Текст книги "Феномен Мессинга. Как получать информацию из будущего?"

Имена многих проповедников христианских идей сохранила история, но, как ни искали ученые, как ни старались в течение многих веков богословы, нигде не удалось им найти достоверное свидетельство о том, что в самом деле существовал человек по имени Иисус Христос, основатель новой религии. И вдруг, совсем неожиданно, обнаружился интересный исторический источник, в бесспорной достоверности которого не могло быть никаких сомнений.

В 1947 году поблизости от арабского селения Хирбет-Кумран пастухи-бедуины в поисках запропастившейся козы забрели в одну из пещер. Там, в полумраке, среди битых черепков и прочей рухляди, они наткнулись на глиняный кувшин, в котором были упрятаны кожаные свитки с какими-то загадочными письменами. Случайная находка и положила начало очень важному открытию.

Позже археологи нашли в соседних пещерах сотни рукописей и тысячи отрывков – целую библиотеку, схороненную в подземных тайниках. Давно уже обветшали ткани, в которые были бережно упакованы свитки, покоробились от времени эти древние манускрипты, а кое-где стерлись слова и целые фразы. Но все-таки ученым удалось превратить безмолвных современников далекого прошлого в красноречивых свидетелей, поведавших интереснейшие факты о жизни, обычаях и верованиях одной из древних общин.

Оказалось, что манускрипты написаны главным образом на древнееврейском языке и принадлежали иудейской религиозной секте ессеев. Найденный в пещерах «Устав общины» рассказал о подробностях жизни ее членов. Ессеи презирали богатство и богачей, осуждали рабство, торговлю, войны. Отказавшись от мирских благ и суеты, они уединялись в безлюдных местах, обрабатывая землю и живя плодами рук своих.

Суровы и строги были нравы и обычаи кумранских отшельников. «Устав» требовал беспрекословного повиновения жрецам, соблюдения дисциплины и обрядов. Общие трапезы начинались с благословения хлеба и виноградного сока. Перед трапезой совершались омовения холодной водой. Для рядовых членов общины обязательны покорность, кротость, смирение и недопустимы высокомерие, упрямство, вспыльчивость.

Сегодня трудно даже подсчитать, сколько внешних и внутренних ударов испытало христианское учение за два тысячелетия своего существования. Изнутри его расшатывали сектанты, такие, как богомилы, катары и манихеи, а извне громили энциклопедисты и просветители. Постепенно язвительные, блистательные, но отчасти поверхностные памфлеты Поля Гольбаха и Лео Таксиля уступили место глубокому критическому анализу. Сегодня эту традицию успешно продолжает видный американский биолог Ричард Докинз, прославившийся своим научным бестселлером «Бог как иллюзия».

Однако самый сильный и массовый удар христианству нанесли не атеистическая критика и научно-популярный анализ, а криптоисторические (криптоистория – альтернативная история) теории. Прежде всего здесь стоит отметить Майкл Бейджента, автора сенсационных сочинений «Святая Кровь и Святой Грааль» и «Бумаги Иисуса». Вместе со своими соавторами Ричардом Ли и Генри Линкольном он произвел подлинный переворот в сознании верующих, открыв совершенно новые страницы христианского вероучения. Апофеозом этого криптоисторического исследования стал авантюрный роман Дэна Брауна «Код да Винчи». Этот бестселлер, написанный по материалам книг Бейджента, Ли и Линкольна, приобрел еще большую популярность после выхода одноименного голливудского блокбастера.

Казалось бы, после подобной блестящей атаки на традиционный миф о «святом семействе» придумать что-либо принципиально новое просто невозможно…

И тут грянул гром! Американский историк и специалист по «священным текстам» Джозеф Этвилл представил свою книгу «Мессия кесаря: римский заговор по выдумыванию Иисуса». Британский журналист Роб Вильямс, организовавший лондонскую пресс-конференцию Этвилла, анонсировал ее как «сверхсенсационное разоблачение» и «самую значительную библейскую конспирологическую теорию последнего времени».

