Текст книги "Пиктограммы. Рассказы"

Закрытый город

Я вышел на балкон, чтобы взглянуть на город.

Тихо, уютно. Сосны кругом. Улочки с аккуратными бордюрами, редкие прохожие. Такое ощущение, что смотришь на старый советский санаторий. Целый комплекс, если быть точным.

Но это не так.

Я смотрю на место, которого нет. Город отсутствует на картах и спутниковых фотографиях. Его не видно из космоса. Сюда не ведут никакие дороги. Вы не найдете ничего подобного в Сети. Даже во всезнающей Википедии. Зайдите в ВК и «Одноклассники», попробуйте добавиться в друзья к жителям этого города. Ничего у вас не получится. Всё настолько секретно, что жуть берет.

И вот я здесь.

Как такое возможно?

Закрытые города разбросаны по всей России – попасть туда без специального пропуска невозможно. Где-то режим жесткий, где-то – не очень. Вы можете приехать в некое место по приглашению работодателя и даже поселиться там. Кучу бумаг придется собрать, но это, в принципе, реально.

Я блогер.

Хобби у меня такое и заработок в одном флаконе. Езжу по родным просторам, живу по неделе в каком-нибудь городе, а потом выкладываю серию обзоров. Цены на продукты, экология, сведения о местных жителях, работа и прочее. Люди подписываются на мой канал, а у меня висит там «партнерка». Денежки капают, все довольны. Кроме налоговой, разумеется.

Уже два года я одержим идеей закрытых городов. Проникаю в них, если получается. Обзоры делаю позже, поскольку снимать на месте иногда запрещают. Пару раз удалял ролики по «настоятельной просьбе» властей. Такие вещи поднимают популярность, знаете ли. Легкий налет скандальности.

Когда я познакомился с Кирой, то думал, что меня уже ничто не удивит. Я ошибался.

По выходным я люблю посещать паб-квизы. Это такие штуки, когда приходишь в кафешку выпить крафтового пивка, собираешь команду и играешь всякие вопросы на логику. Символические призы, море позитива. Живу я в Екатеринбурге, там куча подобных развлечений. В тот день нам не хватало игрока. Пришлось взять в состав случайную девушку.

Киру.

Она была милой и общительной. Рыжие волосы, задорная искорка в глазах. Девушка стройная, невысокого роста. В целом – ничего примечательного. Много смеялись, ели пиццу с колбасой гриль, но играли плохо. Даже в десятку не вошли.

Через час я уже знал, что Кира приехала по служебным делам. Ее командировала какая-то организация, о которой девушка предпочитала не говорить. Любые попытки пролить свет на эту работу заканчивались неудачей. В итоге я сдался, но по некоторым смутным намекам понял, что моя знакомая живет в закрытом городе.

Тогда мы чуть не переспали.

Чуть.

Какой-то мелочи не хватило. Или что-то отвлекло. Сейчас и не вспомню. Я основательно навалился пивом, часть вечера растворилась в тумане.

А потом Кира добавилась ко мне в друзья.

На Фэйсбуке.

Мы начали общаться, я узнавал все больше. Город расположился где-то в Брянской области. Так она сказала. Никаких деталей. Думаю, я мог попросить знакомых отследить Киру по ай-пи. Вот только побоялся это делать. Чем-то зловещим веяло от города. Зловещим и необъяснимо притягательным.

В дверь позвонили.

Оторвавшись от созерцания города, я пошел открывать. На пороге стояла Кира. А это значило лишь одно.

Впереди – много интересного.

***

Мы вышли из подъезда, свернули направо и зашагали по неровному тротуару.

Разгар лета.

Редкие прохожие утренними тенями монтировались в советскую реальность. Словно идешь по дороге, вросшей в янтарь «восьмидесятых».

Прохожие.

Сплошь пенсионеры.

– Куда мы идем? – спрашиваю у Киры.

Девушка пожимает плечами. Сегодня она в коротких шортах и клетчатой рубашке. Весьма соблазнительно. Жаль, что мы не переспали в тот вечер.

