Текст книги "Не гневи морского бога"

Глава 8

«Свой» корабль на одном из заводских ремонтных причалов Вилков нашел относительно быстро. У громоздкого трапа медленно прогуливался вооруженный автоматом вахтенный, который при появлении незнакомого офицера приосанился и сиплым простуженным голосом поинтересовался:

– Товарищ лейтенант, кому и как прикажете о вас доложить?

«Смотри-ка ты, всё по уставу!»

– Моя фамилия Вилков. Прибыл на корабль для прохождения службы.

– Ясно. Прошу подождать.

Матрос щелкнул тумблером переговорного устройства и что-то невнятно пробормотал. Через 10 секунд из динамика донесся такой же нечленораздельный ответ, сопровождаемый к тому же мощнейшим треском помех. Вахтенный напряг все силы и по слогам прохрипел:

– Лей-те-нант! На служ-бу! Пус-кать?!

Почти мгновенно на борту корабля громко лязгнула кремальера, распахнулась переборочная дверь, и к оградительному лееру выскочил невысокий щуплый офицер:

– Совсем ох…л?! – пронзительно завопил он. – Я тебе покажу «…мать»!

– Не «мать», а «пускать?!»

– Я тебе, салага, поматерюсь! – Опершись ладонями на борт, офицер вгляделся в слабо освещенный конец входного трапа. – Это кто там рядом с тобой?

Матрос печальными глазами посмотрел на Вилкова. Денис шагнул к самому краю причала:

– Товарищ дежурный! У меня приказ о назначении на этот корабль.

– А-а-а! Лейтенант! Вилков, да?! Так, какого х… ты там прохлаждаешься?! Давай сюда, тебя все заждались!

«Приятная встреча». Дэн легко взбежал на борт. Дежурный протянул ему узкую сухую ладошку:

– Серега! Жилин. Разговаривать потом будем. Сейчас – за мной!

Он юркнул во внутренний коридор и тут же свернул к крутому трапу, ведущему на верхнюю палубу. Там располагались каюты офицерского состава. Серега притормозил около средней с короткой надписью «Командир» на красивой медной табличке, по-хозяйски громко постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь одной рукой, а второй подтолкнул вперед слегка опешившего Дениса:

– Вот вам Вилков. А до построения, между прочим, десять минут осталось! Пойду, организую.

Дэн механически переступил через комингс и растерянно огляделся. В большой, просторной, очень теплой каюте находились четыре офицера. Причем все смотрели на него. Один, самый старший по возрасту, в форменной тужурке с погонами капитана 3-го ранга удобно расположился в глубоком кресле под приоткрытым иллюминатором. Два других – еще один каптри и каплей – в одинаковых желтых рубашках оккупировали изящный кожаный диван.

«О! А каплей-то знакомый! – подумал Денис, мгновенно вспомнив грустного офицера из отдела кадров. – Что ты-то здесь делаешь?»

Еще один моложавый мужчина, высокий и черноволосый, стоял возле монументального письменного стола, обтянутого зеленым сукном. На его плечи поверх тельняшки была наброшена плотная черная курточка без погон.

«Так: двое на диване отпадают сразу, – мгновенно сориентировался Дэн. – Пожилой каптри в кресле… нет, не командир! Значит, одинокий у стола… так мог одеться лишь настоящий хозяин каюты». Денис сделал два шага по направлению к моложавому и, отдав честь, отрапортовал:

– Товарищ… – он слегка замялся, не зная воинского звания офицера, но быстро сообразил, – командир! Лейтенант Вилков! Представляюсь по случаю назначения…

– Вольно, лейтенант! – Голос черноволосого был негромким и довольно высоким. – А ты быстро сориентировался, молодец! Меня зовут Ильвес Антон Иванович, капитан 3-го ранга. – Офицер шагнул вперед и протянул для приветствия руку. – И я действительно командир этого корабля. В кресле сидит наш замполит, многоуважаемый Леонид Григорьевич. А на диване… капитан 3-го ранга Серов – это твой непосредственный начальник, и капитан-лейтенант Ковальчук. О вашей с ним встрече в отделе кадров он уже нам рассказал. Ты снимай шинель, лейтенант, и присаживайся вот сюда. – Командир чуть подтолкнул вперед от своего стола легкий стул-кресло на колесиках. – А мы продолжим.

