Текст книги "Невидимый рубеж. Книга вторая. Странники"

Ростов-на-Дону, рынок неподалеку от пригородного вокзала, 2 марта, 11.25 – 12.48

Немного позднее, уже сидя в машине, забранной со стоянки, Цыганков поинтересовался:

– Все нормально, косяков не было?

– Все путём, командир! – бодро, с настроением ответил Емельянов.

– Здорово! – подтвердила Света, – иногда интересно прикидываться кем-нибудь, словно в спектакле играешь. А вокруг тебя стоят какие-нибудь лохи, и воспринимают всерьёз.

– Вот так ваш брат и дурит нам, мужикам, головы, – подхватил Игорь. – Вы, женский пол, хорошие притворщицы!

– Да, мы такие! – не стала отрицать Светлана. Она раскраснелась, щёки порозовели, глаза весело блестели из-под черных ресниц.

– Оперативная работа сама по себе, – сказал со значением Цыганков, невольно копируя начальника Управления Уральского ФСБ генерала Алексеева, – без фантазии, без способности к игре ничего не стоит. Надо уметь изображать, прикидываться, и каждый раз, будто экзамен сдаешь. В театральные вузы при приеме абитуриентов заставляют исполнять разные этюды. У нас свои этюды.

– Да! – согласился Игорь. – Только у них, когда завалил экзамен, какой-нибудь говеный этюд, тебя отчисляют. Ты можешь забрать документы и валить в другой вуз, снова пробовать. А у нас? Самое малое – провал задания, а ведь могут и реально завалить.

– Может и не так определенно, но доля вероятности есть, – согласился Цыганков.

Седьмая модель «Жигулей», показавшаяся Емельянову в потемках светло-бежевой, на самом деле была зеленоватого цвета. Самой машине можно было дать лет десять, судя по потёртому внешнему виду пластика в салоне, мелких трещинах на кожзаменителе по бокам пассажирских сидений. Да и на спидометре было уже за сотню тысяч километров.

Емельянов ехал аккуратно. На дороге машину слегка заносило, поскольку обута она была в летнюю резину, в некоторых местах совершенно лысую – вероятно у хозяина не было денег на шипы.

– Гаишники нас не остановят? – спросил Цыганков.

– Что резина лысая? Ничего, отбрешемся, – Емельянова не покидало весёлое настроение, обычно сопутствующее у него удачному течению дела.

Они спустились по Большой Садовой до пригородного вокзала, подъехали к торговым рядам, протянувшимся вдоль реки Темерник.

– Ты оставайся в машине, будешь разбираться с гаишниками, если они подъедут, а мы со Светой пойдём за сахаром, – сказал Цыганков Емельянову.

Тот кивнул и снял шапочку с лысой головы, печка в салоне грела хорошо.

Третьякова вышла из машины первой и сразу направилась вдоль прилавков, не дожидаясь Цыганкова. Александр громко хлопнув дверцей «Жигулей», поспешил за ней следом. «Отчего наши машины закрываются с таким грохотом? – спросил он себя, догоняя Третьякову, – причем одинаково: что легковые, что грузовые. Иномарок, когда закрываешь, практически не слышно – так, лёгкий хлопок. Нет, пожалуй, мы еще не скоро научимся делать приличные авто».

Ему вспомнилось, как на заре перестройки два умельца представили на суд публики новый автомобиль, имевший сглаженные динамичные формы, дверцы, открывавшиеся вверх. Тогда все газеты пестрели заметками, что это автомобиль 21 века, машина будущего. Теперь нет ни этого проекта, ни самой перестройки.

Третьякова в это время остановилась возле одного из лотков, с лежащим сахаром в целлофановых пакетах. За прилавком стоял чернявый продавец, явно выходец из Кавказских республик, лицо кавказской национальности, как нередко писали корреспонденты бульварных газет.

Светлана принялась торговаться.

– Уважаемый, сколько стоит килограмм?

– Как сколько, красавица? Сколько написано, столько и стоит, цэну видишь? – кавказец показал на ценник.

– А скидку сделаешь, если мы два мешка купим?

– Конэчно, дарагая! Если купите три, тогда по рублю с каждого килограмма уступлю.

Светлана повернулась к стоявшему рядом Цыганкову.

– Что Александр Николаевич, берём?

– Три, конечно, многовато будет, ну да ладно! – согласился он. – Сахар откуда? С Украины?

