Текст книги "Ватник Солженицына"

Рожденный революцией

Трудная биография для писателя – первое дело. О чем может поведать человек, не захвативший полным черпаком нужды и горя, не нюхнувший пороха, не переживший личностного перерождения?

В том, что Солженицын – человек бывалый и много повидавший, сомневаться не приходится. Однако надо учесть, что для тех лет его биография не была чем-то из ряда вон выходящим. Вот как описывала в июне 1968 года его жизненный путь «Литературная газета» перед тем, как обвинить его в антисоветизме: «А. Солженицын – человек многоопытный, получивший высшее физико-математическое образование, работавший преподавателем. Последние годы Великой Отечественной войны Солженицын провел на фронтах в качестве командира зенитной батареи1919
  Это не так, но об этом позже.


[Закрыть], имеет награды. Незадолго до окончания войны он был осужден по обвинению в антисоветской деятельности и отбывал наказание в лагерях. В 1957 году реабилитирован»2020
  Идейная борьба. Ответственность писателя (Редакционная статья «Литературной газеты») // Слово пробивает себе дорогу. Сборник статей и документов об А.И. Солженицыне. 1962-1974 / Сост. В. Глоцер, Е. Чуковская. М.: Русский путь, 1998. С. 348.


[Закрыть].

Участие в войне, лагеря – через это прошли в то нелегкое время миллионы людей. Да и высшее образование уже не считалось уделом лишь привилегированного сословья.

О статье в «Литературке» мы расскажем чуть позже – она станет важной вехой на жизненном пути Солженицына, заставив узнать о нем самые широкие круги советской общественности. Поклонники уже опального к тому времени писателя начнут целую кампанию против «травли» их кумира. Парадоксальным образом прицепятся даже к эпитету «многоопытный». Вот как напишет главному редактору «Литературной газеты» Александру Чаковскому взволнованный кибернетик Валентин Турчин:

«Приводя биографические сведения о Солженицыне, Вы называете его человеком “многоопытным”. Вы, очевидно, не можете не знать, что выражение “многоопытный” применяется только по отношению к жуликам. Какое право имеете Вы говорить так о солдате, защищавшем Родину от фашистов, о гражданине, незаслуженно пострадавшем от сталинского произвола, о писателе, каждая строчка которого свидетельствует о его искренности, о его любви к людям?»2121
  Письмо физика В.Ф. Турчина А. Чаковскому, редактору «Литературной газеты», 28.6.68 // Дело Солженицына. Т. 1. Париж: Editions de la Seine. 1970. С. 131.


[Закрыть]

Миф о героическом военном прошлом Солженицына, «незаслуженных» преследованиях и уже тем более его человеколюбии («великий гуманист!») жив и в наши дни – несмотря даже на вал разоблачившей его литературы.

Свой предлагерный опыт Солженицын описывает как череду ошибок и оступок. Непростыми, по уверениям будущего писателя, были уже его детские годы.

Солженицын утверждает, что помнит себя примерно с трех-четырех лет, т.е. с 1921-1923 годов: «Первое, действительно первое воспоминание в моей жизни, какое только есть: меня взрослые подняли на руки в церкви, во время службы, чтобы я видел, как через церковь, полную людей, проходят несколько чекистов, вот в таких остроконечных шапках, конечно не снимая их, как в церкви полагается, с топотом идут в алтарь и начинают отнимать там священные предметы. Это мое первое воспоминание, я с ним начал жизнь»2222
  Солженицын А.И. Пресс-конференция в Лондоне, 11 мая 1983 г. // Солженицын А.И. Публицистика. Т. 3. С. 107.


[Закрыть].

«Эпизод явно символический, – пишет Александр Островский, – Из него явствует, что будущий пророк и праведник начал осознавать себя человеком не где-нибудь, а в божьем храме! И мир, который впервые запечатлелся в его памяти, он увидел, вознесенный, как ангел, матерью над толпой.

