Текст книги "Бесконечность на два не делится"

Глава 5

…

ТАСС

СМИ: Большой адронный коллайдер был выведен из строя хорьком. Большой адронный коллайдер, самый мощный в мире ускоритель заряженных частиц, был выведен из строя хорьком в ночь с четверга на пятницу. Об этом в пятницу сообщила электронная версия газеты.

…

…Ученые рассчитали время до контакта землян с инопланетянами. При существующих темпах развития человечество может выйти на контакт с внеземным разумом примерно через полторы тысячи лет, считают ученые из Корнелльского университета (США). Материалы их исследования опубликованы на сайте arXiv.org

…

1. – Би! – Алла сняла очки и отложила в сторону книжку, которую до этого с увлечением читала. – Послушай, а вот что ты сам мог-бы сказать о себе. Понимаешь? Объективно. Взгляд со стороны, но со знанием изнанки. А? —

– Идиот. – буркнул Би, пытаясь разглядеть название отложенной книги.

– Это аксиома. Свой статус, как бы ты его определил. Твоя оценка себя. —

– Откуда я знаю, – вздохнул Би, – книга оказалась «Моби Диком». – Нищий философ-любитель, пожалуй. —

– Романтика! Чего это всех тянет на романтику и лирику, особенно когда в душе ни того, ни другого, а только желание кого-нибудь зарезать ради сотни баксов. —

– Какая романтика?! Ты пробовала когда-нибудь побыть философом? Да ещё и нищим. Хорошо Диогену было выпендриваться в бочке, когда у самого в банке на счету с миллион сестерциев бренчало. —

– В том-то и фокус, – вздохнула Алла. – Кстати, шею не вывихни. —

Уже близился вечер. Днём они прогулялись по тесному Лермонтовскому, через Обводный канал, прошли через Балтийский вокзал, просто так, чтобы побыть в атмосфере железной дороги, в сутолоке отъезжающих, посмотрели, как строится супер современный паровозный музей, и дошли до универсама «Лента». Там им особенного ничего и не надо было, купили блок» Винстона», банку печени трески, упаковку охотничьих колбасок, и вернулись обратно через широкий и полупустой Измайловский проспект. Грело солнышко, и они думали, как летом будут ездить на Карельский перешеек, на озёра, куда-нибудь за Солнечногорск. О том, что было в конце ночи они будто забыли. Ведь ничего и не произошло, о чём стоило думать, и что стоило обсуждать.

Сейчас колбаски уже были съедены и запиты чаем с малиновым вареньем.

– Хорошо лоботрясничать! – Алла снова потянулась за книжкой.

– Лень – двигатель прогресса! – объявил Би.

– В самом деле? Это ты на заборе прочитал? —

– Нет, сама рассуди, – запротестовал Би, собираясь произнесть горячую речь в защиту любимого порока.

– Перестань занудствовать. Прежде подумай, есть-ли у тебя сказать что нового. А речи о палке-копалке и шагающем экскаваторе я слышала уже… дай сообразить. Сотню раз? —

– Ладно. Понял, не дурак. А что ты там за хитрые иезуитские расспросы начала? Что-то о самооценке, статус-кво… Это к чему? —

– Так, просто. Имеет женщина право что-то сделать только потому, что она – просто женщина? —

– Нет. То-есть, женщина может. А ты не просто женщина, и ты не делаешь ничего просто. —

– Это фокус Дарвина. И кто я? —

– Ты богиня Баст. —

– В виде зловещей мумии? Тогда и Бублика надо засушить. Кстати, где подлый котяра? —

– На двор напросился… Весна, грачи. И кошки … —

Где-то за дверью, совсем рядом что-то загремело, задвигалось. Би увидел тревожный взгляд женщины, в её глазах дрожал, готовый прорваться, страх.