В это время в дверь осторожно постучали, и возникший на пороге матрос-рассыльный доложил:

– Товарищ командир, через 5 минут подъем военно-морского флага!

– Ясно. – Ильвес кивнул. – Передай Жилину, пусть организует всё без меня, а потом разведёт личный состав по местам политзанятий. – Он повернулся к креслу. – Ведь сегодня понедельник, так, Леонид Григорьевич?

Замполит глубокомысленно наклонил голову, а рассыльный скрылся за переборкой, бесшумно притворив дверь.

– Вот теперь наш небольшой офицерский коллектив в полном составе. – Командир присел на край стола. – Я не имею в виду здесь и сейчас. Механик и химик приедут к 10 часам, я их отпустил. А доктор… Опять забыли разбудить?

– Ну что возьмешь с гражданского человека? – с улыбкой проговорил капитан 3-го ранга Серов. – Зато практически всегда на корабле.

– Ладно. Идите все переодевайтесь. Чаю попейте. А потом соберемся в кают-компании в… – Ильвес посмотрел на стенные часы, – в 10.30. Без опозданий! Леонид Григорьевич, задержитесь, пожалуйста.

Серов, Ковальчук и Вилков покинули командирскую каюту.

– Вадим, ты покажи лейтенанту, что и где. Хотя наш вездесущий Серега его быстро просветит. – Серов опять усмехнулся и скрылся за дверью с табличкой «Начальник мастерской».

Дэн ошарашенно молчал. Всё, начиная с небрежно прерванного командиром представления, весьма… э… легкого отношения к торжественному ежедневному ритуалу подъема флага, и чуть не панибратству Ильвеса со своими подчиненными никак не вязалось с уже выработавшимися у Вилкова представлениями о службе на военно-морском корабле. Да, если бы здесь был Воевода…

– Ну, ты идешь, лейтенант? – Ковальчук окликнул его, уже стоя в распахнутых дверях каюты для командиров групп.

Вилков торопливо зашагал к нему.

– Вот видишь, это наши две койки. Я, пожалуй, обоснуюсь на нижней. Так что, верхняя – твоя.

Помещение было раза в три меньше, чем каюта командира. Однако и здесь разместились две койки одна над другой, умывальник с зеркалом, целых четыре шкафчика для одежды, письменный стол и пара стульев. Даже для тумбочки нашлось место.

– Сейчас сходим к интенданту, получим белье и рабочую одежду. Поторапливайся.

– А… Вы откуда все это знаете? Служили здесь?

«Дурацкий вопрос. – Тут же укорил себя Вилков. – Что бы тогда он делал в отделе кадров?»

– Нет. Но бывать приходилось. Слушай, меня зовут Вадим, и, пожалуйста, давай на «ты».

– Денис. Дэн. Очень приятно.

Они церемонно пожали руки и отправились по замысловатым переходам в интендантскую епархию.

Когда оба офицера, нагруженные под завязку барахлом, вернулись в каюту, их там поджидал старший лейтенант Жилин.

– Давай-давай, быстренько заходи! – Он вскочил со стула и молниеносно запер на внутренний замок дверь помещения. – Сейчас мы примем по маленькой… – Серега торопливо извлек откуда-то из штанов металлическую флягу. – Здесь стаканы должны где-то быть, если Туз еще все не раскокал. – Он порылся в тумбочке и выставил на стол алюминиевую армейскую кружку. – Так и есть, разбил, мерзавец!

– Не суетись, Серега! Мы с лейтенантом не будем пить. Да и тебе не советую: через час офицерские посиделки в кают-компании.