В своем труде Этвилл аргументировано утверждает, что основа христианства была создана древнеримской интеллектуальной элитой. В первом веке нашей эры группа неизвестных историков, политиков и писателей не только целиком сфабриковала историю христианского мессии, но и создала ему «религиозное окружение» из сопутствующих посланий и откровений святых. Проект оказался настолько успешным, что вскоре уже развивался сам по себе, обрастая все новыми евангелиями и пророчествами. При этом была достигнута главная цель римской аристократии – создание религиозного культа для рабов и люмпенов, используя заповеди Христа для усмирения и покорности народных масс.

Этвилл утверждает, что свое «открытие» он сделал, изучая «Иудейскую войну» – единственную дошедшую до нас римскую рукопись, рассказывающую о Ближнем Востоке первого века нашей эры. Этот выдающийся литературный памятник был написан от первого лица Иосифом Флавием и подробно рассказывает о подавлении Иудейского восстания будущим «солдатским императором» Титом Флавием. Этвилл находит много исторических и географических параллелей между содержанием Нового Завета и римским трактатом. Криптоисторик считает, что совпадения последовательности событий и места проповедей Иисуса с развитием военной кампании римлян далеко не случайны.

Этвилл говорит о десятках скрытых сходств между полководцем Титом Флавием и Иисусом. При этом он опирается не только на «Священное Писание», но и на десятки неканонических Евангелий – апокрифов. В целом, по его словам, не только биография Иисуса, но и весь «Новый завет» от начала до конца сконструирован на базе более ранних источников.

Этвилл заявляет, что христианство не зародилось как религия само, а было создано как изощренный инструмент пропаганды, чтобы усмирять подданных Римской империи.

Он говорит, что, когда неуклюжая и грубая тактика римлян по наведению порядка не дала результатов, они обратились к более изощренным и тонким способам для его сохранения.

И здесь пригодились мифы иудейского «Ветхого завета», полные пророчеств о приходе некоего «мессии». Вот только в римском варианте этот «мессия» вместо призывов к войне с поработителями должен был распространять пацифистские идеи. Именно их мы и встречаем в раннем христианстве, поучавшем: «подставь другую щеку», «любая власть от бога», «возлюби врага своего» и «отдай кесарю кесарево». Все это склоняло иудеев, а впоследствии и их «братьев во Христе» исправно платить Риму налоги и безропотно влачить свое рабское существование.

Однако создать из ничего новую религию очень трудно, и римские автократы пошли простейшим путем, соединив в единое древний культ индоиранского божества Митры и учение иудейской секты ессеев.

Первое время общины христиан часто путали с последователями восточного бога Митры. Этот древнейший культ некогда был широко распространен в странах Ближней и Средней Азии. Историки полагают, у митраизма были общие корни с учением огнепоклонников – зороастризмом. Есть легенда, что Александр Македонский даже хотел сделать некую смесь митраизма и зороастризма официальной религией своей империи. В этом великий завоеватель чуть не предвосхитил «римский проект Христа». В Древний Рим попала персидская версия культа Митры, которая долгое время составляла серьезную конкуренцию христианству.

В криптоисторической версии Этвилла выбор римских авторов христианства выпал на Митру не спроста. Именно это божество хорошо подходило к иудейским верованиям и воспринималось адептами как спаситель, ведущий своими поучениями к вечной жизни. Так в христианство попал и день рождения Митры – 25 декабря, став праздником Рождества. Весь «Новый завет» полон митраистских сюжетов, начиная с легенды о родившемся в гроте боге и пастухах, пришедших к нему на поклонение, а по другой версии новорожденному принесли золотые дары и благовония маги. Христианские обряды также кажутся буквально списанными с древневосточного культа: окропление святой водой; еженедельное празднование дня, посвященного богу; причащение хлебом и вином.

Жрецы персидского культа считали Митру не «чистым богом», а своеобразным «богочеловеком» и ожидали его возвращения на землю. Пришествие Митры обещало избавить землю от демонов мрака и воскресить всех праведников для вечной жизни в «райских» условиях…

Митра, как и Христос, являлся посредником между людьми и высшими силами. И Христос, и Митра выражали волю единых богов, пославших их к людям, Христос – Яхве, а Митра – Ахура Мазды…

Даже символика христианства напоминает крест в круге митраистов – древнейший символ Солнца, присутствующий на сценах священной трапезы Митры и бога Солнца. Однако первохристиане использовали иной знак – рыбы (греческое слово «ихтис» – акроним имени Иисуса Христа Божьего Сына Спасителя). И лишь впоследствии крест стал символом мученичества и страдания. Христианское таинство причастия отражает воспоминание о «тайной вечере» Христа и двенадцати апостолов. У митраистов также есть обряд ритуальной трапезы, посвященной пиршеству Митры и его близких учеников. При этом хлеб и вино символизируют блаженство и достаток будущей вечной жизни.