– Соседи, – пояснил он, – На выходные за городом были, у стариков … —

Он прекрасно понял этот неродившийся страх, потому что у него самого внутри пробежала холодная крыса того самого ужаса…

– Да. Дети у них есть? —

– Подросток… Маленький такой. Кажется, в Суворовском учится. Раз в месяц дома объявляется. Паразит. —

– Что за люди? —

– Так. Люди. Вроде хорошие. Здороваются, улыбаются. Претензии не предъявляют. Ты-же знаешь, как я с людьми общаюсь. —

– Знаю, как ты с ними не общаешься… Всю Россию исколесил, а с людьми не научился разговаривать … —

– Тоска! Что они могут сказать, мне не интересно. Что я им могу сказать, им не нужно. Нет общих точек. Параллельные миры. —

– Я -то тебя знаю. Но другие… Ты хоть знаешь, какое впечатление производишь? —

– И что? В чём дело? Все люди – разные. Только некоторые совсем разные, а некоторые не очень. —

Алла вздохнула. Она знала. Знала, что со стороны Би выглядел диким и угрюмым троглодитом. Для тех, кто его не знал. Для тех, кого он к себе не подпускал. А те, кто были допущены в его пространство, инстинктивно чувствовали, что на этого человека можно положиться во всём. Во всём хорошем. Таких было мало. Очень.

– Кстати, как ты смотришь на отпуск? —

– Намечается? В первый раз слышу. Вообще-то отрицательно. Чего там делать? —

– Не знаю. Отдыхать … —

– Алкин, я уже устал отдыхать. У меня от дивана частенько спина болит. Что-то конструктивное есть? —

– Может быть. Пока не знаю. Как соображу, поставлю в известность. —

– Не обижайся. Я считаю, в отпуск надо идти, если есть возможность провести его значимо. Чтобы было вспомнить… На море съездить. Домой в гости. Давно в Приморье была? —

– Я ничего… Всё прекрасно… Чего? Темы нет, так и должно быть. Пойду в отпуск, буду внучку пасти в Сосновке. Мечта бабушки. —

2. – " – Немалое количество ученых предпочитает придерживаться так называемых реалистичных взглядов. Они охотно забывают, что сегодняшняя реальность была утопическим мечтанием для вчерашних романтиков. В нашем распоряжении немалое количество эпохальных открытий, которые сделаны лишь по счастливой случайности, а не в результате систематических научных исследований. И многие из них можно отнести на счет тех «серьезных мечтателей», которые в своих воззрениях смогли преодолеть стойкие предрассудки. Классический пример: Генрих Шлиман, воспринимавший гомеровскую «Одиссею» не как сказку или легенду, смог открыть Трою. – " – Дэнникен «Колесницы богов " —

ВСЁ ПРАВИЛЬНО. ВОЗРАЗИТЬ НЕЧЕГО. ТОЛЬКО ДЭННИКЕН НЕМНОЖКО ПУТАЕТ ПОНЯТИЯ – ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ТЕХНОЛОГИЙ, И ВОСПРИЯТИЕ ЭТИХ ТЕХНОЛОГИЙ НЕВЕЖЕСТВЕННЫМ РАЗУМОМ. НЕ ВСЁ, ЧТО РАЗУМ ПРИНИМАЕТ, КАК ПРОЯВЛЕНИЕ БОЖЕСТВЕННОЙ СИЛЫ – ВЫСОКИЕ ТЕХНОЛОГИИ, КАК И ЧУДЕСНЫЕ СУЩЕСТВА ИЗ СКАЗОК – НЕ ВСЕГДА РАЗУМНЫЕ СУЩЕСТВА ИЗ