Старший лейтенант беззаботно отмахнулся:

– Эка невидаль! Вон замполит в 7 утра еле-еле на корабль приперся. Думаешь, зачем его Антошка в каюте оставил? Чтоб не шлялся по кораблю, не добавил, не дай бог, еще. Даже политзанятия проводить меня отправил. Только дудки! Я боцману тетрадку отдал, пусть диктует матросикам под запись.

Ковальчук сокрушенно покачал головой, но не произнес ни слова. Жилин тем временем плеснул из фляги в кружку, даже не протерев её, граммов сто, добавил воды прямо из-под крана и в несколько глотков выпил. Потом вытащил из кармана разломанную печенье-галету и с хрустом её зажевал.

– С завтрака осталось, – пояснил он и блаженно откинулся на стуле. – Хорошо-то как, ребята! Вы давайте обустраивайтесь, а я пока вам общую диспозицию обрисую. Вадик, конечно, многое видел и знает, но в тонкостях наших взаимоотношений ни фига не разбирается. А ты, лейтенант, впитывай! Нам всем теперь вместе служить.

Он распахнул иллюминатор и закурил сигарету.

– На всем пароходе только я один знаю, как проводится операция перегрузки от и до. Еще Серов разбирается, но больше теоретически. Какой опыт может быть, если в процессе поучаствовал всего пару раз, да и то на подхвате?! А здесь всё надо вот этими руками потрогать, провернуть.

Старший лейтенант вытянул вперед растопыренные ладони. Потом сам посмотрел на них с удивлением, покрутил вверх-вниз и, наконец, нашел им достойное применение: ухватился за фляжку со спиртом и металлическую кружку.

Ковальчук только вздохнул:

– Ты, Серега, краски-то не сгущай. А то ведь напугаешь нашего юного лейтенанта.

– Это я-то сгущаю?! – Жилин в сердцах стукнул кружкой по столу, отчего порция шила выплеснулась прямо на страницы какой-то распахнутой тетради. – Я?! У меня этих операций семь штук на счету!

– Да успокойся ты! Никто твоих заслуг не отрицает. Дай время, и мы с Дэном…

– Ха! – с кривой усмешкой на лице перебил Вадима старший лейтенант. – А вот вам… – Он сделал неприличный жест рукой. – А не время!

– Серега, завязывай пить. Последний раз ПМ в деле была почти год назад. А в теперешних условиях никто и не знает…

– Я знаю!

Ковальчук прекратил застилать свежим бельем свою койку и заинтересованно повернулся к товарищу:

– Ну-ка, поподробнее, пожалуйста.

Жилин все-таки опрокинул себе в рот кружку с остатками спиртного, тут же снова закурил и уже спокойно, даже не совсем уверенно, произнес:

– Кое-какие разговоры… услышал по телефону. Нашего командира с техническим управлением флота. Точно, что-то намечается. Может, он сам об этом на совещании расскажет. – Серега уселся на койку под иллюминатором. – Да и событий на нашем корабле в последнее время слишком много происходит…

– Ну-ну! – нетерпеливо подогнал Вадим.

– Всех «старичков» отсюда выгнали, а вас вот назначили. Замполит и командир БЧ-5 со дня на день приказов ждут на увольнение. И доктора новенького, молоденького два месяца назад прислали. Химика из службы радиационной безопасности сюда перевели. Закрутилось всё, понимаешь?

Жилин еще не упомянул, что командир тоже недавно был назначен с флотилийского тральщика и только-только примерил погоны капитана 3-го ранга. Как и начальник мастерской Серов.

– А ведь мы не ракетоносная субмарина. Нашему корыту самому бы в металлолом. Оно постарше ваших атомных стратегов будет. А тут молодых-перспективных понагнали, только необученных! А настоящих мастеров… эх!

