Текст книги "Корея"

Остров Ведо – рай, созданный людьми

Жил-был несколько десятков лет назад в Южной Корее обычный рыбак. Однажды он вышел ловить рыбу, но в открытом море его застиг тайфун. С большим трудом рыбак все-таки сумел добраться до ближайшего острова, в бухте которого укрылся на своей шхуне и переждал непогоду. Когда буря стихла, рыбак решил посмотреть на подаривший ему спасение остров, погулял по нему. Остров ему понравился. Вернувшись домой, он рассказал о спасительном острове своей жене. Приехали вместе они туда снова, посмотрели – и так понравился им остров, что они решили купить его и создать там огромный ботанический сад с самыми экзотическими растениями. Три десятка лет неустанной работы, штудирование книг по ботанике, терпение и вера в себя сделали свое дело. Там, где раньше росли лишь сосны и трава, раскинулся поразительный по красоте сад – с кактусами, камелиями, пальмами, многочисленными цветами. Так двое дружных и любящих друг друга людей создали рукотворный рай.

Это достойная сюжета красивой мелодрамы история – не сказка, а быль. Остров, который превратился в райское место, называется Ведо. Он расположен у южной оконечности Корейского полуострова. Рыбака звали Ли Чхан Хо, а его жену – Чхве Хо Сук. Та судьбоносная в жизни этих двух людей буря заставила укрыться Ли у острова в 1969 году.

В том же году они и купили Ведо и сразу же стали превращать его в ботанический сад под открытым небом. Они преуспели в своем начинании и прожили, как призналась Чхве в своей книге «Самый красивый остров на Земле», на Ведо самые счастливые годы жизни. В 2003 году Ли умер, жена посвятила ему трогательные стихи, которые сейчас можно увидеть выгравированными на местном памятнике, а сама вернулась на материк. Права на управление островом были переданы государству. Сейчас Ведо – одно из самых популярных мест среди туристов, добирающихся до южного побережья Кореи. Сюда ежедневно приходят десятки прогулочных судов, а в курортный сезон здесь бывает ежедневно более десяти тысяч человек.

Остров Ведо действительно стоит посетить. Творцы этого рая Ли и Чхве подобрали растения таким образом, что здесь распустившиеся цветы можно видеть все 365 дней в году. А всего здесь около трех тысяч видов растений. Если перестать сравнивать с раем, то в целом впечатление такое, что попал на какой-то сказочный тропический остров, да и общее настроение получается очень светлое и праздничное.

При этом нельзя сказать, что все это далось создателям ботанического сада легко. Вокруг достаточно много островов, но там вы не увидите такого буйства красок и разнообразия растений. Как правило, только трава и сосны. Тоже весьма красиво, но Ведо на этом фоне выглядит особенным и ярким, каким-то гостем из красочного мира.

Если быть точным, то Ведо состоит из двух рядом стоящих островков – Западного и Восточного. Ли и Чхве создали рукотворный рай на Западном острове, а Восточный специально оставили нетронутым, чтобы можно было наслаждаться как природной, так и рукотворной красотой. И то, и другое заставляет замирать от восхищения, но пейзажи очень разные, почему их и интересно сравнивать.

Ведо не очень большой. Туристов сюда привозят на полтора часа, не разрешая оставаться с ночевкой. Этого времени хватает, и чтобы заглянуть во все уголки, и чтобы выпить в местном кафе чашку кофе или чая. Последнее, кстати, следует сделать обязательно. Кафе стоит на очень красивом месте – на обрыве скалы, откуда прекрасно видны и раскинувшийся в западной части разноцветный ботанический сад, и строгая природная красота восточного уголка Ведо.

В общем, остров Ведо – однозначно одна из самых ярких жемчужин Южной Кореи с точки зрения достопримечательностей. Поездка на остров оставляет неизгладимое впечатление, особенно если представить, что все это великолепие создано двумя людьми – мужем и женой.

