Текст книги "Байки старого боцмана"

Байки старого боцмана
Олег Васильевич Опрышко

© Олег Васильевич Опрышко, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пороги

Превратности судьбы

Разговор в кабинете начальника отдела кадров «Ленинградского речного порта» продолжался недолго. Что ни говори, а телефонное право, порой, бывает весьма полезно.

– Ну, что, вы нам подходите. Примем на должность начальника причала с окладом сто пятнадцать рублей в месяц.

Валерка чуть не ошалел от такого предложения.

– Иван Данилович, да я никогда ещё не работал никаким начальником, дело то совершенно незнакомое, справиться бы.

– Вижу, справишься, хватка у тебя есть, да и работа там не сложная, а пока не исполнится девятнадцать лет, пару месяцев поработаешь приёмосдатчиком на грузовом районе, – по-отечески переходя на «ты» подбодрил его начальник отдела кадров, – там и наберёшься навыка. Зарплата, правда, пониже, ну да это временно. Дела примешь у Кондрата Петровича, он живёт в Кировске на Набережной улице, – начальник написал на листке координаты, сопроводительную записку и передал Валерке, – а мы попросим его поработать ещё эти пару месяцев. Направление на работу и в общежитие возьмёшь у инспектора.

Видя смущение Валерки, Иван Данилович вышел из-за стола, проводил до двери и попрощался с ним.

– Инспектор по кадрам находится по коридору, вторая дверь налево.

Окрылённый благополучным исходом дела Валерка мигом заполнил все необходимые бумаги у инспектора и уже через пару часов сидел в электричке, мчащей его в новую жизнь. Весёлый перестук колёс на стыках пока ещё не «бархатных» рельс вселял надежду на светлое будущее, а ведь всего несколько часов назад жизнь не выглядела такой радужной. Более того, казалось, она наглухо загнала его в тупик.

Приехал Валерка в Ленинград год назад, покинув порог родного дома. После окончания десяти классов, поступил учиться на штурманское отделение речного училища сразу на второй курс, (аттестат о среднем образовании у него уже был). Всё складывалось удачно, однако, через два месяца успешной учёбы сильно простудился и заболел. Пролежал в больнице более двух месяцев, а выписался уже после нового года, когда первая сессия закончилась. Пришлось ему брать академический отпуск. Вернулся Валерка в училище в начале мая. Пока прошёл медкомиссию, оформил восстановительные документы. Первокурсники к тем порам сдали экзамены и собирались ехать на практику. Вот в одну из групп, отъезжающих первыми на судно, его и зачислили. Он уже представлял себя за штурвалом в рулевой рубке лайнера, но всё изменилось в одночасье. Перед самой отправкой на судно, когда все курсанты с чемоданами грузились в машину, к нему подошёл командир роты и, отведя в сторону, сообщил, что Валеркина карьера в училище закончилась. Начальник медицинской службы училища добился его отчисления по состоянию здоровья.

– Я пытался отстоять тебя, – с сочувствием объяснил командир, – но ничего не вышло.

Все курсанты уже разместились в машине и она, мигнув жёлтыми огоньками сигналов, скрылась за поворотом, а Валерка, ошеломлённый услышанным, с горечью в сердце и слезой на глазах, остался стоять на пороге, уже не родного училища. Он чувствовал, что это не справедливо, что его обманули, но где искать правду и справедливость он не знал.

– Сухих, – окликнул его командир отделения, – ты чего здесь стоишь? Знаю, что тебя отчислили, но это не конец света. Пойдем со мной, потолкуем.

– Рассказывай, какие у тебя планы? – спросил командир, когда они пришли в его кабинет.

– Какие там планы, на работу бы устроиться, так у меня прописки нет. Обратно домой ехать, – денег на дорогу нет, да и учиться мне всё равно где-то надо.

– Ну, раз так, считай, что тебе повезло. С завтрашнего дня я перехожу начальником вечерне-заочного отделения. Пиши заявление, а документы твои из канцелярии я сам заберу. И с работой, я думаю, что-нибудь придумаем.

Посмотрев в записную книжку, он поднял трубку телефонного аппарата и набрал номер.