Старший лейтенант Жилин сокрушенно завертел из стороны в сторону низко опущенной головой:

– Каких людей «ушли»! Да один Туз мог…

– Твой Туз… – Ковальчук повернулся к лейтенанту Вилкову и пояснил: – Это капитан-лейтенант Бубнов – отсюда и прозвище – законченный алкоголик! Причем на стадии полной деградации личности. – Вадим не давал вставить ни одного слова рвущемуся в полемику старлею. – Он давно уже пропил и знания, и опыт! Кто не проверил на разрыв шланги, и живых людей окатило с ног до головы радиоактивной водой?!

– Зато, Геша Тиунов…

– Ах, «Геша»?! Кто, твою мать, контейнер в зоне уронил, а? Ну, конечно: крановщик, паскуда. – Вадим на секунду задумался, помрачнел. – Представь, Вилков, цилиндрический свинцовый контейнер весом около четырех тонн отрывается с крана и катится в замкнутом объеме, по которому мечутся четверо человек. Одному ногу раздавило… бл… А, какую команду ему в жопу пьяный Тиунов отдал? «Вира», то есть «вверх, поднимай». А надо было «майна»! Потому и порвались тросы. Вот такие суперспецы!

Обычно спокойный и сдержанный Ковальчук несколько раз громко передохнул. Даже взял в пальцы сигарету, но так и не закурил.

– Судьба свела меня с этой перегрузкой трижды. Но, так сказать, с другой стороны. Со стороны подводников. А вот теперь, как и ты, я на этой… баррикаде. То, что наконец избавились от Туза и Тиунова, да еще и от механика, это правильно. Но они в свое время все-таки были офигенными практиками. Понимаешь, самое страшное, чего я очень боюсь: мы им не замена. Правда, лейтенант – пардон, теперь уже капитан 3-го ранга Серов, – молодец. Но… у нас, кроме вот Сереги, никого нет. Э-э-х, нам бы день простоять, да ночь продержаться. Не катит! Не стоять, работать надо. А вот как…

В это время из допотопного динамика, висящего над дверью, послышался хриплый дискант:

– Офи…ерам собраться… в…. ают-компании…

– Ну вот. – Капитан-лейтенант хлопнул себя ладонями по коленям. – Если это не момент истины, я сдохну. И сам уйду в запой. Вставай, Серега, ты нам нужен.

– Мужики! – Такое обращение из уст командира корабля звучало по меньшей мере нетрадиционно.

Ковальчук нагнулся к уху Вилкова и чуть слышно прошептал:

– Я тебе потом расскажу… обо всех нюансах внутренних, так сказать, взаимоотношений.

– Товарищи офицеры! Я думал, что у вас будет достаточно времени, чтобы притереться, разобраться с организацией службы на нашем корабле с учетом всех этих… новых назначений, но… Только что я получил телефонограмму. – Командир порылся в каких-то бумагах, лежащих ворохом у него на столе, выудил смятый листок и, едва взглянув на него, с ожесточением бросил обратно. – Нам предстоит произвести перезарядку ядерных реакторов на ПЛ-395 на базе судоремонтного предприятия г. Полярный! – Антон Иванович выдохнул. – Вот так.

Все присутствующие продолжали молчать.

– Да вы хоть понимаете, о чем я говорю?! У нас же сейчас ничего нет! И никого.

– Товарищ капитан 3-го ранга, позвольте. – Во весь свой двухметровый рост поднялся Серов. – Как я понял, начальство хочет оприходовать начало операции этим годом. Так? Насчет «ничего нет» – получим! А, пока этот процесс раскрутится, пока доставят все необходимые материалы, пока согласуют нашу операцию с заводом; потом переход в Полярный, подключение ко всем энергоресурсам… время есть.

– Ты, Володя, как всегда, прав. Если бы… Короче: нам установили срок окончания работ.

– Ну и?..

– Март!

– Это нереально! Даже с полным набором самых квалифицированных специалистов. В три смены.

– Это приказ.

– Да, наср… я на такой приказ! Мать… его… в коромысло! О чем они там думают?!

– Единственное, о чем они там подумали, так это о снабжении. Но уж тут расстарались по полной! Видно, здорово их придавило, раз готовы на такое. Денежки-то растраченные отмывать надо. Ты получишь все, что запросишь, и в минимальные сроки! Готовы даже удвоить количество шила!

