Текст книги "Черная Луна"

– Идет активный зондаж. Внутриполитическое положение чрезвычайно шатко, а наши великолепно научились использовать это для выбивания денег. Запад долго сам себя пугал угрозой коммунизма, теперь наши делают на этом генетическом страхе неплохой бизнес. Игра идет, мягко говоря, с душком. Контрагентов я вполне понимаю, они невольно стали заложниками наших временщиков. В страну стянут спекулятивный капитал со всего мира. Но «горячие деньги» все же – деньги. Их никто не хочет терять. Поражение президента вызовет панику на бирже. Оперативно сманеврировать такой денежной массой невозможно, часть «русского долга» просто превратится в труху. Удар по мировой финансовой системе гарантирован. Его ждут через два-три года из Юго-Восточной Азии. Но только не сейчас и только не из России. Поэтому, я считаю, игра идет открытыми картами наши обещают победить любой ценой и угрожают национализацией капитала в случае прихода к власти коммунистов. Контрагенты согласны закрыть глаза на все, лишь бы сохранить стабильность власти, а значит – политические и экономические тенденции, которые их вполне устраивают. Как будет достигнута победа демократически, пусть даже через фальсификацию итогов, или, – он кивнул в сторону первого, – быстрым переворотом – уже не суть важно. При полном взаимопонимании сторон переговоры превращаются в рутину.

Он достал портсигар, придвинул к себе пепельницу, закурил. Сильвестр чуть потянул носом, табак был особенный, терпкий и пахучий. Сильвестр посмотрел на Навигатора, но тот молчал, глубоко утонув в кресле. В отблесках огня, игравших на стенах, были видны только сухие кисти рук, скрещенных на груди.

– Они никогда не найдут, потому что даже не знают, что искать, пробормотал Навигатор.

От Сильвестра не укрылось, что двое обменялись взглядами. «Консул», так называли в Ордене бывшего дипломата, затушил в пепельнице сигарету, не докурив до середины.

– Навигатор… – обратился тот, кто говорил первым.

Старший в ответ поднял указательный палец.

– Пока нет. Смотритель. Пока не принято решение, я не Навигатор, а равный среди равных. А мы примем решение, лишь выслушав его. – Палец указал на Сильвестра. – Ситуация крайне опасная, и неведение власть придержащих лишь усугубляет положение.

Консул и Смотритель взяли из папки на столе по листку бумаги, положили перед собой. Ручка у Смотрителя была, как и сигарета, особенная – старый «Монблан» с золотым пером. На этой золотой искорке, вспыхнувшей над белым листом, и сосредоточил взгляд Сильвестр, дождался, когда мысли придут в порядок, и начал:

– Две недели назад я получил сигнал из обители на Ильмень-озере. Неизвестные убили послушника. Тело обнаружили на камне. Есть данные, в старину камень использовали как жертвенный. Сейчас это место активной женской магии. К моему приезду со дня смерти послушника прошло девять дней.

– Чем вызвана задержка? – быстро спросил Смотритель, что-то черкнув на своем листе.

– Сигнал пришел от человека, давно прервавшего связь с Орденом. Потребовалась проверка. К тому же он использовал законсервированный канал связи. – Сильвестр с силой провел ладонью по волосам. – Через несколько дней после нашей встречи он умер. Нет, – грустно усмехнулся он, упреждая вопрос. Старость. И бремя чужой смерти.

– Код сигнала? – задал вопрос Консул.

– «Эрнстфаль[3]», – ответил за Сильвестра Навигатор. – Я знал этого человека, а Сильвестр беседовал с ним и полностью уверен, что старик находился в здравом уме и твердой памяти. Он полностью осознавал, что делает, посылая такой сигнал. Прошу пока воздержаться от вопросов, Сильвестру и так трудно.

– Спасибо, – кивнул Сильвестр. Посмотрел на стакан, но воды в нем уже не осталось. Облизнул сухие губы. – Я прошу учесть, все, что я имел – показания настоятеля и протокол осмотра места происшествия. Послушник был убит ударами ножа: в сердце и рот. От двух ударов в область сердца смерть наступила моментально, не будь этого, от третьего он захлебнулся бы собственной кровью.