Еще одно таинство христианской церкви имеет аналогию в ритуалах митраизма – крещение-омовение неофитов, которое в понимании служителей культа Митры способствовало очищению от прошлых грехов человека, посвящаемого в мистерии. Жрецы Митры осуществляли помазание посвящаемых медом, что напоминает христианское миропомазание. Как и христианские апостолы, они считали себя посредниками между земным и божественным. Поэтому данной им «свыше» властью они исповедовали паству, отпускали грехи «заблудшим» и налагали на них епитимьи.

Поздний митраизм выделялся среди прочего античного язычества стремлением к духовной чистоте и строгими морально-этическими правилами, что опять-таки сильно напоминает «праведность» и аскетичность первых христиан.

Подытожить вышесказанное о взаимосвязи и близости двух ведущих религиозных систем Римской империи можно цитатой из современной Британской энциклопедии:

«Братский и демократический дух первых коммун и их истоки покорности, идентификация объектов поклонения с солнцем и светом, легенды о пастухах и дарах, о наводнении, представление в искусстве огненной колесницы, получение воды из скалы, использование колокольчика и свечи, святой воды и причащения, освящение воскресения и 25 декабря, упор на моральный кодекс, воздержание и самоконтроль, доктрины неба и ада, откровения, размышления о логосе, происходящем от божественного, искупляющая жертва, постоянная борьба между добром и злом с победой первого, бессмертие души и последний суд, воскрешение плоти и огненная погибель Вселенной – только некоторые из сходств, кажущихся или реальных, позволивших митраизму долго соперничать с христианством».

Однако сам по себе культ Митры не мог породить христианства, и тут требовался еще какой-то дополнительный идеологический фактор.

В свое время знаменитые «Кумранские рукописи» сразу же произвели небывалую сенсацию в лагере библеистов. Тексты Кумранской общины были созданы в период от третьего века до нашей эры до 70 года нашей эры. Свитки кумранитов содержат важнейшие литературные источники древности: ранние версии «старого завета», религиозные гимны, псалмы и календари. Археологи определили, что в начале 70-х годов нашей эры последние жители Кумрана покинули свое поселение.

Анализ содержимого Кумранских рукописей буквально ошеломляет. Оказывается, некий прообраз Христа жил задолго до рождения христианства и руководил сектой иудеев под именем «учителя праведности»! Совпадение «свитков Мертвого моря» с текстами «Священного Писания» просто поразительно и дает еще один криптоисторический сценарий развития событий.

Ну а если предположить, что исчезнувшие сектанты не были уничтожены при подавлении Иудейского восстания и решили направиться в римскую метрополию! Первая иудейско-римская война вызвала громадный поток беженцев, с которым ессеи могли перебраться на Сицилию или Италийский полуостров. Там они и могли попасть в поле зрения римских аристократов, подбирающих «зерно» для своего социально-религиозного «эксперимента». Ессеям (может быть, даже с помощью вездесущих митраистов!) помогли перебраться в Рим и обустроиться на новом месте.

Между христианством, митраизмом и ессейской идеологией так много общего, что историки до сих пор спорят о религиозной принадлежности той или иной общины верующих в первых веках нашей эры.

Сама организация церкви Христа во многом напоминала, с одной стороны, братства митраистов, а с другой – общину кумранитов. В частности, здесь встречается редкое среди язычества и иудейства понятие воинствующей церкви, близкое культу Митры и верованиям ессеев. Даже высший католический сан повторяет звание митраистских первосвященников – «Духовный Отец» или просто «Папа». Так же и христианские иерархи – архиереи и архимандриты – носят головной убор, называемый митрой, доставшийся им в наследство от жрецов персидского божества, а митрополиты управляют столичными епархиями. Все эти следы ессеизма и митраизма в самых основах христианства вряд ли случайны и могут многое рассказать вдумчивому исследователю.