– Ты же хотел увидеть закрытый город. Ты его видишь.

– Снимать нельзя?

– Глупый вопрос.

На въезде камеру у меня не забрали. И все же, я не рассчитывал на снисхождение. Любые записи будут изъяты на обратном пути. Об этом Кира меня предупредила заранее.

– Тогда веди.

И она повела.

С виду безымянный город ничем не отличался от других провинциальных местечек средней полосы. Такое же запустение, унылые люди, обшарпанные здания. Только мусора на улицах поменьше. И рекламы.

Всюду – сосны.

Меня удивило отсутствие каштанов, лип и других древесных атрибутов родного края. Кажется, лес врастает в город, медленно поглощает его и переваривает. Жутковатый образ затопил все мое существо, пробежался холодком по спине, сковал мышцы и суставы.

Я остановился.

– Ты чего? – забеспокоилась Кира.

Наваждение прошло.

– Все нормально.

Мы двинулись дальше.

– Это Речная, – произнесла Кира. Казалось, она не заметила испуга в моих глазах. – Тихая улочка, тут ничего не происходит. Сейчас свернем на Ленина…

– Как мило, – хмыкнул я.

– Ты о чем?

– Ленин. Его улица есть в каждом городке. И везде – центральная.

Я понимал, что говорю банальности. Хотелось перебить болтовней это ощущение потустороннего ужаса, накрывшее меня средь бела дня. Закрытые города, если вдуматься, не страшны. Тут живут люди, выполняют какую-то работу. Создают вещи, способные похоронить миллионы других людей. Кто-то ведь должен этим заниматься.

Интересно, что создается здесь?

Осматриваюсь, выискивая малейшие признаки засекреченных бюро и тайных предприятий. Хоть что-нибудь. Меня не интересуют райисполкомы, гранитные памятники вождям и прочая ерунда.

Магазины.

Привычных сетей не видно. Никаких тебе «Пятерочек» или вездесущих «Ашанов». Дух минимализма. На тебя смотрят простенькие вывески: «Продукты», «Мебель», «Стройматериалы».

К остановке подъезжает полупустой автобус.

– Где все?

Кира таинственно улыбается.

– Работают.

Мы останавливаемся на углу возле продуктового магазина. Традиционных упырей, стреляющих монетки на выпивку, нет.

Как ветром сдуло.

Вскоре я заметил, что все улицы сходятся к центральной площади. Мы остановились на краю обширного пространства, окольцованного трехэтажными «сталинками».

У меня возникло ощущение, что я оказался на краю гигантской чаши. Сосны обступали площадь со всех сторон, угрюмо шелестели кронами. Мостовая понижалась. Площадь действительно была вогнутой, это не обман зрения.

Я уже собирался шагнуть с тротуара, поднял ногу, но что-то меня остановило. Внутренний голос взвыл.

Туда нельзя.

Тротуарная плитка свивалась в разноцветные кольца, и эти спирали тянулись к центру необъятного пространства.

И этот центр меня пугал.

***

Ночью мне привиделся сон.

Прилегающие к дому кварталы укутались в сумрачную мглу. Тени городских жителей вписались в вечернюю панораму. Все они двигались в одном направлении.

К площади.

Их были тысячи, насколько я успел понять. Безмолвные призраки, проекции людей. Никто не разговаривал, шествие проходило в гробовой тишине. Над крышами мчались облака, стремительно напитывающиеся чернотой.

Неведомая сила увлекла меня вперед.

Разум кричал об опасности, а ноги передвигались сами собой. Изменить ход событий я не мог.

Вылетев с балкона, я рухнул на мостовую. Но не упал, а завис в нескольких сантиметрах от земли. Только сейчас я осознал всю чудовищность своего положения. Я один, в глухом лесном краю. Вокруг – сотни квадратных километров, поросших соснами, елями, мхами и папоротниками. Никто не знает, что я здесь. В городе не работают обычные человеческие законы. Если военные решат избавиться от «лишнего» человека, они это сделают.

Никто не заметит моего отсутствия.

