Электронная библиотека » Олег Кожевников » » онлайн чтение - страница 13

Текст книги "Император"


  • Текст добавлен: 11 августа 2020, 10:40


Автор книги: Олег Кожевников


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Ну что же, операцию ваша команда и спецгруппа провели блестяще. Если конным ординарцам всё-таки удача улыбнётся и получится задержать бандитов, выскользнувших из огненного мешка, то будет совсем здорово. Но не беда, если вашим людям всё-таки не удастся никого схватить – выжмем нужную информацию из уже имеющихся пленных. А откуда взялись матросы, посмотрим по документам убитых. К тому же наверняка их старшему выписано какое-нибудь предписание на случай проверки, куда направляется вооружённая винтовками группа матросов. Ну, это ладно, ты по-любому задачу выполнил – молодец. Георгия четвёртой степени заработал. И составь списки отличившихся – они тоже достойны наград. Что касается погибших и раненых, то на построении объявишь, что родственники погибших получат по триста рублей от императора. Тяжелораненые по двести рублей, а легкораненые по пятьдесят.

– Премного благодарен, ваше величество!

– Это я благодарен солдатам твоей команды за их мужество и соблюдение присяги. Молодцы, одним словом. Зачисляю всю команду в свою спецгруппу. Отныне все вы будете исполнять приказы только одного человека – императора. Бойцов спецгруппы ты уже видел в деле. Кстати, среди них потерь нет, ни ранеными, ни тем более убитыми. А всё почему? А потому, что они без дела не сидят – всё время учатся и тренируются. Вот и солдатам твоей команды разведчиков теперь предстоит этим заниматься. Так что служба при царе – это не сахар. Но зато и содержание приличное – каждый боец спецгруппы, в зависимости от звания и квалификации, получает в месяц от пятидесяти до семидесяти рублей. Плюс к этому премии за боевую операцию. Например, за сегодняшнюю рядовой боец спецгруппы получит пятьдесят рублей, а нынешний врио командира спецгруппы унтер-офицер Угрюмов – сто пятьдесят рублей.

– Ого!.. Мои ребята в команде о таком жалованье и мечтать не могли. Они все крестьяне, и даже те из них, которые выезжали на заработки в город, получали не больше двадцати рублей. Это что же получается – рядовой боец спецгруппы получает больше, чем слесарь высшей квалификации на военном заводе?

– А что тут удивительного: бойцы спецгруппы – воины высшей квалификации, вот и получают денежное довольствие соответственно своему уровню. Солдатам команды разведчиков нужно тренироваться, чтобы достичь уровня бойцов спецгруппы. Твои разведчики, думаю, быстро обучатся всему тому, что умеют бойцы спецгруппы, а может быть, в чём-то и превзойдут их. А именно – в умении маскироваться и действовать в тылу у неприятеля, когда знаешь, что свои войска далеко и нельзя надеяться на их помощь. К сожалению, солдаты твоей команды связи не очень хорошие бойцы, и им далеко до разведчиков. Но надеюсь, что как специалисты по связи они достойны войти в спецгруппу. Самое главное, чтобы ваши связисты не были халтурщиками и желали учиться.

– Да за такие деньги даже самый ленивый будет пахать как пчёлка. Это же поразительно – служа в армии, будешь получать больше, чем на гражданке.

– Но это всё равно армия, и могут в любой момент отправить на рискованное задание. Да и присяги никто не отменяет, так же как и уставов.

– Ваше величество, к рискам мои люди на фронте привыкли, а вот что за это деньги платят – нет.

– Хорошо, поручик. Я вас правильно понял, что вся ваша команда с удовольствием войдет в императорскую спецгруппу? Кстати, командиром всей спецгруппы я рассматриваю вас. В связи с этим у меня вопрос – готовы ли вы всех ваших сегодняшних подчиненных зачислить в эту спецгруппу? Требования ко всем бойцам спецгруппы очень высоки. У них нет права на расхлябанность и политические предпочтения. Любой приказ должен быть выполнен. Я не буду разбираться, по чьей вине и по какой причине завалена операция. За всё будет отвечать командир спецгруппы. Так что не нужно туда зачислять солдат или офицеров, в которых ты не уверен на все сто процентов. Пусть лучше продолжают служить в Особой армии. Понятно, поручик?