Этот мир сразу же предстал перед ним разделенным на своих и чужых, на людей, имеющих идеалы, тянущихся к богу, и грабителей-безбожников, облеченных земной властью, посягающих на церковные реликвии.

Что здесь правда, что вымысел, известно только Александру Исаевичу. Но бесспорно: вспоминая или же придумывая этот эпизод, он стремился подчеркнуть, что с самого начала своей жизни был среди верующих и с самого начала стал свидетелем торжества грубой силы, которая не могла не вызвать в его детской душе удивление, возмущение и осуждение»2323
  Островский А. Солженицын. Прощание с мифом. С. 13.


[Закрыть].

Свое детство будущий нобелиат представляет бедным и чуть ли не полуголодным. Широко известна переданная Станиславом Говорухиным в его фильме «Александр Солженицын» история о том, как залив однажды свои штанишки чернилами, мальчик так и проходил в них пять лет – то ли с первого класса по шестой, то ли с пятого по десятый.

«И вот вам уже готова “Легенда о сиротских штанах Великого Отшельника”, – пишет Владимир Бушин. – И разве не диво, что творцы легенды не задались при этом простейшим вопросом: можно ли на попку шестиклассника натянуть штаны с попки первоклассника, тем более – на семнадцатилетний зад с попки пятиклассника?»2424
  Бушин В.С. Честь и бесчестие нации. М.: Республика, 1999. С. 99.


[Закрыть]

Противоречит «Легенда о штанах» и воспоминаниям самого Солженицына, согласно которым он имел в детстве велосипед – вещь, по тем временам, цены немалой, и постоянно путешествовал по Военно-Грузинской дороге, по Крыму, по Украине. То есть, мог себе позволить больше, чем его сверстники. В Ростове-на-Дону, куда семья Солженицыных переехала в 1924 году из родного Кисловодска, его мать работала стенографисткой, и работы у нее хватало. Да и много ли надо на семью из двух человек?

Дом в курортном Кисловодске, в котором в 1918 г. родился Солженицын, принадлежал его тетке, Ирине Ивановне Щербак

«Роллс-ройс» дяди Солженицына Романа Щербака (в 1910 г. таких машин на всю Россию было всего девять). На заднем сиденье его жена Ирина и сестра Таисия – будущая мать Солженицына

Рожденный в первый послереволюционный год, выросший в религиозной семье, Солженицын сетует на вынужденную расколотость его сознания. С одной стороны – правда Октября, пионерские костры, с другой стороны – истина Евангелия. И то, и другое было для него равноценным, равновеликим.

 
Жарко-костровый, бледно-лампадный
Рос я запутанный, трудный, двуправдый»,
 

– напишет Солженицын в автобиографической поэме «Дороженька»2525
  Солженицын А.И. Дороженька // Солженицын А.И. Собрание сочинений: В 30 т. Т. 18. Раннее. М.: Время, 2016. С. 39.


[Закрыть].

В школе активный мальчик был бригадиром, старостой класса, редактором стенгазеты. Вместе со всеми он был принят в пионеры, вместе со всеми вступил в комсомол. Примерно в девять лет у него появилось стремление к литературному творчеству, он начал сочинять стихи2626
  Солженицын А.И. Интервью с Даниэлем Рондо для парижской газеты «Либерасьон». Кавендиш, 1 ноября 1983 г. // Солженицын А.И. Публицистика. Т. 3. Ярославль, 1997. С. 195-196.


[Закрыть]. По свидетельству его супруги Натальи Решетовской, они сохранились и сданы в архив с пометкой «Не для печати»2727
  Островский А. Солженицын. Прощание с мифом. С. 16.


[Закрыть].

Стихи эти были «очень плохие и очень подражательные»2828
  Решетовская Н.А. В споре со временем. М.: Изд-во Агентства печати Новости, 1975. С. 6


[Закрыть], но их автор уже в ту пору имел большие амбиции. Его одноклассник Виткевич отметит не без ехидства: «Уже в младших классах он готовился стать будущим великим писателем. Я помню ученические тетрадочки с надписями “Полное собрание сочинений. Том I. Часть 1-я”»2929
  Виткевич Н. «Меня предал Солженицын…» // В круге последнем. С. 139.