– Чтобы все мы окончательно спились?!

– Нет! – Ильвес тоже завелся. – Чтобы мы имели все то, что захотим!

– Ясно. – Серов был хмур и сосредоточен. – Куда бы ни катилась страна, шило по крайней мере на флоте останется единственной непоколебимой валютой. Подгони мне баржу со спиртом – и я куплю на него весь завод. А работать-то кто будет?!

– Да бл… Стоп! – Командир первым сумел взять себя в руки. – Товарищ капитан 3-го ранга. – Серов после такого официального обращения вытянулся, как положено, по стойке «смирно». – А вот именно этим я поручаю заняться вам! Смотри, какой красивый лейтенант сидит. Научи. Заставь! Он тебе всю ПМ перелопатит.

– Перелопатит, – согласился начальник мастерской, – но не научится! – Серов все-таки сорвался. – И не мне одному это надо, а нам всем, тебе в первую очередь! Командир здесь кто?! Я сейчас обосрусь, а подбирать и отписываться будешь ты…

Хлоп! Тяжелый портфель с таким громким стуком шлепнулся на зеленое сукно командирского стола, что все в кают-кампании мгновенно затихли.

– Я сказал: молчать! Ишь разболтались, мальчишки… ё-твою… мать! – Сидящий около выключенного телевизора замполит привстал из узкого кресла. – Да-да! Я скажу то, что должен. Или, наоборот, не должен. Мне уже не участвовать в этом вашем шабаше, но ты, Антошка, несмотря на весь свой, ха-ха, «командирский опыт» и… папу, молись на Володю Серова. Он один сможет вытащить тебя из говна. Слушай внимательно: отменить приказ не в твоей власти. Значит, действуй в установленных рамках! Тяни, как только можешь. А за это время пусть Володька натаскивает этих… Лично натаскивает, сам! – Лицо пожилого капитана 3-го ранга было угрожающе багровым и явно выдавало следы недавно употребленного «допинга». – Заткнись! Я сейчас для всех говорю. И еще для тех ребят, которые в зону пойдут. Серега Жилин им не пример. Его учили Туз и Тиун. Он много умеет и мало, что знает. Да и к матросикам нашим относится, как к расходному материалу. Ты поинтересуйся у старого химика, как он им карточки о получении радиоактивных доз подделывает. И не делай вид, что для тебя это новость! Открой наконец глаза! Я с твоим отцом еще на дизелюхах вместе начинал. Он был честный офицер. – Пыл пожилого капитана 3-го ранга утих так же неожиданно, как всплеск его не запланированной решительности. – Почему «был»? Он и сейчас… Не об этом речь. Смотри: вот этот лейтёха, – он кивнул головой в сторону Вилкова, – может стать отличным специалистом под надзором Серова. А может научиться только шило жрать в немереных количествах. Это уже от Жилина зависит. Так выбирай, х…. тебе в задницу! Обеспечь Серову хотя бы месяц. А уж ты, Вовка, сделай, как надо. Успеешь. Кстати, – замполит вновь угромоздил свою объемистую задницу в узком кресле, – я знаю, что Ковальчука назначили сюда с расчетом на освобождающееся место командира боевой части 5. Или даже на моё, с учетом его опыта работы секретарем парторганизации. Так вот: моё место потерпит. Пусть этот каплей поработает свою первую перегрузку в качестве обыкновенного командира группы перезарядки. Он – отличный спец, я помню. А его временные материальные потери компенсируй из своего личного фонда: это и деньги, и шило. И не жлобься! Дальше: парочка отличных мичманов, которых воспитал наш механик, обеспечат тебе, Антон Иванович, и дизеля, и всю электротехнику. Короче: организуй надежное внешнее прикрытие, не пожадничай отлить в Техническом управлении флота каждому, сколько надо. Они же сюда, как муравьи поползут, лишь только вы шило получите. Впрочем, муравьи не хлещут спирт, а эти…

Леонид Григорьевич мог говорить, наверно, еще час или два при полном окружающем молчании: так неожиданна была его речь для всех присутствующих. Но пожилой капитан 3-го ранга, видимо, полностью исчерпал ресурс своих внешних эмоций. Он опустил подбородок на грудь, сложил руки на объемистом животе и замолчал.

