Текст книги "История службы государственной безопасности. От Хрущёва до Путина"

Рубикон ХХ съезда КПСС

В силу целого ряда обстоятельств, малознакомых молодому поколению россиян, XX съезд КПСС, проходивший в Большом Кремлевском дворце 14–24 февраля 1956 года, объективно стал одним из важнейших событий в истории не только нашей страны, но и всего мира.

На этом съезде были оглашены новые принципы внешней политики Советского Союза. Принцип мирного сосуществования государств с различным социально-политическим устройством был конкретизирован констатацией возможности отказа от войн, необходимости их предотвращения. Но в то же время была отмечена неизбежность острой идеологической борьбы между двумя социальными системами – миром социализма и миром капитализма. Напомним, что в тот период Соединенные Штаты Америки открыто руководствовались во внешнеполитической сфере доктриной «Отбрасывания коммунизма».

Следует особо подчеркнуть, что одобренные съездом основы внешней политики СССР не остались лишь политическими декларациями, но последовательно реализовывались в дипломатических и политических акциях советского правительства.

Так, например, уже через месяц после окончания работы съезда, 27 марта 1956 года, советский представитель внес для рассмотрения Подкомитетом Комиссии ООН по разоружению предложения об ограничении и сокращении вооружений обычного типа и вооруженных сил всех государств. Предложения эти, в частности, предусматривали сокращение под международным контролем армий СССР, США и КНР до 1–1,5 миллиона человек, Англии и Франции – до 650 тысяч военнослужащих, армий остальных стран – до 150 тысяч, а также прекращение испытаний ядерного оружия, уменьшение военных бюджетов.

Но, к сожалению, эти и иные мирные инициативы СССР, включая масштабное сокращение вооруженных сил в 1955–1960 годах, не были адекватно оценены ведущими зарубежными государствами.

Ни в коей мере не желая умалять международное значение внешнеполитических инициатив Советского Союза, обнародованных на XX съезде КПСС, все-таки подчеркнем, что наибольший интерес, а также оживленные, порой жесткие дискуссии и полярные оценки как в нашей стране, так и за рубежом все же вызывали тогда (да и вызывают поныне) вопросы внутренней политики.

В Отчетном докладе ЦК КПСС съезду о критике культа личности Сталина и порожденных им ошибках в государственном строительстве и управлении говорилось лишь в третьей части, да и то достаточно обтекаемо.

В частности, Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв подчеркивал:

«Опыт показывает, что малейшее ослабление социалистической законности враги Советского государства пытаются использовать для своей подлой, подрывной работы. Так действовала разоблаченная партией банда Берия, которая пыталась вывести органы государственной безопасности из-под контроля партии и Советской власти, поставить их над партией и правительством, создать в этих органах обстановку беззакония и произвола. Во враждебных целях эта шайка фабриковала лживые обвинительные материалы на честных руководящих работников и рядовых советских граждан.

Центральный комитет проверил так называемое Ленинградское дело и установил, что оно было сфабриковано Берия и его подручными для того, чтобы ослабить ленинградскую партийную организацию, опорочить ее кадры. Установив несостоятельность Ленинградского дела, Центральный Комитет партии проверил и ряд других сомнительных дел».

Сразу отметим, что здесь, как и в некоторых других местах доклада о культе личности Сталина, Хрущёв допускает неточности, поскольку инициатором Ленинградского дела являлся не Берия, а секретарь ЦК КПСС Г. М. Маленков. Продолжим, однако, цитирование Отчетного доклада съезду:

«ЦК принял меры к тому, чтобы восстановить справедливость. По предложению Центрального комитета невинно осужденные люди были реабилитированы. Из всего этого ЦК сделал серьезные выводы. Установлен надлежащий контроль партии и правительства за работой органов госбезопасности. Проведена значительная работа по укреплению проверенными кадрами органов госбезопасности, суда и прокуратуры. Полностью восстановлен в своих правах и усилен прокурорский надзор.

Необходимо, чтобы наши партийные, государственные, профсоюзные организации бдительно стояли на страже советских законов, разоблачали и выводили на чистую воду всякого, кто посягнет на социалистический правопорядок и права советских граждан, сурово пресекали малейшее проявление беззакония и произвола.

