Текст книги "Последние битвы Императорского флота"

Через две недели усиленный германский флот, насчитывавший 14 линкоров, уже выходил к Виндаве с целью выманить русских или прорваться в Финский залив, из которого Эссену было запрещено выходить даже в случае высадки десанта.

Но 25 сентября 1914 года германская армада внезапно переменила планы и удалилась, получив известие о появлении британских кораблей перед Бельтами – стратегическим водным путем, соединяющим Балтийское море с Северным морем и Атлантическим океаном.

27 сентября 1914 года в Финском заливе появились первые германские подлодки, после чего надводные суда противника временно перестали ходить в виду наших берегов. Утром того же дня в штабе адмирала Эссена была получена радиограмма командира крейсера «Адмирал Макаров» капитана 1-го ранга Густава Константиновича фон Шульца, что во время осмотра голландской шхуны его атаковала неизвестная подводная лодка, которая выпустила в крейсер три торпеды с довольно близкого расстояния. Две прошли под носом крейсера, а еще одна – под кормой. От гибели крейсер спасло лишь чудо, ибо совершенно случайно, в момент выпуска подводной лодкой торпед, он дал ход и стал разворачиваться. По приказу Эссена в море на поиск подводной лодки были высланы эсминцы. Впрочем, никакого результата эти поиски не принесли. Присутствие германских субмарин в устье Финского залива наблюдалось до 3 октября 1914 года.

Эссен, переподчиненный главнокомандующему 4-й армией генералу от инфантерии Алексею Ермолаевичу Эверту, не собирался сидеть сложа руки. В октябре на Балтику наконец прибыли присланные британскими союзниками подводные лодки «Е-1» и «Е-9», которые вскоре вышли на патрулирование к Данцигской бухте и вызвали панику неприятеля, заставив германские корабли временно укрыться на базах.

Адмирал Эссен поручил своему штабу подготовить планы минных постановок у берегов неприятеля. 31 октября и 5 ноября 1914 года русские эскадренные миноносцы поставили мины у Мемеля и Пиллау. Первая заградительная операция в неприятельских водах была поручена эскадренным миноносцам полудивизиона Особого назначения – «Генерал Кондратенко», «Охотник» и «Пограничник» и эсминцу «Новик». Полудивизион прошел траверз Виндавы. Впереди него милях в восьми шла для освещения моря одна группа 2-го дивизиона «Войсковой», «Страшный» и «Туркменец-Ставропольский». Ей было приказано дойти до 56° параллели, затем отойти на запад и вернуться к Люзерорту. В случае встречи с германцами эта группа должна был атаковать и отвлечь их от пути следования полудивизиона. Впрочем, никого они так и не встретили и с рассветом вернулись в Ирбенский пролив. По возвращении миноносцев начальник минной дивизии Василий Александрович Канин, которому было поручено руководство миноносными заградительными операциями, доложил командующему Балтийским флотом Эссену, что необходимо отложить продолжение этих операций до более темного ночного времени. Канин утверждал, что при видимости, благодаря полнолунию, в 35 кабельтовых его миноносцы могут быть обнаружены и вместе с этим сама операция лишится главного достоинства – скрытности. Эссен с доводами Канина не согласился, и следующая заградительная операция была назначена и выполнена 23 октября при столь же неблагоприятных условиях. Мины русские корабли выставили не зря – впоследствии на них подорвался и затонул германский броненосный крейсер «Фридрих-Карл».

В ночь на 19 ноября 1914 года с Ревельского рейда для постановки минного заграждения у банки Штольпе вышел другой отряд Особого назначения в составе «Рюрика», «Богатыря», «Олега» и заградителя «Амур» под флагом начальника штаба флота. Минный заградитель «Амур», замаскированный под крейсер, при поддержке эскадры выставил мины восточнее Готланда. Затем миноносцы вновь выставили мины у Мемеля и Пиллау. Вскоре русские заграждения закрыли выход из Данцигской бухты к северу, а миноносцы уже ставили мины западнее.