– Иван Данилович, – после приветствия обратился он к абоненту на другом конце провода, – тут такое дело, у меня курсант по семейным обстоятельствам переходит с дневного на вечерне-заочное отделение, – покривил душой начальник, не называя истинную причину перехода, – надо его на работу устроить. Иногородний,… без прописки, … так я его направляю к тебе, … ну, спасибо выручил, – поблагодарил он собеседника и положил трубку.

Так, в одночасье, изменилась Валеркина судьба. Жизнь, совершив крутой вираж и испытав на прочность духа, вновь вселила в него надежду.

Трёхэтажное здание, расположенное напротив платформы железнодорожной станции с названием «Ивановская», отличалось от соседних жилых домов отсутствием штор или занавесок на половине окон. Валерка обратил на это внимание и не ошибся. Обойдя его, перед входом увидел вывеску «Общежитие Ленинградского речного порта». Комендант общежития, Тамара Ивановна, её имя он узнал у вахтёра, женщина лет сорока пяти встретила его приветливо, и с некоторым любопытством. Валерке даже показалось, что она уже была осведомлена о прибытии его скромной персоны. Так это было или нет, но комната, куда его поселили, и где проживали ещё двое парней, была вполне приличная, если иметь в виду чистые обои, шторы на окнах и практически не повреждённую дверь, в том месте, где врезан замок. Три кровати вдоль стен, три этажерки-тумбочки, по-домашнему покрытые незатейливыми салфетками, небольшой круглый стол, три стула, да встроенный шкаф, – вот и вся меблировка. Чистота и порядок в комнате, а также наличие книг на полках, свидетельствовали об аккуратности и длительном проживании её постояльцев.

Несмотря на значительную текучесть кадров в Ленинградском речном порту, кое-кто всё же задерживался и оседал здесь надолго. Каждый год, после закрытия навигации, начальник отдела кадров речного порта ездил по городам и весям. В Украине и Белоруссии он вербовал работников, завлекая их высокими зарплатами, перспективой роста и проживанием в историческом городе.

– … Да у нас такая автоматизация производства, что даже докеры работают в нейлоновых рубашках и чёрных галстуках. Вира, майна и двести сорок рублей в кармане, – озвучивал начальник отдела кадров последний аргумент в конце каждого своего агитационного выступления.

Автоматизация производства мало что говорила сельским жителям, а вот о нейлоновых рубашках и чёрных галстуках были давно наслышаны. Окончательное решение сниматься с насиженных мест они принимали после обещанных двухсот сорока рублей зарплаты. Народу приезжало много. Проходили обучение на скоропалительных курсах докеров, крановщиков, мотористов и в начале навигации стройными рядами направлялись на выполнение плана по грузообороту, основному показателю деятельности речного порта. Но, уже через пару месяцев, почувствовав себя обманутыми в плане зарплаты, начинали увольняться. Для такого контингента отводились просторные, на шесть кроватей комнаты, без всякой лишней мебели. Наплыв новых жильцов происходил каждую зиму, а уже к середине лета комнаты начинали понемногу освобождаться, и к концу навигации свободных мест в общежитии было предостаточно.

Определившись с жильём, Валерка отправился, представляться начальству Ивановского грузового района, расположенного в живописном месте, на берегу Невы. Здесь, каменная гряда, словно поясом стянув талию, отделила широкие бёдра от стройного бюста красавицы Невы. Бытует история, что как-то Екатерина II, проезжая в этих местах, молвила случайно, как здесь отрадно, после чего прикупила эти земли у наследников И. И. Неплюева и построила летний царский дворец. Простоял он, однако, надолго, хотя Екатерина II и считала его жемчужиной, среди своих загородных резиденций. Впоследствии дворец был разобран императором Павлом. От построек тех времён осталось только здание почтовой станции на территории судостроительного завода «Пелла».

Единственное здание управления и диспетчерской грузового района располагалось на узкой полоске причала под крутым, обрывистым берегом. Деревянный настил грузовой площадки, заваленный солью, простилался метров на сто пятьдесят от диспетчерской вниз по течению. Прямо напротив управления и вверх по течению, пришвартованные к мертвякам и кустам, кои подновляли после ледохода каждую весну, стояли площадки с песком, плавкраны и портовые буксиры. Далее, метров двести пустынного берега предназначалось для швартовки гонок, (плотов из брёвен) для мачтопропиточного завода, занимавшего участок берега вдоль реки до самой головки Ивановских порогов. Там же высились штабеля уже готовой продукции завода, пропитанные креозотом брёвна, будущие столбы линий электропередач.

