предпринимательской активности сместился в провинцию – Кострому, Иваново, Владимир.

В Москве текстильная промышленность стала возрождаться в 1820—1830-е гг. Этому способствовали, во-первых, введение (в 1822 г.) протекционистского таможенного тарифа, приведшее к увеличению пошлины на ввозимые из-за границы готовые мануфактурные изделия, а во-вторых – значительное удешевление импортной хлопковой пряжи вследствие технического совершенствования производства на английских фабриках, что, в свою очередь, было вызвано промышленными кризисами в Англии в 1820—1840-х гг. К 1850-м гг. по числу бумагопрядильных веретен (1100 тыс.) Россия вышла на пятое место в мире, обогнав Германию и уступая Англии, Франции, США и Австрии.

Таким образом, уже на первом этапе промышленного переворота в хлопчатобумажном производстве Россия освободилась от импорта английской пряжи и перешла на американский и частично среднеазиатский хлопок, что повлекло за собой удешевление производства. Вместе с механизацией процесса ткачества это привело в 1830—1850-е гг. к снижению цен на 70 %, что еще более укрепило позиции хлопчатобумажной отрасли, позволило ей составить мощную конкуренцию другим текстильным отраслям и выйти на первое место. Остальные отрасли текстильной промышленности в разной степени оказались готовыми к восприятию технического прогресса, что было связано с особенностями используемого сырья, применяемыми технологиями и, главное, исторически сложившимися типами предприятий.

В русской промышленности того времени действовали три типа мануфактур: крепостная (вотчинная), посессионная и вольнонаемная, которые назывались либо фабриками (в легкой и пищевой отраслях), либо заводами (в горнодобывающей отрасли и металлургии). Вотчинная мануфактура создавалась в помещичьих имениях и обслуживалась трудом крепостных крестьян. Посессионные мануфактуры принадлежали частным лицам либо казне, а трудились на них или навсегда причисленные к заводам и фабрикам казенные крестьяне, или приписанные (с выплатой компенсации прежним владельцам) беглые и бродяги, или купленные с разрешения правительства крепостные крестьяне. Все они считались принадлежащими самой мануфактуре, а не ее владельцу, и не могли быть проданными отдельно от нее. Вольнонаемные мануфактуры создавались предпринимателями – выходцами из купцов и «капиталистых» мужиков, и там использовался труд наемных рабочих – как правило, крестьян-отходников и лично свободных мещан (горожан).

Основанные на подневольном труде вотчинные и посессионные мануфактуры преобладали в старых отраслях – металлургии, суконном, полотняном и парусном производствах; вольнонаемные мануфактуры – в быстро развивающихся новых – хлопчатобумажной (прядильной и ткацкой), шелковой, кожевенной, свеклосахарной отраслях. Производительность свободного труда была намного выше по сравнению с крепостным трудом, в чем постепенно убеждались и владельцы посессионных заводов и фабрик. В 1847 г. они получили разрешение отпускать посессионных крестьян на волю, чтобы заменить их вольнонаемными работниками. Возрастание доли вольнонаемного труда в русской промышленности (в 1804 г. работали по найму 48 % всех фабричных и заводских рабочих, в 1825 г. – 54, в 1956 г. – 87 %) было одним из основных проявлений ее развития по пути капитализма.

Другое проявление развития капитализма в России – начало промышленного переворота, состоявшего в переходе от мануфактуры, основанной преимущественно на ручном труде, к фабрике, базировавшейся на машинной технике (использовании паровых двигателей и станков). Применение паровых машин радикально изменило энергетическую базу производства: за 1831 – 1860 гг. мощность паровых машин в промышленности увеличилась в 13 раз. Начальная фаза промышленного переворота происходила за счет импорта машин. Если за 1831– 1840 гг. стоимость ввоза машин составила 4,1 млн. руб. серебром, то за 1851– 1860 гг. – уже 48 млн. руб. Постепенно стало развиваться и отечественное машиностроение. Появляется первые машиностроительные заводы: Александровский – в Петербурге, Сормовский – в Нижнем Новгороде и др. Основной их продукцией были паровые машины и котлы для оснащения новых крупных фабрик и паровых судов. В целом промышленный переворот завершился уже в рамках следующего пореформенного периода в 70– 80-е гг. ХIХ в.