В кают-компании повисла продолжительная тишина, которую, пренебрегая субординацией, опять нарушил Серов:

– Я, конечно, благодарю за теплые слова в мой адрес, но обучить за месяц… обезьяну…

Замполит неожиданно вспыхнул снова, привскочив из своего кресла:

– А ты был не обезьяна?! Ты ж руками за талевый гак боялся взяться! Так что учи, Володька! И Жилина задействуй по полной программе. Как играющего тренера, ха-ха!

– Теперь молчим. Все! – Капитан 3-го ранга Ильвес выпрямился и одернул полы рабочей куртки. – Мой приказ: начальник мастерской Серов начинает регулярные занятия с Вилковым и Ковальчуком. Лично, в зоне! Старший лейтенант Жилин все оставшееся время посвящает практической отработке этих офицеров и их смен на, так сказать, будущем рабочем месте. Никаких перерывов! Расслабляться ночью, в тишине, под одеялом, – сообразив, что его слова можно воспринять двусмысленно, командир ПМ исправился, – я имею в виду шилом! Доктор и новый химик будут работать под моим личным присмотром. Ну и внешнее обеспечение я беру на себя. – Антон Иванович, вздохнув, вновь присел на край стола. – А уж вы, ребята, не подкачайте.

В такт каждому его слову замполит кивал головой. Было непонятно только, соглашается ли он со словами командира или просто засыпает под «сладкую музыку» прямолинейных команд и глубоко понятных распоряжений.

– Да еще вот о чем, насущном. Это главным образом относится к вновь назначенным офицерам. Уж больно бурным получилось наше знакомство. – Командир хмыкнул и развел руками. – Пара слов о бытовухе. С вами, Вадим Петрович, мы уже переговорили; проблем вроде не обнаружилось. О тебе, лейтенант: нет худа без добра. Я знаю, что ты женат. Значит, семейный, с ожидаемым прибавлением. А за нашей частью числится теперь освободившаяся двухкомнатная квартира. Да-да, именно от Туза оставшаяся. Так вот, можешь её занимать. Там ремонт кое-какой необходим, но это уже мелочи. Поможем материалами и рабочими руками. Даю на это… двое суток. Жилин тебе всё обеспечит, он известный умелец у нас в этом деле. Значит, всех вас с Ковальчуком отпускаю до четверга. Официально: решать вопросы личного благоустройства. – Ильвес чуть заметно усмехнулся. – А Ковальчук вам понадобится, чтобы решение этих вопросов не вылилось в безнадежные попытки ликвидировать все запасы спиртного в магазинах Гаджиево и Полярного вместо плодотворных работ по ремонту выделенного жилья. Товарищи офицеры, все свободны.

Сказать, что Денис был ошарашен, значит, ничуть не передать всю гамму необычных ощущений, которые он только что получил, но еще не вполне осознал. На подводной лодке, где только что служил Вилков, общие собрания протекали по издавна установленному сценарию: максимальный консерватизм и всеподавляющий гнет Уставов. Здесь же…

Командир части говорил «Мужики»! Замполит вместо согласованной на всех этапах линии Партии и Правительства проводил линию… как бы это поприличнее сказать… нормального подхода офицера к проблемам корабля, называя при этом Ильвеса Антошкой! В технических деталях Дэн мало пока разбирался, но нетрудно было понять, что работа предстояла нешуточная. Зато совершенно неожиданным ласковым теплом грело распоряжение командира о выделении ему двухкомнатной квартиры! Подводники не мечтали о таком и через пять – семь лет службы! И двое с половиной суток выходных. Одно лишь Вилков осознал точно: здесь, на перегрузке, всё было не так. Плохо ли, хорошо – наверно, предстояло определиться в дальнейшем. Это, как Алиса в Стране чудес: кто-то хочет Кота, а кому нравится только его чеширская улыбка. Да и сам командир…