Гибель «Фридриха-Карла» и других судов приписывали атаке подводной лодки. Обнаружив истинную причину потери этого судна, германское командование начало наращивать тральные силы. В ответ русские минеры занялись разработкой средств для защиты мин от траления.

14 декабря 1914 года крейсера и заградитель «Енисей» поставили сотни мин западнее Данцига. В этом походе участвовал сам адмирал фон Эссен на «Рюрике».

В конце 1914 года командующий Балтийским флотом докладывал в Ставку: «Условия борьбы на море в течение первых месяцев войны позволили Балтийскому флоту не только выполнить целиком основной план операции – не позволить противнику проникнуть в восточную половину Финского залива, – но и закрепить за собой обладание Моонзундом и шхерами до Ганге, установив, таким образом, наблюдение за выходами из Финского залива… Неопределенное положение, занятое Швецией, и ее военные мероприятия угрожали открытой борьбой с последней. Эти соображения заставили командование Балтийским флотом вновь обратить самое серьезное внимание на Або-Оландский район».

Далее командующий Балтийским флотом вновь настаивал на необходимости безотлагательно и прочно занять и укрепить Або-Оландский шхерный район, отделив для его обороны часть второстепенных сил флота, не имеющих особого значения для обороны центральной позиции и восточной половины Финского залива.

…После завершения первых четырех месяцев войны германские военно-морские силы оставили Данциг как основную базу, переместившись в Свинемюнде. Несмотря на суровую зиму, сковавшую русские порты льдом, в море продолжали действовать наши подводные лодки. Германский флот по-прежнему терял боевые и транспортные корабли, подрывавшиеся на минах. Теперь на счет подводных мин относили даже гибель судов от атак подводных лодок. Теряя тральщики, германский флот был вынужден очищать от мин море у собственных берегов, но подрывы на минах продолжались до самого лета 1915 года!

Свой знаменитый февральский поход 1915 года русские крейсера прервали лишь из-за того, что «Рюрик» получил повреждения при столкновении с камнями недалеко от Готланда. Это произошло, когда отряд крейсеров в составе: «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Олег» и «Богатырь», на борту каждого из которых находилось по 100 мин, получил задание поставить мины на подходах к Данцигской бухте. Около 4 часов утра при плохой погоде из-за неточности в счислении «Рюрик» на 16-узловом ходу ударился днищем о подводные камни в районе маяка Фарэ. Повреждение оказалось настолько серьезным, что крейсер успел принять до 2400 тонн воды. Под конвоем своего отряда «Рюрик» 5-узловым ходом прибыл в Ревель, а затем в Кронштадт. Ремонтные работы заняли 3 месяца. Тем не менее неудача не отменила постановку мин, и эскадренные миноносцы Колчака и без поддержки крейсеров успешно выставили минное заграждение.

17 марта 1915 года русские войска легко заняли Мемель, но вскоре им пришлось его оставить. Сухопутное командование не учло предложение Эссена отложить наступление до апреля, ибо сильные льды не позволяли флоту эффективно оказать поддержку с моря. Тем временем верховное немецкое командование передало командовавшему флотом на Балтике принцу Генриху Германскому часть сил флота открытого моря с задачей разрушить Либавский порт и прервать морскую торговлю на северных путях. Однако организованный германским флотом обстрел отходящих от Мемеля русских войск не принес значительных результатов, а шторм прервал его действия в Або-Аландском районе. Пришлось германцам возвращаться в Свинемюнде без особой радости…

Иначе обстояли дела в русском стане. Хотя за успешную зимнюю кампанию 1914–1915 годов адмирал Эссен был высочайше пожалован орденом Святого Владимира 2-й степени, грядущая весенняя кампания 1915 года легкой ему не казалась. Так, германское командование уже успело сменить коды, и теперь нельзя было следить, как прежде, за действиями противника.