– Так точно, ваше величество! Есть у меня сомнения в боевых качествах некоторых связистов. Кроме этого несколько человек якшаются с политическими горлопанами. И выступают за прекращение войны. Командир 2-го взвода, прапорщик Язов, даже выступал на антивоенном митинге. И как мне докладывали, он посещал кружок каких-то там «меньшевиков».

– Подготовь список и отправляй этих людей обратно в Луцк. Можешь сказать им, что император жалует им за службу по двадцать пять рублей. Деньги на это выдаст господин Джонсон. После того как они покинут Гатчину, на общем построении объявишь, что теперь оставшиеся переводятся в императорскую спецгруппу. И что ты, поручик Силин, командир этой спецгруппы. Скажешь и о жалованье нижних чинов и о премиях за боевые операции. С офицерами я сам переговорю на первом военном совете спецгруппы. Спецгруппа – это ближний круг охраны, и я хочу познакомиться со всеми офицерами, да и с унтерами тоже. Так что планируй в ближайшее время собрать что-то типа офицерского собрания с приглашением на него унтер-офицеров.

– Так точно, ваше величество, утром отправлю ненужных в спецгруппе людей в Луцк под командованием прапорщика Язова, днём общее построение, ну а вечером приглашаю вас на офицерское собрание.

– Ишь, какой быстрый! Завтра, между прочим, предстоит важное для всей страны мероприятие – помазание и венчание на царство нового императора. И как сам понимаешь, ни на какое офицерское собрание я не пойду. Да и ты тоже будешь целый день занят. Временно станешь моим вторым адъютантом. Функции у тебя будут не сложные – ходить за мной рядом с моим первым адъютантом, изображая из себя настоящего гвардейца. Ничего для тебя сложного, ведь ты до отправки на фронт служил в гвардии. А значит, знаешь, как себя вести в торжественных случаях. Парадная форма здесь имеется?

– Никак нет, ваше величество! Осталась в Луцке.

– Понятно! Тогда сейчас пойдёшь с господином Джонсоном на его склад и там подберёшь себе парадную казацкую форму. Завтра будешь изображать из себя камер-казака.

Взгляд поручика стал совсем ошалелым. А мне в голову пришла ещё одна мысль, как сделать выезд нового императора более торжественным. Всё-таки меня угнетало то, что я прибуду к Зимнему дворцу не в традиционной карете, а в автомобиле. Не хотелось уж очень сильно нарушать традиционные обычаи, о которых с придыханием мне рассказывал барон Штакельберг, являющийся обер-церемониймейстером двора. Вот чтобы снять недовольство традиционалистов изменением некоторых регламентов коронации, у меня возникла идея, что автомобиль царя будут сопровождать двенадцать казаков в парадной форме. А что? Парадная казацкая форма есть, в команде Силина имеется тринадцать конных ординарцев. Переодеть их в парадную казацкую форму, и пускай эскортируют «Паккард». Конечно, не от самой Гатчины (слишком она далеко от Петрограда), а в самой столице. Выедут пораньше и дождутся, когда «Паккард» въедет в город, после чего ряженые конные ординарцы начнут исполнять функцию почётного эскорта автомобиля, в котором находится император. Тогда даже самые упёртые знатоки церемоний примут то, что Михаил приехал не в карете, а в новомодном автомобиле. Подумают: куда же деваться от прогресса, но зато Михаил уважил старые традиции и прибыл хоть не в карете, зато в сопровождении камер-казаков.

Эту мысль я прокрутил в голове за доли секунды. По крайней мере, за это время удивление Силина предстоящим завтра заданием так и не прошло. А я ещё больше его озадачил, сказав:

– Поручик, подбирать парадную казацкую форму вы будете не только для себя. Завтра двенадцать конных ординарцев, одетых в парадную казацкую форму, должны будут в Петрограде сопровождать мой автомобиль. Кстати, шашки у этих конных ординарцев есть?

