Текст книги "Шапка live, или Искусство выживания"

Встав и подойдя к зеркалу, Волк вгляделся в свое отражение: прекрасный экземпляр канис лупуса. Его внешность мачо тоже имеет ценность. Серов-Залесский востребован как актер, только небольшой перерыв в съемках подорвал семейный бюджет, но он обязан найти выход. В конце концов, Владимир может и вагоны грузить, такое тоже в жизни бывало.

Сторонний человек, не знающий нашего Волка, вряд ли заметил бы, что у него тяжело на сердце, даже если бы этот человек хорошо разбирался в волчьей физиогномике. Зная это, Волк спокойно вышел на кухню.

Но бабушка, во-первых, уже немного знала Серова-Залесского, а во-вторых, вероятно, имела отдаленное родство с Шерлоком Холмсом, так как наблюдательность и интуиция спорили с ее экстрасенсорными способностями.

– Только не говори, что у тебя на душе не висит камень и настроение выше среднего, – заметила Мария Ивановна, уже переодетая в домашнее платье и увешенная амулетами.

Сейчас она снова пила кофе и смотрела по телевизору программу не то «Голос», не то «Народные таланты».

Волк пожал плечами.

– Устал я очень, – сказал он, отводя взгляд. – А ведь все только начинается.

– Тут ты прав, мой друг, – отставив фарфоровую чашку, Мария Ивановна сделала телевизор потише. – Впереди забот уйма. Вообще, когда поживешь с мое, поймешь, что наша жизнь и состоит из этих забот, тяжестей и лишений. И, как ни странно, не только жизнь, но и счастье.

Мой дорогой читатель, жизнь и вправду складывается из мелочей, но зарплату лучше получать крупными.

– Угу, – кивнул Волк. – Вот только от этого почему-то ну никак не легче. А Красная Шапочка где?

– Да спит уже, – улыбнулась бабуля, – умаялась совсем. Для Олечки это тоже потрясение, она привыкла всю жизнь у мамки за юбку держаться, несмотря на то, что юбка коротенькая совсем. Тебя, кстати, не матушкины ли утренние слова так из колеи выбили-то?

– А что, заметно? – у Волка не осталось сил даже удивляться. Перед переездом матушка сказала ему, кроме всего прочего: «Учти, Вовчик, дочь моя привыкла к определенному уровню комфорта. Твоя задача – его обеспечить. Не сможешь, не справишься – потеряешь ее».

Эта фраза засела в подсознании Волка, как гвоздь из китайской реплики французского ботфорта в пятке незадачливой модницы, и доставляла примерно такие же ощущения.

– Не всем, но заметно, – кивнула бабушка. – Страшно, небось?

Волк, в свою очередь, кивнул.

– Я в первый раз пробую жить семьей…

– Понимаю. И хорошо, что страшно, – улыбалась бабуля. – Раз боишься, значит, серьезно относишься. А раз серьезно относишься, то справишься.

– Не все зависит от нас, – ответил Волк. – Если бы все от меня зависело, то…

– …жили бы мы все в шоколаде с ромовой начинкой? – подмигнула Мария Ивановна. – Не забывай, что я тебе сказала. В жизни даже котята просто не рождаются, что бы там по этому поводу ни утверждала народная мудрость. Но, как говорится, кто весел, тот смеется, кто хочет – тот добьется, кто ищет – тот всегда найдет.

– Или шею себе на этом свернет, – ответил Волк, потирая глаза. – Ладно, попробую не свернуть себе шею, она мне дорога как память. Пойду-ка я тоже спать.

– Иди-иди, Володя, – благословила Волка бабушка. – А я посижу, досмотрю музыкальный конкурс.

* * *

На следующее утро Волк проснулся раньше всех. Красная Шапочка, около которой он вчера пристроился, боясь даже дышать на нее, так и спала, сопя своим курносым носиком. Встав, Волк включил ноутбук и извлек из кармана джинсов мобильный телефон.

У Серова-Залесского было одно очень хорошее качество, и мне хотелось бы, чтобы это качество было и у тебя, дорогой читатель, если, конечно, ты еще не обладаешь им, поскольку речь идет об очень полезном во всех отношениях свойстве натуры, что волчьей, что человеческой.