У меня даже кошки нет.

Двигаюсь в сторону площади. Как это часто бывает в кошмарах, понимаю, что обречен. Там что-то происходит. Очень нехорошее что-то. Люди стекаются в круглую каменную чашу. А в сердце этой чаши шевелится тьма.

Просыпаюсь.

На лбу проступил холодный пот.

За стеклом – око луны.

***

– Чем вы тут занимаетесь?

Кира пристально смотрит на меня.

– Мы же договорились. Ты не спрашиваешь.

Мы сидим на лавочке в городском сквере. Тихо. Щелкает какая-то птица над головой. В десяти шагах справа – пересохший фонтан.

– Я помню. Но…

– Что?

– Я вижу сны, Кира. Очень странные. Уже две ночи подряд. Там всегда одно и то же – люди, площадь и чудовищное существо в центре. Я не могу его запомнить. Сохраняется чувство какой-то жути, но подробности вылетают из головы.

– Это кошмары? – участливо интересуется Кира.

Вздыхаю.

– Да. Я же сказал про существо.

– Прости, я отвлеклась.

Мимо проехал велосипед. Подросток, похожий на Шурика из «Кавказской пленницы», демонстративно убрал руки с руля.

– Существо, – напомнил я. – Думаю, это демон какой-то. Так мне кажется. Я оказываюсь в этой яме, понимаю, что меня съедят или что похуже…

– И что может быть хуже? – смеется Кира.

– Мало ли. В общем, я просыпаюсь.

– Так все кошмары работают, – объясняет девушка. – Ты не можешь умереть во сне. Твой разум не способен сконструировать подобную ситуацию. Ты ощущаешь угрозу, но умереть не можешь.

– Вот, – я поднял палец. – Угроза, как и было сказано. Мне очень неуютно в этом городке вдруг стало. А я массу подобных местечек повидал, уж поверь. Здесь чем-то нехорошим попахивает. И я не могу понять, чем вы занимаетесь. Ядерное оружие? Кинетическое? Климатические атаки? Бункер какой-нибудь правительственный? Хоть намекни.

– И ты об этом напишешь, – Кира посмотрела мне в глаза. – В своем блоге. Создашь кучу проблем.

– Тогда зачем ты меня пригласила?

– Просто так. Ты мне понравился, решила встретиться.

Я обдумал ее слова. И то, как я здесь оказался. Поначалу так все и выглядело: симпатичная девушка хочет продолжить отношения, завязавшиеся много месяцев назад. То, что я здесь найду горячий материал для блога, никого не интересует. Ты приехал к девушке, живущей в странном месте. Пользуйся ситуацией, развлекайся.

Но что-то не укладывалось в схему.

Все это время я живу один. Вот это и не укладывается. Вечерами Кира не приходит, не пробует остаться на ночь. Так чего же она хочет?

– Хорошо, – вдруг сдалась Кира. – Сегодня ты все узнаешь.

Я опешил.

– Сегодня?

Девушка кивнула.

– Ты отведешь меня куда-то?

– Нет. Ты познакомишься с человеком, который знает кое-что. Но это останется между нами. Обещаешь?

– Обещаю.

– Все, что ты услышишь – не для блога.

Я кивнул.

Ветер лениво шевельнулся в кронах деревьев.

Мы поднялись с лавочки и пошли в кафе.

***

Чтобы попасть в Брянск, я потратил больше суток. Сел на поезд в половину шестого утра и ближе к одиннадцати покинул купе. Мой попутчик все это время храпел, иногда выбираясь в туалет или вагон-ресторан. Там он, видимо, пил не кофе – от мужика постоянно разило перегаром.

Брянск показался мне довольно угрюмым и поношенным городом. Всюду – назойливая реклама. Баннеры, билборды, листовки…

Дальнейший путь был наполнен сюрреализмом.

Кира сбрасывала сообщения с инструкциями мне на телефон, и я перемещался согласно этим указаниям. Сначала мне пришлось ехать в Клинцы, затем – в какую-то унылую деревушку. Там меня ждала Кира. На машине, как и предполагалось изначально.

