Текст книги "Всемогущие рабы"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Да, всё. А может и нет

– Неонила Павлище: – Правильно Юлия! Я всех особо одаренных с воспалением хитрости – – за борт. Ни когда повода не

давала, развивать больные фантазии.-

– Жена: – Хочешь меня?

– Муж: – Нет.

– А есть хочешь?

– Да.

– А связь чувствуешь?

За прошедшую неделю Винницкий стал походить на респектабельного человека. Двухуровневая квартира на Сивцевом Вражке (ванна на первом, джакузи на втором, полугодовая ипотека) позволила ему на тусовках любого уровня смотреть на людей с саркастической усмешкой. Стал он вальяжен, солиден, многозначителен, не мельтешил уже, не смотрел в рот, знал цену себе и окружающим. И сейчас, услышав звонок в дверь, он не кинулся стремглав, как отбитый лакей, а не спеша отхлебнул пивасика, кинул в рот ароматейку, прошёл в прихожую и посмотрел в глазок. При этом он в который раз выматерился по поводу забывчивости – респектабельность требовала видеокамеры на лестнице!

Он знал, что пришла Yurа, иначе охранник в парадной предупредил-бы о госте, а со шлюхой было назначено на 14.00. Ай-я-яй, опоздала бабца на двадцать минут, она и есть она, бойцу он такого не простил-бы. Рука, протянутая к шкафчику с пом-помкой, опустилась, потом он отодвинул кованную задвижку на двери, поскольку не доверял ни капли всем доморощенным замкам. Что французским, что немецким, для специалиста это семечки, а против такого чуда мог сработать только двухтонный домкрат.

Эта дурища сияла блёстками и пахла чем-то цветочным. И одета, как обезьяна, кожанная юбка, здоровенные чёрные ботинки, расплывчатый топик (юбка и топик были натянуты невероятным образом, и в промежутке между ними свисали запасы сала). Сашок, конечно, не мог определить, что топик прибыл из Лондона, юбка из Германии, а ботинки из Индии, да ему было наплевать. Таких по проспектам шляются миллионы, и у каждой гонора выше неба.

– Ты красавица, так и съел-бы! – приветствовал он гостью, пропуская её в квартиру.

– И ты, бой, на уровне! Чем угощать будешь? – Yurа проследовала на кухню, с любопытством оглядывая стены и обстановку. Постеры с Брюсом Ли, Шварценеггером и Сталлоне, какие-то флаги, и среди них бело-синий «Зенита» и жёлто-синий «незалежной». На большой кухне стену украшала голова детёныша носорога, скрещённые сабли янычаров, опять какие-то флажки и гербы, она в этом ничего не понимала, а вот стаканчик коньяку её обрадовал. Выпив, она оглядела, уже внимательнее, тело хозяина и осталась довольна. Это было сооблазнительное мясо, а оттопыривающийся в промежности спортивный костюм её здорово заинтересовал.

– Ты в форме! А я, понимаешь, такая, скучаю, одинокая совсем, и рядом ни одного интересного чела… Может, покажешь квартиру? Недавно взял? И наверху уровень есть?

– Сейчас увидишь. – Сашок прихватил коньяк, два стаканчика, плитку шоколада.

– Начнём сверху. Джакузи у меня хорошая. Хочешь посмотреть?

Джакузи действительно, было вместительное, и после ещё одной порции коньяка они полностью оценили его вместительность и удобство. А такие атавизмы, как стыд никогда не были присущи действующим лицам, и действующим активно и изобретательно. В самом деле, секс присущ человеку, как одна из главных функций организма, и стесняться тут может только человек ограниченный предрассудками и закомплексованный. Очень быстро участники с удивлением обнаружили, что находятся уже не в джакузи, а на паласе холостяцкого будуара, в перемешку со старыми носками и окурками.

– Надо завести домработницу, – подумал Винницкий запоздало. – Лет семнадцати, это будет хорошо и избавит от одиночества. Всегда под рукой ….

Он стал воображать, как это будет здорово, проявив недюжинную творческую фантазию, и был возвращён в реальность огорчённым вскриком Yurы;

– Эй, ты о чём думаешь? Или заснул? Импотент!