Начальник грузового района, посмотрев Валеркино направление, сказал, что он уже в курсе дела, и, без лишних вопросов махнув рукой, куда следует идти, отправил его в распоряжение старшего диспетчера.

– Евдокия да ещё Кузьминична, – несколько раз повторил про себя Валерка это, как ему показалось, необычное имя и отчество диспетчера, – не иначе какая-нибудь старая мегера, – почему-то решил он и направился в указанном направлении.

В небольшом помещении диспетчерской, эркером нависшем над входом в здание, его встретила лет сорока женщина. Сказать, что она была красива, значило покривить душой. Она была очень красива. Высокая, стройная, с чёрными волнистыми от природы волосами, схваченными на затылке в тугой пучок большой заколкой и спадающими до поясницы, она показалась Валерке похожей на актрису, из кинофильма «Тихий Дон».

– Здравствуйте, Евдокия Кузьминична, – тщательно выговаривая имя и отчество, приветствовал её Валерка, – направлен приёмосдатчиком в Ваше распоряжение.

– Проходи, присаживайся, будем знакомиться, – отложив линейку и карандаш, которым она делала пометки в графике движения судов, слегка наклонившись над столом, – предложила диспетчер, – рассказывай, кто ты и откуда?

– Валерий Сухих, бывший курсант речного училища, будущий начальник причала Невской Дубровки, а ныне стажёр – приемосдатчик.

– Ну, раз будущий начальник, это хорошо, – улыбнулась она, – работать будем вместе. Дежурство – сутки через двое. Ты в общежитии устроился?

– Да, в комнату заселился, только вещи ещё в училище.

– Ладно, завтра после дежурства съездишь, заберёшь, а пока давай-ка чаю попьём.

Она захлопотала возле столика, стоявшего в углу диспетчерской, продолжая расспрашивать Валерку, откуда он родом и как очутился здесь и уже после того, как они перекусили начала знакомить с обязанностями приемосдатчика.

Переполох

Самоходка «Тюмень» пришла под погрузку на мачтопропиточный завод как раз под выходные. В субботу её поставили к причалу и начали грузовые операции. Валерка, с утра заступив на суточное дежурство, целый день мотался по дальним причалам. Оформлял грузовые документы о выгрузке или погрузке, наряд-задание для бригад докеров, потом сходил в столовую пообедал и только к вечеру появился в диспетчерской.

– Что так долго-то, я уж волноваться начала, – пожурила его Евдокия Кузьминична, с которой Валерка работал с первого дня, как только появился на районе.

– Так сегодня выходной, транспорт совсем плохо ходит, целый час на остановке простоял.

– Не оправдывайся, сходи лучше на причал завода, там бригада пошла самоходку грузить, а за технику безопасности бригадир в наряде не расписался, да уточни, сколько погружено на шестнадцать часов.

– Это я мигом, автобус ждать не надо.

Валерка вложил бланк «наряд – задания» в газету, свернул трубочкой и, размахивая ей как саблей, отгоняя комаров, направился вдоль причала. День клонился к вечеру, жара уже спала, но прохлада ещё не наступила. Было немного душновато, однако грозы не предвиделось. Это лето выдалось на редкость жарким. После весенних гроз дождей, практически, так и не было.

Погрузку брёвен, возвышающихся шестиметровым штабелем на причале, вели при помощи стропов. Докеры, словно муравьи, ползали по штабелю, заводя строп вначале с одного конца брёвен, приподнимали их краном, заводили второй строп и после чего кран укладывал пучок в трюма речного судна. Работа не сложная, но достаточно опасная потому и следовало соблюсти все меры предосторожности и формальности по технике безопасности. Валерка помахал крановщику, что бы тот прекратил работу и полез к бригадиру на штабель.

– Чего это тебя принесло сюда?

– Так, вы «сэр», забыли в наряде за безопасность расписаться, – с иронией ответил Валерка, протягивая бригадиру наряд, – инструктаж проводить будем, или сами не маленькие?

– Иди уж инструктор, без тебя знаем, – расписываясь в бланке, ответил тот.

– Ну, вот теперь всё в полном ажуре, – знакомясь с азами бухгалтерского учёта, необходимого Валерке для его будущей должности, он порой пользовался новой терминологией, – сколько уже погружено? – перешёл он ко второй части поручения.

