Текст книги "Путешествия Никласа"

– Святой Хаббл! – не выдержал гость. – Ну и словарь у тебя в мозгах, брат мой.

– Гордился бы я признанием сиим своего с вами равенства, ваше высокородие, но другою думою полна голова моя – верую я истово в благополучный исход деяний человеческих. Познание истины неостановимо и всесильно-бесконечно, буде мчится оно словно фронт разрушительный при взрыве светила сверхнового!.. – «Нептун», кажется, впал в патетику и начинал нести околесицу.

– Довольно слов, брат, – перебил его Никлас в досаде. – Работай молча.

Он решил дать биоформам возможность закончить дело и продвинулся вперед, к вычислительному блоку Леонида. Помимо карандаша «ви-кей» (Никлас активировал его и зажег виртуальную клавиатуру и 3-мерный монитор), тут имелась невысокая стойка с необходимыми Дееву микросхемами памяти, которые он подключал к мозгу по мере необходимости, а также сильно потертый почтовый пакет. В углу стола валялся на боку пустой дьюар из-под водорода и миниатюрная копия какой-то галактики, залитая в обычный 3-мерный куб из черного стекла. Судя по всему, родина Леонида. Отдельной стопкой, в углу пылились рекламные рассылки Гелиодезической Комиссии, все, согласно наклейкам, полугодовой и более давности.

Никакого пароля от Никласа не потребовалось, и он бегло проглядел названия информационных блоков. Наверное, среди них и было что-либо интересное, однако задерживаться тут гость не хотел. Если возникнет необходимость, можно будет вернуться и просмотреть конкретный блок. Историк почему-то был уверен, что хозяин не стал защищать данные – сам он и не думал запирать свой рабочий компьютер, кому придет идея ковыряться в нем?

Никлас поднял почтовый пакет и подал на него импульс свернуть внутреннее пространство. На ладонь выпала обычная кассета с наклейкой, а на ней от руки было написано: «U2-7». Гость повторил процедуру, собрав на столе горку аналогичных кассет. Все они были пронумерованы (с первой по двенадцатую), и каждое число предваряли символы «U2». «Ну и что это такое, мудрый Шкловский?» – подумал Никлас.

– Готово? – обернулся он, засовывая добычу в глубокую кожаную складку на боку. Он еще лет сто назад нарастил ее, когда приобрел привычку всюду таскать с собой «ви-кей», и лишь менял расположение складки на теле.

– Да-да, извольте, – сказал энтроп. Итого у гостя очутилось во временном владении целых два вороха кассет – один маленький, а другой раз в десять больше. – Мы обязательно известим хозяина, как только он появится, о вашем визите. Ожидайте скорого сообщения! – жизнерадостно закончил он.

– Хочу обрести твою уверенность, брат, – сумрачно заметил негэнтроп. – Проведем же сеанс лечения меня от грусти…

– Постойте, сначала я спрошу вас кое о чем, – встрял Никлас в беседу биоформ. – Леонид-1 воспользовался своим дыроколом или стандартным? Когда убыл в путешествие?

– Для путешествий в незнаемое дырокол не надобен, – снисходительно молвил «Нептун».

«Совсем сдвинулся». Никлас поспешно направил «ви-кей» Деева на дырокол и вызвал на сетчатку глаз координаты точки прибытия, сохранившиеся в памяти устройства (они выглядели на редкость необычно и вообще не походили на стандартные 4-мерные координаты). Записав их в свою память, он деактивировал «карандаш» и обвел лабораторию последним оценивающим взглядом. «Может быть, посетить спальный блок?» – в сомнении подумал Никлас. Но это было бы уже слишком беззастенчивым жестом даже для того, кто получил код доступа от гелиодезистов. Все-таки историк не был ни биоформой, ни автоматическим инспектором…

Первый «Еж» у цели

4/124. От первого «Ежа» пришел бодрый рапорт – зонд вышел на низкую орбиту Альфы (первой планеты моей системы)… Может, ни к чему я отвлекаюсь на такие глупости, когда у меня есть ученик?