В растерянности Сашок глянул на свой аппарат и понял оплошность – отвлёкся! размечтался, лох, всё упустил, потерял контроль! Но всё это мелочи, всё поправимо, и Yurа продолжала своё сладкое действо.

– Ты хорош! Продолжим? Или покурим?

Заявившись сюда, она не имела в виду только и исключительно секс, хотя и это тоже подразумевалось в категории «само собой». В планах у неё стояло более серьёзное дело, касающееся их занятий в группе, но одно другому не мешает, и приятное с полезным – это лучшее совмещение занятий, философию свою Yurа любила, воображая своим изобретением, и её уважение к себе, соответственно пребывало на высоте.

– По какому принципу Вы принимаете друзей или делаете запрос на добавление в друзья?

Комментарии :

Лиля Пантеряша: Первое – это смотрю на никнейм, если не прослеживаются славянские корни, то оставляю в подписчиках. Затем, список друзей смотрю – если там одни женщины, то тоже оставляю в подписчиках. Затем смотрю содержание его ленты, если одни Орифлеймы и Биткоиеы, то тоже – в подписчиках оставляю)

Остальных – добавляю в друзья)

Юля Куренко: Ого алгоритм…, но логично, Лиля умничка я бы с Вами в разведку пошла)))!!!

Они сидели, курили, изнывали от истомы, Сашок ожидал прилива сил и вдохновения для второй серии, Yurа пыталась придумать плавный переход к СЕРЬЁЗНОМУ разговору, но в голову, отягощённую эмоциями и коньяком, ничего путного не приходило. Потом её взор упал на постер со Сталлоне, где гора мускулов, перечёркнутая пулемётными лентами, напрвляла гранатомёт на танк с красными звёздами на башне.

– Круто, – кивнула она на картинку. – Стрелял из такого?

Сашок глянул, усмехнулся :

– Стрелял.

– И людей убивал?

– Кого надо – убивал.

Yurа хотела было уточнить, а кого надо?, глянула на хмурое лицо любовника, передумала. Но он сам решил уточнить :

– Есть, понимаешь, такая штука, как договор. И есть приказ. Мы сами ничего не решали. Или ты убьёшь, или тебя убьют. Если не те, так свои командиры.

– Понятно, – ничего она не поняла, да это её и не интересовало. – Так ты герой?

– Герой? Дура? Это работа, понятно? Сделал дело, получил бабки, отдыхаешь. Потом другое задание.

– Договор. Интересно. Значит, если договор, нет никаких вопросов?

– Какие вопросы? Там всё по пунктам расписано. Вплоть до премии… Ты о чём думаешь? Вижу, чт-то есть, только не пойму – что. Убить кого надо? Говори, цену обсудим, с ребятами свяжусь, всё будет сделано качественно.

Она покачала головой, посмотрела в стаканчик, потом на Сашка. Он понял, налил.

– Это не то. Пока никого убивать не надо. Это… совместный проект. Понятно?

Совместный, это значит – я и ты. Больше никого. И всё между нами. Будем говорить?

Сашок выпил, прищурил глаз, задумался. Дело. Наверное, денежное. Денег-то ему хватало, конечно, ребятам подкинуть надо-бы, начали намекать, но это так, мелочи… А вот если дело поперек группы, чем это может обернуться? Чем-то серьёзным? Но группа сейчас еле дышит, разброд, непонятка, какие-то делишки несерьёзные, разборки, потери, нет единства. Стоит держаться такой группы, или правда, свой проект замутить? Надо ещё тёлку пощупать.

– Я сейчас занят, вообще-то. Дела группы, сама понимаешь.

– Группа! Эти задохлики-ватники! Я одна больше денег сделала, чем половина группы! И где эти бабки? Ты за них держишься, а Админ тебе говорит, что у него за секретные дела с Nadeshdой и Палачом? Я вот тоже не в курсе. Корпоративность должна быть! Что за дела у него с Nadeshdой? Я понимаю, трахаются, там, лубов! А группа должна страдать?

– Ну, ты уже исстрадалась!

– Я серьёзно говорю! А ты? Только палку бросить горазд? На серьёзное что – кишка тонка?