[Закрыть].

Юный Солженицын свято верил в идеалы революции, старательно учился и во всем хотел быть первым. Еще один его одноклассник Кирилл Симонян вспоминал: «Саня в детстве был очень впечатлителен и тяжело переживал, когда кто-нибудь получал на уроке оценку выше, чем он сам. Если Санин ответ не тянул на “пятерку”, мальчик менялся в лице, становился белым, как мел, и мог упасть в обморок. Поэтому педагоги говорили поспешно: “Садись. Я тебя спрошу в другой раз”. И отметку не ставили. Такая болезненная реакция Сани на малейший раздражитель удерживала и нас, его друзей, от какой бы то ни было критики в его адрес»3030
  Цит. по: Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 5.


[Закрыть].

Неподсудный Солженицын, впрочем, сам требовал от своих товарищей неукоснительной дисциплины. Тот же Симонян потом рассказывал: «Он, будучи старостой класса, с каким-то особым удовольствием записывал именно нас: меня и Лиду [Ежерец] – самых близких приятелей в дисциплинарную тетрадь, – мы молчали. Бог с ним»3131
  Цит. по: Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 5.


[Закрыть].

В старших классах Солженицын решит стать актером, станет активным участником драмкружка и даже попробует поступить в студию За-вадского, но провалится (голос оказался слабым, несценическим)3232
  Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 6


[Закрыть].

Свое актерское дарование он потом будет применять всю жизнь в другой области. А жаль, не разглядели парня, может, и история человечества пошла бы иначе – Гитлеру вон тоже зарубили в юности карьеру художника…

После школы Солженицын поступил на механико-математический факультет Ростовского университета. Отучившись три курса, в 1939 году вместе с Николаем Виткевичем и Кириллом Симоняном он поступает также на заочное отделение в элитный Московский институт истории, философии и литературы (МИФЛИ). Вскоре Солженицын женился на однокурснице Решетовской и удостоился сталинской стипендии за примерную учебу и активную комсомольскую работу.

Именно в то время, в период 1936-1938 годов, в Москве проходили печально знаменитые открытые процессы над «троцкистами-правоуклонистами». Одновременно по всей стране проводились собрания рабочих и студентов, в едином порыве клеймивших «врагов трудового народа». Участвовал в них и Солженицын, ведя себя, по свидетельству его однокурсника Эмиля Мазина, как «верный ленинец»3333
  Афанасьева Е. Личное дело студента Солженицына // Московский комсомолец. 1991. 5 марта.


[Закрыть]. Справедливость обвинений и правомерность репрессий, похоже, не особо волновали получавшего сталинские денежки мальчика. Если он этого не знал, тогда что же это за огромные репрессии? Или он, как все, считал, что все нормально, и сажают тех, кого следует?

В общем, маменькин сынок и карьерист был пока всем доволен и к режиму претензий не имел.

22 июня 1941 года Солженицын встретил в столице, куда он приехал сдавать сессию. И вот он в Сокольническом военкомате – с вопросом, может ли он, иногородний студент-заочник, мобилизоваться в Москве? «Оказалось – никак нельзя, – напишет Солженицын в автобиографической повести “Люби революцию”. – Значит: скорей домой! – для того, чтоб оттуда скорей же в армию! Московские тротуары горели у него под ногами»3434
  Солженицын А.И. Люби революцию // Солженицын А.И. Собрание сочинений: В 30 т. Т. 18. Раннее. М.: Время, 2016. С. 260.


[Закрыть].

Официальная агиография сообщает, что, прибыв в трехдневный срок в Ростов, Александр Исаевич «осаждал свой военкомат, требуя немедленной отправки на передовую. Но – таких призывников не брали»3535
  Сараскина Л.И. Солженицын. М.: Молодая гвардия, 2008. С. 175.