– Ты уже перегрузил в основную память сведения по основам почтовой связи? – спросил я энтропа, связавшись с ним посредством прямой связи, то есть подав электромагнитную волну на его орган слуха. Увы, при этом трудно отслеживать состояние собеседника – то ли он растерян, то ли просто думает над ответом. Полагаю, «Хаос» скорее растерялся. Я застукал его вдали от жилого блока, на складе механических устройств, где он, кажется, очищал от пыли атомную дрезину, пользуясь вакуумной щеткой.

– А зачем?

– Чтобы принять на себя функции систематизатора астрономических данных!

– Шеф, я боюсь не справиться со многими обязанностями… Мне бы не хотелось подвести вас под осуждение Гелиодезической Комиссией.

Подозреваю, что его натаскал мой умник негэнтроп, иначе где он мог нахвататься таких оборотов? Наверное, «Нептун» тайком грузит своего туповатого коллегу разными поручениями по дому и не хочет, чтобы тот погряз в «научных» изысканиях. Надо бы провести все-таки операцию с мозгом «Хаоса», нарастить ему два-три дополнительных кремниевых разъема для модулей памяти. Только как бы не нарушить при этом равновесие в его эмоциональном блоке? А то вспомнит о своем разудалом прошлом и примется тосковать о деструкторе, в качестве компенсации круша утварь и приборы.

Воспоминания великого Смита

8/234. Двое суток Никлас занимался «Клановой историей», пополняя ее из открытых источников. Он был подписан на все новостные каналы всех кланов «своего» сектора, и особая программа непрерывно крутила кассеты в памяти его рабочего компьютера. Она отсеивала малозначительные данные и откладывала необычные, чтобы историк впоследствии мог лично просмотреть их и выбрать самые интересные или важные. Подавляющая часть обновленной информации поступала в книгу именно таким способом.

Но существовали и другие источники – например, запись Смита NGC 69307-1 Паоло-16. Точнее, записей было две – но одну из них (полную, очевидно, самовосхвалений Паоло) Никлас моментально сунул в сканер и забыл о ней. А вот вторая терзала его подкорку целых четыре часа, пока он стоически фильтровал данные для справочника. Некоторые истории, впрочем, развлекли его и угодили-таки в итоговый гипертекст.

Например, Диомед-1 из клана Смирновых, когда задумал перейти в форму неразумной материи, решил инициировать превращение своей звезды в сверхновую. Он регулярно сбрасывал на солнце тератонны зеркального вещества, привозя его из-за пределов своей системы с помощью особых транспортных зондов. Занимался Смирнов этим делом не меньше тысячи лет, угробил килограммы АМ и времени на изучение своего сектора галактики (а жил он поблизости от ее центральной области, и звезды там так и кишели). И вот в один несчастливый момент некая тяжелая звезда сошла со своей нестабильной орбиты и спустя пять лет врезалась в светило Диомеда-1, разом увеличив его массу втрое. Ближайшие к звезде планеты, конечно, моментально сгорели, остальные заметались по орбитам и тоже посыпались бы «вниз», если бы не принудительная стабилизация. Смирнов возликовал и принялся поставлять данные в Гелиодезическую Комиссию целыми йоттабитами, ведь столкновение звезд – всякий раз уникальное событие и никогда не происходит по жесткому сценарию. От избытка энергии новое солнце принялось крутиться в двадцать раз быстрее прежнего, в нем вспыхнули полномасштабные ядерные реакции (буквально во всех слоях). Все химические элементы высокого порядка вступили во взаимодействие на ядерном уровне и расщепились. И звезда стала такой же молодой, как и в свои первые миллионолетия! Все титанические усилия Диомеда-1 пропали, его светило и не думало превращаться в сверхновую, пыша энергией и юной силой. «Ладно же! – в запальчивости вскричал он на Совете клана, когда кто-то посоветовал ему подарить тяжелые элементы своего тела непокорной звезде. – Вы меня еще попомните!» Заказав в Энергетической Комиссии массивную черную дыру (антиматерии у него было как звездной пыли на рукавах, по выражению древних), Смирнов запустил ее в окрестности своей системы и нарушил орбиты десятков звезд. В итоге они все разом ударили в его солнце, но и тут долгожданного взрыва не случилось! Вместо этого образовавшаяся суперзвезда излучила колоссальную энергию в форме хиггс-бозонов и нейтрино, коллапсировала в сингулярность и поглотила-таки неугомонного Диомеда вместе с его потрепанной в солнечных бурях планетой, оставшейся к тому моменту в одиночестве. Теперь любой турист может приблизиться к образовавшейся черной дыре, полюбоваться на планету Диомеда, вечно втягивающуюся в сингулярность, и попытаться принять от нее радио– и световые сигналы, все более и более редкие (приходящие сейчас уже раз в четыре года).