Ну а если отойти от анализа религиозных артефактов и просто задаться главным вопросом римских юристов: кому это выгодно? Ответ тут однозначен: религия «божьих рабов» всегда была действенным средством поддержания спокойствия в обществе и служила незаменимой опорой государственной власти. В этом отношении христианство очень многим напоминает как учение ессеев, так и митраизм.

Обычно криптоисторические гипотезы вызывают бурную реакцию в научном мире, а их авторы попадают под шквал всесторонней критики. Однако в этот раз реакция на выход книги Этвилла была на редкость сдержанной. Ситуацию несколько прояснил секретарь Папской академии наук, который с большим сарказмом заметил, что подобным писателям, пытающимся подорвать авторитет церкви и Святого престола, следовало бы сначала изучить тысячи томов из библиотеки Ватикана. В то же время любые авторитетные комментарии подобных «трудов» только привлекают всеобщее внимание к их авторам, создавая им совершенно незаслуженную славу…

Не стал критиковать суть гипотезы Этвилла и профессор Шеффилдского университета Джеймс Кроссли. Этот известный британский библеист сравнил теорию Этвилла с произведениями Дэна Брауна, заметив, что подобные «псевдоисследования» широко распространены только за пределами научного мира и обычно сводятся лишь к очередным литературным сенсациям. В научном мире таких теорий практически нет, и профессиональным экспертам не стоит относиться к ним всерьез.

Между тем в истории христианства до сих пор остается очень много пятен. Это и Кумранские рукописи, и странное сходство христианского Рождества с праздником рождения Митры 25 декабря. В глубокой древности у митраистов в самую длинную ночь года в темной пещере это символизировало рождение света и появление надежды на скорое возрождение природы после символической зимней смерти. Однако во времена Рима новые религии уже не вкладывали в подобные события столь глубокий «космический» смысл.

С другой стороны, отвечая на вопрос о полном отсутствии каких-либо артефактов, подтверждающих его версию, Этвилл обращает внимание на бурную политическую жизнь того времени с кровавыми преторианскими бунтами и частой сменой провластных партий. Судя по всему, группа римских интеллектуалов, запустившая в массы новую религию, не удержалась при власти и была уничтожена при очередном дворцовом перевороте. Оставшиеся аристократы боялись громкого разоблачения, ведь их действия новая власть, преследующая христиан, вполне могла истолковать как государственную измену. Впрочем, и загадочная ненависть римских правителей к последователям Христа могла объясняться слухами о том, что это затея их политических конкурентов.

Впрочем, рядовые верующие вряд ли понимали подоплеку этих событий. И даже образованные римляне из правящего класса не могли понять, что за странная религиозная секта «митраистов» с иудейскими корнями возникла прямо у них на глазах.

Сам Этвилл везде и всячески подчеркивает, что его целью не была бездумная критика христианства как религиозного явления. Однако он был бы рад, если бы его работа дала сомневающимся основание «порвать с религией, поскольку теперь озвучены доказательства, позволяющие предполагать, откуда же возникла странная история про Иисуса».

Впрочем, добавляет криптоисторик, ценность любого религиозного культа вовсе не определяется тем, является ли он результатом массового психоза толпы, преклоняющейся перед иудейским проповедником или хорошо продуманным проектом, воплощенным с холодным расчетом группой не верящих ни во что интеллектуалов…

Для нас же главный вывод из всей этой «иудейско-митрианско-кумранской» истории прост: оказывается, все многочисленные пророчества «Нового завета» вполне могли быть творчеством древнеримской аристократии…

Глава 5. Пророчества жрецов майя

Душа индейца, верящего в метемпсихозию, похожа на червячка в коконе.

К. Прутков. Плоды раздумья

Велика была власть и безграничен авторитет жрецов: ведь только они ведали тайны всех наук и самой сокровенной из них – науки о календаре, от которой зависит успех земледелия. Только они могли предугадать грядущую беду и спасти от нее верным толкованием воли богов. И когда жрецы говорили, что человеческая жертва может предотвратить угрожающую опасность, никто не дерзал усомниться в этом.

Я. И. Шур. Когда?