Приехала Кира на стареньком кроссовере, изрядно потрепанном жизнью. Из чего я сделал вывод, что мы будем долго кататься по глухомани.

И был прав.

Мы выехали из села, преодолели несколько пыльных километров и оказались на асфальтовой дороге. Девушка вела машину уверенно, хотя и казалась расслабленной.

– Далеко ехать? – спросил я.

– Будем к вечеру.

Нас поглотила чаща. Суровые брянские леса – это не партизанский миф. Тут на самом деле жутковато. Несколько раз мы сворачивали с трассы на едва заметные грунтовки, ориентируясь по указателям. Вскоре указатели кончились.

Разве так бывает?

В сгустившихся сумерках мы проехали мимо очередной мертвой деревни. Ни названия, ни километровых столбов. Даже проржавевшие знаки отсутствуют.

Деревушка полностью вымерла.

Я видел провалившиеся крыши, разбитые стекла в оконных провалах, облупившуюся краску на стенах. Видел заросшие бурьяном колодцы. Почерневшие от времени и сумерек дымоходы. На участках ничего не росло. Кроме бурьяна, разумеется.

– И как мне отсюда выбраться? – всю дорогу я пытался разговорить Киру. – Или ты меня вывезешь?

Девушка даже не повернулась в мою сторону.

– Вывезу. Не заморачивайся.

Машина снова нырнула в лес.

Нас обступили здоровенные стволы, мир поглотила тьма. Это произошло как-то мгновенно, я даже настроиться не успел. Кира включила фары.

Помню бесконечные развилки, грунтовки, невесть откуда взявшиеся рельсы. Потом начались блокпосты. Нас трижды останавливали, смотрели документы, светили фонариками в лица. Кира показывала проверяющим официальную бумагу, позволяющую мне находиться на территории города. Не знаю, как она добыла этот пропуск. С моей-то репутацией…

А потом лес отступил.

Нехотя, словно его ненавязчиво попросили подвинуться. На фоне звездного неба вырисовывались контуры домов.

Последний блокпост.

Меня поразило отсутствие в городе заводов и фабрик. В смысле – крупной промышленности. Пекарни и молочный комбинат не в счет. Почему такая секретность, если здесь ничего не производится и не разрабатывается?

Уже тогда возникло предчувствие, что ответ мне не понравится.

***

Звонок в дверь.

На пороге стояли Кира и угрюмый парень с тяжелым взглядом. На вид этому человеку было около двадцати пяти. Он носил странную долгополую одежду черного цвета, похожую на католическую сутану. Ну, или протестантскую. Я не очень разбираюсь в таких вещах.

– Впустишь? – натянуто улыбнулась Кира.

Я посторонился.

– Привет, – буркнул неприятный гость.

Мы отправились на кухню, где я заварил всем чаю. За окном шумели и поскрипывали деревья. Казалось, их стало больше.

– Это Филипп, – представила своего спутника Кира. – Он готов ответить на твои вопросы.

– Любые? – уточнил я.

Филипп молча кивнул, размешивая сахар в кружке.

– Хорошо, – я поднялся, чтобы выключить микроволновку. Там готовились горячие бутерброды с сыром и колбасой. Квартиру я снимал за сущие копейки и мог свободно пользоваться бытовой техникой, оставленной хозяевами. – Почему город закрыт? Чем вы здесь занимаетесь?

Стеклянная тарелка с бутербродами перекочевала в центр стола.

Филипп переглянулся с Кирой.

Та кивнула. Дескать, рассказывай, нечего стесняться. Таинственный гость взял бутерброд, задумчиво повертел в руках.

– Это долгая история, а мы спешим. Впрочем, если тебе так уж хочется знать… это один из оккультных центров страны.

– Что? – опешил я.

– Ты не ослышался, – хмыкнула Кира.

– Есть миры за гранью, – пояснил свою мысль Филипп. – Этими мирами управляют ненасытные демоны. Существуют, знаешь ли, техники… связи, что ли. Ты просишь помощи у демона, он решает задачу. Но всегда требует нечто взамен. Улавливаешь суть?