– Так мы только начали, а что до нас было, лучше спроси на судне.

Без балласта и груза, «самоходка» высоко возвышалась над палубой плавкрана. Валерка спустился с каравана, по трапу-сходне перешёл на плавкран, и, по спущенному штормтрапу, поднялся на судно. Вахтенного матроса на палубе не было, и ему пришлось побродить по надстройке, пока нашёл вахтенного помощника.

– Приёмосдатчик, – представился Валерка, – кто у вас командует погрузкой и сколько загружено на шестнадцать часов?

– Старпом командует, сейчас я его позову, – ответил вахтенный помощник и скрылся в лабиринтах коридоров.

Вскоре из тех же лабиринтов появился старпом. Получив у него исчерпывающую информацию о количестве груза на борту, Валерка, выслушав недовольство старпома медленным темпом погрузки, пообещал доложить начальству, хотя лично его претензии грузового помощника мало беспокоили. Слава Богу, что хоть так грузят, а то ведь сегодня суббота, докеры могут и запить, правда, за этой бригадой подобное редко замечали, разве что после получки. Валерка и сам норовил сегодня отпроситься на пару часов, чтобы сходить на танцы. Танцплощадок в городе было несколько, но летом наибольшей популярностью пользовалась та, что находилась у станции, где, в отличие от других, на которых нередко использовали магнитофонные записи, всегда звучала живая музыка. Играл заезжий эстрадный ансамбль в составе четырёх музыкантов и певца-солиста. Площадку эту, за её внешний вид, в простонародье называли «Зверинец». Очень уж крытый помост, обнесённый сеткой «Рабица», напоминал вольер для животных в зоопарке.

Закончив дела на судне, Валерка отправился в обратный путь, когда на полпути к диспетчерской, на пустынном берегу, неожиданно увидел двух прелестных незнакомок. Они шли навстречу видимо из магазина, стоявшего неподалёку на пригорке.

– Привет, – не зная как начать разговор, засмущался Валерка, – откуда такие красавицы у нас на районе и что вы здесь делаете?

– Гуляем, – ответили девушки, насмешливо поглядывая на него, – а что нельзя здесь гулять?

– Да нет, нет, конечно, можно, только вон там, где идут грузовые операции опасно, а так можно.

– А мы как раз туда и направляемся.

– Вы, наверное, с судна? – Догадался Валерка, – а у нас сегодня танцы, и настоящий эстрадный оркестр играет, если вы не возражаете, я мог бы проводить, вот только документы закину в диспетчерскую и буду свободен.

– У них уже есть провожатые, – услышал Валерка голос за спиной.

Двое изрядно подвыпивших парней подходили к ним с явно недоброжелательными намерениями.

– Провожатые, может и есть, да только вряд ли они дорогу знают.

– Ничего, дорогу найдём и тебе покажем.

Едва успев уклониться от бокового удара, Валерка понял, – мирного разговора уже не получится и перешёл в наступление. Влепив прямой в челюсть оказавшемуся перед ним забияке, он отступил назад, не давая второму хулигану напасть сзади. Несколько удачных выпадов из боксёрской стойки, которую Валерка успел принять, засунув «наряд-задание» за пазуху форменки, заставили второго нападающего ретироваться в сторону реки. Валерка кинулся было за ним, но тот, отступая, стал заходить в воду.

– Вот и остынь немного, – крикнул ему Валерка, переключаясь на его напарника.

Его товарищ предпринял было попытку помочь своему другу, но, столкнувшись с Валеркой один на один, поспешил отступить, увидев в его руках палку, которую тот успел подобрать. Бригада грузчиков и, сидевшие на корме судна матросы, наблюдали за потасовкой. Так бы всё и закончилось. Да и девчонки уже успели уйти, однако экипажу судна, видимо, не понравился исход сражения и человека четыре устремились на берег, помочь потерпевшим фиаско. Валерка не стал дожидаться, пока они окажутся на месте конфликта, и поспешил в диспетчерскую.

– Ты чего это такой взъерошенный? – поинтересовалась Клавдия Кузьминична.

– Вы не поверите, только что на своём причале, едва не схлопотал. Еле отмахался.

– Ничего не пойму, от кого отмахался?

– Да экипаж на самоходке, видать белены объелись, вот и бузят.

– Пьяные, что ли?