«Здесь под оглушительный грохот барабанов, пронзительный свист музыкальных раковин и жалостливую мелодию флейт совершался заупокойный обряд по еще живому человеку. А вслед за этим зловещим молебном жертву, обычно красивую девушку или пленного воина, бросали в темную бездну, омут… Короткий предсмертный вопль, глухой всплеск воды на дне колодца, и чем-то разгневанный бог дождя Чак получил очередной дар – молодую жизнь. Может быть, теперь он умилостивится и зажжет своим факелом огонь на небе – породит молнию и обильный грозовой ливень» (Шур Я. И. «Когда?»).

«Костер никак не разгорался. Люди с факелами в руках, в масках и длинных одеяниях, будто призраки, метались вокруг сваленных в груду странных предметов. Желтые, с виду безобидные языки пламени нехотя лизали их… Но вдруг, словно спохватившись, костер зловеще заревел. Казалось, он звал к себе, одновременно о чем-то предостерегая молчаливую, понуро-неподвижную толпу индейцев. Она вздрогнула, пришла в движение, однако стальное кольцо закованных в доспехи солдатов, окружавших костер, остановило внезапно вспыхнувший порыв.

Храмовый комплекс майя

При ярком свете костра фигуры монахов, главных устроителей этого обычного для тех времен зрелища, стали мрачнее: на лицах и одежде плясали багровые, желто-красно-черные пятна.

Рядком с костром возвышался свежесрубленный помост. На нем в окружении пестро разодетой свиты – бархат, шелк, кружева – в высоком кресле сидел главный алькальд, наместник испанской короны на землях лишь недавно завоеванного конкистадорами полуострова Юкатан. Здесь же толпились святые отцы, а впереди, на самом краю помоста, стоял тот, кто зажег этот зловещий огонь в городе Мани – одной из древних столиц индейцев майя. Это был первый провинциал Юкатана и Гватемалы Диего де Ланда. Ему исполнилось только 38 лет, а между тем духовная власть францисканского монаха распространялась над обширнейшей территорией».

Так начинается увлекательная повесть историка В. А. Кузьмищева «Тайна жрецов майя». В ней страстный исследователь загадок истории центральноамериканских цивилизаций рассказывает, как потомки майя и другие индейские народы полуострова Юкатан боролись с духовной экспансией испанских колонизаторов. Главным объектом поиска и уничтожения христианских мракобесов в те времена стали древние рукописи, в которых последние жрецы майя описывали прошлое и предсказывали будущее своего порабощенного народа. Все началось с того, что среди потомков конкистадоров поползли слухи, что силой новообращенные в христианство индейские аборигены полуострова Юкатан продолжают тайно поклоняться своим древним богам. Еще больше насторожило религиозных фанатиков появление жрецов, настойчиво пророчествующих о конце света. Правда, это был не мрачный христианский Армагеддон, а, скорее, некое предвидение новой вселенской катастрофы, в ходе которой верховный бог Солнца испепелит своими лучами всех бездушных поработителей.

Испанской инквизиции практически удалось уничтожить древние тексты пророчеств «языческого конца света», однако она так и не смогла истребить веру индейцев в грядущее справедливое возмездие кровавым пришельцам. Переубедить их не смогли ни страшные приговоры трибуналов инквизиции, ни пытки, ни костры.

Самое главное – осталось несколько сакральных текстов, детально предсказывающих судьбу человеческой цивилизации на многие столетия вперед.

Эту историю продолжил американский исследователь, художник, писатель, историк и искусствовед X. Аргуэлльес, написавший книгу «Фактор майя». Изучая культуру, науки и особенно календарные системы майя V–VII веков нашей эры, ученый сделал несколько любопытных открытий. Он постарался по-новому взглянуть на систему времени древних жрецов майя, считавших, что людей омывает несколько бурных потоков времени. В каждом из этих течений для каждого положения Земли есть особые переходные точки, в которых жители планеты могут перейти из одной струи времени в другую вместе со всей планетой.

Следует отметить, что эта странная философская система родилась приблизительно в то время, когда в античном мире Средиземноморья эллинские философы учили, что время похоже на спираль, пронизанную спицами подобных событий. Впрочем, различие между европейской и центральноамериканской цивилизациями этим далеко не ограничивалось. Достаточно вспомнить, что майя, ацтеки, тольтеки, ольмеки и другие народности не знали шитой одежды, а драпировали себя в плотные длинные полосы грубой ткани, питались сугубо растительной пищей – маисом (кукурузой) и плодами тропической растительности и варили бодрящий напиток – какао. Они не одомашнивали животных, не знали колеса, не оплакивали смерти и, соответственно, совершенно не ценили человеческой жизни.