Автомобильная соната в стиле «Хендэ»

Первое, что я увидел, въехав на территорию завода компании «Хендэ Мотор», было… небольшое стадо оленей. Хотя я ожидал какого-нибудь пафосного памятника, где с высоты на всех гордо бы смотрела какая– нибудь древняя машина, «которая положила начало славным традициям концерна…» Но были именно олени, пускай и в специально отгороженном загоне. Не ожидал, что они будут пастись прямо на территории одного из самых крупных заводов ведущего автомобилестроительного концерна страны.

– Олени? – переспросил я у сопровождавшего меня сотрудника пресс-службы Hyundai Motor Им Иль Хвана.

– Ну да, олени, пятнистые, не крокодилы же, бояться не надо, – рассеянно пошутил он и пояснил: – Символ того, что мы об экологии заботимся. В других компаниях в сбрасываемых в природу сточных водах рыб разводят в доказательство чистоты, а мы решили оленей завести. Многие так делают. Пойдемте, а то нас уже заждались.

Так началась моя экскурсия на завод флагмана южнокорейского автомобилестроения – компании Hyundai Motor. Выбранный для осмотра завод был не самым большим среди всех, имеющихся у «Хендэ», но одним из самых современных. Он расположился в местечке Асан провинции Южная Чхунчхон.

Не думай о секундах свысока

В административном комплексе мне выдали пару буклетов, показали рекламный фильм про завод и повели на сам завод. В фойе здания на специальном постаменте стояли два автомобиля – Sonata и новая модель Grandeur.

– Вот эти две модели мы и производим на нашем заводе. Кстати, все идущие на экспорт в Россию модели Sonata делает только наш завод, – пояснил представитель пресс-службы завода.

Я покивал с внимательным видом, обошел «Сонату» вокруг, сфотографировал машину – в общем, сделал «умное лицо», как принято говорить.

Когда вернулся к моим экскурсоводам, меня ждал неожиданный вопрос:

– Сколько времени вы потратили на осмотр машины?

– Ну, не знаю, наверное, минуту, может чуть больше, – ответил навскидку я.

– Где-то так. И вот этого времени нашему заводу хватило, чтобы сделать еще одну машину. Каждые 55 секунд с конвейера сходит новая Sonata или Grandeur. За год завод производит 300 тысяч автомобилей и 850 тысяч двигателей. Пойдемте на сам завод, – предложил провожатый.

И никого…

Автомобилестроительный завод – сооружение весьма большое. Чтобы сэкономить время, экскурсию организовали на специальном электромобиле. Проехав некоторое время по территории завода, мы остановились перед большой дверью одного из корпусов, которая быстро поднялась, пропуская нас внутрь.

– Добро пожаловать непосредственно на завод. Здесь – самое начало производственного процесса, – сказал гид, указывая на большие круглые рулоны металла. – Вот так выглядит машина в самом начале – кусок железа.

Мимо нас, наигрывая мелодию русской «Катюши», быстро проехала большая платформа. Еще парочка таких же «транспортных средств» деловито сновали в другом углу. Но людей я не увидел вообще, даже эти платформы катались самостоятельно.

– У нас все максимально автоматизировано. Людей на этом этапе – штамповке – вы особо не увидите. Транспортные платформы двигаются по специальным сенсорам. Получив отштампованные детали, она везет их на другой участок.

Царство роботов

Мы стояли на специальном мостике, а под нами в линию один за другим на несколько десятков метров выстроились корпуса автомобилей. По бокам от линии конвейера, похожие на огромных механических солдат, стояли трех-четырехметровые «руки» – такова была пришедшая в голову ассоциация.

Мои экскурсоводы молчали и внимательно смотрели на эту картину. Я не понял, что там захватывающего, но решил повременить с вопросами и тоже стал наблюдать. Корпуса автомобилей проехали дальше, уступив место другим, и все опять замерло.