– Никак нет, ваше величество, они же конные посыльные для доставки срочных депеш, а не кавалеристы линейной части. Моя парадная сабля тоже осталась в Луцке. И я, наверное, буду нелепо выглядеть в парадной казацкой форме без традиционного холодного оружия. Так же будут смотреться казаки без шашек, сопровождающие автомобиль с вашим величеством.

– Ну, для тебя-то шашка у меня найдётся. И для троих ряженых казаков тоже. В моей коллекции имеется четыре чисто казацкие шашки и ещё несколько палашей и различных сабель. Если раздать их твоим конным ординарцам, то на всех хватит. Но казак с палашом – это будет выглядеть нелепо. Придётся просить недостающие шашки у командира Ингушского полка. Ладно, этот вопрос будет решён. Не забивай себе голову. Твоя задача – подобрать на себя парадную форму, чтобы она сидела идеально. Тебя будут фотографировать множество фотокамер, и нужно, чтобы эти снимки были без всякого изъяна. Конным ординарцам, которые будут изображать камер-казаков, это не так важно. Форма может быть немного не по размеру. Если их и будут фотографировать, то издали. У иностранных гостей больший интерес наверняка вызовут джигиты Ингушского полка. К тому же их будет намного больше, чем твоих конных ординарцев.

– Ваше величество, так может быть, конных ординарцев вообще не привлекать на такое важное мероприятие? Они хотя и хорошо сидят в седле, но совершенно не приучены двигаться строем, а тем более при большом скоплении народа. К тому же хотя они и нарядятся в парадную казацкую форму и нацепят шашки, но сбруя-то на лошадях самая обычная, и седла явно не парадные и видавшие виды. Да и сами кони не элитные рысаки, а самые обычные лошадки.

– Да понятно всё это и то, что за несколько часов из фронтового посыльного невозможно слепить камер-казака, но это, поручик, политика. Все считают, что в связи с войной в столице нет камер-казаков, да и гвардейские полки направлены на фронт. Иностранные послы, да и российская публика уверены, что предстоящая коронация нового императора будет бледной и вялой. Полностью соответствовать тому положению, которое сложилось в стране и на фронте. А тут вдруг новый император прибывает в сопровождении не только привезённых с фронта джигитов, но и камер-казаков. А на Дворцовой площади его встречают лейб-гвардейцы. Из Могилёва вместе с Николаем Вторым прибыли лейб-эскадрон лейб-гвардии гусарского и лейб-эскадрон лейб-гвардии уланского его величества полков. Там же будет построение и сводного полка Особой армии, который прибыл вместе со мной из Луцка. Они хоть одеты не в парадную, а в полевую форму, но всё равно бывшие гвардейцы и умеют держать строй. И выглядят как настоящие фронтовики, а это сейчас внушает большее уважение, чем напомаженные оловянные солдатики. То, что на Дворцовой площади будут представлены не только солдаты, в срочном порядке переброшенные из действующей армии, но и лейб-гвардейцы, понимающему человеку говорит о многом. О том, что Россия отнюдь не находится при последнем издыхании. Есть у страны ещё резервы, если она может содержать гвардию. Это важно показать не только иностранцам, но и россиянам. Всяким там революционерам и прочим деструктивным элементам. Чтобы они поняли, что, несмотря на их усилия и пропаганду, у власти имеются надёжные части, способные их придушить, если они начнут дёргаться. Понял, поручик, для чего нужен этот маскарад?

– Так точно, ваше величество!

– Ну, тогда иди за своими подчиненными, которым предстоит играть роль камер-казаков. Господина Джонсона подождёте в прихожей. Он отведёт вас на склад, где лежит парадная казацкая форма. Имеющиеся у меня казацкие шашки захватит с собой господин Джонсон. Недостающие шашки старший конных ординарцев получит у командира Ингушского конного полка, генерал-майора Меркуле. Кто, кстати, будет командовать конными ординарцами?

– Подпрапорщик Игнашевич, ваше величество!

– Передай этому Игнашевичу, что ингуши будут ожидать императорские автомобили возле Южной рощи. Конные ординарцы под его командованием не позже девяти часов утра тоже должны прибыть туда, получить недостающие шашки и, когда автомобили появятся, сопровождать «Паккард». Он займёт место в середине кортежа, джигиты будут со всех сторон, и публика вряд ли поймёт, что камер-казаки ряженые и сёдла у них потёртые, а кони не одномастные рысаки. Всё, поручик, действуйте, время пошло!