Невысокий худощавый кавказец расплылся в улыбке, правой рукой покрутил чёрный ус:

– Послушай, дарагой, какая разница, а? Ты что из ОБЭПА? Главное, что сладкий, как мёд, а откуда, откуда – с базы!

– Грузин, что ли? – снова спросил Александр.

– Конэчно грузин, дарагой, не армянин же, разве не видно? Из Поти я.

– Хорошо, мы возьмем три мешка, – уведомил Цыганков и достал деньги, чтобы рассчитаться. – Грузчики у тебя есть?

– Найдём, найдём. Куда нэсти?

– Вот «Жучка» стоит. Тащите туда.

Обернувшись назад, он показал рукой на машину, возле которой уже стоял Емельянов, предварительно открывший багажник.

Ростов-на-Дону, гостиница «Звезда», 2 марта, 14.40

Когда в гостиничном номере тревожно и звонко зазвонил телефон, Забелин, который только вернулся с обеда, подумал, что звонит Бердюгин. Он поспешил к столику с телефоном, сорвал трубку. Однако звонил из его Департамента дежурный. Удостоверившись, что у аппарата Сергей Павлович, он попросил принять телефонограмму.

Взяв ручку, Забелин записал на листе бумаги текст, который подиктовал дежурный офицер. Из него следовало, что в ближайшие пару дней с территории Украины в Россию может въехать курьер, везущий деньги бандформированиям в Чечне. Точный маршрут его неизвестен, собственно, как и сама личность. Это мог быть мужчина, могла быть и женщина, мог быть кавказец, иностранец, а могли и просто житель Украины или России. С транспортом тоже полный туман.

Телефонограмма была за подписью генерала Васильева.

Забелину предписывалось после окончания учений совместно с УФСБ по Ростовской области организовать работу по созданию заградительных кордонов. Для этого требовалось выставить дополнительные посты в местах расположения стационарных пунктов ГИБДД.

«Накрылось восьмое марта медным тазиком, – подумал Сергей. – Придётся здесь сидеть ещё неделю, как минимум. Сашка огорчится, но ничего не попишешь! Сейчас приедет – обрадую его».

Думая, что дежурный уже передал всю информацию, Забелин хотел положить трубку, но тот сказал, что соединяет с заместителем Васильева Новиковым.

– Добрый день, Виктор Евгеньевич! – поздоровался Забелин.

– Добрый день! – ответил Новиков. – Я хотел пояснить смысл телефонограммы. Курьер может двинуться через Украину, добраться до Ростова и там повернуть на юг. У вас есть возможность перехватить его, начиная с момента пересечения границы через Иловайскую. После Ростова будет хуже – он может раствориться на юге.

– Он точно поедет этим маршрутом?

– Этого мы не знаем, но я еще вчера отправил ориентировку в СБУ, чтобы коллеги нам помогли по возможности.

– Приметы, конечно, не известны?

– Ты прав! Мы знаем о самом факте, подробностей нет.

– Получается, надо искать иголку…

– Вот именно! Одиночка – этим всё сказано. Одно знаем точно, он везёт доллары, сумму немаленькую и, следовательно, с ним будет чемодан, кейс, рюкзак – всё, в чём можно поместить деньги. На это надо ориентироваться.

– Примерно, какую сумму везёт?

– Я думаю, около миллиона долларов. Может, чуть меньше, сколько увезёт за раз. И ещё. По личности курьера. Не исключено, что это будет русский, принявший ислам и ставший ваххабитом. Такая оперативная информация у нас имеется.

Новиков сделал небольшую паузу, видимо, что-то припоминая, потом продолжил:

– Тебе надо сегодня же появиться в местном Управлении и представиться – мы им направили шифртелеграмму. Сообщишь, полковнику Безручко – это заместитель начальника Управления, что будешь представителем Центра по этой операции, так сказать, для координации. Я уже с ним переговорил.

– Про учения их тоже информировать?

– Нет. Учения это из другой оперы, там пусть всё идет, как планировали.

– Когда ориентировочно ожидается появление курьера? – спросил Забелин, пытаясь определиться по времени. В голове он уже начал планировать, что предпримет в первую очередь.

– В любой момент может появиться. Информацию мы получили 29 февраля. Прошло уже два дня.

– Думаете, он за два дня проехал Украину?

– Не знаю, не знаю… – задумчиво произнёс Новиков, – всё может быть. В любом случае, надо действовать немедленно. Так, вроде, сказал всё. Вопросы есть?