Прошла пара секунд, и вдруг по невидимой команде эти самые «руки», быстро продвинувшись вперед примерно на метр, «накинулись» на автомобили. Я даже немного испугался: все резко ожило, закрутилось, замелькало: «руки», складываясь по несколько раз, стремительно касались самых разных точек автомобиля, проникали внутрь, выпуская при этом тонкие лучи света. Сделав одно, известное только ей дело, каждая «рука», каким-то чудом не столкнувшись со своим работавшим собратом, тут же спешила отметить лучом другую точку корпуса машины. Казалось, что попал в один из тех фантастических фильмов, где господство на планете захватили машины.

– Впечатляет, не правда ли? – с улыбкой спросил Им, увидев, как я увлеченно слежу за процессом. – Здесь один из этапов контроля, все делают роботы. Они лазером проверяют соответствие параметров сборки, каждый узел.

Тем временем роботы все вместе, как бы выполняя команду невидимого дирижера, вдруг прекратили работу, выпрямились и отъехали вбок – этот этап производства автомобилей был завершен. Проверенные корпуса машин поехали дальше, им на смену пришли новые, и все закрутилось после небольшой паузы снова…

Современное автомобильное производство невозможно без роботов. На этом заводе Hyundai Motor работают около 330 видов роботов. Таких «уголков царства умных машин», где абсолютно не было людей, а все делали гигантские «руки», на заводе довелось увидеть довольно много. Роботы играючи поднимали и устанавливали в машины аккумуляторные батареи, вкладывали в багажники колеса-запаски, лихо «впечатывали» лобовые стекла, тут же приклеивая их к дугам корпуса, и делали еще много чего другого. Помимо впечатлившего меня этапа «обмерки и контроля» примерно такая же картина царила и на этапе сварки. Только там вместо тонких лучей лазеров все было расцвечено снопами искр сварочных аппаратов.

На дальнейших этапах стало появляться уже побольше людей. Но все равно впечатления многолюдности на заводе не было нигде. Все, насколько это возможно, автоматизировано и механизировано.

Залог успеха в современной автомобильной отрасли, да, впрочем, и в любой другой – четкая и эффективная организация производства. Весь процесс, начиная от подвоза стальных рулонов до прогона уже готовой модели на специальном полигоне, расписан по секундам. На все есть свое четко установленное время. Потому, когда говорят, что очередная машина сходит с конвейера каждые 55 секунд, будьте уверены, что это именно так. В одном месте, кстати, на глаза попалось специальное табло, на котором «отщелкивались» эти самые 55 секунд, показывая, сколько осталось до выхода очередного готового автомобиля.

Контроль и проверка, проверка и контроль, а потом еще раз контроль

Автомобиль состоит примерно из 300 тысяч деталей. Неполадка одной может привести к тому, что машина в самый неподходящий момент встанет. А потому много времени, внимания и сил при производстве машин тратятся на проверку и контроль качества. Те самые роботы– обмерщики за время своей работы успевают проверить каждый корпус автомобиля в 54 местах по 136 направлениям. И это лишь один из многочисленных этапов контроля, присутствующих на заводе Hyundai Motor в Асане.

Кульминацией всего процесса становится прогонка машины по специальному полигону длиной более трех километров. Здесь уже собранные и готовые модели проверяют на всех мыслимых и немыслимых режимах, стремясь выявить хотя бы малейший намек на неисправность или скрытую неполадку. Конечно, без брака не обходится ни одно производство. «Хендэ Мотор» свело этот показатель до уровня менее трех процентов. Естественно, что с выявленной неполадкой в продажу не уходит ни одна модель. По словам сотрудников, на трехкилометровом тестовом полигоне машины попадают в руки таких специалистов, которые по малейшему нестандартному звуку или скрипу могут тут же сказать, в чем заключается неполадка и на каком этапе производства допущена ошибка.

Когда ученик становится учителем

«Ученик внезапно стал учителем» – таков заголовок статьи одного выпуска американского автомобильного журнала «Car». Как можно догадаться, такие хвалебные эпитеты были сказаны именно в адрес Hyundai Motor. Их новая «Соната YF» была отобрана американскими экспертами в числе «десяти лучших машин 2011 года» в сегменте автомобилей стоимостью до 80 тысяч долларов. Журналу понравился и двигатель новой модели «Хендэ», и дизайн машины, да и вообще удивились американцы, не пожалев даже такого лестного эпитета, как «бесспорное величие». Естественно, что сами представители Hyundai Motor этим хвалебным оценкам со стороны независимых экспертов обрадовались, сказав: «Это означает, что мы догнали мировых грандов и теперь сами выбиваемся в лидеры».