– Ильвес Антон Иванович на самом деле Ильясов Кадим-Фаиз. По корням – татарин из Казани, который по разным причинам обзавелся русским именем-отчеством. Его папа стал офицером советских войск Иваном Вадимовичем. Но кто ж знал, что судьба занесет его в Прибалтику! А здесь уже потребовалось соответствовать. Отсюда «родился» Ильвес Антонас Янович. Теперь на Крайнем Заполярье отпрыск известого татарского рода превратился в Ильвеса Антона Ивановича. Глубоко русские корни в имени и отчестве в сочетании с магнетическим шармом инородной фамилии. Но не еврейской! Отлично подходит. Его папа – большой стратег. Сейчас он служит в Эстонии заместителем начальника крупнейшего Центра подготовки подводников ВМФ в Палдиски в звании капитана 1-го ранга, и имеет к тому же обширнейшие связи в Москве. С такой наследственностью о своём будущем можно не беспокоиться. Но, на удивление, наш командир оказался порядочным и скромным человеком. Окончил училище Фрунзе по штурманской специальности, командовал торпедоловом, потом МРК, и вот недавно назначен на ПМ. Глупо, конечно, отрицать «лапу» влиятельного папаши, но Антон – нормальный парень, несмотря на свои всего 27 лет. Да, согласен, опыта не хватает, и в местной специфике он пока не разобрался: здесь всем правит Серов. Зато не гнушается спрашивать и прислушиваться. Сейчас это нашему кораблю особенно важно! В связи со вновь открывшимися экстренными обстоятельствами.

Ну вот, лейтенант, я и посвятил тебя во «внутренние взаимоотношения». – Ковальчук покрутился на элегантном дизайнерском кресле. – А замполит Леонид Григорьевич – это что-то! Я с ним раньше лишь шапочно знаком был, но то, как он вёл себя сегодня… Какого же черта наш флот прощается с такими людьми?! Да пусть он трижды выпивающий! Это же… э-э-эх… Не чета Тузу и Тиунову. Ладно, обратимся к глубоко насущному… Серега, хватит пить! У тебя впереди еще двое суток. Помнишь, что командир дал нам это время, чтобы благоустроить лейтенанта?

– Ха, при таких-то полномочиях! Погоди-ка минутку.

Жилин поставил на стол опустошенный стакан и взялся за телефонную трубку.

– Каспера мне. Немедленно! Ты, сука долбаная, где шляешься, когда я хочу тебя видеть?! Жопу в руки и через 10 минут стоять у трапа. Что? Полный комплект. Всё! Даже из твоей личной заначки. За два дня нужно построить шикарный дом в Гаджиево. Шучу. Просто отремонтировать квартиру. Сколько? Пятеро? Диктуй фамилии… Знаешь, Веня, я не обижу. А сейчас вообще по особому тарифу.

– Вадим, это с кем он так переговаривает?

– Не напрягайся, Дэн! Это всего лишь матрос срочной службы на нашем корабле. Кстати, твой подчиненный. Ох-ох-ох… Как долго тебе еще во все вникать! И привыкать. Будет у тебя замечательная «норка». Все обзавидуются. Даже я пока на такую не претендую. Ладно, одеваемся и на выход: у Каспера не зашуткуешь: все будут стоять у трапа через 10 минут!

– Так… это же… дедовщина какая-то…

– Дурак! Это не «какая-то», а очень даже полезная дедовщина! Без которой флот развалился бы еще в начале восемнадцатого века, вместе с Петром Первым. Серега, «эквивалент» взял?

– Уже выносят бидон. Хватит?

Капитан-лейтенант Ковальчук усмехнулся, посмотрев исподлобья на Дэна:

– Бидон – это 50 килограммов спирта. Хватит?