– Про всех не скажу, но кое-кому мозги точно следует вправить.

– «Тюмень», «Тюмень» – ответьте «Радикалу», – вызывала по рации диспетчер самоходку, – что-то не выходят на связь, придётся позвонить в судоходную инспекцию. Пусть приедут, разберутся.

– Клавдия Кузьминична, да не надо «судоходчиков», сами разберёмся, Дело то частное, тем более на берегу произошло.

– Ничего, лишний раз проверить не помешает.

Такой исход дела Валерку не устраивал. Получалось, вроде, будто он заложил экипаж «судоходчикам», хотя всего-то требовалось вразумить несколько гоношистых матросов.

– Клавдия Кузьминична, я отлучусь на часок?

– На танцы собрался?

– Да я только скажу, что у меня сегодня дежурство, и сразу обратно.

– Сейчас полшестого, чтобы в восемь как штык был здесь.

– Вот спасибо, я ненадолго.

– Да иди уж, от греха подальше, пока тут всё не прояснится.

Минут через пятнадцать Валерка был уже у «зверинца».

– Привет Петуха, наших много собралось?

– Да, человек десять здесь видел, скоро ещё подойдут, а чего ты такой заполошный, случилось что?

– Да не то чтобы случилось, – и Валерка рассказал о происшествии, – такая вот история с географией.

– Не, ну такое у нас не пройдёт. Надо наставить этих овец заблудших на путь истинный. Подожди-ка здесь, я мигом.

Петруха направился то к одной, то к другой группе молодёжи и вскоре с десяток крепких парней, собравшись в одну компанию, направились в сторону грузового района. Не успели они отойти и на сотню метров, как слухи о происшествии понеслись по посёлку.

– Куда это портовские двинулись?

– Да, вроде на причале кого-то побили.

– Да не побили, а убили. Там бригада брёвна грузит на самоходку, вот кого-то и прибило бревном.

– Самого тебя бревном в детстве стукнуло вот и мелешь чего не поподя.

Оставшаяся у танцплощадки молодежь, с любопытством переспрашивая друг друга, постепенно, небольшими группками потянулась вслед ушедшим. Уже спустившись к реке, Валерка оглянулся и был поражён, увидев толпу. Человек сто пятьдесят зевак, собрались на крутом берегу, с любопытством взирая на происходящее. С криками: «на абордаж», покажем им «кузькину мать», – подвыпившая компания, жаждущая возмездия и приключений, устремились к самоходке. Кто по штормтрапу, кто по швартовым канатам, они подобно пиратам атаковали судно, толком не зная кого искать и что с ним делать, но их воинственные крики, заглушающие звук дизеля плавкрана, наводили страх на экипаж «Тюмени». Каким-то образом контролировать их действия было уже невозможно, да собственно никто и не пытался этого делать. Разогнав экипаж по каютам и подсобным помещениям, где те и забаррикадировались, к приходу катера судоходной инспекции нападавшие покинули судно. Обошлись без потерь, если не считать потерей пару человек, свалившихся, по пьяному делу, в воду при штурме самоходки, но их благополучно вытащили, и сочли это просто забавным происшествием. Как-никак все остались довольны: экипаж, хоть и напуган, но цел; зеваки-зрители, – забавным зрелищем захвата судна, (не каждый день в посёлке такое событие); Валерка, – тем, что наказал хулиганов; а участники штурма возможностью нескучно провести время до начала танцев. Только диспетчер Клавдия Кузьминична укоризненно посмотрела на Валерку, едва тот переступил порог диспетчерской. Судоходный инспектор уже просветил её по поводу случившегося, и она, несомненно, догадалась, чьих это рук дело.