В антропологическом музее в Мексике хранится знаменитый ацтекский календарный «Камень Солнца» – огромный базальтовый монолит диаметром 3,5 метра и весом 24,5 тонны. Раньше он был цветным. Он отражает представления древних о далеком прошлом. В центре камня изображен Тонатиу-Майя – бог Солнца нынешней эпохи. По сторонам расположены символы четырех предшествующих эпох. Солнечный камень на языке символов говорит, что каждая эпоха имела своего бога, что за четыре предыдущие эпохи сменилось четыре человеческие расы, прежде чем появились современные люди. Все предшествующие культуры погибли во время великих катаклизмов, и лишь немногие люди остались в живых и поведали о том, что произошло.

С одной стороны, это была довольно примитивная цивилизация с очень странной философией и идеологией, для которой бессмысленное уничтожение десятков тысяч пленных во имя своих призрачных кровавых богов было обычным делом.

С другой стороны, археологические находки вместе с показаниями испанских конкистадоров и монахов свидетельствуют, что эти народы умели строить удивительные города с комплексами пирамид, храмов и обсерваторий, сплошь испещренных странными иероглифическими знаками.

Скульптуры, кружевная каменная резьба, амулеты и ювелирные изделия из золота, серебра и драгоценных камней восхищают непревзойденным мастерством исполнения и вкусом, особенно на фоне многочисленных гигантских ритуальных колодцев, доверху заполненных костями человеческих жертвоприношений. Да и знаменитые ступенчатые пирамиды майя вполне сравнимы с египетскими, причем значительно превосходят их по количеству. До сих пор не разгадана и главная тайна этих народов и государств: почему эти удивительной красоты и изысканности города были вдруг совершенно неожиданно покинуты на рубеже 830 года нашей эры?

Археологи не нашли никаких признаков вражеского нашествия, эпидемий и стихийных бедствий, поэтому некоторые специалисты по древнеамериканским цивилизациям склонны здесь видеть единственную весомую причину. Рассеять всех городских жителей и окрестных крестьян по окружающим джунглям могло только какое-то страшное жреческое пророчество. Все другие опасности при фанатичном культе божественного предопределения и полного пренебрежения к собственной жизни вряд ли могли иметь подобное значение.

В последующие столетия религиозные мистерии только усиливались, и жреческая каста сыграла роковую роль при завоевании Кортесом империи инков и ацтеков. Армии индейцев в тысячи раз превышали отряды конкистадоров, но над ними витало древнее пророчество, забиравшее все духовные силы и заставляющее разбегаться с поля боя при малейших «неблагоприятных признаках», таких, как появление священной птицы или набежавшие на Солнце тучи.

Что это было за ужасное пророчество, отбиравшее все жизненные силы таких безрассудно отважных индейских воинов? Испанские и португальские завоеватели долго не могли понять, что заставляет разбегаться многотысячные армии хорошо вооруженных индейцев (вопреки устоявшемуся мнению, пращи и стрелы последних не уступали допотопным мушкетам европейцев, на зарядку которых требовалось несколько минут, а попасть в движущегося человека из них можно было только с десятка метров). Разгадка пришла, только когда в плен к завоевателям стали попадать представители жреческого сословия. От них Кортес и его соратники с изумлением узнали, что много лет назад тогдашний верховный жрец неожиданно описал посетившее его видение. Собрав перед собой совет-синклит священнослужителей, главный жрец сказал: «Когда мы умрем (а вернее, мы не умрем, поскольку будем жить и вновь родимся, продолжим жить, вновь пробудимся, и это даст нам счастье), то увидим мы небесное воинство в сверкающих одеждах и странного облика, летящее и идущее неясным путем. И разрушит оно наши храмы, и рассеет по свету самых верных сынов богов – нас с вами, и так опустится безвременье на все племена, подвластные нам, и народы…».

Судя по количеству жреческих династий, из поколения в поколение передававших это зловещее пророчество, начало необычной эстафеты слухов вполне может быть в 830 году нашей эры. Здесь же возникает и парадоксальная разгадка исхода древних майя. Важное место в философской системе индейцев занимает предопределенность событий, которую можно нарушить только не менее весомым воздействием на судьбу, чем божественное вмешательство. Следуя этой оригинальной философии, пророчество должно было изменить или, по крайней мере, отсрочить такое массовое бегство жителей городов в джунгли.