– Пока нет.

– Тогда, желаю удачи!

– До встречи!

Не успел Забелин закончить разговор как позвонил Бердюгин.

– Сергей Павлович? – спросил он.

– Да, это я.

– По поводу звонка из номера Цыганкова. Мы пробили этот телефон в Москве. Слушай, ничего особенного, какая-то фирма, торгует металлом. По учётам не значится, нигде не светилась.

– Значит, звонок случайный? – спросил Забелин.

– Выходит, так!

– Жаль, я думал, будет какая-нибудь ниточка.

– Ты всё-таки подозреваешь Емельянова? Не знаю, не знаю. Я смотрел его личное дело – у него ни одного прокола. Толковый опер.

– Может быть. А учредителей этой фирмы глянули, директора, бухгалтера? – поинтересовался Сергей на всякий случай.

– Проверили, всё чисто. Только… – в голосе Бердюгина прозвучало колебание.

– Что, Евгений Николаевич, говорите!

– Ты, пожалуй, прав. Как-то слишком всё хорошо. Это настораживает.

– Попробуйте покопать еще, вдруг что-то выплывет.

– Ага, подожди-ка…

Забелину послышался посторонний шум, видимо в кабинет Бердюгина кто-то зашел. Чужой разговор не был различим, отдельные слова сливались в общий фон. Потом Забелин услышал шелест бумаги.

– Так, так, – продолжил говорить в трубку Бердюгин, – кажется, что-то есть. Один из учредителей – некто Шустов, связан с кавказцами, ингушами и дагестанцами.

– Каким образом?

– Он выступает вместе с ними учредителем компании «Металлинвест».

– А не может этот Шустов быть подставным лицом?

– Да запросто. С ходу мы этого не выявим, надо проверять. В любом случае, есть зацепка. Ты, Сергей Павлович, всё-таки оказался прав в отношении Емельянова. Смотрите там в оба!

– Теперь-то уж точно придется смотреть.

Они закончили разговор, но Забелин тупо вертел трубку телефона в руках. Эфемерные подозрения начинали приобретать черты реальности. Не зря он думал весь день про тот звонок, не зря он показался ему странным. Неужели Емельянов? Если он, то почему? Испугался личных угроз или находится во власти амбиций? Нет, скорее всего, из-за денег.

В дверь постучали, и порывисто вошёл Цыганков, как всегда быстрый и энергичный.

– Привет, ещё раз. Всё, мы готовы. Тачка есть, гексоген тоже. Можно завтра гнать к Автовокзалу и устанавливать. Проведём учения, а потом вызовем всех: и ментов, и эмчээсников, и наших, и вставим всем фитиль в задницу.

Посмотрев на него задумчивым взглядом, всё еще оставаясь под впечатлением от разговоров с Новиковым и Бердюгиным, Забелин спросил:

– А что потом?

– Как что? По домам. Надо же поздравить женский пол! Кстати, ты не против, если я на пару деньков зарулю в столицу?

– Я-то не против, да, боюсь, ничего не получится. Генерал против.

– Который, твой или мой?

– Мой, Васильев. На, почитай! – Забелин пододвинул Александру бумагу, на которой записал телефонограмму.

– Ни хрена себе! – присвистнул Цыганков, прочитав текст. – Вот это засада! Представляю, как обрадуются в кавычках Игорь и Светка.

– А ты не представляй лишнего, чтобы не было мучительно больно… Короче, учениями ты занимаешься сам, а я двинусь в местную Контору. Надо координироваться.

– Постой, но финальный момент ты зафиксируешь? Это когда мы поставим тачку возле автовокзала и вызовем ментов. Надо будет всё равно отчитываться в Москве, писать справку. Ты же знаешь, я писанины не люблю!

– Посмотрим. Всё зависит от расположения звёзд на небе. Кстати, есть слабый след к Емельянову.

– Ты, о чём? – не понял Александр.

– Я про звонок, Саша, который был во время вашего совещания. Помнишь, звонили и позвали Емельянова?

– Да.

– Так вот, в Москве пробили номер. Это оказалась одна из фирм, торгующих металлом – название тебе ничего не скажет, а вот один из учредителей имеет плотные контакты с ингушами и чеченцам. Установлено точно.

Цыганков засунул руки в карманы джинсов и прошёлся по комнате.

