Текст книги "Пиктограммы. Рассказы"

Инсен.

Воин, избранный Тиамат.

Пылали города и храмы. Десантники убивали направо и налево. Нет, никто не наносил ударов с орбиты. Ведь тогда пришлось бы восстанавливать инфраструктуру. Пантеон запустил роботов, биоловушечников и штурмовиков, имеющих мало общего с людьми. В этих своих скафандрах, дающих возможность одним ударом разнести голову или сломать позвоночник. Инсен следил за происходящим, пока звездолет, уносивший его прочь, набирал ускорение для прыжка. Инсен просил выключить экран, но пилот почему-то не обращал на него внимания. Пилот подчинялся Тиамат. Богиня хотела, чтобы мальчик запомнил.

Он методично истребил весь взвод. Тело, генетически измененное еще до рождения, служило идеальным орудием убийства. Он мог ускорять и замедлять метаболизм, морфировать руки и ноги, превращая их в клинки/секиры, мог чувствовать противника. Он не нуждался в дополнительных устройствах.

Разобравшись со штурмовиками, Инсен переместился к ближайшему терминалу и вывел голографическую схему сектора. Скачал ее в себя. И вышел в коридор.

Робошар загудел, выдвигая турель. Инсен нанес ментальный удар по электронным цепям. Механоид потерял ориентацию и врезался в потолок. Посыпалась бетонная штукатурка…

Коридор привел Инсена к гипертоннелю с нулевой гравитацией, возле которого завис противопехотный танк. Инсен морфировал в тигра, телепортировался в кабину и загрыз водителя. Выбрался через люк на крышу и нырнул в трубу. Его потащило сквозь город – к следующей станции. Там он перебрался в поток, мчавшийся к Вратам в Седьмую Реальность.

Разум Мардука творил альтернативные миры, связанные между собой шлюзами-воротами. Все это смахивало на безумную игру, на иллюзию, обросшую мясом законов. Дагестан граничил с десятками подобных миров.

Чтобы найти Мардука, требовалось войти в виртуальность и миновать Семь Небесных Сфер, пройти все ступени на Лестнице Света. Точнее, шесть – Повелитель Чародеев, владыка обоюдоострого топора, господствовал в предпоследней Сфере. Дальше – только Адар, Повелевающий Охотниками, Владыка Силы. Последний рубеж, отделяющий вселенную от ужаса Внешнего Мира, чудовищных игигов, обитающих за пределами Сфер, в темных просторах среди Звезд… За первыми Вратами тебя ждет Нанна, старейший из Странников. Число его тридцать. Затем бог Меркурия, древний дух Набу. Богиня Венеры, высочайшая царица Инанна, которую также зовут Иштар. Бог Солнца Шамаш, восседающий на золотом троне. Человеколев Нергал. И, наконец, Господин Мардук… Но вначале ты должен посетить Варрива, архиватора забытых слоев, он укажет местонахождение лунных Врат…

Майя.

Цепь реальностей, заворожившая Инсена.

Ему предстояло нанять Наблюдателя, того, кто станет следить за его телом во время призрачного путешествия. Безработные Наблюдатели, как известно, обретаются в баре «Сумеречный Порог», что в Седьмом Срезе Дагестана. Место, пользующееся дурной славой.

Инсен вмонтировался в странный ландшафт, не имеющий ни верха, ни низа. В клубящейся серой взвеси парили деревянные платформы, скрепленные канатами, веревочными лестницами и мостами. Коптеры шелестели углеводородными лопастями. Статическим треском переговаривались сквозь тысячекилометровые бездны непостижимые левиафаны. Где-то рокотал гром.

Гравитация отсутствовала. Как и в скоростной трубе.

Поспеши. Звери не спят.

Послание Тиамат прошило мозг.

Инсен поплыл к ближайшей платформе.