Следует отметить, что авторитет жреческой касты майя основывался далеко не на слепой вере в их «магические» чудеса: жрецы великолепно владели математикой, причем основанной на 20-ричной системе, а не на десятичной, как у нас сейчас.

Они использовали математику не только при строительстве храмов и пирамид, но и для создания сложнейших вариантов календаря (известно как минимум 17 различных календарей майя).

Уже неоднократно упоминавшийся нами писатель и ученый Я. И. Шур в своей книге «Когда?» описывает календарную систему древних жителей полуострова Юкатан так:

«А вот у индейцев майя число 13 почиталось священным. На небе они насчитывали 13 сфер-слоев, и царили там 13 высших богов, и вся страна делилась на 13 округов, и в Зодиаке, вероятно, было 13 созвездий, и неделя состояла из 13 дней.

У майя была самая длинная неделя на свете, а месяц так мал, что короче не придумаешь – всего только 20 дней. Это – «пальцевый» месяц: ведь у майя было 20-ричное счисление – по числу пальцев на руках и ногах…

У майя дни недели названий не имели и обозначались порядковыми числительными – от 1 до 13. А в месяце каждый день имел и свое название, и порядковое число – от 0 до 19, первый день считался нулевым…

Начало каждого месяца приходилось на разные числа 13-дневной недели, но пройдет 13 месяцев, и весь круг начнется сызнова, а 13 месяцев по 20 дней составляет 260 дней. По этому «священному кругу» жрецы размечали свои гадания, пророчества, религиозные обряды и церемонии, связанные с различными событиями.

Помимо этого цикла, был еще один круг – хааб, или календарный год. Он, как и у нас, состоял из 365 дней, а у майя – из 18 месяцев и еще пяти дней «без имени». Из-за этих безыменных дней каждый год начинался с другого дня месяца, чем предыдущий год, но это продолжалось не очень долго. За четыре года накапливалось 20 безыменных дней – полный месяц, и нарушенный порядок восстанавливался.

Кроме такого четырехлетнего, был у майя еще 52-летний круг, состоявший из 13 четырехлеток. Кроме того, они вели счет дней, уводивший в неоглядную даль тысячелетий и даже миллионолетий…».

Подобно многим другим древним народам, майя считали, что Вселенная развивается по неким великим циклам. Если следовать этому учению, то с момента возникновения рода людского (а это сама по себе забавная сказка) прошло уже четыре подобных «солнечных цикла». Их краткая история такова.

Первый цикл длился 4008 лет, и весь мир был разрушен «сотрясением чрева земли», а затем проглочен циклопическими «солнечными ягуарами».

Второй цикл длился 4010 лет, и мир был «сдут в небесные дали» чудовищным ветром, где его окончательно уничтожил яростный «солнечный ураган».

Третий цикл длился 4081 год, и мир был уничтожен огненным дождем, пролившимся из гигантских кратеров «солнечных вулканов».

Четвертый цикл длился 5026 лет, и мир утонул в кипящих водных пучинах океана, пролившегося с обратной стороны Солнца.

Получается, что сейчас мы находимся на исходе пятого цикла, который неминуемо должен закончиться страшной вселенской катастрофой. Предсказание канонического жреческого кодекса здесь довольно туманно, и его можно понять так: «движение Земли и Солнца» разрушит этот мир в пыль, которая сгорит в лучах светила.

Анализируя сказания о четырехкратной гибели нашего мира, некоторые исследователи пытаются найти аналогии с природными катастрофами, изменившими лик нашей планеты. Здесь очень помогают графические схемы, составленные на компьютере, но даже такие графики не дают полной уверенности в реальности описываемых жрецами событий. Когда и что можно ожидать от конца вселенского «текущего солнечного цикла»?

С помощью мощных компьютеров ученые попытались пересчитать запутанные календари майя в соответствии с современной системой летосчисления и извлекли из загадочных криптограмм шокирующую информацию: оказывается, пятый «солнечный цикл» на планете Земля, согласно хронологии майя, начался 12 августа 3114 года до нашей эры и должен завершиться ровно 23 декабря 2012 года нашей эры!