– Значит, надо пасти Игоря, – произнёс он. – Слушай, а можно к этому делу привлечь Светку – одному трудно всем заниматься. Она девка боевая.

– Я бы не стал этого делать. Они работают вместе, в одном отделе. Ты же не знаешь, какие у них сложились отношения.

– Знаю – очень тёплые. Я, когда приехал сюда, в гостиницу, то заметил кое-что. Мне показалось, судя по помятой постели, они уже переспали до моего появления.

– Вот, видишь, вероятно, старые любовники, а ты хочешь её привлечь работать по Емельянову. Она тебя тут же и сдаст. И вообще, кто знает, если они любовники, то её может, саму следует проверять.

– Нет, она не такая, – возразил Цыганков, – она просто веселая. Любит мужскую компанию. Помню, в детстве такие всегда были среди мальчишек, играли в футбол, лазили по деревьям вместе с нами.

– Ага, сорвиголовы женского пола.

– Не подкалывай! Сам же знаешь, что сие явление имеет место. И вот, не успел я появиться, как она переключилась на меня. Оказывает знаки внимания, приглашает поужинать…

– К чему бы это? – глубокомысленно спросил Забелин и тут же ответил: – Сашка, я тебе так скажу, она просто видит в тебе начальника, вожака стаи, а женщин всегда это привлекает. При этом не факт, что она порвала с Емельяновым. Так что, дорогой товарищ Цыганков, прими как дружеский совет, оно же указание вышестоящего начальника – о Светлане забудь. Будешь работать один. Лады?

– Окейно! – ответил Александр.

Ростов-на-Дону, Управление ФСБ РФ по Ростовской области, 2 марта, 16.35

К вечеру на улице пошел мелкий, как морось, дождик, смывая остатки грязного снега и льда. Стало тепло, как в парилке. Выглянув наружу и быстро намокнув, Забелин чертыхнулся про себя – из Москвы приехали в зимних куртках и утеплённых шапках, так что придётся попотеть. Хорошо, что от гостиницы до Управления ФСБ было рукой подать.

Здание Управление, длинное, окрашенное в серый цвет, находилось неподалеку от пригородного вокзала, если подниматься вверх, по Большой Садовой. В приемной Сергей подошел к окну бюро пропусков и попросил сообщить полковнику Безручко о своём прибытии.

– У меня свободных людей нет! – ответил Забелину, когда они встретились, заместитель начальника Управления Безручко – человек средних лет, с хищным крючковатым носом и сросшимися бровями на переносице. На его правой щеке возле уха Забелин рассмотрел небольшой шрам.

Увидев внимательный взгляд Сергея, Безручко усмехнулся:

– Это не бандитская пуля. На рыбалке крючком зацепил.

Они сидели в кабинете Безручко, чуть позднее к ним присоединился начальник отдела Защиты конституционного строя Лозовой.

– Мы получили шифртелеграмму и сделаем всё возможное, – продолжил Безручко. – Уже сообщили во все гор и райаппараты. Но говорю еще раз: людей у нас мало. Спроси хоть Олега Вячеславовича, – он показал на Лозового, – идёт контртеррористическая операция. Половина наших в Чечне, Дагестане и Ингушетии. Как я понимаю, надо перекрывать дорогу от пограничного пункта возле Таганрога и вдоль всей трассы до Ростова. Там несколько стационарных постов ГИБДД, но в Таганрогском горотделе тоже сейчас народу не хватает…

– Если понадобиться я могу добавить людей. Завтра-послезавтра сюда подъедет ещё три человека, – говоря о группе Цыганкова, Забелин намеренно схитрил, чтобы не раскрывать присутствие в Ростове сотрудников ФСБ из Центра.

– Помощь нам не помешает, – заметил Лозовой, который произносил слова мягким, южным говором. – Только хотелось бы, побольше оперов. Придется работать в две смены и сотрудников надо менять после суток.

– Не вам одним сложно, – возразил Забелин, – будем работать с тем, что имеется. Надо сегодня скинуть ориентировку пограничникам, а завтра, выехать на посты.

Они принялись обсуждать детали: где, сколько и на каких точках выставить наряды из оперативников. Уже около пяти вечера в кабинете Безручко раздался звонок. Устало протерев ладонью лицо, полковник поднял трубку.

– Что? Откуда? Понял.

Он положил трубку и сказал присутствующим:

– Звонили из Таганрогского горотдела. На посту ГИБДД задержали подозрительного человека. Надо срочно выезжать.