Собаколикие хищники Ура, прирученные Лунным Богом, отправились в путь. Их было трое, едва вывалившись из гипера в системе Дагестана, они взяли след обреченного. Корабль, полуживой симбионт, трансмутировал, приспосабливаясь к условиям планеты-муравейника. Миновав верхние слои атмосферы, он обзавелся перепончатыми крыльями и нервной системой, рассчитанной на трафик местной матрицы. Алал11
  Разрушитель (шумер.).


[Закрыть], лидер группы, направил зверя к шлюзу в Седьмую Реальность.

Запах мыслей.

Ментальный слепок из анналов Тиамат. Украденный ломщиками из контрразведки.

Пророчество гласило, что они проиграют, но кто способен заглянуть в Таблицы Судеб? Разве что Господин Альянса, но он всегда молчит.

Публика в «Пороге» была разнообразная. Упыри из клана Аккару, особая ветвь эволюции, легализованная в некоторых мирах; духи умерших, воплощенные в голограммах; похожие на пиноккио-переростков дхе с Бирмы; твари с Тау Кита, носящие непроизносимые имена; мрачная фигура Отчужденного, сектанта Красного Дня, опирающегося на тисовый посох, покрытый рунической резьбой…

Напротив Инсена сидел Наблюдатель.

В антуражную ткань вплетались миксы Шопена. За окном гигантский дирижабль пожирал пятиметровую тарелку. Отбившийся от стада левиафан.

Инсен заказал вина, но не притронулся к нему.

Наблюдатель пил при помощи хобота. Инсен призвал его час назад, и они все это время обсуждали условия.

Ты опасный клиент, – подумал Наблюдатель, а вслух сказал:

– Посмотри на того кровососа у стойки. Он последует за первым, кто покинет бар.

Инсен не ответил.

Мы подрубимся в одном из мотелей Заоблачного Порта. Возьмем коптер, как все. Я не хочу привлекать внимание.

Разве у тебя нет каналов восприятия?

Есть. Но я погружаюсь надолго. Мне потребуется система жизнеобеспечения. Ты будешь следить за телеметрией. И уничтожать любого, кто попробует войти в дверь.

Я не настолько крут.

Ты из забытого мира, Наблюдатель. Одного из тех, что архиватор схлопывает и прячет на пыльном стеллаже. Когда я покончу с Мардуком, я заставлю Варрива вернуть твой срез.

Мардук силен. То – сила разума. Сон разума. Бессмертный держит свое тело в баке, в одном из его игровых полей. Ты найдешь его?

Я знаю, куда идти.

Массивная туша Наблюдателя заколыхалась, когда он занял более удобное положение. Глаза-блюдца уставились на Инсена.

Берусь.

– Оборотни!

Крик прокатился под сводами «Порога», заставив Наблюдателя вздрогнуть. Вампир у стойки смазался в скоростной режим, некоторые из посетителей перекинулись летучими мышами. Инсен увидел застывший на мозаичном полу силуэт человека-пса с оскаленной пастью и текущими слюнями, затем пространство ожило. Схватка длилась недолго – гости положили упырей за доли секунды.

Исчезни, подумал Инсен, встретимся у коптеров.

Окружающее закапсулировалось: пасущийся дирижабль, люди и существа, загнанные в тюрьму скульптурных ансамблей, четырехрукий бармен, винная струя, не достигшая бокала, лопасти кондиционера, изуродованные вампиры – один из них все еще падал…

Коммандос обступили Инсена.

Они двигались медленно.

Инсен перестроил руки в обоюдоострые лезвия и насадил на них сразу двух собак.

Алал взревел.

Первый психический выпад швырнул Инсена на барную стойку. Черные щупальца космических глубин потянулись к его мозгу. Инсен выставил щит. Алал проломил его. Инсен отправил встречную волну. И без паузы атаковал в реале. Алал увернулся от двухметрового копья и отрастил новую голову. Клыки едва не отхватили Инсену ухо. Лапа сжалась в кулак, Инсен получил по почкам. В ответ он ударил коленом, выдвинув из чашечки шип, и едва не пропустил черные щупальца. Ударил наотмашь клинком-ладонью и срубил левую голову. Пса развернуло к нему боком. Инсен вогнал клинок под ребра твари. Кровь хлестала вовсю, но умирающий организм еще пытался регенерировать, затянуть раны.

