Текст книги "Абрис химеры. Сборник стихов"
Автор книги: Олег Петухов
Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
а я зову тебя возвращаясь
а я зову тебя возвращаясь
как домой во все ночи где ты танцевала
м спящий город за твоими плечами
был фон и эхо танцевального зала
или танцпола в стрип-клубе вокруг шеста
а музыка радовалась как ребенок
ты ушла танцуя а я отстал
в ночи не веря тобою полон
прогноз погоды на грядущую эпоху
читайте вдумчиво с карандашом в руках
прогноз погоды на грядущую эпоху
и солнце не навечно в облаках
посеяло хорошую погоду
и майские безоблачные дни
когда-нибудь наступят в это верю
я долго был под дождиком один
в ненастном одиночестве апреля
но переменчив климат в небесах
и ангелы готовят просветленье
я от руки прогноз переписал
и вечность превращается в мгновенье
сыграй мне на скрипке что на дне
сыграй мне на скрипке что на дне
твоих глаз, черноокая ночь тьма
серебристая пыль на моей седине
это твоих глаз глубина
это твоих слез свет и ночь
никого вокруг
хорошо ль?
сыграй мне одиночество твоих нот
черноокой ночи боль
не заставляй меня доказывать
не заставляй меня доказывать
что ветер как послушный пес
ярится ластится
опасная
игра характеров вразнос
а ветер ластится и стелется
играя словом никогда
пустое в жизни перемелется
исчезнет в прошлом без следа
элегия мертвого травести
я хожу в твоих снах за пределом взгляда
так ведь говорят по-русски да?
как я писал где-то след узкой ступни в пыли акации и прочее
пристальный взгляд с неба вечерняя звезда
и любви забытый мотивчик посреди ночи
а давай поспорим по-дружески просто поговорим о гениальности
моих ли стишков
Овидий ты где? а все элегии
или игры с переодеванием
провинциальный травести
умирает всерьез на утреннике стоя на коленях
дай я соберу этот мир как паззл кубик ли Рубика
Два з подряд в слове паззл что тебе напоминает?
мир этот штука такая грубая
детей своих как Родина или любовь пожирает
Джулия
длинноногий сладкий кусочек танца
ты заладила, нам пора расстаться
а музыка джазеет в форточку бытия
я ненавижу гламур и лицемерие глянца
грезя о тебе Джулия
этот салют и петарды взрывают небо
а ты исчезаешь в танце бесследно
тайной походной сверхновой звезды
ночь не заканчивается с рассветом
и возвращаешься солнцем ты
безумный хоровод сторуких шив
безумия сторуких шив исход
как пьяный отжиг кавалера бляди
немеют пальцы, изморозь в висок
и просьба о любви во взгляде
и вера в обитаемость светил
в прохладу пальцев на щеке любимой
ты это недостаточно ценил
в отчаянье танцуя у обрыва
безумный хоровод сторуких шив
под блядски обольстительный мотивчик
но радуйся что ты пока что жив
любя не веря в танце неприличном
«мишель»
а дождь идет в безгрешной пустоте
оставшейся когда с твоим уходом
я мальчиком фальшиво насвистел
битловской песни грустные аккорды
июнь был горд и наполнялся влагой
по городу расплескивая лужи
а я болел с отчаянной отвагой
любовью и предательством простужен
я пел «мишель» фальшивя в каждой ноте
на мокрых проводах играя соло
любовь стрижом растаяла в полете
крупинкой в сердце нежности и боли
ветер прохлады и перемен
посвящаю дочке Маше на 18-летие
возьми лазоревый и немного золота
смешай их кисточкой из единорога шерсти
и на картине глаз твоих всполохи
и души будущее женской
а инверсия это от ожидания чуда
то ли линия в небе то ли слова
пусть рисунок покажет чутко
линию горизонта от тебя справа
а слева где стада единорогов
и лазоревый отсвет васильковых глаз
звучат слова неизвестных пророков
будущее рассказывая без прикрас
а впереди тебя где лето
где летают мотыльки из ночи в день
дочка жизнь это ветер
ветер прохлады и перемен
заходишь ли в молчанье в этот сад
заходишь ли в молчанье в этот сад
где вишни алой крови на ветвях
и яблоки как плод добра висят
прохладным вечером а он не зол а свят
как ветер на закате
и в просвет
среди ветвей плоды добра и зла
ты был не нем но только глух и слеп
не верил ты а неизбежно знал
в прокуренном зазеркалье
я пил горькую ночевал на сеновалах
подсчитывал звезды методом загибания пальцев
а ты в это время от Вселенной узнавала
как это здорово не попрощавшись расстаться