Она была слишком напориста, и ничего конкретного не говорила, и это его настораживало. Сашок однолинейно понимал людей и совершенно не разбирался в психологии. Какая психология, всё диктуется суммой. И жизнью. А Yurа… Слишком много вопросов и сомнений. Он не понимал, что, считая себя ОЧЕНЬ умной, она рссчитывала шаги других на несколько ходов вперёд, и всё должно было соответствовать её планам. Чего-то другого она не учитывала, и не думала, что может быть по другому.

– Я тебя услышал. И теперь жди. Надо подумать. Где гарантии, что ты не проверяешь меня по заданию Админа? Или кого-то ещё из группы?

– Гарантия? Что я действую по приказу этого… Сейчас! Где моя сумочка?

Сумочка валялась тут-же, на тумбочке, и Yurа, поковырявшись в ней, достала и торжествующе протянула любовнику пластиковый конверт. Нехотя он достал из него пачку фотографий, и его равнодушие рассеялось. На картинках были Админ и Nadeshda u poroga. В разных позах и положениях, занятые одним и тем-же, в разных вариантах, и всё это было отличного качества, и вполне откровенно. Сашок залюбовался вариантами, и, как обычно, даже начал примерять что-то к своей практике.

– Красиво. А ты вот так умеешь? Где ты это взяла, на фотошоп не похоже.

– Где! Не знаешь, чем я в группе занимаюсь? Компромат, в том числе…

– А… наших фото в твоём архиве, случайно, уже нет? Современные гаджеты я знаю. Впрочем, мне это по барабану, я таких штук не боюсь. Ну и что? Показала ты мне, как трахаются эти порося, и что мне это доказывает?

– А ты думаешь, я могу работать на таких ребят? Ты посмотри на его член! Это-же отстой? А жопа этой давалки! У Патрисии Каас толще!

Эти ценности Сашок понимал, но с работой их не связывал.

– Хорошо. Пойдём-ка опять наверх.

– Что, зашевелилось? Да и мне что-то захотелось. Но ты скажи мне, что думаешь о предложении.

– Пойдём уже, пока стоит. Что думаю! Думаю пока…

– Я кобель ищо тот, но почемуто не стоит. помогте. —

Этот раз навевал на грустные мысли о конечности человеческой фантазии. Немного шарма придавали просмотренные фотографии коллег, занимающихся сексом, приёмы которых они попытались скопировать, причём получилось неплохо, помогала и присущая Сашку изобретательность. Но всё хорошее имеет дурную привычку заканчиваться. Откровенно говоря, Сашок был этому рад, намёки на некий совместный проект занимали его больше, чем горячие телеса напарницы. Наконец ему надоело ломать голову, он отодвинулся, закурил, простынёй стёр пот с груди. Yurа тоже закурила, подняла с пола пепельницу.

– Хорошо, Натка, ты баба ничего, годится. Хочешь, приходи, только заранее предупреждай, чтоб охрана была в курсе. А теперь о деле. О чём твой проект, покороче только. В двух словах. Народ, деньги, задачи.

– Какой народ, – лениво протянула Yurа, стряхивая пепел. – Народ твой и мой. Всё, что есть. Я могу подтянуть тысяч двести. Это которые уже готовы. И в перспективе столько-же.

– Твои! Что они могут! «Дом-2» обсасывать? Дойками на тусовках трясти?

– Ты – валенок. Думаешь, чем мои девочки занимаются в спа-салонах и фитнес-клубах? Шопинг обсуждают? «Шанелью» похваляются?

– Это уже ближе к теме. Боевые искусства? Оружие?

– И холодное в том числе.

– Ещё ближе. Арсенал имеется, наверное? Только о чём речь?

– Я пока намекну. Есть сигналы, из моих источников, серьёзных источников, что некоторые политики, из радикалов, хотят иметь надёжные группы поддержки. Знаешь, на вроде тайной полиции, действия на митингах, и на митингах их противников, охрана своих мероприятий. Ну и кое-какие деликатные поручения. Им нужна массовость, но которая выглядит стихийной, знаешь, воля народа, волнения в плебсе, кто-то выдвигает требования, кто-то собирает подписи, кто-то проводит опросы, всё это с выходом в интернет, а возможно, в зависимости от возможностей заказчика, и на телевидение. У меня народа хватает, но ведь народ не из одних истеричек сделан, нужен противоположный пол. А мужики, мужья там, плей-бои, сейчас такая вата, лучше не связываться.