Инсен вышел из бара. Его ноги оторвались от платформы. За пределами «Порога» царила невесомость.

Тростниковая хибара на окраине Острова Кёртиса, кабели питания, идущие от дощатого пола к ложементу, усыпанному индикаторами и разъемами, ртами с воткнутыми джеками, кабели, тянущиеся к рукам и голове спящего человека. Призрачные кривые кардио– и томограмм под потолком. Бегунки регуляции порогов чувствительности.

Целлофан на окнах. Мокрый от дождя.

Пожелтевший изнутри унитаз, древний металлический бачок.

Некто, с хоботом вместо носа, сидящий на табурете в темном углу.

Куполообразный свод, расписанный фресками с постоянно меняющимися сюжетами, стены, обшитые панелями в стиле антик, ониксовые колонны-идолы, поддерживающие террасу читального зала на уровне второго этажа, ряды стеллажей, уставленных видеокассетами, книгами, DVD-дисками. Плотные ворсистые ковры, приглушающие звуки шагов. Плазменный телевизор, комби-проигрыватель – нарочито устаревшие технологии. Свисающая с потолка люстра-колесо: колеблется на сквозняке пламя размещенных по окружности свечей…

Каждая книга – отложенный про запас мир.

Каждая кассета – недоработанная, некачественная вселенная.

Каждый диск – базовые программы и карты, экспериментальные фрагменты для создания новых слоев.

Архиватор Варрив почувствовал приближение незнакомца задолго до его материализации. По трепету сигнальных струн кифары, по сгустившимся теням, по запаху дождя – ведь на улице, как и в десятках срезов, сейчас шел дождь.

Гость вошел через дверь.

Звякнули колокольчики.

Варрив отвлекся от изучения картотечных ящиков, стопками громоздившихся на кафедре, и посмотрел на чужака. Немногие знали истинный адрес библиотеки. Немногие из немногих способны преодолеть линии защиты. Единицы находят дверь в топологически извращенной конструкции здания. За три века Варрив не общался ни с кем, кроме Господина.

Перед ним был ничем не примечательный аватар, набор стандартной фигуры, стандартных черт лица, чистой и простой одежды.

– Здравствуй, – сказал Варрив. – Ты записан в библиотеке?

– Нет.

– Тогда надо записаться, – он вытащил формуляр.

– Я не собираюсь ничего брать.

– Это не важно, – Варрив нацепил на нос пенсне. – Имя?

– Меня зовут Инсен.

Архиватор старательно записал.

– Год рождения? Место работы? Домашний адрес?

Инсен отвечал с усмешкой, Варрив старательно заносил данные в соответствующие графы.

– Распишитесь.

Инсен взял протянутую ручку и поставил подпись внизу и внутри формуляра – за якобы прочтенную книгу.

Только после этого Варрив поднял глаза и спросил:

– Цель визита?

Инсен слышал, что архиватор не имеет реального прототипа. То есть с ним сейчас говорит программа. А, возможно, – дух, сохраненный пакет прошлого, но никак не искусственный разум, те слишком примитивны для такой работы.

– Я ищу дорогу в Пустоши Внешнего Мира. Мне нужны Врата Син.

Варрив рассмеялся – впрочем, звук больше смахивал на дверной скрип.

– Многие герои и жрецы шли этим путем. Никто не вернулся в изначалье.

Инсен кивнул:

– Знаю.

– В Пустошах обитают чудища, один вид коих не переносим для человека. Их легионы.

Инсен снова кивнул.

– Ты уверен в себе?

– Да.