– Сколько по времени добираться? – осведомился Забелин.

– До Таганрога около семидесяти километров, – ответил Лозовой, – смотря с какой скоростью ехать. А где задержали? С деньгами? – поинтересовался он у Безручко.

– Недалеко от города, на посту возле Самбекских высот. Подробности мне неизвестны.

– Тогда надо сейчас выезжать, – предложил Забелин. – Чем быстрее допросим задержанного, тем лучше.

– Ладно, организуем дежурную машину. Кто поедет? – Безручко изучающе посмотрел на своих коллег.

– Я сам поеду, дело важное! – уведомил Лозовой. – И, наверное, вы, Сергей Павлович?

– Да, надо ехать! – согласился Забелин.

Он хотел позвонить в номер, предупредить Цыганкова или кого-нибудь из ребят, но потом вспомнил, что не говорил никому об их присутствии в Ростове. «Ничего, – подумал он, – авось Сашок меня не потеряет. К ночи вернемся – расстояние здесь небольшое, хватит полутора-двух часов».

Когда они с Лозовым вышли к служебной «Волге», уже стемнело. Улицы освещались тёплым жёлтым светом, льющимся с фонарных столбов. По шоссе мимо них проносились машины в обе стороны, оставляя после себя бензиновый запах.

– Давай-ка к Таганрогу, – приказал Лозовой дежурному водителю. – Пост ГАИ возле Самбекских высот знаешь?

– Проезжали мимо, – глухо ответил водитель-прапорщик. – Я сам из Таганрога, все места там знакомы.

– Тем лучше! А вы, Сергей Павлович не бывали в наших краях? – Лозовой сел на переднее сиденье, но повернулся вполоборота, чтобы было удобнее разговаривать.

– Нет, не доводилось.

– Сейчас у нас не очень, грязь, слякоть. Вот через месяц-другой будет красиво – всё зацветет. Знаете, как хорошо у нас весной?

И Лозовой принялся расписывать красоты Донского края. Забелин встречал такой тип людей. Они не могли ехать в машине молча, думать о чём-нибудь своём. Им надо было непременно поддерживать разговор. Может, они считали, что это одна из форм вежливости – не молчать в дороге, развлекать гостя разными байками и историями.

Доброжелательно кивая собеседнику и поддерживая несколькими репликами общий разговор, Забелин, между тем, смотрел в окно. Они выехали на шоссе, ведущее от Ростова к Таганрогу. Навстречу, с глухим урчанием, проносились, слепя их фарами, разногабаритные машины. Вдоль шоссе, на фоне тёмного неба, мелькали высокие тонкие деревья.

«Что здесь растёт, на юге? – размышлял Забелин, – кипарисы? Нет, они, пожалуй, южнее. Может, вязы? Вроде похожи, хотя у меня смутные представления о флоре. Надо было в школе лучше учить ботанику».

Они мчались быстро, на большой скорости. Дорога была сухая, и встречные машины не обдавали их грязью, которая обычно словно плетью била по лобовому стеклу и могла сильно осложнить видимость.

– Хорошо дорога не скользкая! – заметил водитель.

– Ты рули, не расслабляйся! – строго указал Лозовой. – У нас тут часто аварии происходят, – пояснил он Забелину, – не здесь именно, на этой дороге, а вообще, в области. Местность пересеченная, сплошные балки, спуски-подъемы. Вот народ и бьётся.

С неба начал сыпать мелкий дождик. Водитель включил дворники. Впереди показалось небольшое селение, то ли отдельный городок, то ли пригород Ростова.

Здесь на юге было сложно понять, что к чему. Станицы, посёлки, городки находились на небольших расстояниях друг от друга и иногда административные границы между ними проходили по соседним улицам. Другое дело в Сибири. Забелину припомнились огромные, необозримые просторы. Часто на много километров ни одной живой души. Природа суровая, выживать тяжело, наверное, оттого, люди и предпочитают селиться ближе к югу, к теплу.

Периодически поглядывая на часы с подсветкой, Забелин контролировал время в пути. Ему хотелось быстрее уже доехать до места, приступить к работе. Он погрузился в свои мысли, а Лозовой не умолкая, весело рассказывал истории по рыбалку, которой был привержен всей душой. Благо здесь, в Приазовье, рыбы водилось много.