ДАЛЬНЕГО КОСМОСА. ПОЛЬЗУЯСЬ ЕГО МЕТОДОМ, ЛЮБОЕ МИФИЧЕСКОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ МОЖНО РАССМАТРИВАТЬ, КАК СВИДЕТЕЛЬСТВО ПОСЕЩЕНИЯ ЗЕМЛИ ИНОПЛАНЕТЯНАМИ. ТАК-ЖЕ И НАРОДНЫЕ СКАЗКИ. ВСЁ ЭТО ТОЛЬКО КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ ЛЮДЕЙ, ЕГО ТВОРЧЕСТВО, НО НЕ ОТЧЁТЫ С МЕСТА КОНТАКТОВ ДВУХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ. ТО-ЕСТЬ, ВЫВОДЫ ДЭННИКЕНА, ОСНОВАННЫЕ НА ПАМЯТНИКАХ КУЛЬТУРЫ, ПРИТЯНУТЫ ЗА УШИ. ДЭННИКЕН ПРОСТОЕ ОБЪЯСНЯЕТ СЛОЖНЫМ, А ЭТОТ МЕТОД ОШИБОЧЕН, ПОСКОЛЬКУ ПРОТИВОРЕЧИТ МАКСИМЕ ИСТИННОГО ЗНАНИЯ (ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ И РАЦИОНАЛИЗМ.) … —

Алла ткнула клавишу мышки, превратив текст на дисплее монитора в значок папки с названием «заметки», пожала плечами. Странные хобби бывает у мужчин. Ладно, не футбол – вот тоже нелепое времяпровождение! Она почувствовала себя не очень уютно, всё-таки чужой дом, пусть даже дом близкого человека, сковывает, накладывает какие-то рамки условностей, чужих правил… Би ушёл в аптеку, купить ей лекарства; после вчерашней прогулки снова пришло болезненное состояние, да и кое-какие мелочи женской гигиены понадобились. Было тихо, и именно этого ей и хотелось. Она подошла к книжным полкам, провела взглядом по корешкам, остановилась на стопке художественных альбомов :

– Дюрер – Босх – Ван Гог – Лотрек… Вытянула альбом Дюрера, снова уселась перед ноутбуком. Подумала, снова открыла папку «Заметки», из списка папок и текстов выбрала «Моё». Просмотрела появившиеся названия … «Теория всего, чего нет.» Пролистала открывшийся текст. Рассуждения о Боге, какая-то странная концепция, примитивные логические построения, этика, попытки анализа строения и качеств пространства, едкие замечания о современном научном мировоззрении. Имена Вернадского, Эйнштейна, Карла Сагана… Она поёжилась, как от озноба – изложение прочитанного было отрывочным, будто мысли автора прыгали с предмета на предмет, с темы на тему. «Как белки на деревьях Приморского парка…». Мысли метались по изложению, темы обрывались, чтобы снова проявиться через пару страниц. Чувствовалось, что писавший растерян и не совсем определился с целью всего изложенного. „Я сознаю, что всё вышесказанное не может быть ни доказано, ни продемонстрировано опытным путём ни сейчас, ни когда-либо в будущем, и является чисто умозрительным занятием… Как, впрочем, и вся современная теоретическая наука, занимающаяся проблемами Космоса. " – Да, языком чесать, не мешки таскать. Говори, что в голову взбредёт, всё-равно проверить невозможно… Ага, вот он пишет о том-же самом; – " В книгах современных гениев науки все их основные положения начинаются многозначными словечками: " возможно“, " если это так», " из сказанного можно сделать вывод " – всё от сомнения в собственных словах и идеях … " Что-ж, и так можно жить. Какое нам дело до хитросплетений пространственных ипостасей, состояний гипотетических частиц и предположительных космических монстров? Всё это мы уже проходили, и пройдём ещё не раз. Её глаза снова выделили цитату великого физика: – " Любая физическая теория всегда носит временный характер в том смысле, что является всего лишь гипотезой, которую нельзя доказать. " – А все эти Стивены Хокинги в самом деле нечистоплотны, если их адепты вынуждены комментировать их словесные ляпсусы по своему разумению… Бог с ними…

3. – Когда пришёл Би, она задумчиво рассматривала страшненьких созданий гения Дюрера. Сказки, но сколько эмоций в застывших движениях монстров. Казалось, прислушайся, и можно услышать эту невообразимую чёрно-белую жизнь…

– Я на досуге посмотрела кое-что из твоей дурной головы. Можешь аргументировать на кой тебе это надо? —

– Я совсем нет. – словоохотливо ответил Би. Это он так пояснил.