[Закрыть]. Почему же? И каких таких? Таких – это «ограниченно годных в военное время» по здоровью. Много позже Солженицын будет махать этой формулировкой перед носом злопыхателей, мол, в военкомат я ходил, но там «велели ждать»3636
  Солженицын А.И. Потёмщики света не ищут // Комсомольская правда. 2003. 23 окт.


[Закрыть].

«Свежо предание, да верится с трудом, – сомневается писатель-фронтовик Григорий Бакланов. – Хватило здоровья лагеря одолеть, до восьмидесяти пяти лет дожить и только идти на войну, где могут убить, здоровья не хватало»3737
  Бакланов Г. Кумир. Избранные части из новой книги // Сетевой журнал «Заметки по еврейской истории». 2004. №42 / URL: http://berkovich-zametki.com/Nomer42/Baklanov1.htm


[Закрыть].

Справку об ограниченной годности к строевой службе, по свидетельству Решетовской, Саня выхлопотал перед самой войной – он «боялся, что … военная служба повредит осуществлению планов»3838
  Афанасьева Е. Наталья Решетовская – память полувека // Комсомолец. Ростов-на-Дону. 1990. 9 октября.


[Закрыть]. Выправить ее помог отец Лиды Ежерец Александр Михайлович. Он же, кстати, заступился за своего юного тезку, когда того забрали в первые годы войны у хлебной очереди – по указу «о сеятелях паники и распространителях слухов». Через четыре года Солженицын ответит на это щедрой благодарностью, написав на свою одноклассницу донос.

А пока выпускник университета устраивается учителем математики в школе небольшого городка Морозовск Ростовской области, и только в середине октября, наконец, получает повестку и попадает… в грузовой конный обоз – и это в условиях острого дефицита офицерских кадров!

Пять месяцев Солженицын служит в Приволжском военном округе подсобным рабочим на конюшне обозно-гужевого батальона. Потом, в марте 1942 года, он получает направление в Костромское артиллерийское училище, где на протяжении семи месяцев отрабатывает «тигриную офицерскую походку и металлический голос команд»3939
  Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг // Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. М.: ИНКОМ НВ, 1991. С. 120.


[Закрыть]. «Постоянно в училище мы … высматривали, где бы тяпнуть лишний кусок, – вспоминает Солженицын о том времени, – ревниво друг за другом следили – кто словчил. Больше всего боялись не доучиться до кубиков (слали недоучившихся под Сталинград)»4040
  Там же.


[Закрыть].

Не особо, как мы видим, хотелось будущему писателю под Сталинград…

1 ноября 1942 года курсанту-артиллеристу «навинчивают кубики» – присваивают звание лейтенанта – и через несколько дней зачисляют в 9-й Запасной разведывательный артиллерийский полк, расквартированный далеко за линией фронта – в Саранске.

В феврале 1943 года Солженицын попадает на фронт. В своем «Письме к съезду писателей» он будет уверять, что всю войну провоевал командиром батареи4141
  Солженицын А. Письмо IV съезду писателей СССР // Слово пробивает себе дорогу. С. 215.


[Закрыть]. Мы видим, однако, что «зацепил» он лишь от силы два последних года, когда Красная армия уже перешла в решительное наступление по всем фронтам, и ее победа стала вопросом только времени. Причем, воевал он никаким не «зенитчиком», и не собственно даже артиллеристом, никаких пушек он не заряжал и по врагу не стрелял. В звуковой батарее радиоразведки и пушек не было – только приборы, позволяющей слушать звуки боя и определять, где что стреляет, летит или едет. От противника такие части находились даже дальше, чем артиллерия обычная.

Позднее Солженицын будет стыдить в одной из своих статей поэта Давида Самойлова, фронтового пулеметчика, что тот недолго пробыл в пехоте, а после ранения получил назначение при штабе. А ведь сам-то Александр Исаевич служил там, куда и пули не долетали, и ни разу ранен не был.

Это и не удивительно, ведь, в отличие от всех других родов войск, звуковой разведке предписывается отступать при малейшем колебании фронта – нельзя рисковать чрезвычайно дорогой техникой! Так что опасность ранения была сведена здесь до фронтового минимума.