Выход германских войск к побережью Балтийского моря неминуемо вел к повышению активности Балтийского флота. В апреле 1915 года Эссену стало известно о нахождении в Киле двух германских армейских корпусов, предназначенных для высадки близ Пернова (ныне Пярну) и нанесения удара в тыл Рижского укрепленного района с дальнейшим расширением фронта в сторону Ревеля. Для противодействия планам германцев в апреле 1915 года 1-ю и 2-ю Минные дивизии свели в Минную дивизию Балтийского флота. Но снова Эссен не получил разрешения выводить линейные корабли за «Центральную минно-артиллерийскую позицию». Сознавая важность Ирбенских проходов для защиты столицы, он настаивал на усилении их обороны. Впрочем, последние месяцы жизни Эссен посвятил решению не менее важных задач. Когда 23 апреля 1915 года немецкая субмарина U-26 потопила финляндский пароход «Фрак», он приказал поставить все наличные у Балтийского флота «противолодочные» сети. В качестве профилактики русским крейсерам и миноносцам было приказано обновить минные заграждения перед Либавой. Сам флотоводец на ледоколе «Сампо» отправился в Ревель, где с инспекцией посетил канонерские лодки. Именно там он почувствовал себя крайне утомленным и даже больным, но радостное известие, полученное от Непенина, придало ему немного бодрости. Последний сообщал, что новый германский код разгадан!

Преодолевая болезнь, адмирал по-прежнему старался действовать энергично. Однако на третий день болезни врачи признали состояние здоровья адмирала опасным; 7 мая 1915 года командующий Балтийским флотом Николай Оттович фон Эссен испустил последний вздох. Новым командующим стал вице-адмирал Василий Александрович Канин, бывший начальник минной обороны.

В конце июня 1915 года положение русских войск в Прибалтике после временных успехов вновь осложнилось. Германская армия перешла в наступление, быстро захватила Курляндию, вышла к побережью Рижского залива на участке от Ирбенского пролива до мыса Рагацем и приблизилась к Западной Двине юго-западнее Риги. На левом берегу реки образовался выступ фронта, глубоко вклинивавшийся вдоль Рижского взморья в расположение германских войск. Русская армия оказалась отброшенной германцами к Риге. Ставкой Верховного Главнокомандующего командованию Балтийского флота было приказано обеспечить оборону Рижского залива. В открытом море задачи флота по-прежнему оставались весьма ограниченными.

Непосредственно на приморском фланге Рижского взморья дислоцировались малочисленные войсковые части, сведенные под командованием полковника Павлищева в так называемый Шлокский отряд (по названию местечка Шлока на взморье). Из артиллерии отряд располагал лишь несколькими легкими батареями. Для поддержки отряда в Рижский залив «откомандировали» «Корейца» (командир капитан 2-го ранга Иван Константинович Федяевский) и «Сивуч» (командир капитан 2-го ранга Петр Нилович Черкасов). Обе лодки прибыли в Усть-Двинск 8 июля 1915 года.

Решением вице-адмирала Канина их передали в оперативное подчинение капитану 2-го ранга Алексею Васильевичу Стеценко, отвечавшему за взаимодействие кораблей с сухопутными частями Рижского укрепленного района. Из-за противодействия сил обороны Рижского залива германская операция затянулась. Так, в ночь на 4 августа 1915 года у Михайловского маяка эсминец «Новик» вступил в бой с германскими эсминцами «V-99» и «V-100». Через 17 мин «V-99», подорвавшись на мине, выбросился на берег, где его затем взорвала команда. Другому вражескому крейсеру, получившему повреждения, удалось уйти.