Такими категориями Денис даже не мыслил и поэтому лишь неуверенно пожал плечами.

Жилин подвел итог:

– Значит, так. В Гаджиево, в новом районе вдоль озера строят сейчас целый адмиральский корпус. Во, сколько развелось шитозвездочных! Мы снимем оттуда бригаду стройбата в помощь нашим «мастерам» и отличного гражданского прораба. За двое суток управятся. И у нас останется еще… литров 30. Хватит на мебель. Эх, да ты просто везунчик, Дэн! Расслабляйся и наслаждайся!

* * *

– А теперь 16-ю ячейку!

Денис стоял в зоне строгого режима на крышке монументального цилиндра диаметром метра четыре и высотой два с половиной, и под его ногами располагались около сотни глубоких отверстий, в которые вставлялись урановые стержни. Каждое из отверстий вмещало в себя пять стержней и было закрыто сверху свинцовой пробкой весом в полцентнера.

– 16-ю я сказал!

На всю голову Вилкова был натянут черный чехол. Он не мог ничего видеть!

– Раз… Два…

– Это 73-я! Ты сейчас получил дозу в 200 рентген. Выживешь, не беспокойся. Но детей иметь не сможешь. И ноги отвалятся через год. Тебе нравится такая перспектива? Так, долбоклюй, не ошибайся!

– Я не могу! Не знаю где!

– А чему я тебя учил в таких случаях? Спускайся вниз, ориентируйся. Матросов выгоняй из хранилища, чтобы не облучились. Теперь начинай сам разбираться.

– Так это… Радиация…

– Ты, лопендоз ушастый, на то и офицер, чтобы взять все на себя. И знать, как предохраниться! Что надо делать?

– Э… спросить у крановщика, какую «штуку» он брал последней.

– Так, правильно. Но слов мало! Заставь его повторить по новой всю операцию. А сам, отойдя на безопасное расстояние, проследи, куда стрела крана ляжет. Ясно?

– Так я ж «слепой»!

– Рано тебе еще «прозревать». «Танцуй» по памяти!

…………………………………………………………………………………………

– 49-я! Промахнулся. Но зато теперь успел защититься.

– 12-я! Опять промах. Набираешь баллы, студент. Еще раз – и полная жопа!

– Раз! Ты что, козлопуп, издеваешься?!

– Никак нет, товарищ…

– Заткнись! На этих «товарищей» у тебя никогда времени не будет. Командуй, мать твою, по– человечески! Чем я должен тебе помочь отсюда, из рубки управления, по громкой связи?

– Сориентировать…

– Правильно. Дальше.

– Подсобные материалы… передать…

– И…

– Да пошел ты в жопу, Серов!

– Отлично! А какой номер?

– 17-й! Без советов обойдусь. И не встревать, когда я командую! Теперь ты «Паркинсон на кране»: не трясись, а то контейнер уронишь! Крюк на 30 градусов влево и на полметра вниз. Потом замереть до моего приказа. И «вира», мать всех ваших в дуп… к нехорошей фене на хрен… пи… бл…

– Отлично, лейтенант! Только не совсем понятно: ты это мне как начальнику мастерской или мичману Шевко на кране. Впрочем, не так это и важно. Главное, правильно: «вира» и всех на х…рен! Только над лексиконом надо поработать: «дуп… пи… бл…» – это не слишком цепляет. Потренируйся, ушлепок! Личному составу своей смены вырази мою благодарность. Наведите порядок в зоне и – отдыхать! Послезавтра старт операции.

…………………………………………………………………

– Алло, Елена Гавриловна? Здравствуйте! Любашу, пожалуйста, позовите. А где? В Германии?! Так ведь гастроли вроде должны были закончиться уже. Предложили стажировку, и она осталась? Надолго? Так, понял: в начале марта будет в Москве. Вот это уже очень удачно! Да-да, я смогу вырваться на недельку. Вот тогда все вопросы и решим. Привет Михаилу Борисовичу! И бабушке!!