Время от времени Солженицын ездит в отпуск в Ростов, а в мае 1944 года даже вызывает к себе на фронт жену – погостить. На батарее мужа Наталья Алексеевна пробыла около месяца, впоследствии она вспоминала: «В свободное время мы с Саней гуляли, разговаривали, читали. Муж научил меня стрелять из пистолета. Я стала переписывать Санины вещи»4242
  Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 41.


[Закрыть].

На «передовой» у Солженицына – тишь да божья благодать!..

Надо понимать, что вызывать жену из Ростова на фронт не просто, это полстраны надо проехать и фальшивые документы выправить – скорее всего, у Солженицына сложились самые теплые отношения с командирами.

А вот подчиненных Солженицын любил помучить, поиздеваться над ними любил. О чем не постеснялся признаться в «Архипелаге»:

«Я метал подчиненным бесспорные приказы, убежденный, что лучше тех приказов и быть не может. Даже на фронте, где всех нас, кажется, равняла смерть, моя власть возвышала меня. Сидя, я выслушивал их, стоящих по “смирно”. Обрывал, указывал. Отцов и дедов называл на “ты” (они меня на “вы”, конечно). Посылал их под снарядами сращивать разорванные провода, чтобы только шла звуковая разведка и не попрекало начальство (Андреяшин так погиб). Ел свое офицерское масло с печеньем, не раздумываясь, почему оно мне положено, а солдату нет. Уж, конечно, был у нас на двоих денщик (а по-благородному “ординарец”), которого я так и сяк озабочивал и понукал следить за моей персоной и готовить нам всю еду отдельно от солдатской… Заставлял солдат горбить, копать мне особые землянки на каждом новом месте и накатывать туда бревешки потолще, чтобы было мне удобно и безопасно. Да ведь позвольте, да ведь и гауптвахта в моей батарее бывала, да! … Еще вспоминаю: сшили мне планшетку из немецкой кожи (не человеческой, нет, из шоферского сидения), а ремешка не было. Я тужил. Вдруг на каком-то партизанском комиссаре (из местного райкома) увидели такой как раз ремешок – и сняли: мы же армия, мы – старше! … Вот что с человеком делают погоны»4343
  Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 5. С. 121.


[Закрыть].

Вот так! Погоны у него, видите ли, виноваты!..

У Солженицына много досуга, и он проводит его с пользой. Учится курить, экспериментирует с алкоголем («Представь себе, веселит, хоть и 100 грамм всего. Я их – кувырк!..»4444
  Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 29.


[Закрыть] Много читает – «Жизнь Матвея Кожемякина» Горького, книгу об академике Павлове, следит даже за журнальными новинками – прочитал, например, в «Новом мире» пьесу «Глубокая разведка» Александра Крона4545
  Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 31, 41, 45.


[Закрыть]. Не оставляет Саня и своих литературных упражнений – сочиняет рассказы и шлет их ворохами в Москву на суд известным писателям – Федину, Лавренёву, Тимофееву. Побывавший у него на батарее Николай Виткевич писал 9 июля 1943 года Решетовской: «Саня сильно поправился. Все пишет всякие турусы на колесах и рассылает на рецензии»4646
  Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 30.


[Закрыть]. Московские писатели отмалчиваются, либо же отвечают сугубо дипломатически.

А еще Солженицын ведет активную переписку с друзьями и знакомым. На это он не жалел времени ни в обозе, ни в училище, ни на батарее. Но вот что удивительно: тон его переписки загадочным образом меняется с тех пор, как он попадает на фронт.

Поначалу, как и все советские люди, Солженицын радуется успехам Красной армии, восхищается мудростью вождя, верит в победу. Вот, например, строки из письма жене, написанного в ноябре 1942 года из костромского училища, находившегося за сотни километров от фронта:

«Летне-осенняя кампания заканчивалась. С какими же результатами? … Их подведет на днях в своей речи Сталин. Но уже можно сказать: сильна русская стойкость! Два лета толкал эту глыбу Гитлер руками всей Европы. Не столкнул! Не столкнет и еще два лета!»4747
  Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 25.