– Провокации, – задумчиво проговорил Сашок. – Стихийные беспорядки. Это серьёзно. Нужна крыша в органах.

– Ты думаешь, я чем занимаюсь? Практически на весь районный масштаб компромат в наличии. Слабы на передок наши власти. Но жён боятся, а ещё больше боятся грязи в СМИ. Таких свои-же на тряпки рвут.

– Если замечу, что играешь на две стороны, тебя убьют, – просто сказал Сашок, и Yurа вполне ощутила серьёзность его слов.

– Спокойно. Мне это надо больше тебя. Предлагаю пикничок где-нибудь в Карелии, возьми своих человек десять-пятнадцать, посерьёзнее, я подтяну девчонок. Познакомятся, обсудят связь. Дней через десять устроит?

– Я это ещё со своими командирами обсужу. Тебе сам сообщу. Думаю, общий язык найдём. Через недельку сам свяжусь. И ещё указание по группе слышала? Палач разослал. До минимума ограничить связь через сеть и поменять телефоны. С чем связано, как мыслишь?

– Пошла какая-то грызня, думаю, делёж спонсоров. Будем говорить в пол-слова…

– Ещё вопросик. Новенького видела? – вопрос был лишним, информация была разослана всем, без исключений. – Что думаешь?

– Детский сад, Админов человек, из вундеркиндов, это ясно. Он на место Влобачевского, по компьютерам, связи с фирмами, Аппл, Майкрософт, прочие. С китайцами работал.

– Это понятно, его функции я знаю, а что за человек?

– Из мат. школы, по нику – АБеляев, ясно, что из детского сада, похоже, из современных, знаешь, не от мира сего, жизнь в сети и на пепси.

– Сегодня утром… выхожу из душа с намотанным полотенцем на голове,…

мой спрашивает:… -«Из душа???».

Нет бл@дь))))))), из Индии… Прямым рейсом… Без пересадки… —

Совещание на этот раз было обставлено по новому. Участники видели на своих экранах только Админа, он видел всех. Сальский, как обычно, выглядел импозантно и холодно. Может быть бледнее, чем обычно, но это мог быть и эффект освещения.

– Вижу всех. Прежде всего, у нас пополнение. На номер два всем поступит информация, познакомитесь. Давайте по очереди. По списку.

– Всё по-старому, – доложила Yurа, всё стабильно. Скандал с совращением малолеток в массажном салоне Новосибирска, без убытков. Недоразумение по жалобе мамаши одной из «винишек».

– По моей линии небольшой дебет. Процентов восемь. Обычное колебание курса. – Влад был короток, без нюансов, знал, что о значительных изменениях Админ всегда имеет опережающую информацию, и его справка предназначалась скорее для членов группы.

– По моему последнему делу ничего нового, – будто оправдываясь, пробормотал Сержик. – Полный ноль. На работе бывшего никто ничего. Пробую поработать со связями, а моё мнение – муть в грязной воде, и ничего серьёзного.

– Это я буду решать, что серьёзно, а что – нет, – ответил Админ, но без злобы и недовольства, просто обобщая. – Хорошо. Я подумаю, вроде появились альтернативные варианты, прояснится, свяжусь по первому. Пятый?

– Всё пусто. Всё на грани туманного трёпа и фейков. Серьёзной информации нет.

– По поводу нашего разговора. Отслеживаю следы. Знаешь, это дорога на тот свет. Всё ведёт в структуры, а там такое… Страшно становится. Нам абсолютно не по зубам. – Палач из Брэдфорда намекал на разговор о новых программах зомбирования сознания и поведения. Действительно, все работы по подобным темам курировались государствами, но эти-же государства активно осуждали подобные работы и вели открытые дебаты о запрете таких тем. Это была гранитная стена. Железобетонная. И битие лбом об эту стену могло только свести в могилу. Причём ЛЮБОГО.