После ухода поручика Кац попытался затеять разговор о дилетантской, с его точки зрения, затеи с превращением полевых связистов в камер-казаков. Но я его не слушал, сил уже не было что-то логически объяснять. Устал я за этот сумасшедший день. Вместо объяснений я начал жаловаться своему другу на несчастную долю монарха, которого каждый может обидеть, вместо того чтобы помочь. И всё это я делал, связываясь по телефону с генерал-майором Меркуле – нужно было распорядиться, чтобы тот подготовил для передачи Игнашевичу шашки. Перед тем как командир Ингушского полка подошёл к телефону, я объяснил Кацу свою затею одной фразой:

– Отстань, смерд! Я царь, чего хочу, то и ворочу!

Стандартный ответ на некоторые необъяснимые поступки несколько снизил занудство Каца. А совсем его словесный вулкан прекратил извергать разные гадости после окончания разговора с Меркуле, когда я заявил:

– Слушай, Кац, а не хлопнуть ли нам по пятьдесят грамм шустовского, и в койку? У меня голова сейчас совсем мутная, нужно хоть немного поспать, а то завтра такого понаделаю, что потом год будем разбирать. Ты давай заканчивай с Силиным и прочими делами, а я чувствую, что если сейчас не лягу, то завтра резьба может сорваться, и я начну рвать и метать в этом долбаном Сенате. Сволочи, довели страну до революции, а я должен им улыбаться и говорить не то, что думаю.

Кац правильно понял крик моей души – перестал зудеть, а молча взял недопитую бутылку коньяка и наполнил им всё еще стоявшие на столе рюмки. Выпитый коньяк не развязал моему другу язык, видно я послал ему сильный посыл. После опустошения рюмок Кац пожелал мне хоть немного поспать и выбросить из головы все дурные мысли. Оставшись один, я не пошёл в спальню, а, как бывало уже не раз, не раздеваясь, пристроился спать на диване. Слава богу, в кабинете в шкафу имелись подушка и плед.

Глава 12

Уснул я практически сразу, но даже во сне голова была забита мыслями о предстоящем событии. Вернее, я повторно, но уже во сне прослушал лекцию оберцеремониймейстера двора барона Штакельберга. Свою лекцию барон начал с исторической справки, сказав:

– В Россию обряд помазания и венчания на царство, а также вручения императорских регалий перешел из Византийской империи. Сам обряд «посажения на стол» в общих чертах схож с обрядом византийского венчания, исключая миропомазание. Корона византийской империи, составленная из двух полушарий, символизирующих единство восточной и западной частей Римской империи, стала образцом для создания первой русской короны. Она выполнена из позолоченного серебра и драгоценных камней.

Затем барон увлёкся и начал рассказывать, как он видит предстоящую коронацию. А светлой мечтой обер-церемониймейстера двора было провести церемонию венчания на царство на уровне коронации Николая Первого. Наверное, потому, что она происходила по упрощённой схеме, в столице Царства Польского, где в те времена было очень неспокойно. Примерно так же, как сейчас в Петрограде.

Порядок церемонии у Штакельберга, в общем-то, сложился, но было одно но, которое рвало весь шаблон – это отсутствие императрицы. Когда он сетовал по этому поводу, я радовался, что Наталья укатила в Англию. И молил Бога, чтобы она не приехала к началу этой муторной церемонии. А как тут не радоваться, что Наталья не будет участвовать в церемонии, если в той же Варшаве в собор и из собора императрица шла под величественным балдахином, который несли шестнадцать генералов. А если бы Наталья была в столице, то пришлось бы изрядно помучиться. А так никаких тебе генералов, балдахинов и прочей ерунды. Предстоящее отсутствие императрицы на коронации стимулировало барона сосредоточить всё внимание на моём участии в церемонии. И он стал на примере Николая Первого учить меня поведению на коронации. Чуть ли не с придыханием барон начал рассказывать, как происходила церемония венчания на царство будущего царя:

– Коронация Николая Первого в Варшаве происходила в Зале заседаний Сената. Корона, скипетр, держава и другие регалии были привезены тогдашним обер-церемониймейстером из Петербурга. Когда их императорские величества из тронной залы направились в зал для коронования, прозвучал семьдесят один пушечный выстрел. Духовенство, окропив их величеств святою водою, предшествовало им. Николай Первый сам возложил на свою голову корону; примас подал ему скипетр и державу и трижды возгласил: «Vivat, Rexir aeternum».