– Нет – это" да", или нет – это всё-таки" нет"? —

– Алкин, ты ходишь на работу, выращиваешь на подоконнике ананасы и анютики, в ванной у тебя живёт нильский кайманчик …Это – ты. Ещё вопросы? —

– Я не о том. Всю современную науку ты объявляешь притоном жуликов. Для улучшения аппетита? Самолюбие ублажаешь? —

– Потому что мне нравится думать, что я самый умный, в то время, как известно, что я дурак. Что тебе не нравится? —

– Не знаю. Похоже на какой-то интеллектуальный онанизм. Дело вкуса, конечно, но мастурбировать над формулой Эйнштейна… —

– А когда ВСЕ формулы Эйнштейна отправят в мусорную корзину? —

– И тебе хочется быть первым… Да и отправят – ли? Дарвин до сих пор в школьной программе, хотя ему уже даже ортодоксы верят со скрипом … —

– Это у них инстинкт самосохранения – естественная вещь. То -же и у учёных. Это как с нашей конституцией. Поправки, сноски, исправления, комментарии, и в результате – новая модель. Но на обложке всё по-старому, и даже год выпуска. —

– Не убедил. —

– Просто прими это. Сейчас модно так говорить. —

– Принять я могу всё, что угодно. От рюмки коньяку до таблетки цитрамона. А тебе самому не кажется, что твои мозги из-за этих пертурбаций уже похожи на свернувшиеся струны Хокинга, разбежавшиеся по складкам пространства? —

Он нахмурился, и Алла с интересом уставилась на него. Сейчас родит.

– Стивену Хокингу понравилась-бы такая интерпретация его идей! В самом деле, все эти браны-мембраны сведут с ума любого обывателя… Кофеём угостишь? —

4. – Тема подана со вкусом. Можно даже сказать, что намечена интрига… Но всё-таки, молодой человек, вы не совсем чётко определили приоритеты предлагаемой разработки. – Профессор Каспарин пальцем отодвинул от себя стопочку формата, выжидательно посмотрел на собеседника.

– Видите-ли, профессор, мне казалось, что пациент представляет интерес ввиду неординарности случая. Человек практически без образования … —

– Бросьте! «Неординарности»! Почитайте отчёты с Бабельсбергской международной конференции 1983 года, где председательствовал ваш слуга… Меня интересует другой вопрос. Вот вы, бывший аспирант… Что вам за интерес? Почему вы пришли с этим ко мне? —

– Я давно хотел вернуться в теорию … —

– Что, работа авгуром не столь прибыльна, как ожидалось? Но ведь здесь, – палец профессора крепко постучал по полированной столешнице. – Надо будет работать. Работать без оглядки и, знаете-ли, за оклад. Может быть есть что-то, на что вы хотели-бы обратить моё особое внимание? —

– Да… Мне кажется, профессор, данная тема имеет некие перспективы… в особой области применения… Понимаете? —

– Так … – Владимир Феоктистович мрачно уставился в стол, что-то соображая. – Это вы намекаете на альянс нашей лаборатории с… в 1992-м это было, кажется … —

– Они упоминали о подобных работах, и данный случай … —

– У вас уже имеются конкретные наработки? Концепции? Или вы уже связывались с… напрямую? —

– Нет. Собственно говоря, ваш опыт и реноме в мире науки столь высоко оценены, что работать под вашим руководством, это величайшая честь и доверие, о которых я могу только мечтать… Ведь вы помните, однажды я уже удостаивался подобного доверия… В работах по Южному Кавказу… И мне кажется, вы не ошиблись в своём доверии … —

– Так. Как вас… запамятовал, Валерий? … —

– Валерьян Дмитриевич … —

– Очень хорошо. Вот это вы сейчас возьмёте. Завтра я вам, возможно, позвоню, телефон оставьте у секретаря… Материалы надо будет оформить для представления. Пока этим и займитесь. И ничего не планируйте на ближайшее время. Вот ещё! Такой вопрос меня занимает. Нет ли тут фактора, о котором вам, может быть почему-то неудобно упоминать? … Какой-то личной заинтересованности … —

– Извините, Владимир Феоктистович… Конечно, я надеюсь поправить своё положение, материальное и… личное. Но это пока не определено. Я могу лишь… работать как можно усерднее. —

– До свидания. —

Проситель притянул к себе листки на столе, неуверенно посмотрел на хозяина и направился к дверям.