Улавливаю.

Передо мной религиозный фанатик.

– Так вот, – продолжил гость. – В здешних лесах уже несколько тысяч лет обитает один могущественный демон. Повелевает деревьями, стихиями земли и воздуха. С ним можно договориться.

– Звучит дико, – встряла Кира. – Ты наверняка думаешь, что мы психопаты.

– Думаю.

– Это хорошо, – кивает девушка. – Думай так и дальше.

Я отставил чашку.

– Ладно. И вы хотите меня убедить, что правительство верит в эту чушь? Что из федерального бюджета выделены колоссальные средства на строительство города под этот проект? И всё – ради поклонения потусторонним силам?

– Почему из федерального, – спокойно возразил парень. – Город еще при Союзе стоял. Его заложили в «шестидесятых».

Я фыркнул.

– Говорила же, – как бы извиняясь за невежественного друга, произнесла Кира. – Он не поверит.

– Допустим, это правда, – я примиряюще выставил руку. – И как это можно использовать? Какие задачи решает ваш лесной божок?

– Он не божок, – сдвинул брови Филипп. – Демон.

– Ладно, – отмахнулся я. – Так для чего он нужен?

– Смотри, – парень склонился вперед. – Вот несколько фактов. Год назад Саудовскую Аравию накрыло смерчем. Это всё он. Полтора года назад цунами снесло часть калифорнийского побережья. Думаешь, просто так?

– Ты еще вспомни про затонувший японский остров, – пошутил я. И осекся. Потому что в глазах собеседника явственно читался ответ. – Что, серьезно?

Филипп промолчал.

Незаметно моя кружка опустела.

– Как это происходит? Вы его призываете песнопениями?

– Если бы, – вздохнул Филипп. – Требуется жертва.

Решаю поддержать эту забавную игру.

– Петух? Или кошка?

Мой гость нехорошо ухмыляется.

– Человек.

– Разумеется, – вступает в разговор Кира, – мы не хотим скармливать демону горожан.

– Потребовалась бы лотерея, – заметил Филипп. – Или жесткие административные решения. Сам понимаешь.

Я приблизился к окну.

Снаружи потемнело. Возможно, мне почудилось, но деревьев стало больше. Словно закат спровоцировал их неконтролируемый рост. Я моргнул. Действительно – сосны теперь виднелись повсюду. Лес пришел в город, врос в каменные переплетения подобно раковой опухоли.

– Деревья, – сказал я, не оборачиваясь.

– Все верно, – подтвердила мои мысли Кира. – Он же повелевает деревьями. Когда он голоден, город погружается в чащу.

– Бред, – не выдержал я.

Гости промолчали.

Отворачиваюсь от окна. И встречаюсь глазами с Филиппом. Спутник Киры смотрит, не мигая.

– Так вот, – тихо произносит Кира. – Нам приходится искать потенциальных жертв за пределами города. Ездить по стране, знакомиться.

– Обычно этим занимаются девушки, – добавляет Филипп.

Меня качнуло.

Кухня перед глазами подернулась рябью.

– Ты не первый, – грустно сказала Кира. – Извини.

Они подсыпали что-то в чай. Пока я готовил бутерброды. Сволочи. Нужно попытаться…

Стены раздвинулись.

Звездная ночь и древесные кроны ворвались в квартиру. Не знаю, как это произошло, но окружающее изменилось. Я понял, что пытаться что-либо сделать бесполезно. Это мое предназначение. Моя судьба.

Ноги оторвались от пола.

И я поплыл в сторону площади.

июль 2017

Съестное

Петр выезжал со служебной парковки, когда позвонила жена. Пришлось поднять трубку.

– Да, дорогая.

– Ты уже едешь?

Город медленно погружался в сумерки, расцвеченные фонарными и неоновыми огнями.

– Еду.

– Купи чего-нибудь съестного, – попросила жена. – У нас продукты заканчиваются.

Петр вздохнул.