В январе 1916 года вице-адмирал Канин получил от командования более широкие полномочия. Теперь он мог по своему усмотрению использовать новые линейные корабли и проводить неограниченные операции. Ставка ждала, что, как и при Эссене, Балтийский флот будет проявлять инициативу, однако этим надеждам не суждено было сбыться. 6 сентября 1916 года начальник Морского генерального штаба адмирал Русин представил Николаю II как Верховному главнокомандующему доклад о состоянии Балтийского флота: «Стратегическая обстановка на балтийском морском театре, определившаяся в течение 1915 года и сохраняющаяся в главнейших своих основаниях и поныне, создает для боевой деятельности нашего флота Балтийского моря крайне трудные и тяжелые условия. Несоразмерность наших материальных сил и средств с таковыми же противника передает инициативу широких морских операций в руки неприятеля и требует от нашего флота, при всякой попытке, так или иначе взять инициативу в свои руки, самого полного напряжения, высокого боевого духа и исключительной подготовленности во всех отраслях военно-морского дела… Эти обстоятельства и вытекающие из них боевые требования к флоту властно указывают на необходимость иметь и надлежащее командование флотом, обладающее исключительной волей, решимостью и проявлением широкой инициативы стратегического замысла. Только при этих условиях, требуемых исключительной по трудности обстановкой, создавшейся на театре, возможно ожидать надлежащего парирования боевых операций противника доблестным личным составом нашего Балтийского флота, высоко подготовленного многолетними трудами покойного адмирала Эссена, явившего за свое почти годовое командование флотом на войне образец тех исключительных качеств, кои необходимы командованию Балтийским флотом при столь серьезной обстановке… Между тем настоящее командование флотом Балтийского моря не обладает, к сожалению, этими необходимыми качествами, что особенно подтвердилось в итоге летней кампании 1916 года, протекавшей при довольно благоприятной для нас обстановке». Государь согласился с докладом Русина, но воздержался от его разглашения даже среди высших чинов Ставки. В тот же день Канин был отстранен от командования Балтийским флотом, став членом Государственного совета, а на его место был назначен произведенный в вице-адмиралы Андриан Иванович Непенин, на долю которого выпало лишь полгода командования Балтийским флотом.

Осенью 1916 года стал проявлять активность германский подводный флот. Субмарины заполонили Балтику и даже прорывались через наши минные позиции. По приказу адмирала Непенина только по ночам пришлось ставить новые заграждения. Потеряв на них несколько лодок, германцы прекратили свои подводные вылазки к Финскому заливу. В ночь с 28 на 29 октября 1916 года врага ждал неприятный сюрприз в виде невиданных потерь – на русском минном поле погибла почти вся германская флотилия! Из вышедших в рейд для обстрела Балтийского порта 11 новейших эсминцев в базу вернулись только 4 корабля!..

В начале 1917 года штаб Балтийского флота подготовил основные планы кампании этого года, где по-прежнему оставалась высадка десанта в Курляндию. По мнению адмирала Непенина, это позволило бы изменить ситуацию и на море, и на сухопутном фронте. Но вместе с отречением государя от престола 2 марта получил отставку и командующий флотом. Как известно, уже 4 марта 1917 года адмирал, собравшийся уезжать в Петроград, был убит выстрелом из толпы, о чем мы расскажем далее. Спустя полгода, в сентябре 1917 года, в Курляндии сосредоточился вражеский десантный корпус под командованием генерала фон Катена в количестве 25 тыс. человек.

На рассвете 11 октября 1917 года германская эскадра вышла из Либавы и направилась к острову Эзель, в бухту Тага-Лахт. Началась операция «Альбион» по захвату Моонзундских островов…

Глава седьмая. Преддверье краха

Война продолжалась, и русское правительство расходовало на ее продолжение огромные средства. Но для Балтийского флота было решено новых эсминцев не закладывать до тех пор, пока не будут полностью завершены ранее принимавшиеся кораблестроительные программы.

Лишь в начале марта 1916 года правительство приняло последнюю программу военного периода, предусматривавшую поставку на фронт около 100 подводных лодок, 90 % которых так и не были построены.

Так как значение мощи подводного флота и его влияние на боевые действия на море уже не вызывало ни у кого сомнений, на создание подводных кораблей Совет министров выделил 11,6 млн золотых рублей. На эти деньги к 1919 году планировалось построить 16 субмарин, восемь из которых предполагалось Балтийскому и столько же Черноморскому флотам.

Кроме того, 12 лодок закладывались для Сибирской флотилии, в поддержку широких действий Тихоокеанскому флоту.

Военное министерство предполагало, что все лодки должны были вступить в строй до 1920 года, вне зависимости от того, завершится ли к этому времени война или нет.

