Текст книги "Вперёд в галактику! Как спасти мир и не потерять себя?"

Они лежали бок-о-бок друг с другом, смотря в белоснежный потолок, в некоторых местах со слезающей краской. Это можно было заметить только в тех моментах, когда ничего не нужно делать и ты просто лежишь, думая о следующем дне.

С такими мыслями постоянно засыпал Эрни. Он терпеть не мог обмозговывать какие-то сложные и философские вопросы, после которых всё тело болит и не даёт спокойно уснуть. Какая-то мысль вбивается тебе в мозг, «въедаясь» во внутрь и не отпуская до самого упора. А после этого ты ложишься спать и все, что тебе снится, это просто какая-то небылица и безумие.

У учёного такое чувство уже на протяжении многих лет, даже до начала работы над «Шагом в бесконечность». Что-то в последнее время сильно его тревожило, но он никак не мог понять, что-именно. Это и пугало Эрни. Такое мышление заставляло его сильнее задумываться о вещах, которые ему вовсе не хотелось вспоминать, а затем еще и мучаться с бессонницей, что вообще никак не радовало учёного. А ведь так иногда хочется, чтобы тебе приснилось что-то приятное. Что-то, что мотивировало бы подниматься по утрам и ходить целый день с поднятым настроением. Но, к сожалению, о таком Эрни мог лишь мечтать…

Но есть у Эрни один сон. Он постоянно его преследует, не оставляет в покое.

Учёный просыпается в разбитой машине, весь в порезах и ссадинах. С небольшим усилием у него получается выбраться из транспортного средства, но тут его замечает некий силуэт, который крайне медленно приближался… На этом моменте Эрни всегда и просыпался. И что же это было? Предсказание? Упрёк? Побуждение на действия? Никак не понять. Эрни уже долго пытается разгадать смысл этого сна, но пока что он ни на шаг не приблизился к разгадке этой тайны. Каждая его мысль заходила в тупик.

Учёный выдвинул предположение, что сон, который он видит, лишь часть от целой картины. Но в таком случае как получить остальные кусочки? Непонятно. Эрни часто размышлял о том, что это видение – символизация падения его духа. Он сам уже смирился с этим фактом – каждый раз смотря на себя в зеркале, Эрни уже не понимал, кого он видит: весь иссохший, «погибающий» человек, с уставшими красными глазами и неряшливой щетиной.

«Разве это человек? Это уж скорее какая-то пародия на человека» – размышлял про себя Клейк. Он прекрасно понимает, насколько глубоко он закопал своё здоровье, но сделать с этим у него ничего не получалось. Каждый день в 6 утра он уезжает в «Uniworld» и торчит там до самого вечера. Ни хобби, ни свободного времени – ничего не осталось от некогда полного сил и надежд человека. И что тут уже можно поделать? Бросить проект? Слишком рискованно. Так много людей рассчитывают на Эрни, что он просто не может остановиться. Выбить себе больше выходных? А смысл, если он не видит, как работает коллектив. От такой работы ещё больше мороки и пустых переживаний, чем если бы он просто стоял там и наблюдал за окружающими.

«Чёрт! Но должен же быть какой-то выход!» – не унимался Эрни. Он катался по всей кровати, задевая уже давно спящую Бэллу, и что-то громко нашёптывал. Каждая мысль, которая попадала к учёному в голову, крепко вцеплялась в его разум и не отпускала, пока не выжит все соки из него. А он просто как беспомощная букашка – ни сдачи дать, ни сопротивляться. Он просто пойдёт на поводу у этих мыслей и будет морально опустошать себя, наполняя этим «ядом» довольную мысль, которая как паразит, насытится, высосет все соки, а затем оставит больное тело умирать. И даже не взглянет на погибающего мужчину; ей-то какое дело до этого?