Консул сделал пометку на своем листе.

– Территориалы ничего раскопать не смогли. Убийство списали на беглых зеков. Беглецов, к сожалению, в живых уже нет. У меня осталась только одна зацепка – теплоход с туристами, стоявший в ту ночь у пристани. Днем они посещали монастырь, а ночью, получив сообщение о побеге заключенных, капитан отвалил от пристани и встал на якорь на середине озера. Группа в полном составе ночевала на теплоходе. Среди них могла быть та, что в беседе с настоятелем назвала себя Лилит. – Сильвестр достал блокнот, сверился с записями и продолжил: – Поиск я организовал по двум направлениям: тургруппа и ближайшее окружение послушника. По первому направлению работали слушатели курсов ГРУ. Не вводя в курс дела, им дали задание в рамках учебного плана отработать всех, находившихся на теплоходе. Из сорока двух женщин, включая персонал, под описание подходили десять. Две приобрели путевки на чужое имя. Мы установили всех. Данные на иногородних пришли три дня назад. Но это нам не помогло. Глухо.

– Сильвестр вздохнул и тяжело покачал головой.

– Вторую линию отрабатывали только наши. Послушник ушел в монастырь, порвав связь с сектой сатанистов. Пересечений его знакомых, выявленных нами, с тургруппой нет. Опять глухо, но работать продолжаем. Подвели агента к его матери. Знает она немного. Как сейчас водится, связь с сыном потеряла несколько лет назад. Парень жил сам по себе. Были подружки, но всех она не знает. Высот у сатанистов не достиг, но крыша у парня поехала основательно. Несколько раз мать приводила в дом знакомого психиатра. Кончилось ссорой и обоюдной истерикой. После этого парень пропал. Спустя два месяца пришло письмо из монастыря. Провел в обители девять месяцев. Мать приезжала, упрашивала не принимать постриг. Для нее все едино – что в дурдом, что в монастырь.

– Это и стало зацепкой в вашем классическом висяке, – подсказал Смотритель.

– Да, – кивнул Сильвестр. – Мать, я уверен, не могла не растрезвонить такую новость по всем знакомым. Кто-то зацепил эту информацию. Установить местонахождение послушника, свериться с расписанием теплохода и подгадать встречу – дело техники. И тот, кто убил его, азам оперативного искусства обучен, в этом я абсолютно уверен. Потому что знает, к ищут. Теплоход – идеальная приманка для следователя. Поэтому, пока мы отрабатывали этот след, они, заранее все рассчитав, выиграли две недели.

– Браво, – обронил Смотритель. – Но почему они?

– Я изначально предполагал, что женщина будет с сопровождающим. С подругой или с подругами гораздо труднее уединиться. А так можно играть влюбленную парочку и держаться особняком. Итак, их не было на теплоходе. Но я их вычислил. – Сильвестр перевернул лист блокнота. – В ночь убийства в районе шел поиск беглых зеков. Все машины досматривались. Мне пришлось еще раз выехать на Ильмень-озеро. Обшарили все окрестности. Стоянку машины мы нашли в лесу, на другом берегу озера. По следам на стоянке – их было двое. С прибытием парохода вышли к монастырю, смешались с – толпой. Женщина назначила встречу послушнику у камня. Примерно в полночь он уже был мертв. Если и оставались какие-нибудь следы, то их затоптали сбежавшиеся на место преступления археологи, братия и местные жители. Остальное утрамбовали пинкертоны из местной милиции. Но, уверен, что женщина и ее напарник не оставили дорожку следов на монастырском берегу. Они подплыли на лодке.

– Уверен? – поднял бровь Смотритель.

– Я ее нашел. Не поленились понырять у противоположного берега, там, где обнаружили стоянку. Обычная двухместная надувная лодка. Затопили ее грамотно. Нагрузили камнями, отогнали метров на тридцать от берега и открыли клапаны.

– Зачем они это сделали? – Консул недоуменно посмотрел на Сильвестра.

– Чтобы не светиться на первом же посту ГАИ с мокрой резиновой лодкой в багажнике, – ответил за того Смотритель. – Еще что-нибудь в этом же духе установили?