[Закрыть].

И это в ноябре 1942 года, когда враг стоял в двухстах километрах от Москвы, добрался до Кавказа и рвался за Волгу в Сталинграде!

Однако после коренного перелома в ходе войны, когда успехи советской армии становились все весомее, а победа – все ближе, тон солженицынских корреспонденций менялся на желчный и злобный. В первую очередь, это касалось переписки с Николаем «Кокой» Виткевичем, с которым Саня встретился на фронте.

Образцовый офицер, любимец командиров, Солженицын обсуждает с товарищем недостатки командования, оснащения армии. Амикошонствует и по-плебейски хамит, называя Сталина «Паханом», а Ленина – «Вовкой». Размышляет, кто первопричина Зла – Вовка, породивший преступный ленинизм, или Пахан, предавший его идеалы? Планирует, что будет делать после войны – как будет государство перелицовывать? Понятно, один он ничего не сможет – нужна организация. А не вступит ли в нее его добрый друг и единомышленник Кока Виткевич?

Как уверял впоследствии Виткевич, переписка с Солженицыным не была равноценной и двусторонней. То же утверждали и другие адресаты дважды орденоносца, коих насчитывалось с полдюжины. В их числе был Кирилл Симонян и его жена Лидия Ежерец. На рубеже 1943-1944 годов они получили от Солженицына письмо с резкой критикой в адрес Сталина. «Мы ответили ему письмом, – уверял Симонян, – в котором выразили несогласие с его взглядами, и на этом дело кончилось»4848
  Цит. по: Ржезач Т. Спираль измены Солженицына. С. 80.


[Закрыть].

Такого же характера ответ послал и случайный знакомый, морской офицер Леонид Власов.

«Итак, человек написал и послал не одно письмишко с какой-то эмоциональной антисталинской репликой, а много писем по разным адресам, и в них – целая политическая концепция, в соответствии с которой он поносил не только Сталина, но и Ленина, – пишет Владимир Бушин. – Спрашивается, что оставалось делать сперва работникам военной цензуры, прочитавшим кучу “крамольных писем” Солженицына? … Где, когда существовала государственно-политическая система, которая на составителей подобных “документов” взирала бы равнодушно? Все это усугублялось еще и тем, что Сталин являлся Верховным Главнокомандующим армии, а его критик Солженицын – армейским офицером, рассылавшим сверстникам и сверстницам на фронте и в тылу письма, направленные на подрыв авторитета Верховного Главнокомандования. В любой армии, в любой стране подобные действия офицера в военное время, на фронте будут расценены не иначе как военное и государственное преступление в пользу врага. Тем более, если враг еще находится на родной терзаемой земле»4949
  Бушин В.С. Александр Солженицын: Гений первого плевка. С. 107-108.


[Закрыть].

Свое дальнейшее «впадение в тюрьму» Солженицын объяснит потом мальчишеством и наивностью5050
  Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 5. С. 101.


[Закрыть]. Но неужели боевой офицер-разведчик не знал, все письма с фронта проходят обязательную перлюстрацию? А если знал, то соображал, верно, что самим фактом написания и отправки подобных писем он подвергал риску не только себя (что, в общем-то, для борца с Системой является нормальным), но и адресатов своих писем.

Так что тут вырисовывается только два варианта объяснения – либо Солженицын был клинический дурак, либо хотел, чтобы его списали в теплый тыл. Неважно, в каком статусе – либо признав невменяемым, либо в качестве преступника. Хоть тушкой, хоть чучелом – лишь бы подальше от мест, где могут убить.