Средства были выделены, и даже дошли до подрядных судостроительных организаций, которые успели даже заложить несколько лодок на верфях, но Истории было угодно так, что ни одной из них не суждено было быть спущенной на воду…

Вместе с тем в ожидании реализации проектов по строительству подводного флота в 1916 году русское правительство приобрело в Северо-Американских Соединенных Штатах у фирмы «Holland» 11 подлодок.

Между тем в марте 1916 года по плану Морского генерального штаба произошли и изменения структуры Балтийского флота. Приказом Верховного Главнокомандующего была упразднена Балтийская эскадра.

В непосредственное подчинение командующего Балтийским флотом были переданы бригады крейсеров и линкоров, минная дивизия и дивизия подводных лодок. Эсминцы были сведены в 1-й, 2-й и 3-й дивизионы минной дивизии. В 4-й дивизион вошли эсминцы типа «Охотник». 7-й дивизион передавался в состав отряда судов Або-Оландской позиции, а 8-й – в дивизион сторожевых судов. В 1-й дивизион дивизии подводных лодок вошли: «Гепард» и «Змея», затем «Волк» и «Единорог», «Барс» и «Вепрь». Во 2-й дивизион – «Пантера» и «Ягуар», «Львица» и «Тигр». 3-й и 4-й дивизионы состояли из строившихся подводных лодок, а в 5-й и 6-й входили устаревшие подводные суда.

В течение трех последующих месяцев 1916 года соответствующие корабли нашего флота продолжали минировать воды Балтики. Так, эсминцы 4-го дивизиона «Лена», «Волга» «Амур» и «Свирь» успешно выставили 1070 мин между маяками Бенгштер и Руссаре – район, являвшийся передовой минно-артиллерийской позицией, значительно укрепившийся в результате постановки мин.

На передовой минно-артиллерийской позиции, под прикрытием эсминцев «Искусный», «Ловкий» и «Молодецкий», тральщики и заградители «Молога», «Лена», «Нарова», «Волга» и «Шексна» выставили 993 мины. Не обошлось без происшествий: во время этой постановки от собственной мины погиб тральщик «№ 91».

Что же касается подводной войны, то можно смело утверждать, что в 1916 году русские подводники начали, что называется, лишь входить во вкус, все чаще предпринимая атаки на германские транспорты, за которыми они устроили настоящую охоту.

Донесения об атаках русских подводных лодок в штаб командующего Балтийским флотом приходили самые разнообразные. Например, знаменитая подводная лодка «Волк», действовавшая в Норчепингской бухте, в начале дня потопила германский транспорт водоизмещением в 4300 тонн, а к вечеру уничтожила еще два транспорта, водоизмещением в 2500 и 1800 тонн.

Правда, другой русской субмарине, под названием «Гепард» в атаке на германцев повезло меньше. При попытке атаковать конвой из трех транспортов, шедший в охранении четырех эсминцев у Лансорта, лодка была сама атакована и протаранена одним из германских судов охранения. Таран оказался сильным, но не роковым, ибо им были повреждены лишь орудие и перископные тумбы лодки.

В июле 1916 года снова отличилась подводная лодка «Волк», потопив в Ботническом заливе германский пароход водоизмещением в 6000 тонн. Командир этой лодки, старший лейтенант Иван Владимирович Мессер, был одним из известнейших подводников Великой войны. Под его командованием «Волк» потопил в 1915–1916 годы четыре германских торговых парохода. В 1917 года Мессер стал младшим производителем работ Гидрографической экспедиции Северо-Западного региона Северного Ледовитого океана. Свой жизненный путь Мессер закончил в далеком американском Кливленде в 1952 году.

Говоря об отдельных успехах подводников, стоит в целом признать, что весенне-летняя кампания 1916 года вообще выдалась удачной для русского флота в части наступательных действий на морском театре военных действий на Балтике.

31 мая 1916 года произошел 40-минутный бой, в ходе которого были потоплены вспомогательный германский крейсер «Герман» водоизмещением в 4000 тонн, с 4-мя 105-мм орудиями, два вооруженных траулера и четыре коммерческих транспорта.

В июне Непенин произвел набег на германский конвой транспортов в Норчепингской бухте силами отряда Особого назначения (крейсера 6-го дивизиона эсминцев «Богатырь», «Олег», «Рюрик», «Донской казак», «Забайкалец», «Туркменец-Ставропольский», «Казанец», «Стерегущий», «Страшный», «Украина», «Войсковой» и 7-го дивизиона эсминцев «Инженер-механик Дмитриев», «Внушительный», «Внимательный», «Бурный», «Боевой», «Инженер-механик Зверев»). Осуществлялся этот набег под прикрытием британских подводных лодок «E-19» и «E-9» и русских подводных лодок «Тигр», «Вепрь» и «Волк».

Балтийский флот по-прежнему продолжал поддерживать наземные операции русских войск, в частности, 12-й армии, наступление частей которой оказал огневой поддержкой линейный корабль «Слава», канонерские лодки «Грозящий», «Храбрый», эсминцы «Стерегущий», «Сибирский стрелок», «Амурец», «Уссуриец», «Гайдамак», «Всадник», «Войсковой», «Донской казак».

В конце августа 1916 года по углубленному Моонзундскому каналу в Рижский залив вышли линейный корабль «Цесаревич», крейсера «Аврора», «Диана», «Баян» и «Адмирал Макаров» с целью пресечь траление немцами Ирбенского пролива.

Под их прикрытием минные заградители «Лена», «Ильмень», минные транспорта «Кимита», «Кивима» и эсминцы 1-го и 2-го дивизионов выставили в Оландсгафе 821 мину. Эсминцы «Новик», «Капитан Изыльметьев», «Десна», «Летун» и «Орфей» поставили между Стейнортом и Бакгофеном – 200 мин. Минный заградитель «Урал» и 4-й дивизион эсминцев в Северном Кваркене установил 120 мин.

Германский ответ не замедлил ждать. В конце осени 1916 года германские военно-морские силы предприняли ряд контрмер. Так, у острова Вормс германской подводной лодкой был торпедирован и потоплен русский эсминец «Казанец».

Невзирая на внутренние потрясения и гибель империи, России требовалось продолжать войну. И война продолжалась. Германия начала новое наступление на Рижский залив, начав с десанта на остров Эзель.

В 1915 году там заработали землечерпалки, дабы углубить Моонзунд до 8,5 метра, т. е. до глубины, позволяющей при необходимости переводить из Финского залива в Рижский и обратно линейные корабли и крейсера.

Остров Эзель интересен тем, что на нем имеется семь крупных впадин. Самая крупная из них – озеро Каами. Происхождение этих впадин долгое время оставалось неизвестным, и лишь в 1950-х годах XX века было установлено, что ими могли быть воронки от падения метеоритов. В южной части острова Эзель на 16 миль вытягивается к Курляндскому берегу и рифом уходит под воду полуостров Сворбе. Его последняя точка – мыс Церель. Между ним и материком лежит Ирбенский пролив. Задача обороны войскам Моонзундского района заключалась в том, чтобы воспрепятствовать проходу германских кораблей в Рижский залив для поддержки фланга своих войск.

Эта задача в 1915 году решалась постановкой минных заграждений в Ирбенском проливе и защитой их кораблями и аэропланами с острова Эзель.

Командование обороной было поручено Ставкой вице-адмиралу Михаилу Коронатовичу Бахиреву, одному из забытых ныне героев. Он родился в столице войска Донского Новочеркасске 17 июля 1868 года и в 1888 году закончил Морской корпус. Великую войну Бахирев встретил в чине капитана 1-го ранга и командиром крейсера «Рюрик».

В ноябре 1914 года Бахирев принял командование бригадой крейсеров, во главе которой постоянно выходил в боевые действия. В ряде боев его бригада нанесла германским силам поражение в бою при Эстергарне, после чего был назначен командовать бригадой дредноутов.