– Да, – кивнул Сильвестр. – Они не жгли костер, пользовались сухим спиртом. На стоянке, кроме примятой травы, – никаких следов. Ни пакетов, ни банок, ни бутылок. Простите, даже следов экскрементов нет. Трое суток, как спецназ в засаде.

– Очень дельное замечание. – Смотритель сделал пометку на своем листе.

– Итак, они переждали в лесу. Предполагаю, что у них был широкочастотный приемник и они контролировали милицейскую радиочастоту. В 10.45 по радио отдали приказ приступить к ликвидации беглых зеков. То, что их подозревают в убийстве послушника, уже знала вся округа. Зеки залегли на островке посреди болота и на предложения сдаться отвечали автоматными очередями. Штурмовать остров не рискнули, просто залили его свинцом. Троих покромсали в капусту, последний на глазах у всех бросился в топь. Кстати, на имевшийся якобы у него нож и списали послушника. В 11.00 дали команду свернуть операцию «Кольцо». – Сильвестр перелистнул страницу блокнота. – В промежутке с одиннадцати до полудня преступники могли показаться на трассе Питер – Москва. Судя по отпечаткам протекторов, у них был подержанный «фольксваген». Предполагаю, темного цвета, на оранжевом в лес же не поедешь? Движение на трассе в этот час не особо сильное, милиция еще не успела остыть после операции «Кольцо», а «фольксваген» с мужчиной и молодой женщиной – это не грузовик с картошкой, могли и запомнить – на этом я и строил расчет. На посту ГАИ, что после отвилки на озеро, такую машину вспомнили. А перед поселком – нет. Вывод прост.

– Номер? – спросил Смотритель.

– Московский. Это все, что удалось выпытать у гаишника.

– Секунду, – включился в разговор Консул. – Вы сказали, два удара в сердце? Как по-вашему, кто ударил в рот: мужчина или женщина?

Сильвестр пожал плечами.

– Гадать можно сколько угодно, данных никаких.

– А интуиция мне подсказывает, что в сердце ударила женщина, а воткнул лезвие в рот – мужчина.

– Интуиция должна базироваться на фактах, а их у нас нет, – возразил Сильвестр, вспомнив, что по роли Трикстера он должен опровергать и переворачивать с ног на голову все, что будет высказано за этим столом.

– Назовем это догадкой, – не сдался Консул. – Как и то, что на теле напарника имеется примерно такая татуировка. – Консул нарисовал на листке иероглиф. – Возможны варианты, но основа рисунка выглядит именно так.

– Что это за знак? – спросил Навигатор, чуть подавшись вперед.

– Знак воина Бон-по. Человека, выбравшего путь Левой руки и творящего зло ради познания добра. Если помните, в ставке Гитлера обнаружили трупы семи смуглолицых людей. У всех на теле была такая же татуировка. Говорят, это были посланцы из монастыря Бон-по в Тибете. К сатанизму, в его буддистском варианте, религия Бон– по имеет самое непосредственное касательство.

– А при чем тут удар ножом? – подал голос Смотритель.

– Так карают клятвоотступника или затыкают рот адепту, разгласившему тайну. Интуиция, если вы позволите употребить это слово, подсказывает, что женщина ударила, потому что хотела убить. А мужчина – потому что пришел покарать.

– Версия, не более того, – покачал головой Смотритель, однако сделал пометку в блокноте. – Возможны варианты: два человека – две цели для удара, или женщина работает ножом, а мужчина смотрит, или – наоборот. Но Сильвестр прав, их было двое. Монашек ее знал, поэтому и подпустил на удар. Остальное – догадки. Для меня важно другое. Днем она заявляет, что она – Лилит, а спустя несколько часов проливает кровь, соучаствуя в убийстве. Если она дважды, не дрогнув, воткнула нож в сердце жертвы, у девушки хорошие задатки. Слова с делом у нее не расходятся.

– Сто процентов – ритуальное убийство. Помазание кровью. – Консул брезгливо поморщился. – Выбор места и времени, сам тип ранений – крест на груди и горло, полное крови, – все это знаки, оставленные для тех, кто сможет их прочитать.