Даже во сне прозвучавшая латынь меня несколько напрягла, а когда обер-церемониймейстер двора начал излагать свои планы по проведению нынешней церемонии, мне стало совсем уныло. Особенно когда барон, наверное, чтобы подчеркнуть древность традиции, начал использовать уже вышедшие из оборота слова и выражения. А говорить он начал о порядке движения кортежа Михаила Второго от Зимнего дворца к Исаакиевскому собору, где будет происходить вся церковная часть церемонии коронации. По самому барону было видно, что ему самому было непривычно использовать устаревшие выражения. Но он всё равно начал вещать:

– Порядок марша следующий: шесть унтер-офицеров (токмо не от гвардии) верхами. Карета оберцере мониймейстера. Знатных особ кареты порожние; двенадцать же заводных лошадей, богато убранных; третья карета ея императорского величества; вторая карета ея императорского величества; двенадцать конюхов по два рядом. Гоф-фурьер верхом, за ним четыре скорохода и двадцать четыре лакея ея императорского величества; первенствующая карета ея императорского величества цугом, в которой посол сидит на первом месте; потом следует дом посольский и кареты его; затем следует карета императорского комиссара; четыре унтер-офицера (токмо не от гвардии) для заключения марша.

Выдав этот перл, барон Штакельберг даже закашлял и, как вежливый человек, сделал это, отвернувшись и прикрыв рот рукой. А затем, откашлявшись, барон продолжил знакомить меня с предстоящей церемонией. Но теперь он излагал запланированный порядок церемонии уже нормальным языком:

– За полчаса до назначенного времени члены императорской фамилии, в том числе Николай Второй, прибудут в Малахитовый зал Зимнего дворца, вход в который охраняют гвардейцы в парадных костюмах. Придворные собираются в других залах, где за соблюдением распорядка будут наблюдать чины церемониальной части. Когда кортеж будет образован полностью, я доложу об этом монарху. Тотчас после этого великие князья выстраиваются вслед за императором согласно порядку престолонаследия. Великие княжны занимают места соответственно рангу их отцов и мужей. При выходе из Малахитового зала в первой паре следуют государь и императрица-мать, во второй – Николай Второй и Александра Федоровна. Министр двора господин Джонсон находится справа от государя, за ним – генерал-адъютант, свитский генерал и ваши флигель-адъютанты. Остальные члены кортежа двигаются попарно. Войдя в Концертный зал, ваше величество должны ответить на поклоны собравшихся там лиц. В этом зале соберутся все придворные дамы, придворные чины, члены Государственного совета, командующие фронтами, сенаторы, статс-секретари, почетные опекуны и прочие важные господа. Шествие будет проходить через Николаевский зал, занятый офицерами гвардейских полков. В других залах будут размещаться иные допущенные на церемониал лица и именитое купечество, на хорах – корреспонденты газет. В час пополудни император и сопровождавшие его лица направляются в Исаакиевский собор. На самой службе будут присутствовать лишь великие князья, особо важные сановники и командующие фронтами. Остальные будут ожидать конца службы вне пределов церкви. Церемониймейстеры будут следить за тем, чтобы присутствующие не разговаривали громко и своевременно, до конца службы возвращались на занимаемые ими в залах места. Ну а потом предстоит праздничный приём в Зимнем дворце. И представление вашему величеству иноземных послов.