Наш герой мог расстраиваться, сталкиваясь с какими-то жизненными неудачами или препятствиями; но никакая неудача, никакое препятствие не способно было выбить его из колеи, лишить той внутренней опоры, которая незримо присутствовала под серой шкурой Серова-Залесского.

Закусив кончик языка, Волк несколько часов кряду стрейфился по Интернету, то и дело отрываясь, чтобы сделать звонок.

Проснулась бабушка, сходила в магазин, и вскоре с кухни потянуло чем-то вкусненьким, но Волк не обращал на это ровно никакого внимания, он был занят. Наконец, после множества попыток, сопровождаемых отказами с одной или с другой стороны (порой Волку выдвигали явно неприемлемые условия, на которые он не мог согласиться даже несмотря на отчаянную необходимость), ему улыбнулась удача.

– Вы могли бы подъехать прямо сейчас? – уточнил милый девичий голос.

Волк ответил утвердительно и, получив адрес, завершил звонок, после чего в темпе принялся одеваться. На сей раз он надел более скромный, но при этом неизменно элегантный черный костюм, туфли и белую рубашку. С отвращением повязал галстук, сунул в нагрудный кармашек белый носовой платок и поспешил на выход.

В коридоре его перехватила Мария Ивановна:

– Ты куда это с утра пораньше и даже не позавтракав? – удивилась она. – Вчера поздно приехал, сегодня с утра уехал. Хотя… – она приложила одну руку к амулету на груди, а вторую к амулету, висящему на шее у Волка. – Хотя все у тебя пока в норме и даже что-то такое, удачное должно случиться… Езжай.

– По делу, – оправдывался Волк. – Бороться, искать, находить и не сдаваться, как вы сами мне давеча завещали.

– Точно не хочешь перекусить? – на всякий случай переспросила Мария Ивановна. – Я купила в кулинарии прекрасные домашние котлеты.

– Хочу, – честно признался Волк, стараясь не дышать мясным ароматом, – но некогда, труба зовет.

– Погоди, деловой, хоть пару минут, я тебе бутерброд с котлетами сделаю, – предложила сердобольная Мария Ивановна. – Из моих рук тебе все на пользу, не сомневайся.

Волк хотел было отказаться, но невольно кивнул. К счастью, бабуля споро справилась с нехитрой кулинарной процедурой, и буквально через пару минут Волк уже выбежал за двери так, что позевывающая Красная Шапочка, выходящая из комнаты по направлению к ванной, только спину его и видела.

– Куда это он? – удивилась девушка.

– Дела у него, – ответила бабушка. – Все утро названивал куда-то, потом сказал, что у него что-то очень срочное, и сбежал.

Красная Шапочка была расстроена тем, что Волк с ней не попрощался, и потому захандрила так, что даже нарезанный Марией Ивановной полезный салат из зелени с сыром, даже чай с вареньем не в силах были разогнать ее меланхолию.

Затем Мария Ивановна тоже куда-то засобиралась, и Красная Шапочка с неудовольствием поняла, что все ее покинули. Не то чтобы девушку так уж угнетало одиночество, но почему-то именно сейчас оно казалось невыносимым. С тяжким вздохом Красная Шапочка отправилась туда, куда по всему миру уходят одинокие души, – в Интернет.

Тут ее ожидала приятная неожиданность в виде висящего на ее стене вКонтакте изображения подмигивавшего Волка. Текст настенной надписи гласил:

«Не хотел будить тебя, ты так сладко спишь. Надеюсь, я ненадолго. Вдвойне надеюсь, что не зря прокачусь, а куда – пока секрет. Но обещаю его открыть сразу как приеду. Можешь меня поругать, считай, что я уехал на экзамен:) Люблю тебя, твой Волк безмолвный».

Подобные текстики сами по себе часто бывают довольно глупыми, что не мешает им приносить куда больше радости, чем заумные и пространные рассуждения на какую-нибудь, без сомнения, важную тему. Вот и у нашей героини, что называется, отлегло от сердца.

Умиротворенная, она пошла к старенькому советскому трельяжу, превращенному ею в туалетный столик, и принялась наводить марафет. Это занятие всегда успокаивало Оленьку и приводило в состояние безмятежности, как медитация буддистского монаха.