Следует сказать, что в связи с пересмотром и отменой ряда дел у некоторых товарищей стало проявляться известное недоверие к работникам органов государственной безопасности. Это, конечно, неправильно и очень вредно. Мы знаем, что кадры наших чекистов в подавляющем своем большинстве состоят из честных, преданных нашему общему делу работников, и доверяем этим кадрам.

Нельзя забывать, что враги всегда пытались и будут пытаться впредь мешать великому делу построения коммунизма. Капиталистическое окружение засылало к нам немало шпионов и диверсантов. Наивным было бы полагать, что теперь враги оставят свои попытки всячески вредить нам. Всем известно, что подрывная деятельность против нашей страны открыто поддерживается и афишируется реакционными кругами ряда капиталистических государств. Достаточно сказать, что США выделяют, начиная с 1951 года, сто миллионов долларов ежегодно для подрывной деятельности против социалистических стран. Поэтому мы должны всемерно поднимать в советском народе революционную бдительность, укреплять органы государственной безопасности».

Перед органами КГБ СССР в Отчетном докладе ЦК КПСС ставилась задача «бдительно следить за происками тех кругов, которые не заинтересованы в смягчении международной напряженности, своевременно разоблачать подрывные действия противников мира и безопасности народов, принимать необходимые меры для дальнейшего укрепления оборонной мощи нашего государства, держать нашу оборону на уровне современной военной техники и науки, обеспечивающем безопасность нашего социалистического государства».

Главным же событием XX съезда, придававшим ему не только поистине всемирно-историческое значение, но и некоторую таинственно-детективную составляющую, явился закрытый, предварительно не обозначенный в повестке дня доклад Н. С. Хрущёва о культе личности Сталина, который Первый секретарь сделал уже после окончания работы съезда, 25 февраля 1956 года.

Вкратце познакомим читателей с некоторыми положениями этого исторического документа.

Как уже упоминалось, при подготовке текста доклада Хрущёв опирался на материалы, представленные в ЦК КПСС прокуратурой СССР, КГБ при Совете министров СССР, комиссией П. Н. Поспелова и А. Б. Аристова, а также Комитетом партийного контроля ЦК КПСС.

Надо сказать, что доклад комиссии П. Н. Поспелова и А. Б. Аристова, представленный в Президиум ЦК КПСС в январе 1956 года, потряс узкий круг его избранных читателей: даже наиболее осведомленные, самые «многолетние» члены высшего партийного руководства страны до этого момента вряд ли имели ясное представление о подлинной картине репрессий. Но они, естественно, не горели желанием обнародовать вскрывшиеся факты, резонно полагая, что в этом случае неизбежно возникнут вопросы об их личной осведомленности и участии.

Каковы бы ни были мотивы, которыми руководствовался Хрущёв, предлагая предать гласности открывшиеся членам Президиума ЦК обстоятельства, но это, бесспорно, было мужественное и принципиальное политическое решение.

Убеждая своих коллег по партийному руководству, Хрущёв говорил:

«Когда от бывших заключенных партия узнает правду, нам скажут: позвольте, как же это – состоялся Двадцатый съезд и там нам ни о чем не рассказали?! Сказать, что мы ничего не знали, будет ложь: ведь мы теперь знаем обо всем правду: и о репрессиях, ничем не обоснованных, и о произволе Сталина».

Возражая, бывший нарком обороны К. Е. Ворошилов предупреждал о неминуемых последствиях: «Слухи о том, что происходило при Сталине, станут достоянием гласности, и тогда от нас потребуют ответа. Как мы сможем объяснить, что мы делали при Сталине?!»

Все же большинство членов Президиума ЦК проголосовало за то, чтобы с соответствующим докладом выступил персонально Хрущёв.

Никита Сергеевич был прав, говоря о том, что «большинство слушателей впервые узнало правду о трагических событиях: делегаты были поражены рассказом о зверствах, которые были совершены по отношению к заслуженным людям, старым большевикам и молодежи… Это была трагедия для партии и для делегатов съезда».