В тревожные мартовские дни 1917 года, узнав об отречении государя, адмирал Бахирев при личной встрече обвинил адмирала Непенина в измене присяге монарху и заявил командующему Балтийским флотом о своем уходе. Однако его все же убедили остаться до конца войны. И сразу же возложили почти безнадежную задачу – спасти Рижский залив, назначив начальником Минной обороны Балтийского моря.

Трудность задачи, поставленной командующим флотом вице-адмиралом Андреем Семеновичем Максимовым, преемником Непенина, перед Бахиревым, усугублялась Приказом № 1, полностью уничтожившим на флоте всякую дисциплину без какого бы то ни было вмешательства большевиков.

На большинстве кораблей Балтики и в штабах начали заседать исполнительные комитеты, позволяя себе вмешиваться даже в военные тактические вопросы.

Вопиющий случай произошел 30 июля 1917 года на батарее острова Оланд на Балтийском флоте, куда прибыли управляющий морским министерством и командующий Балтийским флотом. Странная и дикая картины предстала их взорам. Батарея была завалена мусором и камнями, мешающими расчетам действовать при стрельбе орудий; приказ сыграть боевую тревогу выполнен не был, так как «с матросами предварительно никто не переговорил». Через час на мине, поставленной германцами в районе, который должна охранять батарея, подорвался эскадренный миноносец «Лейтенант Бураков» и затонул. Погибло 22 матроса и офицер. Это был крах, вернее, преддверье краха, до которого оставались считанные месяцы.

В октябре 1917 года команда заградителя «Припять» отказалась минировать Соэлозунд, заявив офицерам и командующему, что это «слишком опасно». Брешь в минных полях открывала германским миноносцам путь в тыл силам Рижского залива. Последним ввиду быстрого захвата врагом Эзеля.

12 октября 1917 года германский флот подошел к острову Эзель и, подавив огнем русские батареи, начал высадку десанта. 131-й германской пехотный полк практически без сопротивления высадился в бухте, и вскоре его авангарды без боя захватили обе русские батареи вместе с личным составом.

При подходе к берегу линкор «Байерн» и линейный корабль «Гроссер Кюрфюрст» подорвались на минах, получив легкие повреждения.

После обследования Соэлозунда на Кассарский плес проникли германский миноносец и 3 тральщика, попавшие в 11 часов 30 минут под огонь русских дежурных эсминцев «Генерал Кондратенко» (под брейд-вымпелом начальника 4-го дивизиона эсминцев) и «Пограничник». Германцы поспешно отступили под прикрытие «Эмдена».

Германские эсминцы под прикрытием дымовых завес и огня «Эмдена» вскоре вышли из узкостей и атаковали «Грозящий» на дистанции от 65 до 40 кабельтовых, против 4-х орудий канонерской лодки они имели 15. Отступая, русские корабли, к которым присоединился эсминец «Разящий», вооруженный двумя 75-мм орудиями, вели огонь только из кормовых орудий.

Несмотря на частую перемену курсов, «Грозящий» на 52-й минуте боя получил первое попадание 105-мм снарядом, а потом еще два. В 17 часов 30 минут к месту боя подошел эсминец «Десна» под флагом контр-адмирала Георгия Карловича Старка. Развернувшись бортом на узком фарватере, «Десна» двумя залпами отогнала из Малого Зунда германский миноносец под командой капитана Розенберга и с дистанции 64 кабельтова перенесла огонь на головные эсминцы противника, сразу добившись накрытия. Встретив неожиданное для него решительное противодействие русских, германский коммодор Гейнрих отвел свои корабли с Кассарского плеса и запросил подкреплений.

17 октября 1917 года германская эскадра двумя колоннами подошла в южному входу в Моонзунд. С дежурного миноносца «Деятельный» была получена радиограмма: «Вижу 28 дымов на SW. Неприятельские силы идут на Куйваст».

«Слава», «Цесаревич» («Гражданин») и крейсер «Баян», подняв стеньговые флаги, вышли навстречу противнику.

Адмирал Бахирев держал свой флаг на крейсере «Баян». Несмотря на подавляющее неравенство сил, адмирал решил принять бой. Расчет строился на использовании минного заграждения, расположенного к югу от рейда Куйваст и огня береговых батарей острова Моон и порта Вердер.

Удерживая Моонзунд, еще можно было попытаться обеспечить переправу на остров Моон и далее, на остров Эзель, артиллерийских и кавалерийских частей, чтобы сдержать наступающий немецкий десант и спасти положение. Тем временем Бахирев приказал капитану 1-го ранга Старку приготовить к затоплению в Моонзундском канале угольные транспорты «Глаголь» и «Покой».

Противник выслал вперед миноносцы и тральщики, надеясь «продавить» минное заграждение. При появлении тральщиков первой открыла огонь Моонская батарея. Затем, с предельной дистанции 112,5 кабельтовых три залпа дала «Слава», добившись накрытия.

Тральщики, прикрывшись дымовой завесой, большим ходом отошли к югу. Два немецких линейных корабля открыли огонь по трем русским кораблям. Дистанция боя увеличивалась, и снаряды ложились с недолетом. С юга была замечена группа больших германских миноносцев, шедших на норд строем фронта.

Со «Славы» по ним был сделан один выстрел из носовой башни, давший, по-видимому, попадание, поскольку на одном из миноносцев был виден взрыв и пожар. Миноносцы бросились отходить, за ними последовали и германские линкоры, напоследок дав несколько залпов по Моонским батареям.

В 11 часов 20 минут на «Баяне» был поднят сигнал: «Полубригаде линейных кораблей адмирал изъявляет свое удовольствие за отличную стрельбу».

Бахирев разрешил кораблям стать на якорь и объявил, что команды могут принять пищу. Русским силам пришлось отступить к Моонзунду, где между германцами и русскими произошел упорный бой, во время которого русские офицеры и матросы явили себя врагу в своем прекрасном образе.

Но все же, объективно рассуждая, нельзя не отметить, что русские сухопутные части, деморализованные пропагандой и вседозволенностью, оказали германскому десанту самое ничтожное сопротивление. Мощь германского десанта была поддержана морскими силами поддержки, которые составили 12 дредноутов, в том числе и новейший крейсер «Байерн», вооруженный восемью 15-дюймовыми орудиями.

С русской стороны им противостояли броненосцы «Слава» и «Цесаревич», недавно переименованный в «Гражданина». Перед боем на «Славе» осмотрели носовую 12 дюймовую башню. На обоих орудиях сломались бронзовые шестеренки и опустились рамы замков. Орудия были поставлены на «Славу» в 1916 году прямо с Обуховского завода. Попытки исправить заводской брак силами башенной прислуги успеха не имели. Таким образом, для борьбы с двадцатью 12 дюймовыми орудиями германских линкоров у русских осталось лишь два равноценных, ибо орудия «Цесаревича» были не дальнобойны.

Два германских линкора большим ходом подошли к русским минным полям и уверенно развернулись у прохода в минных полях. Затем, замедлив ход, германские корабли открыли огонь пятиорудийными залпами по русскому отряду. Неприятель быстро пристрелялся, и вскоре «Слава» получила сразу три попадания: два – в нос и одно – в левый борт, все ниже ватерлинии. Русский броненосец стал угрожающе крениться на левый борт. Через несколько минут еще два снаряда попали в «Славу»: один – в церковную, второй – в батарейную палубу. Линкор принял 1130 тонн воды и стал плохо управляемым. Тем не менее кормовая башня корабля продолжала стрелять по противнику. Попадания германских снарядов также получили «Цесаревич» и «Баян». Адмирал Бахирев немедленно отдал приказ: «Морские силы Рижского залива. Отойти». Корабли стали отходить к северу под непрерывным накрытием неприятельского огня. Все русские миноносцы, заградители и транспорты, стоявшие на рейде Куйваст, спешно снимались с якорей и втягивались в Моонзундский канал. Во время этого маневра состоялся налет германских гидропланов, сбросивших на суда противника около 40 бомб большой мощности.