Эрни ещё помучили эти гадкие мысли, но вдруг они резко исчезли. Учёный невероятно сильно обрадовался этому и с более-менее хорошим настроением лёг спать…

Глава 7. Ученик Стэндфорда

СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО

Бытует мнение, что утро добрым не бывает, но только не для Эрни. Он проснулся как обычно, ровно в шесть утра. Затем, открыв свои «мешки» под глазами, пошел выглянуть в окно, чтобы в полной мере насладиться утренней атмосферой своего тихого и уютного района. Учёный неспеша, будто никуда не торопясь, «скользит» к слегка запотевшему за ночь окну, открывает его и выглядывает наружу. Первое время он никак не мог привыкнуть к этому яркому свечению восходящего солнца, но, протерев как можно сильнее свои глаза, все же стал различать некоторые контуры объектов.

Окно из спальни Клейков выходило на соседний дом, в котором живет большая семья с тремя маленькими детишками. Раньше Эрни считал, что вся эта семейка будет постоянно мешать ему во время составления отчётов и выполнения другой важной для проекта работы. Но, к большому удивлению, соседи не просто не мешали, они будто никогда и не выходили из своего домика. Лишь иногда Эрни мог разглядеть, как верхушки голов резвились на площадке, иногда подбрасывая в воздух синий мячик.

Сейчас, в 6 утра, разумеется, не было ни детей, ни утреннего шума, к которому Эрни успел привыкнуть за время своей жизни после университета, когда ему приходилось снимать квартиру со своим бывшим одногруппником. Тот парнишка был крайне шумным и бестактным человеком: вечно созывал кучу людей для того, чтобы отпраздновать «день навозной ямы» и других сотен выдуманных праздников, которые просто «необходимо» было отпраздновать.

И, ладно, если бы в квартире была хорошая шумоизоляция, но нет. Эрни вечно приходилось слышать, как в соседней комнате громко играла музыка и кричали люди. Иногда и к нему в комнату заходили набуханные в дребеда дамы, которые звали учёного с собой. Он бы и с радостью, будем честными, но после одного случая, тайну которого он сохраняет до сих пор, Эрни долгое время не прикасался к алкоголю. Та ситуация настолько запомнилась юноше, что одна только мысль вновь напиться приводила его в состояние непонятного ужаса. Сейчас, спустя двадцать лет, Эрни немного подразвязался, но он всё ещё помнит ту самую ситуацию, к которой он больше никогда не хотел возвращаться.

Возвращаясь к заднему двору соседней семейки, то многого Эрни просто не мог увидеть из-за нового деревянного забора, который раньше был намного ниже, но, как рассказывал позже сам хозяин дома: «Дети как-нибудь нечаянно забегут на вашу территорию, а там вы проводили какой-нибудь опасный эксперимент и всё! Пропадут, как пропали амурские тигры!» Эрни всегда поражал этот ответ, ведь сам учёный никогда не проводил опытов за пределами «Uniworld». Но все же, если сильно постараться, то можно разглядеть верхушку игрушечного льва, который был весь в пыли, словно побывал около большого взрыва, и грустно смотрел на Эрни. Учёный видел в этих глазах настоящее отчаяние; «животному» очень не повезло с судьбой, но, как бы ни так, оно всё ещё держится и продолжает радовать детишек. Это и поражало учёного: побит, но не сломлен. Это умение Эрни ценил в людях превыше всего.

Можно было бесконечно рассматривать того льва, но Эрни вдруг вздрогнул от внезапного сонного голоса Бэллы: «Милый, закрой окно, пожалуйста». Учёный тут же встряхнулся, закрыл окно и пошёл умываться. В этот раз он не стал по полчаса рассматривать себя в зеркале, ведь у него совсем не было времени на это. Поэтому он открыл кран с ледяной водой, набрал её в свои сухие руки, и со всей силы поднёс к лицу. Такие процедуры мгновенно пробудили ото сна учёного и тот, аккуратно причесавшись, отправился переодеваться на работу.