В отчете о работе Комитета партийного контроля ЦК КПСС за период с октября 1952 по 1 марта 1956 года отмечалось: «В результате разоблачения ЦК КПСС банды Берия и его сообщников выяснилось, что они, злоупотребляя властью, творили вопиющий произвол, грубо нарушали социалистическую законность – без всяких оснований зачисляли в число врагов народа честных и преданных партийных работников, пытались поставить органы госбезопасности над партией… КПК проводилось расследование и рассмотрение дел на работников НКВД – МГБ, допускавших фальсификацию следственных материалов… Установлено, что бывшее руководство Прокуратуры СССР (товарищ Сафонов) и Главной военной прокуратуры (товарищ Васильев) не выполняло своей первой партийной и государственной обязанности – высшего надзора за соблюдением социалистической законности судебно-следственными органами. Давая санкции на арест советских граждан по политическим обвинениям, они слепо верили материалам следствия НКВД – МГБ и в дальнейшем не осуществляли контроль и надзор за следствием по этим делам, штамповали обвинительные заключения, составленные фальсификаторами…

Военная коллегия Верховного суда СССР… глубоко не разбиралась, на каких конкретных материалах и доказательствах основаны эти обвинения, не изучала обстоятельства того или иного дела, в результате чего выносились неправедные приговоры… В ряде случаев приговоры Военной коллегией выносились заочно, заявления подсудимых о невиновности не принимались во внимание, дела рассматривались в течение десяти – пятнадцати минут, свидетели не опрашивались…»

Сразу оговорюсь, что мне, естественно, известна получившая в нашей стране некоторую популярность книга американского профессора Гровера Ферра «Антисталинская подлость», которая была издана в Англии в 2006 году, в канун пятидесятилетия XX съезда КПСС. (В англоязычном варианте ее заглавие звучит даже еще более категорично: «Хрущёв лгал!» («KhrushchevLied!».)

Однако не следует легкомысленно принимать на веру слова Ферра о том, что «из всех утверждений закрытого доклада партии, разоблачавших Сталина или Берию, не оказалось ни одного правдивого»[1]1
  Ферр Г. Антисталинская подлость. М., 2007. С. 6.


[Закрыть]. Немалая доля возражений и «разоблачений» автора касается голословных обвинений Берии, тогда как в реальности к тем или иным деяниям были причастны другие лица – Ягода, Ежов, Заковский, Абакумов и прочие. Так или иначе, это вовсе не меняет преступной сущности Берии и его приспешников, как не умаляет и роли самого Сталина в репрессиях 1930-1950-х годов.

И тем не менее прав был Хрущёв, написавший в своих мемуарах: «Во всем, что касается личности Сталина, встречается и хорошее, правильное, и дикое, не укладывающееся ни в какие рамки. Надо рассматривать все стороны этой сложной личности…»

Но вернемся в 1956 год. Сам текст знаменитого доклада Хрущёва в печати опубликован не был. В начале марта его в качестве закрытого письма ЦК КПСС разослали во все партийные организации страны для ознакомления «партийно-комсомольского и советского актива»: доклад этот зачитывался на закрытых партсобраниях, и таким образом о нем узнали миллионы наших сограждан. (Официально текст доклада Н. С. Хрущёва «О культе личности И. В. Сталина и его последствиях» впервые был опубликован в СССР лишь в марте 1989 года в журнале «Известия ЦК КПСС».)

Руководству зарубежных коммунистических партий (их делегации присутствовали при оглашении Хрущёвым текста доклада делегатам съезда) также был направлен в качестве «конфиденциального документа КПСС» несколько сокращенный его вариант.

Однако уже в июне 1956 года о серьезнейших обвинениях в адрес покойного «вождя всех времен и народов» стало широко известно в целом мире: фотокопия доклада была передана в Варшаве обозревателем Польского агентства печати (ПАП) В. Граевским резиденту израильской контрразведки, действовавшему под прикрытием сотрудника посольства Израиля. От него копия документа попала к директору ЦРУ США Аллену Даллесу.

Как вспоминал впоследствии Рэй Кляйн, бывший в ту пору заместителем директора ЦРУ, «выступление Хрущёва стало событием исторического значения, ибо, документирование обличив сталинизм как невиданных размеров политическое зло, он был вынужден перейти к более мягким формам тоталитарного управления страной».