– Что ж. Слушай. Каждый из альтернативных срезов Дагестана соответствует виртуальному аналогу. Врата Син размещены в пятидесятом аналоге. Открыть их ты сможешь в любой точке пространства в ночь тринадцатой луны. Не забудь об очищении и призови Наблюдателя.

Инсен улыбнулся.

Хорошо, что Наблюдатели по природе двойственны. Их альтер эго блуждает в цифровых глубинах, что под силу лишь одной расе.

– Спасибо, архиватор.

Конструкт библиотеки разомкнул на миг линии вероятностей и вновь срастил их за спиной пришельца.

– Предлагаю ментальный поединок.

– Всякий поединок здесь – ментальный.

– Разумеется. Но противникам будет запрещено пользоваться своими аватарами.

– И встроенным в них софтом.

– Верно.

Восемьдесят субъективных лет Инсен провел в поисках нужного слоя. И вот он лицом к лицу с лунным богом Нанной – тем, кто послал собаколюдей. Стартовые Врата, начальный шлюз. Вокруг теснятся переулки, тупики и каменные домики Серебристого Света – столицы Ура. Отец Повелителей Сфер, старейший из Странников, предстал в своем классическом облике – седобородого старца с жезлом из ляпис-лазури. За его спиной простирается центральная площадь с административными корпусами. В черное, беззвездное небо, украшенное огромным серпом месяца, уносится искра пассажирского лайнера. Из подворотен и оконных провалов выглядывают песьи морды.

– Начнем, – говорит Нанна.

Слуги прячутся.

Площадь скачком увеличивается в размерах. Теперь она ширится до горизонта. Растет дистанция и между противниками.

Миг – в холодный ночной ветер вплетаются звуки. Под ногами Инсена шевелятся орды букашек и непонятных кубиков, перед его глазами клубятся тучи мошкары – точек, видимых лишь на фоне титанического серпа. Инсен присматривается, совершенствуя зрение. Букашки – солдаты в керамической броне и шлемах, кубики – наземные плазменные танки, кибер-модули с нуль-гравитационными генераторами, точки – звенья атмосферных истребителей. Инсен поднимает голову – и видит группирующуюся космическую эскадру.

Такая же армия формируется в окрестностях старца.

– Чтобы победить, тебе придется воспользоваться стратегическим мышлением, – Нанна делает взмах жезлом. – К твоим услугам планетарные и космические войска. Приказы отдаются на психическом уровне, при желании ты можешь вселиться в любого юнита на поле боя. Вперед.

Майя.

Иллюзия.

Ничего этого нет…

Инсен сосредоточился.

Равнина, освещенная ярким солнцем. Далеко на севере – мегалитическое сооружение храма.

– Глупец.

Инсен обернулся – чтобы встретиться взглядом с лысым мужчиной в военном мундире с нашивками полковника.

– Господин сотрет тебя, червяк.

Усилием воли Инсен вышвырнул полковника из вирта.

Конструкт изменился.

Светило раздвинулось, заняв полнеба. Невыносимый жар опалил кожу Инсена. Там, в тростниковой хибаре на окраине Острова Кёртиса, его пальцы коснулись сенсоров, регулирующих пороги чувствительности. Боль схлынула.

Огненный круг распустил протуберанцы и преобразился в дракона.

– Значит, ты – посланец Тиамат.

– Да.

– И ты готов умереть.

Инсен усмехнулся.

– Я прошел Семь Сфер, и я знаю кодовое имя. Ты не помнишь моего аватара, Владыка? Старуха с клюкой. В красном балахоне.

Дракон взревел, и небеса налились багрянцем. В следующий миг Инсен увидел бегущего к нему воина с поднятым обоюдоострым топором.

Инсен произнес имя.