За рассказами Лозового незаметно летело время, и в этом был большой плюс. Машина Управления в это время без устали глотала километры и вскоре, когда они проехали раскопки древнегреческого города Танаис, вдали показались высокие гранитные фигуры монумента. Это были Самбекские высоты, на которых полегло много бойцов Красной Армии.

Прямо напротив мемориального комплекса светились окна небольшого двухэтажного строения – поста ГИБДД. Пост был оборудован, как ему и полагалось: шлагбаумы, разделительные полосы. Рядом, словно статуя, замерла фигура милиционера с жезлом.

– Вот и прибыли! – заметил Лозовой, посмотрев на часы. – Ехали всего – ничего, сорок минут.

Из помещения поста уже выходил человек в милицейской форме, звания которого в потемках было не разглядеть.

– Капитан Вовк! – известил он, подойдя к Лозовому и Забелину, едва те появились из машины.

– Мы из ФСБ. Я подполковник Лозовой, а это подполковник Забелин, – представился коллега Сергея.

– Я вас видел, товарищ подполковник, – сказал Вовк Лозовому, – вы выступали у нас на совещании по борьбе с терроризмом.

– Да, было дело. Так кого вы задержали?

– Пойдём, покажу.

Вовк повёл их за собой на первый этаж поста. Помещение представляло собой образец милицейского аскетизма – ничего лишнего. У большого, почти во всю стену окна, стоял стол, пара стульев, на одном из которых сидел человек в форме с погонами сержанта. На стенах были прикреплены два планшета: на одном находилась служебная документация, на втором карта Таганрога. Оба планшета, судя по жёлтым и грязным листкам на них, почерканной синей шариковой ручкой карте, висели достаточно давно. Видимо нога начальства не ступала сюда с момента открытия поста. У стены на скамейке пристроился некий гражданин, смуглый, чёрный, типичный уроженец юга.

– Вел себя подозрительно, – пояснил Вовк, – не хотел машину предоставлять для досмотра, пререкался…

– Как не хотел? – не понял Забелин. – У вас же есть право досматривать машины. И он это знает.

– Вот и мы не поняли. Тем более, машина с украинскими номерами. Пришлось его задержать. Начали досмотр и вот что надыбали, – он показал пистолет Макарова. – Номер спилен, патронов нет.

– А деньги при нём были? – спросил снова Забелин, которого интересовал именно этот вопрос.

– По мелочи. Вон на столе.

Перед сержантом милиции на столе сиротливой кучкой лежали несколько российских сотенных бумажек и железных монет, украинские гривны. Сержант был занят заполнением протокола и занесением денег в опись. Задержанный, казалось, не слушал, о чём говорили, мочал, исподлобья поглядывал по сторонам.

– Дайка его документы! – попросил Лозовой капитана. Тот взял со стола паспорт – синий, с золочёным трезубцем на обложке, и передал контрразведчику.

– Иван Тарасович Нечитайло, – назвал вслух его фамилию Лозовой, – родился в Кривом Роге, проживает в Сумах. Понятно!

Он взял стул, и, пододвинув его поближе к задержанному, сел так, чтобы видеть лицо гостя из соседней страны.

– Куда едем, гражданин Нечитайло? – спросил Лозовой и повернулся к капитану, – у вас тут курят?

– Дымите, товарищ подполковник. Так, официально нам не дозволяют, да разве кто уследит!

Закурив, Лозовой выпустил длинную белую струю дыма в сторону задержанного.

– Ну, говорите Нечитайло, говорите! Не сидеть же всю ночь здесь. Куда ехали, зачем? Я вас слушаю.

– Та я на рынок ехав, в Ростов, – начал Нечитайло, смешивая русские и украинские слова на том наречии, которое в простонародье называют «суржиком». Лицо его стало обиженным, словно его ограбили на большой дороге и отняли все деньги. – Гражданин начальник, щоб мне сдохнуть, не мой то пистоль, це полицаи ваши мине пидклали.

– Чего в Ростов поехал, у вас что, на Украине продукты закончились?

– Трошки е.

– А у вас они дороже? Где пересек границу?

– Як де? У Иловайской! Там митниця, таможня, по-вашему, и прикордонники.

– Давай подробнее, не тяни кота за хвост! – рассердился Лозовой.