– Поступила заявка от рэпера Вонючего. Чем скандальнее, тем лучше. В пределах миллиона баксов. Разработка уже ведётся, как обычно, избиение в полиции, смерть от побоев, потом воскрешение… И прочая блевотина, – осторожно сказала Nadeshda u poroga.

– Разрабатывайте, – кивнул Админ. – Только с копами осторожнее, самый нижний уровень.

– У меня всё нормаль. Вопросов нет, – небрежно бросил Винницкий. Какие вопросы?

– Хорошо. Хорошо, – повторил Админ и потёр лоб. – Мне надо будет встретиться с номерами вторым и восьмым. По двойке свяжетесь с седьмым, она назначит встречу. Отключаюсь.

– Долго ещё эти шпионские игры будут продолжаться? – поинтересовался Винницкий, ответа не получил, пожал блестящими плечами.

«Шпионскими играми» называлась введённая система номеров для общей связи группы. Каждый участник получил номер, который менялся после каждого совещания. Каждый участник группы имел по три телефона, номер которых имел значение, меняющееся от подтекста сообщения. Мозги от этой свистопляски уставали, и появлялось ощущение нестабильности. Это было плохо, это путало и сбивало с толка. Но что можно было сделать? Времена «Молодой гвардии» и «Неуловимых мстителей» давно прошли.

– А что те кто в сети не реальные люди? Или те кто в сети отличаются от реальных? —

– Александр, есть сведения, что некоторые политики… и масс-медийные деятели собираются обзаводиться своей гвардией. Или тайной полицией, как угодно. Организацией, могущей представлять «мнение народа» в глазах других политиков и органов власти и СМИ. Организацией, могущей скрыто влиять и представлять мнение народа не только на страничках сетей, но и в виде общественных движений. Есть мнение, или информация?

Винницкий молчал долго, в самом деле, вопрос был серьёзным, сгоряча мнение не сформулируешь. Сальский понимающе ждал. Он не мог видеть респондента на экране, и был-бы весьма удивлён его реакцией. Сашок-же, внезапно покрывшийся потом, лихорадочно пытался понять: то-ли его разговор с Yurой уже не является секретом, то-ли это просто обычная рабочая процедура группы. Так и не придя к решению, он невнятно процедил :

– Да, слухи ходят…

– Источники информации? – тут-же спросил Админ, и Винницкий понял, что оплошал. – Ведь в сетях такая серьёзная информация обычно не муссируется, слишком горячо, даже в виде намёков и фейков.

– Э… у меня есть ребята, вхожие в серьёзные кабинеты. Конечно, это не больше, чем впечатление, зондирование. Но у меня есть и журналисты, и парочка диких блогеров. Тоже кто-то заикался… Что-то серьёзное?

– Не знаю пока. Прямых данных нет, но похоже на правду, ты не думаешь?

– Конечно, им нужна поддержка народа в глазах властей, и заграница больше склоняется к людям, за которыми электорат, прослойки, организации. Организации есть, но это купленные холуи, боевички из подонков, все они на учёте и под наблюдением у ФСБ. И нашим тоже. Ничего впечатляющего, плюнуть и растереть.

– Речь не об отморозках, которым лишь-бы безнаказанно пошуметь, похулиганить, срубить бабок на винишко. Нет, речь идёт о строго конспирированных сообществах с военной организацией. Может быть, даже идейных, типа бандеровцев, только новых, современных. Пока ничего не предпринимай, но держи на заметке. И пусть твои кадры осторожно прозондируют кабинеты власти, силовиков. Осторожно, чтобы не наследили, не навели на след! Потом хлопот наберёшься. – и Админ отключился, оставив Винницкого в размышлении, то-ли сдать Yurу ко всем чертям, то-ли всё-таки повести свою игру… А там, как Бог положит! Это всё-таки ОЧЕНЬ серьёзно. В истории много примеров подобных кунштюков, взять хотя-бы охранные отряды коричневых штурмовиков, были бюргеры, а поднялись до СС. Молодцы ребята, Это, как фишка ляжет…

Потом ему в голову пришло, что сейчас, в это самое время Админ беседует с этой шлюшкой, и как-то она выкручивается? Его сдать она не может, он не совсем дурак, и живо докажет, что инициатор – она, Yurа, и вот тогда ей будет очень плохо. Значит, выкручивается, что уж на сковородке. Пусть.