Начальник причала

Два месяца пролетели как один день. Ещё накануне Валерка зашёл к начальнику района и напомнил, что согласно договорённости после своего дня рождения он едет к Кондрату Петровичу принимать свой причал. За месяцы стажировки в качестве приемосдатчика, он вполне освоил обязанности и теперь готов самостоятельно командовать на вверенном ему объекте. К тому же повышение оклада на тридцать целковых было для Валерки как нельзя кстати. Приближалась осень, а у него, кроме курсантской форменки да болоньевого плаща, ничего не было. Помня выражение «встречают по одёжке», Валерка с вечера нагладил брюки, фланельку, гюйс и с утра пораньше направился к Кондрату Петровичу. Его деревянный домишко, примостившийся на узкой полоске земли между шоссе и обрывистым берегом Невы, на окраине Кировска, Валерка нашёл без труда. На стук во входную дверь никто не отозвался. Валерка хотел было постучать в окно, но, заметив, что дверь закрыта не плотно, а только прикрыта, вошёл в сени. Он не увидел здесь практически ни какой хозяйской утвари, что показалось ему несколько необычным. Широкая, приземистая дверь, обитая дерматином и войлоком, так же была слегка приоткрыта, будто здесь кого-то ждали, или может быть, просто проветривали помещение. Двадцати пяти градусная жара, уже который день стоявшая на улице, заставляла людей целый день держать окна, а порой и двери открытыми. Валерка постучал в косяк дверей кулаком, и, услышав: «Входите, не заперто», – прошёл в избу. Его удивил спартанский вид помещения. Никакой лишней мебели, предметов обихода. На вешалке висела только мужская одежда.

– Как в общежитии, – подумал Валерка, – похоже, старик один живёт. Здравствуйте, Кондрат Петрович, – громко поприветствовал он хозяина, – смена прибыла.

Из соседней комнаты вышел худой, сгорбленный старик, как показалось Валерке лет восьмидесяти, а может и больше. Он даже удивился, как тот ещё мог работать в такие годы. Валерка протянул ему сопроводительную записку, от начальника отдела кадров.

– Давно тебя жду, – прочитав записку, Кондрат Петрович направился к небольшому столику у окна, взял там потёртую кожаную папку и протянул Валерке, – здесь бланки актов, чековая книжка и печати. Оглядел Валерку, и, видимо не доверяя его бравому виду, добавил, – смотри не потеряй. Приболел я что-то, – как бы извиняясь за свой внешний вид, с горечью сказал он, – совсем не до работы, а на подходе самоходка и два лихтера, такая вот ближайшая перспектива.

– Не потеряю, – заверил его Валерка, – А как вы до причала добирались?

– За мной с комбината катер присылали, «Дубровец» или «Домостроитель», ну а тебе придётся на автобусе, до остановки «Невский пятачок», да ты её проезжал когда сюда ехал, от неё по бетонной дорожке до берега, а там подождёшь или покричишь, чтоб тебя перевезли на этих же катерах. Они постоянно местных жителей перевозят.

– А у нас там хоть какая будка или вагончик имеется? – приняв документы, Валерка уже представлял себя начальником, сидящим в кабинете, где есть не только стол, но и сейф, для хранения печати и чековой книжки, – где ж мне находиться пока идут грузовые операции?

– Ты на плавкране будешь обитать, пока выгрузка не закончится.

Валерка ещё о многом хотел расспросить Кондрата Петровича, но болезненный вид старика не располагал к длительной беседе.

– Кондрат Петрович, может в магазин надо сходить или аптеку, принести чего или помочь так я мигом.

– Спасибо, ничего не надо, скоро дочка придёт.

– А когда самоходка и лихтера подойдут?

– Сейчас уточним, – старик снял трубку служебного, допотопного телефона, стоявшего на том же столике где лежала папка, и, дождавшись ответа телефонистки, попросил соединить его с диспетчером. Переговорив с ним, он не стал класть трубку, а только постучал по рычагу и, попросив телефонистку переключить его на начальника района, доложил, что передал дела новому начальнику причала, то бишь Валерке.

– Лихтера подведут ночью, а самоходка придёт завтра утром, – сообщил он последнюю информацию, – так ты не спеши ставить лихтера под выгрузку, первой самоходку поставь, а уж потом лихтера. Всё равно кран подведут только утром, а простой самоходки обойдётся много дороже, чем лихтеров. Да, чуть не забыл, буксир, для перестановки лихтеров заранее, часа за три заказывай на районе. Порожние лихтера «Дубровец» с «Домостроителем» переставить могут, а вот гружёный им не потянуть. Ну, ладно, иди, а то я что-то притомился.

Валерка попрощался, вышел за порог и всё никак не мог понять, если бы он сегодня не принял дела, как бы Кондрат Петрович смог завтра выйти на работу. И ведь его никто не торопил с этой приёмкой, а старик то едва ноги носит.

– Да, начальство далеко, и ему абсолютно до лампочки, что с человеком, – подумал он и запрыгнул на подножку двери отходящего от остановки автобуса.