Эта замечательная история, получив достойное завершение, наконец-то смогла попасть в новое издание справочника. Имелось еще около десятка других свежих «сказаний», тоже по своему нетривиальных, и Никлас даже не всегда помнил о посылке Смита, изучая их. Половину из них он сбросил на отдельную кассету, чтобы предложить Ирине для сегодняшнего вечернего просмотра. А то что-то слишком она увлеклась прогнозированием береговых линий, последние два дня и вовсе пропадает на своей базе в противоположном полушарии.

После 13:00 историк наконец смог отложить в сторону служебную информацию и скормить транслятору материал Смита.

Ассоциация 7 (авторская копия Смита NGC 69307-1 Паоло-16)

Тем утром Паоло поднялся в башню отдыха в неважном настроении – оттого и пожелал встретить восход здесь, в любимом аммиачном тумане.

– Мир, видишь ли ты меня? – вскричал он, распахнув окно навстречу восходу и жадно втягивая порами прохладный ароматный ветер. – Вот Я! Не правда ли, мой дом – украшение твоей скучной поверхности?

Наверное, так оно и было, но только на этом материке. Все прочие отличались неровным ландшафтом и возносили к небесам голые, невероятно высокие базальтовые пики, многие из которых превосходили высотой жалкую иглу Смитова дома в два-три раза. Вот он и соорудил дом на плоском континенте, чтобы не соперничать с природой, а в одинокой гордости торчать над плоскогорьем.

Спустя минуту-другую Паоло-16 заметно приободрился, впитал еще толику фотонов и был готов к ежедневному подвигу – контролю над безопасностью почтовой связи в своем секторе Галактики. К нему постоянно поступали заявки на выделение кода для вновь открываемых дыроколов, и он моделировал на своем специализированном компьютере схему будущих почтовых маршрутов. Безграничное 7-мерное пространство, с которым безуспешно пытался «бороться» чудак Деев, легко позволяло «развязать» в сотни раз большее число маршрутов, чем эксплуатировалось сейчас. Каждый открываемый пункт связи неизбежно соединялся десятками новых линий с предыдущими (как внутри сектора, так и за его пределами). Внешние каналы, как правило, замыкались на Центре, но там были установлены мульти-дыроколы, и их мощности вполне хватало для связи со всей обитаемой Вселенной.

По сути, Смит всего лишь следил за работой программы и подписывал разрешение на ввод в действие нового узла связи, и только. Но свою работу он заслуженно считал крайне важной, ведь без такой «малости», как код доступа к дыроколу, мир превратится в одинокие островки жизни, разделенные Г-парсеками (или просто парсеками) полумертвого космоса! (Аминокислоты не в счет.) Никто не сможет не только навестить отца или друга, но и просто кинуть им весточку на кассете. Правда, есть еще Гелиодезическая Комиссия, отслеживающая координаты людей и скорость их разбегания в пространстве… Но кто их любит, этих ревнителей всеобщего познания мира? А энергетики, от милости которых зависит работа всех домашних систем? Все чего-то хотят от гражданина, и только транспортники всегда готовы связать его с доступной точкой Вселенной, не требуя ничего взамен (разве что разумную плату). Даже демографы трясут с каждого главы семьи отчеты о производстве детей и биоформ, то и дело подсылая к гражданам настырных автоматических инспекторов.