– Согласен в одном, на бытовуху это явно не тянет, – усмехнулся Смотритель. – Местные сыскари качали версию ритуального убийства? – обратился он к Сильвестру.

– Только этого им не хватало! Сверху дали команду не раздувать дело. Все списали на беглых зеков. Дорожка их следов действительно проходила через поляну с камнем. Время примерно совпадало. Мотив – убрать свидетеля. Жестокость вполне объяснима – бежали с зоны усиленного режима, контингент соответствующий. Сильвестр пожал плечами. – Версия стройная, ничего не скажешь. Сам бы под ней подписался.

– Если бы не было сигнала от настоятеля. И барышни с напарником, напомнил ему Консул.

– Может быть, Консул, ты угадаешь возраст напарника? – Навигатор откинулся в кресле, уйдя в тень.

– У него отменное здоровье, возраст может быть любой, но выглядит на тридцать лет. Если он владеет тибетскими методиками омоложения, это не проблема, – ответил Консул. Достал сигарету, медленно раскурил, давая понять, что основное уже сказано.

– Не понимаю, Сильвестр, в чем проблема? – Смотритель нетерпеливо забарабанил палицами по столу. – Поиск дал сбой, но это еще не повод для экстренной встречи.

– Все гораздо хуже. – Сильвестр вновь с силой провел по седому бобрику волос. – Гораздо хуже… Роль Трикстера сегодня не для меня. Куда там опровергать других, когда сам окончательно запутался! Я поясню, – сказал он в ответ на недоуменный взгляд Смотрителя. – Кроме классического висяка, который мы, я уверен, со временем раскрутили бы, произошло еще одно ЧП. – Он выделил интонацией «одно» и обвел присутствующих взглядом. – О реальности Лилит судить вам. Моя епархия – поиск. С разрешения Навигатора я привлек к поиску одного из лучших Инквизиторов. Больше него о сатанистах знает только сам Сатана. Едва получив задание. Инквизитор что-то нащупал. Вернее, нашел. И пропал. Сильвестр тяжело вздохнул. – Третий день не выходит на связь. В квартиру не возвращался. «Почтовые ящики» пусты. Никаких следов.

– С ним такое уже случалось? – резко бросил Смотритель.

– Нет. Кроме мобильного телефона, у него есть комплект экстренной связи. Что бы ни случилось, он мог раздавить капсулу радиомаяка, через десять минут бригада «спасателей» была бы на месте.

– Он владеет навыками выживания в лесу, и в его алиби на момент акции в монастыре вы имеете основания сомневаться, – произнес смотритель с холодной улыбкой. – Я угадал?

– Да. Только ему было не тридцать с небольшим, а сорок семь. Правда, выглядел моложе.

– Почему выглядел? – тут же уточнил Смотритель.

Сильвестр невольно усмехнулся, вспомнив, что оба раза, когда Смотритель мелькнул на экране телевизора, его мощную фигуру облегал прокурорский китель.

– Потому что получить информацию об Инквизиторе ни традиционными, ни нетрадиционными способами пока не удалось. – Сильвестр подумал немного, потом добавил: – Я вынужден предполагать худшее. А лучшее из худшего – что он уже мертв.

– Да, предательство страшнее, – вынес приговор Смотритель.

В комнате повисла тишина.

– Сильвестр, попробуйте разубедить нас, – произнес Навигатор, первым нарушив затянувшуюся паузу.

– Лилит – это легенда, в которую мы верим. Без веры – она лишь страшная сказка. Никаких данных о том, что мы имеем дело с Лилит, у нас нет. Только слова настоятеля. Я предпочитаю смотреть на мифическую Лилит как на банального убийцу, возможно, свихнувшегося на почве сатанизма. Единственная разумная версия – убийство как месть сатанистов. Пусть даже из Бон-по. Будем крутить эту версию. Попутно искать Инквизитора. – Он сделал над собой усилие и закончил: Даже как предателя.

– В охоте на ведьм погибает сам охотник, – пробормотал Консул, продолжая что– то писать.