Он решил сегодня не завтракать, т.к. считал, что понедельники лучше начинать голодным. Ему это помогало сохранять хороший настрой на всю неделю и быть в максимальной степени продуктивным. И, плюсом, ему было крайне лень спускаться вниз и что-то самому готовить. Поэтому он тихо, практически бесшумно (да даже если бы он с громким топотом прошёлся по комнате, то его вряд ли кто-нибудь услышал, ведь Бэлла спит крепче Ленина в Мавзолее), открыл нижний ящик с одеждой, взял пару вещичек оттуда и покинул спальню, чтобы не помешать сну жены. Эрни ловко надел на себя старые джинсы, затем молниеносно напялил салатовую рубашку, схватил свой кейс и рванул к выходу из дома.

Вновь слегка ослепнув от яркого солнца, которое будто напрасно «жарила» глаза всем только что проснувшимся рабочим, Эрни нащупал у себя в сумке ключи от машины, «запрыгнул» в неё и в приподнятом настроении отправился в «Uniworld». Путь его сопровождался абсолютно пустыми улицами (хотя, казалось бы, понедельник), а это, в свою очередь, было отличным шансом наконец-то вернуться к работе и обдумать происходящее с «Шагом в бесконечность».

Мысли учёного были самыми разными, но ни разу не промелькнуло ни одной негативной, или пугающей. Как только такая хотела подкрасться к учёному, как её тут же отгоняли все положительные мысли и сохраняли рассудок Клейка в полном здравии. «Этот проект что-то большее, чем моя очередная попытка попасть хотя бы на какое-нибудь более-менее известное собрание. Маленькая крыса затерялась среди питомника. Мх! Вздор! „Шаг в бесконечность“ спасёт все человечество, а меня будут знать везде! Вот это жизнь. Я о такой и мечтать какое-то время не мог, но теперь… Теперь все по-другому. И плевать, что сейчас я жертвую абсолютно всем; зато какие плоды это принесёт в будущем! Главное не ронять планку и держаться до последнего… Просто держаться» – размышлял про себя вслух Эрни (у него это было любимой привычкой; хорошо помогало разрядиться и освободить свой разум)

Рассуждая о проекте, Эрни вовсе не заметил, как только что проехал здание «Uniworld». Его это крайне удивило (до этого момента он никогда настолько сильно не погружался в свои раздумья). Ученый резко затормозил, да так, что сам чуть не «вылетел» со своего сиденья прямо через лобовое стекло. Но всё чудом обошлось.

Он аккуратно припарковал мустанг прямо напротив длинной плитчатой дорожки, ведущий к главным воротам здания, вышел из машины и быстрым шагом, постоянно осматриваясь по сторонам, двинулся к своему месту работы. Вид был здесь крайне неоднозначный, так как офис «Uniworld» располагался на самом краю города, из-за чего за зданием расстилались гигантские, ничем не засеянные, зелёные поля, по которым любят бегать детишки. В скором времени здесь собираются массово рассадить деревья, так что, вполне возможно, что Эрни – последний, кто сможет увидеть окраины такими, какие они есть сейчас: пустые, широкие и такие прекрасные…

Войдя во внутрь, Эрни тут же подошёл к администратору, которая будто ждала прибытия учёного. Это можно было понять по её растерянному виду, словно выискивающему кого-то определённого (в нашем случае Эрни). Когда Клейк почти подошёл к стойке, Кристина не выдержала и выбежала навстречу к нему:

– Мистер Клейк!