Реальность сморщилась, потекла разноцветными ручьями. Инсен обнаружил себя в комнате без окон, освещенной лишь отсветами индикаторов и плазменных мониторов. Посреди комнаты возвышался полупрозрачный бак, наполненный питательной жидкостью. В баке, оплетенная кабелями и шлангами, покоилась туша, в которой едва угадывались человеческие очертания. Мардук Куриос, лидер Пантеона.

Убей его, шепнула звездная глубина, отключи систему жизнеобеспечения. Или просто вообрази его смерть.

От сумеречного полотна отделился архиватор Варрив. Мужчина в джинсах и свитере, протертом на локтях.

– Не делай этого. Подумай – ты в так называемой физической вселенной. Ты переместился сюда из вирта. А где твое тело?

Инсен пожал плечами.

– Ты по-прежнему в вирте, – продолжал Варрив. – Нет разницы между Сетью и реальным миром. Нет разницы между Нергалом и Нанной. Все мы, все, что ты видишь и ощущаешь – порождение его разума, сложный, затянувшийся сон.

– Не верю. Если мы во сне – его смерть не будет настоящей.

– Как угодно. Но пока он спит, мы существуем. Убьешь Мардука – сущее рассыплется.

Кровавый рассвет Тримурти. Путь длинною в жизнь. И сейчас – остановка у черты.

Инсен вообразил.

Жидкость в баке вскипела, тушу разорвало на куски. Ошметки плоти и спагетти кабелей разметало по комнате. Запахло озоном.

Бак, мониторы, комнату – все это смыло волной искажений.

Инсен замер, вглядываясь в горизонты темных пустошей.

К нему приближались ИГИГИ.

Раб

Едва корабль покинул изнанку реальности, его пассажиры начали приходить в себя. Первым очнулся инкхи. Маленькое косматое существо, похожее на медвежонка, шевельнулось и моргнуло. Нос создания украшали вибриссы. Бурая шерсть, казалось, поглощала мертвенный свет голографических экранов. За обшивкой корабля проносились звёзды, и создание чувствовало их неумолимый бег.

Из хаоса мыслей выплыло имя.

Утард.

Кажется, так его звали. Но откуда он? Где его родина? И что он делает на этом корабле?

Вопросы заполнили голову инкхи, наслаиваясь друг на друга. Всё, что он понимал: корабль движется. И, судя по всему, делает это давно.

В помещение вошёл человек.

Новое понятие.

Хозяин, тот-кому-нужно-подчиняться. Данность, закон вселенной. Так заведено, это нельзя отменить.

– Утард, – произнёс человек. – Рад тебя видеть.

Человек тоже был носителем имени.

Евгений.

Кажется, все эти понятия были базовыми. Их невозможно забыть, ими нельзя пренебречь.

***

Евгений занялся привычным делом – восстановлением памяти чужого. Суровая необходимость после гиперпространственного прыжка. Инкхи ведут человеческие корабли сквозь внемирье, эти существа не отключаются. Но переход стирает большую часть их воспоминаний. Есть мнение, что это жестоко. Евгений придерживался иных взглядов.

– Утард, – сказал он, вырастив кресло напротив чужого. – Что ты помнишь?

Медвежонок задумался.

– Мы куда-то летим, – голос у инкхи был негромким и бархатистым. Речевой аппарат чужих адаптировали несколько веков назад для общения с землянами. Лёгкое генетическое вмешательство. – Среди звёзд. Маршрут я не помню.

Евгений кивнул.

– Кто ты? Откуда?

Нет ответа.

– Почему ты здесь?

Инкхи засопел.

– Не знаю.

Человек откинулся на спинку кресла. После непродолжительной паузы, Евгений приказал компьютеру транслировать на стены космическую панораму. Свет он слегка приглушил. И обратился к собеседнику:

– Ты – инкхи. Это название твоей расы. А я – человек. Мы летаем вместе уже три десятилетия. Выполняем различные поручения Аванпоста.

Существо внимательно слушало.

– Я – твой хозяин, – добавил Евгений.

– Что это значит?