Смотритель забарабанил пальцами по полированной столешнице. Тяжело засопев, достал пачку сигарет, сдвинул к центру стола пепельницу, в которой исходила пахучим дымом сигарета Консула. Размял в пальцах свою сигарету, потом неожиданно отломил фильтр, раскрошив табак. Сунул в рот то, что осталось от сигареты, чиркнул зажигалкой. Консул на мгновенье оторвал взгляд от бумаги, цепко посмотрел на Смотрителя, но промолчал.

– Сильвестр все-таки выполнил роль Трикстера, – с усмешкой произнес Навигатор. – Мы чувствуем себя полными дураками, не так ли? – Он раскрыл свою папку и положил на стол большую фотографию. – Тамплиеры отсекли голову второй Лилит и превратили ее череп в чашу. Так велела легенда, которую они узнали от каббалистов в Святой земле. Согласно обряду, новая Лилит должна выпить священное вино, смешанное с кровью жертвы, из черепа своей предшественницы. Кубок из черепа тамплиеры вывезли из Парижа за день до падения Ордена. Пять веков он хранился в склепе аббатства, в горах на севере Испании, пока его не обнаружили те, кто никогда не переставал искать. Они же нашли новую Лилит. Хранителям удалось сорвать обряд в самый последний момент. Голова третьей Лилит была отсечена в Белграде накануне мировой войны. За право хранить ее спорили инквизиторы Папы Римского и немецкие оккультисты. Но Хранители тайно переправили кубок в Тибет, подальше от обезумевшей Европы.

Мало кому известно, что в оккупированных странах гестапо больше заботили члены масонских и прочих лож, нежели коммунистическое подполье. Во Франции немцам удалось захватить архив ложи Великого Востока с прямым указанием на реальность мифа Лилит. Черный Орден СС трижды предпринимал попытки добраться до монастыря, в котором укрыли реликвию. – Навигатор сделал паузу. – Сильвестр не знал, что заставило меня экстренно собрать вас на встречу. И что заставляет принимать решение втроем, потому что нет времени собирать остальных членов Внутреннего круга. Как только Сильвестр вернулся с Ильмень-озера, я послал запрос нашим друзьям в Индии. Только сегодня пришел ответ. Храм уничтожен, братия вырезана, реликвия похищена.

Он повернул фотографию так, чтобы изображение было видно всем. Готический кубок из серебра, мощные лепестки плавно взметают вверх, образуя чашу, внутри которой лежит череп. На теменной кости чернеет полоса распила.

– Отсюда ее душа покинула тело. – Сухой палец Навигатора указал на распил. – К нему прикоснутся губы новой Лилит, чтобы выпить вино посвящения. Ты закончил расчеты, Консул? – неожиданно спросил он.

– Да-а. – Консул отложил ручку, не стал скрывать удивления. – В астрологии существует мифическая планета – Черная Луна, или Лилит. Ее ввели в качестве дополнительного элемента гороскопа, потому что не все явления описывались взаимодействием планет с Луной. Считается, что Луна влияет на подсознание человека. Но подсознательные импульсы бывают как положительными, направленными на выживание и созидание, так и отрицательные, направленные на разрушение. За Черной Луной закрепили именно эту, «темную», инфернальную часть подсознания. Убежден, что наша Лилит отлично осведомлена об этой малоизвестной астрологической концепции. Она действует согласно астрономическим циклам Черной Луны.

Судите сами, монастырь разгромлен сорок шесть дней назад. Послушник убит двадцать один день назад. Все это время Черная Луна находилась в созвездии Рака. Через неделю Черная Луна войдет в соединение с Сатурном, наступит самый благоприятный аспект для реинкарнации новой Лилит. В этот день она должна сбить замок на Вратах и впустить орды Зла в наш мир. Полагаю, это будет массовое жертвоприношение, она положит на алтарь Сатаны сотни тысяч жизней. Еще через неделю Черная Луна войдет в созвездие Льва. Лев – знак силы и могущества. Шестого июля сатанисты всего мира отмечают День рождения Сатаны. В этот день новая Лилит должна обручиться с Сатаной, и круг замкнется. – Консул постучал пальцем по листу бумаги. – Кто она, я не знаю. Но для барышни, свихнувшейся на сатанизме, слишком уж хорошо разбирается в узко специальных вопросах.