– К чему такая спешка? – слегка улыбнувшись, спросил Эрни

– К нам прибыл ученик из Стэндфордского университета! – взволновано промолвила девушка

– О… Ого! Не ожидал, что на заявку так скоро ответят – остепенившись, пробубнил про себя Эрни

– Честно, мы тоже, мистер Клейк. Теперь можно с гордостью снимать объявление о поиске человека на должность главного инженера-механика – слегка успокоившись, произнесла Кристина

– Я… У меня даже нет слов… Дайте мне его резюме – «вернувшись в реальность» от удивления, сказал Эрни

– Да, конечно, держите, – девушка протянула Эрни синюю (цвета океана) папку, – мне кажется, что этот парень стоит того

– Не сомневаюсь! – Эрни уже собирался идти в сторону лаборатории, как вдруг он вспомнил, что даже ничего не узнал о визите незнакомца, – он приходил сегодня?

– Да, мистер Клейк. Он стоит вон там, – девушка указала на вход к лаборатории (сейчас там никого не было, незнакомец отошёл в туалет), – по крайне мере стоял. В любом случае, подождите его у входа к лаборатории

– Конечно, спасибо!

Невероятно счастливый Эрни «вприпрыжку» начал двигаться к своему рабочему месту, попутно читая резюме Стэндфордца. «Итак… Итан Хэмиш… Ученик Стэндфордского университета по программе „радиомеханика и ядерная инженерия“ … Ух ты! Это не папка, а целый сундук с сокровищами!» – радостно восклицал Эрни, листая страницу за страницей. «Был дважды номинирован на звание „надежда Стэнфорда“ (очень престижная премия этого университета, выдаваемая только лучшим из лучших), представлял работы лично Габриелю Броссу! (директору университета) Невероятно… Что же ты за сокровище такое, Итан Хэмиш? И какими судьбами тебя занесло именно к нам? Сюда, в эти „болота“? Да какая разница? Главное, что он здесь, и хочет здесь работать!» – пронеслось в голове у учёного.

Он шёл крайне неторопливо, поджидая момент, когда Итан покинет уборную, словно лев, который выжидает, пока зебра напьётся водицы перед своей смертью. Эрни все гадал о внешности «новобранца»: «38 лет… Должно быть ещё совсем молод, но оно только к лучшему. Нам не помешает несколько свежих кадров»

Учёному не пришлось долго ждать, ибо только он хотел потянуться за дверную ручку и пройти в лабораторию, как из уборной неуклюже «выкатился» длинноволосый, с аккуратным пробором вправо, одетый в явно недорогой тёмный костюм (это можно было понять по тому, как дёшево ткань «отблескивала» от себя свет ламп) молодой парень, который, увидев Эрни, тут же встал в более уверенную позу и начал движение к нему.

Учёный пригляделся к незнакомцу: черты его лица были крайне «взрослыми», поэтому каждому может казаться, что парень намного старше своих лет. Его аккуратные контурные скулы очень шли ученику и добавляли серьёзности его образу. Крупные кругловатые глаза ярко-синего цвета сияли добротой и невинностью; он достаточно часто почесывал свой худенький нос идеально гладкой рукой. Это и был Итан Хэмиш. Эрни сразу это понял; в образе ученика было столько благородности и чести, сколько неряшливости и неуверенности.

Итан, слегка путаясь в своих длинных ногах (вермешельках), быстро подошёл к Эрни и протянул ему свою слегка дрожащую руку:

– Мистер Клейк! Я так рад нашему знакомству! Никогда не думал, что смогу воочию увидеть вас. Вы ведь самый настоящий гений: Эйнштейн нашего времени!

– Итан Хэмиш, ученик Стэндфорда! Взаимно, взаимно… – Эрни усмехнулся и пожал руку ученику, – как вам место? Как город?

– «Uniworld» – это чуть ли не лучший научный центр из всех, в которых я успел побывать, а их было множество: «Хзерм», «Трансплойт Инк» и даже «USpace» не могут сравниться с вашим. И знаете, цепляет здесь не вовсе отличный ремонт и современное оборудование, которое аж пахнет новизной, а отношение сотрудников друг к другу. Таких тесных и тёплых отношений я ещё нигде не видел! – «обвил» тёплыми словами Итан Эрни

Учёный слегка растерялся от такого количество хвальбы в его сторону, поэтому он даже не знал, что ответить и просто стоял, широко раскрыв рот. Так Эрни простоял пару минут, пока не понял, что пора вернуться к делу:

– Итак, мистер Хэмиш, ученик Стэндфорда, вы уже ознакомились с мастерской?