За этим священнодействием и застал ее Волк, вернувшийся домой часа через два.

Красная Шапочка была так увлечена, что не слышала, как Волк открыл замок, как вошел и даже как подошел к ней. Увидев его отражение в трельяже, она перепугалась немного, но Серов-Залесский присел рядом с ней и чмокнул в щечку, улыбаясь с довольным видом гаишника, остановившего дорогую машину с блондинкой, превысившей скорость на встречке, будучи непристегнутой и с телефоном в руке:

– Прогуляться не желаешь? – спросил он. – А, кстати, Мария Ивановна где? Уехала в пансионат и не попрощалась?

– Такого она сделать не могла, – кокетничала с Волком Оленька через отражение в зеркале, но не улыбалась, показывала обиду на невнимание к себе. – Теперь бабуля привязалась к тебе не меньше, чем ко мне. Дела у нее какие-то тайные. Убежала, а куда – не сказала. Зато велела мне тебя покормить. Ты голодный?

– Конечно, я всегда голодный, – широко улыбнулся Волк. – А чем покормить?

– На сковородке котлеты, в холодильнике салат, в морозилке пельмени, – ответила Красная Шапочка не оборачиваясь и вовсю показывая свою обиду. – Только я тебя кормить не собираюсь. Все сам, бессовестный. Просила тебя вчера занять денег у продюсера – ты отказался.

Улыбка медленно сползла с морды Волка.

– У него не было.

– У Ашота Израилевича? Не было? Денег? – акцентируя каждое слово, спрашивала Оленька.

– Значит, не было именно для меня! – рассердился Волк. – И не имело смысла унижаться, Продюсер меня терпеть не может.

– Перегнула ты палку, Красная Шапочка, – встрял в ссору Разумей Занудович. – На странице восемьсот двадцать три «Большой книги афоризмов» сказано: «Такт – это умение не говорить того, что думают все». А ты рубишь с плеча и обижаешь любящего тебя человека, то есть волка.

– Твое поведение не гламурное, – насупилась Внутренняя Богиня. – Так он на какую-нибудь другую девушку перекинется, он самый красивый мужчина, которого мы видели за всю жизнь.

– И давно пора завтракать, – напомнила Девочка-Девочка. – Голодать страшно вредно для кожи и внутренних органов. И Волка надо простить. Сердиться на него еще вреднее, чем голодать.

– Вовчик, извини, я была не права, – поспешно стала извиняться Красная Шапочка. – Я только немножечко докрашусь, хорошо? Ты чайник не поставишь?

Волк поставил чайник, затем доел котлеты с рисом. Потом заварил чай, приготовил соус из сметаны, кетчупа, чеснока и приправ, подогрел пельмени. Потом опять поставил чайник.

Наконец на кухне появилась Красная Шапочка все еще в любимом коротком халатике. Шелковом, переливчатом от синего до зеленого цвета, расшитом райскими птицами и огромными цветами небывалой красоты.

– Ну как я тебе? – спросила она. – Не очень страшная?

– Ты просто потрясная, – совершенно искренне ответил Волк и попытался провести лапой по ногам Ольги.

– Не сейчас, – отмахнулась Красная Шапочка, присаживаясь за стол. Волк сел напротив. – Теперь колись, где ты пропадал?

Волк принял загадочно-довольный вид и вытащил из нагрудного кармана бумажник:

– Я решил, что питаться за счет Марии Ивановны или роллтоном как-то не по-волчьи, – неожиданно он посмурнел. – Кстати, у меня есть к тебе одно дельце.

– Какое может быть «дельце»? – снова начала свой язвительный монолог Красная Шапочка. – Отдал деньги не бабуле, а матушке. А это значит, что они уже потрачены на коммуналку, на СПА-салон и новую тряпку. Сдачи нам не видать.

– Хуже всего экономить деньги, лучше их зарабатывать в достаточном количестве, – авторитетно заявил Волк.

– Хорошая мысль, – согласилась Красная Шапочка, – но мы уже говорили на эту тему. В официантки, стриптизеши или массажистки я не пойду, а на остальных работах нужно ждать зарплату не меньше месяца.

– Оля, я нашел выход! – Владимир поднял вверх палец с большим подпиленным ногтем. – Я продался!

От неожиданности Красная Шапочка чуть не уронила салатницу, которую достала из холодильника.

– Как это «продался»?

– Торгую лицом и телом, – гордо объяснил Волк. – Буду рекламировать собачье питание. Говно редкостное, но зато нам хватит на пропитание, на оплату квартиры и даже на подарок для бабули.

– То есть ты будешь реально травиться?

– Придется, – вздохнул Волк.

И тут назойливый Разумей Занудович, раздобыв где-то огромный перфоратор, стал долбить изнутри Красную Шапочку муками совести.

Внутренняя Богиня зажала прозрачными пальчиками прозрачные ушки. Зато Девочка-Девочка, лениво пройдя к перфоратору, нажала на кнопку и молча вырубила агрегат.

– Давайте, конечно, вырубайте муки совести, – обиделся Разумей Занудович. – Но они никогда лишними не будут, а, зная Красную Шапочку, вполне справедливо полагаю, что и повод серьезный.

– Оля, ты что это побледнела? Я решился на вполне достойный эксперимент, и ты мне поможешь.

– Я тоже буду есть собачий корм? – ужаснулась Красная Шапочка. – В банках или придется грызть сухой?

– Все не так страшно, – захохотал Волк, при этом он хлопал себя лапами по коленям и вытирал слезы. Успокоившись, он продолжил: – Мне надо будет вести видеоблог, а я не умею и следить за картинкой в компе, и говорить текст. Попробовал вчера, но получилось плохо, хотя контракт со мной все равно подписали. Поможешь?

– Ух ты! – всплеснула руками Красная Шапочка. – А когда начинаем?

– Прямо сейчас, – скривился Волк. – Объясняю. Я подрядился целый месяц питаться только собачьими консервами «Ротемит». И выкладывать это все в Интернет.

– Прекрасно, – обрадовалась Оленька. – Начнем гримироваться.

– Подожди, я только пельмени доем. А гримироваться я не буду, для «Ротемита» я и так красивый.

* * *

Через час Волк сидел за кухонным столом, в новой футболке с принтом банки «Ротемита» и счастливой мультяшной собаки. Красная Шапочка выставила ноутбук, расставила колонки и на всякий случай положила рядом с ними анальгин, ношпу и слабительное средство.

– Здравствуйте, дорогие посетители моего канала, – сказал Волк хорошо поставленным голосом. – Для тех, кто недавно присоединился к нам и еще не ознакомился с содержимым…

При слове «содержимое» в глазах Волка на миг появилось какое-то тоскливо выражение.

– …моего блога, вкратце напомню суть происходящего. Есть такая реклама: «Ваша киска купила бы «Вискас». У некоторых острословов подобный тезис, мягко говоря, вызывает сомнения. Они считают, что киска, будь она участницей товарно-денежных отношений, скорей продала бы «Вискас», чтобы купить себе куриной печенки или хотя бы минтая. В том-то и беда, дорогие зрители, что ни кошка, ни собака не скажут, действительно ли им нравится то, что они едят, хотя хозяевам этого бы очень хотелось. – Тут Волк отвлекся на воспоминания и проговорил, забыв о включенной камере: – А с голодухи и гамбургер проглотишь, радуясь американизированному вкусу.

– Володя! – привела его в чувство Красная Шапочка.

– Ой! То есть хозяин хотел бы знать, действительно ли его собака счастлива от того, что он покупает ей тот или иной корм. Но у собаки не спросишь, не так ли? – Поморгав пару раз, как бы ожидая реакции аудитории или аплодисментов, Волк встряхнул ушами, улыбнулся и продолжил: – Так вот, я, Владимир Серов-Залесский, представитель биологического вида Canis Lupus Sapiens, проще говоря, ликантроп разумный, взял на себя миссию ровно один месяц питаться кормами для животных «Ротемит» всемирно известной компании «Хастле». Небольшое пояснение: несмотря на то, что я очень похож внешне на обычного серого волка в хипстерской футболке с принтом, мой организм, в целом, и желудочно-кишечный тракт, в частности, несколько отличаются от собачьего. Именно поэтому я добавляю в свой рацион немного посторонних продуктов типа домашних салатов, авокадо и яблок. И больше ничего. Так что основу моего питания… – При слове «питания» морда Волка на совсем краткий миг приобрела обреченное выражение, но затем он снова профессионально улыбнулся: – …составляют баночные консервы и сухие корма «Ротемит», в чем вы легко можете убедиться, просмотрев все записи и подписавшись на мой канал, чтобы узнать, не околею ли я, в конце концов, – искренно добавил он.

– Стоп! – Красная Шапочка остановила запись. – Вовчик, ну так нельзя. Мало того, что ты строишь рожи…

– Я? – искренне удивился Волк.

– Ну не я же! – Красная Шапочка встала с кухонного диванчика. – Тебе ж сказали – никакого негатива! Иначе конец контракту, а ты уже получил аванс!

– Я же пошутил! – попытался оправдаться Волк.

– Вышло как-то не смешно, – заметила девушка. Она подошла и обняла Волка. – Я понимаю, как тебе тяжело есть это отвратительное мясо…

Уже полгода, как Красная Шапочка ударилась в вегетарианство, вернее в «веганство», разрешая себе есть рыбу, яйца, а по праздникам кусочек курицы. Не исключено, что ее решение было принято после прочтения многочисленных статей в глянцевых журналах, просмотра телепередач и под давлением всеобщей моды. Волк, однако, ее увлечения не разделял.

– Если б «Ротемит» было мясо! – сказал он тоскливо. – Я бы жрал его взахлеб три раза в день! Знаешь, я неплохо различаю вкус, но чтоб мне всю жизнь этот блог вести, если я понимаю, из чего они делают эти консервы. Похоже на прессованный полиэтилен, иногда с привкусом резинового сапога, есть еще эхо переваренных хрящей говядины третьего сорта и свиной шкуры вместе с щетиной. Собакам, которые это едят, надо пенсию по инвалидности давать, как жертвам бесчеловечных научных опытов.

– Меня сейчас стошнит, – начала падать в обморок Внутренняя Богиня, одевшись, как Леди Гага – в платьице из отбивных и в такой же шляпке в виде отвратительного куска бекона.

Поддержав Внутреннюю Богиню, Разумей Занудович не преминул заметить:

– «Хороших желудков куда меньше, нежели хорошей пищи», сказал Люк де Вовенагр, французский писатель на 240 странице «Большой книги афоризмов».

* * *

Мария Ивановна, уехавшая в свой Пансионат творчества, звонила каждый день и настойчиво приглашала в гости. Волк было рванулся собираться, но Красная Шапочка, не преставая расчесывать свои золотые волосы перед зеркалами трельяжа, предупредила его:

– Милый, учти, этот пансионат – настоящий дом творческих сумасшедших древнепенсионного возраста. Они там поют, декламируют стихи, ставят спектакли, концерты устраивают, и все это круглосуточно. Но главное их развлечение – сплетни. 80 % жителей пансионата – одинокие люди. Они всю жизнь посвятили творчеству, а о них забыли. И тут заявляемся мы! Я – родная внучка, а ты небольшая, но все-таки знаменитость, – отложив массажную расческу, Оленька совершенно серьезно уточнила: – Бабулю потом отравят из зависти.

– А я бы съездил… – начал загораться идеей Волк. – Там ведь столько бывших знаменитостей, такие яркие типажи…

Встав, Красная Шапочка поправила короткий подол шелкового халатика, и Волк отвлекся.

– Вовочка, у тебя эфиры два раза в день. В принципе один прямой эфир мы имеем право заменить на запись, выложив цифровое подтверждение сегодняшнего дня. Но, во-первых, выкладывается запись, а не прямой эфир, то есть снимается десять процентов за передачу, а во-вторых, ты купил для своего «Герра Хуана» какую-то блестящую штуковину, мы докупили два новых свитера для эфира и… деньги опять закончились.

– Конечно же они закончатся! – со смехом согласился Волк. – Ты ведь и о себе не забыла, Оленька, прикупила к осени плащик, к нему сумочку, а к ним ботильоны.

– Быстро на кухню, на съемку! – прервала Волка Красная Шапочка.

Пока Волк переодевался в новый бежевый свитер и светлые джинсы, выставлял банки с «Ротемитом», тарелку, ложку и хлеб, Красная Шапочка настраивала камеру и колонки.