– Ты мне подчиняешься. Не обладаешь свободой действий. Точнее – обладаешь ограниченной свободой.

На мордочке инкхи отразилась тень понимания.

– Куда мы летим?

Евгений улыбнулся.

– Планета под названием Араэннере. Так её нарекли. Выговорить сложно, но попасть туда необходимо.

– Почему?

– Задание, – напомнил Евгений.

Они общались на панлингве – искусственном языке, разработанном около тысячи лет назад.

– Что такое Аванпост? – продолжал задавать вопросы чужой.

– Переделанная луна. Боевая станция, контролирующая защиту внешних рубежей.

– Чьих рубежей?

– Земли, разумеется.

Самого главного вопроса инкхи не задавал. Евгений уже начал думать, что до этого не дойдёт, как вдруг «медвежонок» уставился на собеседника. Прямо в глаза.

– Ты – хозяин. А кто тогда я?

Человек вздохнул.

– Ты – раб.

***

Чудовищная правда не сразу дошла до Утарда. Человек поведал историю инкхи. Точнее – историю противостояния людей и расы Утарда. Было это давно, очень давно. Тогда люди не умели путешествовать через гипер, а инкхи никогда не покидали пределов своего мира.

День, когда эти народы встретились, стал судьбоносным. Люди прибыли на Атур полтора субъективных столетия назад. В те дни земляне использовали примитивные двигатели, позволявшие развивать скорость в две трети световой. Их корабль был исполинской крепостью, скитающейся среди звёзд.

Состоялся долгожданный Контакт.

С разумными народами люди встречались и прежде. С кем-то воевали, с кем-то договаривались. С иными вели торговлю. Кому-то предоставляли услуги. Но инкхи были уникальными чужаками. Они чувствовали изнанку реальности. Могли извлекать предметы из обыденного мира, забрасывать в изнанку и вынимать в другом месте. Так инкхи торговали между собой, обменивались посланиями и даже путешествовали. Правда, редкие безумцы, заглянувшие в гипер, лишались памяти. А некоторых выбрасывало в Чёрное Ничто, называемое землянами космосом. Легенды о Сумасшедших Странниках давно превратились в страшные сказки. Детей учили не лезть в изнанку, пользоваться этим искусством аккуратно.

Земляне решили провести эксперимент. Пригласили одного из предков Утарда на свой корабль и предложили погрузить этот большой предмет в изнанку. Дали координаты точки выхода. Несчастный инкхи не понимал, что стены звездолёта – плохая защита от беспамятства. Предок отправил пришельцев в нужное место и тотчас забыл о содеянном. Спустя некоторое время чужаки вернулись и завоевали мир Утарда. Инкхи превратились в рабов. Отныне у них была одна судьба – перевозить своих хозяев от звезды к звезде, с каждым прыжком теряя воспоминания.

***

– С вами было трудно общаться, – хмыкнул Евгений. – Первые посланцы модифицировали себя на физическом и ментальном уровне. Иначе ваш язык, основанный на законах многомерности бытия, не воспринимался нами. Потом…

– Что потом? – перебил Утард.

– Мы поняли, что проще переделывать вас, – слова Евгения звучали безжалостно. – Инкхи, покинувшие Атар, больше не могли общаться со своими сородичами. Зато они послушно исполняли наши приказы. Как и положено рабам.

Услышав это, Утард испытал боль. И возненавидел своего хозяина. Но что он мог поделать – один, среди непроглядной тьмы и далёких звёзд?

– Второй проблемой была потеря памяти, – продолжал рассуждать Евгений. – Никто не знает, что происходит в гипере, пока люди спят в своих капсулах. Вы это знаете. Но не можете рассказать.

– Почему так происходит? – спросил Утард.

Человек пожал плечами.

– Много версий. Учёные сходятся на том, что вы теряете память не в процессе пилотирования, а в момент перехода. Остаются все базовые навыки, смутные ощущения и намертво вбитые в ваш мозг истины. Думаю, подсознание инкхи от гипера не страдает. Стираются только поверхностные слои. И мы их восстанавливаем.