– Нет, сэр. Мне сказали ждать вас у входа – волнительно ответил Итан

– Тогда чего же мы ждём? Пойдёмте, я покажу вам, как мы все карабкаемся в этой паутине! – усмехнулся Эрни и открыл дверь в помещение

Итан и Эрни зашли в мастерскую, в которой, как обычно, трудилось множество гордых и преданных сотрудников. Она была двухярусной: сверху располагалось множество компьютеров и иных электронных приборов, где писалась программа для ШВБ (Шага в Бесконечность), а внизу была большая открытая платформа, где устанавливалось само изобретение.

Что ещё можно сказать про это место? Здесь было на удивление чисто, по крайней мере чище, чем в кабинете у Эрни, всюду стоял стойких запах машинного масла и различных химикатов (безопасных). Все куда-то постоянно бегали, писали отчеты, проводили опыты. Вся эта суматоха напоминает Эрни паутину, из которой пытаются выкарабкаться сотни мух и букашек, которые то ли случайно, то ли специально оказались в её «объятиях».

Итану сразу же приглянулась «новая» обстановка (не совсем новая. В Стэндфордском университете такая суматоха была в порядке вещей, из-за чего ученик тут же расслабился, увидев ровно то же самое, что и во время обучения). Он внимательно разглядывал лабораторию, наблюдая за тем, как вокруг него суетливо носились работники и выполняли какие-то поручения. Также Стэндфордец посматривал и на лица сотрудников «Uniworld»: все они были в крайней степени солидными и создавали ощущение, что он находится среди действительно гениальных людей, которые знают своё дело.

Бегло знакомясь с окружением, Итан заметил, что на него всё это время безотрывно смотрела какая-то женщина лет 40, но отчаянно пытаясь показаться на все 30: волосы были сострижены до подбородка и подкрашены в тёмно-фиолетовый цвет, одежда её была максимально модной. Даже в лаборатории под ее халатом была надета чёрная рубашка с чокером, чтобы каждый знал, что он имеет дело с нынче популярным бунтарём, который идет против системы. Итан уже было собирался пойти и поздороваться с незнакомкой, но его порыв тут же остановил Эрни, который позвал ученика к себе:

– Эй, Итан! Я, конечно, понимаю, что место новое и хочется побыстрее все здесь осмотреть и потрогать – Эрни подмигнул Итану, – но всё же давай я сначала покажу тебе тут все, а потом ты сам будешь тут обустраиваться

– Да, конечно… – Итан почесал свой затылок и виновато подошёл к Эрни, – виноват, сэр

– Ничего страшного. Все мы люди. Будь я на твоем месте, то первым же делом побежал смотреть на «Шаг в бесконечность». Как ни как это наша революционная разработка – указывая на устройство, произнёс Эрни с явной гордостью

Итан подошёл к краю второго яруса, опёрся руками на блестящие перила и посмотрел вниз. Здесь располагался ШВБ. Это устройство представляло собой небольшой дверной проём (2 метра в высоту), напичканный различными проводами, стоящий в свою очередь на круглой платформе, под которой располагались различные микросхемы и электронные части, чтобы запустить устройство. Вроде ничего необычного, многие даже бы и не сказали, что речь идёт о самом настоящем телепорте на другие планеты! (настолько ШВБ был непримечателен).

Итан смотрел на устройство с невероятным интересом. Его глаза буквально засияли при виде такого уникального и сложного (в плане производства) механизма. Он уже хотел спуститься к нему поближе, но вовремя вспомнил, что Эрни всё ещё не провел ему экскурсию. Поэтому ученик отошёл от края и продолжил слушать учёного.