Именно к этому мнению пришел, в частности, Кирилл Симонян, уверенный, что все объясняется трусостью его давнего приятеля:

«Когда Солженицын впервые понял, что может умереть, он начал испытывать панический страх. Даже на войне чувство значимости собственной личности, которое он культивировал в себе с детства, не позволило ему предоставить свою судьбу воле случая. Он ясно видел, как, впрочем, и каждый из нас, что в условиях, когда победа уже предрешена, предстоит еще через многое пройти и не исключена возможность гибели у самой цели. Единственной возможностью спасения было попасть в тыл. Но как? Стать самострелом? Расстреляют как дезертира. Стать моральным самострелом было в этом случае для Солженицына наилучшим выходом из положения. А отсюда и этот поток писем, глупая политическая болтовня»5151
  Цит. по: Ржезач Т. Спираль измены Солженицына. С. 82.


[Закрыть].

Арестовали Солженицына 9 февраля 1945 года, ровно за три месяца до Победы. Его подразделение располагалось на тот момент в Восточной Пруссии, на берегу Балтийского моря.

За собой Солженицын потянул всю «преступную группу» – одноклассников Виткевича, Симоняна, Ежерец, случайного попутчика Власова и… собственную жену Наталью Решетовскую, дав на них показания на следствии.

Виткевич будет осужден фронтовым трибуналом и приговорен к «десятке» по статье 58 пункт 10 (антисоветская агитация). Солженицына будут судить в Москве и после недолгого следствия 7 июля вынесут приговор по двум статьям: 58 пункт 10 (антисоветская агитация) и 58 пункт 11 (создание антисоветской организации) – восемь лет исправительно-трудовых лагерей, на два года меньше, чем Виткевичу.

«Меня не покидало ощущение, что я наказан неоправданно строго, – вспоминал много позднее Виткевич, – но тогда я объяснял это фронтовым характером трибунала, суровостью военного времени. Ничего плохого о роли в этом Солженицына и думать не мог.

День, когда уже на свободе я увидел протоколы допроса Солженицына, был самым ужасным в моей жизни. Из них я узнал о себе то, что мне и во сне не снилось, что я с 1940 года систематически вел антисоветскую агитацию, что я вместе с Солженицыным пытался создать нелегальную организацию, разрабатывал планы насильственного изменения политики партии и государства… В первый момент я подумал, что это опять какой то “прием”. Но не только подпись была мне хорошо знакома, не оставлял сомнений и почерк, которым Солженицын собственноручно вносил дополнения и исправления в протоколы, каждый раз при этом расписываясь на полях.

Ужас мой возрос, когда я увидел в протоколе фамилии наших друзей, которые тоже назывались лицами с антисоветскими настроениями и потенциальными членами организации, – Кирилла Симоняна, его жены Лиды Ежерец (по мужу Симонян) и даже жены Александра – Натальи Алексеевны Решетовской.

На допросах всех их Солженицын характеризовал как матерых антисоветчиков, занимающихся этой деятельностью еще со студенческих лет. Более того – этот момент непроизвольно врезался мне в память – Солженицын сообщил следователю, что вербовал в свою организацию случайного попутчика в поезде, моряка по фамилии Власов и тот, мол, не только не отказался, но даже назвал фамилию своего приятеля, имеющего антисоветские настроения.

Для чего говорилось все это? Если мы с Солженицыным действительно болтали о политике, то при чем тут Симонян, Лида, Наташа! Для чего он рассказывал о совсем уж случайном знакомстве в поезде? Ответ на это до некоторой степени давал конец протокола первого допроса. Следователь упрекнул Солженицына, что тот не искренен и не хочет рассказывать все. Александр ответил, что хочет рассказать все, ничего не утаивает, но, возможно, кое-что забыл. И к следующему разу он постарается вспомнить.

И он вспомнил… Да, ведь тогда, в 1945 году, мне тоже советовали вспомнить “всё”, рекомендовали брать пример с Солженицына. Но что я мог вспомнить?! А Александр “вспомнил” и заслужил более мягкое отношение следствия и суда. Как иногда полезна хорошая память!»5252
  Виткевич Н. «Меня предал Солженицын…» С. 140-141.