Он представил, как это трясущееся тело извивается на противне, пытаясь увернуться от вилки Админа, и ему стало легче.

В самом деле, беседа Админа с Yurой практически копировала разговор с качком, лишь по другому были расставлены акценты и эмоции.

– Неужели окорок проболтался? Распустил язык, сволочь! – тоже терялась в догадках Yurа после связи с Админом. – Доверяй кобелям, ХА! Вряд-ли у него есть прямой компромат, слова, одна брехня, кто сейчас словам верит! А если что, так надоела я ему, нашёл помоложе, а меня в отстой, вот и распускает парашу! В самом деле, может, сифилисом его наградить, такому вообще веры не будет. А Админ, ему-то что надо? Что-то не похоже, что он яму роет, кажись, натурально озабочен, уставший какой-то, в непонятках, реально… Вот кого в постель затянуть, что он с Nadeshdой вытворял. Так ведь ему интеллигенцию подавай, а что дырки у всех из одного теста, ему это чихать, что-то и у неё было минорно на душе, пошопить, что-ли, развеяться. Или на тусняк смотаться, куда-нибудь в штаты…

Через час заговорщики связались через чужие, зарегестрированные на каких-то пенсионеров, телефоны. Разговор начался на грани фола.

– Значит, ты, мачо сраный, решил сдать меня группе? Дивиденты зарабатываешь?

– Остынь, беби, из трубы дым валит. В том и перец, что никто никого не сдавал. Админ мне чего говорил? Дал задание в точку по нашему проекту, только на группу. Ничто не меняется, и я теперь всё буду делать официально, на законных основаниях, в наших интересах, конечно. Но концы от группы надо прятать. Сечёшь? Никто ничего и не поймёт!

– Значит, пикничок не отменяется? Что-то соскучилась я по твоим штукам. Как ты это делаешь…

– Давай дорогие сердцу воспоминания оставим на встречу, а? Людей подобрала?

– Моих будет восемь. От тебя?

– Блин, девятку предупредил.

– Хорошо, я нейтральную девочку подберу. Надо будет чела предупредить, чтоб молчал. Всё остальное без изменений. Место есть?

– Рокерская точка, всё по высшему классу, за Репино. Прислуга будет. Тоже ребята не в курсах, придётся самому присутствовать, за народом глаз нужен, чтоб не расслаблялись.

– Блялись! Что-ж, оторвёмся по-полной.

– Значит, одиннадцатого с утра созвонимся. Я сплю до девяти, сечёшь?

На том и порешили.

– А заказчики уже определились?

– Есть один точно, и два пока чешутся. С каждого по триста штук баксов. По результатам премия.

– Нормаль. Реально.

С утра Сальский чувствовал давление в черепе, то-ли заботы, то-ли погода балуется, съел, на всякий случай, две таблетки цитрамона, заграничным аналогам не доверял, просто из чувства протеста. Сейчас его волновало ощущение чего-то недоделанного, что-то было неправильно в течение дня, и он всё пытался сообразить, что настораживало. Главными были разговоры с этой дурой Yurой, и с Винницким.

Но что? Он перебирал положения, мотивации, интонации. Наконец сообразил: тема была достаточно серьёзной, даже сведущий человек не сразу мог сориентироваться с нюансах, требовалось время для осмысления, а эти двое въехали с ходу, с полуслова. Создавалось впечатление, что они много размышляли на эту тему, были готовы к разговору. Каждый индивидуально? Сам по себе? Странное единомыслие… Или они обсуждали тему вместе? Это уже подвигало на какие-то ассоциации, подозрения и выводы. Время 14.35. Офисы ещё работают, но телефон исключается. Надо идти. Он стоял у окна с чашкой кофе в руке и обдумывал последующие действия. За окном мелькала Садовая.