Эрни провел его по всем самым главным секциям лаборатории: отдел инженеров (небольшая комната на втором этаже, с кучей различных инструментов и стройматериалов), лаборантская (идеально чистая белая комната с прозрачными окнами, где проводятся опыты для создания специального топлива, способного потянуть такую мощность), отдел кадров (крошечная подсобка, где по идее должен был проводиться набор новых сотрудников, но сейчас там все запустело). После быстрого обхода второго яруса, работники спустились к ШВБ. Здесь было намного меньше комнат. Всего-то ещё одна лаборантская, инженерный отсек и комната отдыха, в которой был дартс, небольшой холодильник и радио, в котором постоянно играл приятный рок, настраивающий на работу.

Тут Эрни остановился и обратился к Итану:

– Что ж, Итан. На сим все! Мы обошли всю лабораторию, теперь можешь развлекаться

– Замечательно, Мистер Клейк! У вас просто прекрасное рабочее место. Эх, если бы в Стэндфорде было так же… – призадумался Итан (его лицо напоминало сосредоточенного коня, который вот-вот поскачет галопом)

– Мы не в Стэндфорде. Мы в «Uniworld»! Здесь все не так, как везде – твердо произнёс Эрни

После этих слов ученый собирался уходить, но его ловко остановил Итан. Он встал прямо перед Эрни, буквально дыша ему в засохшую щеку, и спросил:

– М..Мистер Клейк. Мне крайне неловко, но… На какую должность вы меня берёте?

Эрни слегка отодвинулся от Итана, похлопал его пару раз по плечу, чего тот не ожидал и демонстративно увернулся от хлопков, а затем ответил:

– Итан, ученик Стэндфорда, понимаешь… Чтобы я мог взять тебя на должность главного инженера, для начала ты должен проявить себя, поэтому пока что я записываю тебя в личные ассистенты, а дальше посмотрим, договорились?

После этих слов Итан раскрыл свой рот и уставился широко раскрытыми глазами на Эрни. «Что он только что сказал? Личные ассистенты? Я что, сплю что ли?» – промелькнуло в голове у Стэндфордца. Он щипнул себя за руку, а затем резко отвёл её, почувствовал сильную боль. «Нет, не сплю… Получается, что я действительно ассистент самого Эрни Клейка, черт его возьми! Я о таком и мечтать не мог!» – радостно подумал Итан.

В этот момент чувство невероятного и очень лёгкого счастья, перемешанное с сильным переживанием, нахлынули на ученика и буквально «смыли» его в другое измерение. Его синие, как вода в море, глаза аж заискрились радостью и чувством гордости. Итан пытался кое-как удержаться и не запрыгать от радости, но ему с трудом это удавалось. Его ноги совершенно не слушались и начали хаотично ходить по кругу и, если бы не Эрни, то Стэндфордец проходил бы так не один час. Учёный аккуратно схватил Итана за руку, и остановил его бездумный «поход» вокруг себя:

– Итан, ради бога, успокойся! Тут все-таки вокруг люди. Мало-ли что они о тебе подумают!

– Это уже не имеет никакого значения, мистер Клейк – произнёс Итан с широкой улыбкой, – теперь, когда я ваш ЛИЧНЫЙ АССИСТЕНТ (он сделал большой акцент на должности), на все остальное мне совершенно наплевать

– Я бы предпочел следить за выражениями, мистер Хэмиш – намного серьёзнее произнёс Эрни, – мне не нужны в команде люди, которые не замечают мира вокруг. Мир, его познание, – тоже своего рода работа. И что же вы, собираетесь наплевать на работу?