В общем, растет Hyundai Motor и успешно конкурирует с лидерами мировой автоиндустрии. Среди специалистов в сфере экономики достаточно важным показателем считается стоимость бренда той или иной компании. В 2017 году бренд Hyundai Motor оценили более чем в 23 миллиарда долларов. Это 43-е место среди всех компаний мира и 7-е место среди тех, кто производит автомобили.

Когда спросил про дальнейшие планы «Хендэ Мотор» как концерна, получил ответ: «Производить больше и в разных странах мира». Конечно, если брать отдельно взятую страну, то самым большим и перспективным для себя рынком Hyundai Motor считает Китай. Но и Россия – среди самых приоритетных направлений, доказательством чего стал открытый в 2010 году под Санкт-Петербургом завод «Хендэ». Он, кстати, стал первым в России заводом полного цикла, построенным иностранным автомобилепроизводителем.

Южнокорейский рынок слишком мал для Hyundai Motor, а потому ставка на зарубежье неизбежна. На заграничных заводах компании производится уже больше автомобилей со значком Hyundai Motor, чем в самой Южной Корее. Продаются же машины этого южнокорейского производителя, согласно данным «Хендэ», в более чем 200 странах, то есть фактически в каждом государстве мира.

Аэропорт, куда хочется прилетать снова и снова

На веб-сайте Инчхонского международного аэропорта (ИМА) вас встречает бодрый баннер: «Добро пожаловать в лучшие воздушные ворота мира!» Преувеличение? Да нет, скорее констатация объективного факта. С самого начала работы в 2001 году и до сих пор ИМА входит в тройку лучших аэропортов мира, при этом несколько лет подряд признавался самым лучшей воздушной гаванью планеты.

Для Южной Кореи это реально главные ворота страны. Единственная сухопутная граница – с Северной Кореей – фактически перекрыта, так что люди за границу выбираются в основном самолетом. По итогам 2017 года через ИМА за год прошло почти 58 миллионов человек, или примерно 159 тысяч пассажиров в день.

В администрации аэропорта доброжелательно восприняли желание приехать и посмотреть на жизнь ИМА изнутри, поставив при этом два условия: определиться заранее, что больше всего интересует (аэропорт все же очень большой), и никаких фотографий (соображения безопасности).

История аэропорта

До марта 2001 года главным аэропортом Южной Кореи был находящийся в пределах столичного города Сеула Кимпхо. Но уже давно было ясно, что возможности этих воздушных ворот ограничены. Поэтому кандидатуру на замену искали давно. С 1992 года были отобраны 14 мест, из которых в итоге победило… морское дно. Именно так. На месте нынешнего крупнейшего аэропорта Южной Кореи ранее плескались волны. Три небольших островка соединили большой дамбой, насыпали землю и получилась шикарная площадка, где и возвели аэропорт. Весь процесс – от отбора кандидатур до официального открытия – занял более восьми лет: с ноября 1992 по март 2001 года.

Первое, что бросается в глаза, аэропорт – интересный, изящный, имеет воздушный дизайн и выполнен в футуристическом стиле. Архитектором был француз, и, как видно, он сумел оправдать ожидания заказчиков. Как сказал начальник пресс-службы ИМА Ким Хан Ён, Инчхонский аэропорт нравится и пилотам. Он очень удобен с точки зрения взлета-посадки, а также во всей своей красе видна гладь Желтого моря. Несмотря на достаточно большое количество пассажиров, проходящих ежедневно через аэропорт, не создается впечатления, что он переполнен. Наоборот – все дышит светом, простором.