За такими гордыми думами и застал Смита красный пакет из Центра. Нервничая, Паоло вскрыл его и закинул кассету в чрево транслятора. В воздухе перед ним повисла странная, изогнутая как протуберанец фигура главы Транспортной Комиссии, Кима Конская Голова Василия-2. Конечно, у его родной галактики было и нормальное название, но так уж повелось среди чиновников ТК – называть его просторечным именем (только не вслух, конечно).

– Что там у вас в секторе происходит, Зельдович вас порази? – вскричал Ким Конская Голова. Паоло непроизвольно расправил туловище, с чавканьем высунув псевдоголову из шарообразной оболочки, хотя начальник не видел и не мог видеть его в этот момент. – Изучить информацию в шестичасовой срок, представить результаты анализа и рекомендации по наказанию виновных! – И Василий-2 исчез, уступив место упорядоченным данным.

Оказалось, что за истекшие сутки в офис Транспортной Комиссии в Центре поступило одиннадцать судебных исков от граждан со всех концов Вселенной. Все они требовали возмещения ущерба от повреждения почтовых отправлений. У кого-то испортили этикетку на капсуле с АМ, кто-то обнаружил микрокаверну на важной детали миксера, заказанной у производителя… Кому-то внесли помехи в чистейшую феромоно-свето-музыкальную запись художественного произведения, лишив законного эстетического удовольствия. Про повреждения в личных записях для транслятора и программах и говорить не стоило, таких исков было большинство. Особо поразил Паоло случай с карликовой биоформой, которую зачем-то отправили в почтовом пакете – у нее начались раковые мутации, и владелец потратил на ее лечение два миллиона нанороботов.

Все это было не так ужасно, изредка фиксировались случаи нестабильной работы дыроколов, когда в них проникали случайные нейтрино, оказываясь вслед за посылкой в 7-мерном пространстве и взаимодействуя с материей неблагоприятным образом. Но чтобы сразу одиннадцать происшествий за сутки! А самое жуткое заключалось в том, что выявил анализ сбойных маршрутов: их 4-мерные проекции на Вселенную проходят через сектор 7H галактики NGC 69307-1…

Смиту внезапно стало душно, и он подскочил к окну, чтобы глотнуть свежего аммиака. Но ощутимо не полегчало.

– Святая Наса! – крикнул он в желтое небо. – Почему в моем секторе?

Смит бросился обратно к транслятору и возобновил показ данных. Аудио– и визуальная информация потоком хлынула на его нервную систему, заставляя тело вибрировать словно гель. Здесь уже руководство предоставило ему шанс проявить себя и полностью завершить начатое в Центре дело. Инструкции были просты: сначала следовало вычислить злоумышленника, а затем известить главу его клана. Кое-как активировав математическую память, Паоло построил 7-мерный каркас траекторий грузов через сектор 7H и задал свободный поиск источника нелегальных почтовых отправлений. «А если ничего не выйдет?» – в панике думал Смит, обильно потея всем шарообразным туловищем.

Спустя полчаса обнаружилось, что искомый источник лежит на сфере диаметром около семи килопарсеков. Надежда на успех согрела кровь Паоло, его легкие шумно втянули аммиак, сглаживая скачок температуры, а клапаны на макушке выпустили легкие струйки водорода. Осталось узнать, координаты каких зарегистрированных дыроколов лежат на этой сфере, учесть красное смещение… и через десять минут стало очевидно, что сбои в почте были вызваны Деевым NGC 69307-1 Леонидом-87 или кем-то, живущим на его планете.

– Лопни моя звезда! – возбужденно воскликнул Смит и даже подпрыгнул на несколько метров, чтобы погасить самопроизвольное свечение внутренних органов. – Я прославлюсь! Наконец-то мои усилия оценят наверху!

Выкрикивая дерзкие ругательства в адрес Леонида-87, он принялся скакать по кабинету и даже врезался в транслятор, измазав его лимфатической жидкостью. Его наполняла гордость за мощь своего разума. Образумившись, Паоло-16 сбросил на кассету результаты своего анализа, статистику повреждений посылок и расцеловал эту квадратную пластинку, итог всех усилий. Что ж, теперь-то клан Деевых не сможет отвертеться от наказания!