[Закрыть]

Потом Солженицын еще будет удивляться, что друзья отнесутся к его предательству, скажем так, с недоумением. Обращаясь к Симоняну, он, в частности, напишет: «Когда в 1956 я вернулся после лагеря, после ссылки, после рака – и от Лиды [Ежерец] узнал, что ты на меня в претензии: как это так, утопая, я обрызгал тебя на берегу»5353
  Солженицын А.И. Сквозь чад. С. 50.


[Закрыть].

Обрызгал… Это в том смысле, что пускай он, Солженицын, оказался стукачом и иудой, но ведь он и отсидел, а оговоренный им Симонян отделался легкой нервотрепкой. Ну, так, позвольте, Симонян не виноват в том, что оказался невиновным, сорри за нелепый каламбур.

Из всей несостоявшейся «антисоветской организации» помимо Солженицына реально пострадал лишь Виткевич. Остальные… не были даже допрошены.

Комментируя этот факт, Наталья Решетовская отмечает, что это как-то «не согласуется с “теорией” Солженицына, что достаточно было назвать имя человека с добавлением в его адрес любого, самого абсурдного обвинения, и тот оказывался в лагере». И продолжает: «Но, надеюсь, он не жалеет, что ошибся в безупречности своей теории и что мы остались на свободе»5454
  Решетовская Н.А. В споре со временем. С. 72.


[Закрыть].

Наталья Алексеевна была слишком хорошего мнения о своем муже, чуть не засадившем ее в тюрьму. Солженицын искренне жалел, что его друзей минула его нелегкая участь. Так, в конце 1960-х, обращаясь в «Архипелаге» к Кириллу Симоняну, уже известному хирургу, профессору медицины, Солженицын досадовал: «Ах, жаль, что тебя тогда не посадили!»5555
  Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг. МСС. Т. 5. С. 102.


[Закрыть]. Видите ли, тот посмел бросить ему, великому писателю, упрек в односторонней оценке жизни.

Симоняна, к слову, Солженицын пытался посадить не единожды – сам Кирилл Семенович узнал об этом уже в 1952 году, когда его вызвали в КГБ. Следователь положил перед ним объемистую тетрадь в 52 страницы; профессор сразу узнал неподражаемый мелкий почерк своего школьного друга.

«Я начал читать и почувствовал, как у меня на голове зашевелились волосы», – рассказывал впоследствии Симонян в интервью чешскому журналисту Томашу Ржезачу. – Силы небесные! На этих пятидесяти двух страницах описывалась история моей семьи, нашей дружбы в школе и позднее. При этом на каждой странице доказывалась, что с детства я якобы был настроен антисоветски, духовно и политически разлагал своих друзей и особенно его, Саню Солженицына, подстрекал к антисоветской деятельности»5656
  Цит. по: Ржезач Т. Спираль измены Солженицына. С. 93.


[Закрыть].

Самое подлое было то, что формально Солженицын ничего не придумал, но все факты он преподнес совершенно иезуитски, где надо – преувеличив до крайности, где надо – приписав им совершенно иной смысл или поменяв причину и следствие. Этот метод он еще не раз использует как в литературном, так и всяком прочем творчестве.

Перед уходом, написав объяснение, Симонян обратился к следователю:

«– Скажите, зачем Солженицын сделал это перед самым окончанием срока заключения?

– Интересно, а как вы сами это объясняете? – ответил мне следователь вопросом на вопрос.

Я врач, поэтому для меня было легче найти объяснение. И я истолковал этот случай как следствие транса.

– Транса? – с насмешкой переспросил следователь. – Скажите мне, доктор, как может транс сочетаться с холодным расчетом? Да он просто дрянь-человек»5757
  Цит. по: Ржезач Т. Спираль измены Солженицына. С. 94.


[Закрыть].

Это реноме Солженицын оправдает еще не раз…

Солженицын с Виткевичем некоторое время будут отбывать наказание вместе – в марфинской шарашке. Писатель потом выведет своего друга в романе «В круге первом» в образе раскаявшегося стукача Руськи Доронина. Когда Виткевич об этом узнает, их пути разойдутся уже навсегда…