– Не без советников, – вставил Смотритель.

– Еще рано обвинять Инквизитора, – напомнил Сильвестр.

Навигатор поднял ладонь, призывая всех к молчанию.

– Лилит трижды являлась в наш мир, – начал он после минутной паузы. Первый раз за ее появление Израиль заплатил Храмом и двумя тысячелетиями рассеяния народа. Второй раз Ордену тамплиеров удалось остановить ту, что была уже готова совершить обряд. Но Зла скопилось так много, что пришлось принести искупительную жертву. Внешний круг Ордена Храма был отдан на заклание королям. Четыреста рыцарей, носивших красные кресты на белых плащах, взошли на костер. Посвященные во Внутренний круг свято берегли тайну Лилит. Пять столетий им удавалось пресекать попытки Черных впустить Зло сквозь железный занавес. Никто не ведает, сколько стражей Порога погибло на своем посту. Летом четырнадцатого года нашего века звезды вновь сложились так, что Нижний мир был готов ворваться в наш мир безумной и безудержной лавой Зла. Наследникам тамплиеров удалось вырвать кубок из рук нареченной Сатаны. Но вихрь Хагалас уже ворвался в мир, и в Сараеве грохнул выстрел. Две войны подряд – вот чем пришлось заплатить на этот раз. Потому что мало уничтожить саму Лилит, надо разрушить то, что сделало возможным ее появление. Прорыв к новому порядку через временный хаос сокрушения старого – иного пути не дано. Иначе – вечное царство Хаоса, в котором первозданный ужас и нежить навсегда закроет нас от Светлых. Нас всего трое. Но правила Ордена позволяют даже троим принимать решение в чрезвычайных обстоятельствах. Я призываю на помощь мужество и мудрость. Пусть они не оставят нас в эту минуту.

– Мы готовы принять решение, – ответил Смотритель, обменявшись взглядом с Консулом. – Трикстер, тебе слово.

– У нас всего семь дней. Время работает против нас. Если Лилит пришла в этот мир, она уже опередила нас на несколько ходов. – Сильвестр потер висок, поморщился. – А если это не она? А если она не реальность, а лишь химера, призрак, оживший в вашем сознании? Подумайте о цене ошибки! Кто остановит силы Хагалас, которые вы хотите обрушить на страну, чтобы остановить Лилит? Вы готовы принести магическую жертву, разрушив то, что сделало возможным появление новой Лилит. Но где гарантия, что вашими душами не овладела гордыня, а руками не водит Зло? Прислушайтесь к себе! Иначе вы – Стража Порога – сами распахнете врата в Нижний мир.

Навигатор, закрыв глаза, стал медленно разглаживать морщины на сухом, орлином лице. Пальцы касались темной пергаментной кожи, чутко вздрагивали, рисуя волнистые линии от острых скул к глубоким вискам. Смотритель сцепил сильные пальцы и склонил голову, как католик на молитве. Консул через плечо Навигатора, не отрываясь, смотрел на огонь к камине.

Сильвестр переводил взгляд с тех, кому предстояло принять решение. Их всего трое, а решение способно круто изменить судьбу страны. Нет, оно не смогло бы сделать мир лучше, это обещают только прожженные циники и авантюристы. Количество добра и зла в мире всегда поровну. Мир не меняется ни к лучшему, ни к худшему – он только становится другим. Это отлично знали те, владел Arc Rexi Искусством Королей – Священной наукой Власти, алхимией Истории. У Ордена вполне доставало могущества и знаний, чтобы необратимо изменить мир. Но он еще ни разу напрямую не вмешивался в ход событий, предпочитая незаметно направлять их в заранее приготовленные русла. Возможно, момент настал. В новом, изменившемся мире не будет места для Лилит. Но в мире, в котором воцарится Лилит, не будет ничего человеческого. Это будет тот самый Конец Света, который ждут, не веруя и не веря в него.