Как и водится у людей Востока, во всем есть свой символизм. То же самое и с дизайном аэропорта: он выполнен в виде большой дуги, от которой перпендикулярно отходят два рукава. Это символизирует морской порт, напоминая о находящемся рядом Желтом море. На это мало кто обращает внимание, но на самих рукавах есть железные столбики, имитирующие кнехты, на которые в морских гаванях наматывают канаты, удерживая суда у пристани. Транспортный центр, если смотреть с высоты птичьего полета, выполнен в виде самолета. То есть воплощена идея единения моря и воздуха.

Но не зря корейцы выбрали именно морское дно в качестве места для аэропорта. Теперь зато не возникает проблем с расширением. Места набрали на много лет вперед. Вторая фаза аэропорта была запущена в 2008 году, а в январе 2018 года был введен в строй второй терминал, куда перевели часть авиакомпаний.

Ну а мы пройдем внутрь и посмотрим, как же работает лучший в мире аэропорт…

Зал вылета и регистрации

Пожалуй, именно на стадии регистрации и вылета в Инчхонском аэропорту довелось столкнуться с неимоверным обилием различных идей, приспособлений, систем, целью которых является одно – ускорить процесс обработки пассажиров. Пассажиропоток важен и по сугубо материальной причине. Основные прибыли ИМА получает именно за счет аэропортного сбора, который включен в стоимость билета – 16 000 вон (около 13 долларов) с человека. Больше людей прошло – больше прибыли.

«В целом стратегия такова, чтобы стимулировать людей самих взять на себя работу по регистрации. Это выгодно как самим пассажирам – могут пройти регистрацию заранее, когда время есть, что избавляет от необходимости стоять в очередях, и выбрать удобное место, – так и нам, так как увеличивается скорость обработки пассажиров», – пояснил начальник группы U-airport Чхве Хён Гю.

Паспортный контроль

Теперь перейдем к одному из самых ответственных и зачастую проблемных направлений работы аэропорта – паспортный контроль. Как рассказал представитель отдела иммиграции аэропорта Ён Чхан Сик, главная цель – по мере возможности максимально автоматизировать весь процесс. Как сказал чиновник, в ИМА применяется два подхода – с участием людей и автоматический. Все делается для того, чтобы максимально сократить время прохождения контроля.

Что касается первого, то здесь использован «командный подход». У отдела иммиграции в резерве постоянно находятся несколько групп офицеров паспортного контроля. Если где-то образуется очередь, то дается команда на открытие дополнительных стоек контроля и задействование отдыхающих офицеров.

Другой подход – открытие автоматических электронных ворот, которые доступны как гражданам Кореи, так и проживающим более трех месяцев в стране иностранцам. За действием электронных ворот паспортного контроля довелось наблюдать самому – сначала считываются данные паспорта, а затем отпечатки пальца и делается фотография. «При использовании системы электронных ворот на каждого пассажира тратится в среднем 10–12 секунд. У нас быстрее, чем у главных конкурентов – Сингапура и Гонконга. Там в среднем 14 секунд», – с гордостью отмечает господин Ён. Аналогичные ворота есть и на паспортном контроле на прилете.

«Мы стараемся обработать каждого человека как можно быстрее. Чем больше пропускная способность аэропорта, тем больше доходы. Поэтому мы кровно заинтересованы в быстром проходе пассажиров. Но надо думать и о другом – безопасности. В погоне за доходами нельзя пропустить нелегалов, не говоря уже о возможных террористах и прочих нежелательных личностей. Лиц с поддельными паспортами выявляем практически каждый день, я не преувеличиваю. Я поэтому прекрасно понимаю коллег из других стран, кто тратит больше времени на проверку приезжающих иностранцев. Тут лучше перестраховаться, но мы пытаемся подготовиться заранее, чтобы не задерживать желанных гостей», – отмечает сотрудник иммиграционной службы.