Глянув на то, как я воспринимаю его план коронации, барон Штакельберг продолжил:

– Церемониал является не только отражением нравственного состояния общества. Это своеобразный пролог будущей политической программы верховной власти. Любое действие на нём имеет большой смысл. Вот, например вашему величеству будет преподнесен для целования крест, бывший на Петре I во время Полтавской битвы; этот крест спас его от смерти: пуля, попав в крест, отскочила от него. Таким образом, церковь подчеркивает героический дух императора, проявленный во время взятия Ковеля. Годами выработанный этикет поддерживает престиж придворной жизни. Это не только преграда, отделяющая государя от его подданных, это в то же время защита подданных от произвола государя. Этикет создает атмосферу всеобщего уважения, когда каждый ценой свободы и удобств сохраняет свое достоинство. Там, где царит этикет, придворные – вельможи и дамы света, там же, где этикет отсутствует, они спускаются на уровень лакеев и горничных, ибо интимность без близости и без равенства всегда унизительна, равно как для тех, кто ее навязывает, как и для тех, кому ее навязывают.

Я внимательно слушал обер-церемониймейстера двора, но то, что хотел услышать, так и не дождался. А меня интересовал простой вопрос: с какого момента этой церемонии я становлюсь полноценным монархом? Когда смогу издавать уже разработанные с Кацем манифесты и отдавать распоряжения, неподвластные никакой критике? Об этом барон Штакельберг ничего не говорил. Пришлось напрямую спросить его об этом. Оказывается, истинным государем Михаил становится после проведения обряда помазания и венчания на царство в церкви. Вот после того, как я поцелую крест и дам клятву на Библии, могу вести себя как истинный царь. Ни перед кем не нужно отчитываться или оправдываться – только перед Богом или перед собой. Я не зря, можно сказать, бил копытом в ожидании того момента, когда получу всю полноту власти. Аналитический отдел КНП, который всё-таки сформировал Кац, выдал весьма тревожную справку – несмотря на военные успехи Юго-Западного фронта и популярность Михаила, протестные настроения в обществе нарастали. Нужно было их как-то гасить, и единственное, что сейчас было возможно сделать, это новому императору выпустить дарующие что-то серьёзное народу – манифесты.

Манифесты были подготовлены очень интересные. И как мы с Кацем считали, эти указы (манифесты) снимут накопившееся напряжение в обществе. И главной из этих подготовленных бумаг, несомненно, был указ о земле. Не зря после Октябрьской революции именно земельный вопрос был наиглавнейшим. И именно разработанный большевиками закон о земле позволил им удержать власть. Правда, в конечном итоге крестьяне землю не получили, но коммунисты-то власть взяли и удержали во многом благодаря этой пресловутой передаче земли крестьянам. Нужно быть наивным идеалистом и тупицей, чтобы не сделать так же. Мы такими не были, вот в недрах КНП и родился текст этого хитрого документа. А хитрости в этом Манифесте о земельной реформе было две. Первая – это то, что надел, на который претендует крестьянин, оформляется в собственность после войны специально созданными земельными комитетами. В первую очередь они будут оформлять землю ветеранам войны и близким родственникам погибших солдат. Помещикам была предусмотрена компенсация за изъятую у них землю. То есть выгоду в виде умиротворения крестьян (а это большая часть населения страны и численности армии) получали сейчас, а все проблемы и трудности с реализацией этого Манифеста нужно было разгребать уже после войны. Вторая хитрость, а вернее, расчёт на присущее человеку чувство справедливости, было обещание царя вознаградить всех отличившихся в ходе войны земельными наделами. И не где-нибудь в Сибири или Дальнем Востоке, а на юге в отбитой от басурман Царьгородской губернии. Каждый из георгиевских кавалеров, по его желанию, мог получить там от пятнадцати десятин земли. Другие ветераны, решившие перебраться в новую губернию, могли претендовать на несколько меньшие наделы. Упоминание о Царьграде было не случайным. Впервые русский царь обозначил цель, за что стоит биться православным. Помощь братьям славянам – это, конечно, хорошо, но уже набило оскомину. Эта идея войны уже практически была перебита социалистической пропагандой, что нужно давить кровососов-богатеев, угнетателей и прочих буржуинов. А вот мысль о том, что Россия намерена освободить Царьград (Константинополь) от басурман и образовать там населенную православными губернию, могла подорвать всю антивоенную пропаганду. Конечно, лозунг большевиков, который они, несомненно, выдвинут в ответ на эту идею (мир без всяких условий и контрибуций), хорош, но не тогда, когда народу показали вкусную морковку. Мы с Кацем были уверены, что надежда получить надел на благословенной земле заставит большинство крестьян не воспринимать популистские лозунги, а затянуть пояс потуже и терпеть тяготы войны до получения обещанного самим помазанником надела. Так что этот Манифест был не немедленного действия, а скорее указом надежды, который должен был дать перспективы крестьянам и в конечном итоге свести на нет антиимперскую пропаганду.