– Мы? – переспросил Утард.

– Люди. Такие, как я.

«Медвежонок» моргнул.

– Как это происходит?

– Ничего сложного. Просто разговариваем с вами. Как сейчас. И обучаем во время сна, применяя машины. Рабу не нужны слишком подробные воспоминания. Только общая концепция. Ты должен понимать, кто твой хозяин. Должен знать, что инкхи сразились с нами и потерпели поражение. Должен уметь пилотировать, разбираться в звездолётах. Этого достаточно.

Во время разговора Евгений внимательно следил за реакцией собеседника. Он знал всё о мимике инкхи.

И эта реакция не сулила ничего хорошего.

Инкхи ненавидел своего господина.

Отказывался принять реальность.

***

Утард слушал бесшерстного чужака, и перед его мысленным взором проносились картины порабощения. Сородичи разбросаны по вселенной, они странствуют на кораблях землян, растрачивая попусту свои воспоминания. Возможно, Утард больше не встретит представителя своего народа. А если и встретит, вскоре забудет об этом.

Но голос человека заставлял повиноваться.

Отныне Евгений – его хранилище памяти. Плохое хранилище, если честно. Но лучшего у инкхи нет.

Раб и хозяин связаны нерушимым братством.

Странный симбиоз.

Утард способен вести звездолёт в гипере, управлять всеми системами этой чудовищной машины. Евгений находится в его власти. Стоит Утарду захотеть, и капсула будет отключена от питания. Евгений проснётся там. И умрёт, потому что люди не могут выносить изнанку мироздания.

Что дальше?

Переход сотрёт память Утарда, и путешественник окажется один во враждебном космосе.

Конец известен.

Уцелеют базовые навыки, рефлексы, ускользающие обрывки прошлого. Но этого мало для выживания. На поверхности изнанки властвуют люди.

Да и куда он полетит?

Утард не смог бы ориентироваться в пространстве без посторонней помощи. Евгений рассказал ему, что после выхода из гипера начинается обучение инкхи. Навигация, основы пилотирования, технические нюансы. Всё это вкачивается в рабов, пока они спят. Без этих знаний нельзя посадить корабль. Нельзя выйти из него.

Замкнутый круг.

Остаётся лишь безропотно принять свою судьбу.

***

Евгений убедился, что инкхи крепко спит и покинул его каюту. Бесшумно работали гипноизлучатели. Поток новых знаний струился в голову Утарда.

Вернувшись на мостик, Евгений перевёл дух.

Он не верил в успех мероприятия. До самого конца не верил. Чужие умели распознавать ложь, читать эмоции собеседника. Но инкхи теряли свои навыки в первые часы после выхода. Удар нужно было наносить именно в этот момент.

Евгений задумчиво смотрел на тьму, расплескавшуюся по панорамному экрану. И думал о столетиях рабства. Ту давнюю войну человечество проиграло. Инкхи были плохими инженерами, но они умели влезать в чужие головы и путешествовать через гипер. К этому человеческие командоры не подготовились.

Земляне стали рабами.

Инкхи использовали людей для строительства звездолётов. А ещё – в качестве домашних питомцев. Хранителей памяти. Это же идеальная ловушка – симбиоз инкхи, чей мозг способен переносить гипер, и людей, привыкших к поверхностному космосу. Две противоположности.

Вот только Евгений хотел попасть домой.

Аванпост – выдумка. Нет империи людей, нет планеты с именем Араэннере. Есть только один мир, имеющий значение.

Саботаж был спланирован давно. Евгений редактировал базы данных, писал новые настройки для излучателей. Пришлось сломать кое-какие коды. Теперь враг будет спать, и видеть новые сны.

Правильные сны.

Те, в которых инкхи проиграли.

ноябрь 2017