Получается борьба между скоростью и безопасностью. Самый напряженный момент для офицеров паспортного контроля – это работа на прилете. «Мы работаем в тесном сотрудничестве с иммиграционными службами и авиакомпаниями других стран. Через два часа после взлета любого самолета нам направляют список пассажиров. Мы их сразу проверяем по своим базам данных и выявляем возможных «проблемных» гостей. Если же время полета менее двух часов, то списки пассажиров мы получаем немедленно, как только самолет получает разрешение на взлет. Это позволяет нам сэкономить время», – поясняет господин Ён.

Секретом Полишинеля является то, что у каждой службы паспортного контроля есть свой негласный рейтинг так называемых «проблемных» стран. Если у офицера иммиграционной службы возникает необходимость поподробнее пообщаться с въезжающим, чтобы выяснить его мотивы для посещения, то это делается не за стойкой паспортного контроля. Такого интуриста вежливо просят пройти в расположенную рядом следственную комнату, где беседу продолжат следователи.

«Все наши сотрудники помимо корейского обязательно говорят как минимум на английском языке. Это далеко не правило для паспортного контроля в других странах. Кроме того, у нас в следственных подразделениях есть свои переводчики и с остальных языков – китайского, японского, немецкого, французского, русского, испанского, тайского, арабского и других», – отмечает офицер Ён.

Транзитная зона

Транзитная зона Инчхонского международного аэропорта, а также непосредственно зона вылета являются предметом особой гордости местных служащих. Как сказал смеясь менеджер транзитной зоны Ким Юн Соп: «Мы постарались сделать все так, чтобы вам в итоге не захотелось уезжать отсюда, а если вы пролетом, то обязательно прилететь уже специально в Корею». Судите сами: в транзитной зоне, а также в зоне вылета помимо традиционных магазинов беспошлинной торговли, которых, кстати, в ИМА великое множество и разнообразие, есть несколько небольших музеев. В них в ненавязчивой форме рассказывают о культуре, быте, основных достижениях Кореи. Несколько раз в день специально приглашенные артисты проводят небольшие концерты традиционной музыки, исполняют корейские танцы, демонстрируют ритуалы и прочее. Есть специальные залы, где под руководством специалиста можно попробовать свои силы в рисовании корейских традиционных узоров, вышивке, игре на музыкальных инструментах и прочее.

«Всем известно, что нахождение в транзитной зоне часто является одним из самых скучных способов времяпровождения. Мы же пытаемся сделать так, чтобы иностранным гостям было интересно, чтобы время летело быстрее, да и смогли при этом расширить свой кругозор, узнав побольше о нашей культуре. Глядишь, потом и приедут к нам, а не просто побывают транзитом», – говорит Ким.

Если у вас много времени до следующего своего рейса, то можете заказать себе экскурсии по расположенным в окрестностях аэропорта достопримечательностям. Маршруты включают полноценные экскурсии по Сеулу, буддийским храмам, демилитаризованной зоне, разделяющей Южную Корею и Северную, и еще многое другое.

Но в транзитном зале не забывают и об обычном отдыхе, не «нагруженном» элементами традиционной культуры. Есть небольшой кинозал, игровая комната для детей, зал для грудных детей, помещение для молитв и медитаций. Можно также воспользоваться душем или подремать некоторое время на специальных больших полулежачих креслах. Также к вашим услугам и платные заведения – от сауны, педикюра и массажа до ресторанов, кафе и специальной гостиницы транзитного зала. Все при этом, подчеркну, очень чисто, опрятно.

Обработка багажа

Когда прилетел в Корею в первый раз через ИМА, самой приятной неожиданностью было малое время ожидания багажа. Даже если паспортный контроль прошел очень быстро, то часто получается, что уже багаж ожидает тебя, крутясь на ленте транспортера, а не наоборот.

Начальник отдела обслуживания ИМА Чхве Хун, который ведает в том числе и системой обработки багажа, лишь пожимает плечами: «Особых секретов у нас нет: просто надо отладить систему – от выгрузки багажа из самолета до подачи на транспортер».