«Можно созвать Большой Капитул Ордена. Пусть решение примут все, Сильвестр отчаянно ухватился за возможность отсрочить неизбежное. Он посмотрел на этих трех, все еще молчащих, и подивился их мужеству. Эта мысль обязательно должна была прийти к ним в голову первой, но никто не высказал ее вслух. – Они правы, – оборвал он себя. – Слишком поздно!»

– Время. – Навигатор мягко хлопнул ладонью по столу.

Консул очнулся, взгляд сразу же сделался жестким.

– Я принял решение, – твердо сказал он. Смотритель молча кивнул.

– Нас трое. Согласно правилам проходит предложение, за которое проголосовали единогласно. – Навигатор перевел взгляд на Сильвестра. – Ты подтвердишь, что решение принято без давления, после того, как мы заглянули внутрь себя. Консул, бумагу.

Консул достал из своей папки три листка, каждый взял по одному. Сильвестр отметил, что перед тем как писать ручки на несколько секунд замерли над бумагой, потом вывели короткие строчки.

Все трое, обменявшись взглядами, разом положили ручки и, перевернув листки, придвинули их к Сильвестру.

– Прочти, – сказал Навигатор, откинувшись в кресле.

Сильвестр перевернул листки. На всех разными почерками было написано одно и то же.

Сильвестр сглотнул ком в горле и отчетливо прочитал вслух:

– Дикая Охота.

Проконтролировав разъезд гостей, Сильвестр вернулся в комнату совещаний. Там все еще витал острый запах горелой бумаги. Навигатор, присев у камина, ворошил кочергой угли. По давно установленной традиции все записи, сделанные в ходе заседания, по его окончании немедленно предавались огню.

– Что ты думаешь о нашем решении? – спросил Навигатор; не обернувшись на звук шагов Сильвестра.

– Оно принято, – коротко ответил Сильвестр, остановившись в двух шагах от камина.

– И все же? – Навигатор повернул к нему лицо, рассвеченное огненными бликами.

– Это меньшее из зол. Эрнстфаль мог стать катастрофой.

Навигатор кивнул и отвернулся к огню. Они поняли друг друга без слов. «Эрнстфаль» – игра без правил. Неделя – слишком мало, чтобы изменить мир. Но большевикам хватило десяти дней, чтобы потрясти его основы. Разрыв всех договоренностей – явных и тайных, ниспровержение авторитетов, по необходимости поднятых над толпой, отмена законов, существование которых обусловлено лишь желанием сохранить статус-кво в обществе, вброс в массовое сознание информации, долго и намеренно скрываемой ради сохранности привычных догм, развенчание кумиров, развеяние мифов и обязательное сотворение новых, золото, хлынувшее лавиной на экономические руины, и нищета посреди былой роскоши – вот что такое Эрнстфаль. Всесокрушающий вихрь перемен, беспощадный и благодатный. Потому что нельзя привнести в мир то, чего не было в нем с момента Творения. Эрнстфаль не творит новый мир, а лишь делает неузнаваемо новым тот, в котором нам предписано жить.

– Да, глупо поджигать дом, спасаясь от воров, – промолвил Навигатор, неотрывно глядя на языки пламени.

– Нам придется за неделю поймать черную кошку в темной комнате. Сильвестр устало вздохнул.

– Не так уж в ней темно, – возразил Навигатор.

– Мы сделаем все, что можем, даже больше того. Но – неделя! При том, что Лилит идет к своей цели, опередив нас на несколько ходов.

– Поэтому мы и решили начать Дикую Охоту. – Навигатор повернул лицо к Сильвестру. В глазах вспыхнули злые огоньки. – Мы найдем ее, убедимся, что это действительно Лилит, а потом уничтожим. И всех кто вызвал ее к жизни. Иного нам не дано, – добавил он после паузы.

«Либо – мы, либо – нас», – мысленно закончил за него Сильвестр.

Дикая Охота – самая страшная из битв. В ней нет раненых и пленных. Нет нейтралитета и временных союзов. В ней все на грани, узкой, как лезвие бритвы. Один неверный шаг – и ты чужой. Потому что Добро и Зло, сбросив маскя, схлестнулись в последней схватке и смерч разрушения корежит все: судьбы, веру, души. Наградой погибшим будет забвение, а память оставшихся в живых станет для них безжалостным палачом.