Нечитайло начал рассказывать, как пересек границу, как проходил досмотр и проверку документов, кто подходил к его машине, где он её оставлял. Он рассказывал довольно подробно обо всех событиях, которые с ним произошли с момента пересечения границы и до задержания на посту ГИБДД. Глядя на его лицо, руки, слушая спокойный плавный говор, Забелин не мог, как ни хотел, найти признаков хоть малейшего вранья, намеков на утаивание важных фактов.

Однако оружие у Нечитайло откуда-то взялось. Под маской простоватого работяги из Сум, мог скрываться опасный человек, сильный противник. Или просто бандит.

Опытный контрразведчик всегда уловит тонкую грань фальши в ответах подозреваемого, но здесь, в данном случае, Забелин не смог её уловить. Или Нечитайло хорошо подготовился или он тот, за кого себя выдает.

Однако Лозовой не отставал от Нечитайло.

– Давай-ка, повтори! – настойчиво, снова и снова говорил он, и Иван Тарасович, с причитаниями, с недовольными возгласами, вынужден был повторять свой рассказ.

Посмотрев на часы, Забелин определил, что прошло уже довольно много времени, около двух часов, с того момента, когда они выехали из стен Ростовского Управления ФСБ. Ему хотелось вернуться назад, проинструктировать Цыганкова – завтра ребята должны были завершить учения, заложить муляж СВУ. Но Лозовой и не думал заканчивать.

Такая дотошность коллеги, который, как показалось Забелину, ищет чёрную кошку в тёмной комнате, начала немного раздражать, и он уже хотел отозвать Лозового в сторону, предложить вернуться назад. Но тут вслушался в речь задержанного.

Гладкая, спокойная, логичная первоначально, она стала немного прерывистой, нервной. Щеки у Нечитайло покраснели, словно от негодования, что его, безвинного человека, так долго задерживают. Он начал чаще приглаживать свои черные волосы на голове, как это делают, когда хотят привести прическу в порядок. Но волосы у него лежали ровно, только приобрели сальный блеск.

Забелин вспомнил, как ещё в школе он с интересом прочитал книгу английского контрразведчика Пинто. Именно там описывался метод допроса, заключающийся в неоднократном повторении показаний подозреваемым. Этот прием вольно или невольно использовал Лозовой.

Многократное повторение рассказа требует повышенного внимания от человека, который повествует о своей жизни. Если это легенда, то в ней должно быть немного деталей, чтобы не сбиться при рассказе, должна быть определенная последовательность изложения. Рассказ Нечитайлы поначалу был прост и гладок, как река, текущая по проторенному руслу. Но, чем дальше с ним беседовал Лозовой, тем больше начинал волноваться задержанный, тем больше он путался и допускал неточности.

«Пожалуй, Лозовой, прав, – подумал Забелин, – мутный мужичок».

Они просидели час, другой. Все устали, но становилось понятно, что пистолет задержанному никто не подбрасывал, он сам его вез. Не было только вразумительного ответа в отношении денег: где их оставил Нечитайло, кому передал. Поэтому Лозовой не сдавался, хотел дождаться не только психологической, но и душевной усталости, когда человеку, сидящему перед ним на допросе, станет всё безразлично.

Медленно поднявшись со стула, Лозовой размял затекшие руки и ноги, выпил стакан остывшего чая, который налил ему сержант из чайника. Вовк, не дождавшись конца допроса, уехал на служебной машине в Таганрог.

– Сергей Павлович, уже около девяти, – заметил Лозовой, – что-то мы припозднились. Но, думаю, нам надо продолжать замечательную беседу с Иваном Тарасовичем. Я предлагаю, забрать его и поехать в таганрогский горотдел. Здесь будет ближе, чем до Ростова и потом, могут возникнуть новые обстоятельства. Возможно, придётся выехать на пограничный пост. Если что, заночуем в Таганроге, гостиницу нам забронируют.

Лозовой был прав – надо отправляться в Таганрог, ибо нельзя останавливаться на полпути.

– Ладно, поехали! – согласился Забелин, не вдаваясь в обсуждение.

При помощи сержанта они вызвали машину гаишников, патрулирующую неподалеку, посадили в неё Нечитайло и вместе с ним поехали в город, который сверкал вдалеке огнями.

Ни Забелин, ни Лозовой не знали, что ещё утром, в Москве, состоялся один примечательный телефонный разговор. Если бы они знали его содержание, то поняли, что человек, которого задержали на посту ГИБДД, не был курьером. Может быть мелким мошенником, в крайнем случае, человеком, связанным с местными ОПГ, но никак не причастным к международному террору.