В ИМА, как пояснил Чхве, регулярно два раза в год засекают среднее время, которое требуется пассажиру, чтобы дойти от борта самолета до ленты транспортера багажа с учетом паспортного контроля и прочих дел. Два раза – один раз в самый пик пассажиропотока и раз в самый незагруженный сезон. Высчитывают это время, и с учетом его и подают багаж. «В среднем, как мы выяснили, пассажир от двери самолета до ленты транспортера добирается за 30–35 минут. С таким расчетом мы и обрабатываем багаж. Если слишком поздно подадим – это плохо, если слишком рано – тоже нет надобности. Потому постоянно и следим, чтобы подавать тогда, когда надо», – говорит Чхве Хун.

Важную роль в этом процессе играет и таможенный досмотр грузов. Тут как и на паспортном контроле – скорость против безопасности. Основная нагрузка приходится на сотрудниц таможенной службы, которые всю смену сидят перед сканерами. Все сотрудники – женщины, так как представительницы прекрасного пола, оказывается, более внимательны и скрупулезны, чем мужчины. Среднее время, которое отводится на просмотр единицы багажа через сканер, – три секунды. Говорят, что сотрудницы с 15-летним стажем работы по оттенку цвета на мониторе могут точно сказать, какой сорт виски перевозится в багаже.

Контрабанды в Корее тоже хватает, но наркотики или оружие попадаются нечасто. Лидер контрабанды по итогам последних трех лет – виагра, на втором месте – продукты питания, на третьем – спиртное. У россиян, кстати, постоянно конфискуют колбасу и сыр – не положено. За это не штрафуют, но уговорить таможенника пропустить родную «Докторскую» вряд ли получится.

Транспортный вопрос

Добраться к ИМА или выехать из него можно на метро, автобусах, такси или, естественно, на личной машине. Что касается автобусов, то на них от аэропорта можно доехать практически до любого более-менее крупного города Южной Кореи, не говоря уже о самом Сеуле или его пригородах. Скоростная дорога, ведущая к аэропорту, имеет выход на общую сеть скоростных автомагистралей страны, так что ездить на автобусе из другого города в аэропорт очень удобно. Ходит и специальный поезд метро, который связывает ИМА с аэропортом Кимпхо. Метро аэропорта потом выходит и на обычную систему метрополитена.

На своей машине также удобно добираться до аэропорта – парковочных мест много. Проблему с пробками решили довольно просто. Вместе с ИМА построили отдельную скоростную платную автомагистраль, которая ведет только к нему. С пробками можно столкнуться, лишь когда пробираешься в сторону аэропорта через Сеул. То есть в целом проблема с тем, как добираться до или от ИМА, решена очень грамотно.

Секреты успеха

– Как у нас получается удерживаться на первых местах? Даже и не знаю. Просто делаем свое дело, стараясь при этом исправлять ошибки, – скромничает начальник отдела обслуживания ИМА Чхве Хун.

Удерживать, тем более столько лет подряд, пальму первенства лучшего аэропорта в мире нелегко. Но у ИМА получается. Рейтингов много, но самый авторитетный тот, который проводит расположенная в Швейцарии Международная ассоциация аэропортов. Опрос среди пассажиров проводится по 34 параметрам: начиная от уровня цен, вкуса еды в ресторанах и вежливости сотрудников паспортного контроля до скорости доставки багажа и чистоты туалетов. Конкуренция в борьбе за титул лучшего аэропорта идет жесточайшая. Не проходит и пары недель, чтобы какой-либо из крупных аэропортов не заявил о введении новых систем, расширении мощностей, совершенствовании сервиса и прочем. Но ИМА всегда – как минимум в тройке лучших, а зачастую и № 1 на планете.

Если резюмировать, то не зря все, кто попадает в ИМА, потом очень по-доброму вспоминают этот аэропорт. Все сделано, как говорится, «для людей». Ехать удобно, парковок хватает, помещения просторные, дизайн стильный, цены в ресторанах не зашкаливают, курсы в пунктах обмена валют соответствуют тому, что и в городских банках, мест посидеть достаточно, очереди если есть, то небольшие. Кстати, многие идеи, которые были реализованы в Инчхоне, потом получили распространение и в других аэропортах мира. Тут и нам стоит много чему поучиться.