Позднее, в 1963 году, в книге «Искусство разведки» Даллес писал: «Я всегда рассматривал это дело как одну из самых крупных разведывательных операций за время моей службы в разведке. Поскольку доклад был полностью опубликован Госдепартаментом, добывание его текста было также одним из тех немногих подвигов, о которых можно было сказать открыто, лишь бы источники и методы приобретения документа продолжали оставаться тайной».

Четвертого июня 1956 года доклад Хрущёва был одновременно опубликован в США Государственным департаментом и газетой «Нью-Йорк таймс», а затем зачитывался в передачах радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа», которые контролировались непосредственно ЦРУ.

И хотя в Советском Союзе идентичность опубликованного текста подтверждена не была, его поместили во многих зарубежных сборниках выступлений и интервью Хрущёва с пометкой «печатается в соответствии с текстом, переданным для ознакомления делегациям зарубежных коммунистических партий».

Много лет спустя, уже в 1988 и 1989 годах, американское издательство «Телекс» выпустило на русском языке второе и третье издание брошюры «Хрущёв о Сталине», снабдив ее послесловием-комментарием из «Воспоминаний» бывшего генсека ЦК КПСС. (Во избежание возможных сомнений и спекуляций по этому поводу, отметим, что все приведенные отрывки из мемуаров Хрущёва идентичны их российскому изданию.)

Вполне естественно, что многие положения доклада (или же их интерпретации) активно использовались в антисоветской и антикоммунистической пропаганде как в самом СССР, так и за рубежом, в том числе и в социалистических странах, что привело к серьезным политическим кризисам: летом 1956 года в Польской Народной Республике и осенью того же года – в Венгерской Народной Республике.

Было ли обнародование столь горькой правды неизбежным? Безусловно! Но трагедия состояла еще и в другом: партийное руководство толком не продумало, что же должно последовать с его стороны за докладом о преступлениях сталинской эпохи. И в результате Президиум ЦК КПСС утратил инициативу…

Двадцать пятого февраля 1956 года, обращаясь к делегатам XX съезда КПСС, Хрущёв пророчески заметил: «Сейчас речь идет о вопросе, имеющем огромное значение и для настоящего, и для будущего партии».

Первый секретарь ЦК КПСС подчеркивал необходимость «серьезно разобраться и правильно проанализировать этот вопрос, для того чтобы исключить всякую возможность повторения даже какого-либо подобия того, что имело место при жизни Сталина, который проявлял полную нетерпимость к коллективности в руководстве и работе, допускал грубое насилие надо всем, что не только противоречило ему, но казалось ему… противоречащим его установкам». По словам Хрущёва, руководитель, который старался доказать свою точку зрения, «был обречен на исключение из руководящего коллектива с последующим моральным и физическим уничтожением».

В период 1935–1938 годов, прозвучало далее с трибуны партийного съезда, «сложилась практика массовых репрессий по государственной линии сначала против противников ленинизма… а затем и против многих честных коммунистов, против тех кадров партии, которые вынесли на своих плечах Гражданскую войну, первые, самые трудные годы индустриализации и коллективизации… Это привело к вопиющим нарушениям революционной законности, к тому, что пострадали многие совершенно ни в чем не виновные люди, которые в прошлом выступали за линию партии». (Вполне естественно, что на съезде партии Хрущёв говорил о необоснованных репрессиях против членов ВКП(б), хотя репрессии эти, разумеется, затронули и многих наших беспартийных сограждан. Впоследствии Никите Сергеевичу припомнили эту, в общем-то вполне понятную и объяснимую недосказанность, породившую немало вопросов и дискуссий.)

«Для борьбы с инакомыслием, – продолжал докладчик, – мнимыми и подлинными преступлениями была изобретена удобная формулировка, лишенная юридического содержания – „враг народа“».

Сталин, констатировал Первый секретарь ЦК КПСС, отбросил «ленинский метод убеждения и воспитания, переходил на путь административного давления, на путь массовых репрессий, на путь террора. Он действовал всё шире и настойчивее через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы. Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других…

Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч… порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже озлобление… Если бы в этой борьбе (с так называемыми уклонистами от партийной линии. – О. X.) были проявлены ленинский подход, умелое сочетание партийной принципиальности с чутким и внимательным отношением к людям, желание не оттолкнуть, не потерять людей, а привлечь их на свою сторону, то мы, вероятно, не имели бы такого грубого нарушения революционной законности, применения методов террора в отношении многих тысяч людей…».