я фотографировал двойную радугу после грозы
наносил на карту места где горшочки с золото
ты училась как под утро сжигать за собой мосты
и умение жечь приходило с огромным опытом
я дымил паровозом в прокуренном зазеркалье
ходил по кругу а за окном вечность
мы оба с тобой до последнего знали
тяжесть разлуки не выдержат плечи
возвращение изменниц
о небо юга блеск больших медведиц
на млечном ожидании пути
прощал ты возвращения изменниц
однажды попытавшихся уйти
однажды порывавшихся свободу
как ложно понимаемый закон
исполнить псов отъявленную свору
по следу жертвы мести за стеклом
однажды порывавшихся вернуться
как будто кто на целом свете ждал
изменниц ждет безрадостный и тусклый
по жизни с неизбежностью финал
прощает слезы ветерок из сада
и скоро боль измены поутихнет
изменниц ждет жестокая расплата
смех в пустоте и празднество двуликих
под небом юга пас стада медведиц
по-летнему распахнутое небо
не брал ты в страхе белоликих пленниц
и полногрудых торжествуя нежных
заложниц ты не брал, но отдавались
тебе они в последней мести сцене
улыбка Яго Дездемоны танец
сутулится над рюмкою Отелло
а ты любовь считал симптомом ада
расплатой за грехи невинных ев
ночное небо выкрашено сажей
и звезд безгрешных ангельский посев
урожай зеленых глаз
был честен взгляд и пристально вниманье
зеленых глаз вполоборота вслед
и расставаний обморок заранее
повязкой на глазах как будто слеп
обманут и прощен
ты видишь свет?
курлычут журавли твоих желаний
и чернозем набухший по весне
прозреет к осени вином и урожаем
как будто взгляд надеждою прозрел
устав от скуки долгих ожиданий
что есть судьба? что память о судьбе?
глаза вослед, а урожай поспел
росток полыни в выжженной земле
говорить ли как я восхищаюсь тобой
говорить ли как я восхищаюсь тобой
в полумраке желаний безнадежен поток
приносящий обломки и мусор прибой
как последний вина на прощанье глоток
как останется мне без тебя сожалеть
в двух шагах от распахнутой настежь во мглу
красноокая ночь синеглазая твердь
расскажу ли как я без тебя не смогу
взгляд из прошлого навылет
ты же помнишь тот взгляд психиатра как он смотрел
проникая в твой сон где бежала ты от своры лисиц
своим взглядом навылет
и другой пример
когда ты боялась огня на концах ресниц
а еще наизусть он запомнил твое имя
он читал тебя как учебник по психиатрии все твои фобии
болезненную страсть к чистоте и
любовь к звуку льющейся из крана воды
вид разлетающихся на куски телефонов и
отношений не раз доводил тебя до беды
и постели
он знал точное число твоих любовников
это невероятно но это факт
какие птички ему насвистели
про тот неразгаданный тобой знак
что отмечает будущих покойников
а еще он знал все про половой акт
и активно делился своими познаниями из глубины своих глаз
он перекрыл тебе пути отхода как та свора лис
которую ты отогнала взмахом ресниц
но не в этот раз
сейчас все по-другому неизвестно кто псих
а кто всего лишь играет в любовь-ревность
а потом напишет охуительный стих
или рассказ про нежность
боль измену бессонницу разбитое в ванной зеркало
или пойдет добровольно в психушку
что по большому одно и то же
я не думаю, что тебе со мной было скучно
но свора лисиц тебя тревожит
и тот взгляд что смотрит из прошлого
трассирующий смысл
я проведу в ночи отряд через топи и всполохи
без всей этой ненужной хуйни о высшем смысле
и трассирующие как фейерверки пахнущие порохом
на новогодней елке гирляндой повиснут
но не дед Мороз, а партизаны на охоту
выходят хищники с глазами цвета небесной выси
мы подорвем вам ваши железные рельсы
под откос уйдут ваши пульмановские вагоны
мир через прицел Максима гораздо интереснее
и клоуны такие смешные на последней стадии агонии
блюющие кровью на манеж и хрипящие предсмертными песнями
уже безрукие и совсем не гордые
они заслуживают свинцовой пули в затылок смеха
продажной блядью отплясывая на площадях столицы
станцуем белый танец танго со смертью
пока трассирующие в небе и артподготовки зарницы
и юные мальчики придут нам на смену
чтобы стать бессмертными с ясными лицами
провожая друга
я проводил друга посадил на маршрутку когда-нибудь свидимся ли?