Одним из признаков промышленного переворота был рост числа промышленных предприятий и количества занятых на них рабочих. Если в 1804 г. в России было свыше 2400 мануфактур с общим числом рабочих более 95 тыс., в 1825 г. – соответственно 5260 и 210 тыс., то в 1856 г. насчитывалось уже 11 560 предприятий, на которых были заняты почти 519 тыс. рабочих. Таким образом, за 50 лет общее число предприятий увеличилось в пять, а количество рабочих – более чем в пять раз.

В 40-х гг. XIX в. началось вытеснение из крупной промышленности мануфактур, основанных на подневольном труде, обусловленное тем, что, во-первых, такие мануфактуры по производительности труда и себестоимости продукции не могли конкурировать с вольнонаемной частнокапиталистической мануфактурой. Во-вторых, в 1830– 1840-е гг. началось широкое внедрение в производство (в первую очередь в новых отраслях и на частнокапиталистических предприятиях) паровых машин и разнообразных технических усовершенствований. Эксплуатация же нового оборудования с применением подневольного труда оказывалась менее выгодной, чем его использование на вольнонаемных предприятиях. К тому же владельцы вотчинных мануфактур зачастую не имели средств для внедрения технических новшеств. В результате крепостнические мануфактуры приходили в упадок и вытеснялись более конкурентоспособными капиталистическими.

Особенно заметными преимущества частнокапиталистической мануфактуры оказались в хлопчатобумажной промышленности. При одинаковой технической вооруженности производительность вольнонаемных рабочих здесь была в три раза выше, чем крепостных. Будучи новой отраслью, хлопчатобумажное производство изначально создавалось преимущественно на основе наемного труда: уже в 1825 г. 95 % рабочих здесь были вольнонаемными.

Промышленный переворот, начавшийся в хлопчатобумажной промышленности, затем распространился и на другие отрасли. Уже на первом его этапе появились предприятия, ставшие «пионерами» отечественного машиностроения, – санкт-петербургские литейные заводы (завод Берда и Александровский казенный завод), выпускавшие пароходы, паровозы, паровые машины, вагоны, промышленное оборудование. В Санкт-Петербурге были также основаны Невский машиностроительный завод, завод Нобеля «Русский дизель», и др. В 1830—1850-е гг. были построены машиностроительные заводы в Москве, Екатеринбурге, Риге, в 1849 г. – Сормовский завод в Нижнем Новгороде. К 1860 г. в России было уже около 100 машиностроительных заводов, а производство машин только за 1850-е гг. возросло в 16 раз.

Следствием промышленного переворота стало формирование новых классов: промышленной буржуазии и наемных рабочих – пролетариата. Первая (купцы-промышленники) складывалась из купцов, разбогатевших на торговле, винных откупах и казенных подрядах и открывших свои фабрики (Солдатенковы, Титовы, Кондрашевы), и «капиталистых» мужиков из государственных или выкупившихся на волю крепостных (Гучковы, Мосоловы, Морозовы). Чаще всего они совмещали торговые функции с промышленным предпринимательством. В середине века численность купечества трех гильдий составляла 180 тыс., а «торгующих крестьян» – 100—110 тыс.

Характерно, что большая часть предпринимателей и «торгующих крестьян» по-прежнему оставалась крепостными. Многие из них уже имели большие капиталы, владели мануфактурами, однако, как и в XVIII в., продолжали платить немалые суммы оброка помещикам, которые не торопились отпускать их на волю.