Хрущёв информировал съезд, что рассмотрение ЦК КПСС в 1953–1955 годах ряда уголовных дел в отношении репрессированных лиц «обнаружило неприглядную картину грубого произвола, связанного с неправильными действиями Сталина…

Признававшие свою вину „враги народа“ в действительности никогда врагами, шпионами или вредителями не являлись… Но были оклеветаны, а иногда, не выдержав зверских истязаний, сами на себя наговаривали (под диктовку следователей-фальсификаторов) всевозможные тяжкие и невероятные обвинения…

Значительная часть этих дел сейчас пересматривается, и большое количество их прекращается как необоснованные и фальсифицированные.

Достаточно сказать, что с 1954 года по настоящее время Военная коллегия Верховного суда уже реабилитировала 7679 человек, причем многие из них реабилитированы посмертно…

Репрессии, массовые аресты, – делал вывод докладчик, – нанесли огромный ущерб нашей стране, делу строительства социализма, активизировались всевозможные клеветники и карьеристы…

За последние годы, когда мы освободились от порочной практики культа личности и наметили ряд мер в области внутренней и внешней политики, все видят, как буквально на глазах растет активность, развивается творческая инициатива широких масс трудящихся, как благотворно начинает сказываться это на результатах нашего хозяйственного и культурного строительства…

Нам нужно решительно, раз и навсегда развенчать культ личности, сделать надлежащие выводы как в области идейно-теоретической, так и в области практической работы».

Для этого конкретно предлагалось:

«искоренить как чуждый духу марксизма-ленинизма и несовместимый с принципами партийного руководства и нормами партийной жизни культ личности, вести беспощадную борьбу против всех и всяческих попыток возродить его в той или иной форме;

последовательно и настойчиво проводить работу по строжайшему соблюдению во всех партийных организациях сверху донизу ленинских принципов партийного руководства и прежде всего высшего принципа – коллективности руководства, по соблюдению норм партийной жизни, закрепленных Уставом КПСС, по развертыванию критики и самокритики;

восстановить ленинские принципы демократизма, выраженные в Конституции СССР, вести борьбу против произвола лиц, злоупотребляющих властью».

По докладу Хрущёва съезд поручил вновь избранному Центральному комитету КПСС «последовательно осуществлять мероприятия, обеспечивающие полное преодоление чуждого марксизму-ленинизму культа личности, ликвидацию его последствий во всех областях партийной, государственной и идеологической работы, строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности руководства».

Доклад Никиты Сергеевича, отмечал его современник, «произвел прямо-таки ошеломляющее впечатление. Сразу воспринять все сказанное было просто невозможно, настолько тяжелыми и неожиданными оказались впервые обнародованные факты столь масштабных нарушений законности и чудовищных репрессий… Нужно было как следует осмыслить все сказанное, понять, как такое могло произойти в социалистической стране… В стратегическом плане выбранный курс был единственно верным, без него невозможно было здоровое развитие общества. Тактически же мы совершили серьезную ошибку, пойдя на этот шаг без соответствующего пропагандистского обеспечения… Огромные же массы советских людей оказались в положении без вины виноватых, испытывая чувство горького разочарования и опустошенности»[2]2
  Цит. по: Крючков В. А. Личное дело. Часть I. М., 1996. С. 44.


[Закрыть].

Дальнейшую конкретизацию комплекс мер по восстановлению законности и исторической правды и справедливости получил в Постановлении ЦК КПСС «О преодолении последствий культа личности Сталина», опубликованном в газете «Правда», официальном органе ЦК, 5 июля 1956 года.

Там, в частности, отмечалось, что XX съездом КПСС были выдвинуты «важные принципиальные теоретические положения о мирном сосуществовании государств с различным социальным строем, о возможности предотвращения войн в новую эпоху, о многообразии форм перехода стран к социализму, которые оказывают благотворное влияние на международную обстановку, содействуют разрядке напряженности, укрепляют единство действий всех сил, борющихся за мир и демократию».