он мыслями уже на берегах Амударьи
облака в ночном небе словно покрыты инеем
и ночные огни столицы как прогоревшие почти угли
а куда тебе ехать когда от будущего
осталось на дне рюмки благословенна водка
выпьем на посошок придержав рвущегося
времени в глубь казахстанских степей вдогонку
и замерзают годы в небе покрываясь инеем
куда ехать когда остается так мало
а кто из нас не разбрасывался временем
пока времени совсем не стало
я махнул тебе рукой в окно маршрутки
возвращения оттуда ждать ли нам по осени
и воды Амударьи на закате жуткие
последние годы выпьем же в казахстанские степи уносят
немотствовать взахлеб
я не знаю, что мне сказать в следующем акте вечности тем более
вечность кончилась быстрее чем метропоезд пришел к следующей станции
зал ожидания ли на всеми ветрами продуваемом поле
стою в прострации в ожидании в недоумении в страхе в сумраке как невольник в неволе
и оптимизма не хватит на квадратный миллиметр глянца
метросексуального журнала в киосках метрополии
с оптимизмом вообще легко перестараться
как с алкоголем во время вялотекущего запоя
или с медлительностью медленных кому за сорок танцев
с губошлепистостью мамма миа блок-флейт и гобоев
я просто молчу стихами и немотствую прозой
а ведь мог бы кричать как без наркоза в стоматологии от боли
кричать не немотствовать это так на мой взгляд просто
тает фигурка на солнце крича из воска
как по стеклу они ступали осторожно
как по стеклу они ступали осторожно
пара престарелых алкоголиков держась под ручки
с легкой вальяжностью пьяненьких стариков тревожный
налет иронии во взгляде на всякий случай
если мир вдруг расколется вдребезги ведь мир непрочный
а в ярких одеждах не так чтобы скучно как пошло
о, я бы хотел научиться так улыбаться
из глубин пьяного безумия по стеклу не видеть зеркал
идя на прогулку со своей алкоголичкой-сестрой по дороге танца
пока тот солнечный час всерьез не настал
и алкоголь в крови как отпущение грехов от старца
миг просветления будды и приглашение остаться
на последние минуты задушевной дискотеки
под утро рассвет будто трезвый на разгульной свадьбе
как будто мусульманин на дороге хаджа из Мекки
или христианин избежавший не "по делом" ада
пусть этот свет алкоголя никогда не померкнет
кому дело кто как понимает "будьте как дети"
ад для судей
судья которая посылает живого человека гнить в тюрьме хотя прекрасно знает, что он невиновен но
на бумажке состряпанной пьяным опером на коленке стоит гербовая печать а значит
органы ведь не могут ошибаться тем более что затрачено столько сил средств и времени чтобы
напечатать всю эту хуйню и сшить ее скоросшивателем как сто лет назад одна машинистка
наела на две зарплаты уборщицы ломая пальцы на механизме времен репараций с оккупированной Германии
нет кто-то же должен сесть искупая чужую вину почему бы не тот или этот прохожий?
да ему не повезло но такой вот закон государственной мести и наказания так вот
эта судья – почему она должна быть женщиной? я не знаю – будет гореть в аду а черти
сдерут с нее – живой орущей благим матом – кожу прядь за прядью и я
скажу "да это правильно так надо хорошо" и с удовольствием сам приму участие
в групповом изнасиловании ее дочерей потому что вина передается по наследству
как шизофрения а месть вселенной если тебе не нравится слово "бог" ублюдок неизбежна
скоротечного лета пулеметная очередь
скоротечного лета пулеметная очередь
пролетела минуты в запас не оставив
и глядят исподлобья горожане на осень
не собрав урожая своими руками
и обрывки тумана как ранняя проседь
этот город скорее не красят а старят
и остатки тепла у прохожих уносят
Офелия
ты будешь в роговице моих глаз
покорно плавать там русалкой среди лилий
Офелия спасется в этот раз
полет свободных в ночь и тьму валькирий
взыскующая нежность бирюза
на дне пруда, но в глубине соленых глаз истома
валькирий обескрыленных глаза
Офелии согласие покорной
Шизофрения
1
да я читал про шизофрению в вике нихуя не понятно
они там сыпят теориями как будто
речь идет о сортах яблок а не о сломе
сознания на грани бреда и погожего сентябрьского денька
а ключевое слово – голоса вот это как раз
мне знакомо – я тоже слышу разные голоса
правда не от невидимых друзей а вполне себе
зримых что не мешает им нести чушь и пытаться