Сегодня ему пришлось сдавать квартальный отчет. Он дико устал, хотел быстрее приехать домой, принять душ и завалиться спать. Но супруга преподнесла коварный сюрприз.

– Что нужно-то? – спросил Петр, выруливая на Пролетарскую. К горизонту протянулся бесконечный огненный поток.

Жена задумалась.

– Филе возьми, я хочу отбивные сделать. Для салата что-нибудь. Черный перец, карри, лавровый лист. Ну, и весь обычный набор.

– Договорились, – сказал Петр. – Пока.

И прервал разговор.

По радио передавали сводку новостей. Петр слушал диктора вполуха – все его внимание было приковано к дороге. Полосы заполнились разнокалиберным транспортом. Автобусы и троллейбусы, неуклюжий эвакуатор, парочка маршруток и длинная вереница минивэнов.

Петр сбросил скорость и свернул на боковую улицу. Пролетарская вливалась в круговорот Площади Восстания, а там – традиционная ежевечерняя пробка.

Диктор говорил о психопатах, нападающих на людей в крупных городах страны. Это какая-то эпидемия, утверждал диктор, массовое помешательство. Преступники выглядят жутко, их речь невразумительна и больше похожа на мычание. Жертвы выбираются случайным образом. Догнав одинокого прохожего, толпа психопатов набрасывается на него и моментально съедает.

Петр вздрогнул.

Что за бред?

Пока рано говорить о зомби-апокалипсисе, хмыкнул диктор. Полиция и санитарные службы не комментируют происходящее, но есть основания думать, что события последних суток связаны с пандемией свиного гриппа.

Петр свернул на Куйбышева и вздохнул с облегчением. Пробки нет. Появляется шанс вернуться домой без приключений.

Соблюдайте осторожность, предупредил диктор. Обходите стороной скопления странных прохожих, издающих невразумительные звуки. Если эти граждане тянутся к вам и пытаются ухватить за одежду – бегите.

За поворотом оформилось массивное здание «Ашана». Серая коробка и вездесущая зеленохвостая птичка.

Звуки, подумал Петр. Надо же. Сегодня День России, половина населения такие звуки издает. По улицам теперь не ходить?

Мысль растворилась в парковочной суете.

Петр отправился в долгое странствие с тележкой по людным продуктовым коридорам.

Снова зазвонил телефон.

– Ты в магазине?

– Да, – буркнул Петр, загружая томаты в пакет. – Что там еще?

– Хлеб не забудь.

Покупатели – обычные люди. Никаких психопатов. В недрах вино-водочного отдела – традиционные алкаши, явившиеся за дешевой водкой. Один раз Петру почудилось, что кто-то хрипит и хлюпает за стеллажом. Но он решил не давать спуску разгулявшемуся воображению и прошел мимо.

У кассы выстроилась длинная очередь.

Люди возмущались беспорядками на улицах, со страхом говорили о съеденных родственниках. Дважды упомянули «живых мертвецов».

Петр аккуратно объехал лужу крови с остатками внутренностей. Должно быть, у кого-то выпало из пакета. Интересно, кто это дерьмо покупает. Пенсионеры?

Расплатившись карточкой, Петр покатил тележку к выходу. Так, теперь погрузить всё в багажник, и миссия завершена.

Мимо проковылял хрипящий мертвец с вывалившимся глазом и отсутствующей нижней челюстью. Петр даже не удостоил его взглядом. В Интернете много таких масок продают…

У входа скапливались любители плодово-ягодных вин. Их было около десятка. Странные ребята, подумал Петр. Даже для алкашей. Кто без руки, кто в окровавленной футболке. Глаза красные, допились до чертиков.

Пришлось объехать компанию по широкой дуге.

Быстро загрузив багажник, Петр толкнул тележку в специально выделенный сектор.

Сел в машину.

Завел двигатель и тронулся с места.

Где-то за его спиной зомби доедали старушку. Мертвяки смачно чавкали и утробно мычали, переваривая съестное.

Город – в привычном ритме.

июль 2017