– Н… Нет, сэр. Никак нет – «спустился с небес» Итан

– То-то. Мы здесь не шутки шутим, а мир спасаем… Ну, иногда и шутим, с кем не бывает. Глобальная катастрофа может и подождать, пока кто-нибудь рассказывает анекдоты про не**ов – вновь приободрившись, сказал Эрни, слегка ухмыляясь

Итан не знал, как ему стоило реагировать на эти слова, поэтому он сообразил более-менее нейтральную «мину», и сделал вид, будто в этой фразе есть очень глубокий смысл (на деле же он просто не понимал, стоит ли смеяться с шуток про темнокожих, или же нет). Спустя непродолжительное неловкое молчание, Итан начал:

– Кхм.. Идут как-то два не**а…

– Так! – резко прервал Итана Эрни, – Мистер Хэмиш, вы свободны! Идите знакомиться с обстановкой самостоятельно, чтобы лучше тут разбираться. Мне нужно бежать по делам

– Да, конечно… – неловко ответил Итан

Эрни помахал Итану и быстро исчез с поля зрения Стэндфордца. Наконец-то он остался наедине со своими мыслями и теперь сможет обмозговать все, что только что произошло. Ученик нелепо присел на небольшую железную коробку и протёр свои «живые и дышащие» глаза.

Его переполняло, в первую очередь, безумное чувство гордости за себя. Итан всегда мечтал работать плечом к плечу с каким-то воистину гениальным учёным, у которого куча масштабных и амбициозных идей, к которым они движутся. И чем Эрни не подходит под эти критерии? Талантлив? Определённо. Умен? Ещё как. Амбициозен? На все вопросы, возникавшие в голове у Стэндфордца, был один ответ: да. Да, да, и, ещё раз, да. Эрни был не просто примером для подражания у ученика; он был чем-то вроде «Божества», священного идеала, до которого ещё ни один человек в мире не дошёл…

Поток бурных мыслей прервала, буквально ниоткуда появившаяся, незнакомка, с которой Итан уже успел пару раз переглянуться. Он посмотрел на неё вопросительным взглядом, будто спрашивая: «Неужто ты сейчас будешь узнавать, как меня зовут?». Но, на удивление, он ничего не услышал от женщины. Она уставилась на Стэндфордца своими добрыми и милейшими глазками черноватого цвета (что совершенно не подходило под её образ бунтаря и авантюриста), и словно хотела что-то ему сказать, но то ли «кость» от её последней жертвы застряла в горле, то ли Итан и был той самой жертвой, – в любом случае незнакомка «пожирала» взглядом юного ученика, отчего тому аж стало как-то не по себе. Так они простояли пару мгновений, а затем одновременно начали:

– Как тебя зовут?

– Ахах! Забавно вышло. Я Итан. Итан Хэмиш – протянул свою руку ученик, сильно покраснев

– Клара Барнс – ответила женщина, – таких молодых я ещё не встречала тут. Ты из Стэндфордского университета?

– Ага. Формально я выпустился на Бакалавра, но диплом мне так и не сделали… – вяло ответил Итан, понимая, что все это звучит как оправдание

– То есть фактически ты не окончил Стэндфорд? – ответила Клара с максимально серьезным лицом

– Получается, что так…

– А это в свою очередь значит, что фактически я могу назвать тебя идиотом! – усмехнулась Клара

– Ч… Что? С чего это вдруг? – недоумённо спросил Итан

– Да с того, что у меня хотя бы есть диплом, в отличие от тебя – продолжала смеяться Клара

– Я что-то ничего не понимаю… Откуда ко мне столько агрессии? – «чуть не плача», спросил Итан

– Да расслабься ты, «внебрачный сын Стэндфорда», это я так шучу – Клара похлопала ученика по плечу, а затем продолжила, – добро пожаловать в команду! Здесь рады всем и каждому, даже таким, как ты

Итан уже хотел было что-то ответить наглой девушке, но тут её кто-то резко позвал со второго яруса. Она попрощалась с учеником и отправилась наверх, вновь оставив его наедине…