повлиять на мое поведение назовите это
шизофренией если хотите и соорудите очередную
невъебенно крутую теорию только
оставьте меня в покое я обычный придурок
один на один со Вселенной в коме
2
о да голоса как в трэшовом ужастике
иди убей! веселый звон бензопилы
ага, размечтался иди купи стиральный порошок
съешь эту химически чистую конфету ведь ты так крут
что можешь покупать синтетические леденцы
а я купил бы пусть подавятся моей мелочью
лишь бы заткнулись и уже в полном молчании
обвиняли меня в шизофрении в последнем угаре
моей безумно кристальной мысли
правитель в пустом дворце
когда я стану диктатором я пошью себе прикольный френч
и присвою себе же звание генералиссимуса-максимуса
наберу гвардию из длинноногих голубоглазых блондинок
отбор будет строгим но лицеприятным а в телохранители возьму
исключительно брюнеток с зелеными глазами и степенью
доктора или на худой конец кандидата технических наук
о моя гвардия завоюет весь мир до последнего уголка
потому что никто не сможет устоять перед красотой
голубоглазых бестий и нежных стерв с шелковыми волосами
и я верю в преданность интеллектуалок они
никогда не бросят своего правителя в пустом дворце
наедине со своими страхами, ревностью и отчаянием
слепой как дождь
дождь лился по стеклу смывая лета слепок
воспоминаний пыль и сожалений боль
сквозь солнца свет вода расплескивалась слепо
осколками сердец путь сея за собой
а ты смотрел в окно во взгляде обретая
покой и тишину ты мог бы их узнать
тяжелых капель стук как статуи литая
застывшая в веках уверенная стать
пространство знаков
ты можешь искать меня за туалетной водой на полке
которую ты разбила ах зеркала смертны
и как притягательны стеклянные осколки
скажут в тонких резиновых перчатках эсперты
ты можешь искать меня на автомобильной стоянке
может это я крадусь к тебе ободранным жизнью котом?
или я подаю знаки тебе блестя стекляшкой
из тайных глубин ночного сквера а потом
преследую тебя птицей из отряда врановых
на перепутье столько скопилось непонятных знаков
пусть все так и будет тебе в радость
а я все так же непредсказуемо одинаков
братство хищников
и пока ты строгала огурец к вареному рису
мы поговорили о праве животных не быть съеденными
в виде вкусной котлетки я согласился только
на отвратительный стиль кожаной одежды
от пророщенных семян лично меня тянет проблеваться
сам вид пророщенных но кожаные куртки да
и пошил себе кожаные одежды но и там
не шла речь чтобы есть эти зеленые червячки
все связанное с насильем и кровью эмоция
загнанная в угол и огромное стадо дворовых котов
которых ты кормила не из христианских побуждений
а просто потому что это весело смотреть
как они приходят к окну и жрут обнявшись
халявную жрачку но загляни им в глаза
если тебя бес попутает дать им пророщенных зерен
просто немного посмотри на выражение их морд
никто не спорит о преимуществах жить в Раю
но пока что приходится налегать на халявную жрачку
о это братство хищников с их невинной пищей
толкователь снов
но переменчив ветер сны сумбурны
по осени погодка зря старалась
украсить позолотой листьев улицы
где мы с тобой не встретившись расстались
так надо скажет толкователь снов
судьбы изменчив взгляд из-под ресниц
и листьев золотых опавший сор
сгорит как жизни улетевших птиц
шляпа от нью-йоркера
прикольная у тебя шляпа сказал я
у меня есть такая же только черного цвета
свет фонарей сквозь дождь слепил глаза
разлагаясь на полоски небесного спектра
я уверен моя шляпа будет тебе к лицу
девочка в мужской шляпе от нью-йоркера неотразима
и только чертенок в глазах блеснул
или то ангел паря незримый
и полутьма как шепот на задворках
и полутьма как шепот на задворках
спадает пелена с усталых глаз
и путаясь в неловких оговорках
судьба как раньше разлучает нас
одаривая немотой как силой
внимательно как взгляд из-под ресниц
увидишь красоту и в некрасивом
вослед ушедшим глядя обернись
и мертвые молились за меня
и мертвые молились за меня
а в отдаленье за вратами храма
стояла на коленях вся родня
как будто на великий праздник
держа в ладонях свечи для огня
небесного где ангелы в охране
читали буквы имени согласные
доспехами железными гремя
от Магадана до Катманду
я организую им ночные обыски с перетряхиванием
грязного белья на глазах охуевших соседей: "кто следующий?"