А второй указ (манифест) был немедленного действия. Касался он отмены сухого закона. Мы долго спорили с Кацем, отменять ли этот закон? Всё-таки он шёл на пользу здоровью нации. Но победила всё-таки логика и чувство самосохранения. Какая тут забота о здоровье нации, когда на носу череда революций и гибель миллионов твоих соплеменников. Какая, к чёрту, разница, погибнет человек от удара штыком в печень или от её цирроза. От алкогольной зависимости ещё можно вылечить, а от расстрельной стенки не помогут никакие лекарства. К тому же сухой закон нарушался практически повсеместно. Только элита нарушала его посредством французского алкоголя, а простые люди потребляли самогон. Государство при этом несло колоссальные финансовые потери. Нужно было кончать с этим издевательством над бюджетом и простым русским мужиком. Эксперименты с попыткой оздоровить общество можно предпринимать в благополучные времена, когда власть стабильна, а народ сыт и занят делом. А когда война, предреволюционная ситуация и жизнь человека практически ничего не стоит, нельзя раскачивать лодку общественной жизни. Обычно наши споры по вопросу сухого закона заканчивались «наркомовскими» ста граммами и рассуждениями о том, выиграла бы великую войну наша родина, если бы в те времена существовал такой закон. После принятия рюмашки шустовского мы обычно приходили к единому мнению – неизвестно, что было бы, но экспериментировать не стоит. Вот был сухой закон в 1917 году, и произошла революция, а в Отечественную войну существовали «наркомовские» сто грамм – и Советский Союз победил. Так что мы решили, что нужно отменять этот закон. А лучше всего это сделать сразу после коронации. Люди уже привыкли, что новый царь после своей коронации выпускает новый указ о каком-нибудь послаблении для народа. Простой народ воспримет именно так отмену сухого закона.

Все эти мысли, назойливо влезавшие в мой бедный рассудок, совершенно не давали спать. Но когда часы пробили три часа, рассудок не выдержал, отказался что-либо анализировать и как-то неожиданно погрузился в нирвану. Из этого блаженного состояния сна меня, как обычно, вывел чертов Первухин. А именно путём гнусного покашливания над самым моим ухом. Это так мой бывший ординарец будил российского сюзерена. Хитрец заранее посмотрел, что под рукой у меня нет ничего тяжёлого, поэтому так смело и нарушил сон монарха. Именно так я и подумал, когда не нашёл под рукой ничего, чем можно было запулить в рыжую бестию, посмевшую кашлять рядом с диваном, на котором я всё-таки уснул. Но это было минутное желание, а потом реальность вошла в мозг, и я осознал, что обязан вставать и заниматься тем, на что кинула меня судьба и эта чёртова реальность. Если хочу выжить в этом теле (а другого-то не предвидится), придётся становиться русским императором. И история об этом говорит однозначно – если не желаешь лишних забот и ответственности, то добро пожаловать в Пермь, ну а если хочешь жить сам и дать шанс выжить миллионам твоих соплеменников, то будь добр вставать и заниматься муторными делами.