Так, миллионер, владелец крупной шелкоткацкой фабрики в Подмосковье И. Кондрашев оставался крепостным князей Голицыных вплоть до отмены крепостного права в 1861 г. Несколько десятков фабрикантов из села Иваново выкупились у графа Шереметева более чем за 1 млн. руб. Менее повезло еще одному семейству крепостных – ему Шереметев обещал вольную за 50 тыс. руб., но, получив деньги, оставил обобранное семейство в крепостной зависимости.

Таким образом, русская буржуазия первой половины XIX в., формировавшаяся в условиях самодержавно-крепостнического государства, страдала от гражданского неравноправия и представляла собой социальный слой, находившийся в сильной зависимости от политики властей.

«Сверху» – от правительственных кругов – исходила и инициатива создания первых организаций с участием предпринимателей. Еще в 1827 г. с целью получения достоверных сведений о работе отечественной промышленности и оказания ей необходимой государственной поддержки министр финансов высказался за учреждение при Департаменте мануфактур особого Мануфактурного совета, который посредством подведомственных ему местных комитетов и корреспондентов содействовал бы означенному департаменту во всех вопросах, касающихся работы отечественных мануфактур. В 1828 г. было учреждено Положение о Мануфактурном совете, а в 1829 г. образован Коммерческий совет. Оба совета оказались громоздкими бюрократическими органами с участием промышленников и торговцев, безынициативными даже в постановке сколько-нибудь важных вопросов торгово-промышленной жизни страны, и не оправдали правительственных ожиданий.

Что касается наемных рабочих, то этот слой российского общества состоял из лично свободного населения (горожан, казенных крестьян на заработках) и крепостного населения (помещичьих крестьян-отходников). Сохранение крепостной зависимости тормозило процесс дифференциации крестьянства, выделения из его среды предпринимателей и наемных работников, живущих только за счет продажи своей рабочей силы.

6.3. Развитие предпринимательства в сфере транспорта и в торговле

Россия в первой половине XIX в. оставалась страной бездорожья, что существенно мешало ее экономическому развитию. Основными видами транспорта в то время были водный и гужевой (перевозки на лошадях и волах). В начале века стали функционировать каналы, которые соединяли Волгу с Северной Двиной и Балтийским бассейном (Мариинская и Тихвинская водные системы), а Днепр – с Вислой, Неманом, Западной Двиной. Правда, пропускная способность каналов была небольшой, кроме того, навигация на них имела сезонный характер – зимой она прекращалась.

Своему ускоренному развитию предпринимательство в сфере водного транспорта было обязано пароходам. Первые из них появились на реках в 1813—1817 гг. Однако существенно число пароходов начало расти только в 1840—1850-е гг.: если в 1854 г. их насчитывалось 115, то в 1860 г. – уже 392. В основном это были пароходы иностранного производства, хотя первый отечественный пароход был построен еще в 1813 г. в Петербурге на заводе Берда, в дальнейшем получившего привилегию на постройку пароходов.

Поскольку организация свободного пароходства по рекам (оно было разрешено в 1843 г.) требовала значительных капиталов, в середине века возник ряд пароходных компаний для внутреннего сообщения. Первая компания – «Общество пароходства на Волге» (с основным капиталом 1 млн. 300 тыс. руб.) – была создана в 1843 г.; в 1849 г. было основано общество «Меркурий» (с основным капиталом 750 тыс. руб.) – для срочного сообщения по Волге, Каме, Оке. В 1853 г. были учреждены общество «Медиатор» с основным капиталом 300 тыс. руб. для перевозки грузов между Петербургом и другими балтийскими портами и товарищество легкого пароходства по Волге «Самолет» с капиталом 250 тыс. руб.

Протяженность шоссейных дорог в России была крайне невелика. К их строительству приступили в 1817 г., но наиболее интенсивным оно было в 1836– 1855 гг. Тогда были проложены дороги с твердым покрытием между Москвой и Санкт-Петербургом протяженностью 676 верст, Московско-Варшавское шоссе – 999, Киевское шоссе – 787 верст и др. Самым важным событием в развитии системы транспортных коммуникаций и вообще в промышленной революции явилось начало строительства железных дорог. Первая железная дорога была проложена в 1837 г. от Петербурга до Царского села, в 1838 г. она была продолжена до Павловска. Поскольку эта дорога не имела никакого экономического значения, появились утверждения, что применительно к громадным пространствам России железнодорожное сообщение бесперспективно. К строительству новых железных дорог приступили лишь в конце 1840-х гг. Первыми экономически значимыми линиями стали Николаевская железная дорога, связавшая Санкт-Петербург и Москву в 1851 г., и Санкт-Петербург – Варшава, построенная в 1857 г. Обе дороги были построены за казенный счет с привлечением иностранных займов. Общая же протяженность железнодорожных линий в России к 1861 г. составляла около 1,5 тыс. верст (для сравнения, в Англии – 15 тыс. верст).

В первой половине XIX в. продолжалось поступательное развитие торговли, ее оборот (особенно внешней торговли) все время рос. В начале века на внутреннем рынке ежегодно продавались и покупались товары на сумму 900 млн. руб., оборот внешней торговли составлял 235 млн. руб. За 50 лет среднегодовой экспорт вырос в 3 раза, а импорт – почти в 4 раза. При этом торговый баланс продолжал оставаться активным. В структуре экспорта, который приобретал все более выраженный аграрный характер, происходили важные изменения. Помимо традиционных сырьевых товаров, основной статьей экспорта становится хлеб, вывоз которого стал расти быстрее других товаров.

Изменилась структура импорта, который начал приобретать ярко выраженный производственный характер. Главными предметами ввоза вместо предметов роскоши стали промышленные изделия: машины и аппараты для фабрик и заводов, красители, хлопок-сырец, уголь. Однако, по-прежнему, важное значение сохранял ряд потребительских товаров, таких как чай, сахар, вино и др.

Внешнеторговая политика в целом оставалась протекционистской, хотя и непоследовательной. Тем не менее, можно говорить о постепенном переходе к более умеренному протекционистскому тарифу. Введением этого тарифа предполагалось стимулировать отечественную промышленность, уменьшив пошлины на подлежащие обработке предметы и главные фабричные материалы.

Основной объем внутренней торговли приходился по-прежнему на сельскохозяйственную продукцию и изделия кустарных промыслов. И лишь к середине века увеличилась доля изделий крупных промышленных предприятий, особенно текстильных и кожевенных.

Развитию торговли способствовал быстрый рост городского населения. В целом за полвека оно возросло более чем в 2,5 раза: с 2,2 млн. до 5,7 млн. человек, однако не превышало 8 % всего населения страны.

В XIX в. изменился состав участников торговли. Она стала утрачивать сословный характер и перестала быть функцией гильдейского купечества. Возросло значение «торгующего крестьянства». В 1825 г. В Москве более 2 тыс. крестьян занимались торговлей, разнося товары по домам и дворам. Указ 1824 г. существенно облегчал переход государственных крестьян, занимавшихся торговлей и промыслами, в городское население.

Центром торговли по-прежнему оставалась Москва, где основные торговые операции совершались в Китай-городе. Французский путешественник Астольф де Кюстин, посетивший Россию в 1839 г., так описывает московскую торговлю: «Китай-город, своего рода приложение к Кремлю, – это огромный базар, целый город, изобилующий темными сводчатыми улочками, напоминающими подземелья; впрочем, эти купеческие катакомбы менее всего походят на кладбища; в лабиринте галерей, которые уступают парижским в изяществе и блеске, но зато выигрывают в основательности, шумит вечная ярмарка».

Внутренняя торговля в основном имела ярмарочный характер. К середине XIX в. в России, согласно разным источникам, насчитывалось до 4—6 тыс. ярмарок, из них крупных – с оборотом свыше 100 млн. руб. – от 30 до 64 (в их числе Макарьевская ярмарка, перенесенная в 1817 г. в Нижний Новгород). Оборот Ирбитской ярмарки достигал 40 млн. руб., а к 1863 г. достигли 125 млн. руб. По своим объемам и значимости она стала второй после Нижегородской ярмарки^]. Крупнейшие ярмарки были центрами российского предпринимательства. Здесь заключались крупные оптовые сделки (нередко с участием иностранных оптовых торговцев).

Астольф де Кюстин так описывал Нижегородскую ярмарку 1839 г.: «Число иностранцев, постоянно находящихся в Нижнем на всем протяжении ярмарки, составляет двести тысяч, образующие это множество люди несколько раз сменяются, но количество остается примерно одинаковым; в иные дни этого съезда негоциантов в Нижнем бывает одновременно до трехсот тысяч человек».

Согласно Положению 1835 г., на главнейшие ярмарки внутренних губерний для ведения там временной торговли допускались еврейские купцы и фабриканты. На ярмарках, помимо самого процесса торговли, демонстрировались технические новшества, завязывались деловые контакты, создавались товарищества и акционерные общества. Ярмарки были самым чутким «барометром» экономической жизни и ее надежным регулятором, благодаря им достигался баланс между спросом и предложением, производством и потреблением главных российских продуктов. Однако в середине XIX в. ярмарки постепенно стали уступать место характерной для капиталистического хозяйства стационарной торговле – лавочной и магазинной, поэтому в крупных городах ярмарки, как правило, стали закрываться.

Внешняя торговля России ориентировалась в основном на западноевропейский рынок – на его долю приходилось до 90 % всего внешнеторгового оборота. Главным торговым партнером (более 30 % товарооборота России) по-прежнему выступала Англия. Торговля с Европой осуществлялась через морские порты Петербург и Архангельск. Большое значение в первые десятилетия XIX в. приобрела черноморская торговля, которая велась через Одесский порт. В 1817 г. Одессе было предоставлено право «порто-франко» (быть свободным портом, осуществляющим ввоз и вывоз товаров без пошлины), вследствие чего она стала основным местом складирования для иностранных товаров.

В XIX в. изменилась структура экспорта: если в XVIII в. из России в основном вывозилось железо, то теперь она поставляла на европейский рынок исключительно сельскохозяйственные товары и полуфабрикаты. Быстро увеличивался экспорт зерна: в первое десятилетие XIX в. ежегодно вывозилось до 20 млн. пудов, в 1850-е гг. – уже до 70 млн. пудов (35 % стоимости всего экспорта). Из Европы ввозились товары, необходимые для российской промышленности, – машины, хлопок-сырец, краски и т.д. Развивалась и торговля с Востоком: Китаем, Ираном, Турцией, Хивой, Бухарой. Ее структура была иной: Россия поставляла в основном промышленную продукцию (текстиль, металлические изделия), а ввозила традиционные товары восточной торговли – хлопок, шелк, чай, пряности.

Государство регулировало внешнюю торговлю, устанавливая дифференцированные таможенные пошлины на различные товары. В таможенной политике на протяжении первой половины XIX в. преобладала тенденция к установлению высоких пошлин на ввоз готовых изделий, производство которых уже налаживалось в России, и низких – на сырье, полуфабрикаты и оборудование для отечественной промышленности. В тоже время запрещался экспорт некоторых товаров. Ограничительные и запретительные меры (таможенные тарифы 1810 и 1822 гг.) преследовали не столько протекционистскую цель – покровительство отечественной промышленности, защита ее от иностранной конкуренции, сколько финансовую – обеспечение положительного баланса внешней торговли (даже за счет ограничения импорта) и притока в страну «звонкой монеты».