– А может, и хорошо, что собачье питание не из натурального мяса? – задумчиво произнесла она.

От «крамольного» заявления Волк, резавший хлеб, выронил на стол нож.

– Да как ты можешь говорить такое? – до потемнения своих желто-золотых глаз возмутился он. – Это почему же?

– Потому, что ради этого мяса животных жестоко убивают в адских условиях скотобойни!

Если уж Красная Шапочка что-то втемяшила в свою прекрасную голову, вытеснить это оттуда было совершенно нереально.

– Ладно, – сказал Волк.

За прошедшие две недели он уже понял, что спорить с Красной Шапочкой абсолютно бесполезно – любое давление вызывало у нее либо возмущение, либо слезы, либо и то, и другое сразу, что давало совокупный эффект одновременно грянувших пожара, затопления и капитального ремонта.

– И вообще, – Красная Шапочка уперла «руки в боки», переняв жест своей матушки. – Утренний эфир необходимо переписать, ты окончательно перестал скрывать свои чувства, а точнее отвращение к «Ротемиту».

– Перепишем все или только последнюю фразу? – расстроился Волк.

– Последнюю, – вздохнула Красная Шапочка. – А всю передачу я в монтаже подотру и соштопаю. Помнишь, как ты сидел? Давай, садись так же.

Волк послушно принял позу, практически идентичную той, в которой пророчил себе скорый конец от проклятого «Ротемита».

– Не зря говорят, что Александр Пушкин, – бодро начал Волк, – это наше всё. Ему принадлежит одно из великих по простоте высказываний: «Не откладывай до ужина того, что можешь съесть за обедом», и все зрители, в особенности мужчины, обязательно со мной согласятся.

Красная Шапочка показала большой палец, одобряя правильность выбранного Владимиром тона, взяла со стола яблоко и потрясла им.

– Но монодиета никогда не бывает полноценной. …Именно поэтому я добавляю в свой рацион немного посторонних продуктов, например зерновой хлеб, яблоки и салаты, но основу моего питания составляют консервы и сухие корма «Ротемит» самого широкого ассортимента, в чем вы легко можете убедиться, просмотрев предыдущие записи и подписавшись на мой сайт. – Подвинувшись, Волк взял яблоко из рук Красной Шапочки. В этот момент он вышел из объектива и показал рвотный рефлекс, отчего Ольга шлепнула его по лбу, призывая не отвлекаться.

– Дабы удостовериться в том, что скептики, утверждающие, – продолжил вещать Волк, – что собачьи корма делаются из отходов и неудобоваримы, абсолютно не правы. Может быть, какие-то и делаются, но не «Ротемит». «Ротемит» – гарантия здоровья и сытости вашего домашнего любимца.

Произнося эту тираду, Волк каждый раз не мог удержаться от небольшой доли похоронного юмора. И неудивительно – рядом с ним на столе уже стояла запечатанная пока еще консервная банка с вышеупомянутым «Ротемитом». С явно наигранным оптимизмом Волк вскрыл ее, выгреб содержимое на тарелку рядом с заранее уложенным Красной Шапочкой здоровым и очень полезным витаминным салатом из редиски, помидора и зеленого лука без соли и заправки, затем привычно уже наклонил голову и втянул воздух в ноздри, после чего изобразил на морде неземное блаженство.

Красная Шапочка некстати вспомнила, что, когда Волк попробовал проделать глубокий вдох впервые, ему сразу же потребовался визит в комнату, которую очень часто делают смежной с кухней, вероятно, для того, чтобы не надо было далеко носить кастрюлю с прокисшим борщом. А может, как раз для подобных случаев.

После этого Серов-Залесский предусмотрительно стал вставлять в ноздри ватные тампончики.

Красная Шапочка сама понюхала «изысканное лакомство» для благородных пород собак. На ее взгляд, пахло вполне приемлемо, можно сказать, аппетитно, как китайские консервированные сосиски, которые она так любила есть в детстве. Но на Волка ротемитовский аромат действовал получше копытня[1]1
  Копытень – ползучее полуядовитое растение, применяющееся для лечения желчного пузыря.


[Закрыть] или ипекакуаны[2]2
  Ипекакуана – травянистое растение, называемое в народе рвотный корень.


[Закрыть].

– А собаки это едят, – с удивлением говорил Владимир. – И нос себе не затыкают ничем. Странно.

Впрочем, кроме запаха, существовал еще и вкус. Он хотя бы не вызывал тошноты, по крайней мере у Волка (как он сам прокомментировал, «едал я вещи и похуже в студенческие годы»), но и удовольствия не доставлял ровным счетом никакого.

Волк похудел, что хорошо было заметно Красной Шапочке, но не зрителям, поскольку шерсть Серова-Залесского скрывала худобу, но главное – он стал каким-то унылым, словно у него украли всю его жизнерадостность. И Красной Шапочке это совершенно не нравилось.

А еще вчера случилось небывалое. Укладываясь спать в общую постель, Красная Шапочка не ощутила ответной реакции со стороны Волка на ее обнимания и поглаживания плеч и живота.

– Меня мутит как-то неприятно, – с тоской объяснил Владимир и целый час извинялся и ворочался с боку на бок.

Вот тогда Оленька заверила Волка, что именно сегодня она сама не может заниматься любовью, но для себя решила укрепить рацион приятеля овощными салатами. А тот, встряхнувшись и нацепив профессиональную улыбку, продолжал мучить свой желудок и настроение…

– Как вы можете видеть, сегодня у нас на обед, – Волк покрутил перед камерой опустошенной банкой, – гуляш из тунца и лосося. Не стоит удивляться, рыба для собак не менее полезна, чем мясо, а, например, аляскинские ездовые лайки только лососиной и питаются и при этом проявляют просто чудеса выносливости, ведь им приходится быстро транспортировать тяжелые грузы по льду и снегу, перевозить людей с приличной скоростью и все это в крайне неблагоприятном климате. Тунец с лососем у меня в меню не впервые. На той неделе я его уже ел, хотя широчайший ассортимент продукции фирмы «Хастле Ротемит» позволяет в течение месяца не повторять одну и ту же пищу дважды… – Волк сделал паузу, потом вздохнул. – Потому что все равно их, похоже, делают из одного и того же гудрона.

– Ну, Вовчик, – Красная Шапочка успела остановить запись еще до того, как Серов-Залесский извлек из глубины собственного интеллекта свое огромное и выпирающее чувство юмора. – Так мы с тобой никогда не закончим!

– Ничего не могу поделать с собой, – смущенно ответил Волк. – Должен же я как-то компенсировать себе моральные страдания от поглощения этой малоудобоваримой субстанции? – Он махнул лапой и тяжело вздохнул: – Продолжаем!

Красная Шапочка включила запись:

– …но некоторые композиции из этого ряда достойны отдельного упоминания. К тому же прошлый раз я готовил ризотто с содержимым этой банки, а сегодня решил побаловать себя ее содержимым в чистом виде, – Волк отважно набрал вилкой неестественно-оранжевое месиво и принялся его поглощать, стараясь при этом аппетитно почавкивать. – Ах, тунец, о, восхитительный лосось! Оттенки вашего вкуса так приятно сочетаются между собой! Дорогие собаководы, можете не сомневаться – ваши любимцы останутся довольны, даже те, кто раньше рыбу на дух не переносил.

Впрочем, несмотря на все сказанное за кадром, Волк проглотил все, что было на тарелке, и даже вымочил кусочком бездрожжевого хлеба, похожего на провалявшийся несколько лет за шкафом ломтик ржаного кирпичика, остатки того, что компания гордо именовала соусом, после чего тщательно облизнулся.

– Откровенно говоря, я не отказался бы еще от одной такой баночки, – убедительно соврал он, – да кто же мне даст? К счастью, на вечер у меня заготовлен ливерный паштет из печенки «Ротемит». Напоминаю, что завтра я планирую в обед приготовить рассольник с телячьими почками «Ротемит» в желе, и в этом, как всегда, меня поддержит уже известная моим подписчикам Красная Шапочка, начинающая актриса.

– Котята, вы дома? – донесся из прихожей голос Марии Ивановны. – Я приехала вас кормить человеческой едой. Вовчик, ты мне поможешь?

– Кого надо загрызть? – спросил Волк, вставая с табуретки и выдвигаясь в коридор.

– Никого, по крайней мере пока. – Бабуля стояла посреди коридорчика, она сняла с себя бежевый плащ, при этом десяток амулетов на вязаном платье, представляющем собой арт-объект, зловеще стучали. – Достань-ка мне с серванта вазу, пожалуйста, я сама не дотянусь.

Волк решил не портить настроение сияющей от удовольствия Марии Ивановне. На обувную тумбочку в коридоре она пристроила огромный букет цветов.

Волк отправился в большую комнату, едва не столкнувшись в дверях с Красной Шапочкой.

– Привет, ба, – услышал он за спиной ее голос. Затем последовала пауза, сменившаяся восхищенным: – Ух ты, откуда такая красота?

Волк стащил с серванта пыльную вазу и вернулся в коридор с явным намерением протиснуться в ванную – вазу, как минимум, следовало отмыть от пыли. К этому моменту бабуля уже освободилась от плащика и стояла перед внучкой, а в руках у нее был, с точки зрения Волка, резко пахнущий веник срезанных растений.

– Какие шикарные хризантемы, – сказала Красная Шапочка, с умилением глядя на вышеупомянутый веник. – От кого, если не секрет?

– Вот тебе возьми все да и расскажи, – смутилась Мария Ивановна. – Секрет. Я же тебе говорила, у меня есть несколько поклонников. У нас в пансионате я считаюсь самой перспективной невестой. За мной три года ухаживают сразу два заслуженных артиста, а после того, как я стала сниматься в вашем сериале, их стало четверо.

– Не сомневаюсь в твоем обаянии, – Красная Шапочка разулыбалась, словно поклонник появился у нее самой. – Так вот где ты пропадаешь и не приезжаешь к нам?

– И да, и нет, – загадочно ответила Мария Ивановна, отдавая букет Волку. – Ты б, Вовчик, воды цветочкам налил, что ли? Цветочки – они влагу любят. А Красная Шапочка любит цветочки.

– Бабушка, ты ведь знаешь, у волков цветы дарить не принято, – вступилась за своего кавалера Красная Шапочка, – они цветов не различают, в смысле волки, и они для них слишком сильно пахнут, в смысле цветы.

– Прости, Вовочка, забыла на радостях, – поспешила извиниться Мария Ивановна.

– Я на вас не могу обижаться априори, вы для меня как родная, – заметил Волк, возвращаясь в ванную, дабы налить воды в вазу. – А такие подробности вообще мало кто знает. Люди настолько заняты собственными проблемами, что не только волками – друг другом абсолютно не интересуются, – начал ворчать Волк, но тут же осекся. – Но это ни в коем случае не про вас, Мария Ивановна.

– А ты все еще на своей диете сидишь? – заботливо спросила бабушка. – Я привезла из пансионатской столовой настоящего рассольничку. У нас домашняя кухня, все-таки готовят для бывших, но знаменитостей. А эту твою вонючую гадость есть невозможно…

– Ой, не травите душу, – ответил Волк, ставя вазу на кухонный столик. – Две недели еще мне это гов… говеть.

– Я рассольник не буду, – решительно отказалась Красная Шапочка. – Он с мясом, а я убитых животных не ем!

– Бедненький ты страдалец, Вовчик, – пожалела Волка Мария Ивановна. – Представляю, как тебе надоели блюда из огурцов и салата. Давай, я вам с Красной Шапочкой хоть оладушек испеку, это я, как ни странно, умею, а то, гляжу, ты совсем отощал. Только у вас из припасов, насколько я помню, типа муки, изюма и ванили, ничего нет. – Открыв холодильник, Мария Ивановна полюбовалась его белым и чистым нутром. – Совсем пусто.

Волк, конечно, отказался бы, но все его внутренности, начиная с мозга и заканчивая последней селезенкой, в один голос возмутились против подобного насилия над волчьей природой, и, чтобы не смалодушничать, он ответил уклончиво:

– Мы как раз в зоомагазин собирались, мне вовремя не переслали новую партию «Ротемита» – сказал он. – Вот и зайдем заодно в супермаркет. Вы нам списочек напишите, чего по хозяйству надо.