– Немедленно вызывайте Олафа, Сильвестр. Это работа для него, – как о давно решенном сказал Навигатор.

Сильвестр завел руки за спину, хрустнул сцепленными пальцами.

– Это окончательное решение. Навигатор?

– Есть возражения?

– Да, – кивнул Сильвестр. – Полтора года назад Олаф действовал в Москве. Результат вам известен, равно как и побочные последствия. Полтора десятка трупов и незакрытое дело с окраской терроризм. Но не это главное. Олаф пережил клиническую смерть, что само по себе чрезвычайно серьезно. Я счел за благо временно вывести его из игры. Рядом с Олафом постоянно находится наблюдатель. Тревожных симптомов не обнаружено, но психолог пока не дает гарантии, что пережитый шок не даст о себе знать в самую неподходящую минуту. Олаф может утратить контроль над собой и превратиться в обезумевшую боевую машину.

– Возможно, именно таким он нам и нужен, – задумчиво произнес Навигатор.

– Простите, Навигатор…

– Я поясню. – Навигатор выпрямился, отбросив кочергу. – Вы правильно заметили, что Лилит для нас – черная кошка в темной комнате. Несмотря на массу зацепок, найти ее будет чрезвычайно сложно. А Олаф связан с ней самым непосредственным образом. – Навигатор прошел к столу, взял из папки лист бумаги, вернулся к камину. – Вы знакомы лишь с частью досье на Олафа. Вот послушайте то, о чем до сего дня не имели права знать. – Он наклонил лист так, чтобы на него упал свет, идущий от камина. – В ночь на пятницу, 13 октября 1307 года, отряд из девяти всадников прорвался через ворота Сент-Мар-тен и покинул Париж. Золотом, хитростью и мечом они проложили себе путь к Пиренеям. Там, в горном аббатстве они укрыли одну из святынь Ордена тамплиеров – Чашу Лилит, или Грааль Нечестивых, или Мертвую голову Черной девы. Каждый из девяти рыцарей выбрал по букве латинского алфавита, чтобы имя мальчика в его роду, начинающееся с избранной буквы, стало для соратников знаком наследника великой миссии Хранителя.

Род того, кто носил букву «М», мог угаснуть в нашем веке, как угасли до этого три рода. В июне 1936 года, во время войны в Испании, республиканцы осадили цитадель Алькасар. Руководил обороной полковник Маскарадо. Республиканцы связались с ним по телефону и предложили сдать город в обмен на жизнь сына. И передали трубку мальчику. Отец попросил его умереть героем, а командиру красной милиции бросил:

«Не медлите, Алькасар не сдастся никогда». Сына расстреляли. История жуткая, какой и должна быть история человечества. Для многих Алькасар до сих пор является символом верности и чести. Но это внешняя часть Истории. А вот то, что всегда закрыто за семью печатями.

Среди соратников Маскорадо был один из Хранителей. Он погиб в Алькасаре, не оставив прямых наследников. Как часто бывает на гражданской войне, братья оказались по разную сторону баррикад. Его племянник, носивший имя Максиме, был вывезен из страны вместе с детьми интербригадовцев. Если быть до конца точным, в Союз по ошибке привезли члена семьи «врага народа». Невероятно, но НКВД проморгал сей порочный факт. В Ивановском детском доме мальчишке выправили документы на фамилию, произведенную от имени, – Максимов. В тридцать шестом ему исполнилось четырнадцать, а в сорок втором он выполнил первое боевое задание по линии Управления спецопераций НКВД. Полковник военной разведки Максимов погиб в шестьдесят пятом в Парагвае. Он знал, что у оставшейся в России женщины от него родится ребенок – и просил назвать его Максимом. – Навигатор поднес бумагу к языкам пламени. Сам того не зная, он оказался последним в роду Хранителей. Мы взяли мальчика под свою опеку. Карьеру военного он выбрал не без нашего влияния. Но мы лишь указали путь, а шел по нему он сам. Он выжил в Эфиопии, и это стало испытанием, подтвердившим наш выбор. Я, лично я, посвятил его в Орден. Максим принял имя Олаф. Дальше вы знаете.