А ведь когда-то Смиту присылали отчет о симпозиуме, организованном каким-то научным журналом. Он покопался в завалах долговременной памяти, нащупал слабое воспоминание об этом слете ученых-транспортников… Пришлось подключить мозг к персональной биографической программе.

Да! Это он, сомнений нет. Ким Конская Голова будет очень доволен. Нет, просто весьма и весьма доволен, и наверняка занесет это расследование в список наиболее выдающихся успехов Транспортной Комиссии. И по искам отвечать не придется, этот самонадеянный тупица Деев за все заплатит! Так противно начавшийся день, похоже, становился днем уникального триумфа лучшего транспортника сектора 7H (да что там, всей Метагалактики!) Смита NGC 69307-1 Паоло-16.

Конец ассоциации 7

Сумбурная запись внезапно оборвалась, и Никлас с заметным облегчением вернулся к текущей реальности. Злорадная самовлюбленность Смита утомила его своей напористой мощью. Но самое главное – существо вопроса осталось за пределами воспоминаний «великого» Паоло. Неизвестно, то ли транспортник не знал подробностей Кланового совета, то ли не счел их достаточно важными.

«Придется все-таки слетать по одному из адресов из списка», – обреченно подумал историк и вернулся к подозреваемым в уклонении от уплаты налога людям. Не получив хоть какую-то стоящую информацию о ком-либо из них, от демографа Петрова ничего не добиться.

Зачем нужны биоформы?

4/127. Устав от возни с компьютером и уточнения квантовой модели своего 7-дырокола, вернулся к изучению квазара. Светится он только в ультрафиолетовой части спектра, а значит, еще совсем молод. Он закутан в кокон из пыли и неуклонно набирает силу. Собственно, вид этого образования на 3-мерном мониторе в лаборатории побудил меня задуматься над сферой применимости своего 7-дырокола. То, что в нашем пространстве выглядит как квазар, в 10-мерном может представлять собой, допустим, смычку с соседними измерениями.

Я позвал негэнтропа и сказал ему:

– Хочешь стать первопроходцем в неизведанных мирах?

– Мы переезжаем? – хмуро спросил он. – Прикажете строить новый дом на другом континенте? Не рекомендую, вероятность подвижек коры пока не равна нулю.

– У тебя кремний-нейронные мозги, ты можешь замедлить субъективное время и растянуть восприятие в несколько раз. Будешь испытывать новые маршруты на моем устройстве.

«Нептун», кажется, почернел от ужаса, а его чувствительные усики затрепетали, будто повеяло ветром.

– Я не хочу получить пробоину в теле, как посылка! Я умру.

– Какая пробоина? – поморщился я, справившись с волной полузабытых образов (проклятая эмоциональная память!). – В нашей галактике нет других дыроколов, риска никакого. Ты отправишься в соседнюю и тут же вернешься, взяв пробу газа из чистого космоса.

Негэнтроп немного расслабился, но продолжал с немым подозрением глядеть на меня. А ведь я пока не подвергал эту биоформу настоящим испытаниям, чего же она боится? Нет, что-то у «Нептуна» не в порядке с мозгами, может, лучше попросить его коллегу? Ладно, негэнтроп все-таки поумнее будет, и я знаком с возможностями его разума намного лучше…

– Зачем это? Наш газ ничуть не хуже.

– Такова программа исследований, – отрезал я. Не хватало еще выслушивать возражения от биоформы. – Отправляешься сегодня в 16:00, все понял?

– А можно мне проститься с коллегой? – дрогнувшим голосом спросил этот кретин.

Пришлось разрешить ему «проститься». Подсмотрел эту сцену и едва не рассмеялся в полный голос – «Нептун» завещал энтропу систему управления домом, провел по складам, раскрыв особо тонкие нюансы их обслуживания, и попросил сжечь в память о себе несколько пустых капсул из-под антиматерии. Обо мне этот неблагодарный тип не сказал ни слова, будто это не я создал его из набора биоматериалов. Ну погоди же, вот вышлю за сотый килопарсек (по выражению древних)!