– Задержитесь… Валериан, – палец опять постучал по столешнице.

– У меня создалось впечатление, Валериан… Дмитриевич, что у вас есть что-то ещё. Может быть дополнительные материалы? —

– Вы, как всегда правы, Владимир Феоктистович… Во время своей встречи с пациентом мне удалось скачать с его компьютера… дело деликатное, сами понимаете, так, кое-что. Личные заметки … —

– И вы не удосужились сказать мне об этом. Возможное сотрудничество разумеет полную открытость информации, только так будет достигнуто взаимопонимание. —

– Но я и сейчас не уверен в ценности этого материала. —

– Надеюсь, там не космические секреты страны? В любом случае, стратегическая оценка материала – это не ваша прерогатива. —

– Виноват. Самые обычные" заметки на полях". Фантазирования без темы. —

– И вы надеялись поднять себе цену в глазах… спонсоров? Не робейте, мы все оторвались от одной сиськи. «Ради вкусного грантца не пожалеем и отца …». Что-ж, давайте сюда ваши икс-файлы. Давайте, давайте. Наверняка у вас есть дубль. —

(– …теория познания наряду с только что указанной задачей вправе поставить себе ещё и другие – дополнительные. Но, если она хочет быть наукой, имеющей смысл, то прежде всего она должна заниматься выяснением вопроса о существовании или несуществовании границ знания … – Из «ЗАМЕТОК» Би.)

5. – После ухода просителя, Владимир Феоктистович подумал, вызвал секретаршу, когда потёртое длинноногое создание изволило явиться, протянул ему флешку, полученную от Валерьяна.

– Распечатайте, пожалуйста. Если документов несколько, скомпонуйте по отдельности. —

Оставшись в одиночестве, задумался. Неужели, дело? Чорт, давно у него ничего не было. И наверху – он кожей чувствовал это – начали посматривать с состраданием – сработался человек, вхолостую ходит. Такое сочувствие было хуже нагоняя у верхушки, там можно отболтаться, сослаться на мировой кризис… Надо внимательно изучить материалы, продумать перспективы, и главное – тему позаманчивее подать. Что там было у этого дурака? Корреляции сознания в общем… чорт! Дичь какая-то… Кому нужны сейчас корреляции, ретроспекции… Вот был Коля Девашов, тот умел… И академика себе состряпал какой-то петушиной академии, а как умел заманить клиента, какие дали и горизонты обрисовать… И втиснуть в общие тенденции, привлечь тень Блаватской и Фламеля … " Не пожалеем и отца … ", да… Достойный выползок гнезда лысенковского… Думай, Владимир, думай…

Он нажал кнопку соединения с референтом, подождал, дал отбой… Подумал… Снова нажал, на этот раз с секретаршей.

– Ленуся, не очень помешал? Можешь оторваться на миг? И блокнотик прихвати. —

Когда оторва прискакала (почуяла что-то экстренное), стал диктовать список книг, среди которых блистали откровения Мулдашева, Корета, Марвина, Ютена. Подумал, добавил Гурджиева и Блаватскую (куда-ж от неё денешься!).

– Вот с этим списком зайдёшь в нашу библиотеку, ищи сама, не говори, для кого. Это не срочно, надо к завтрему. И пригласи на завтра Чертоцкого. Эти книжки для него приготовишь… А сейчас… дверь закрой, пожалуйста. Изнутри, конечно. Если кто – подождут… Мы будем заняты… надо кой-чего отметить … —

Академик Каспарин дело своё знал, от жизни хотел получать удовольствие, и умел использовать возможности по полной программе…

6. – Мощный нос Захарова демонстрировал украшение, долженствующее украшать настоящего мужчину. Потом Захаров снял тёмные очки, и они заимели возможность лицезреть ещё одно украшение, сине-зелёного отвратного цвета, разлёгшееся по правую руку от великолепного носа.

– Ага, – сказал Би – Где раздают? —

– Желаешь приобресть? На Сенной. Там типа акция. С рассрочкой. Поспеши. —

– Присаживайся. Грим не нужен? —

– Дочка уже пыталась. Результаты на лице. —

– Может огласишь" казус белли"? —

– Валерьян. И это что-то серьёзное и непонятное. —

Алла насыпала в кофеварку молотого кофе, включила. Захаров оглядел ожидающую публику, смакуя это ожидание, как прирождённый оратор.

– Музыку! – он осторожно почесал кончик носа. – А в общем, ребята, это мой прокол. Но кто мог знать? Случайное знакомство, а впечатление вполне обнадёживающее. —

– Всё интереснее и интереснее… Но ты продолжай. Только определённее. —

– Ребята, честно говоря, я сам не всё вполне понял, а это бывает не часто, знаете. Мы посидели в «Висле» … —

– «Висла»! – Би сделал вид, что с наслаждается сладкими воспоминаниями. – Как оно? —

– По прежнему. Но дело не в этом… Уже по дороге домой – мы к метро подходили, и там веселилась компания, шершавые личности… И вот один вдруг подходит к нам и очень внимательно присматривается к Валерьяну. Короче, он его узнал. Похоже, в прошлые годы сталкивались по житейским делам. И опять дело в другом … – Захаров принял чашку с горячим кофе. – Спасибо, Алла. – он сделал смакующий глоток…

– А ближе к теме? – напомнил Би.

– Он его не узнал! – торжествующе воскликнул Захаров. – Точнее, он его узнал, аж побледнел. Видимо, это было очень дорогое воспоминание, только он его не стал узнавать! Не захотел. Наотрез, то-есть. Извините, говорит, похоже, ошибочка вышла. Вы, говорит, присмотритесь, может, я только похож на вашего знакомого… Тот, натурально, в бутылку. Ты, кричит, мне всю плешь проел этими армяшками, как вы их дураками делали! Ты, говорит, мне сейчас весь Карабах срисуешь, каждую тропочку здесь, натасфальте изобразишь. И как в миниюбке автостопом по горным дорогам драпал оттуда! —

– Что-то я не соображу … – признался Би.

– Ты хочешь сказать, что Валерьян с тем парнем во время Карабахского кризиса имели какие-то общие дела там, на Кавказе, и дела эти … – Алла повела пальцами, выражая, что дела те были явно грязными и запутанными.

– Именно! Так оно и было. Валерьян явно участвовал в какой-то военной программе, и именно из научных секретных проектов. Я попытался прояснить это дело… Выводы можете сделать по моей ряшке … —

Они молчали, не зная, как реагировать на факты…

– Хорошо. Посмотрим объективно, – нерешительно начала Алла. – Ты заимел несколько украшений. В глазах чингачгуков твоя общественная значимость возросла. Психолог Валерьян, оказывается, участвовал в вооружённом конфликте в качестве… медицинского работника, о чём предпочитает не распространяться. Видимо, медалей не заработал. Но профессиональная его квалификация под сомнение не ставится. Как это должно отразится на нашем к нему отношении? Что вообще ты можешь сказать об этом человеке? Вы вместе гуляли по злачным пажитям. Есть о чём вспомнить … —

Захаров подошёл к зеркалу, разглядывал физиономию, будто готовился к селфи, по критическому вздоху стало понятно, что отбор не прошёл…

– Я его знаю года три всего. И ничего серьёзного. Обычный трёп. Впечатление не очень удачливого деятеля. Не то, что неудачник, но какой-то… застывший перед финишной чертой… Без звёзд с неба. —

– Типичный я, – пробормотал Би. – В общем, надо иметь в виду… Такие люди падки на опрометчивые поступки и легко подпадают под влияние авторитетов. Кто его кумир? —

– Бог знает. Он все иконы критикует. И в семье… на третьей ступеньке… Но ничего совсем плохого сказать не можно … —

7. – Это было на другой день в уже знакомом кабинете профессора психологии.

Только за столом, на месте просителя сидел другой молодой человек, похожий на выходца из МИМО, представительный, в черепаховых очках, с «Паркером» в нагрудном кармане.

– Рад видеть тебя, Генуся. А у нас проект наметился. Понимаешь? Сами мы этим заниматься не будем, не даст это ничего ощутимого. Ни авторитета, ни денег, ни славы. Да и дела по сути нету. Есть ВОЗМОЖНОСТЬ. Вот тебе материалы. Изучишь. Твоя задача – основательно заинтересовать наших спонсоров. —

Тут «Генуся» допустил бестактность, для других непростительную. Кашлянув, он попытался высказаться.

– Мне думается, что я … —

– Тебе – думается? Я не ослышался? Послушай, Генуся, и крепко запомни на будущее, чтобы мне не пришлось повторять. Ты человек сообразительный. Но ты, Геночка, по статусу своему – говно. Запомни, это произносится медленно и раздельно – ГОВ-НО. И никак иначе. Рот будешь открывать, только когда я соизволю туда что-то положить, от барского куска. И не будем таить предвзятости. Короче, свою задачу ты понял. Повторю, дело на самом деле – это тафтология, чтоб ты знал – серое. Раскрась его мистическими красками. Упомяни" зеркала Козырева", эффект Кирлиан, устарело, но впечатление производит. А клоунов, Чумак-Кашпировский-Джуна, этих не надо. Слишком голодны и ротасты… Короче, вот кое-какая литература. И возьми для контраста что-то серьёзное. Понятно? —

– Ваши работы? —

– Не знаю… Если что-то из раннего. Можно. Но строго дозируй, и без максимизации. Ещё. Клиент, человек ранимый. Информацию о нём добывать КРАЙНЕ осторожно. Тут один маленький умник – я вас сведу, когда настанет пора, его надо будет тоже ввести в группу, на… пятых позициях, – немного наследил. Может быть пройдёт без последствий. Не повтори его ошибку. И, знаешь, сейчас в моде – эзотерика, регрессии, прочий бред. Используй, но серьёзно, без престидижитаторства. Ещё вопросы? —

– Извините, есть один. Специфика наших спонсоров, она предопределяет круг тем и интересов. Посоветуете что-то? —

Владимир Феоктистович принялся тяжело теребить подбородок. Не уверенный в толковании реакции, референт ждал результата с чувством фаталистической обречённости.

– Не педалируй этот вопрос. Конечно, их интересуют практические решения с быстрой отдачей. Спросят о сроках – в пределах двух-трёх лет. Конкретное применение – очень широкое в контроле и воздействии… тут нужна обтекаемая формулировка, чтобы не требовали кролика из шляпы здесь и сейчас… контроль над подсознанием, в дальнейшем полная корректировка психотипов… Понимаешь, в чём соль? – Каспарин в ожидании уставился на Геннадия.

– Понимаю, Владимир Феоктистович. Побольше тумана и твердое обещание неких перспективных разработок … —

– Именно. НЕКОНКРЕТНЫХ. Все формулировки должны иметь несколько толкований … —

…

Словарь Вебстера приводит определение эпистемологии: « Наука или теория, изучающая истоки, природу, методику и ограничительные рамки процесса познания».

При исследовании научных фактов и данных чрезвычайно важно помнить и учитывать природу, методы и ограничительные рамки познания, в противном случае исследователь рискует впасть в заблуждение – … эпистемология критикует сложившиеся системы знания, отталкиваясь от некоего идеала знания…

из «заметок» Би