я буду главным персонажем ночных кошмаров и страхов
и волны самоубийств бюрократов – "Русские идут!" – неверующих
со свечками в церквах юродствующих на Пасху
о, вы узнаете вкус черной краюхи хлеба
и выдержанный в кране вкус настоящей водопроводной воды
можно ли построить замок на месте общественного хлева?
не доводи неприятностей до градуса народной беды
и обычного политического поноса до степени всероссийской холеры
от Магадана до Катманду
закружила меня затянула
закружила меня затянула
даль осенняя по перелескам
и туманом укрытое утро
отзовется далекою песней
отзовется есенинской нотой
из тумана с дымком можжевельным
напишу я любимой в блокноте
пару строк ни о чем не жалея
напишу как любил бы и верил
не ревнуя по-детски до боли
даль туманом в открытые двери
песня птицей летит через поле
и подвинув к окну стул наблюдать как осень
и подвинув к окну стул наблюдать как осень
занимает пространство и время на пути к зиме
в моих волосах давно не ранняя проседь
и не первый снежок по дороге к тебе
время замерло отмеряя секунды свистом
ноябрьского ветра в голых кронах деревьев
тебе зябко милая в ноябре серебристом
согрейся глотком а на дне его время
это очень красиво, так вот писать. серебро проседи, ноябрь, голые кроны деревьев и время, которое то ли уходит, то ли прибывает, осеняя пространство невысказанным, но выпитым на дне глотка…
ледяной дождь
а просто шел дождь ледяной из ада
накрыв глазурью хвою вечных сосен
подумал ты что это так и надо
зима сменяет суету и осень
скользить с улыбкой напоследок в глянце
покрылась льдом на сердце предвечернее
приходит в ночь как в ласковые пальцы
котенком разыгравшимся прощенье
ведь просто дождь был ледяной купелью
замерзшими на холоде слезами
звенела хвоя и огни горели
и вечным льдом деревья сквозь блистали
а просто дождь был ледяным из ада
глазурью льда он покрывал дорогу
ты верил честно это так и надо
пройти пустыню твердо ставя ногу
замерзшая ласточка
замерзшей льдинкой с языка
тебя я слизывал дыханьем
замерзшей ласточкой легка
летала в небе ты стихами
парила ласточкой на стуже
принцесса доверяет небу
а я сидел один на стуле
уже седой почти без нервов
ты верила в полет и крылья
угрюмо я смотрел в окно
снег падал пеленой на крыши
с твоим полетом заодно
ты ангел в леденелой сини
я грешник мне гореть в аду
мы ничего не изменили
следы оставив на снегу
и отпечаток крыльев легких
и память пережитых лет
а крылья ласточкины ломко
полет исполнят как обет
замерзшей ласточкиной тенью
беспечно просится на волю
принцесса презирая тернии
житейской трусости и боли
новогодняя сказка безжалостно
годовщину столетия на развалинах двух империй
отпраздновать плясками юродивых на крышке гроба
сгустки времени забивают сток в раковине в ходе прений
полудурков в госдуме как всегда убого
мы проходили этот урок в своей житухе неоднократно
я участник трех не поверишь революций
твердо выучил и запомнил люди нихуя не братья
и жертвы социальных экспериментов сольются
в экстазе единения мерзости с лицемерием
выставив напоказ свои гниющие язвы и смешные культи
на развалинах двух или трех империй
новогодняя сказка безжалостна как бронепоезд в пути
записки ангелу
рождественские сказки не сбываются
ты зря ходил ночами вокруг дома
она ушла в заснеженное празднество
как будто вы столетья не знакомы
ты пел ночами напиваясь вдрызг и
смешивая слезы и мерло
и ангелу писал свои записки
пока дорожки в небо замело
а сказки в Рождество не обманули
напейся всласть и отпусти на волю
от одиночества еще никто не умер
а только плачет от мерло и боли
о, нами правит крысолов без дудки
о, нами правит крысолов без дудки
покрытый скользкой рыбьей чешуей
взгляд ледяной и шутки-прибаутки
постылый муж и хахарь не живой
он пишет нам законы и указы
пометом крысы на бумаге из
кожицы холеной дикобраза
упырь того в полуночи загрыз
но крысолов поставит в церкви свечку
отмолит он грехи свои во славу
и гордо крылья водрузит на плечи
и сам себе он вознесет осанну
и будет править, о, еще полжизни
играясь с цацками по краю пустоты
а упыри все дикобразов грызли
по-людоедски милы и просты
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