Он оделся в представительский костюм, проверил оружие, и вышел на улицу, пошёл по тротуару в сторону Сенной площади. Там, не доходя метро, во дворе располагалась маленькая контора «Ликург» – частное детективное агенство. Фактически оно принадлежало самому Евгению, дохода почти не приносило, являлось скорее юношеским увлечением, и в группе о нём НИКТО не знал. Руководил агентством некий Личко Евгений, человек, не отличающийся душевной чистоплотностью, и потому хороший филёр. С делами он управлялся лихо, нареканий у клиентов почти не возникало, хозяина не обманывал. Сальскому нравилась его манера общения; он никогда ничего не обещал, руководствуясь лозунгом – «Никто, кроме Бога, не знает, что будет завтра.», о делах говорил сухо, без лирики, и не скрывал трудностей, говорил откровенно, и некоторым клиентам это приходилось не по нраву, но результаты говорили сами за себя, а наиболее деликатные дела выглядели серьёзно, без двусмысленностей и ерничества.

Пройдя через замусоренную арку, Евгений пробрался между машинами к парадной, поднялся на первый этаж и без стука вошёл офис агентства. В большой комнате стояли два шкафа с документацией, большой металлический ящик со спецсредствами (наручники, газовые баллончики, травматика), обширный конторский стол с двумя креслами перед ним, ещё один стол рядом со входом, письменный и в углу рогатая вешалка для верхней одежды. Хозяин кабинета располагался за столом, что-то быстро писал на листе бумаги, отблёскивал молодой лысиной. Лижен – так называл его Сальский, это звучало с французским акцентом и намекало на романтику Сименона и Гастона Леру. Личко как-то набрался храбрости и поинтересовался, что на самом деле скрывается за загадочным псевдонимом.

– Тебе попроще? ЛИчко ЖЕНя. Для клиентов звучит солидно, конторе придаёт респектабельности.

– А не попроще?

– Ты на голову ниже меня, тёзка, значит – ЛИттл. Имя остаётся. YES?

– А куда я денусь!

Увидев вошедшего босса, к которому питал уважение, Лижен привстал и протянул руку, кивнул на кресло. Сальский уселся, покрутил пальцами, готовясь к разговору.

– Как думаешь, тебя не слушают?

– Меня! Кому я нужен? Если только налоговой, но тут всё чисто.

– Кто знает? – философски откликнулся Сальский. – Аль-Каида, МИ-6, ФСБ…

– Надеюсь, шутишь?

– Я тоже надеюсь. На всякий случай выключи комп и телефон. И мобильник тоже.

Лижен покачал головой, выказывая удивление, но послушно проделал требуемое, выдернул из розетки шнур стационарного телефона, демонстративно выложил смартфон, щёлкнул мышью.

– Вижу, серьёзно пришёл. Выкладывай.

– Я сам не знаю. Фактов у меня – ноль. Просто нехорошее ощущение. Посвящать в тайны мадридского двора не буду. Коротко, есть у меня подозрение – ни на чём серьёзном не основанное – что двое моих коллег – там, наверху – скооперировались и роют мне яму. Тебе предстоит выяснить, так-ли это, или у них только амуры, оба – кобель и сучка первостатейные. Он сейчас москвич, она из Пскова. Встречаться могут где угодно. Тебе надо выяснить, встречаются-ли они, и на какой почве. Если шуры-муры и амуры, Бог с ними, пусть веселятся. И примечай компании сопровождающих. Думаю, недели должно хватить, конечно, если не выльется во что-то серьёзное. Москвич, тупой качок, способен на всё. Девица, шлюха, пробы ставить не на чем, но себе на уме. Впрочем, интеллигентностью не блещет. Сейчас включи память на полну, ничего я тебе оставлять не буду, всё в голове. Никаких записей не делать. Вот фотографии, смотри, чтоб в толпе за километр вычислял.

Лижен положил фотки на стол перед собой, углубился в изучение. Сальский достал портсигар, закурил в ожидании. Наконец фотки были ему возвращены.

– Теперь слушай. – медленно и раздельно Сальский продиктовал ему адреса фигурантов, потребовал повторить, кивнул. – Встречаемся каждые сутки в это-же время, плюс каждый день по часу, на углу Римского-Корсакова и Садовой, дом один. Пишешь на бумажке и суешь мне в карман. Всё. Что экстремальное обнаружится, я звоню в открытую, или зайду сюда…