В то же время отмечалось, что в капиталистических странах развернута широкая пропагандистская антисоветская кампания, связанная с осуждением КПСС культа личности И. В. Сталина. При этом подчеркивалось, что «организаторы этой кампании прилагают все усилия к тому, чтобы замутить воду, скрыть тот факт, что речь идет о пройденном этапе в жизни Советской страны; они хотят замолчать и извратить то, что последствия культа личности ликвидируются с исключительной настойчивостью и решительностью…

Развертывая клеветническую кампанию, идеологи буржуазии пытаются бросить тень на великие идеи марксизма-ленинизма, подорвать доверие трудящихся к первой в мире стране социализма – СССР, внести замешательство в ряды международного коммунистического и рабочего движения.

Съезд поручил ЦК КПСС последовательно осуществлять мероприятия, обеспечивающие полное преодоление чуждого марксизму-ленинизму культа личности, ликвидировать его последствия во всех областях партийной, государственной и идеологической работы, строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности партийного руководства…

Обнародованные партией факты нарушений социалистической законности и других ошибок, связанных с культом личности Сталина, естественно, вызывают чувства горечи и глубокого сожаления. Но советские люди понимают, что осуждение культа личности было Необходимо-Советский народ видит, что партия за последние годы настойчиво осуществляет практические меры, направленные на устранение последствий культа личности…».

В постановлении подчеркивалось также, что органы госбезопасности имели несомненные заслуги перед народом и страной, но «дело изменилось тогда, когда контроль над ними со стороны партии и правительства был постепенно подменен личным контролем Сталина, а обычное отправление норм правосудия нередко подменялось его единоличными решениями», в результате чего были оклеветаны и невинно пострадали многие честные люди. «Факты говорят о том, что Сталин повинен во многих беззакониях, которые совершались особенно в последний период его жизни. Однако нельзя вместе с тем забывать, что советские люди знали Сталина как человека, который вставал всегда в защиту СССР от происков врагов, боролся за дело социализма…»

В постановлении говорилось, что приведенные факты объясняют, но отнюдь не оправдывают культ личности и его последствия, резко и справедливо осужденные партией:

«Партия твердо стоит на страже ленинизма, дела социализма и коммунизма, соблюдения социалистической законности и интересов народа, обеспечения прав советских граждан.

Это является лучшим доказательством силы и жизненности советского социалистического строя. Это вместе с тем говорит о решимости до конца преодолеть последствия культа личности и не допускать впредь повторения ошибок подобного характера».

(К сожалению, приходится констатировать, что и во второй половине прошлого века страна и партия не смогли избежать рецидивов возрождения «культа личности» первых руководителей государства.)

В постановлении также отмечалось, что осуждение культа личности и его последствий «вызвало одобрение и широкие отклики во всех братских коммунистических и рабочих партиях… Коммунисты зарубежных стран рассматривают борьбу против культа личности и его последствий как борьбу за чистоту принципов марксизма-ленинизма, за творческий подход к решению современных проблем международного рабочего движения, за утверждение и дальнейшее развитие принципов пролетарского интернационализма…».

В то время, говорилось в документе, когда «Советский Союз многое сделал и делает для разрядки международной напряженности… американский монополистический капитал продолжает ассигновывать крупные суммы для усиления подрывной деятельности в социалистических странах. В разгар холодной войны, как известно, американский Конгресс официально (помимо тех средств, которые отпускаются неофициально), ассигновал 100 миллионов долларов только для подрывной деятельности в странах народной демократии и в Советском Союзе. Теперь, когда Советский Союз и другие социалистические страны делают все возможное для ослабления международной напряженности, сторонники холодной войны стараются активизировать действия осуждаемой народами всего мира холодной войны. Об этом говорит решение американского Сената о дополнительном ассигновании 25 миллионов долларов на подрывную деятельность, которая цинично именуется поощрением свободы за железным занавесом».

Далее в постановлении подчеркивалось: «Мы должны твердо оценить этот факт и сделать из него соответствующие выводы… Все это свидетельствует о том, что нельзя допускать беспечность в отношении новых происков империалистической агентуры, стремящейся проникнуть в социалистические страны, чтобы вредить и подрывать достижения трудящихся…

Теперь, когда социализм стал мировой системой, когда между социалистическими странами установились братское сотрудничество и взаимная помощь, создались новые благоприятные условия для расцвета социалистической демократии, для дальнейшего укрепления материально-производственной базы социализма, неуклонного подъема жизненного уровня трудящихся, для всестороннего развития личности нового человека – строителя коммунистического общества».

Таково было содержание этого исторического документа, подводившего определенные итоги проделанной работы по освобождению от груза прошлых ошибок и преступлений, к разговору о которых нам придется еще не раз возвращаться в ходе нашего повествования.

Осмысление приоткрывшейся картины «большого террора» требовало принятия мер, способных исключить повторение подобных трагедий, ликвидировать их последствия. Одной из этих мер стала отмена законодательных актов, создававших предпосылки для необоснованных репрессий.

Так, 19 апреля 1956 года Указом Президиума Верховного Совета (ПВС) СССР были отменены постановления Президиума ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года «О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов» и от 14 сентября 1937 года «О внесении изменений в уголовно-процессуальные кодексы союзных республик».

Двадцать восьмого апреля последовал Указ ПВС СССР о снятии с депортированных в 1944 году народов Северного Кавказа и Крыма режима спецпоселения, что означало фактическую реабилитацию сотен тысяч советских граждан, ставших жертвой противоправного применения принципа объективного вменения несуществующей «вины».

Двадцать четвертого ноября 1956 года ЦК КПСС принимает постановление о восстановлении национальной автономии ингушского и чеченского народов, депортированных в феврале 1944 года. (Соответствующий Указ ПВС СССР последовал 9 января 1957 года.) Тогда же была восстановлена национальная государственность балкарского, калмыцкого и карачаевского народов.

В то же время в органах КГБ, параллельно с пересмотром уголовных дел, шел процесс проверки личного состава на возможную причастность к нарушениям законности: подобные факты иногда вскрывались в процессе пересмотра архивных дел по жалобам и заявлениям граждан с просьбой о реабилитации.

В связи с этим в отчете Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС о работе в 1956–1961 годах отмечалось, что ею было рассмотрено 387 персональных дел по обвинению в грубом нарушении социалистической законности, и 347 виновных были исключены из КПСС. Среди них: 10 бывших министров внутренних дел и госбезопасности (союзных и республиканских) и их заместителей; 77 ответственных работников центральных, областных, краевых и республиканских аппаратов НКВД – МГБ; 72 начальника городских и районных отделов МГБ.

Серов докладывал в Центральный комитет в июне 1957 года:

«Выполняя постановления ЦК КПСС о перестройке и устранении недостатков в работе органов госбезопасности, Комитет с помощью ЦК КПСС и партийных органов на местах укрепил чекистский аппарат проверенными и подготовленными кадрами, организовал систематический контроль за работой КГБ республик и УКГБ краев и областей, издал необходимые приказы и указания по вопросам оперативной и следственной работы. Провел два Всесоюзных совещания начальников органов госбезопасности, на которых были вскрыты еще имеющиеся недостатки в работе, намечены пути к их устранению…

Значительно улучшился качественный состав органов госбезопасности. В настоящее время около восьмидесяти процентов сотрудников имеют высшее и среднее образование…

Внимание всего руководящего состава и партийных организаций органов госбезопасности в настоящее время направлено… на привитие оперативным работникам высокой дисциплины, самоотверженности при выполнении специальных заданий, на постоянное совершенствование их чекистского мастерства, необходимого для борьбы с врагами нашей Родины».

Наряду с этим Серов подчеркивал, что с момента образования КГБ при Совмине СССР из органов было уволено более 18 000 человек, в том числе «более 2300 сотрудников за нарушения социалистической законности, злоупотребления служебным положением и служебные проступки. Около 200 человек были уволены из Центрального аппарата КГБ, 40 были лишены генеральских званий». Серов также отмечал, что по сравнению с 1954 годом численность личного состава КГБ была сокращена более чем на пятьдесят процентов, а в 1955 году – дополнительно еще на 7678 единиц и 7800 офицеров были переведены на положение рабочих и служащих.