Новое увлечение

8/235. Около полудня, когда Никлас сделал перерыв в работе с документами и потягивал сквозь осмотическую трубку подогретый ферми-коктейль, в гостиной появилась Ирина. Она была одета в прозрачный плащ и несла замысловатое устройство, опознать которое Никлас не сумел. Больше всего оно напоминало архаичную лампу с рассеивателем света и лазерной пушкой.

– Ты свободен, погляжу? – спросила Ирина и расположилась напротив мужа, в неудобном гравикресле, отрегулировать которое историк все никак не мог собраться. – А мне приснилась световая фантазия…

– Как твои тектонические опыты? Что-то давно нас не трясет.

– А, это дело прошлое, – досадливо отмахнулась Ирина. – Потом займусь, если настроение будет. Сейчас у нас новое развлечение – медленный свет. Смотри, сейчас оценивать будешь.

Жена стянула плащ и с помощью «лампы» сплавила его в неправильный кусок прозрачного полимера, затем придала ему форму, близкую к кубической. Установив эту поделку на столик, она поместила сверху лазер и включила его. Проникнув в куб, когерентный свет внезапно распался на капли и стал медленно летать от стенки к стенке, не в силах просочиться за пределы полимерной «темницы». Каждая капля света, столкнувшись с препятствием, дробилась на две части.

Ирина выключила лампу и ликующе уставилась на мужа.

– Ну как? Если поглядеть в микроскоп, виден танец световых капель, они сливаются и делятся на части, словно живые клетки. Задача в том, чтобы получить циклическую смену структур с возможно большим периодом. У Светки он равен ста двадцати шести минутам.

– Кажется, ты позаимствовала деталь от нашего оптического блока?.. – пробормотал Никлас. – Домашний компьютер больше не работает?

– Тебе неинтересно? – нахмурилась Ирина. – Прости, что отвлекаю…

– Нет, очень интересно! – возразил историк. – Хочешь, я рассчитаю наилучшую отражающую поверхность? Может быть, тогда структуры начнут повторяться через пять лет! Представляешь?

– А ты сможешь?

Внезапно Ирина полностью переменила облик, отбросила все свои штучки и звонко рассмеялась. Подскочив к мужу, она упала ему на колени и обвила всеми конечностями. Хохот стал душить ее, будто отсутствие атмосферы, и Никлас в очередной раз убедился, что никакие увлечения не отшибут у жены чувство юмора.

– А все-таки ты попробуй, – лукаво сказала она, нежно придавливая ему самые чувствительные эрогенные зоны. – Пятисот двенадцати часов мне будет достаточно.

– Думаешь, у нее не хватит смекалки тоже рассчитать поверхности?

– Станет ее муж этим заниматься, – фыркнула Ирина. – Он мнит себя гением генетического программирования. Она-то сама точно не сообразит. А у тебя как дела? Все с Петровым разбираешься? Дал бы еще что-нибудь из новостей поглядеть, мне две последние очень понравились. Помнишь, где один тип искривил пространство вокруг своей планеты и пустил по нему солнечный ветер, кометы и горячий газ? И как потом другой человек сделал доклад об открытии новой звезды, но в Комиссии его засмеяли. А у первого случился небольшой коллапс, и его планета действительно превратилась в коричневого карлика! Отличная история. Жалко только, что этот шутник сгорел во сне…

– Зато его жена и сын успели спастись в дыроколе. Говорят, сейчас они хотят построить планету и назвать ее именем мужа. Только это непроверенные сведения.

Он поднялся, увлекаемый Ириной, и полетел вслед за ней, поддавшись ее живому гравитационному полю. Очевидно, она успела провести небольшую пластическую операцию и разместила на теле узор из двух десятков источников разных полей, и все они разом проникли в Никласа, грея и возбуждая его. Он с удовольствием отложил визит к Ли NGC 69307-1 Анне-32 на несколько часов.