Это осознание существующей реальности заставило собраться, сбросить с себя плед и принять сидячее положение. То, что я спал одетый, совершенно не удивило моего бывшего ординарца, на фронте он уже привык, что его подопечный часто спит не раздеваясь. Привык он и к тому, что его командир сразу же требует чашку кофе, который он научился варить даже во фронтовых условиях на костре, умудряясь не упустить его из походной турки. Вот и сейчас, только я принял сидячее положение, как мне тут же Первухин протянул маленькую фарфоровую чашку с кофе. Ритуал побудки командира был соблюдён. И он не зря был отработан. Глоток допинга заставлял мысли быстрее вертеться, а организм – переносить утренние издевательства хозяина. Такие, как умывание холодной водой, бритьё, а затем ещё и зарядка. Но этого Первухин уже не видел – не то что я его стеснялся, но где-то как-то комплексовал делать при нём растяжки и многие другие упражнения, которые были совершенно обычными в двадцать первом веке, а в это время смотрелись дико. Многие привычки личной гигиены, вбитые в меня двадцать первым веком, в это время смотрелись дико. Например, то, что я не пользовался услугами цирюльника – брился сам. Я понимал, что по крайней мере император не должен заниматься такими вещами, но душа технаря НИИ мозга не принимала многих вещей, принятых среди аристократов этого времени. Вот и мучился, выскребая свою щетину допотопной безопасной бритвой. Она хоть и английского производства, но далека от «Жилетта», который был у меня в Пущино.

Брился я очень осторожно и медленно, чтобы, не дай бог, не нанести на лицо порезы, которые были, в общем-то, характерны для нынешнего Михаила. Это долгое стояние напротив зеркала сослужило хорошую службу – мучившее меня беспокойство пропало вместе со щетиной. Что, спрашивается, волноваться? Чему суждено случиться, того не избежать. Если в этой реальности Михаилу суждено стать императором, то мелкими огрехами в процессе коронации можно пренебречь. К тому же пресса, да и общественное мнение настроены доброжелательно, и если даже случится какой-нибудь сбой, то общество постарается его просто не заметить, а если это невозможно будет, по крайней мере его не выпячивать.

После бритья время как будто сорвалось с низкого старта и начало ускоряться. Только я уселся завтракать, как явился Кац. Мой друг был удивлён моим бодрым видом и весёлостью. Как только Кац вошёл, я начал шутить над его кислой физиономией. Парень пришёл меня поддержать, а получилось наоборот – именно я его подбадривал перед серьёзной церемонией. Уже, наверное, в сотый раз напоминал, где он должен находиться и как действовать. Не забыл я его ещё раз предупредить, чтобы он внимательно наблюдал за приглашёнными гостями. Если кто удивится моему своевременному приезду на церемонию, то он, несомненно, осведомлён о попытке устранить Михаила. Генерала Кондзеровского вряд ли удастся задержать, так что выйти на организатора нападения на дворец в Гатчине остаётся только таким способом. Конечно, можно действовать и не таким дилетантским методом, ведь наверняка в охранном отделении можно найти специалиста, который способен провести грамотное следствие и выйти на заказчиков методом сопоставления фактов и допросов задержанных финнов, но это будет чертовски долго, и все организаторы тихо испарятся. А я всё-таки надеялся таким нехитрым методом выйти пусть и не на организатора покушений, но на человека, которому было известно о нападении на императорский кортеж и на дворец в Гатчине. Глядя, с каким вожделением Кац набросился на бутерброды с чёрной икрой, принесённые Первухиным для моего завтрака, я подумал: эх, заметить бы гада, который удивлён приездом Михаила в Зимний дворец, то можно было бы вытрясти из него всю нужную информацию. Ребята Берзиньша работают именно с такими клиентами и уже навострились без шума и пыли арестовывать нужного человека, даже если он имел связи и вес в обществе. А затем в подвалах Смольного прессовали его, пока он не сообщал о своих преступных действиях, намерениях и подельниках. Эти мысли не отключили моё восприятие реальности, и когда я увидел, с какой скоростью уменьшается мой завтрак. Пришлось прекращать размышлять и как когда-то в пионерском лагере начинать без разбора поглощать лежащие на тарелках блюда. Я успел урвать только один бутерброд с икрой, но зато отыгрался на греческом салате – оставив Кацу только маленькую кучку этого вкуснейшего блюда. Совместными усилиями мы освоили монарший завтрак. Его вполне хватило на двух здоровых мужиков. А если бы я съел это в одиночку, то встать с дивана точно бы не смог. А так энергии только прибавилось, я уже был способен не только размышлять и спорить с внутренним голосом, но и командовать другими людьми. Что и продемонстрировал, как только допил чай. И начал, естественно, с сидящего рядом Каца, заявив:


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 3.1 Оценок: 11

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации