Текст книги "Почти алхимики"

Батарейка

Когда мы рождаемся, наша сущность – душа одевает тело. Этот удивительный механизм позволяет ей взаимодействовать с физическим миром. Через его органы она видит, слышит, ощущает и чувствует внешний мир. Но, как и у любого механизма, у тела есть батарейка. Мы всю жизнь бес толку расходуем ее энергию впустую.

Вместе с телом душа приобретает и разум, который должен стать ее проводником в этом мире. Но чаще всего разум не слышит голоса нашей души и бесконтрольно пользуется энергией. К сожалению, как пользоваться этой батарейкой, он понимает лишь в зрелом возрасте.

Много энергии забирают наши долги, не выполненные обещания. Мы обещаем бросить курить, бросить пить и многое другое. Все наши долги, всегда присутствуют на нашем, внутреннем экране в фоновом режиме и потребляют слишком много энергии впустую.

Нашу энергию забирают некоторые фильмы и сериалы, которые мы смотрим по инерции, сигареты, алкоголь, неконтролируемые эмоции и некачественная пища. Вы сами можете спокойно продлить этот внушительный список.

Мы всегда функционируем на пределе. Энергии этой чудесной батарейки едва хватает для нормального функционирования жизнедеятельности наших тел.

Для исполнения наших желаний, энергии совсем не остается. Мы приходим к концу своей жизни с целым архивом невыполненных дел.

И душа опять, одевает этот удивительный механизм, вновь и вновь, чтобы научиться пользоваться энергией жизненной батарейки. Но, к сожалению, новый разум уже ничего не помнит о прошлом воплощении души.

Как я стал пузырем

О, Земля! Мы вернулись домой. Но не стали героями, мы теперь медленно умирающие изгои. И жить нам осталось совсем немного, из-за полученной огромной дозы космической радиации. Нас поместили в большой свинцовый бункер…

Все началось со злополучного полета на Луну. В 2019 году Россия решила отправить космонавтов на спутник Земли. До Луны мы долетели без происшествий. Водрузили в кратере Циолковского Российский флаг. В отличие от американского, он не развевался, ведь на Луне нет ветра. (Интересно, были ли американцы в прошлом веке на Луне? Что-то я в этом сильно сомневаюсь.) Сделали множество различных исследований. Чтобы не утомлять читателя, я не буду их перечислять. Да и кого удивишь, в двадцать первом веке, полетом на Луну? Взяли пробу грунта и отправились к Земле. Нас было двое – командир нашего «Победоносного», тридцатишестилетний подполковник Петр Зверев и я, ваш покорнейший слуга, тридцатидвухлетний бортинженер Павел Николаев.

Знаете, почему я сомневаюсь, были ли в 1969—1972 гг. американцы на Луне? Вокруг нашей планеты на расстоянии восьмисот километров от поверхности существует сфера повышенной радиации. Ее толщина что-то около тысячи километров. Без специальной защиты эту сферу преодолеть просто невозможно. А такой защиты у них тогда не было. Она была у нас. Но несколько панелей сбил шальной метеорит. Результат: мы приземлились и нас поместили в большой свинцовый бункер…

– Петр и Павел, – голос из настенных динамиков сильно резал по ушам, – мы нашли выход из создавшегося положения. Пять лет наше правительство контактирует с цивилизацией Коанами. Вы понимаете, это секрет государственной важности. Их посол решил помочь вам. Скоро вас заберут их медики.

Я посмотрел на Петра и отвернулся от отвращения: у него медленно слезала кожа с левой скулы. Зверев в ответ лишь поморщился, видимо, я выглядел ничуть не лучше. Нам даже не сказали, сколько рентген мы умудрились хапнуть.

– Откуда они?

– Спросил я.

– Государственная тайна, – ответил голос.

– Вы об этом скоро узнаете. Вставайте с кушеток. Машина уже подошла.

Я на прощание окинул взглядом наш бункер. Ничем не прикрытые стены из свинцовых плит, камера слежения и передвижной медицинский бокс, стоявший недалеко от двери. Вот и все убранство…

Цивилизация Коанами, оказывается, давно наблюдала за Землей и лишь в две тысячи десятом году вступила в неофициальный контакт с правительством Российской федерации. Как выглядели коанамцы? Теперь я об этом был хорошо осведомлен. Внешне они походили на нас, землян, только были совсем прозрачными. Представьте себе прозрачный, надувной шар из латекса, полностью повторяющий очертания фигуры человека, но залитый прозрачной жидкостью. Вот так они и выглядели. Сами они называли себя пузырями. Их очень много среди нас. Но как они маскировались, я сначала понять не мог.

Сразу, после того, как мы покинули бункер в спецмашине, нас с Петром разделили. Меня привезли в шарообразное помещение. Комната была абсолютна пустой, лишь слегка поблескивали розовые стены над входным отверстием. Навстречу пружинистой походкой вышла толстая женщина пузырь. Она очень походила на земных женщин толстушек, только ноги ее были неестественно раздуты.

– Меня зовут Мамочка, – представилась она, – что бы вылечиться, тебе придется на время стать пузырем, твоему другу тоже. Но он будет в другом месте. Смотри, – она показала на свои сильно раздутые ноги, – чтобы сбросить давление в теле пузыря, нужно нажать вот сюда.

Мамочка бесцеремонно оголила свой большой, прозрачный живот и нажала на пупок указательным пальцем, оттуда вылилось на пол два-три литра прозрачной жидкости. Ноги приобрели нормальный человеческий вид. Меня чуть не выворотило наизнанку, лишь выучка космонавта помогла сдержаться.

– Да ты на себя посмотри, – добавила она, – ты же теперь пузырь. Красивый такой мужчина, пузырек.

Я посмотрел на свои руки и обомлел, они стали совсем прозрачными.

– Да ты не расстраивайся, – подбодрила меня толстушка, – ты временный пузырь, вот подлатаем твое тело, и снова станешь человеком.

– Как вы скрываетесь на Земле?

– Спросил я.

– А, это, – махнула рукой Мамочка, – колесим по России как парк аттракционов. Там-то и появляются наши пузыри. Нас считают или роботами, или животными. Но главное, мы можем изучать вас. А вы даже не подозреваете, что мы рядом. Даже ваше правительство обманулось. Парк принадлежит частной фирме. А перед вашими чиновниками мы появляемся в нормальном человеческом виде.

– Тогда почему…

– Почему мы решили помочь вам двоим?

– Бесцеремонно перебила меня Мамочка.

– Вы нам подходите для одного деликатного дела. Поизучаете с нами ваших землян, потом скажите, возможен ли открытый контакт? Вы же космонавты. Ну а над вашими телами усердно трудятся наши бутафорские медики и ваши профессора. Так что не волнуйтесь. Да и парк находится в вашем же городе. Одна половина около космодрома, там будешь работать ты. Вторая половина около городской площади, там будет работать Петр. Это всем известный парк Водяной Мамочки. Ты о нем слышал.

Так я стал пузырем.

Я давно мечтал сходить в парк аттракционов Водяной Мамочки, да все как-то времени не хватало. Вот, думал, вернусь с Луны и поведу свою ненаглядную женушку в парк удивительной водной стихии. Теперь я попал в него в качестве пузыря. Аттракционы мне описывать что-то не хочется.

– Пап, гляди, какой урод, – десятилетний мальчишка тыкал в меня пальцами, вымазанными в шоколаде.

– И правда, урод!

– Его папа, маленький такой мужичонка, нервно загоготал, – но ведь так на человека похож, урод проклятый.

И кинул меня огрызком яблока. Объедок попал мне прямо в лицо, я сморщился от боли.

– Ты гляди, – продолжал сын, – он еще и морщится, инопланетянин чертов.

– Почему инопланетянин, – удивился отец, – это животное такое или робот.

– Да вот же написано на стенде, – не унимался сын, – инопланетянин. Тихо, папа, полицейский идет, еще ругаться будет, что мы кидаемся.

Подошел дородный усатый старшина.

– Кидайтесь на здоровье, что ему сделается. Только чтобы хранители парка не видели.

И в меня полетели огрызки, карандаши и даже заточки.

Я чувствовал себя уэлсовским человеком – невидимкой, за которым гналась огромная толпа. Люди всегда пытаются уничтожить то, что не понимают. Значит, вот так коанамцы изучали земную расу. Но согласно договору с Мамочкой, я должен был простоять всего один день. Мой аттракцион так и назывался: «Живой инопланетянин». После полудня стало еще хуже. Видимо, прошел слух, что полиция разрешает надо мной издеваться. Ведь для чего еще могли поставить сюда, на окраине парка, это прозрачное чучело с человеческой внешностью? В меня кидали, чем попало. В ход шли кирпичи, булыжники и ветки. Слава богу, что стоял я в нише, и до меня было нельзя дотянуться руками. А то разорвали бы на кусочки. Когда у меня раздулись ноги, мне пришлось сделать тоже самое, чему меня учила Мамочка.

– Он еще и гадит, – ликующе заорали в толпе. Взрослые шумно веселились вместе с детьми.

– Мне больно, – заорал я.

– Прикиньте, он еще и орать умеет, полный отпад.

И в меня полилась кислота, руки закипели, волосы испарились, я выскочил из ниши. Схватил за волосы первого попавшегося «землянина» и ударил носом о свою прозрачную коленку. К моему удивлению его нос с хрустом превратился в кровавое месиво. Я бил налево и направо, но толпа не убывала, люди тоже били меня. Потом меня ударили по голове лопатой, видимо, снятой с пожарного стенда. В глазах помутнело…

…Очнулся я в канализационном люке. Видимо, когда я потерял сознание, меня закинули сюда. Что ж, я больше таких издевательств не вынесу. К черту пузырей. Куда я пойду теперь в таком виде? Лучше бы я умер в свинцовом боксе. Я не заметил, как мои ноги принесли меня к моей квартире, и рука сама нажала на звонок. Расскажу все жене.

– Кто там, – послышался голос моей Лены.

– Это я.

– Ой, – послышалось за дверью, – это Павел пришел, что делать? Ума не приложу.

Дверь открылась, на пороге стояла моя Леночка, а за ней в одних трусах мой дублер лейтенант Сергей Измайлов. Вот, значит, с кем моя жена встречалась во время моих полетов. Они увидели меня и остались стоять с открытыми ртами. Первым пришел в себя мой дублер. Сергей вытащил из-за спины свою руку и я вздрогнул, он держал пистолет Макарова.

– Убирайся вон, чучело прозрачное.

– Дверь захлопнулась.

– Слава богу, что это не Павел, – за дверью послышалось пронзительное чмоканье. Полчаса назад к жене Петра такое же чучело приползало. Дак, она его била сковородой, пока тот гад слизью не изошел…

Я выскочил на улицу и хотел бежать в парк, высказать все, что я думаю о пузырях Мамочке. Но никуда бежать мне не пришлось, во дворе стоял знакомый микроавтобус с размашистой надписью «Парк Водяной Мамочки». Сама же Мамочка, но уже в человеческом обличие, восседала за рулем машины. Задняя дверца микроавтобуса была приоткрыта, и оттуда на меня смотрел прозрачный Петр. Я влез в машину.

– Мне столько тебе нужно рассказать, – Петр виновато улыбнулся и я понял, что с ним произошло нечто подобное.

Мы не готовы к полному Контакту… Не готовы! Мы с ним обнялись. Вот так я стал пузырем…

Бесконечная война
Дневник капитана

Запись 1.Настоящее

У входного шлюза меня ожидал мой добровольный раб – здоровенный двухметровый детина по прозвищу Малыш. Я, конечно же, против рабства, но Малыш, похоже, совсем так не думал. Он добровольно стал моим рабом, после того, как я спас его бычью шею от толстенного каната. Беднягу хотели повесить за самое примитивное воровство. Раньше мой Малыш, был весьма посредственным карманником на отсталой феодальной Каре. Когда виселица оказалась далеко позади – бедняга стал моей тенью. Сначала, я гнал его в шею, но гигант продолжал упорно ходить за мной. Потом я махнул на него рукой – хочет быть рабом, ради бога… Тем более, что из него получился прекрасный слуга и телохранитель.

– Здравствуйте капитан! – Малыш раболепски согнулся.

– На линкоре ждут Вас. Как вы отдохнули?

– Нормально, – я демонстративно зевнул, – можно было бы и подольше поваляться на пляжах Таиры. И на кой леший, вы меня вызвали?

– Капитан, – немногословный Малыш помог снять мне громоздкий скафандр, – обычной связью сообщения по коду Х не отправляются.

– По коду Х, – Я очень удивился, ведь код Х – код наивысшей секретности. За время своего капитанства на «Вредном», он применялся лишь один раз.

– Что произошло? Что вы натворили? На месяц вас оставить нельзя. Обязательно, что-нибудь произойдет. Олухи…

– Нам села на хвост Имперская гвардия. Мы потеряли больше двадцати истребителей… И автоматическую базу на Рипее. Правда, базу уже расхлестали патрульные Республики.

– А им-то, вы, чем не угодили? – Я почти бежал в командную рубку, на ходу кивая приветствующим меня людям.

– Мы почти исполнили ваши инструкции и трепали тех, и тех. Но значительно интенсивнее, чем раньше. Так что простите. Корабли Баронства не трогали, как вы и просили. Поэтому потери у нас пока минимальные. И теперь у нас постоянно висят на хвосте или крейсера Империи, или фрегаты Республики. Как будто они сговорились!

Сговорились. Все было намного хуже. Мой экипаж не знал всей правды. – И правильно делали, – ворчал я, – а то бы баронские копы арестовали меня прямо на пляжах Таиры. А хорошие новости есть? – Я остановился у люка Командного отсека с республиканским гербом, изображением волка в красном треугольнике. Раньше наш линкор принадлежал Республике

– Или у нас только одни болячки?

– Не совсем! – Гигант на мгновение призадумался.– У нас два пленных офицера. Как раз с обеих воюющих сторон. Хорни посадил их в одну камеру, и они уже десять часов подряд лупят друг друга.

– Подожди, подожди, как лупят? И где, вы, их поймали, недоумки? – Этот вопрос уже относился к дежурной смене пилотов.

– Капитан, перед тем, как забрать вас с Таиры, мы обнаружили в двух парсеках отсюда очень большую заваруху. Вы же знаете, мы – любопытные и корабль у нас быстроходный. Решили посмотреть. И что мы увидели. – Пилот Ланг сделал выжидающую паузу, он видимо хотел произвести на меня впечатление.

– Десятки разбитых имперских и республиканских кораблей и истребителей, превращенные в огромные куски железа. И ни одной живой души. Два флота уничтожили полностью друг дружку. Мы уже собрались уходить, но Хорни обнаружил два еле-еле дышащих истребителя. Эти две боевые машины расстреляли свои боекомплекты, подрастеряли элементы брони и антенны. Но пилоты не унимались. Поймали мы истребители уже в тот момент, когда они вышли на прямой таран… Теперь пилоты находятся в одной камере и продолжают свой, незаконченный бой.

Для, всегда молчаливого Ланга, эта тирада, явно не подходила. Что-то было тут не так. Да и его глазки как то лукаво забегали.

– Немедленно их развести по раздельным камерам. – Рявкнул я.

– Идиоты, они же поубивают друг друга. Вы их хоть допросили? – И тут, я понял дурной замысел своей команды.

– Ну, конечно, вы ставки делаете, игроки чертовы. Немедленно разведите их, – я посмотрел на тюремный экран.

Ба! Несмотря на разбитые лица, я их узнал! Служил с обоими. Черноволосый и плечистый – полковник, в мою молодость – лейтенант Имперских войск – Сухор. Коренастый и рыжеволосый – майор Кингш, когда я с ним служил, он так и был майором. Свела же судьба. Оба были честными людьми и до безумства преданы своим режимам. Оттуда и такая ярость в бою. Я видел, как открылись двери камеры, и боевые роботы разняли дерущихся, зафиксировав их по разным углам. Выдержать десять часов беспрерывного спарринга! Да! Вот бы мне таких бойцов. Я бы тогда…

Стоит поговорить с ними… Я медленно спускался на среднюю палубу, туда, где на фрегате располагались тюремные помещения, а воспоминания словно и ждали встречи с этими людьми…

Запись 2. Воспоминания

Вчера были выпускные экзамены. И, я можно сказать отстрелялся. Теперь я был – самым настоящим имперским пилотом-истребителем. Правда, не имел боевых вылетов. Впрочем, боевые вылеты – дело наживное. Завтра первый за мою жизнь бросок. А сегодня мы сидели в баре, с теперь уже бывшими однокурсниками и лакомились пивком…

– …не полный лейтенант Норт, срочно пройдите к начальнику базы! Повторяю… – Голос из динамиков словно стукнул меня по спине, так и оставив с недопитым стаканом.

Я недовольно поднялся с кресла. Ну вот, мои друзья теперь будут допивать пиво без меня. Выпьют даже то, что заказано мне и на мое кровное, скудное жалование. Теперь целый месяц мне пива не видать. А завтра в бой! Проклятые, кровожадные республиканцы мешали нам жить, постоянно нарушая имперские границы, нападая на наши планеты и караваны судов. Силы у нас были примерно одинаковыми и поэтому все время и почти все битвы оканчивались ничьей. И так длилось уже более ста лет. Говорят раньше, сто тридцать лет назад – Республика была частью Империи. Но почему она отделилась, уже никто и не помнил, так как архивы за последние пятьдесят лет сгорели во время бомбардировки столицы. Теперь экономики обоих звездных государств усердно работали только на войну.

В Галактике человеческих государств было всего три. Империя, Республика и Баронство. Это все, что осталось от некогда могучей, Средне галактической Империи. Я не упомянул про еще пару десятков периферийных государств на окраинах Галактики. Но они были такими маленькими по сравнению с этими тремя монстрами, что и говорить-то про них не стоило. Так старательские поселения, объявившие игрушечный суверенитет. Ну, а Баронство постепенно превратилось в огромную банковскую империю, государство – банк и играло туже самую роль, что и Швейцария на Земле. Кроме того, это было государство – посредник в коммерческих делах между людьми и другими не гуманоиднымими расами Галактики. Так что Баронство соблюдало полный нейтралитет… И Капитаны кораблей воюющих стран, у рядовых солдат просто денег бы не хватило, могли запросто встретиться на пляжах галактической жемчужины – баронской Таире…

– Иди и не спорь со Стариком, – пожелал мой друг Сиф. Он еще не получил офицерского звания, потому что провалил выпускные экзамены летной академии, так и оставшись унтер кадетом.

– Я выпью твое пиво, потом сочтемся. Иди, а то он не любит ждать.

Остальные члены нашей компании, уже прилично накаченные пивком, даже не заметили моего исчезновения…

– Не полный лейтенант Норт, по вашему приказанию прибыл, господин командующий. – Отрапортовал я.

Командующего, почетного ветерана войны все любили, несмотря на его строгость и за глаза мы называли его Стариком.

– У меня есть для тебя первое задание. Но от результатов его выполнения будет зависеть твоя судьба, будешь ты летать или нет! Если ты откажешься – пойдешь служить рядовым пехотинцем, – Старик лукаво сощурился…

– Я согласен го…

– Ты согласен выполнить его, даже не зная, в чем оно заключается? -Перебил меня командующий.

– Так точно! – Я встал по стойке смирно. Я готов служить великой Империи.

– Хорошо, ты должен расстрелять одного предателя и перебежчика, сможешь?

– Конечно, господин командующий, враги Империи – мои личные враги! Я готов отдать жизнь ради нашего августейшего Императора.

А как же могло быть иначе. Враги Великой Империи должны умирать, должны дрожать, увидев, изображения нашего Императора. Так было всегда, так будет всегда!!!

– Иди в сектор 3-У, там получишь уточнения, да поможет тебе боги! – Мне показалось, что Старик как-то с жалостью посмотрел на меня.

«Какие мелочи, – думал я, – расстрелять изменника, скольких мы их постреляли на выпускном курсе в виде поощрения». Так что убивать, я уже умел, правда, совсем безоружных. Мне оказана, Великая честь – расстрелять изменника Родины!

В секторе 3-У мне выдали огромный скортер и конверт с номером камеры смертника. Вообще-то боевой скортер таким большим не бывает, а этот образец явно был увеличен в размерах для устрашения допрашиваемых. Итак, камера №5645 Смертница… Ух, ты, мне придется убить женщину. Совесть меня потом совершенно не будет мучить, ибо – она зло, она – враг моей великой страны, враг – моего родного Императора. А я – молния Богов, карающая проклятого врага. Молния или искра…

С этими мыслями я подошел к камере временного содержания №5645. Остановился у двери. В прошлый раз я тоже убил женщину. Правда, не так хладнокровно, как должен был сделать сейчас. Тогда на полигоне, ей предоставлялся – маленький, но дохленький шансик, возможность уйти от моего выстрела и остаться в живых. Провести оставшуюся жизнь на Имперских рудниках. Эту же, я должен просто зайти и застрелить. Просто зайти и застрелить! И у нее нет альтернативы, нет возможности спасти свою жизнь. Нет… Нет, я не должен забивать свою голову, все это – обычная ерунда.

– Есть какие-то проблемы? – Спросил меня подошедший дежурный по сектору лейтенант Сухор. Мы, когда еще были кадетами летной академии, прозвали его Сухарем.– Смелее, выполнишь задание и выйдешь из этой двери полным лейтенантом. Ну же. Именно так воспитывается ненависть к нашим врагам!

Я открыл огромный засов и вошел с тяжелым сердцем в камеру смертницы. Ко мне спиной на маленьком табурете сидела молодая женщина. У нее были такие знакомы каштановые волосы… Сердце екнуло. «Спокойно, успокоил себя я, – она мой враг!».

– Вы мой палач, – просто сказала она, – тогда не теряйте времени зря, стреляйте. Я уже устала ждать.

Боже мой, такой знакомый голос, как у той, что бросила меня много лет назад…

Я должен был видеть ее лицо, потому что считал, что стрелять в спину не честно. И этот голос, сумасшествие какое-то.

– Обернись сука! – Я поднял скортер. – Скорее!

Она обернулась, и я чуть не выронил автомат. Передо мной сидела моя маленькая Ксена, моя бывшая подруга. Я с ней встречался первых два курса, потом она куда-то переехала вместе со своей семьей. И ни в какую, не хотела сообщать своего нового адреса. Теперь понятно, куда она переехала. Предательница, сволочь. Гадина! Я мысленно ругал ее. Может теперь мне будет ее легче убить? Легче? Ксена опустила свои глаза, ее сжатые в кулаки руки, нервно вздрагивали. Даже в таком виде она была прекрасна.

– Стреляй Норт, не тяни лямку. Я воевала против Империи. Я офицер Республики, я – пилот. Жаль, что мы не можем поговорить. Я знала, что пришлют тебя. Милый стреляй…

– Не полный лейтенант Норт, вы готовы выполнить задание? – Прогремел голос над головой. – Вы должны сделать – выбор. Или она – или Империя.

Так вот какое у меня первое задание, сделать выбор. И Старик об этом прекрасно знал. Просто выбрать. Оставить в живых эту милую маленькую предательницу или остаться честным гражданином Империи. Но ведь она предала меня, она предала Империю. Она предала смысл жизни. Я же его не предам. Я должен, я счастлив, служить Империи. Ненависть – мое оружие, ненависть оружие Империи. А врагов – ненавидят!

– Сволочь, – заорал я и всадил в ее прекрасное тело всю скортерную обойму. Кровожадные, разрывные пули вгрызались в ее тело, рвали на кусочки ее плоть. Ее убил не я, ее убила Империя…

Время замедлилось. И пока она медленно падала, в глазах у меня стоял весенний месяц. Юный курсант в новой, еще пахнувшей мастерской, форме и рядом девушка в синем платьице. Она обнимала его… Потом я понял, что этим курсантом был я. Просто, я видел нас со стороны. Я тогда сделал свой выбор! Сделал! Будь, проклята эта Империя. Будь, проклята и Республика! И до сих пор, иногда, я чувствую на своих губах соленый, неумелый первый девичий поцелуй…